скачать книгу бесплатно
– Не знаю, не спрашивал. А Ленку не трожь, у нее без меня ухажеров хватает. К Вике ревнуй, она девушка свободная.
– И глупая, строит из себя училку.
– Что ей остается? Здесь ей ничего не светит, а жить красиво хочется.
– Меня не проведешь…
– Мозги включи, на кой мы друг другу?! – раздраженно сказал он.
– Ты душу выворачиваешь! – вспыхнула женщина. – Я тебе все отдала, а тебе мало.
– Так,… – Андрей резко оборвал поток женской обиды, – я просил? Мне тебя слишком много. Поняла? Мне в другую сторону.
– Ты еще посидишь в моей шкуре! – крикнула она ему вдогонку.
– Да пошла ты,… – донеслось издалека.
Нет, не грубость его так задела Лизу, а то, что ее саму он и вовсе не воспринимал как женщину. «Зачем мне это? Влюбилась непонятно в кого…» – корила она себя бессонной ночью за свою слабость. – Какая из нас пара?»
Оставалось наглухо закрыть подступы к своему сердцу, которое, впрочем, никто не собирался осаждать. Вместе с тем в ней ощетинилась женская гордость. И теперь всякий раз, стоило ему заговорить, она выпускала иглы. Заметив перемену, он как-то спросил: «Что ты такая колючая?» Она резко повернулась и ответила: «Уколоться боишься? Держись подальше, ничего и не случится». Когда, заглянув к ним поздним вечером, он попросил его покормить, Лиза снова бесцеремонно отрезала: «Я не официантка, а посудомойка». «Не улыбнешься никогда», – однажды заметил он и получил от нее в ответ: «Пусть тебе молодые улыбаются, у них жизнь веселее». Задетый таким отношением, он больше не пытался с ней заговаривать, чем упростил ей жизнь. Терзаемая неопределенностью, душа ее взмолилась о покое.
3
Здоровье отца пошло на поправку. Время от времени она звонила родителям, не особо распространяясь о переменах в жизни, всякий раз опасаясь, как бы отец не вернулся к своей идее с рестораном.
Люсе открыли визу. Вернувшись от свекрови, за день до своего отъезда она зазвала к себе Лизу на прощальный ужин. Хоть ей, уставшей после работы, было не до посиделок, отказать соседке было неудобно. Кто знает, когда еще свидятся, да и свидятся ли вообще… Расчувствовавшаяся Люся сделала реверанс в сторону Малыша. Тот в отличие от хозяйки оживился и в два прыжка очутился в Люсиной квартире. Оказавшись в незнакомом месте, пес всюду совал свой нос, но никто его не одергивал. Не до него было. Напряжение предстоящей разлуки, сменившее часы тягостного ожидания неизвестности, витало в воздухе. Обе безуспешно пытались скрыть тревогу за обыденностью фраз.
– Ты че такая вялая? – оглядываясь по сторонам, словно прикидывая, не забыла ли чего, спросил Люся.
– Устала после работы, – предвидя реакцию соседки, нехотя ответила Лиза.
И оказалась права. Узнав о ее новой работе, Люся с присущей ей простотой покрутила пальцем у виска.
– Ты что, мать, рехнулась? Такой работы сейчас – бери – не хочу!
– Поработаю зиму, там видно будет, – не вдаваясь в подробности, скупо ответила Лиза.
– Да будет тебе известно – нет ничего постояннее, чем временное, – пессимистично ответила Люся, открывая шкаф. – Че с собой брать-то? Там, говорят, зимы нет. Лишнее тащить не хочется.
Рассматривая яркие Люсины наряды, то и дело отталкивая вертящегося у ног Малыша, Лиза прикидывала, что можно посоветовать. Получалось – ничего.
– С твоим гардеробом в гарем к султану, – раздраженно заметила она, – была бы любимой женой. Хочешь, мое возьми.
– Мне твое на нос не налезет, – расстроилась Люся, – а с моим, что не так?
– Слишком броско, в Европе так не одеваются, – авторитетно заявила Лиза.
– Когда ты там была-то? – насмешливо хмыкнула соседка.
– А ты где была кроме Турции? – разозлилась Лиза. – Они и сами-то до наших челночниц такого маскарада не видывали.
Неожиданно получив отпуп, Люся притихла.
– Я не в том смысле, – извиняющимся тоном сказала она, – мода уже сто раз поменялась.
