Студентка

– Ян дело говорит, – Антон повернулся к нам, – а знаешь, что будет ещё? Когда станет известно, что ты решила задачу с четвёртой недели, к тебе придут разные желающие у тебя её скатать, которые, в конечном итоге, сядут тебе на шею. Ты будешь, как последняя идиотка, тратить время и нервы, решая задачи повышенной сложности, а они будут списывать их за пятнадцать минут. А автомат по экзамену вы получите одинаковый.

Сказать, что я расстроилась – ничего не сказать. Я поникла и села на кровать рядом с Яном.

– Да не расстраивайся ты так, – Антон похлопал меня по плечу, – зато ты решила.

– Да, ты молодец, – поддержал его Ян и истерично хихикнул.

– Мила, хочешь, кой-чего покажу? – сказал Олег.

– Хочу, – я чувствовала себя пятилетним ребёнком, разбившим колено, которого родители пытались успокоить, отвлекая его внимание от колена при помощи игрушек, – только не называй меня Мила, ладно?

– Ладно-ладно, Милана, смотри сюда.

Он достал из ящика какой-то камушек, кинул его в стакан с водой, и из стакана повалил густой пар.

– Олег, ну опять ты… открывай окно!

– Да ладно, прикольно же.

– Блин! Это так прикольно!!! – я поднесла руку к дыму, наблюдая за тем, как он течёт сквозь пальцы, – Классно, Олег! Только… где ты достал сухой лёд?!

– Это секрет.

– Да в концертном зале он его спиздил.

– Да! Но это секрет, ясно?

– Офигеть, круто!

Я вовремя бросила проходить этот курс по теормеху. Если бы Ян вовремя не остановил меня, я бы не успела сделать основную домашку по предмету, не подготовилась бы к контрольной по английскому и, конечно, накопила бы такое количество пропусков по физкультуре, что закрыть их было бы практически невозможно. Именно это и произошло, в итоге, с Димой. К концу семестра у него были все шансы вылететь из Университета из-за долгов за английский и физкультуру. Ему казалось это абсурдным, то, что английский и физкультура – это тоже предметы. У него это не укладывалось в голове.

Помню тот Хэллоуин. Общежитие гудело от шума пьяных студентов, у которых появился повод выпить. В соседней комнате мальчики пили пиво и смотрели аниме, а я сидела и решала домашние задачи из Пятницкого. Я старалась доделать их как можно быстрее, чтобы присоединиться к друзьям, пока они не легли спать, и как только я вошла к ним, я заметила в нашей компании пополнение.

– Милана, знакомься, это Артур.

– Привет, Артур, – я подняла руку в знак приветствия, – мне найдётся место?

Артур подвинулся, и я втиснулась между ним и Яном.

Я не могла расслабиться. Уставившись в экран, боковым зрением я замечала, что Артур часто смотрит на меня, и что Антон, который сидел сбоку на своём кресле, тоже это замечал. В итоге, я сидела и испытывала странного рода панику, аниме прошло мимо меня, и отдохнуть как-то не получилось. Мне казалось, что Артур всё время пытается придвинуться ко мне поближе, чтобы наши локти и колени касались, а я старалась отодвинуться, неизбежно приближаясь к Яну, надеясь, что каким-то чудесным образом, он услышит мои мысли и спасёт меня от Артура, рядом с которым мне почему-то было некомфортно. Почему? Да не знаю, почему. Я была бы не против, если бы то, что делал Артур, делал бы Ян, но Ян никогда не станет так себя вести.

Как-то раз, когда я готовила ужин, на кухню зашёл Антон. Он поставил кипятиться кастрюлю с водой, положил рядом пакет с пельменями и облокотился на подоконник.

– Мне кажется, ты нравишься Артуру.

– Думаешь? Я видела его с другой девушкой. Мне кажется, у него просто манеры поведения такие странные.

– С той девушкой они просто друзья.

– А мы с ним даже не друзья. Кстати, откуда ты знаешь?

– Ну, мы общаемся с Артуром, это я его тогда позвал.

– Так это был ты.

– Не смотри на меня так.

– Как скажешь.

Я выложила кусочки курицы на сковороду, и на ней зашипело масло.

– И что ты думаешь об этом?

– Я? – удивился Антон.

