Три меча

Лежит Путь в основанье мироздания устройства,

Без свойств жизнь даже не проявится и не продлится,

Поэтому важны так человеку Путь и свойства.

Лишь тот из нас свойствами царственными обладает,

Кто тело бережёт, пытаясь до конца продлиться,

Кто постоянно в своей жизни свойства утверждает,

Путь постигая, в познаниях к Истине стремится.

Кто необъятен и может внезапно появляться,

Кто к цели своей жизни движется неудержимо,

Кому, благодаря воли своей, всё достижимо,

За кем тьма следует вещей, не в силах удержаться.

Кто слушает безмолвие, смотря в мрак изначальный,

Рассвет кто видит в нём, гармонию там различает,

Умом кто в мире в суть вещей всех глубже проникает,

В единстве зрит мир идеальный и материальный.

Способен понимать он каждой вещи появленье,

Над сокровенным размышляя, мир весь постигает,

Семян мельчайших открывает суть происхожденья,

Своим умом, сознаньем небытья он достигает.

Живя с вещами, каждому искомое давая,

Всегда спешит уйти, себя к началу возвращает,

Великое всё в малом, он, всегда обозревая,

Далёкое всё близким в мироздании считает".

38. Качества государей

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Небесный государь спросил государя земного:

– «Старанья какие прилагаешь в своём правленье»?

– «Я у себя бедного не бросаю и больного,

Не ограничиваюсь в доброте чувств проявленьем.

Я с добротой отношусь к подданным и приближённым,

Жалею женщин, народ счастьем одарить пытаюсь,

Оплакиваю мёртвых, радуюсь новорождённым,

Так добрым и справедливым быть я царём стараюсь».

– «Ты добр – это прекрасно всё, но где ж в тебе величье? –

Спросил небесный государь государя земного, -

Ведь превосходство должно сиять в царственном обличье,

То, что отличает царя от мужика простого».

– «Но как же мне сейчас приобрести такие свойства»? –

Спросил государя небесного царь огорчённо.

– «Не должен ты проявлять тревоги и беспокойства,

Среди народа пребывать ты должен отрешённо.

Спокойствие, которым Небо землю наделяет,

И постоянством солнца и луны в их прохожденье,

Как времена года, друг друга ночь и день сменяют,

Как время, где дождь посылает облаков движенье».

– «Покой, небесные какой с собой приносят свойства,

В себе с природой совершенствуются с каждым годом!? –

Воскликнул царь, – сколько тревоги, сколько беспокойства!

В единстве с Небом – ты, в единстве я ж – с моим народом»!

Великими Земля и Небо раньше почитались,

Цари от них в себя свойств добрых впитывали столько,

И этими царями все в народе восхищались,

И следовали все за Небом и Землёю только.

39. Высокосовершенный

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Правитель Поднебесной был, Высокосовершенный,

Бочэн Цзягао звался, бразды передал правленья,

И, сделавшись крестьянином, обрёл образ степенный,

Стал землю обрабатывать себе для прокормленья.

С его уходом в царстве вдруг порядки поменялись,

Не награждал он, а в стране друг друга поощряли,

Он не наказывал, в народе ж все остерегались,

А ныне человечность все в народе потеряли.

Сейчас наказывают власти всех и награждают,

В народе добродетель же исчезла с наказаньем,

Как положенье нужно исправлять – никто не знает,

Все, опасаясь смуты, затаились в ожиданье.

К правителю явились все просить его совета,

Решили пригласить его, чтоб разделил заботу.

Продолжил поле он пахать, так и не дав ответа,

Сказав: «Уйдите, дайте делать мне мою работу».

40. Достичь предела

(согласно размышлениям Лецзы)

Пред тем как ослепленье видящего наступает,

Глаза способны рассмотреть сиянье звёзд высоких,

Пред тем как звуки слышащий слух в глухоте теряет,

Он различает в тишине иль шуме звук далёкий,

Пред тем как исчезают вкусовые ощущенья,

Язык понять способен в еде привкусов влиянье.

Нос отличает горенье от запаха гниенья,

Пред тем как полностью утрачивает обонянье.

Пред тем как тело после смерти окостеневает,

Оно бежит и все преграды преодолевает,

Пред тем как человек свой разум полностью теряет,

Он правду ото лжи во всех деталях отличает.

Причина в том, что, не достигнув своего предела,

Не переходят вещи в свою противоположность,

Когда в мире живёт и здравствует живое тело,

Оно способно преодолевать любую сложность.

41. Способности

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Раз позавидовал Сороконожке Одноногий,

Та – Змее, Змея от зависти к Ветру заболела,

– «Подпрыгивая на одной ноге, – сказал убогий, -

Я медленно иду, как ты тьмой ножек одолела»?

– «Они все движутся, сами собой передвигаясь,

Как капельки дождя, только природе повинуясь,

Не знаю я, как происходит всё, так получаясь,

Сама на них, глядя, я с удивлением любуюсь».

После того к Змее Сороконожка обратилась:

– «Как ты так быстро движешься? – она её спросила, -

Тебя без ног увидела и очень удивилась,

Я столько ног имею, но догнать тебя не в силах».

– «Я с самого рожденья так всегда передвигалась, -

Змея сказала, – и не знаю, как ходить ногами,

Чтоб стать такою быстрою совсем я не старалась,

Быть может, я была такой задумана богами».

Змея сказала Ветру: «Я вперёд передвигаюсь,

Лишь позвоночником и рёбрами перебирая,

Но вот как ты быстро летишь, всегда я удивляюсь,

Ты переносишься через моря, перелетая».

– «Да, я бушую, поднимаясь к небу, и взлетаю, -

Сказал Ветер, – но ткни в меня ты пальцем, одолеешь,

Когда ты наступаешь на меня, я отступаю,

Но всё ж помериться со мною в силе не посмеешь.

