За все, чем мы дорожим

2.

2 августа 3049 года

Разговоры в баре «Кактус»

***

– О, Селина! А это кто с тобой? Переформулирую вопрос – эта дивная красота вообще человек или картина?

– Это Сальва. В смысле, коммандер Сальвадор Диас-Морено, наш с Леоном однокурсник. Привела вот показать новое интересное место. Удивляюсь, как это вы раньше не пересекались.

– Ну, знаешь, тут дело такое – особо по полгода на планете не посидишь. С тобой-то, вон, чисто случайно совпали.

– Про полгода – это был наезд? Не волнуйся, Энрике, скоро опять улечу. Отрабатывать, так сказать, повышение.

– Так, а почему мы за это до сих пор не пьем?

– А потому что ты на проходе стоишь!

***

– Ну и что это некоторые несовершеннолетние…

– С сегодняшнего дня совершеннолетние, бе-бе-бе!

– Энрике, Сальва, слышали? Вот так вот нынче с коммандерами обращаются. И ты молчала, конспиратор?

– Люсьен говорил, тебя ранили…

– Эжени, я ценю твою заботу, но, как говорят наши медики, за два месяца при любых ранениях или сдохнешь, или пойдешь на поправку. Дохнуть я пока не собираюсь. Люси! У вас с Фернандо никаких особых коктейлей на случай совершеннолетия нет?

– А что я, по-твоему, уже несу? Специально для именинницы, называется «Закат», ингредиенты не скажу, но поверь, спаивать никого не собираемся.

***

– Фернандо! А можно мне такое же?

– Сеньора Селина, вам – все, что угодно! Но это действительно очень легкий коктейль.

– А я напиваться и не планирую, тем более на глазах у нашей грозной доктора Картье.

– О да. Она уже вручила сеньорите чуть ли не ящик витаминных коктейлей и долго рассказывала об их полезных свойствах.

– Наша Габи в своем репертуаре. За то и любим. …Ух ты, а вкусно! Признавайся, чего намешал?

– Секрет. Мы с Люси тут игру придумали – кто назовет все ингредиенты, тому коктейль за счет заведения.

– Капитан Да Силва вас разорит. Эксперт по всякой экзотике и азартен, как половина твоей Леханы вместе взятая.

– Капитану здесь и так бесплатно, и вам, кстати, тоже. Да, я слышал, вы говорили про вылет – не в те ли края опять собрались?

– Мужик, как ты до своих лет дожил? Такие догадливые там не задерживаются. Да, тебе могу сказать – я именно туда. Твоими, между прочим, стараниями. Полковник Альенде после вашего знакомства до сих пор от счастья прыгает… Энрике, не ржать!

– Но вы же недавно…

– Так, вы сговорились? С меня одной доктора Картье вполне хватит! Я давно в порядке – и да, доктор Картье, не надо на меня так смотреть, витамины пью, режим соблюдаю. И вообще, на этот раз я собираюсь не ползать в кактусах, а культурно проводить время по барам. Туда, сам знаешь, заходят очень интересные ребята, что ж не пригласить пообщаться ближе? Правда, ты ж понимаешь, бывают всякие неприятности. Налили чего-нибудь некачественного, а может, с наркотой человек перебрал, ну и прихватило сердце… Досадно, конечно, но всяко случается.

– Опасно с вами связываться, сеньора!

– Стараюсь. Так где там мой коктейль?

***

– Кадет О’Рэйли!

– Да, энсин Враноффски?

– Лейтенант Враноффски.

– Ура! Поздравляю!

– Так, ты мне тут порядок не путай. В первую очередь, я пришел поздравить тебя, со мной потом разберемся. Кстати, крутой визор.

– Спасибо! Это мне Альберта подарила. Он с диоптриями – у меня, оказывается, близорукость.

– Почему меня это после ваших станций не удивляет? На самом деле, если ничего сложного, сейчас тебе это уже можно корректировать. Но дело твое, конечно. Так вот. Поздравляю тебя с совершеннолетием, а также от всей души поздравляю с этим фактом Люсьена, который, правда, сейчас в меня чем-нибудь запустит. В общем, ребята, я за вас обоих очень рад. Серьезно. И да – мне тут разведка доложила, что кто-то недавно грохнул комм.

– Да, Ари. Мне очень стыдно – это же был твой подарок…

– Женька, брось. Это всего лишь железка, к тому же впопыхах ухваченная на Азуре. Фрукты у них куда лучше, чем техника. Так что держи нормальный сомбрийский комм, пользуйся и радуйся.

