скачать книгу бесплатно
Мальчик безучастно посмотрел на доктора и отвернулся.
– Они Чародеем его зовут, – ответил за него Стениш. – Откуда только такие клички берут.
Доктор вздохнул.
– Давай руку перевяжу. Ооо, тут швы придётся накладывать. Ну-ка, ребятки, – обратился он к санитарам, – займитесь мальчиками, а я пока подлатаю их воспитателя.
– Обработай чем-нибудь от заразы.
– Стениш, это мальчик, а не крыса, чтоб заразу разносить.
– Откуда мне знать. Они по помойкам чаще лазят, чем в столовой бывают.
– Вот тут ты преувеличиваешь, – Зиберман смочил ватный диск спиртом, перехватил руку Стениша и стал оттирать кровь. – Откуда тут у нас взяться помойкам?
Зиберман быстро обработал и перебинтовал руку. Стениш из-под густых бровей смотрел на мальчишек, которым санитары промывали раны и ссадины.
– Теперь ваша очередь, – заявил он пацанам. – С удовольствием посмотрю, как на вас ошейники наденут.
Доктор Зиберман смерил воспитателя взглядом.
– Ты сам-то хоть раз носил ошейник?
– Было дело, – отрезал Стениш.
Доктор в который раз вздохнул и кивнул санитарам. Те уже держали наготове два силиконовых ошейника с тонкими серебристыми проводками внутри. Зверь, все это время продолжавший скулить и вырываться, успокоился и, уставившись на Чародея, засмеялся.
– Чё ржёшь, придурок? – гримаса презрения исказила лицо Чародея.
– Потому что я знаю, что меня сейчас ждёт. А вот ты даже не представляешь.
Смех Зверя гремел. Зиберман поморщился и поглубже затолкал беруши, которые всё равно не помогали. Зверь смеялся, даже когда силиконовая змея обвилась вокруг его шеи и проглотила собственный хвост. Лицо Чародея резко побледнело. Тело санитара нависло над ним, и он дернулся. Запоздалый страх мелькнул в его глазах. Но ничто не могло уберечь мальчишку от неотвратимого. Змея закусила свой хвост и на его шее.
Мир померк в одночасье. Чародей потерял контроль сразу над всеми чувствами. Оглушающая тишина, непроглядный мрак. Голова закружилась так, словно его раскрутили на центрифуге и швырнули в воронку бешеного смерча. Он не понимал, где низ, где верх. Полная потеря ориентации. Попытки схватиться хоть за что-нибудь или нащупать под ногами опору ни к чему не приводили. Ведь он привязан и не управлял своим телом. Рот открывался в немом крике, хватал воздух, но проглатывал пустоту. Уши словно заложило ватой. В глаза летели стеклянные крошки. Горячий воздух проникал в нос и обжигал внутренности.
– Дыши, Чародей, дыши, – флегматичный голос доктора Зибермана просачивался через ватный воздух в уши мальчика. – Сейчас привыкнешь. Ты же первый раз в ошейнике, – и таким же тоном Зиберман произнес куда-то в сторону: – Кислородную маску давай.
Мягкие волны воздуха коснулись крыльев носа, прогнали нестерпимый жар. Чародей глубоко вздохнул. С облегчением почувствовал, как стеклянная пыль улетучивается из глаз. Нормальное зрение и слух вернулись. Он оглядывал кабинет, но понимал, что мир всё равно не такой. Тихий и мертвый. Люди, окружавшие его, больше не излучали мыслей и от этого казались пустыми.
– Телепат. Первый уровень, – доктор листал медицинскую карту. – Ничего, у каждого бывает первый раз. А ты как хотел? Прокусывать людям руки до мяса и не отвечать за это?
Слезы текли по щекам мальчика. Он не мог остановить их. Неужели больше никто не понимает, что мир не такой? Не та реальность, к которой он привык. Без мягких шорохов мыслей.
Он всхлипнул.
– Твою мать, Чар, не скули! – Зверь поморщился.
– Иди к черту, кретин, – огрызнулся Чародей. Кислородная маска приглушала его голос. Он дернул руку, чтобы вытереть слезы, но кожаный ремень не выпускал ее из плена. – У меня что-то с глазами. Я не вижу так, как раньше. И не слышу. Почему так тихо?
