Бродячий остров

Кабреро не унимался:

– Уверен? У него лютая ненависть ко всей её семейке. За девчонку он отдаст что угодно… Разве ты не хотел бы…

Дальше Джинни не успела расслышать, потому что чуть не свалилась со стены от таких новостей. Ну, Морено! Значит, вот для чего она ему понадобилась. Ясно. И Кабреро тоже хорош! Весь такой добродушный с виду, а сам втайне мечтает продать её колдуну! Сидя на полу, она сердито подула на пальцы, ободранные после неуклюжего спуска. Ей снова понадобится драконья мазь. И ещё ей срочно нужен план бегства. Больше нельзя откладывать! Права она была, когда думала, что здесь никому нельзя доверять.

Глава 5. Беги, Джинни, беги

План созрел у неё в тот же вечер. Джинни не верила – не хотела верить, что все пилоты в отряде были такими же коварными и беспринципными типами, как Морено. Ковш, например, казался почти порядочным человеком. Что если спросить его про «Эстрелью»?

Шило! – вдруг осенило её. Он чинил её лодку и знает, где она спрятана. Он любит красивые камни. Пусть только шепнет словечко, где искать лодку, и Джинни притащит ему столько зеркальных камней с берегов Милагроса, сколько уместится в её карманах.

За ужином она сидела как на иголках. Время от времени ловила на себе пристальный взгляд Морено, но отворачивалась, боясь случайно выдать себя. Нужно было как-то подстроить, чтобы остаться с Шилом наедине. Интересно, в какой комнате он ночует? Когда все начали расходиться, Джинни не спешила вставать из-за стола. Морено, поднявшийся одним из первых, неожиданно задержался рядом. Наклонившись, положил на стол перед ней овальный зеркальный камень – большой, почти в половину её ладони.

– Это для Шила, – сказал он, со значением посмотрев ей в лицо. И столько снисходительного упрека было в его взгляде, что Джинни открыла рот… и закрыла.

Как можно что-то планировать, когда твой противник видит тебя насквозь?!

Может, ей действительно стоило отсидеться в комнате пару дней, подальше от их глазастого командира.

***

Полночи она тратит на вынашивание других планов – более хитрых и заковыристых, чем предыдущий, и лишь под утро забывается тревожным сном. А на рассвете к ней приходит кошмар. Турнирное поле, затянутое туманом, кольцо ревущих трибун и блеск мечей в сером утреннем воздухе… Крис! Джинни распахивает глаза. С её братом что-то случилось. Он ранен. Может быть, умирает.

Путаясь в простынях, она вихрем слетает с постели. В чем была, выскакивает в коридор – только жалобно тренькает бесполезный засов на двери. Была ли заперта дверь Морено – она не помнит, не успела заметить. С появлением гостьи хозяин дома, временно лишившийся своей спальни, обустроился в другой комнате, но не стал возиться с обстановкой: просто бросил на пол тюфяк и накрыл его шерстяным одеялом, а книги стопкой сложил в углу. Очертания комнаты тают в призрачном голубом свете. Джинни бросается прямо к спящему, но не успевает схватить его за плечо, как перед ее глазами сверкает лезвие. Нож.

Некоторое время они с Морено с одинаковым испугом таращатся друг на друга. Потом он медленно отводит руку с ножом и выдыхает.

– Никогда не напрыгивай на меня так! – говорит хриплым после сна голосом.

– Прости, это срочно, – голос у Джинни тоже срывается. – Мне нужно домой! Что-то случилось с Крисом.

– С кем?

– С моим братом. Я знаю! Всегда чувствую, когда ему плохо. А сейчас…

Она не может дышать. Чувство такое, будто ей меч вонзили в живот.

– Мне нужно домой! – всхлипывает она, уткнувшись в плечо Морено. Тяжесть и теплота его рук успокаивают. Ненадолго он бережно притягивает её к себе, и в этом жесте заключается всё – и желание, и сочувствие, и страх из-за того, что могло случиться… чуть было не случилось минуту назад.