– Спасибо!

– Эй, полегче, голову оторвешь! Мало мне Алиски!

***

– Так что, летишь?

– Ага. Корсары наши подбросят. Сам понимаешь, на военные корабли Лехана теперь стойку делает, а тут – ну прилетели какие-то, мало ли кто шляется. Еще и полезные, покупают и продают практически все. Да еще вон с девушкой, можно подкатить…

– Ага, а откатят потом холодеющую тушку.

– Верно мыслишь, Сальва. А может, и не одну. На шаттл тогда лезло много интересных субъектов, но еще есть с кем поговорить.

– Кстати, а кто все-таки убил того предателя? За этого человека надо пить всей флотилией!

– Известный тебе коммандер Нуарэ. Оторвал башку почти что в буквальном смысле слова.

– За Нуарэ!

– Поддерживаю. А между прочим, вы в курсе, что вот этой девушке с тортиком сама капитан Вьюга уже предлагает стажировку после выпуска?

– За Вьюгу Ридо!

– Тогда уж и за нашу Эжени. Наша ты уже, наша, не стесняйся.

– За Эжени!

– Видела? Еще в Академию не поступила, а за твой день рождения уже пьет Теневая флотилия!

3.

5 августа 3049 года

– О чем задумалась? – спросила Габриэль, когда Флёр допила чай и отставила пустую чашку. В который уже раз они сидели в уютной гостиной квартиры Флёр. Сегодня они ни во что не играли, просто пили чай и разговаривали обо всем на свете.

– Танцевать хочу. И по возможности прямо сейчас. Знаешь, это как песня привяжется – пока не споешь, не отстанет.

– Со мной такого практически не бывало, да и петь я совсем не умею, но, кажется, понимаю, о чем ты. Только вот с танцами от меня помощи ноль. Разве что пойти в какое-нибудь приятное место, где можно потанцевать, или даже вечеринку устроить, был бы повод.

– Не хочу вечеринок, – на языке вертелось «только тебя», но Флёр сдержалась, побоявшись, что Габриэль сочтет это бестактным. Они стали гораздо ближе в последнее время, но нельзя так сразу. – Да и выходить куда-то не хочу. Мне нужен не абстрактный партнер по танцу, а близкий человек.

– Романтическое настроение?

Флёр чуть не подпрыгнула от радости. До жирафа наконец дошло. Вслух она этого опять не сказала. Даже не потому, что выражение «доходит как до жирафа» обидело бы Габриэль, все же она человек с юмором, но ее встречный вопрос: «Жираф – это же та пятнистая зверюга с длиннющей шеей?» – точно загубит всю романтику на корню.

– Оно самое. Жажду расслабиться в хорошей компании. Компания есть, дело стало за всем остальным.

– Флёр!

– Габи, я предлагаю просто потанцевать. Обычный вальс, а не зажигательную джигу на столе. Причем дома и без свидетелей. Но раз ты так боишься, то предлагаю разыграть танец в карты. На желание. Если я выиграю, ты танцуешь со мной, если выиграешь ты, обещаю исполнить твое желание. Идет? Тасуй колоду.

Через некоторое время Габриэль не без сожаления сдалась. Флёр усмехнулась:

– Габи, ты отбивалась так, как будто защищала свою жизнь, но сегодня везет мне. Это судьба, а с судьбой не спорят.

– Так я ничего и не говорю. Но ты же проклянешь все на свете. Я тебе все ноги отдавлю.

– Возражений не слушаю! – притворно-сердито нахмурилась Флёр и шутливо топнула ногой.

– Не смею перечить воле твоей, о великая победительница, и склоняюсь перед ней смиренно! – нарочито торжественно воскликнула Габриэль.

– Сразу бы так, – рассмеялась Флёр и на минуту задумалась, листая обширное меню стереосистемы. – Ага… то, что надо. Иди сюда.

Показав несложную схему и убедившись, что Габриэль справится, Флёр включила музыку.

– Держи меня вот так. Да, отлично, вот так и оставайся. Я тебе посчитаю.

Раздались первые аккорды композиции, и Флёр прижалась к Габриэль, нашептывая ей на ухо ритм.

