Чемпион. Учебка

– И ещё, – прищурился Михеев. – Ты почему не учишься и нигде не работаешь? Статью двести девять точка один – ещё не отменили…

– Так я грузчиком подрабатываю. На овощной базе подъедаюсь и вагоны разгружаю, – дал заготовленный ответ царевич. – Деньги платят приличные… И где мне сейчас учиться? Опоздал я. После армии поступлю обязательно. Сейчас уже поздно. Сами понимаете.

– В армию собрался? Это хорошо, – кивнул Михеев. – Ладно, Завалуев, иди-грузи лук репчатый. И вот ещё…

Капитан взял листок, взял ручку и выписал пропуск.

– Войти в здание милиции легко, выйти сложно, – передал бумагу Михеев. – Ты, брат, поосторожней с бандитами. Знаю, что на тебя зуб точит вся ульяновская шпана. Но это ведь не ты Видика взорвал, что мозги к потолку прилипли?

– Ну а как я могу? Конечно не я, – округлил глаза Денис.

– Да понято! – махнул рукой капитан. – Всё… шагай, Завалуев, и помни, что закон нарушать нельзя. А после армии жду тебя в наших рядах. Придёшь в милицию работать? Уважишь?

– Непременно приду, товарищ капитан, – улыбнулся царевич.

***

Зинаида ждала принца. Отвыкла она спать одна. Ночью прошла отвратительно и в раздумьях.

В девять утра пожаловал Алексей. Ему тоже не спалось. Оттого что кипела в нём неуёмная сила. Но лупить ульяновских хулиганов Лёху никогда не звали.

Царевич скинул обувь и завалился на кожаные матрасы. Разговор с Михеевым его не насторожил, а вот неведомый источник вызвал бурю эмоций.

– Что-то я натупил сегодня, – сожалел Денис. – Какой-то я стал нерешительный. Надо было пробежаться по этажам и найти его…

Зина опасливо посмотрела на своего парня. Лёха скривил губы и сказал:

– Ничего себе нерешительный? Замочить пацана при свидетелях, это теперь называется нерешительность?

Денис глубоко вздохнул, закрыл глаза.

– Да не убивал я его, Алексей. Сеня оказался диабетиком. Одной ногой в могиле стоял. В Союзе нормальных лекарств от диабета нет… Короче, не виноват я. Он сам себя убил. Для него прописана диета, а он жрал всё подряд и пил всё, что горит.

– А если бы у нас было много магии, я смогла диабет вылечить? – спросила Зина.

– Запросто, – ответил царевич.

Принц поднялся с матов, прошёлся по залу, присел на стул.

– Кажется, я нашёл источник, – тихо сказал он.

– Да ладно? – изумилась Зинаида.

Лёха улыбнулся, не зная, радоваться ему или нет. Если есть источник, то Денис поделится с ним силой; если нет источника, то, возможно, Лёхе удастся избавиться от Дениса, и его клятва верности станет бесполезной.

– Утром в милиции был. С капитаном Михеевым разговор состоялся. Он всё про Сеню расспрашивал. Подозрения у него в мой адрес. Но дело вовсе не в этом… Когда сидел в кабинете, то почувствовал магическую вибрации. Сигнал был совсем рядом. А это значит, что источник служит в жандармерии…

– Не обязательно, – не согласился Лёха.

Денис серьёзно взглянул на белобрысого:

– Продолжай, Алексей.

– Я о том, что не обязательно служить в милиции. Источник может оказаться прокурором или адвокатом, или тем же уголовником, которого держат в обезьяннике или на допрос вызвали.

Царевич кивнул:

– Верно говоришь, мой верный друг. Но круг поиска неизбежно сужается.

– Да ничего он не сужается. Полгода ты пацанов пиздишь, а толку ноль. Теперь вот Сеню замочил и будто так и надо. Ты хоть силы собрал вчера, когда убивал?

