Бродячий остров

Каждый раз при виде Криса на лице барона отражалась умеренная скорбь человека, готового забыть о личной вражде ради блага Сильбандо. И всё же, при виде доньи Дианы он не удержался от шпильки:

– Дорогая графиня, как чудесно, что вы нашли время нас посетить. Ведь у вас столько дел в замке. В ваше отсутствие Эрвидерос понес большие потери.

– О, я взаимно рада вас видеть, – улыбнулась Дийна без малейшей радости в голосе. – Вижу, мы оба серьезно отнеслись к сегодняшнему мероприятию, ведь утренний беспорядок в ваших владениях не помешал вам приехать сюда. Любопытное совпадение, кстати: каждый раз, когда приходит торговый дирижабль с Континента, ваши овцы вырываются из загонов и мечутся по всему побережью. Старая уловка.

На лицах окружающих сеньоров зазмеились улыбки. Действительно, использовать стадо овец для затаптывания следов – это была старая уловка контрабандистов. Почти все на островах баловались контрабандой, считая, что благородный риск придает этому занятию особый шарм. Барон да Коста был, однако, из тех, кто всегда шумно обличал этот порок в Совете, и поэтому было особенно приятно посадить его в лужу. Он с ядовитой почтительностью поклонился Дийне:

– Вы удивительно хорошо осведомлены. Не сочтите за дерзость, но некоторые говорят, будто ваш опыт был обусловлен богатой практикой.

Да как он смеет?! Крис уже готов был выразить своё возмущение, но мать, держа его под локоть, предупреждающе сжала пальцы:

– Бессовестно лгут, – улыбнулась она и отвернулась от позеленевшего барона к другим собеседникам.

Сеньор Пачеко неловко попытался выразить ей соболезнования в связи с гибелью её мужа и дочери. Крису захотелось накрыть его покрывалом, как попугая, чтобы замолчал. Только по глазам матери и по следам усталости на её лице можно было догадаться, какую боль принесли ей известия о доне Альваро и Джинни. В остальном она держалась с великолепной невозмутимостью.

– Где же этот господин Мальгрем? – с нетерпением спросил Крис, чтобы увести разговор в сторону.

– Он встретит вас на Крылатом мосту. Прибудет туда на катере, – засуетился Пачеко. – У вас будут две-три минуты наедине, до официальной встречи. Мы специально всё так устроили. В конце концов, Сильбандо больше всех заинтересован в сотрудничестве. Постарайтесь произвести на него благоприятное впечатление.

Последние слова советника прошли мимо ушей Криса, который остолбенело глядел, как барон да Коста подает руку высокой рыжеволосой девушке, прибывшей с новой группой гостей. Нельзя было не узнать эту аккуратную рыжую головку с волнистой прической… Он отчаянно надеялся, что всё-таки обознался, но тут, словно почувствовав его взгляд, девушка обернулась. Темные глаза на её бледном лице просияли, как звезды. Крис поперхнулся воздухом. Фейлин! Что она здесь делает?

С трудом натянув на лицо маску беззаботности, он отвернулся, пытаясь успокоить свою новообретенную магию, от которой пекло в груди. Не хватало ещё, чтобы его разоблачили за пять минут до важнейшей встречи. Почему она здесь? И это после того, как он приложил столько усилий, чтобы отправить её на Континент! Между прочим, это довольно дорого ему обошлось. А Хавьеру да Косте – ещё дороже. После их дуэли, после всего, что случилось, видеть Лин рядом с бароном да Костой казалось ему насмешкой судьбы.

Тем временем, от матери не укрылась их игра в гляделки.

– Кто эта сеньорита в розовом, которая разговаривает с бароном? – спросила она. – Ты нас не познакомишь? Боюсь, её окружает не слишком подходящее общество. Я найду ей компанию повеселее.

Меньше всего Крису хотелось поддерживать пустой светский разговор с Фейлин, когда ему было тяжело даже смотреть на неё. Их отношения оборвались на неопределенной ноте, и теперь он не мог надеяться возобновить их снова. Не в его положении. Когда они с матерью подошли ближе, Лин бросила на него обиженный взгляд. Кажется, её всерьёз задело его холодное обращение. А ему нельзя было оправдаться, нельзя объяснить ей при всех, насколько сильно и бесповоротно изменилась его жизнь за последние дни. От неловкой ситуации их спас катер. Крис едва успел представить Лин своей матери, когда вдалеке послышался шум мотора.