– Раз, два, три… Габи, дорогая, это не экзамен в танцклассе, улыбнись мне, прекрасно! Вперед, поворот, назад, ты молодец, расслабься немного, да, вот так. Раз, два, три…

«А ты быстро учишься, – подумала Флёр. – Теперь только попробуй сказать, что не умеешь, я тебе этот танец буду до конца жизни припоминать». Пару раз Флёр немного дразнилась, прижимаясь совсем тесно, но Габриэль не смущалась и держала ее по-прежнему уверенно. «Я же тебе нравлюсь, дорогая. В этот раз отпираться не выйдет».

Музыка закончилась. Флёр готова была поспорить на что угодно, что ее отпустили неохотно. Она с довольным видом плюхнулась на диван и потянула Габриэль за собой. Та села рядом, и Флёр придвинулась к ней как можно ближе. Гораздо ближе, чем обычно при игре. И Габриэль не возражала. Эти встречи давно стали доброй традицией. И чай с печеньем. И розы – правда, в этот раз на столе стояла не чайная роза, с которыми обычно приходила Габриэль, а нежно-розовая. «Почему-то сегодня мне больше понравились такие», – сказала она и чуть смутилась. И уж, конечно, им давно не обязательно было ни во что играть, да и разговор поддерживать не всегда обязательно. Флёр просто нравилось приглашать свою «госпожу офицера» в гости, лишь бы увидеть ее еще раз, прежде чем она снова улетит. Месяц разлуки дался неожиданно тяжело. А Габи охотно играла по ее правилам, потому что ежу ведь понятно – она хочет того же, но не знает, как сказать. Флёр едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу: она поняла, что у Габриэль до встречи с ней вообще никого не было. По-серьезному точно. Куда они все только смотрели? Впрочем, это даже хорошо, что смотрели по сторонам и клювами щелкали. Зато у Флёр точно не болела голова на тему, единственная ли она, кто претендует на сердце Габи.

– Было здорово, – улыбнулась Флёр. – Спасибо за танец.

– А по-моему, было просто позорище, – ответила Габриэль своим любимым словечком. Она как-то говорила, что подцепила его у друга – контрактора из Старых Колоний.

– И никакое не позорище. Ты же в первый раз танцевала.

– Третий. Первый раз был перед самым моим поступлением в Академию, на дне рождения отца. Он захотел, чтобы я с ним потанцевала. Я несколько раз наступила ему на ноги. Эпитеты, которыми меня наградили мать и сестры прямо при гостях, я до сих пор использую, если хочу кого-нибудь очень сильно обидеть. Второй раз был на юбилее капитана… ну, ноги я никому не отдавила, но это все, что я могу сказать. Так что если вдруг откроют новую породу древесины, ее можно смело называть в мою честь.

– Не прибедняйся. Максимум – гибкий кустарник, – мурлыкнула Флёр, прижавшись уже совсем вплотную. – А кто будет выступать, того по возвращении я научу танцевать танго.

– Не хочу загадывать так далеко на будущее – ты же понимаешь, я не знаю, когда мы вернемся и как все пройдет. Буду надеяться, что хорошо. Потому что очень хочу вернуться.

– Я всегда буду тебя ждать, – уже совсем серьезно сказала Флёр.

– Чтобы научить честного офицера космофлота терранским танцам? – Габриэль подмигнула.

– Не волнуйся, твоя репутация не пострадает. Хотя у этого танца такая история… Говорят, мужчины в аргентинских борделях танцевали его друг с другом, ожидая своей очереди для… гм… увеселений.

– Аг-ген-тин-ских… это город такой? Я совсем не знаю терранской географии.

Флёр стоило огромного усилия не сложиться от хохота пополам.

– Ну кто еще может перевести разговор о борделях на географию? Чудо ты мое.

Вместо ответа Габриэль осторожно ее поцеловала.

Жест был настолько искренним и невинным, что растрогал Флёр чуть не до слез. Кто-нибудь другой на месте Габриэль уже давно бы начал приставать, да что там, скорее всего, даже до танцев дело бы не дошло. Кто угодно, но не Габи. Флёр понимала, что для настолько закрытого человека это огромный шаг навстречу. И еще глаза закрыла, как школьница. Какие ресницы, с ума сойти… Через секунду Габи попыталась отстраниться, но Флёр не позволила. «Куда?» – шепнула она и ответила на поцелуй несколько менее невинно, давая понять: «Будь смелее, я не против». Габи всегда все понимала с полуслова, но сейчас даже слова были не нужны.

