скачать книгу бесплатно
– Подмарафетишь. Кто там нас увидит, – просительным тоном обратился к ней Андрей, – знакомая, так она меня сегодня видела. Даже пошутила, не ты ли разрисовала меня, чтобы женить на себе.
И все-таки она не понимала.
– К чему такая спешка? Словно ты бежишь от чего-то. Я ведь согласна, и так уже вместе. Но давай как-то по-человечески. Вдруг мы не подойдем друг другу?
– Как – не подойдем? – вперился он в нее глазами.
– Н-ну, я не знаю,… – сожалея, что ляпнула, не подумав, ответила она. – Так говорят. Ты ведь встречался с женщиной…
– С Мартой? – вставил он. – Она замужем – это раз, я ее к себе не звал – это два, у меня на нее… – он запнулся, – аллергия – это три.
«На меня, похоже, тоже», – подумала она, но промолчала.
– Я понимаю, странно у нас все началось, – неловко пожал он плечами. – Вчера не думал, что у нас с тобой получится просто поговорить.
– Почему?
– Ты всегда дичилась. Я не знал, как подступиться.
– Правда?…
– Неловко было.
– Мне тоже.
– А сегодня, дай, думаю, к знакомой заеду. Хоть узнаю – что к чему. Веришь – сам обалдел. Говорит – штамп поставить? Приезжайте завтра, оформим в лучшем виде. Что я должен был сказать? Посоветуюсь, какой день выбрать? Если торжественно – тогда понятно. А так, попробуй объясни. Давай, может… пусть ложится, как ложится. Я суеверный, боюсь тебя потерять. А говорить красиво не хочу. Кажется, чувствуешь, а когда начнешь говорить, уже и сам не веришь.
Слушая, как он, смущаясь, скупо по-мужски открывал ей душу, она невольно потянулась к нему, провела ладонью по колючей щеке и почему-то подумала, что надо бы купить ему бритву.
– Я верю тебе, верю,… – касаясь губами его лица, ответила она.
Вмиг он переменился, превратившись в того, о ком она так мечтала длинными ночами.
– Сегодня я уже не пугаю тебя? – одурманивая ее проникновенным взглядом, тихо спросил он.
– Нет, – слегка отстраняясь, прошептала она.
Отбросив условности и сомнения, обвив руками его шею, она прижалась к нему и опомниться не успела, как оказалась полностью в его власти, чувствуя себя глиной в его умелых руках, сгорая, как свеча, от его пламенной страсти.
Когда бурная волна откатила, оставив их лежать в полном изнеможении, не открывая глаз, она тихо прошептала:
– До чего же с тобой хорошо…
– Лучше, чем ожидала? – так же тихо спросил Андрей.
Его слова сковырнули душевное умиротворение. Чего она могла ожидать? У нее и надежды-то не было. Близость любимого человека, что может быть лучше? Но добросовестно исполнившему работу его телу важна была ее оценка, а не искренний душевный порыв. Потому и ответила с нежностью: «Лучше». Не надо, не надо было им ни спрашивать, ни отвечать. Пусть бы все закончилось на этой блаженной ноте, томным вздохом, затуманенным взглядом. Тогда не выпрыгнула бы шальная мысль, не стала бы поперек сердца одним единственным словом – ЧУЖОЙ. «Тогда была молодость, тогда я другого и не знала, – убеждала она себя. – Пройдет время, я привыкну к этому молодому телу, к его напору. И… ведь действительно лучше, или я просто забыла? Какая разница, если мне с ним хорошо?»
Глаза его были закрыты, отчего злосчастный синяк под глазом особенно выделялся. На губах играла слабая ленивая улыбка.
– Сегодня больше не получится, – тихо сказал он, – полпачки анальгина съел, в ушах звенит.
Лиза сжалась от стыда. Как она могла поддаться страсти?! Видела же, что ему больно.
– Прости, – сорвалось у нее, – я виновата…
– Конечно, ты, – одарил он ее сытой улыбкой, – но если еще полпачки съем, до свадьбы не доживу. Куда?! – заметив, что она собирается встать, схватил он ее за руку. – Не вздумай удирать, иначе я вообще не усну.
