Окаменевший солнечный свет в приданое

Встала из-за стола, побежала к дверям, но уже у выхода поняла, что не могу и двинуться. Призрачная, ледяная рука, вытянувшаяся прям из дощатого пола, схватила мои ноги. От ужаса взвизгнула, но сразу замолчала, глядя, как медленно, словно дикий кот к своей жертве, подходит Захар Радов.

– Баронесса, вы верно не поняли, – его голос был так же холоден, как и взгляд. – Вы выйдете за меня. Хотите вы того или нет!

– Только через мой труп!

– В этом случае, я найду способ решить этот вопрос, – отчеканил он, практически повторяя мне то, что сказала Праша.

– Варя, нам надо поговорить, – произнес отец тихо. – Нас все равно не выпустят отсюда, пока…

Так, как там говорят? Куй железо, пока горячо? Отец уже сдал все позиции, а мне только и остается, что смирно принимать судьбу? Поговорить с отцом, поговорить с Радовой, с Радовым, может, еще с местным психологом, или кто тут у них, понять, что я сама – дура, отказываюсь от своего счастья? А после принять реальность. Нет уж! Нечего тут тянуть. Сваливать надо, пока можно!

– Послушайте, князь! – я широко улыбнулась Радову и подошедшей, пребывающей в бешенстве княгине. – Отец мой, конечно же, дал согласие. Но не успел подписать никакие бумаги, я больше чем в этом уверена. Это первое. И второе! Я не могу выйти за вас! Ведь я уже помолвлена!

Отец округлил глаза, но я посмотрела на него так, что он тут же закивал головой, как китайский болванчик.

– Да-да! Помолвлена! Как же это я забыл? Со страху, наверное! Уж, простите!

– И кто же счастливый жених? – процедил Радов.

Отец замялся. Наверное, подбирал кандидатов на эту почетную роль, но у него никак не сходилось. Что ж, у меня фантазия побогаче.

– Азиатский принц Ли Сан Чо! – соврала я бодро.

А что? В дорамах ему очень шла роль богатенького и влиятельного жениха! А у меня все равно в комнате все было его постерами залеплено. Можно сказать, что мы давно знакомы!

– Вы смеетесь над нами?! Да как вы смеете?! – разъяренно произнесла Елизавета Константиновна.

– Вовсе нет! – произнес вдруг отец. – Не смеемся, простите уж великодушно! Вы же видели, в каком образе предстала перед вами моя дочка? Она как раз возвращалась оттуда. Из Азии. Отдаленных ее уголков… Ее обувь, даже странная одежда… Разве не служат доказательствами?

Мать с сыном переглянулись. Видимо, гостей из восточных широт, где растут экзотические деревья и царствуют совсем иные нравы, они встречали не часто, и в их сердца, настоящее и искусственное, закрадывались-таки подозрения.

– И когда же свадьба у молодых? Невеста поедет к Его Высочеству сама или он прибудет в Российскую империю с визитом? – ледяной яд сочился с уст Захара Радова.

Надо же, какой характер! А казался таким милым, таким спокойным! Розу, вон, наколдовал! Беседовал в саду о цветочках…

– Приедет сам! – заверила я его. – Через… Э-э-э… Полгода! Ему нужно провести необходимые приготовления.

– Когда принц Ли Сан Чо прибудет, Варенька, – тихо произнес некромант. – Я убью его согласно правилам дуэли. Оповестите его. Возможно, он захочет отказаться от визита к нам.

– Он не откажется, – выдохнул отец.

– Прекрасно. Задержитесь еще немного у нас? – улыбнулся почти ласково Радов.

– Нет! – выпалила я. – Мы с папой и моим ослом признательны вам за гостеприимство, но отчаливаем восвояси. Да, пап?

Отец кивнул.

– Отчаливаем, – согласился он.