Принц крови тоже скривил губы.

– Карпов, а ты почему не учишься и не работаешь? – спросил царевич. – Статью двести девять точка один ещё не отменили. Ты что, Карпов, тунеядец?

Ещё недавно они были друзьями. А сейчас… Денис обращался с ним, как с поношенной вещью.

– Я, вообще-то, вагоны по ночам разгружаю и для вас бабки зарабатываю, – недовольно ответил Лёха.

– Вагоны – это хорошо, – кивнул царевич. – Тогда ты точно не тунеядец.

***

Вечером Денис снова отправился в квартиру матери. Нужно примелькаться во дворе и заручиться алиби у соседей-бабушек. Пусть все видят, что ночует он дома и ведёт трезвый образ жизни. В Советском Союзе с милицией лучше не связывать. Работают органы топорно, но привлечь к ответственности могут легко и непринуждённо.

Уже стемнело. Двор освещали электрические фонари. Царевич приближался к своему подъезду, но вдруг из полумрака к нему навстречу вышли четверо парней. «Опять заволжские, – понял Денис. – Мало вам Сени».

Место для беседы парни выбрали людное, пусть соседей и невидно, но всё-таки не пустырь. Значит, они его боялись. Принц был уверен, что это Бес навёл своих корешей, но правду о вчерашнем вечере утаил.

– Осади, братиш. Дело к тебе, – сказал кто-то из пацанов, и Денис узнал Рамиля, который, как и обещал, держался от футболиста долгое время в сторонке.

– Я вас внимательно слушаю, – спокойно отреагировал Денис.

Пацаны боязливо огляделись.

– Мы по поводу Сени, – тихо говорил Рамиль. – Это ты его убил?

– Боже упаси! – покачал головой Денис. – А почему вы ко мне пришли? Я что, похож на убийцу?

Рамиль шарахнулся назад. Его парни тоже.

Принц крови услышал быстрые и многочисленные шаги, которые приближались сзади. На него надвигался целый отряд. Пацанов было больше десятка. Все с арматуринами, кастетами и ножами.

– Вот вы неугомонные! – только и успел сказать царевич, как на него набросились все разом.

Рамиль и трое с ним тоже пошли врукопашную. С такой толпой Денис Завалуев дрался впервые в жизни. Но разве это бойцы? Нет… ну конечно, среди парней найдутся и самбисты, и боксёры, но что может противопоставить обычный человек Великому магу, пусть и опустошённому? Магия жила в самом Завалуеве. Бить морды смертным он мог в любом состоянии.

Царевич всегда использовал проверенную схему защиты. Его окружала аура Брони – простое заклинание, которое включалось автоматически, как только повышался уровень адреналина. А ещё присутствовала магия огня – тоже простенькое заклинание, названия которого он и не помнил. Ладони принца нагревались, покрываясь оранжевой дымкой, кровь по жилам бежала раза в два быстрее, силы в нём становилось как в боевом слоне. Так научил Харитонов.

Денис встретил кулаками сразу троих. Увидеть его удары в мире красной России могли не многие. Заволжские даже не поняли, как трое из них рухнули на асфальт… Затем настала очередь следующих счастливчиков.

Принц никуда не спешил. Движения его были быстры и выверены. Он переступал взад-вперёд, вправо-влево, не выходя из образного круга, в котором его и защищала Броня. Но даже если бы он вышел из круга, у сотни человеческих бойцов не было бы ни единого шанса сразить принца крови.

Он бил руками и не сторонился выпадов толпы… Кто-то врезал ему в затылок железной трубой. Но трубу только выбило из рук заволжского пацана.

Принца били кастетами в лицо и по корпусу. Но доставалось не ему, а именно нападавшим.

Денис мог вообще не драться, а только стоять как гранитный памятник, чтобы об него ломали руки наивные людишки. Но принц крови любил драку. А с такой толпой он сражался впервые. Потому царевичу очень нравилось собирать энергию, высасывая всё до капли из заволжских парней. Жаль, что их всего человек пятнадцать!