– Как же быть?..
– Понемногу разминаться, а там, глядишь, и само пройдет, – пошутил он и, обняв ее, закрыл глаза.
Этой ночью она спала крепким и, пожалуй, впервые за последние годы спокойным сном. Так засыпает ребенок, получивший долгожданный подарок.
7
Утро следующего дня шепнуло: «Покой нам только снится». Андрей сорвался с кровати ни свет ни заря, предупредив ее, чтобы часам к двенадцати была готова.
Лиза места себе не находила. Она то с ужасом осознавала, что такое ребячество в ее возрасте недопустимо, то радовалась предстоящей перемене, то представляла себе их совместную жизнь. Примеряя то одно, то другое, она боялась, что своим торжественным видом смутит его. Поэтому звонок застал ее врасплох.
Стоило ей открыть дверь, как все слова тотчас вылетели из ее головы. Она могла только видеть, с мыслями не складывалось. Перед ней стоял… нет, не Андрей, перед ней стоял красавец-мужчина из обложки глянцевого журнала. Черные завитушки его волос были коротко подстрижены и мастерски уложены. Предательский синяк странным образом исчез. Ну, почти исчез
(издали был незаметен). На нем был, как и полагалось для такого случая, традиционно-торжественный черный костюм, черный с темно-синим отливом галстук и белая сорочка. «Аутфит, однако…», – с изумлением пробормотала она. «Что?» – явно чувствуя себя не в своей тарелке, напряженно произнес он. «Красиво, говорю», – глядя на огромный букет белых роз и коробку у него в руках, ответила она. «А,… – по-деловому произнес он, входя в переднюю, и то и другое протягивая Лизе. – Давай собирайся, время поджимает».
Она нетерпеливо открыла коробку. Там лежало нарядное бирюзовое платье. Лиза осторожно вынула его из коробки и, подойдя к зеркалу, приложила к себе.
Андрей торопил ее: «Надевай скорее, некогда любоваться», – говорил он, не глядя на нее.
Взяв со стола ее паспорт, он внимательно его просматривал.
Лиза быстро надела платье и залюбовалась им. Легкое, словно воздушное, собранное у талии, спадающими волнами оно расширялось книзу. Тонкая строчка, опоясывая талию, витиевато поднималась по лифу, увенчиваясь у плеча пышной розой.
Глядя в зеркало, она наблюдала за Андреем. Спрятав в карман пиджака два паспорта, он переложил в другой карман две небольшие коробочки. Потом вынул бумажник и стал пересчитывать деньги. Словно ощутив на себе ее взгляд, он поднял голову.
– Все? – спросил он. – Слушай, хоть она и знакомая, но в обед расписывать нас не станет.
Ни в словах его, ни во взгляде не было даже намека на торжественность момента. Видимо, он считал, что для бабьего счастья достаточно белого веника с расфуфыренным платьем. Пусть тешится, а ему некогда слюни пускать: и организовать все надо, и невесту ублажить, и текущие дела порешать.
Она и тешилась. Поцеловав его, она живо подкрасилась и провела щеткой по волосам. Получилось красиво. Надев пальто и взяв букет, она погладила Малыша, окинула взглядом гостиную и направилась…. навстречу новой жизни.
Подкатив к подъезду свой «опель», он открыл дверцу и с добродушной улыбкой пригласил ее:
– Прошу, мадам, как вас, Матвеева? Через час будете Красновой. Надеюсь, до конца жизни. Проживем мы долго и счастливо и умрем в один день, – преувеличенно бодро добавил он.
По пути никто из них не сказал и двух слов. Каждому из них было что вспомнить и было над чем подумать.
Процедура бракосочетания прошла просто и непринужденно. Ни особых волнений, ни торжественности момента Лиза не ощутила. Знакомая Андрея оказалась добродушной женщиной приблизительно ее возраста и была для него кем-то вроде своего парня, да и вела себя соответственно. Лиза поняла – женщина считала, что расписались они исключительно из меркантильных соображений, но любопытствовать не стала.
Пригласив их выпить принесенного Андреем шампанского, она пошутила:
– Хороший парень Андрюшка, умный. Сама бы за него пошла, так не берет же, сволочь.