Ну вот. Мы быстро собрали вещи и отчалили. Пока князь не передумал. И уже потом, в дороге, когда отъехали на достаточное расстояние от гостеприимного дома Радовых, дали волю эмоциям.

– Предатель! Как ты мог?! Мама была права о тебе! Взял, согласился на брак с этим полуживым князем! Что у него там в груди бьется, его самомнение?!

– Ли Сан Чо?! Откуда ты его вообще взяла?! Понимаешь, что нас через полгода с позором уличат во лжи?! – орал отец в ответ.

– Через полгода твой Миша вернет меня домой! Ясно?!

– Не вернет! Ты там умрешь через год!

– И Радов оживит меня заочно! – съязвила я, и мы, вдруг объединенные одной бедой, расхохотались.

До слез, до истерики. У нас и правда было полгода. Мы выкрутились! Но за них нужно было придумать что-то, что бы позволило мне избежать навязанного брака или вернуться домой и найти способ там выжить.

ГЛАВА 5

Через неделю

Семья отца встретила меня не слишком радостно. Даже дала почувствовать себя на какое-то время той самой Золушкой, о которой я подумала еще когда отец только упомянул о том, что мама – не единственная в его жизни женщина. А что? Мачеха, ненавидящая меня, имелась. Две дочки – сводные сестры, тоже. Те тоже не воспылали ко мне большой любовью, когда увидели.

Впрочем, если послушать историю моего отца, то их вполне можно было понять. Отец двадцать один год назад, живя законным браком с Ульяной Олеговной Загорной, до замужества Широковой, и воспитывая ее двух дочерей от предыдущего брака, а так же родного сына Михаила, вдруг пропал неизвестно куда. А вернулся, когда его уже никто не ждал. И объявил, что совершил путешествие между мирами и временем. И что у него в ином мире осталась маленькая дочь, которую он мечтает забрать.

Ему тогда никто не поверил. Только Миша. Невероятно талантливый мальчишка, который все свободное время стал проводить вместо игр за тем, чтобы разгадать загадку отца. И помочь ему вернуть свою маленькую сестренку. Меня.

– Гнилое яблочко, подпорченный плод твоего отца, – услышала я, застав у приоткрытой двери голос мачехи. – Нагулял на стороне, а теперь Мишка его выгораживает!

– Видела ее волосы? – хмыкнула в ответ Глория, ее дочь. – Позор!

– Говорят, в городе можно нарастить их магией за деньги! Отец мог бы дать их ей, но она не хочет! – подала голос еще одна моя сестрица, Марианна.

– Понятное дело, почему не хочет! Как мамашка ее, наверняка, порочна от макушки до пят! Зачем ей волосы, их в ближайшей таверне снова обрежут ради потехи!

Не выдержав оскорбления моей мамы, уже хотела рывком распахнуть дверь и высказать все, что думаю, но чья-то рука, оказавшаяся на моем плече, заставила меня замешкаться и обернуться.

Рядом стоял Миша.

– Прости им это, сестра. Пожалуйста.

Поджала губы.

– Моя мама не такая, как говорят эти… – тихо сказала я.

– Знаю, – прошептал брат. – Поэтому прости мою мать. Она убивалась, похудела и почти ничего не ела, пока отсутствовал папа, понимаешь? Ждала его. Не верила, что погиб. А когда тот вернулся и сказал, что у него есть ребенок от другой женщины, это было, словно удар под дых.

Кивнула.

– Хорошо.

– Мы с отцом сегодня едем на старую шахту. Ты просилась с ним, слышал. Если хочешь, поехали.

– Конечно же хочу!

Шахта меня интересовала, и очень. Не только потому, что горная промышленность была мне близка в соответствии с моей специальностью в институте, но еще и потому, что она могла даровать ту самую независимость и свободу, о которой я мечтала. Ведь деньги во все времена решали очень многие проблемы. И проблему с Радовым, наверняка, тоже решить могли.

Мачехе мы ничего не рассказали о предложении князя. Думаю, узнай она о нем, с удовольствием бы меня побыстрее сбагрила.