– Я понимаю, – глухо говорит он. – Но как? Ты вчера провела в небе пятнадцать минут и отключилась. А до твоего дома – много часов пути!

– Дай мне катер.

– Они слишком медленные, – возражает он, размышляя. – Перехватят.

Джинни бессильно плачет. Как она ненавидит себя за слабость! Сидит тут – и не может сделать ничего, ничегошеньки!

Теплая рука гладит её по волосам.

– Ладно, – решается Морено. – Я сам слетаю. Узнаю новости. А ты сиди тихо, и из комнаты – ни ногой! Договорились?

Отстранившись, она кивает с благодарностью. Сквозь слезы всё расплывается. Морено кажется ей сейчас таким же оглушенным и растерянным, как она сама. Джинни не умеет показывать свои чувства, и он тоже, кажется, к этому не привык, поэтому оба молчат. В глубине дома слышится шум, скрипит дверь, в проеме которой мелькают любопытные усы Кабреро. Что он мог вообразить себе, увидев их, полуодетых, в такую рань – лучше даже не представлять. Впрочем, Джинни тут же забывает об этом, ей безразлично. Тяжесть, лежащая у неё на сердце, заслоняет все остальное.

– Я тебя провожу? – робко спрашивает она, когда Морено уже оделся и застегивает ремни на летном комбинезоне.

– Если хочешь. Но потом – сразу к себе! В случае чего, держись рядом с Кабреро.

На берегу в этот ранний час совсем пусто. Туманное марево, затянувшее бухту, под стать настроению Джинни: серое небо, серый песок… и красно-белый треугольник паруса, вызывающе яркий на фоне окружающей серости. Время здесь и так течет медленно, расплавленное магией, но теперь ей хочется, чтобы оно вообще замерло. Пусть Морено останется. Её мучают дурные предчувствия. Он собирает парус, его руки двигаются быстро и ловко, все движения давно отработаны до автоматизма. Джинни смотрит, как облака под висячей скалой перетекают из одной формы в другую. Морено в последний раз подтягивает шкоты и проверяет крепления. Джинни молча кусает губы, а в груди разливается боль, и предчувствие беды крепнет и ширится, словно там, за пределами острова, за прозрачно-серебристым пологом флайра их караулит тьма.

– Не волнуйся, я скоро.

Он улыбается – яркой, теплой улыбкой – и уносит лодку на старт. Джинни издали следит за ним взглядом, не отрываясь. Только шепчет:

– Попутного ветра.

Он не может её услышать, но оглядывается, поднимает руку в последнем приветствии. А потом треугольный парус срывается в небо, скользит мимо висячей скалы, алым пятнышком вспыхивает в тумане и гаснет.

***

Она честно решила соблюсти условия соглашения, то есть запереться у себя и не отсвечивать, даже носа не казать в общую комнату, однако ей недолго пришлось скучать в одиночестве. Времени хватило только на то, чтобы причесаться два раза и сделать несколько нервных кругов по комнате, когда на пороге возник Кабреро – весь нахохленный, словно охапник после драки.

– Выметайся, – заявил он.

– Куда? Совсем? – не поняла Джинни.

Кабреро, воровато оглянувшись, вдвинулся в комнату.

– От тебя одни неприятности, – прошипел он. – Не знаю, что у вас за дела с доном Скарцей, но если он узнает, что ты здесь прячешься, нам всем хана! Даже если Морено совсем потерял разум, почему мы из-за этого должны страдать?

Джинни, жадно ловившая каждое его слово, почувствовала, как жар приливает к щекам.

– Не понимаю, о чём ты.

– О, всё ты прекрасно понимаешь!

Порывшись в карманах, Кабреро протянул ей ключ.