– Пора! – засуетился Пачеко. – Это прибыл господин Мальгрем. Он ожидает вас на мосту.

Неожиданно Лин проявила инициативу, заявив:

– Я тоже хотела бы встретиться с послом.

– Сеньорита, – снисходительно улыбнулся да Коста, – вы встретитесь с ним позже, вместе со всеми.

– Мой отец тоже пропал без вести при крушении «Тибурона», – настаивала она. – Мы с Крисом в одинаковой ситуации. Если речь пойдет об организации поисков, я тоже хочу участвовать. Разве не для этого я осталась на островах?

– Мне кажется, её присутствие будет полезно, – согласился Крис.

Ему хотелось поддержать её, а кроме того, он преследовал корыстные цели: если они с Лин останутся наедине, хотя бы на две минуты, то он может попробовать объясниться с ней. Крис воспрянул духом. Барон да Коста наоборот, помрачнел. Они с Пачеко обменялись опасливыми взглядами, и на их лицах отразилось странное замешательство. Крис решил, что разберется с этим позднее.

– Пойдемте же, Фейлин, – поторопил он. – Не будем заставлять посла ждать.

Как только они удалились от группы советников, Лин решительно двинулась вперед, словно проведя черту между собой и Крисом. Только сейчас ему стало ясно, насколько сильно её задело его мнимое высокомерие. Проклятье!

Из беседки, где остался оркестр, крытая галерея вела на лестницу, поднимавшуюся к Крылатому мосту. Увы, ожиданиям Криса не суждено было сбыться – на ступенях лестницы тоже дежурили стражники в серых мундирах с бордовой отделкой. Весь мостовой комплекс Пуэнто Аладо сегодня был наводнен ими. Сеньор Агудо, глава службы безопасности, предпринял невиданные меры предосторожности, застраховавшись от малейшей случайности.

Крис подавил желание попросить: «Эй, парни, не могли бы вы закрыть уши, пока я объясню своей бывшей девушке, что я теперь не совсем живой человек?»

– Лин, – не выдержал он. Она отмахнулась:

– Можешь не объяснять. Мне всё ясно. Ты теперь не просто наследник, а целый граф. Да и ситуация усложнилась. Архипелаг с Эрленхеймом опять на грани войны. Было бы неуместно теперь вспоминать о нашей прошлой дружбе. Ты это хотел сказать?

– Ну… в общем, ты очень чётко всё разложила, – вынужден был он признать.

«И вместе с тем, ты абсолютно неправильно всё поняла!»

К сожалению, он не мог сказать этого вслух. Лин с досадливым выражением оглянулась через плечо:

– Не думай, что я бегаю за тобой в надежде выхлопотать какие-то привилегии. Я просто хотела поблагодарить тебя за заступничество, вот и всё.

Крис прикусил губу, чтобы не дать неосторожным словам вырваться наружу. Что тут скажешь? Он всей душой мечтал вновь вернуть её в свою жизнь, но сколько её осталось, той жизни? И даже этот куцый огрызок ему не принадлежит.

– И вообще, – сердито начала девушка, но вдруг пошатнулась на ступеньке и резко выдохнула, будто потеряв равновесие.

– Лин!

– Всё нормально. Я просто случайно выглянула в окно.

– Помогите ей, – приказал Крис ближайшему из охранников.

Фейлин с детства мучил страх высоты. Даже представить трудно, чего ей стоило появиться на сегодняшней встрече. Комплекс мостов Пуэнто Аладо представлял собой ажурную конструкцию, парившую в небе над облаками. В проёмах арок голубели хребты Анаги – далеко-далеко внизу.

Стражник поддержал побледневшую девушку под локоть. Лин усмехнулась. Судя по насмешливо-сердитому взгляду, Криса вскоре ожидала порция острых шуток про некоторых аристократов, которые так пекутся о своей репутации, что боятся прикоснуться к девушке даже пальцем. Но он действительно не мог ей помочь. Его ладони горели от сдерживаемой магии, в любой момент грозящей вырваться из-под контроля. Он прямо кожей чувствовал, как прозрачные вихри флайра льнут к его пальцам. До ожогов, пожалуй, дело не дойдет, но Лин всё равно что-нибудь заметит, и тогда… Невинный вопрос: «что с тобой? у тебя жар?», а потом она наклонится к его лицу, посмотрит в глаза – и все присутствующие на лестнице увидят их предательский золотой отлив.

Собственно, на этом всё и закончится.