На улице запрягла ослика. Фома сегодня был не в настроении – бил копытом и плевался морковками. Я подозревала, что к нему сегодня на экскурсию приходили Глория с Марианной, оттого ослик и был не в духе. А, может, просто фаза луны была не та.

Отец и Миша ехали на прекрасных скакунах – белом в яблоках и гнедом. А я на Фоме казалась кем-то вроде чихуа-хуа рядом со стремительно бегущими борзыми среди полей колосящейся ржи и видневшихся не слишком высоких гор впереди.

Горы эти и вовсе больше напоминали собой холмы, однако именно здесь был случайно обнаружен несколько десятков лет назад каменный уголь, и построена Загорьевская шахта. Мой пра-прадед вложил много сил и средств в нее, однако, внезапно умер, а его потомки не смогли грамотно воспользоваться наследием.

Шахта располагалась на достаточном отдалении от Загорьевки – нашего села, и все же была причислена к ней. Попросту потому, что рядом больше не было никаких населенных пунктов, а домишки, которые, видимо, были построены для первых шахтеров и рабочих, уже давно были нежилыми, заросли травой и кустарником, некоторые обрушились.

Впрочем, сама шахта была в не лучшем состоянии. Грубо сколоченный деревянный надшахтный копер, приспособление-вышка для подъемных механизмов, покосился от времени и от недостатка обслуживания.

Оставив лошадей и Фому у одного из деревьев, мы с Мишей и отцом приблизились к коперу. Я, задрав голову вверх, внимательно осмотрела его.

– Я говорил, что все плохо, – сказал папа. – Нужно продать шахту тому, у кого есть средства ее восстановить.

– Вышка деревянная. Сгнило лишь дерево. Оборудование нужно смотреть, – сказала я.

Не могу сказать, что я была отличницей в институте, и все же какие-то азы я знала. В подобных шахтах устанавливались специальные устройства для подъема людей и грузов. В зависимости от сложности и глубины шахты использовались как ручные вороты, так и механизмы, на тяговой лошадиной или паровой силе, позже уже стали появляться машины, которые работали при помощи электричества. Скорее всего здесь стоит ручной ворот. Вон, отсюда видно установку наверху. Нужно лишь проверить, в порядке ли она…

Я полезла по шаткой лесенке вверх…

– Варя! – отец схватился за сердце. – Слезь! Рухнешь!

– Я только посмотрю… – машинально ответила я и полезла дальше.

Вес у меня был небольшой. И, хоть и вышка была старой и покосившейся, все же меня должна была выдержать.

– Варя, это опасно! – донесся до меня снизу голос Миши, но я лишь отмахнулась от него, понимая, что если не я, то никто сюда не заберется.

Им проще снести здесь все, и продать.

Ступенька, еще одна, и еще…Одна скрипнула, другая вдруг опасно отвалилась, пролетев вниз несколько пролетов. Сердце аж затрепыхалось в груди!

– Кар-р-р-р! – вдруг раздалось над ухом.

Я, замерев на ступенях, хмуро уставилась на черного жирного ворона, со странно светящимися темно-синим огнем глазами.

– Чего тебе надо?! – буркнула я на него. – Не видишь? Лезу наверх!

– Кар-р-р-р-р! – ворон бросился на меня, явно намереваясь заставить спуститься вниз, но я лишь отмахнулась от него рукой.

– Хоть обкаркайся, только голос не посади. Нечем будет трещать с деревьев о том, какие червяки жирнее! – сообщила я, и все равно полезла наверх.

Я остановилась на одном из пролетов, там, где стоял понятный мне механизм – действительно ручной ворот, с уходящими от него вниз, в шахту тросами.

Несколько раз крутнула его. Железо заскрежетало, но все же спустя время подняло ко мне полусгнившую, поросшую плесенью корзину.

– Механизм рабочий! – сообщила обрадованно я. – Спускаюсь!