Прошло всего две минуты, когда двор у третьего подъезда был завален заволжскими парнями.

Рамиль лежал на спине. Из носа текла кровь, губы его были разорваны в клочья.

Денис присел к нему, тихо сказал:

– Не убивал я Сеню, чувак. Жандармы сказали, что у него был диабет. Последняя стадия… В общем, зря вы на меня дуетесь.

Принц похлопал Рамиля по щеке и чуть замарался кровью.

– Ну вот, испачкался, – вытирая пальца об куртку Рамиля, сказал Денис Завалуев. – И валяться здесь не нужно, а то милиция приедет и всех вас заберёт. А мне это зачем? Мне нужно, чтобы вы все живёхоньки были и на свободе. Вы ведь мои питомцы, мои родненькие кормильцы… Ладно, Рамилюшка, мне пора домой. Спать что-то хочется.

Царевич встал и отправился в подъезд, словно не было у его ног толпы поверженных пацанов. И, кстати, он хорошо зарядился. Теперь есть чем утром поделиться с Зинаидой и порадовать Лёху. Карпову-младшему также нужна защита. Заклинание Брони Денис прикрепил к нему лет на пять вперёд. Но пока Лёху-салют почему-то не трогали.

Денис нажал кнопку и вызвал лифт. Вдруг услышал, как скрипнула дверь. На площадку вышла бабушка, одна из тех бабулек, которые вечно проклинали Завалуева с девятого этажа.

– Ну что, справился с ними? – скалила беззубый рот старушка.

Он не хотел её зачаровывать.

– Одной левой, бабуль! Я б ещё помахался, но хулиганы закончились.

Старуха снова заулыбалась. Ехидно сказала:

– С колдовством любой сможет. Вот как бы ты честно с ними дрался, то они б из тебя душу вытрясли.

– Не понял, – удивился царевич. – Это как, с колдовством?

– А не знаю как, – захихикала старуха. – Зять мой знает. Он мне и рассказал о твоём волшебстве. А ещё он сказал, что только по его доброй воле ты на свободе ходишь. Уж как бы он захотел, то ты бы уже в Магадан собирался… На поезде бы поехал – чух-чух-чух, чух-чух-чух…

Царевич мог разговорить старуху магией. Энергии он запасся с лихвой. Но бабушка сама не хотела держать язык за редкими зубами.

– Мой зять готов встретиться с тобой, Дениска. Он сам так сказал.

Царевич кивнул.

– И кто же ваш зять, сударыня?

– А его все знают! – махнула кривыми пальцами старушка. – Судья он. В суде работает. Фамилия его Воробьёв… Ты сходи к нему, пока тебя самого в наручниках к нему не привели.

И тут царевич понял, кто сегодня утром был в здании милиции.

– Судья Воробьёв, говорите? Степан Васильевич? – задумчиво произнёс царевич.

– Ага-ага… Степан Васильевич. Зятёк мой любимый, – сказала старуха и захлопнула дверь.

Глава 3

Настойчиво и яростно трезвонил дверной звонок. Кто-то лупил кулаками в дверь.

Денис проснулся от этого шума. На часах было ровно 9:00.

Галина Николаевна уже ушла на работу. Пришлось подняться и самому открыть замок, пока дверь не разнесли в щепки.

За порогом стояли три милиционера. Денис узнал капитана Михеева.

– Чем обязан, товарищ капитан? – спросил царевич.

– Допрыгался? Собирайся, Завалуев! – сердито сказал Михеев и протиснулся в коридор мимо Дениса.

За ним вошёл ещё один милиционер с тремя лычками на погонах. Сержант грубо толкнул принца в плечо. Он буквально шипел от злости.

– Ну чего ты таращишься на нас, Завалуев? Одевайся скорее! – подгонял капитан.