– Так это ж хорошо, когда тихо, – сказал доктор. Он чиркнул что-то в карточке и посмотрел на Чародея. – Ошейник блокирует способности. Можешь считать, что твои телепатические возможности сейчас в отключке, – доктор перевел взгляд на Стениша и сказал ему: – На псиоников ошейник действует несколько иначе, чем на физиалов. Ты, например, в ошейнике просто не сможешь кричать, как банши. А у псиоников он ещё и на органы чувств влияет.
– Да знаю я, – буркнул Стениш. Он успел притащить из кабинета чайник с чашкой и теперь размешивал сахар.
Все же Зиберман подошёл к мальчику и оглядел его.
– Сколько пальцев я показываю?
– Два.
– С твоим зрением все нормально, дружок. И со слухом тоже, мы же общаемся, значит, ты слышишь меня. А вот мысли… Ну-ка, о чём я сейчас думаю? – доктор посмотрел на Чародея с улыбкой.
– О том, что у вас толстая жена и вы хотите вставить посудомойке, – оттарабанил мальчишка.
Зверь заржал.
– А этот с юмором, – кивнул доктор Стенишу.
– Наслушался я уже их шуток.
– Они же друзья? – спросил Зиберман.
– Ага, – Стениш хлебнул чаю.
– Тогда чего дрались?
Стениш пожал плечами.
– Почему бил Зверя? – спросил Зиберман Чародея.
– Потому что он лысый, – выпалил Чародей.
– А ты почему бил его?
– Потому что он кудрявый, – пробухтел Зверь.
– Логично, – доктор вернулся к Стенишу и о чем-то тихо заговорил с ним.
Головокружение постепенно отпускало Чародея. Глаза слипались. Он решил, раз не может повлиять на ситуацию, то уж лучше поспит.
Когда Чародей проснулся, Стениша и доктора в кабинете не оказалось. Тело затекло. Он хотел хоть немного поменять положение, но не получилось.
– Попробуй напрячь тело, а потом расслабь, – посоветовал Зверь. – Мышцам станет легче.
Чародей вздрогнул. От Зверя не шло никаких мыслей, Чародей не сразу понял, что друг рядом. Он попробовал напрячь мышцы. Сомнительное облегчение, но хоть что-то. Кислородную маску сняли с него во сне. В правой руке торчала игла капельницы. Судя по надписи на бутылке – глюкоза. Зверь тоже сидел под капельницей. От скуки он мотал ступнями из стороны в сторону и насвистывал Yellow Submarine.
– У тебя рожа щас, как у обдолбыша, – сообщил он Чародею.
Тот повел взглядом по белым стенам кабинета.
– Не понимаю, как вы живёте в таком мире, – произнес он. Странная реальность обескураживала его.
– В каком таком?
– Таком… Плоском что ли.
– Слышь ты, избранного-то не строй из себя. Ты тоже живёшь в этом мире. Просто у тебя мозги набекрень, – Зверь заелозил на кресле, ища удобное положение.
– А ты в ошейнике чувствуешь также, как без него? – спросил Чародей.
– Да… Только злость куда-то уходит. Никого бить не хочется. Спокойнее как-то.
– Это спокойствие амёбы.
Зверь не спорил. Лишь смерил Чародея презрительным взглядом. Когда-то давно Зверь рассказал Чародею, как ненавидит ошейник. Он доставлял ему физический дискомфорт и лишал того важного, что делало его личностью. Потухшая агрессия плохая плата за это.
– Слышь, Чар. А чё там в столовке-то случилось? – он оглядывал белый потолок палаты с желтыми пятнами от ламп.
– Это у тебя спросить надо. Ты начал всех дубасить.
– Я ж только Леща.
– Не только. Ещё Прыща. Тумана. И малолетку этого, что под ноги тебе кинулся, чуть не треснул.
– Да ладно? – Зверь недоверчиво покосился на Чародея.
– Угу.
– Не знаю. Я вдруг почувствовал такую злость. А тут ещё этот Лещ. Он же первый меня ударил. Ты видел?
– Нет.