Я полезла вниз, махнув рукой папе и брату. Думала, что все пройдет хорошо, но на одной из ступенек вышка вдруг скрипнула, и вместе со мной накренилась в бок, а я сама, заорав, поняла, что близка к своему жизненному финалу.

Я повисла клещом, зацепившись рукой за одну из ступенек. А мимо моего носа пролетела жизнеутверждающе какая-то доска. Кажется, даже с гвоздем. Ржавым. Куда-то вслед за этой доской сгинуло и сердце, едва не перестав от страха биться совсем.

Не найдя, что бы можно было еще сделать в подобной ситуации, я захохотала. Да-да, тетушка-истерика не заставила себя долго ждать, но не плакать же мне было?

– Варя! Ох, нет! Варя, держись, я сейчас что-то придумаю! – крикнул отец.

С ним и Миша. Попытался приладить к вышке какие-то валявшиеся рядом доски… По-моему, так себе был этот план.

Зато на помощь неожиданно пришел тот, от кого ее меньше всего ждали. Ворон! Ворон вдруг, отчаянно каркая, закружил вокруг меня, а после уцепился клювом за мой пояс от платья сзади, и неизвестно при помощи какой силы вдруг поднял меня в воздух, словно я ничего не весила!

Не знаю, какая грузоподъемность у воронов, но вряд ли им под силу таскать что-то, превышающее их вес.

– А-а-а-а! – заорала я, болтаясь у него в когтях и совсем не наслаждаясь окрестными видами с высоты. – Тебе, конечно, спасибо, но не мог бы ты меня вернуть на землю?

Ворон, словно издеваясь, сделал несколько показательных полетов над вышкой, и лишь после этого спустил меня вниз, где отпустил в метре от земли. Так, что я все же ударилась, но не смертельно, о землю.

Отец и Миша подбежали ко мне.

– Дочь!

– Варя!

Меня осмотрели.

– Это точно ворон? – я скептически проводила удаляющуюся вдаль птичку взглядом.

Отец вздохнул.

– Не уверен. Вряд ли вороны так могут.

– Живые вороны, – подтвердил Миша.

– А мертвые? – уточнила я, но мне почему-то никто ничего не ответил.

А на ум пришел тот разговор Радова с каким-то зомби в комнате. Он говорил о слуге. И я живо себе представляла какого-нибудь разложившегося чудовища, но что, если он разговаривал с вороном?

Нахмурилась. Радов меня спас? Зачем? Он должен быть зол после моего отказа. Или, все еще считает, что добьется своего, и не хочет терять идеальную кандидатуру на роль матери своих детей?

Матерью я, конечно же, быть планировала в будущем. Но только для детей от того мужчины, которого выберу сама.

– Спасибо, – все же тихо произнесла я, зная, что ворон меня не услышит.

Все же, иначе бы я разбилась.

Князь Захар Радов

– Заха, мед квасной будешь? – Матвей протянул мне чарку, из которой я отпил несколько глотков.

На жаре мед освежал, придавал сил. А в беседке у Сашки Кострова, у которого мы собрались всей толпой с армейскими друзьями, было ужасно жарко. Кусались слепни, и даже магия от них не спасала.

– Вкусный! – поблагодарил я.

Нас было человек десять. Костров, Матвей, Широков Виктор, Петр Замятьев… И остальные. Главной темой для обсуждения был, конечно же, Кокандский поход, связанные с ним надежды и опасения. Будучи некрофицером, я командовал и небольшим соответствующим батальоном. В нем все знали основы некрмантии, и если не практиковали подобную магию, то умели в совершенстве обращаться с ее созданиями.

Многие ребята были тоже родом из моих мест. С ними мы и водили дружбу. Сейчас, перед очередной командировкой, почти всех отпустили на двухнедельный отпуск, набраться сил, отъесться, отдохнуть.

– Слышал от тебя Искра сбежала, – Сашка внимательно уставился на меня.