– Твоя лодка – в самой дальней хранилке с голубой дверью. Брысь отсюда. Я ничего не видел.

Так просто?! Джинни ошеломленно посмотрела на ключ, потом – на Кабреро. Ей предлагали свободу прямо на блюдечке, так что не пришлось изворачиваться и хитрить… Не иначе, чудо! Вспыхнув от радости, она обняла толстяка.

– Сеньор Кабреро, вы лучше всех! – выпалила она и выбежала за дверь.

Задний двор ещё не проснулся толком. Вдоль ангаров со снаряжением тихо-тихо, на цыпочках крался туман. Так же, крадучись, Джинни добралась до заветной голубой двери. Этот сарайчик был самым старым и ветхим, на его покосившейся крыше сушились набитые чем-то мешки. Ключ легко вошел в замочную скважину. Джинни возблагодарила все ветры Архипелага за свою удачу, но, видно, зря, потому что из-за угла вдруг вывернул не кто иной, как Леон. При виде девушки, виновато застывшей около приоткрытой двери, на его лицо наползла ухмылка.

– А ты хитра, – похвалил он. – Стащила ключ у Кабреро? Молодец. Мы с тобой отлично проведем время.

Надо было сразу ему врезать, но она растерялась. Леон толчком потеснил её к сараю. От его кислого дыхания и сальных взглядов Джинни чуть не стошнило. Её пальцы намертво впились в косяк двери.

– Не сегодня, – твердо заявила она.

Никогда ещё ей не удавалось призвать флайр так легко, как сейчас! Наверное, от отчаяния. Поток магии подхватил один мешок с крыши и уронил его точно на голову Леону. Тот, закатив глаза, рухнул навзничь. Джинни осторожно склонилась над телом, пощупала пульс – жить будет. Только теперь её настиг запоздалый страх, от которого мелко затряслись руки.

Вдруг подумалось: «А ведь Морено был прав насчет этого типа!»

Может, ей следовало послушаться его и в другом? Он велел ей ждать в лагере. Что она делает?

«Избавляю его от новых проблем, – решила Джинни. – Он и так их нажил достаточно!»

Мысленно она соглашалась с Кабреро: ей лучше исчезнуть, пока дело не дошло до беды. Уж до Фуэрте она как-нибудь доберется, а там дон Марио сумеет отправить её домой. Отбросив тревожные мысли, Джинни решительно направилась к лодке.

«Эстрелья», казалось, приветствовала её каждой черточкой корпуса. Две-три минуты несложных манипуляций с парусом – и они стартовали. Погода благоприятствовала полету: утренний свет просеивался сквозь опалово-серебристое небо, ветер бодрил, и Милагрос сегодня спокойно плыл в тихом небе, не прячась в чужих искривленных пространствах, неподвластных математической логике. За вихрями флайра, источавшими собственный загадочный свет, вскоре проклюнулся синий краешек неба. Джинни обрадовалась ему, как родному. Неужели у неё получилось? В этот момент на «Эстрелью» спикировала стая птиц, огласив воздух пронзительным криком. По их хищным повадкам сразу можно было понять, кто это – остроклювы!

Вильнув, лодка прибавила скорость. Джинни лихорадочно прикидывала свои шансы. У неё при себе был нож, но она не такая меткая, как Морено. Нет, её спасение только в скорости. Чтобы не врезаться в стаю, пришлось сместиться чуть севернее. Потом ещё уклониться, совсем немного…

Когда по облаку справа скользнула длинная тень, до неё дошло, что остроклювы заманивали её в ловушку. «Эстрелью» нагонял человек, мчавшийся по радужной ряби флайра на одной только воларовой доске, без паруса. От удивления Джинни чуть не выпустила гик из рук, но потом сообразила, в чем дело. Её преследователь был колдуном. Ему помогала магия. В то время как воланте использовали парус и ветер, чтобы управлять джунтой, хорошему магу парус был ни к чему: он и так мог заставить флайр нести его туда, куда нужно.