Несколько лет назад, когда парень-третьезаветник, который ухаживал за Флёр, попытался ее поцеловать, Флёр позорно сбежала. Он был очень мил и не позволил себе ничего лишнего, просто совершенно не тот человек. И уже одно это заставило Флёр вывернуться из его объятий и с тысячей извинений унестись домой на общественном каре. Сейчас все было не так. Флёр даже не искала своего человека – Габи сама ее нашла. И было уже совершенно ясно, что любит. От Флёр не закрывались, не отталкивали, просто не очень хорошо представляли, что сейчас делать, но уж это была совсем не беда. «Свет дневной, как она меня держит! – думала Флёр. – Как будто я сказочное сокровище, которое прямо из рук исчезнет».

– Я не исчезну, не бойся, – сказала Флёр уже вслух и расстегнула две пуговицы на вороте рубашки Габи. – Останься со мной, а?

– Не могу, – вздохнула Габи. – Послезавтра вылет, еще море дел. Честно, это не отговорка. И потом… я не могу так… сразу.

«Тяжелый случай», – в который раз подумала про себя Флёр, но улыбнулась и сказала:

– Конечно. Я не тороплю. Буду ждать, когда ты вернешься. Ко мне.

Габи обняла ее уже крепче и поцеловала решительнее.

– Я вернусь к тебе, обещаю.

Воротник она, уходя, так и не застегнула.

4.

8 августа 3049 года

Имя: Виктор Дарти

(особые пометки: предпочитает именоваться Дарти)

Дата рождения: 13 сентября 3025 года (23 года)

Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра

Звание: сержант

Должность: пилот шаттла

Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

А классный мужик этот посол. То есть, тьфу, не посол, а этот… советник-посланник. Ари мне долго объяснял разницу, я все равно мало что понял. Я ж от всей этой дипломатии далек, как от соседней галактики. Но в итоге запомнил, что посол вовсе даже женщина и вовсе даже на Маринеске, а мы ей, значит, заместителя везем. Официально. Ох, кто бы знал, до чего я не люблю все эти официальные-неофициальные версии… Но Ари поклялся страшной клятвой, что мне с вероятностью вообще не придется общаться с местными, и если что – языком трепать будут либо кэп с Нуарэ, либо он сам. А мое дело ходить с умной рожей (что не так-то просто) и кивать в нужных местах. Ну если так, то я согласен. Хотя кто меня вообще спрашивает.

Деверо объяснил, что пролетать будем мимо тех самых краев, где когда-то мы с «Сирокко» познакомились. Даже жаль, что мимо. А с другой стороны – ну и чего мне там делать? Ладно, я не Асахиро и не Снайпер, это у них у каждого по десятку заочных смертных приговоров висит, впрочем, они-то и отмахаться способны. На меня таких размеров зуб точить некому и не с чего, только вот мне иногда кажется, что я свалил не год назад, а лет так с десяток. И чем дальше, тем больше понимаю – правильно сделал. Про Терранову вообще речи нет, сторчался бы или получил кирпичом по башке, в наших краях это недолго. А Сфера – что Сфера? Нет, я многих ребят и сейчас вспоминаю, в общем-то, весело было, не считая некоторых отдельных эпизодов, но, опять же – ну протусовался бы я там год, два, ну пять, словил бы пулю и на том успокоился. Хотя, что скрывать, интересно было бы взглянуть, как оно у них там сейчас. Но не судьба так не судьба. И черт бы с ним.

Вообще, крыша до сих пор едет. Год прошел. Не то чтобы это так много. А я типа весь из себя сомбриец и официально считаюсь пилотом шаттла, на пару со Сьеррой. Он меня за Лехану расхвалил до небес. Готовая смена, говорит, после вылета пошлю на курсы, говорит. А я что, я, как Враноффски принялся командовать «туда, сюда, садись, взлетай», даже и забыл, что не на своем «Мистрале». Ну побольше, да мало ли я разных железок водил? «Мистраль», кстати, ушел жить в особый ангар, где у флотилии всякая интересная техника хранится. Музейный экспонат, типа. А еще, говорят, могут здешним «корсарам» одолжить (каждый раз подскакиваю, как их название слышу), если им надо вот вообще не палиться. Ну, мне не жалко. «Бора» ему компанию составляет. А вот «Торнадо» конец пришел вместе с пиратским флагманом. Впрочем, Снайперу тогда точно не до своего катера было, да он и не вспоминает.