Андрей улыбнулся и пригубил шампанского.
– Слушай ее больше. Мы с ее мужем сто лет знакомы.
– Ладно, ребята, – подняв бокал, торжественно произнесла она, – совет вам да любовь. Получили, что хотели? Гуляйте.
– Спасибо, – понимающе кивнул Андрей и протянул ей небольшую коробочку. – С наступающим тебя. Привет мужу.
– Вот за это спасибо, – рассматривая упаковку, одобрительно закивала женщина. – Так и зашли бы когда-нибудь, посидели бы по-человечески, а то все бегом, бегом.
Хоть, видя настороженный настрой «невесты», она не очень-то и надеялась на это. Лиза и сама не понимала, что с ней творится. Подсознательно считая теперь Андрея своим, она напоминала ребенка, ревностно оберегающего любимую игрушку.
Снова оказавшись рядом с ним в машине, она наконец-то расслабилась и осознала, что только что в ее жизни незаметно и буднично произошло важное и одновременно странное событие – она стала женой пусть и любимого, но, в сущности, малознакомого человека.
Заводя двигатель, Андрей улыбнулся ей, но тотчас спохватился и, сунув руку в карман пиджака, вынул две небольшие коробочки.
– Совсем из головы вылетело, – сказал он и, положив на ладонь два тонких обручальных кольца, протянул их Лизе, – давай окольцуем друг друга, – надел он ей на палец обручальное кольцо и подставил свою руку. – Теперь вторая часть марлезонского балета. В ресторан.
Но добрались они туда не сразу. Добрых четыре часа он колесил по городу, улаживая свои дела, и Лизе пришлось терпеливо дожидаться его в машине. От нечего делать осматривая салон, она не могла не признать, что автомобиль выглядел презентабельнее, чем его хозяин в своем старом «прикиде». Ноги то и дело упирались в кусок металлического прута. На ее вопрос, зачем он здесь, Андрей отшутился: «Время нынче стремное». Вспомнив, как он переживал за свою машину и с какой придирчивостью осматривал гараж, она не стала спорить. Гораздо приятнее было думать о нем самом, видеть его извиняющуюся улыбку. Приятно было уже от одной мысли, что у нее такой заботливый и деловой муж.
В ресторан они попали, когда землю окутали робкие сумерки. К тому времени оба успели основательно проголодаться. Хоть день был предпраздничный, веселье в загородном ресторане было в разгаре. Их усадили за столик в центре зала. Яркий свет, громкая музыка, нарядные одежды, блеск украшений – мир, где нет места унынию и бедности, нет несчастных и некрасивых.
«Шик, блеск, красота. Тра-та-та, тра-та-та», – вспомнилась ей песенка из старого фильма. Но сегодня ей не было дела до других, она чувствовала себя именинницей, получившей царский подарок, и хотела насладиться этим сполна. Странновато они выглядели, слегка покачиваясь в танце среди выплясывающей публики. Бархатный голос, удивительно похожий на баритон Леонарда Коэна, с хрипотцой проникал в душу:
Dance me to your beauty with a burning violin
Dance me through the panic till I’m gathered safely in…
Ей было так хорошо, так надежно в его объятиях. Время от времени поднимая к нему глаза, она не заметила, как он, взглядом указав на прильнувшую к груди жену, с улыбкой кивнул музыкантам, и женские голоса вновь подхватили песню. Как бы невзначай сунув руку в карман пиджака, он достал оттуда и надел на шею ей золотую цепочку с кулоном. Кулон был под стать ее наряду – бирюза в золотой оправе.
«Все слишком хорошо, чтобы быть правдой», – вспомнились ей чьи-то слова.
В действительности же это была лишь видимость правды. Деньгами и советами снабдил его Нодар, как бы извиняясь за причиненный ущерб. Но знал Андрей, что так он сделал бы и безо всякого ущерба. Когда Андрей как-то спросил у него: «Чья она?», Нодар лишь тяжко вздохнул в ответ: «Бы была ничья, меньше было бы мороки, – и на всякий случай предупредил, – не связывайся с ней, ты ее не раскусишь. А она тебя прожует и выплюнет». И сейчас, перехватывая этот взгляд трепетной лани, Андрей почему-то чувствовал, что и взбрыкнуть она может нешуточно.