– Может, тебе лучше спуститься вниз? – предложил он.

– Нет. Иди вперед, мы догоним.

«Ну конечно! Кто бы сомневался!»

Первое, о чем он собирался попросить сеньора Мальгрема, чтобы тот нашел повод увезти Фейлин с Архипелага. Так будет безопаснее для них обоих, решил Крис. Он и так ходит по краю, а присутствие Лин сделает его разоблачение неизбежным.

В этот момент порыв ветра, ударивший его в лицо, принес запах, заставивший его насторожиться. Обострённое, усиленное магией восприятие и здесь сыграло с ним злую шутку. Крис до сих пор не мог привыкнуть к ароматам сигарет и духов, которыми благоухало любое светское собрание. Хорошо ещё, что сегодняшняя встреча проходила на открытой площадке, и свежий, пахнувший снегом ветер Фрайо быстро уносил все запахи прочь. Но этот запах – тяжелый, резкий – ударил его, как обухом. Он предвещал беду.

– Подождите здесь! – приказал он стражнику и помчался наверх, перешагивая через две ступени.

Вскоре перед ним открылся длинный пролет моста. Его белые арки сплетались в вышине, полотно дороги было расчерчено синими тенями. В перекрестье теней, откинув голову, лежал человек в щеголеватом сером костюме; яркую белизну его рубашки пятнала кровь, а в груди торчал нож. Крис оцепенел, не в силах пошевелиться. У него не сразу получилось охватить разумом эту сюрреалистическую картину.

Позади него послышался легкий вскрик. Лин со стражником все-таки не послушались, поднялись следом и теперь оба с ужасом смотрели на тело. Ни на что не надеясь, Крис попробовал найти пульс. Его не было. Запах крови смешивался с другим, горьковатым запахом, исходящим от одежды посланника. Темно-серый дорогой пиджак из льна с шелком был явно сшит на заказ, но топорщился на плечах, а брюки казались коротковатыми… Боже, о какой ерунде он думает! Он беспомощно оглянулся на Лин:

– Позови врача. Нет, полицию!

Стражник, который до сих пор поддерживал девушку под руку, проявил больше здравого смысла.

– Думаю, лучше сообщить сеньору Агудо, – предложил он.

Точно! Сеньор Агудо и его безопасники! Перед встречей они дотошно осмотрели весь мост, включая опоры, и ушли с него только тогда, когда явился посол с Эрленхейма, чтобы Крис мог побеседовать с ним наедине.

Что называется, поговорили.

На лестнице нарастал гул – очевидно, весть о случившемся уже добралась до галереи и в другие беседки. В реакции шокированных, возбужденных гостей, одетых в парадные платья, присутствовала какая-то театральность. Да и сама сцена на мосту напоминала плохую театральную постановку: было в ней что-то неправильное, неестественное…

И снова ветер помог Крису прийти в себя, плеснув ему холодом в лицо. Опомнившись, он отошёл от тела. Люди сеньора Агудо сдерживали любопытных, не пуская никого на мост, но от жадных любопытных взглядов никуда нельзя было деться. Крис поневоле чувствовал себя преступником, которого поймали с поличным. Один рукав его кителя испачкался в крови – наверное, в тот момент, когда он наклонился над телом. В толпе мелькнуло бледное вытянутое лицо барона да Косты, потом, растолкав остальных, примчались Рико с Оракулом. Увидев труп на мосту, Оракул ахнул и чуть не уронил очки от шока. Рико сдвинул брови, вопросительно глядя на Криса. Тот молча покачал головой, не зная, что им ответить.

Глава 7. Рико и Оракул строят версии

Ужин в Эрвидеросе пришлось подавать на час позже, чем обычно. Полиция надолго задержала всех в новом городе, так что Крис с матерью и друзьями вернулись на Сильбандо только под вечер. Печальное происшествие с сеньором Мальгремом набросило траурную тень на весь остаток дня.

Крис вяло ковырял вилкой тушеную баранину с густым соусом. Три канделябра освещали длинный узкий стол, за которым разместились их немногочисленные гости. Здесь был сеньор Агудо, которого уговорили остаться на ужин, сеньор Диего – один из старых друзей отца, ну и Рико с Оракулом тоже, разумеется, были тут. Мерцающие огоньки свечей отражались в бокалах и посверкивали на хрустальных вазах с фруктами, расставленных на столе. Иногда Крис с тревогой посматривал на мать, но донья Диана весь вечер просидела в молчании, словно призрак. Остальные беседовали между собой. Разговор вертелся вокруг убийства.