Вот тоже, блин. Я, как оказалось, ко всему могу привыкнуть. И что опять живу на планете, и что планета эта – ну совсем не Терранова, одни елки эти синие чего стоят, и к постоянной команде, и даже к тому, что у меня внезапно есть девушка и мы уже год вместе. А от того, что Снайпер меня при встрече не пришиб, крышу до сих пор на место вернуть не могу. Как тогда на месте не сдох – сам не понимаю. Вот казалось бы – нормально общаемся, а ту встречу, наверное, до смерти не забуду. Ну запросто же мог мне шею свернуть, я эту его хватку как сейчас чувствую. И до сих пор, гад, прохаживается – мол, хотел бы тебя убить, тебя бы тут не было. А то я этого сам не знаю.

А пока вот летим. Советник наш – Морис Готье, во, просил пока звать просто Морисом – ясное дело, со скуки мрет. Это у экипажа и дела, и тренировки, а ему чего делать – только в сотый раз документы перечитывать. Или книжки, он вообще читать любит. Но нельзя ж круглые сутки в экран таращиться. Так что советник бродит и общается со всеми, кого поймает. Оказалось, знает нашу доктора Картье. А та сдала ему меня – я, типа, про Старые Колонии много баек знаю. Ну он в меня и вцепился. Ладно, не первый раз мирных жителей пугаю. Мне, в конце концов, тоже надо время убить.

И все-таки немного жаль, что Треугольник наш так и не увижу.

5.

Имя: Стивен Вонг

Прозвище: Снайпер

Дата рождения: 3 марта 3024 года (25 лет)

Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра

Звание: сержант

Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

Наверное, я должен был что-то почувствовать – все-таки в Треугольнике я родился и вырос, а в Сфере, можно сказать, прошла вся моя сознательная жизнь. Та же Алиса замечает, что я до сих пор говорю «у нас», имея в виду Сферу. Возможно, я так до конца и не осознал, что «Сирокко» – не одна из наших группировок. Сколько раз я так менял команды – меня позвали или я пришел сам, произошла крупная заварушка… Только вот в этот раз оставаться в живых я не очень-то планировал. Но меня вытащили. И сейчас это моя команда. Тем более что в Сфере у меня не осталось ничего. И никого.

Незадолго до вылета меня вызвал Нуарэ. Вид у него был странный. Я бы сказал, одновременно смущенный и решительный. Он отвел меня куда-то в недра административных зданий – как оказалось, там у Теневой флотилии хранится техника старых стандартов, для связи с планетами, использующими устаревшие форматы. И на одной из консолей было письмо лично от Гордона. Конечно, не мне. Но в нем рассказывалось о смерти Дэвида.

Что ж, это в какой-то степени ожидаемо. За редким исключением, в Сферу приходят погеройствовать пару-тройку лет и либо вернуться на Планету, либо неизбежно словить пулю. Дэвид был очень способным – иначе я не взялся бы его учить. Он стал хорошим бойцом. Но отучить его строить из себя романтического героя я так и не смог. Это, скажем, Гордон может себе позволить изображать героя и делать красивые жесты типа жалости к побежденному. Я сам в свое время на это и рассчитывал – что он не станет стрелять в давнего врага, который добровольно пришел договариваться о союзе. Так и вышло. При желании героя мог бы изобразить я сам, другой вопрос, что мне это не нужно. А для большинства рядовых боевиков это непозволительная роскошь. Дэвид нажил себе слишком много врагов, чтобы продержаться долго, а я в любом случае не мог прикрывать его вечно, да и не собирался. Такое везение, как с Дестикуром, обычно не повторяется.

Нуарэ выжидающе смотрел на меня. Я не вполне понимал, что он хочет увидеть. Сожаление, подавленность, а может быть, вспышку ярости? Мне казалось, он уже неплохо меня знает. В конце концов, я известен как человек без эмоций и привязанностей. И не то чтобы это было не так. Несомненно, мне жаль Дэвида, у него были хорошие перспективы. Но сейчас между нами половина Галактики. Да, гибель Дэнни Синко я до сих пор считаю своей ошибкой – мне стоило просчитать его состояние и не терять его из вида. Но Дэвиду ничего подобного не угрожало, и он уже давно делал, что хотел. Он по своей воле ушел к нейтралам и по своей воле вернулся в Черный сектор. И мстить за него некому – за меня это сделал Гордон. Что ж, я благодарен ему.

– Кому? – переспросил Нуарэ. Похоже, последнюю фразу я сказал вслух.

– Гордону. Могу я скопировать информацию к себе?

– Разумеется, это касается именно вас.

