скачать книгу бесплатно
Точки распространения наркотиков в большинстве своём милиции известны. Но стражам порядка выгоднее отлавливать потребителей и мелких дилеров, создавая видимость борьбы с проблемой. А уж если ты попал на учёт в организацию «Город против наркотиков», можешь быть уверен: слезть с иглы тебе не дадут. Есть шанс стать свободным, пережив ломку вдали от тех, кто может подкинуть дозу. Некоторым удавалось. Но именно некоторым. Впрочем, если ты осознал, что назад дороги нет и здесь тебя ничего не держит, можно податься в Чечню. Терять ширяльщику по большому счёту нечего, а кокнара в «республике Ичкерия»[36 - Чеченская Республика Ичкерия (ЧРИ) – непризнанное государственное образование, существовавшее после распада СССР на части территории бывшей Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР. Провозгласила независимость в июле 1991 года. В 1994–1996 годах российская армия предприняла безуспешную попытку силой реинтегрировать ЧРИ в состав РФ. В 1999 году началась Вторая чеченская война, и к весне 2000-го ЧРИ (как государство) была фактически ликвидирована.] предостаточно.
Хасавюртовские соглашения… Формально там наших войск нет. Но…
Слушая, как наркоманский ряд травит байки из жизни, я вдруг понял, кто у нас в карантинной нынче главный. Действительным лидером стал карманник Андрюха. Возможно, он и сам не до конца ещё осознал это, но теперь самым веским было именно его слово. Во многом тому поспособствовал Евсей.
И ещё я заметил один нюанс, изрядно меня удививший. Бугор явно прислушивался к моему мнению.
Это был хороший знак. Это играло нам с Маратом на руку.
Лев. 25.08.1997
Понедельник прошёл на удивление спокойно. Я не знал, сколько дней мне осталось провести в больнице, и решил дочитать книгу сегодня или в крайнем случае завтра.
Во время обхода заведующая объявила:
– У двоих больных из нашего отделения выявлен гепатит. Поэтому начиная с сегодняшнего дня у нас карантин. Все посещения отменяются. Остаются только передачи.
– Приплыли… – обречённо сказал карманник Андрюха.
– Мало того, что сидим тут, как крысы в клетке, так ещё и это! – поддержал его Косой.
– Кстати, о птичках… – задумчиво произнесла женщина. – Душно здесь… И запах неприятный…
Мы загомонили:
– Ещё бы! Нас здесь явно больше положенного, а покидать палату запрещено! Сортир рядом, и вся вонь оттуда сюда ползёт!
Взвесив все за и против, она озвучила решение:
– Ладно, сделаем так: сегодня во время сончаса вас выведут на прогулку, а помещение тщательно проветрят! Только чтоб с вашей стороны никаких выкрутасов! Если что-то случится – на какие-то поблажки с моей стороны даже не надейтесь. Ясно?!
Мы пообещали вести себя пристойно.
После обхода нескольких человек, включая меня, отправили в соседний корпус на электроэнцефалограмму. Дожидаясь своей очереди, я разглядывал картины на стенах в коридоре. Поговаривают, что люди с больной психикой иногда пишут гениальные вещи. Может, и так, но ни одной сто?ящей работы я здесь не увидел.
Назад мы вернулись к обеду.
Еда в столовой отдавала хлоркой.
В сончас, как и было обещано, нас под присмотром Вити-Пижона вывели на прогулку.
Рядом с корпусом была площадка десять на десять метров, огороженная металлическими рамами с натянутой на них сеткой Рабица.
Санитар завёл нас внутрь этого загончика и запер калитку на подвесной замок.
Заняться здесь было нечем: либо ходить, либо сидеть на одной из двух скамеек.
Погода не располагала к длительному пребыванию на воздухе: прохладно, пасмурно, со стороны реки дует сырой ветер. Однако возвращаться назад мы не спешили.
– Мячик бы сюда! – сказал Андрюха. – Витя, может, есть в подсобке?
Театрально стряхнув пепел на землю, санитар произнёс протяжно и свысока:
– Мячика нет… И вообще – не положено…
– Как думаешь, он всегда такой или только на работе? – поинтересовался у меня Марат.
– Хрен знает… Но здесь – это его коронная роль. При мне он из неё ни разу не выходил. Кстати, некоторый процент баб на такое поведение клюёт. Но именно баб!
– Это ты верно подметил! – согласился мой собеседник.
Вскоре народу надоело бесцельно топтаться на пятачке, и они, расположившись полукругом (кто стоя, а кто в привычной для гопника позе – сидя на корточках) перед вольготно рассевшимся на скамейке санитаром, стали выяснять у него подноготную завсегдатаев отделения. Витя вещал в свойственной ему манере. Бо?льшую часть рассказанного им я уже знал. Однако то, что один из пациентов-надзирателей вот прямо завтра откинется[37 - Откинуться (криминальный жаргон) – освободиться из мест лишения свободы.], стало для всех нас полной неожиданностью. Через полчаса задушевных бесед Витя подобрел настолько, что согласился отпустить двоих за сигаретами. Нарочные обернулись минут за двадцать.