– А я никуда не тороплюсь, – поправляя трусы, зевнул царевич. – С какой, собственно, стати мне собираться?

Михеев удивлённо посмотрел на принца. Возможно, он ошибался в Денисе, считая его вполне разумным человеком.

– Ты вообще охуел, что ли? Решил, что в этом городе тебе всё можно? Надевай штаны и в суд поедем, судьбу твою решать. Понял меня? Боец ты сраный! – прикрикнул Михеев, толкая парня в спину.

Принц не сопротивлялся. Он мог стоять на месте как гора Эверест. Но к чему геройствовать?

Жандармы и в магическом мире не отличались галантностью. Но сейчас Михеев переходил некие рамки приличия, употребляя ненормативную лексику и нарочито фамильярничая с Завалуевым, – и крепко задел самолюбие царевича.

Ладони Дениса обожгло. Так работала магия огня. Кисти рук покрылись оранжевым паром, а пальцы уже строили заклинание, но на счастье милиционеров Денис заметил в открытой двери на площадке у лифта двух человек. Это были родители Светы Кузьминой: дядя Володя и тетя Люба. Мать Светланы до сих пор носила траур.

– Спокойнее, капитан. Я подчиняюсь вашим требованиям, – сказал принц крови, и его ладони сразу остыли. Не хотелось ему огорчать и без того огорчённых людей.

***

Под конвоем Завалуева вывели из подъезда, словно он не принц крови, а уличная шпана.

Старушки на лавочке дружно причмокивали и беззвучно аплодировали самой справедливости.

– Сталина на тебя нет, изверг! – бросила вслед одна бабушка.

Дениса с девятого этажа усадили в «бобик» и повезли как преступника за решёткой.

Царевич сидел в клетке. Впереди милицейской машины ехали три милиционера. Бабушки остались довольны, – хотя можно было бы и построже.

К зданию суда «бобик» подъехал к главному входу. Уже хорошо.

Затем принца проводили в кабинет судьи Воробьёва.

Во главе длинного стола восседал главный дворцовый лакей, Степан Воробьёв. В здешнем мире он был весьма важной птицей. Степан Васильевич карал преступников, вершил судьбы людей. Он работал судьёй.

В кабинете пахло дорогими духами. Денис понял, что этот запах остался после секретарши. Когда Денис проходил мимо стола в приёмной, то успел прочесть имя и фамилию секретарши на табличке у печатной машинки. Духи принадлежали Елене Ковалёвой. Царевич девушку не помнил, но будто уже когда-то слышал её имя. Денис забыл, что с первого по пятый класс сидел с ней за одной партой. Но теперь они по разные стороны баррикад. Хотя какие препятствия могут остановить Великого мага?

Но не только цветочные запахи привлекли внимание принца. Комната судьи была переполнена зыбкой магией. И довольно специфического качества.

Принц воровато ловил момент, заполняя своё хранилище. Когда ещё придётся зарядиться силой, если не сейчас? И он пользовался удобным случаем с лихвой.

Денис остановился у стола. Руки держал за спиной. На Степана Воробьёва смотрел с интересом и с некой опаской.

Судья тоже наблюдал за парнем. Взгляд Степана Васильевича был пытливым, словно он встретил старого знакомого, встречи с которым искал долгие годы, поскольку тот задолжал ему крупную сумму.

Капитан Михеев и сержант пристроились за спиной принца крови. Сержант заметно нервничал и злился, будто Денис лично его оскорбил.

– Твоя фамилия Завалуев? – спросил судья.

– Так точно. Я Денис Данилович Завалуев, – развёрнуто ответил принц крови.

– Прекрасное утро! – улыбнулся Воробьёв. – Присаживайтесь, Денис.

Царевич присел на стул. Сложил руки на столе. Глаза опустил, поскольку не хотел выдавать своего удивления.