– Кто мог это сделать? Мальгрем пробыл на острове максимум полчаса. Вряд ли он успел нажить себе врагов, – рассуждал Оракул.

– Ну не скажи, – усмехнулся Рико. – Думаю, на Архипелаге найдётся не один человек, готовый метнуть нож в эрленхеймца. Здесь у многих есть к ним старые счеты.

– Да, но приехать – и тут же нарваться на мстителя? – засомневался Оракул. – Бедный господин Мальгрем. Повезло человеку прямо со всех сторон!

– А главное, что на мосту в тот момент не было ни души, – веско заметил сеньор Агудо, которому надоела пустая болтовня.

Крис коротко посмотрел на него и отвел взгляд. Он понимал, что сегодня чудом избежал обвинения в убийстве. Если бы он поднялся на мост один, то по всему городу вскоре разлетелся бы слух о неуравновешенном наследнике де Мельгаров, который использовал короткую встречу с иностранным дипломатом для личной мести. После всего, что случилось, после исчезновения отца и Джинни никто сроду не поверил бы в его невиновность.

Лин со стражником, можно сказать, спасли его от тюрьмы, когда заявили, что обнаружили труп все вместе. У полиции не было оснований не доверять их словам, особенно если учесть, что Фейлин сама была родом из Эрленхейма. Крис испытывал признательность, но вместе с тем злился на себя за то, что опять втянул Лин в их местные дрязги. Как свидетельнице, ей пока запретили покидать Архипелаг. Некоторые почтенные сеньоры из Совета баронов предложили девушке свое гостеприимство, и в результате она выбрала дом дона Пачеко. Хорошо ещё, что её не заставили вернуться в поместье да Косты, этот ядовитый зиккурат, выстроенный посреди каменистой равнины. Крис сомневался, что у Лин остались от него приятные впечатления.

Сам он подозревал, что знает если не исполнителя, то заказчика сегодняшнего убийства, и первым подозреваемым в его списке был дон Скарца. Очевидно, Крис оказался не такой послушной марионеткой, как рассчитывал колдун, вот он и решил убрать его с шахматной доски. Обвинение в убийстве прекрасно подошло бы для этой цели. Кроме того, Крис от шока мог нечаянно проявить на мосту свою опасную магию – и тогда уж точно лишился бы места в Совете. На самом деле, гибель господина Мальгрема была выгодна Скарце по двум причинам. Во-первых, у изоляционистов теперь появился повод снова развести панику и требовать закрытия портов. Во-вторых, на место Криса колдун мог продвинуть кого-нибудь из своих верных сторонников. Барона да Косту, например.

– Повезло нам, что преступник оставил улику, – не унимался Оракул. – Я имею в виду нож.

«Да, а мне повезло вдвойне, потому что дон Скарца мог раздобыть фамильный кинжал де Мельгаров и подбросить его убийце. С него сталось бы», – думал Крис. Даже странно, что он этого не сделал. В груди несчастного господина Мальгрема торчал обычный метательный нож без гарды, тяжелый, хорошо сбалансированный. Такими ножами иногда пользовались птицеловы.

– Таких ножей на острове можно найти десятки, если не сотни, – вмешался Рико. – И мне всё ещё непонятно, как преступник ухитрился пробраться на мост, если лестницы с обеих сторон охранялись?!

– Может, прилетел на катере? – впервые подал голос Диего.

– Тогда мы услышали бы мотор, – возразил Оракул. – Мы ведь слышали, как прибыл господин Мальгрем.

– А если на безмоторном судне? Под парусом, например?

– На драконе! – присвистнул Оракул, фантазия которого заработала на полную катушку.

Судя по каменному лицу сеньора Агудо, тот не склонен был отбрасывать никакие версии, даже самые дикие.

Рико заволновался:

– Не подходит. Дракон разнес бы мост вдребезги, если бы вздумал пролететь сквозь него! Не было там никаких драконов!

Сеньор Агудо смотрел на него с профессиональной цепкостью, пока остальные прятали взгляд, чтобы случайно не показать лишнего. Было ясно как день, кого Рико пытается выгородить – Чару, конечно же. Чару и её чешуйчатого приятеля, дракона Релампаго. Беда в том, что Рико, с его пылкой откровенностью, только ухудшал ситуацию. С безопасниками так нельзя. Чем настойчивее ты пытаешься отвести подозрения от кого-то, тем больше шансов, что Агудо вцепится именно в этого фигуранта.