Мой старый комм до сих пор каким-то чудом был жив, Враноффски даже где-то откопал или спаял адаптированное зарядное устройство, и я без проблем смог скопировать записи Дэвида. Нуарэ тактично отошел на некоторое расстояние, но весь его вид выражал легкое замешательство. Наконец я понял, что его беспокоило. Я ведь не раз и не два высказывался, что остаюсь здесь, пока меня все устраивает, а так – всем известно, что союзников я меняю как перчатки. Но сейчас не та ситуация.

– Я сожалею о том, что произошло, – произнес я. – Но не намерен предпринимать каких-либо действий.

Нуарэ кивнул не без облегчения. Можно подумать, он ожидал чего-то другого.

6.

11 августа 3049 года

Обычно перед сменой Габриэль предпочитала по максимуму отдыхать – кто его знает, что будет во время этой самой смены. Понятно, что в совершенно штатном перелете, скорее всего, все будет спокойно, но уж лучше перестраховаться. Когда с Маринеска летели, тоже все было спокойно, пока не выскочили те пираты. И лучше быть во всеоружии, то есть отдохнувшей и полной сил. Но отказаться от удовольствия поболтать в кают-компании с Морисом Готье было невозможно. Этот галантный и потрясающе начитанный дипломат умел делиться своими знаниями так, чтобы собеседник не чувствовал себя бревном. А еще он знал Жюля Картье и, как оказалось, мельком встречал и саму Габриэль, когда она была еще школьницей. Узнав об этом, Габриэль сначала испытала сильное желание спрятаться в трюм – мало ей Рефора, вечно норовящего напомнить об ее фамилии и статусе! Но Готье выглядел полной противоположностью Рефору. А кроме того, расточая комплименты Жюлю Картье, он ни разу ни словом не упомянул остальных членов семьи. По лукавому выражению его глаз было понятно, что он делает это совершенно сознательно. А однажды проронил как будто невзначай: «Для меня фамилия Картье – это синоним не денег, а медицины. Спасения людей». Габриэль готова была его обнять.

Словом, когда Готье не читал и не слушал байки Дарти (картинно округляя глаза к большому удовольствию последнего), он приходил в кают-компанию и пил травяной чай в обществе Габриэль, если она была свободна. Сегодня разговор зашел о музыке, и Габриэль, к своему удивлению, даже сумела поддержать беседу – спасибо Флёр! Готье поделился с ней своей обширной библиотекой, поскольку интересовался он, похоже, всем. В недрах его планшета можно было найти и работы по истории оперы, и справочник по маринесским лекарственным травам, и романы о первых колонизаторах Сомбры, и даже кое-что из терранской докосмической литературы. Вот и сейчас Габриэль отправилась на смену с нордиканским романом об установлении монархии – и с прекрасным настроением.

В дверях появился силуэт Асахиро. Габриэль улыбнулась – теперь его опять легко узнать даже со спины и против света. Поскольку с длинными волосами на всем корабле ходил он один. Очень непривычно было видеть его с уставной стрижкой, когда летели на Лехану. Но теперь он снова отпустил волосы, пусть пока и не до прежней длины. Габриэль даже хихикнула про себя, представив возможные комментарии сержанта Карреры, но быстро спохватилась: Асахиро не из тех, кто по доброй воле придет в медотсек.

– Что-то случилось? – спросила она, нахмурившись.

– Нет, все в порядке. Но вы же сами просили зайти.

– Ах да, – Габриэль быстро сверилась с записями, – ревакцинация, не успели на планете. Заболеваний нет, аллергических реакций нет… Да вы садитесь, сейчас все сделаю.

Возясь с инъектором, она не могла не съязвить:

– Вы меня так больше не пугайте. Я же знаю, что обычно вас ко мне силком не затащишь!

– Год назад затащили же, – улыбнулся Асахиро. – Помнится, я даже не сопротивлялся.

– Еще бы вы попробовали… Так, давайте руку.

Вакцина от болотной лихорадки, даже усовершенствованная – довольно неприятная штука, так что на случай внезапной реакции Габриэль попросила Асахиро задержаться. С демонстративно покорным видом он откинулся на поднятое изголовье кушетки, наблюдая, что делает Габриэль. Они почти не разговаривали – так, изредка перебрасывались парой слов. Но в его присутствии было очень спокойно и комфортно. Словно у Габриэль вдруг завелся старший брат – такой же, как она сама, сдержанный, прямолинейный и сохраняющий лицо в любых обстоятельствах. Они очень сдружились уже в первые недели, но он так и звал ее только полным именем и на «вы». Как и она его. Это было что-то вроде негласного договора – уважать друг друга и не лезть в душу.