– Ну, тут больше никого нет.

– Ну, я не знаю… Ну, может тебе стоит попробовать пообщаться с ним? Я ведь, знаешь, и сам в этом всём не разбираюсь, – он смущённо опустил взгляд, – у меня была девушка, ещё в школе, но теперь она в другом городе…

– И ты боишься, что из отношений на расстоянии ничего не выйдет?

– Она ушла от меня. К другой девушке.

– Оу.

– А потом изменила ей с моим другом.

– Воу.

– А теперь хочет вернуться ко мне.

– Ну-у-у…

– Вот что ты об этом думаешь?

– Я?

– Тут больше никого нет!

– Эм. У тебя вода закипела.

– Хорошая попытка.

Он закинул пельмени в кипящую воду, и она перестала бурлить.

– Я думаю, что тебе не стоит к ней возвращаться. Выглядит так, словно она пытается тебя, ну, использовать, что ли. Я не знаю!

– Использовать?

– Подожди. А ты её любишь?

Антон посмотрел на меня и опустил взгляд:

– Да. Блин. Да, всё ещё люблю.

Я развела руками.

– Но ты же сама понимаешь, отношения на расстоянии – это бред.

– Есть такое.

– Вот Милана, как найти девушку в Университете?!

– Если бы я знала!

– Ну ты же девушка.

– И что? Знаешь, я бы тоже хотела познакомиться тут с девушкой. И я тоже не знаю, как!

– Что?! В смысле?! Подожди, то есть ты…

– Нет-нет-нет! Я имею ввиду, что у меня нет подруги. Я хотела бы, чтобы у меня была подруга.

– А-а-а. Понял.

– Общение с вами – это круто, это здорово, я вас очень люблю. Но я бы хотела, чтобы у меня была подруга.

– Женские штучки, всё такое?

– Цены на тушь, лаки для ногтей…

– У-у, всё ясно.

Я ела курицу и думала о нашем разговоре. Иногда мне хотелось чего-то больше, чем общения с друзьями, какой-то близости, которая помогла бы мне расслабиться, почувствовать покой. С друзьями мне было весело, я могла что-то обсудить, пожаловаться на учебу – что-то в этом роде. Порой мы молча пили вино, каждый углубляясь в свои мысли. Но иногда хотелось чего-то другого. Артур стал часто заходить ко мне, занимая моё время пустыми диалогами. То, что он пытается ко мне подкатить, было видно невооружённым взглядом. Артур был гением – нет, серьёзно. Он разбирался во всём, знал программу более чем блестяще, и это было достойно удивление. Он рассказывал интересные вещи, знал ответ почти на любой вопрос, но… И всё-таки я пошла с ним на свидание. А вдруг, нужно просто поближе познакомиться? Однако, при приближении ко мне Артура, я с трудом заставляла своё лицо не кривиться от отрицания происходящего. Мне ничего не оставалось, как сказать Артуру, что ничего не выйдет, и он мне просто не нравится. Я сказала всё честно, как есть. Я, как и он, хотела бы найти себе пару, чтобы было с кем поделиться тем, что не расскажешь друзьям, да и, в конце концов, с кем можно просто провести выходной вечер под одним одеялом. Но я не могу. Ну не могу – и всё. Ну не знаю, почему. Дело было не во внешности: у него были светлые волосы, большие глаза, приятный голос, хорошее телосложение; дело было в нём самом, в его поведении и отношении ко мне. Ему было гораздо интереснее излагать своё мнение, чем выслушивать моё – скажем прямо, оно его вообще не интересовало. Его раздражало, что оно у меня есть. Когда я пыталась что-то сказать, он пропускал это мимо ушей, словно это шум проезжающих мимо машин. И он это делал не в шутку – всё было на полном серьёзе, потому что сам он этого даже не замечал. После прогулок с Артуром мне натурально хотелось сдохнуть: я чувствовала себя опустошённой, и больше всего на свете мне хотелось просто побыть одной.