От рук судьи тоже исходила оранжевая аура. Степан Васильевич был весь необычайно ярок. Его буквально распирала магическая энергия; причём жадная, корыстная и азартная.

В советском мире Денис заряжался исключительно страхами людей в драке. Этот же человек был более искушён в сборе магической силы. Он работал каждый день, сажая виновных и невиновных. Каждый день судья отправлял людей за решётку или прощал везунчиков. Страх осуждённых или радость освобождённых приносил ему невероятное количество эмоций. Но умел ли Степан Васильевич колдовать или был только сборщиком волшебства?

Всего несколько месяцев назад принц Завалуев искал встречи с семейством Воробьёвых. Была надежда, что Степан и его дочь Маша способны помочь ему вернуться домой. Правду сказать, надежды на помощь было совсем мало, но Аким Харитонов настоятельно рекомендовал не встречаться с Воробьёвыми. И Денис отказался от затеи разыскать это семейство. Но прошло время, и Степан Воробьёв сам нашёл царевича… Знал бы судья Воробьёв, что творил с его дочерью в магическом мире принц крови – точно за решётку отправил, лет так на триста.

– Скажите, Завалуев… вы подлец или идиот? – задал неожиданный вопрос судья.

Денис глаз не поднимал. Промолчал.

– Тогда я отвечу за тебя, – зло смотрел на парня Степан Воробьёв. – Ты, Завалуев, и подлец, и идиот! Ты только кажешься милым мальчиком. Вот и капитан Михеев за тебя заступается, по доброте душевной. Наивная личность наш Михеев; он просто не знает, какая из тебя выросла свинья! А я знаю!

Капитан прокашлялся. Но тоже промолчал. Зато второй милиционер не сдержался.

– Закройте его к чёртовой матери! – вспылил сержант. – Позавчера Завалуев убил инвалида, вчера вечером покалечил ещё четырёх невинных ребят, чуть не превратив их в инвалидов. Товарищ судья, отправьте эту гниду в тайгу комаров кормить! Сам бы его расстрелял, честное слово!

Судья медленно кивал, будто соглашаясь и не соглашаясь с сержантом. А затем сказал:

– Оставьте нас, товарищи. Хочу поговорить с подлецом Завалуевым с глазу на глаз.

Сержант всплеснул руками:

– Да чего с ним разговаривать, товарищ судья? Тварь он! Как есть тварь! Давайте его посадим! Дышать без него людям будет куда спокойнее!

Степан Васильевич брезгливо посмотрел на милиционера:

– Не устраивайте здесь истерик, товарищ! Капитан, заберите сержанта от греха!

Капитан взял под руку сержанта и силой вытолкал из кабинета.

Степан Васильевич полминуты смотрел на дверь, раздувая ноздри. Но убедившись, что милиционеры уже не вернутся, перевёл взгляд на Дениса.

– Этот второй так переживает, – улыбнулся судья, – прямо трагедия для него, что я тебе вышку не впаял.

Царевич сразу не сообразил, о чём говорит Степан Воробьёв.

– Сержант не представился? – спросил судья.

– Неа, не представился, – мотнул головой Денис.

– Камышенко он. Сержант Камышенко… Он какой-то родственник бандита Сени, которого ты или не ты… Короче, сержант за своё родное переживает.

Царевич пожал плечами. Хочется сержанту переживать, пусть переживает.

– Здорово ты встряхнул наше тухлое царство, – сделал лицо серьёзным товарищ Воробьёв. – У меня уже целый список покалеченных тобой молодых оболтусов. Такими темпами ты скоро всех ульяновских уголовников обработаешь. А дальше что? Что потом будешь делать? А потом ты начнёшь лупить обычных работяг, и не дай бог, пионеров и кудрявых октябрят. Но ведь так нельзя, Денис! Хотя я тебя прекрасно понимаю, – хитро посмотрел на царевича Степан Васильевич. – Мы ведь с тобой одной породы, Завалуев. Думаешь, я не знаю, зачем ты их дубасишь каждый день? Я хорошо понимаю тебя, братец.