– Духов подсылал шпионить за мной? – приподнял бровь.

Подобным мы баловались скорее, чтобы при таких встречах повеселить друг друга, подколоть в чем-то, а еще отточить мастерство.

– Случайно совершенно, – беззаботно хохотнул друг.

– Сбежала?! Искра?! – удивились ребята.

– Да ладно?! Как так-то, Заха?! – понеслось со всех сторон.

А я поморщился. Следовало лучше ставить защиту на дом. Но с появлением Вари у нас, я совсем позабыл ее обновить. И теперь являлся главным шутом нашего сборища.

– Она… Помолвлена, – выдавил из себя.

– Че-го?! Во, влип! Так надо сказать-то жениху этому, чтобы проваливал с горизонта! – Матвей даже стукнул кулаком по столу. – Все ж знают, какая это редкость некроманту встретить свою!

– Кто соперник-то? – Витька. – Хорош собой?

– Азиатский принц Ли Сан Чо! – выдал, гад-Сашка подслушанную информацию, а друзья хором загоготали от смеха.

Витька даже мед свой пролил, и пришлось магией очищать и стол, и его форму.

– Набрехала! – Матвей, отсмеявшись, вынес вердикт.

– И свалила! Что, не по нраву маман твоя ей пришлась? – теперь голос подал Петька, давно недолюбливавший мою матушку, зная ее скверный характер.

Я молчал, чувствуя, как начинаю злиться. Эти подколы друзей сейчас вообще не казались смешными, хотя я тоже не прочь был в прошлые наши сборища поиздеваться подобным образом над кем-нибудь, выудив какой-нибудь ошеломляющий компромат.

– Он, может, и вполне себе реальный… Этот Сан Чо… – произнес я тихо.

– Где она его подцепила-то? А сама-то девушка хороша? – вновь посыпались вопросы.

– Хорошенькая, – ответил я очевидную истину.

– Но странная! – вновь прихрюкнул от смеха Сашка. – Погостить к ним приехала. Елизавета Константиновна была в хорошем расположении духа, видимо, впервые за год, и впустила девицу с отцом. Хотя и ужаснулась ее внешнему виду… А потом… Понеслась! Ра-та-та, приехал наш неудачливый герой-любовник и…

– Заткнись, пока не получил, по-хорошему, ладно? – попросил я, понимая, что гнев просто душит меня.

Причем, не знаю, на кого я злился больше: на Сашку, на Варю или на самого себя. Что вообще отпустил! Сейчас этот ее Ли Сан Чо и правда казался каким-то вымышленным персонажем. А я сам себе – лопухом, который не смог возле себя девушку удержать.

– Молчу! – Сашка понимающе кивнул. – В любом случае, мы же за тебя переживаем, Заха! Остынь!

Чья-то рука чуть похлопала по плечу.

– Сочувствую, братишка, – Матвей и правда понимающе кивнул, и все ребята тоже притихли, враз посерьезнев.

– Ты ее вообще отпустил или…

Остаток вопроса я не услышал, вдруг почувствовал, как нить связи, созданная между мной и некральяром-вороном вдруг натянулась.

Схватился за стол добела сжав пальцы. Лица друзей, взволнованные, любопытствующие, все больше стал поглощать туман… А я сам был уже совсем в другом месте. Над Загорьевской шахтой! Смотрел, как моя явно сумасшедшая Искра лезет по ветхому коперу вверх…

– Убьешься, дура! – хотел сказать, но вместо этого вырвалось лишь карканье.

Захлопал крыльями перед ее лицом, пытаясь дать понять, чтобы спускалась, но Варя, завязав узлом юбку платья, упрямо лезла вверх. Поднялась на небольшую площадку, крутнула ворот.

После стала спускаться, и именно в этот момент копер, заскрипев, накренился вниз.

Варя повисла на лестничной перекладине, а я, испугавшись и злясь, подхватил ее, понес к земле, наплевав на то, что тем самым полностью выдал себя.