– Поедем завтра знакомиться с твоими, – отгоняя настырные мысли, напомнил он, – теперь уже, впрочем, и моими.
– Зачем так торопиться? – встревожилась она. – Завтра же 8-е марта.
– Нодар дал мне два выходных. Только из уважения к тебе. Приурочим знакомство к празднику. Теще я подарок приготовил.
– А Малыш? – все еще не теряя надежды, выискивала она причину, – мы его в машину не втащим. Сначала он должен к тебе привыкнуть.
– Так даже лучше, – обрадовался Андрей, – не придется оставаться там на ночь. Я еще пачку анальгина купил, – наклонившись, пошутил он.
Она была на все согласна, лишь бы остаться с ним наедине. Мысли и чувства ее были далеко отсюда, там, где она могла полностью отдаться своей всепоглощающей любви.
Если бы Лиза не была так очарована своим молодым мужем, если бы соизволила хоть раз обозреть присутствующих в зале, она бы непременно заметила заинтересованно поглядывающую на нее молодую женщину, удивительно похожую на ее бывшего мужа. Но, казалось, сама судьба смилостивилась над ней, подарив этот день, в котором уже не было ее прошлого и еще не угадывалось будущее.
8
– Добрый день, хозяева, – позвонив в дверь, Андрей не стал дожидаться, пока хозяева соизволят открыть, – дочь ваша драгоценная с законным супругом пожаловала, – не обращая внимания на одергивания жены, продолжал он.
Оглядываясь по сторонам, Лиза уже не рада была, что согласилась на его уговоры.
Впрочем, «родня» не заставила себя ждать. Через минуту дверь открылась, и на пороге, опираясь на палку, появился тесть. Смерив «молодоженов» хмурым взглядом, он хмыкнул и посторонился.
– Проходи, коли не врешь, – пробасил он.
С замирающим сердцем Лиза вошла следом за мужем. Из кухни в переднюю выглянула мама, да так и застыла в нерешительности.
Андрей широко улыбнулся ей, словно старой знакомой.
– Здравствуйте, Татьяна Васильевна, с праздником, – протянул он ей букет цветов и пакет с подарками.
Мама неловко улыбнулась и, поблагодарив, вежливо спросила: «Вы – Андрей?»
Его опередил отец.
– Да, подарочек от любимой доченьки в честь восьмого марта! – прогремел он своим густым басом, пытаясь смутить Андрея.
Но тот оказался не из робкого десятка.
– Зря стараетесь, Арсений Иванович, – добродушно улыбнулся он, протягивая отцу бутылку дорогого коньяка, – подарочек, нет ли, время покажет. А пока что примите как зятя.
– Какого зятя? – окончательно растерялась мама. Маленькая, щуплая, она выглядела сейчас забавно, прижимая к груди пакет и букет цветов.
Но отец уже переключился на коньяк, ворча при этом:
– Как, какого? Небось уже пол улицы слышало, какого, а тебе все невдомек.
Не выдержав, Лиза объяснила:
– Мы вчера расписались, – снимая пальто, сказала она, – так что Андрей теперь мой муж. Стало быть, ваш зять.
– Ах, вон оно что, – все еще с растерянным видом закивала мама, и, понемногу приходя в себя, проявила привычное гостеприимство:
– Проходите в зал. Арсений Иванович, успеешь еще рассмотреть, – пожурила она отца.
Но от того что они вошли в гостиную, неловкость не исчезла. Понимая, что дело-то уже сделано, отец поставил бутылку на стол и обратился к жене:
– Что ж, Татьяна Васильевна, собирай на стол. Будем зятя угощать, – и, повернувшись к Андрею, спросил, – мне как же теперь к вам обращаться прикажете, по отчеству или по-родственному?
– Какое там отчество, – Андрей осадил высокопарность тестя, – я отца своего в глаза не видел.
Вмиг с отцовского лица слетело шутовское выражение, и он участливо спросил: «Умер?»
– Бросил, – ответил Андрей, – так что мне отчество это как кость в горле.