Денис слушал судью, и его не покидало удивительное чувство абсурда. В магическом мире этот прохвост был его прислугой, а здесь – он хозяин жизни, который неплохо пристроился.

– А мы ведь с вами знакомы, – тихо сказал царевич.

– А я знаю, что знакомы, – снова заулыбался товарищ Воробьёв. – Это же я твоего папашку посадил. И всё честно сделал. Потому совесть моя чиста… И тебя я запомнил. Ты на руках у матери сидел и не плакал: маленький такой был, а глазки большие, умные и сухие. Давно это было, но я тебя запомнил. Видишь, какой я внимательный?

Суд над отцом футболиста Денис Завалуев помнить не мог, но всё же не удержался от вопроса, поскольку в магическом мире отца Степана Воробьёва повесили за воровство и лиходейство.

– Дозвольте узнать, как ваш папенька поживает? – спросил царевич.

– Да ничего, знаете ли. Живой он… Работает. Он ведь директор автобазы. Большой человек в городе. А ты зачем спрашиваешь, Завалуев? Или это скрытая угроза? – нахмурился судья Воробьёв.

Принц крови снова опустил взгляд, рассматривая стол.

– Дурной ты какой-то, Завалуев, – перестал улыбаться судья. – Драки устраиваешь, врагов наживаешь. А зачем? Мог бы учиться пойти. Я б тебе посоветовал в органы устроиться… А ну-ка, покажи свои руки!

Денис поднял глаза.

– Покажи-покажи! – настаивал Степана Васильевич.

Царевич вытянул руки ладонями вверх.

– Ну, Завалуев, ты кости свои покажи.

Пришлось перевернуть руки, но, к удивлению судьи, на костях не было ссадин, кровоподтёков или опухлостей, словно Денис вовсе не дрался с толпой хулиганов.

– Интересно получается, – заулыбался судья. – Даже следов не остаётся. Прямо как в моей молодости. Я ведь тоже жуть как пиздиться любил… И как говорил один замечательный поэт: какой русский не любит хорошей драки!

Степан Воробьёв любил пошутить. Но вдруг он ощутил жуткий ужас, который давил отвратительным прессом, будто у судьи под мантией по карманам шарили воры, а он был не в силах сопротивляться грабителям.

Воробьёв испугался странного парня. Но, с другой стороны, он чётко осознавал, что Завалуев ещё молод и по-детски глуп. Природа вручила ему особенный дар, а Дениска из-за своей глупости сражается с криминальным элементом, как известный рыцарь против мельницы. Но что, если Завалуев действительно захочет работать в органах? Или даже станет судьёй? Одно дело – конкуренция в среде юстиции, а другое дело – честный, бескорыстный человек, который неподкупен, который непременно прицепится к Воробьёву. А своё место судья Воробьёв терять не хотелось. В здании суда он чувствовал себя на вершине образной пирамиды, где внизу барахтались оплёванные судьбой людишки.

А Денис сделал собственные выводы.

Судья Воробьёв не был волшебником. Он вовсе не умел колдовать и не знал ни одного даже самого простейшего заклинания. В теории и потенциально Степан мог стать приличным магом, но на практике являлся только хранилищем силы, используя эту энергию исключительно в эмоциональном плане.

Степан умел манипулировать окружением и был вечным двигателем в мире близких и неблизких людей. До всего ему было дело. Его всегда интересовали удачливые воры, крупные взяточники, серийные убийцы, грабители, тунеядцы, мужеложцы и, конечно, насильники женщин.

У судьи и принца Завалуева было много общего: они оба питались страхами человека, только каждый в своей стихии.

Денис верно определил характер здешнего Воробьёва, но не учёл одну важную деталь. Судья не умел колдовать – он умел быть незаметным в толпе и губительно воздействовать на людей. У него был поганый язык и омерзительно завистливый глаз. Одним словом и одним взглядом он мог отправить в могилу вполне здорового человека.