Пока она пыталась справиться с изумлением, с другой стороны от «Эстрельи» на облака легли ещё две длинные тени. Её брали в клещи. Ах, так?! Джинни нахмурилась. Прикусив губу от волнения, она резко дернула парус, направив свою джунту вверх.

«Посмотрим, как вас снесет с доски верховым ветром!» – торжествующе усмехнулась она… и в этот момент ей на голову упала ловчая сеть.

Обратный путь к острову Джинни проделала, барахтаясь в сетчатом мешке, будто пойманная куропатка. С бессильной злостью она смотрела на вырастающий впереди черный замок. Притаившийся за острым скалистым гребнем, он напоминал опасного хищника, изготовившегося к прыжку. В его угловатых линиях таилась скрытая сила, ряд стрельчатых окон грозно поблескивал на свету. Вместе с тем этот замок идеально вписывался в окружающий зловещий пейзаж: его колючие башни и шипастые статуи на фасаде идеально гармонировали с мрачными черными скалами, среди которых он был построен.

Похитители Джинни направились к взлетно-посадочной платформе, за которой чернел провал арки. Всю дорогу девушка пыталась освободиться, но тщетно – сеть была то ли зачарована от ножа, то ли сплетена из какого-то суперпрочного материала. Над ловушкой кружилась стая остроклювов, издавая омерзительно радостные крики. Так и хотелось пальнуть в них чем-нибудь, но Джинни, запутавшаяся в ловчей сети, была совершенно беспомощна. Разве что кулаком могла погрозить.

Вздохнув, она признала, что разведка у дона Скарцы действительно была поставлена отлично.

***

Во дворе замка её выпутали из сети и во второй раз отобрали джунту. Джинни старалась шевелиться как можно медленнее, чтобы поточнее запомнить окрестности, но её бесцеремонно втолкнули внутрь и долгими каменными коридорами провели к двустворчатым солидным дверям, за которыми открывался парадный зал. Самое видное место здесь занимало кресло с высокой спинкой, стоявшее на возвышении. Несмотря на все опасения, личность дона Скарцы вызывала у девушки любопытство. Сильный колдун, по слухам, прятавший лицо под маской, он был то ли одним из последних потомков племени ардиеро, то ли происходил из знатной аристократической семьи… Одни говорили, что раньше он был сенатором, другие – преступником, третьи считали его жрецом тайного ордена. Возможно, он был и тем, и другим сразу. В общем, слухи о Скарце ходили самые невероятные.

В кресле сидел худощавый старик в просторных одеждах, вроде тех, что носили пустынники на Фуэрте, только темного цвета. Маски на нём не было. Джинни не могла отвести взгляд от его лица, обезображенного ожогом. Это было ужасно! Бугристые шрамы шли от лба до самого подбородка, сильнее всего перепахав левую щеку и скулу. Против воли её кольнуло сочувствие от мысли, какую боль должен был испытать этот человек.

Как только она вошла, он сосредоточил на ней свой темный иронический взгляд.

– Зачем же было прятаться по пещерам? – спросил дон Скарца с некоторой даже обидой. – Мой замок в полном вашем распоряжении, сеньорита Вирджиния.

Его губы скривились, но из-за шрама попытка улыбнуться превратилась в сардоническую ухмылку. Другой посетитель, замерший в дальней части зала, при этих словах пошевелился. Это оказался Морено. Джинни почувствовала, что пол уходит у неё из-под ног. Он ведь должен был лететь в Эль Котильо! Он обещал! А вместо этого отправился к своему хозяину… интересно, зачем? Чтобы рассказать о ней?