«Между прочим, – зашептал навязчивый голосок, – Чара Льоса была одной из учениц Скарцы, работала на него и, следовательно, могла…»

Крис схватился за бокал и сделал крупный глоток, пытаясь прогнать эту мысль. Чара не могла сделать ничего подобного! Память услужливо подсунула ему труп несчастного сеньора Тоньо и то, с каким поразительным хладнокровием Чара описала разыгравшуюся между ними сцену. Нет, всё равно она не могла. Лучше бы это был какой-нибудь залетный воланте!

Неожиданно сеньор Агудо тоже ухватился за эту идею:

– Интересная мысль, насчет парусной лодки, – задумчиво протянул он, вертя вилку в руке. – Я давно охочусь за одним летуном из Колмены. Своими выходками он уже довел таможню до нервного тика и, по слухам, так лихо владеет ножом, что может птицу подбить на лету. Ему, пожалуй, была бы вполне по силам такая задачка: промчаться на джунте под арками моста, чтобы убить приезжего сеньора. Вот только какой мотив?

– Если этот пилот делит убежище с доном Скарцей, то, возможно, ему приходится выполнять разные поручения, – заметил Крис. – Давайте лучше подумаем о том, как его поймать.

***

Вечером, после ужина Крис с наслаждением распахнул стеклянные двери, чтобы впустить в столовую свежий, холодный до остроты зимний воздух. Все гости разошлись, камин уже почти прогорел. На остров опустилась ясная ночь. В такую ночь мечталось выйти в небо на джунте, но где уж там… Он теперь не вольный пилот, а правитель острова, и его ждут другие захватывающие приключения вроде неразобранных писем, контрактов и договоров. Из-за убийства и последовавшей за ним суматохи с полицией весь дневной график пошел насмарку.

Плохо, что Крис не мог сообщить о своих подозрениях насчет Скарцы ни сеньору Агудо, ни даже Рико. Сеньор Агудо спросил бы: а какой мотив был у дона Скарцы, и почему ему вздумалось избавляться от Криса? Чтобы ответить на этот вопрос, придется признаться в их тайной колдовской связи – и это сразу поставит жирную точку в его короткой карьере правителя. Одним из главных качеств сеньора Агудо была абсолютная честность. Он не станет покрывать Крисовы грешки, даже если согласится, что тот действовал исключительно во благо Сильбандо.

Своим друзьям и матери он тоже не хотел ничего говорить. Рико магию терпеть не мог и, возможно, начал бы сторониться Криса, но дело было даже не в этом. Флайр так быстро истощал человеческий организм, что «измененные» жили очень недолго, не дольше трех месяцев. Образно говоря, Крис сейчас жег свечу с двух концов. Иногда, глядя в небо, он гадал, сколько ему осталось… И каждый день его друзья или, ещё хуже, мама будут думать: а вдруг этот день – последний? Будут ходить вокруг него на цыпочках, бояться сказать резкое слово или строить планы на будущее в его присутствии – ведь он вряд ли сможет принять в них участие. Никакой нормальной жизни, короче. В конце концов, каждый день превратится в пытку для всех. Это мучительное ожидание отнимет у них все силы и не позволит выполнить то, ради чего, собственно, донья Каэтана так старалась вернуть внука в мир живых.

Поэтому он ничего не сказал Рико с Оракулом и предусмотрительно взял обещание с Каэтаны, что она ничего не расскажет его матери. Ей и так хватило горя.

Бабушка впервые посмотрела на него, как на взрослого.

– А сам-то выдержишь? – спросила она. – Сумеешь солгать им всем?

«Об этом надо было раньше спрашивать», – хотелось ему ответить.

– Как-нибудь справлюсь.

Если мама узнает, она не сможет спокойно заняться поисками. Не решится лишний раз улететь из замка, чтобы не упустить ни одного дня, который можно провести с сыном, а улетев, будет испытывать чувство вины за каждый упущенный час. Не надо им этого.

Эстладо, ночной ветер Сильбандо, взъерошил ему волосы, словно по голове потрепал. Острые точки звезд в вышине кололи глаза. Крис улыбнулся. Утром на мосту ветер тоже помог ему. Он принес весть об убийстве ещё до того, как он увидел тело своими глазами, и кроме того, подарил ему одну подсказку. И сейчас Эстладо тоже будто бы старался его подбодрить.