Санитар повёл нас обратно в отделение.
Вечером на Евсея снова свалилось счастье: с воли ему передали шприц с ханкой и немного шмали[38 - Шмаль – сленговое название марихуаны (анаши).]. Ширево он разделил с Шестом и ещё одним пареньком из шестой палаты. Предлагал и карманнику Андрюхе, но тот отказался.
Наркоманы действовали по уже отработанной схеме: один на стрёме, второй прикрывает колющегося от посторонних взглядов, третий запускает раствор по вене. Затем все меняются местами.
После дозы Евсея потянуло на общение с Андрюхой. Серёга благодушно предложил собрату дунуть[39 - Дунуть – (жаргон) закурить папиросу или сигарету, содержащую гашиш. Покурить марихуану.]. От косяка наш бугор не отказался. Набив беломорину анашой, они подались в туалет. Был шанс, что их застукают, но всё обошлось. По крайней мере, когда я вернулся в палату, чтобы сменить грязное бельё на чистое, переданное Полиной, санитары хоть и матерились на запах конопли, расползающийся по этажу, но ничего конкретного никому не предъявляли…
Лев. 26.08.1997
Совершив утренний туалет и позавтракав, я снова взялся за чтение. На посторонние дела старался не отвлекаться. Исключение сделал только для надзирателя, который ушёл ещё до обеда.
Всем хотелось посмотреть, как выглядит человек, выходящий на свободу.
Он шагал по асфальтированной дорожке, а постояльцы нашей палаты провожали его взглядами через окно. Те, для кого пребывание здесь наконец-то закончилось, должны бы радоваться… Я вот с нетерпением жду дня выписки. «Вертухай» же шёл так, словно за забором больницы начиналась тайга, а он собирался её пересечь пешком, в одиночку…
Я одолел книгу в самом конце сончаса. По интересующей меня теме так ничего и не нашёл. Немного подумав, решил, что не сто?ит дожидаться завтрашнего обхода, а лучше попросить о встрече с заведующей. Если она меня примет, верну учебник и задам накопившиеся вопросы.
Обратился к медсестре. Та, выслушав меня, пообещала помочь. И минут десять спустя передала мне желаемый ответ:
– Пока занята, но через полчаса освободится. Тогда и подходи – к процедурке. Я, скорее всего, уже там буду.
Я сделал шаг в сторону карантинной, но вдруг остановился и, снова повернувшись к женщине, с некоторой робостью в голосе произнёс:
– Вы очень симпатичная… И фигура замечательная. Медицинский халат её выгодно подчёркивает! Всегда хотел узнать… Что такие, как вы, отвечают людям, предлагающим поучаствовать в ролевых играх?
Фразу я заканчивал уже уверенным тоном, улыбаясь и пристально глядя ей в глаза. На секунду она опешила от такой наглости. Но быстро сообразила, что её разыграли. Улыбнулась в ответ, приобняла меня за плечо и заговорила, понизив голос:
– Соглашаюсь… При условии, что сначала поставлю пациенту клизму. Готов на такое?
– Столь суровая любовь не для меня! – признал я. – Лучше начать с традиционного, но романтичного – со свидания. Я пока к себе. Но как подготовлюсь должным образом, всенепременно приду.
– Договорились! Здесь недалеко, но ты всё же постарайся не заблудиться и, – она показала на настенные часы, – не опоздать!
– Хорошо, – согласился я и двинулся в палату.
Ложась на свою кровать, подумал: «И сама она ничего, и чувство юмора в порядке. С такими женщинами всегда приятно иметь дело…»
Выждав оговоренное время, я направился к «месту встречи». Дверь тамбура, расположенного рядом с процедурной, разумеется, была заперта. Я сел на корточки, спиной к стене, и стал ждать. Вскоре ко мне присоединился Евсей. Мы разговорились. Оказалось, что по выходу отсюда вольная жизнь парню не светит. Его взяли с поличным. С собой у Серёги в тот момент оказались пара РГД-5[40 - РГД-5 – противопехотная осколочная наступательная ручная граната.] и АКС74У[41 - АКС74У – автомат Калашникова складной укороченный, калибра 5,45 мм. Разработан для вооружения экипажей боевых машин, авиатехники, расчётов орудий, а также десантников. Благодаря своим небольшим размерам также используется в МВД и охранных структурах.] с запасным магазином.
Больше ничего о себе он рассказать не успел. Подошла медсестра. Открыла двери тамбура, указала рукой на дверь с соответствующей табличкой и добавила:
– Тебе туда.
Постучавшись, я заглянул в кабинет заведующей и поинтересовался:
– Можно войти?
– Проходи…
Я закрыл за собой дверь и сел в кресло. Женщина молчала, и я сам начал разговор:
– Прочёл. Но я, собственно, не только книгу пришёл вернуть.
– Я догадалась. Спрашивай.