– Он первый, – доказывал Зверь. – Не понимаю. Я правда так разозлился. Никогда такого не чувствовал. А ты-то чего полез? Ну, отдубасил бы я Леща и Прыща. Что с того?
– Дурак ты, Зверь. Ты не отдубасить их хотел, а прибить.
– Не заливай.
– Не заливаю. Именно это я почувствовал в твоих мыслях.
– И решил, что лучше пусть я тебя прибью?
– Меня бы ты не прибил, – скривил губы Чародей.
– Да с чёго это?
– А с того, что я телепат. Я бы остановил тебя.
– Чего ж тогда не остановил, а позволил бить?
Чародей молчал. Как объяснить, что вместе с мыслями он почувствовал и эмоции Зверя. Эту оголённую ярость. И на мгновение погрузился в неё. И ему понравилось. Так понравилось, что вместо того, чтобы заставить Зверя прекратить, сам с удовольствием стал бить его, а потом отпустил контроль над телепатическими способностями, как и друг перестал сдерживать физическую силу. И как приятно было управлять действиями Зверя и заставлять его бить самого себя.
Нет. Об этом он не скажет Зверю. В этом он даже себе боялся признаться.
Зверь понял, что не дождётся ответа, и снова засвистел.
Сквозь дверь просунулась рыжая голова. Юркие глазки оглядели кабинет. Поняв, что никого из взрослых нет, Лис проскользнул внутрь. Воровато озираясь, он приложил палец к губам, кивнув в сторону соседней комнаты, из-за двери которой доносились приглушённые голоса санитаров.
Пружинистой походкой он подошел к Чародею, на ходу махнув Зверю, и поднёс к лицу Чародея клочок бумаги. Тот быстро пробежал глазами по корявым буквам и кивнул, понял, мол. Лис, делая руками магические пасы и кривляясь, выудил из кармана шорт круглую белую таблетку и закинул её в рот Чародея. Зверь смотрел на всё это с недоверием и непониманием.
В этот момент голоса за дверью стали громче, один санитар вышел из комнаты. Лис отскочил от кресел с пациентами и сделал придурковатое лицо.
– Тебе чего? – спросил санитар, недовольно оглядывая его. – Здесь нельзя находиться.
– Ой, дяденька, а я просто мимо шёл. Дай, думаю, на этих сучкунов посмотрю, да пинка им дам, пока они связаны.
– А ну, пшёл вон!
– Всё-всё, ухожу. Не очень-то интересно.
Лис крутился вокруг санитара, делая вид, что пытается обойти его. Наконец, со словами «Всю кровушку попортили, херы окаянные» выскользнул в коридор, напоследок показав Чародею ловко стыренную у санитара пачку сигарет. Санитар, ничего не заметив, глянул на капельницы и уже повернулся к двери.
– Мне плохо, – засипел Чародей. – Дышать нечем.
Санитар глянул на мальчишку, изо рта которого пошла пена, и заорал в коридор:
– Доктор Зиберман, пациенту плохо!
Через пару минут доктор Зиберман уже склонялся над Чародеем.
– Снимите ошейник, – услышал Чародей, почти теряющий сознание.
Его выворачивало наизнанку и трясло мелкой дрожью. Но силиконовая змея покинула шею. Привычный мир возвращался в сознание. Теперь главное, чтобы Зверь промолчал про таблетку.
Игла вошла в вену, брызнув в кровь лекарство. Как хорошо и невесомо! Чародей обмяк на кресле. Подбородок и футболка в блевотине, но эта ерунда не имела значения. Лицо доктора Зибермана с непривычным для него выражением удивления и обеспокоенности маячило перед ним. Чародею было всё равно, где он сейчас. Он улыбался чужим мыслям.
***
– Раньше такое случалось, доктор Зиберман? – спросила директриса.
Она стояла перед ним и Стенишем в кабинете доктора, прямая и строгая, заставляя и мужчин против воли выпрямлять спины.
– За мою практику нет, госпожа Н.
– Почему же сейчас случилось?
Доктор развел руками.
– Возможно, потому что он телепат. Я читал о похожих случаях с другими псиониками, доходило даже до летальных исходов. Предполагается, что как раз из-за использования ошейника.