Вскоре каким-то образом всем стало известно, что у меня есть решение задач по теормеху. Ко мне часто подходили не знакомые мне студенты, просили показать решение и спрашивали, решала ли я уже дальше, на что я отвечала, что нет, и не собираюсь. У всех это вызывало удивление, разочарование и огорчение. Однако, это привело к тому, что о моём существовании в университете, особенно среди моего курса, узнало большое количество людей, и те, кто раньше просто обращал на меня внимание в коридорах или, например, библиотеке, теперь знали не только, как меня зовут, но и где я живу. Тая жаловалась, что ей надоело, что какие-то неизвестные люди заходят к нам в комнату, а меня там ещё и нет. Потом она додумалась отсылать их в соседнюю, девятую, комнату, и теперь незнакомые люди в большом количестве стали заходить к Антону и Олегу. Увидев там двух парней, мирно расположившихся посреди тотального бардака в комнате, который бы не допустила ни одна девушка (кроме Сони и ещё миллиона таких же, как она), незнакомцы уходили, решив, что ошиблись дверью. На вопрос о том, знают ли они, где Милана, Олег уверенно отвечал нет, и тихо добавлял «вали отсюда».

Как-то раз я шла из магазина, и ко мне подошёл какой-то студент. Он спросил, можно ли со мной познакомиться, и я кивнула в ответ. Сначала я подумала, что он тоже знает меня из-за теормеха, но оказалось, что он с первого курса, и про теормех вообще ничего не слышал. Он много раз видел меня в кампусе и просто не мог обратить на меня внимание из-за необычной внешности. Ему всегда было интересно, кто я, и сейчас он не мог упустить шанс со мной познакомиться. Я согласилась, правда, без интереса. Мы сходили всего на одно свидание. Он рассказывал про себя: как ему трудно было поступить в университет, затем, как ему трудно совмещать учёбу и тусовки…

– Тусовки? – переспросила я.

– Рейвы!

– Рейвы?

– Ну да, а что?

– Эм, да ничего.

– А ты как отдыхаешь?

– Ну… я провожу время с друзьями. Сидим, смотрим фильмы, аниме, болтаем про учёбу, гуляем по городу. Иногда играем по сети в Героев. Как-то так.

– Понятно.

Да кто это такие, эти ваши рейвы? Больше мы не общались.

– Надо ходить куда-нибудь, точно, – заключил Антон, – только так можно с кем-нибудь познакомиться.

– Ну уж не знаю. У меня получается с кем-то знакомиться, не покидая кампус.

– Ты не путай, это ведь не ты с кем-то знакомишься, а они с тобой.

– Это правда. Ну а куда ты хочешь ходить?

– Не знаю.

– А ты как узнаешь, скажешь?

– Конечно, Милана.

– Договорились!

Возвращаясь вечером из в общежитие, я решила подняться наверх, к Диме, узнать, как у него дела. Идти по лестнице было лень, и я поехала на лифте. Когда я уже собиралась нажать кнопку закрытия дверей, услышала знакомое «Подожди!» – это был Альберт. Пока мы ехали в лифте, мы разговорились. Мы довольно давно не общались, и в этот раз он почему-то показался мне более приятным, нежели мои предыдущие знакомые. Альберт предложил как-нибудь встретиться и поболтать. Я согласилась.

Выходя из лифта, я встретила Олега. Он видел, как я прощалась с Альбертом. Он остановился, дождался, пока лифт уедет, и окликнул меня.

– Ты это, осторожней с ним. Ладно?

– Почему?

– Ну, он странный.

– Да, а почему?

– Не важно.

– Эй!

– Ну, он на мальчиков в душе дрочит.

– Эм, ну…

– Просто, будь осторожней, хорошо?

В пятницу вечером я поднялась на этаж к Альберту, но в комнате его не было. Я уже собиралась уходить, когда увидела его на кухне. Он варил кофе в турке. Альберт признавал только молотый кофе, сваренный только в медной турке. Среди всех марок, он отдавал своё предпочтение Lavazza (Kafa Forest) или же Molinari. Я многозначительно мычала.