– Это стиль их жизни, – мягче ответила Лиза, – он не меняется. Возьми что-нибудь попроще, не ошибешься. И вообще, не зацикливайся на этом. Язык, это главное. Переймешь их уклад, тогда в любом наряде примут.
– Кончай ты эту демагогию, вроде я сама не понимаю. Жаль мне с тобой расставаться, – присев на краешек дивана, не сдержалась Люся.– Хоть мы и не подруги, но больше чем соседки.
– А с этой жизнью… не жаль? – польщенная словами соседки, расчувствовалась Лиза. – Здесь все привычное, родное.
Задумалась Люся.
– Родное, – вздохнула она. – А че в нем хорошего? Че я в деревне своей видела? Хозяйство, коровник, и летом на буряках спины гнули. Красивая жизнь только в клубе была. Думала – в городе по-другому, культурно. Так и получилось – сходим в кино раз в неделю, культурно проведем досуг. А в остальном – сплошные проблемы. Шмотки заграничные доставали, а колготки рваные зашивали. После работы мяса в магазине не купишь. Бегали с няней в тихий час в гастроном напротив садика. Сперва мать из деревни возила. Как увидела, что от нас помощи никакой, так и перестала. Юрке вынь да положь, а откуда мне брать, он не заморачивался. Все за правдой по области мотался. Кому она сдалась, его правда? Разве что в туалете – задницу подтирать. Пошла на рынок, думала – сытнее жить станем. Деньги появились, а радости от них – никакой. Если честно, понимаю я Юрку. Интересно он жил, потому и не задумывался. А оказался не у дел и растерялся. Прежней жизни не вернуть, а новая не по душе. Так бывает. Но там ведь прижился? Видно, там люди по-другому живут. Может, и у меня получится? – с надеждой закончила она и переключилась на Лизу: – Я тебе тоже хочу сказать – если в баре своем найдешь кого-нибудь, будь проще. Не приставай ты со своими советами, их же ни один нормальный мужик не выдержит. В остальном ты не жена, а мечта.
Стоило Люсе наложить свою резолюцию, Лиза демонстративно отвернулась.
– Подумаешь, больно надо, – обидчиво проворчала она. – С чего ты взяла, что я там кого-то искать собираюсь?
– У меня в этом деле глаз-алмаз, – загадочно улыбнулась Люся и пошла на кухню. – Давай-ка мы с тобой посидим на дорожку, – донесся оттуда ее голос, – не будить же тебя в пять утра? И Манюне праздник устроим, чтобы запомнил меня, – обратилась она к Малышу.
Пес с завидной проворностью вбежал на кухню и уставился на нее преданным взглядом.
– Разбойник, – шутливо укорила его Люся, и Малыш виновато опустил голову. – Не обижайся, Манюня. Гляди, чего дам, – открыв холодильник, бросила она ему полдюжины сосисок.
Малыш в один присест расправился с угощением.
– Пусть ест. Останется, заберешь с собой, – нарезая колбасу, вела Люся. – Холодильник я разморозила, куда ж теперь все девать?
Вот так спонтанно у них получилось задушевное застолье. Вспомнили прожитые вместе годы, соседей, помянули Сережу. Сидя в небольшой кухоньке, из окна которой виднелся золотистый серп луны, слушая соседку и глядя на мирно лежащего рядом Малыша, Лиза думала о том, что самое сокровенное люди поверяют друг другу не тогда, когда готовятся к этому, а чаще всего безо всякого повода. И еще она с сожалением подумала, что скоро и такой малой радости будет лишена.
4
Неделя сменяла другую, зимние холода не единожды сменялись мокрым снегом, но у Лизы возникало странное ощущение, словно за этими переменами она наблюдает как бы со стороны. Вся она была как натянутая струна, как дикий зверь, воспринимающий робкое пробуждение природы на чувственном уровне. Она вбирала в себя пьянящие флюиды, которыми был пропитан воздух в предчувствии скорого прихода весны. Набухшие почки на оголенных ветвях, островки пожухлого снега, сбегающего тонкими ручейками вслед за уходящей зимой, солнечные лучи, дрожащие в ряби расплывшихся луж – все это предвещало, что не сегодня-завтра пролетят по небу перелетные птицы, громко приветствуя весну.