– Хотел узнать результаты энцефалограммы.
– По сравнению с предыдущей – есть улучшения.
– А агрессивность растёт… Странно.
– Судя по записям в карточке – да. Ты должен научиться контролировать себя, иначе рискуешь однажды оказаться на скамье подсудимых.
– Как говорит один из моих друзей: «Не бойтесь ошибок, бойтесь непоправимых ошибок».
– Я именно об этом.
– Приму к сведению. Ещё хотел узнать кое-что об одном из недавно поступивших. Зовут Артём. Такой… в жёлтой футболке и чёрном трико.
– Я поняла, о ком ты говоришь. И?
– У него есть отклонения в психике?
– Нет. Но есть отклонения в развитии личности.
– Значит, он всё-таки пойдёт в армию?
– В армию? Нет.
Я кивнул и удовлетворённо произнёс:
– Тогда нормально. Ему там не место…
– Пожалуй, так, – согласилась женщина. – Что-то ещё?
Я постучал кончиками пальцев по обложке учебника:
– Здесь в основном об особенностях восприятия информации… обычным человеком.
– А ты о чём хотел узнать?
– Об особенностях поведения людей с двумя личностями.
– Чтобы затем использовать этот материал в своей повести?
– Да.
Она снова задумалась. Затем сказала:
– Это очень редкое отклонение. Одно время врачи даже не были уверены в его существовании. Как правило, оно проявляется у пациентов, переживших в детском возрасте жестокое насилие. Некоторые специалисты считают, что это защитная реакция психики. У таких людей между эго-состояниями происходит спонтанное переключение. Как правило, эти личности ничего не знают друг о друге. Я бы посоветовала тебе почитать о Билли Миллигане, Крис Костнер Сайзмор…
– Черканите на листочек, пожалуйста.
Она достала из ящика чистый тетрадный лист, написала на нём что-то и положила его на край стола со словами:
– Начни с этого, а дальше сам поймёшь, в правильном ли направлении ты копаешь…
– Благодарю!
Я поднялся, подошёл к столу, положил на него книгу и взял лист. Прочёл: «Диссоциативное расстройство идентичности, Билли Миллиган, Крис Костнер Сайзмор, Три лица Евы».
– По истории Крис Сайзмор был снят фильм, – пояснила она. – Называется «Три лица Евы». Его я тоже сюда записала. А вообще, на дворе конец двадцатого века. Попробуй поискать в интернете. Там очень много полезного можно найти.
– И насчет интернета вы тоже правы.
– Буду рада, если оказалась полезной.
Мы вышли из кабинета, и она отперла двери, ведущие в отделение. Как раз в этот момент из процедурной вышел мой недавний собеседник – Евсей.
– Сергей, – окликнула его заведующая, – не торопись! У меня для тебя новости. Ты понял, почему у тебя снова кровь берут? Из Екатеринбурга пришли результаты анализа на ВИЧ[42 - ВИЧ-инфекция – медленно прогрессирующее заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). На момент описываемых событий эффективная терапия заболевания отсутствовала.]. Положительно. Так что по выходу отсюда не торопись по девкам бегать. И по притонам тоже… Этот анализ третий, контрольный. Делать его будут в Москве. Но чутьё мне подсказывает, что результат будет точно таким же.
Сообщение не произвело на парня особого впечатления:
– Ладно… – буркнул он в ответ.
Вернувшись в карантинную палату, я лёг на свою кровать и стал думать.
Евсея мне слили наверняка не случайно. Врачебная тайна – это, конечно, замечательно, но… заведующая знала или как минимум догадывалась о происходящем в отделении. Не первый же год здесь работает! Пациенту о ВИЧ она сказать, наверное, обязана. Но станет ли тот предупреждать собратьев-торчков, с которыми одним шприцом кололся? Не факт! А когда о проблеме знает кто-то ещё, у информации куда больше шансов просочиться к тем, кому она действительно необходима.
То, что мы трое оказались в одном месте в одно и то же время, – удачное совпадение. Просчитать наши перемещения с точностью до секунды она не могла… Но ситуацией воспользовалась вполне осознанно – в этом я был уверен. Только мне-то что теперь с этим делать?! С одной стороны, стучать не есть гуд, а с другой – ВИЧ не та инфекция, о которой следует молчать, когда видишь людей, колющихся одним шприцом. Взвесив все за и против, я решился. Сначала наведался в туалет по малой нужде, а потом, убедившись, что медперсонала в пределах видимости не наблюдается, зашёл в шестую палату. «Вертухая» поблизости тоже не было, зато парень, которого я искал, оказался на месте. Валялся на койке, заложив руки за голову.
– Моё дело – поставить тебя в известность, – тихо сказал я, присаживаясь рядом, – а что ты с этим делать будешь – сам решай! Вы, когда с Евсеем одним шприцом кололись, хотя бы иглу меняли?
– Можно подумать, у нас тут неимоверный запас кокнара, одноразовых шприцов и игл… К чему вопрос-то?