Альберт жил в комнате один. Видимо, потому что он был уже аспирантом, в связи с чем, ему полагались некоторые привилегии. Мы пили горький-горький кофе и смотрели какой-то старый сериал. Забавный. Я попросила Альберта рассказать о себе. В его комнате было множество книг по истории, даже более того – по истории искусства. Альберт был доволен, что я заметила это. Он с удовольствием рассказал мне о своей научной деятельности. Оказалось, что тогда, в начале первого курса, я неправильно его поняла. Он не перевёлся на другой факультет, а стал получать второе образование – по истории, а если быть точнее, то диплом у него будет по истории искусств. Он с вдохновением рассказывал о том, что уже начал писать книгу по истории искусства Древнего Востока. Я спросила, чем он занимается в аспирантуре, он сказал, что марковскими процессами, и незамедлительно вернул диалог к истории искусства. Я сидела и слушала рассказ о том, что кофе изначально варили в котелках, и как их форма эволюционировала до современной турки. Кажется, я уже почти засыпала, когда Альберт внезапно лёг мне на колени, и продолжил рассказ уже в таком положении.

В общем. Я потом много раз писала ему, что не хочу с ним встречаться, что он мне не нравится, но он был чрезвычайно настойчив. Он писал мне письма, смс, звонил в любое время дня и ночи. Всё это прекратилось лишь когда я добавила его в чёрный список.

– А я говорил, – сказал Олег.

Добавив однажды вечером Альберта в чёрный список, потому что терпение моё кончилось, и было совершенно ясно, что мирными способами ситуацию уладить не удастся, я пошла в магазин и купила дешёвого красного вина.

Был уже поздний час. Соседки спали. Я сидела на своей кровати, облокотившись на стену, пила вино и слушала в наушниках Лану Дел Рей. Это была прекрасная зимняя ночь. Ночью пейзаж всегда разный: когда идёт снег, темнота в окне мерцает тёплым блеском снежинок в свете фонарей, а когда снега нет, ночь кажется острой и холодной. Утром всё исчезнет. Большое пустое окно хоть и останется на своём прежнем месте, но, в свете дня, тайная ночная жизнь в нём замрёт, скроется, и оно вновь притворится неодушевлённым, уступая место другим вещам и событиям. Но сейчас, пока, кружась, падает снег, пока звучит голос Элизабет Грант, а язык обжигает кисловатое вино, моё сердце чувствует волшебство этой ночи, и я счастлива.

***

Я ясно помню то утро. Это была суббота. Я проснулась без будильника в восемь утра, села на кровати и поняла: я больше не буду прежней. Я слезла с кровати на пол и просто стояла какое-то время посреди комнаты. Тая спросила, как я себя чувствую, не болит ли голова после плохого вина. Голова не болела. Я чувствовала себя так, словно больше никогда не буду ходить так же, как ходила ещё вчера; больше не буду также смеяться, также говорить, улыбаться, плакать – да просто жить. Вчера ночью что-то разбилось вдребезги, что-то окончательно умерло, и сегодня утром что-то началось. Посмотрев в зеркало, я вдруг поняла, что давно не ходила в парикмахерскую, что в моём гардеробе нет ни одного платья, что школьные ботинки давно стёрлись, а состояние моих ногтей вообще, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Я взяла карту и ушла из общаги, а вернулась с двумя платьями, новой помадой, продуктами и без денег.

Сессию я закрыла с одним «хорошо 5», по программированию.

– Да этот дед просто из ума выжил.

– Ну да, тебе не повезло.

– Человеком семестра объявляется… Антон!

Тоша закрылся на все «отлично». Правда, к сожалению, конкурс на вторую повышенную стипендию проиграл.

После последнего экзамена, дискретной математики, мы решили сходить в кино. По дороге вспоминали экзамен по теормеху.

– Ой, а шуму-то было! – смеялся Ян.

Все сдали экзамен на отлично. Ну, кроме Олега. Он (по не понятной мне причине) из-за учебы вообще не парился. На экзамене он сел между мной и Тошей. Я решила ему задачу, а Антон рассказал, как доказывать теорему. Олег, конечно, не смог своими словами объяснить экзаменатору ни решение, ни доказательство, из-за чего получил «удовлетворительно», но, тем не менее, экзамен был сдан, и это его, кажется, вполне устраивало.