Если бы у Лизы была возможность сравнить себя нынешнюю с той, которая пришла устраиваться на работу, вероятно, она сама поразилась бы произошедшей в ней перемене. Так неожиданно вспыхнувшее в ней чувство странным образом омолодило ее (хоть нет ничего странного в цепи химических реакций, направленных на продление рода). Короткая модная стрижка удивительно шла ей. Даже слегка прибавив в весе, она по-прежнему оставалась изящной. Да и одевалась она под стать молодым – свитера и джинсы.
Дни ее были однообразны, если не считать одной существенной перемены – девушки поговаривали, что Андрей расстался с Мартой. Во всяком случае, больше ее никто не видел.
– Ничего, скоро другая мамка будет, – надменно хмыкнула Лена.
– Почему? – удивилась Лиза. – Он, что, не может влюбиться в девушку?
Лена смерила Лизу красноречивым взглядом.
– Влюбиться-то он может, но вряд ли захочет, – заключила она. – Не больно-то кому и сдалось такое сокровище. Ни семьи, ни детей ему не надо. Как перекати-поле…
С новой мамкой он, видно, не спешил, потому что по-прежнему имел независимо-неухоженный вид. У этого человека кроме красивой внешности за душой особых сбережений не наблюдалось. Правда, однажды он показал-таки свой необузданный нрав. У них и до этого случались «непонятки» с подвыпившими клиентами. Но охранники были «натасканными» ребятами и службу несли исправно. Андрей здесь подолгу не задерживался. Однажды, выйдя из кладовки, она увидела, как он, прислонившись к стене, молча наблюдал за Викой, вытирающей слезы под ржание «бабловитых» мужиков. Подойдя к ним, он схватил одного за шиворот и бесцеремонно потащил через весь зал на улицу.
На подмогу бедолаге подоспели дружки. К Андрею присоединились вышибалы. Жутко было смотреть, как люди молча по-звериному убивали друг друга. Когда драка грозила перерасти в побоище, приехал Нодар. Дрожа от страха, Лиза машинально подмечала, как из машины выскочили несколько парней и в одночасье разметали дерущихся в разные стороны. Оставив приехавших ребят в помощь охранникам, Нодар усадил окровавленного Андрея в машину и уехал вместе с ним.
Вскоре бар опустел. Пытаясь унять расходившееся сердце, Лиза прислонилась к дверному косяку. Мягко неглубоко вдыхая морозный воздух, подставила она лицо пролетающим редким снежинкам. На кухне Лена отчитывала заплаканную Вику:
– Мужики сюда гулять ходят, нужна им твоя гордость! Вали, раз не нравится! Деньги тебе нравятся? Чего слюни пускаешь?! Андрею лучше?! Нодару головняк устроила, училка х… ва!
Слушая, как тихо переговариваются с охранниками оставшиеся ребята, Лиза, к своему удивлению, впервые за последнее время ощутила себя защищенной в их обособленной дикарской стае.
Мало-помалу все успокоилось. Андрей больше не появлялся. Лиза о нем не спрашивала. Другие об этой истории тоже не вспоминали.
По просьбе хозяина она согласилась на несколько дней подменить заболевшую Клавдию Васильевну. К тому времени Лиза здесь стала своей. Она даже знала, после чего Нодар потеплел к ней. Как-то в коридоре она лицом к лицу столкнулась с человеком, которого однажды видела вместе с Вадимом, впрочем, тогда они встретились так же случайно. Вадим объяснил, что задержится, чтобы утрясти дела с налоговым инспектором. Человек этот ей запомнился, потому что муж назвал его голубым воришкой с заячьей душонкой, но волчьей хваткой. Собственной тени боялся, а хапал все, что мог. Оказалось, этот раздобревший, но по-прежнему опасливый инспектор тоже запомнил ее и задержал на ней взгляд. Сама она тотчас позабыла об этом, но через полчаса ее позвал к себе хозяин.
– Ты знаешь этого человека, которого видела со мной, да? – глядя ей в глаза, без предисловий спросил он.
– Нет, – не раздумывая, ответила Лиза, потому что действительно не была с ним знакома.
– А вот он тебя знает, – продолжая испытывать ее взглядом, убийственно спокойным тоном продолжал он.
– Чего он хочет?
– Чтобы ты забыла, что видела его здесь.
– Я в чужие дела не лезу, – в тон ему ответила Лиза и, чтобы окончательно закрыть вопрос, добавила: – И не люблю, когда лезут в мои.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
– Хорошо, – произнес он своим привычно-тихим хрипловатым голосом, – думаю, мы поняли друг друга.