В вечер убийства Светланы Кузьминой Степан Воробьёв тоже находился в «Волне». Царевич так увлёкся собой и своими фокусами, что не заметил его, хотя инородную магию ощущал с первой минуты пребывания в ресторане. А судья даже успел поучаствовать в драке. Он тоже жаждал потратить свою энергию, но Денис Завалуев оказался ему не по зубам.

Ударом кулака царевич снёс вместе со стулом Степана Васильевича, словно смахнул со стола пробку шампанского. И тогда судья расстроился. Он обиделся всерьёз, пожелав смерти крепкому парню. Но в тот вечер вышло всё весьма странно – и его проклятие через белобрысого друга каким-то образом перекинулось на девчонку.

– Я видел, как твой друг убил Светлану Кузьмину, – признался Воробьёв. – Но я никому не рассказал об этом. А почему я не рассказал?

Денис поднял глаза.

– И почему же?

Степан Воробьёв взял сигарету, встал со стула, прошёлся по кабинету. Остановился у окна и посмотрел во внутренний двор суда, где стоял автозак.

– Я никак не могу разобрать ситуацию на составляющие. Со мной такое редко происходит, – пуская облачные облака, рассуждал судья. – Ведь в ресторане был ещё один человек, похожий на нас с тобой. Такой крупный, с кудрями, который, по твоим словам в объяснительной, и устроил потасовку в «Волне». Но мне одно непонятно, как случилось так, что Алексей Карпов убил девочку, а не тебя?

Судья скрупулёзно изучил дело об убийстве Светланы Кузьминой. Знал, что говорил следователю Денис и его друг Алексей. Ни одна даже самая мелкая деталь не ускользнула от Степана Васильевича. Но одно он понять не мог, как и почему его мысли реализовал белобрысый парнишка, махнув ножом совершенно в другую сторону.

В тот вечер судья возненавидел только Завалуева, а красивая девочка, которая Степану очень понравилась, должна была жить… Те летние часы казались нереальными и даже мистическими. По сей день тот вечер приводил Степана Воробьёва в удручающее состояние, словно он столкнулся с неведомой ему силой.

Секрет смерти Светланы раскрыт. Царевич теперь знал, кто вложил нож в руку Алексея Карпова. И кто отдал ему приказ убить.

По какой причине судья пожелал нанести увечья Денису – это вопрос второй. Но принц крови однажды поклялся родителям Светланы, что отомстит за смерть их любимой дочери. Но убивать судью в его кабинете – это верх безрассудства. Потом никакой магии не хватит, чтобы исправить кровавую проблему.

– Я позже с тобой разберусь, – прошептал царевич.

Степан Воробьёв презрительно посмотрел на Дениса, плохо расслышав слова.

– Не будет никакого позже, Завалуев… Или ты уёбываешь в армию, или я тебя посажу далеко и надолго. Поверь, я найду способ, чтобы ты уже никогда не вернулся в Ульяновск… В общем так, Денис: жди повестку из военкомата и отправляйся служить родине. Если узнаю, что тебя комиссовали по какой-то невероятной причине, то запомни: посажу к ёбаной Фене и не пожалею. Сгниёшь в лагерях, Завалуев. Обещаю! И о матери своей помни. И об отце вспоминай.

Судья нажал кнопку на селекторе и громко сказал:

– Елена, позовите в кабинет конвой!

Через пару секунд вошли два милиционера.

– Капитан, я настоятельно требую отпустить молодого человека. Мы поговорили с Завалуевым и решили, что он непременно исправится. Но если ещё хоть один раз он ударит пусть и кошку в подъезде, то смело сажайте его под арест. Я задним числом любую бумагу подпишу. И будет Завалуев у нас сидеть, как миленький. Всем ясно?