На каникулах в общежитии из моих знакомых остался только Ян. Я иногда заходила к нему в гости, чтобы подоставать его, когда мне становилось скучно. Олег дал ему ключ от своей комнаты, чтобы Ян мог играть на его компьютере. Ещё в конце семестра я увидела объявление внизу общежития с просьбой позаботиться о морской свинке на время каникул. Яну эта идея очень понравилась. Он с радостью поручился за домашнее животное, кормил её по расписанию, чистил клетку и играл с ней почти всё время. Больше всего с тех каникул мне запомнилась ночь, которую мы провели вместе. Ян играл в Скайрим, а я лежала на кровати Антона и смотрела, гладя маленькую Синти (так звали морскую свинку). Я периодически делала чай и бутерброды, иногда читала в интернете какие-то гайды по запросу Яна. Вроде бы, ничего особенного, правда? Но было так уютно и хорошо, что эта ночь запомнилась мне на всю жизнь.

Глава 2 Вычислительная математика

Не знаю, что ударило мне в голову, но я внезапно решила, что пора выходить за рамки фейковой страницы – в люди. Господи. Поверить не могу. Теперь у меня есть моя страничка в Live Journal. Я написала там пару коротких заметок про учебу в Университете, а потом сразу же занялась поиском знакомых людей, ну или просто людей из Университета. Я нашла пару страничек, а потом ещё пара пользователей нашли меня. Я стала с интересом следить за тем, что они пишут, пытаясь составить впечатление о том, как другие люди воспринимают учебу и жизнь здесь. Мои друзья относились к моему новому увлечению скептически, но с интересом. Потом оказалось, что у Антона тоже есть страничка в ЖЖ, и я очень долго, не без обиды, выпытывала у него, почему он сразу мне не сказал. ЖЖ оживился. Пролистав его блог, я заметила там пользователя, который чаще всего комментирует записи. Его бывшая девушка – ну конечно. У меня тоже сложились оживлённые диалоги с одним пользователем. Это тоже была девушка. Я не была знакома с ней в жизни, мы общались только в интернете, но мне было чрезвычайно любопытно, кто она, как выглядит, какая у неё манера речи, как она выражает эмоции – в общем, что она за человек. Однажды любопытство взяло надо мной верх, и я предложила встретиться. Антон и Ян удивились, когда узнали об этом. Их удивило именно то, что я сама предложила встречу, и что я говорю об этом так спокойно. Я стала возражать, что в этом действительно нет ничего такого, а потом задумалась. Ведь ещё год назад я бы ни за что так не сделала. Год назад я уже не смогла так сделать, когда стояла в комнате Димы, не решаясь сказать, где я живу, и что была бы рада поболтать с ним снова. Всего лишь год назад.

Майя училась на программиста. До этого она училась на физическом факультете, но потом, на старших курсах, когда она побывала в лабораториях, в которых ей предстояло работать, она поняла, что не хочет провести там всю свою жизнь, да ещё и за такую зарплату. Ей потребовалось полгода, чтобы подтянуть программирование и перевестись на другой факультет. Просторные офисы в центре города пришлись ей по душе гораздо больше, чем пыльные научные институты на окраине, возле промзоны с дымящими заводами и вечно слоняющимися по улицам странного вида рабочими. Да и задачи, которые предлагались, интересовали её больше, потому что были более приближены к реальной жизни, нежели ракетостроение, которое ей светило, останься она на физическом факультете. Весь этот сопромат, вся эта аэродинамика – ну её к чёрту. Даже копаться в SQL таблицах лучше, чем эта муть.

Да, Майя была старше меня на несколько лет. Я с интересом слушала её рассуждения на тему выбора жизненного пути, но с некоторым непониманием относилась к её выбору. Для меня не было ничего более унылого, чем разбираться в чьём-то коде, тем более, если это SQL. Я бы с удовольствие послушала про сопромат и аэродинамику – очень уж мне нравилась всякая физика, хоть и предпочтение я отдавала всё же математике.

Майя, поскольку была студентом старших курсов, уже планировала снимать квартиру рядом с работой, и вскоре стала появляться в кампусе довольно редко, поэтому наше общение так и осталось, в основном, в интернете, постепенно сходя на нет.

В этом семестре, пожалуй, самым болезненным предметом стала вычислительная математика. Теормех перестал вызывать благоговейный ужас, да и вообще, это чувство восторга как-то обесценилось и перестало представлять интерес. Теперь интересным стало каким-то способом умудриться сдать все домашние, лабораторные и контрольные по вычислительной математике. Я писала шпаргалки, которыми пользовался весь факультет. Я ими, правда, так и не воспользовалась, хотя и взяла с собой. Да уж, это был первый предмет, на который я писала шпаргалки. Оказалось, что это довольно небессмысленное занятие и хороший способ всё подучить. Устного экзамена по предмету не было, был только письменный, по которому и выставлялась оценка за семестр.