После другой неожиданной встречи Лиза сама стала относиться к хозяину с симпатией. Как-то в один из поздних людных вечеров она проскользнула в гардеробную за новой бутылкой моющего средства. И надо же было такому случиться, чтобы в коридоре она столкнулась с Викторией Владимировной Бельской. Та выглядела сейчас презентабельной дамой. Услышав свое имя и отчество, Лиза резко повернулась.
– Вы меня не узнали? – светло улыбаясь, спросила женщина. – Я в школе больше не работаю.
Эта улыбка и знакомый голос вернули ее в старые добрые времена.
– Почему? – тихо спросила Лиза, совершенно забыв о неотлагательной своей работе.
– Муж ваш постарался, – безо всякой обиды ответила та, – во всем обвинил меня. Хоть я не раз предупреждала его, что Сережа очень изменился.
Заметив недовольство проходящего мимо Нодара, Лиза не могла пошевелиться. А Бельская продолжала:
– Натерпелась я тогда. Да что обо мне, как вы сейчас? – участливо спросила она, словно не замечая рабочего фартука и резиновых перчаток.
– Как видите, – прижимая к груди бутылку с моющим средством, ответила Лиза.
Виктория Владимировна коснулась ее руки и ободряюще произнесла:
– А я и не жалею, что ушла. Однокурсник помог устроиться в банк, потом замуж за него вышла. И у вас все наладится, поверьте, обязательно наладится.
Не зная, что ответить, Лиза прикрыла ладонью глаза.
Но та опередила Лизу:
– Главное, чтобы вы не теряли желания жить.
Чем могли помочь ей эти наивные добрые слова? Ничем. Они просто растопили в ее душе боль, и она потекла из глаз горячими ручьями.
– Спасибо вам, – прошептала Лиза, вытирая слезы, – вы очень хороший человек, я всегда это знала.
Закрыв дверь, она подошла к мойке и под недовольное роптание Вики застыла, опершись о ее края. Наконец, взяв себя в руки, она вновь приступила к работе. Но работа не спорилась – то тарелки выскальзывали из рук, то сама она замирала с губкой в руке, пытаясь унять расходившееся сердце. Она не заметила, как Нодар вошел на кухню, не знала, сколько он там пробыл, повернулась только, услышав его голос.
– Оставь, Лиза, – тихо сказал он своим привычным хрипловатым голосом. – Иди домой. Завтра закончишь.
Всего на миг встретившись с ним взглядом, она все поняла. С тех пор она не могла отказать ему ни в одной просьбе. Да и не так уж много он просил.
Тот мартовский день выдался не по-весеннему холодным и неприветливым. Лиза заканчивала уборку, время от времени с опаской поглядывая на открытую форточку.
Развесив тряпку, она поставила в угол швабру. Оставалось сложить грязные скатерти и позвать охранника, чтобы закрыл за ней дверь.
Звук открывающейся входной двери не удивил ее, так как по утрам хозяин часто бывал здесь. Но в этот раз она ошиблась. Дверь на кухню резко открылась, и тотчас от сквозняка громко захлопнулась форточка. Увидев застывшего на пороге Андрея, Лиза замерла от неожиданности.
– Что ты здесь делаешь? – недоуменно спросил он.
Глядя на его обезображенное лицо, она не сразу уловила смысл вопроса. Под левым глазом не сошел кровоподтек, верхняя губа припухла.
– Я?… – вспомнив его звериный взгляд, жалко пролепетала она: – Убираю здесь я…
Лицо его исказило подобие мрачной улыбки.
– Как видок, а? – подмигнул он. – Нодара не было?
– Нет, – все еще не оправившись от испуга, отвечала Лиза, – ну, я не видела.
Постояв в нерешительности, он все же зашел на кухню и закрыл за собой дверь. Отодвинув табурет, превозмогая боль, он неуклюже сел. Глядя на горку скатертей, он удивился:
– Чего ты уборкой занялась? Денег не хватает?
Понемногу приходя в себя, Лиза ответила:
– Уборщица заболела.
– Да, черт… совсем забыл, – кивнул Андрей.
Преодолев неловкость, она заметила, указав взглядом на его лицо:
– Как тебя угораздило.
– Шел, споткнулся, упал, – криво ухмыльнулся Андрей.
– Я видела. Зачем ты драку затеял?