Лишь когда она оказалась на земле, почувствовал, как происходящее на шахте меркнет, возвращая меня обратно к моим друзьям, которые столпились вокруг меня.

От их любопытствующих воодушевленных лиц стало совсем горько.

– Ну, что?!

– Она чуть не упала со старого копера у Загорской шахты, – выдал я, понимая, что правду из меня все равно вытащат.

– Чего?! А зачем она туда полезла? – удивился Матвей.

Остальные тоже желали узнать, зачем. А я сам как хотел! Ведь Загорская шахта никогда не должна была вернуться к жизни. В идеале я вообще хотел бы ее выкупить, да все не доходили руки. Нахмурившись, решил, что обязательно направлю письмо с предложением Загорным.

Возможно, продажа шахты и дела, связанные с этим сблизят и нас с Варей.

Эти мысли показались мне весьма удачными, тем более, что у меня оставалось еще какое-то время до того, как мне снова нужно будет вернуться на службу.

ГЛАВА 6

Варя

Отцовский дом разительно отличался от того неловкого великолепия, что я видела у Радовых. Это было крепкое каменное строение с небольшой надстройкой на втором этаже. С высокими и узкими окнами, с кирпичными трубами на крыше и с палисадником, где росли гортензии, что обожала моя мачеха. Невольно я сравнивала ее с Елизаветой Константиновной Радовой. Их совершенно точно объединяла неприязнь ко мне, однако, на этом сходство заканчивалось.

Елизавета Константиновна все же была аристократкой от макушки до пят. Вычищенной, выбеленной, с прямой, словно жердь спиной… И с тонким, почти совершенным вкусом.

У Ульяны Загорной вкуса не было. От слова совсем. Она носила то, что ей совершенно не шло. Мачеха была блондинкой, с небесно-голубыми, очень красивыми, на мог взгляд, глазами. Но одевалась в совершенно несочетаемые, излишне-яркие цвета. Розовое платье с темно-зелеными пуговицами… Или ужасная синяя шляпка с кучей перьев и вишневый комплект из юбки, корсета и рубашки.

Не мне было, конечно же, судить, я в местной моде вообще ничего не понимала, кроме того, что всех до крайности раздражали мои не обрезанные шапкой по плечи волосы. Однако, смотрелась все же мачеха прежутко.

В особняке мне выделили комнату на втором этаже. В той самой надстройке. Она была из дерева, в отличие от всего остального дома. И, если честно, я была только рада. Я любила чуть смолистый запах деревяшек. А вот сестры мои посмеивались. Я слышала, как они как-то обсуждали, что в этой надстройке прежде жили только летучие мыши, которых прогнал отец как раз перед самым моим приездом.

– Кар-р-р! – у раскрытого окна захлопал крыльями уже знакомый мне ворон.

– Чего прилетел? – нахмурилась я.

– Кар-р-р! – отозвался в ответ ворон, и куда-то умчался.

И чего, спрашивается, ему было нужно? Ответ мне был неведом. Сегодня прошло полторы недели как с того момента, как я попала в этот мир. А, казалось, что уже целая вечность! Столько всего произошло!

– Барышня, вы готовы спуститься к завтраку? – наша служанка-горничная, Авдотья, высокая и рослая, с толстенной косой и неизменной улыбкой на лице, заглянула в комнату.

– Ну, почти…

Я покрутилась перед зеркалом – простенькое серенькое платьице сидело хорошо. Но корсет… Никак не могла научиться его затягивать. Как вообще это можно сделать самостоятельно?

– Погодите, помогу вам! – улыбнулась девушка, после подошла и потянула завязки сзади.

Закашлялась, попыталась сделать хоть глоток воздуха, но вместо этого в грудь просочилась лишь его малая толика.

– Кхе-кхе! Пусти… Я… Дышать…

– Вот так? – девушка ослабила завязки, и я махнула рукой.