Бросив на неё безразличный взгляд, пилот отвернулся, словно не узнавая. Дон Скарца, так и лучившийся добродушием, продолжал свою речь:

– К счастью, мой юный друг вовремя сообщил, что наш остров почтила вниманием гостья из семьи моих старинных друзей, так что я теперь имею удовольствие…

– Это неправда! – с возмущением перебил Морено. Он снова взглянул на Джинни, но теперь его лицо вспыхнуло от тревоги. Его голос звонко разнесся по комнате. – Ничего я никому не говорил!

Воздух в зале словно сгустился. Дон Скарца, видимо, не любил, когда его перебивали. Он поднялся, внушительный и грозный, и от каждого его шага по плитам пола разбегались ломкие ледяные плети. Злой порыв ветра толкнул Морено, швырнув его на пол, впечатал в колонну. Джинни вскрикнула. В то же время в дверях послышался шум. Подоспевшие охранники втащили внутрь ещё одного пленника, которого девушка тоже хорошо знала. Кабреро, весь взъерошенный, выглядел так, будто только что с кем-то подрался. На его лице застыла печать растерянности, и даже усы виновато обвисли.

Морено при его появлении с трудом приподнялся на локте:

– Так это ты нас выдал?

Лицо его компаньона исказилось от гнева.

– Ты сам виноват! – крикнул он, ткнув обвиняющим жестом в сторону Джинни. – Ты хотел сам, в одиночку отвезти её к дону Альваро, чтобы выхлопотать себе амнистию. А нас хотел бросить здесь! Забыл наше правило? «Жизнь каждого зависит от всех». А ты предал нас!

Морено устало прикрыл ладонью глаза:

– Кабреро… Ты идиот.

Джинни растерянно переводила взгляд с одного на другого. Как Кабреро вообще могло прийти в голову, будто Морено способен их предать? Не следовало ему судить других по себе. Теперь бывшие друзья с ненавистью смотрели друг на друга. Один только Скарца, казалось, получал искреннее удовольствие от происходящего.

Внезапно, когда никто не ожидал от него такой прыти, Морено рванулся, выдираясь из колдовских пут. Хрустнуло ледяное крошево. Бросок – двумя высверками в воздухе блеснули ножи. Один стражник согнулся, зажимая ладонями бок, другой рухнул наземь.

Он вырвется! – с надеждой подумала Джинни. Почему-то ей стало радостно от этой мысли. По коридору можно в два шага добежать до взлетной платформы, а там Морено вскочит на джунту – и только его и видели!

Пилот был уже на ногах, но только он метнулся не к двери, а к ней.

– Джинни, скорее! – протянул он руку.

Она отшатнулась.

Позже она много раз ругала себя за это. По лицу Морено скользнуло потрясенное выражение, словно она смертельно ранила его своим недоверием. Пожалуйста, – проговорил он почти неслышно, но в любом случае драгоценный момент был упущен. В следующий миг их настиг удар магии, разметав обоих в разные стороны.

Открыв глаза, Джинни судорожно вздохнула, пытаясь удержать уплывающее сознание. Её колени, казалось, примерзли к полу, цепенящий холод сковал руки, забил горло колючим льдом. Дон Скарца снова поднял ладонь, готовясь к следующему удару. Кто мог предположить, что в этом высохшем старике скрывается столько силы?! Колонны, оплетенные игольчатым инеем, задрожали, с потолка посыпались камни. Одна глыба ударила Морено в грудь, и он упал.

– Нет! – закричала Джинни.

Она попыталась подняться, но пол вдруг качнулся, и комната будто раздвинулась, как это бывает во сне, так что Морено оказался бесконечно далеко от неё – не добежать. Зажмурившись, Джинни попыталась стряхнуть с себя колдовской морок. Все плыло у неё перед глазами.

Кто-то грубо схватил её под локоть, впиваясь пальцами в кожу. Рядом с ней откуда-то появилась девушка с бесстрастным лицом, в светлом комбинезоне и без оружия. Совсем молодая, не старше Джинни, но хватка у неё была просто железная, а ногти на руках – острые, словно зубы. За её спиной виднелись другие любопытные лица. Несколько молодых людей, в такой же простой светлой одежде. Интересно, кто это. Патрульные? Помощники дона Скарцы? Ученики?