Просмотрев варианты прошлых лет, мы пришли в тихий ужас. Каждый билет состоял из одной теоремы и такого количества задач, которое просто невозможно решить за одну пару, да ещё и не пользуясь калькулятором. Мы нарешивали эти задачи в огромном количестве, оставив теорему на произвол судьбы (то есть, рассчитывая просто списать её), и молились, чтобы попался вариант, где не будет сложных вычислений. Вот оно – самое сложное! Правильно поделить в столбик… А если серьёзно, это расчёты – это действительно самый простой способ ошибиться. Потерял минус или двойку какую-нибудь – и всё! И всё.

Антон заболел прямо перед письменным экзаменом. Он подошёл к лектору с просьбой дать ему возможность написать экзамен в другое время. тот ответил, что может поставить ему прямо сейчас пересдачу, и тогда, очевидно, у него будет ещё две возможности написать экзамен в другое время. Выпив парацетамол, Антон пошёл вместе с нами на основной экзамен и, что не удивительно, написал его на «удовлетворительно», лишившись при этом стипендии. Все остальные экзамены он закрыл на «отлично». Звание человека семестра в нашей компании должно было достаться мне, но теперь в нём не было смысла. Мы и раньше это знали, но теперь нам стало совершенно очевидно, раз и навсегда, что оценки – дело случая, и они вообще далеко не всегда отображают реальный уровень знания человека.

За этот семестр мне звали на свидание ещё человека три, но я всем отказала. Даже имена их не помню – может, я даже их и не спрашивала. Мне это всё просто надоело. Я стала больше времени уделять уходу за собой: за волосами, за кожей, за своей одеждой. Деньги перестали копиться, но я считала, что это того стоит, потому что эти вещи действительно делали мою жизнь лучше. Я вообще просто начала чувствовать жизнь, что она идёт, и что я её живу. По выходным я стала готовить что-то сложнее курицы: научилась делать блины, пару раз готовила куриные запеканки. Ян всегда пробовал и давал мне советы по приготовлению – он в кулинарии смыслил гораздо больше меня. Тая поделилась со мной рецептом пряников, и мы иногда стали обсуждать готовку. Весной я купила себе новое бельё, в том числе и постельное. Постепенно у меня оставалось всё меньше и меньше вещей, которые я привезла сюда с собой из дома. Джинсы порвались, у обуви отклеилась подошва, у сумки оторвались руки. Нужны были новые вещи, и мне всё чаще приходилось выбирать: есть в этом месяце мясо или купить новые вещи. Я обычно выбирала второе. Из-за этого весной у меня на коже появились странные сухие пятна, начали выпадать волосы, и мне пришлось долго пить таблетки для повышения гемоглобина, которые тоже, вообще-то, стоили денег. И всё равно, я всё делала правильно, я заботилась о себе, как могла. А если не я, то кто?!

Да, я стала чувствовать себя лучше, стала чувствовать себя человеком, но печаль нику не ушла, она просто стала другой. Она перестала быть тугой и тяжёлой, она стала… просто печальной. Как тихий летний вечер, как огоньки самолётов в предрассветном небе. Я становилась красивой, но печальной. Думаю, по-другому и быть не могло. Таков был мир, в котором я жила.

User:

> Привет, Милана! Забери, пожалуйста, бельё из стиральной машины, как можно скорее.

> Ещё минута и я выгружаю машину.

> Прости, но время вышло.

Мilana:

> Привет! Прошу прощения, что так получилось, я опоздала на автобус и не успела вытащить.

User:

> У тебя есть МЧ?

Мilana:

> Что?

User:

> Парень.

Мilana:

> Нет.

User:

> Сходим куда-нибудь вместе?

Мilana:

> Нет.

User:

> Останемся где-нибудь вместе?

Мilana:

> Что? Что за вопросы-то такие? Не пиши мне больше!

User:

> Ок.

А как тут не грустить? Чему веселиться?