Лучше стало – уже хорошо!

Спустилась вниз, где уже вовсю шел завтрак. На столе были горячие гренки, холодная ветчина, ростбиф и сдобные булочки. Так же стоял кофейник, кувшин с молоком и сахарница с кусочками сахара.

– Доброе утро всем, – поздоровалась я.

Отец мягко улыбнулся и отодвинул для меня стул, Миша махнул рукой, а мачеха и сестры, кажется, процедили что-то сквозь зубы.

За столом вовсю шло обсуждение свежей газеты.

– Предложение совершенно абсурдно! – покачала головой Ульяна. – Железные пути от Курского вокзала и Трубную площадь в Москве! Кому это нужно? Не мудрено, что на предложение был введен запрет!

– По мне – это весьма интересное решение. Железная дорога все больше и больше получает внимания со стороны общественности. Уверен, скоро железные пути будут повсюду, – сказал Миша.

Я усмехнулась и переглянулась с отцом. Тот уж точно ездил на метро в столице.

– За железными дорогами будущее, – сказала я. – Зря они не хотят ничего делать сейчас. Значит, придется потом.

На мою реплику ни сестры, ни мачеха ничего не ответили. Они так и не поверили в ту историю, что отец был в будущем. Считали, что все это выдуманная им чушь.

– С почтой сегодня пришло еще и письмо. Это помимо газеты, – сказал вдруг отец.

Все присутствующие за столом обратили свой взор на него.

– От кого оно? – спросила Ульяна, помешивая в своей чашечке с кофе сахар.

Я тоже потянулась к сахарнице. Там лежали специальные серебряные щипчики, которыми нужно было брать кусочек и класть себе в чашку. Взяла щипчики, попыталась сжать, чтобы вытащить кусочек сахара. Ужас, какие тугие! Это для богатырей что ли такие? И какими же сильными были пальцы у мачехи, раз она с легкостью с ними справилась.

Заметила, как презрительно на меня глянула одна из сестер. Улыбнулась, нервно… Вытащила кусочек и…

– От князя Радова, – произнес отец.

Пальцы сами дрогнули, разжавшись, а сахарный кусок, взметнувшись со своей своеобразной катапульты, пролетел, описав невиданный пируэт над столом, провернулся и… Отстрелил прямо Ульяне в лоб, свалившись в ее чашку и забрызгав ее платье.

Оглушительный визг едва не заложил уши.

– У вас восхитительные голосовые данные! – ляпнула я. – В оперу вам нужно, мамочка!

– Тварь! – заорала женщина, схватившись рукой за лоб. – Да я тебе… Да я тебя…

– Она специально это сделала, специально! – завопили сестры.

– Прекратите сейчас же! – рявкнул Миша, но его никто не послушал, и мачеха кинулась ко мне, а я инстинктивно закрылась руками.

Все. Конец мне. Сейчас или придушит, или волосы выдерет, или отравит по-тихому, пока я не буду знать!

– Хватит же! – теперь уже громыхнул отец, и все заняли снова свои места.

– Ты видел, что она себе позволяет?! – взвилась мачеха, на лбу которой расцветало красное пятно.

– Я читаю письмо! Не нужно меня перебивать! – ответил отец. – А если вам хочется поорать, выйдите из комнаты!

– Но твоя Варька…

– Выйдите вон! Или замолчите!

Мачеха снова уселась на место. И сестры тоже. Всем было любопытно, что нужно князю Радову. Уверена, если бы не письмо, Ульяна бы точно ушла, всем своим видом показывая, насколько сильно была уязвлена словами отца.

“Барону Загорному.

Ваше благородье, я полагаю наше знакомство произошло в излишней спешке. Возникло много недоразумений, а потому мне просто не хватило времени на то, чтобы обсудить не только вашу дочь, но и ваше владение – загорскую шахту. Я бы хотел приобрести ее. И обсудить детали.