– Лана! – приказал Скарца. В его голосе потрескивал лёд. – Приготовь комнату для нашей гостьи.

Джинни потащили прочь. Она упиралась, оглядывалась. Искала взглядом Морено. Темное одеяние колдуна заслонило от неё сцену посреди зала.

– Подожди! – взмолилась Джинни, цеплялась ногами за каждую щербинку в камне.

Морено! Она должна его увидеть. Господи, он никогда не простит ей, что она вот так всё испортила. Но это ладно, только бы он был жив. Ей необходимо его увидеть!

– Идем, – бросила стражница, поджав губы.

Как бы Джинни ни упиралась, её вскоре вытащили из зала. Кабреро тоже куда-то исчез. Только дон Скарца остался стоять над раненым. Напрягая слух, она напоследок услышала его голос, полный сарказма:

– А для тебя, хитрец, у меня есть одно интересное поручение.

Глава 6. Смерть в небе

Сидя в катере, летевшем по направлению к острову Керро, Крис поправил тесный воротник кителя. Парадное одеяние было ему всё ещё непривычно и сковывало плечи. Три дня назад его провозгласили правителем Сильбандо – временно, до тех пор, пока не вернется его отец. Правда, по кислым лицам сеньоров было заметно, что надежда на возвращение дона Альваро таяла у них с каждым часом. А за два дня до этого Крис едва не погиб на дуэли, смертельно раненый ударом меча. Это обстоятельство могло бы помешать ему исполнять графские обязанности, однако благодаря дерзости доньи Каэтаны, доброму сердцу Чары и колдовству Скарцы, чтоб ему провалиться, он получил условный второй шанс на жизнь и в придачу – опасную магию, норовившую подчинить себе его разум.

Декабрьское небо над Архипелагом представляло собой яркий океан синевы. Магия флайра, горевшая теперь в жилах Криса, ещё больше обостряла его восприятие. Первые дни после того, как он сумел подняться с постели, были похожи на серию кратких, пронзительно отчетливых эпизодов. Больше всего его заботило, как бы скрыть от окружающих свое внезапное оздоровление и предательский золотой блеск в глазах. Согласно законам Архипелага, «измененный» не мог править островом. «Измененные» были страшной легендой летающих островов: их считали кем-то вроде оборотней, которые под влиянием волшебных ветров превращались в чудовищ. Если хоть одна живая душа из Совета баронов догадается, какой ритуал дон Скарца провел над Крисом в Колмиллосе, его вышвырнут из зала собраний в мгновение ока.

Сегодня ему предстояло непростое мероприятие: на острова должен был прилететь господин Мальгрем, координатор по внешним связям из Эрленхейма. Нужно было как-то уладить вопрос с пропавшим дирижаблем «Тибурон» и другие сопутствующие проблемы. Сенаторы на Аррибе долго подбирали место для встречи. В конце концов сошлись на том, что лучше всего будет устроить торжественный прием в Пуэнте Аладо, новом городе острова Керро, который на Архипелаге называли ещё Городом Мостов.

«Символично, – усмехнулся сеньор Пачеко, один из советников Криса. – Будем наводить мосты».

Хотя отношения между Архипелагом и западными странами Континента снова стали натянутыми, никто не был готов к открытому конфликту. Поэтому вслух все соседи Эрленхейма осудили вторжение «Тибурона» в чужое воздушное пространство, хотя втайне каждый из них был не прочь запустить свои научные корабли в поле флайра, чтобы получше исследовать его особенности. Сеньор Эррера просто успел первым. Дипломаты Эрленхейма, однако, настаивали, что их мирный дирижабль не собирался нарушать ничьих границ – его просто прибило штормом к злосчастному берегу Фуэрте, где он был уничтожен злобными дикарями.