А ещё очень бодрило незримое присутствие дона Скарцы где-то в дальнем уголке его сознания.

Почему все так боялись «измененных»? Потому что те были послушными инструментами в руках создавших их колдунов. Опасными инструментами, наделенными ускоренной регенерацией и магической силой. Пытаясь избежать этой участи, Крис добрую половину времени тратил на то, чтобы не пускать дона Скарцу в свой разум. Тот, однако, и не думал сдаваться. Его назойливое присутствие чувствовалось постоянно; он бродил где-то рядом, как дикий зверь возле теплого костра. Проверял границы на прочность. Правда, в последние дни колдун несколько умерил свою активность, и это настораживало ещё больше. Это означало, что Скарца решил покончить с неудачным экспериментом и нашёл другой объект для приложения своих колдовских сил.

«Кем бы ты ни был, удачи тебе, парень», – мысленно пожелал Крис.

Глава 8. Добровольный плен

Сидя в замке Скарцы, словно в орлином гнезде, сотворенном магией и вулканами, Джинни злилась на всех, и в первую очередь на себя. Если бы она не тянула так долго… Если бы не этот предатель Кабреро… У неё ведь почти получилось сбежать. Ещё чуть-чуть – и она была бы свободна!

Но чуть-чуть не считается, и теперь, вместо того чтобы мчаться на джунте к родному дому, она изучала взглядом стены своей новой тюрьмы. Эту комнатку ей придется делить с другой девушкой, Ланой. Джинни объяснили, что всё дальнее крыло замка было отведено для учеников колдуна. Сейчас их было немного, не больше пятнадцати, и все они были заняты уроками или практикой где-то на острове. Ученическое крыло замка казалось безлюдным.

Спартанская обстановка комнаты мало говорила о Лане, хотя та прожила здесь уже больше года. Толстые тетради с заметками, какие-то зарисовки, стопка книг – и всё. Кровать была аккуратно застелена тощим колючим одеялом. Ёжась от сквозняков, неизбежных в ветреном климате, Джинни думала, что здешние адепты, должно быть, очень закалённые ребята. Комнаты здесь не отапливались, камин разжигали только в маленьком холле, и то не для обогрева, а ради гипнотического мерцания огня, помогающего при медитациях.

– Хороший маг всегда может согреться за счет своих внутренних резервов, – пожала плечами Лана.

Больше всего Джинни удивило, что её не боялись оставлять здесь одну. Когда в первый день её притащили в эту конуру, то все ученики быстро разошлись по своим делам. Никто не остался, чтобы следить за пленницей. Никто не препятствовал ей выглянуть в коридор, сунуть нос в соседнюю спальню… или сбежать.

Конечно же, она сразу этим воспользовалась. Выскользнула наружу, прокралась по коридору и из трех лестниц в холле выбрала ту, что вела наверх. Спустя некоторое время, поплутав по галереям и переходам, Джинни вдруг снова обнаружила себя на пороге собственной спальни. Она попробовала ещё раз – с тем же успехом. Проклятый замок дурачил её, водил по кругу! Девушка рассердилась. Вернувшись к камину со старомодной железной решеткой, она подобрала в золе несколько угольков, которыми можно было ставить отметки на стенах. Пусть-ка теперь Милагрос попробует её обхитрить! Замок, однако, с удовольствием включился в игру, рисуя на стенах рожицы и неприличные жесты, так что отметки Джинни совершенно терялись среди этих граффити. Угольные рисунки появлялись и исчезали, сопровождая её всю дорогу, которая вновь закончилась в её собственной комнате.

Упрямство не позволяло ей признать своё поражение. Джинни решила попытать счастья с длинной бечевкой, похищенной из соседней спальни, но к этому времени вернулась Лана, её соседка, в сопровождении другой девушки, которую звали Соль. Они двое, похоже, привыкли держаться вместе, хотя внешне составляли забавный контраст: жилистая крепкая Лана со светло-русыми коротко обрезанными волосами, и худышка Соль. Волосы она заплетала в две длинные темные косички, а в её круглых карих глазах было что-то беззащитное, кроличье.

Посмотрев на Джинни, запыхавшуюся от бега, с взмокшим и алым от злости лицом, Лана не могла удержаться от смеха:

– Ничего, привыкнешь. Милагрос поначалу со всеми так шутит.

– Я в первый день даже душ не могла найти! – поделилась Соль. – Кстати, пойдём, я провожу тебя в душевую.