– Мирный? – возмутился Крис. – Мирный авианосец с пулеметами на борту?

– Мы не можем доказать, что у них были враждебные намерения.

– Я смогу.

Сеньор Пачеко охладил его пыл:

– Сейчас важнее всего отыскать то, что осталось от дирижабля, а потом мы подумаем над обвинениями. Господин Мальгрем собирается задержаться здесь на время поисков, так что придется нам пока его потерпеть и оказывать ему всяческое содействие.

Ажурные беседки и галереи волшебных мостов Пуэнто Аладо словно парили над опрокинутыми небесами. Можно было подумать, что архитекторы нового города стремились достичь баланса между материальностью и пустотой, и это им вполне удалось. Несколько галерей выходили на общую террасу, с которой открывался великолепный вид на пропасти хребта Анаги и его иззубренные вершины. Здесь накрыли фуршетные столики и разместили небольшой оркестр, играющий тихую музыку. Блики флайра посверкивали на облаках, волшебные цветные лучи танцевали в воздухе, придавая собранию необходимую торжественность.

Выйдя на террасу, Крис сощурился, пытаясь разглядеть лица собравшихся сквозь сияющую солнечную пелену. На душе у него потеплело, когда он увидел Рико с Оракулом. Рико издали помахал ему рукой. На самом деле Крис с удовольствием пропустил бы нынешнее торжество, сославшись на неотложные дела, потому что настоящая работа по поиску «Тибурона» начнется не раньше, чем завтра, и не в нарядных гостиных, где люди собираются просто покрасоваться и насладиться звучанием своего голоса, а в строгих деловых кабинетах.

– Я слишком занят, чтобы погружаться в этот бурный водоворот светской жизни, – однажды в сердцах пожаловался он донье Каэтане.

– Ты в него ещё не погрузился, а так, болтаешься на поверхности, как суденышко на мелкой волне, – ответила любящая бабуля и наглядно показала, как привлечь союзников и морально уничтожить противников всего за пятнадцать минут светской беседы.

– Каждый раут нужно уметь эффективно использовать! – усмехнулась она.

За двадцать лет на политической арене Каэтана избавилась от многих соперников, так что к её советам стоило прислушаться. После этого Крис начал смотреть на светские сборища более благосклонно, хотя потерянного времени всё равно было жаль.

Однако сегодня у него была ещё одна важная причина посетить этот приём: его мать, наконец-то вернувшаяся с Континента, должна была прибыть именно сюда, в Пуэнто Аладо. Не мог же он бросить её здесь одну, без поддержки! Отыскав взглядом знакомую стройную фигуру в синем одеянии, Крис подошел к матери. Досадно, что им пришлось встретиться вот так, под прицелом чужих любопытных глаз. Лучше бы она поехала сразу домой, где можно спокойно выплакать всё горе, которое обрушилось на их семью. Но Диана де Мельгар не могла пропустить сегодняшнее собрание, и, насколько он знал свою мать, скорее всего, она уже предприняла первые шаги, чтобы как можно быстрее организовать поиски его пропавшего отца и сестры.

Донья Диана успела переодеться с дороги: парадное многослойное платье разных оттенков синего подчеркивало её невысокую лёгкую фигуру, верхняя туника слегка колыхалась от ветра. Волосы были собраны в сложный узел и украшены синими горными фиалками, которые присылала матери её подруга с Ланферро. В присутствии чужих людей Крис не мог даже обнять её, чтобы утешить, отчего почувствовал себя немножко бревном, а ещё, глядя на её прическу, он впервые понял, что смотрит на маму сверху вниз, и сам удивился: неужели он подрос за последнее время? Он всё ещё пытался подобрать уместные слова утешения, когда к ним подошли четверо сеньоров из Совета баронов, в том числе и сеньор да Коста с его постной физиономией и потаенной злобой в выцветших светлых глазах.