Во мне нет твоей твёрдости, я лёгок, без сомненья,

Тебе лишь кажется, что ты меня одолеваешь,

Но я способен поломать огромные деревья,

Сносить дома везде, и вряд ли ты меня поймаешь».

Поэтому одерживать великие победы

Тот может лишь, кто мелочей тьму силой побеждает,

Мудрец лишь понимает, как одолевать все беды,

Когда быть слабым или сильным – лишь один он знает.

42. Радость и печаль

(согласно размышлениям Лецзы)

Жил в праздности Конфуций, но Цыгун, войдя, заметил,

Что лик учителя печальным долго оставался,

Цыгун Янь Юаню рассказал, а тот ему ответил:

– "Развеселю его, печали чтоб не предавался".

Янь Юань запел, аккомпанируя себе на цине,

Пел радостно, веселье струны цина источали.

Его мудрец позвал, спросив о радости причине,

Но тот расспрашивать стал о Конфуция печали.

– "Кто радуется Небу и знает его веленье,

Тот не печалится и ни о чём не сожалеет" –

Ведь так учили нас вы в часы нашего ученья,

Так почему сейчас мудрец печальный вид имеет"?

– "Я говорил так, но тогда ты понял всё не верно,

"Кто Небу рад, тот не печалится", – так говорится

Но знающего веленье Неба печаль безмерна,

Ничто того ведь не изменит, что должно случиться.

Тебе поведаю я ныне обо всём открыто,

Ведь совершенствовать себя, при этом сознавая,

Что в будущем всё, что ты делаешь, будет забыто,

Смиришься с бедностью, легко невзгоды принимая.

От нас ни прошлое, ни будущее не зависит,

Но ничего при этом нашей мысли не смущает,

То без печали принимай, что шлют Небес нам выси,

В веленье том есть радость, Небеса что посылают.

Когда-то прежде улучшал я песни и преданья,

Обряды, музыку я собирал для поколений,

Но не улучшилось в стране от этого сознанье,

Всё те же нарушенья, и народ погряз весь в лени.

Что говорить о справедливости и милосердье?!

Когда везде чувства, характеры ожесточились,

В народе нет уже, как в старину, того усердья,

И предков наших ценности и качества забылись.

Я начал понимать, что песни не спасут от смуты,

Но не нашёл ещё я средств, как это мне исправить.

Вот такова печаль того, кто попадает в путы

Веленья Неба, чтоб народ свой к радости направить.

И я это обрёл, но эта радость, эти знанья

Не те же самые, что раньше древние имели,

Ни радости, ни знаний не было у них в сознанье,

Знав Истину, они не так на Небеса глядели.

Поэтому нет ничего, чемубы огорчаться,

Нет в этом мире ничего, чего бы мы не знали,

Нет ничего, чемубы радости не отдаваться,

Нет в мире ничего, чего бы мы не совершали.

Тогда к чему отбрасывать все песни и преданья?

К чему обряды, музыку нам исправлять, и время?

Ведь всё, что в мире есть, идёт из нашего сознанья,

Оно для нас есть родина и Небес наше бремя."

Услышав слова эти Цыгун на год удалился,

Не ел, не спал, в словах найти пытался пониманье,

Лишь с помощью Янь Юаня снова к жизни возвратился,

Сел у ворот учителя и распевал преданья.

43. Опасение

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Бродил по кладбищу, заброшенному, как-то летом

Чжуанцзы. Вдруг птица странная его крылом задела,

Мудрец пустой с охоты возвращался с арбалетом,

Увидел, как в роще каштановой та птица села.

"Вот птица-то! – подумал он, – имеет норов бычий,

Крылья большие, от охотника не улетает,

Глаза огромные, опасности не замечает,

И может сделаться легко для каждого добычей".

Он подобрал полы и поспешил к ней подобраться,

Цель увидал из-за кладбищенского частокола,

Он видел, как цикада тенью стала наслаждаться,

Забыла о себе и стала пищей богомола.

Затем схватила их обоих странная та птица,

Держа добычу, забыла о самосохраненье,

И, став мишенью, от стрелы уж не смогла б укрыться,

Сама стала добычей за добычей в устремленье.

Чжуанцзы отбросив арбалет, пошёл прочь, сознавая

В печали, что беду все друг на друга навлекают.

Губя друг друга, вещи все так сами погибают.

Лесник за ним погнался, браконьером называя.

Чжуанцзы, вернувшись, три месяца дома оставался,

В себя был погружён, ему все истины открылись,

Не принимал учеников, с друзьями не встречался,

Лань Це (1) спросил: "Вы почему от мира удалились"?

Ему сказал он: "Телесную форму сохраняя,

Я о себе самом забыл, от правды отдалился,

За мутной лужей в своих мыслях долго наблюдая,

Стал грязным сам, попав в чистый источник, заблудился.

Я слышал ведь от моего учителя (2) когда-то:

"Пойдёшь за пошлым, то душой последуешь за пошлым,

Нельзя мешать всё грязное с тем, что должно быть свято,

И нужно помнить всем, что почитали предки в прошлом".

Бродил по кладбищу, забыв себя, я заблудился,

Столкнулся с птицей и всё понимать стал понемногу,

Себя стараясь вспомнить, я от мира удалился.

Не выхожу из дома, чтоб опять найти дорогу".

Примечания

1. Лань Це – ученик Чжуанцзы.

2. Своим учителем Чжуанцзы называет Лаоцзы.

44. Понимание сути

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Чжуанцзы с Благотворящим ценил споры чрезвычайно

О том, что истина в народе копится веками:

– "Если назвать стрелком того, кто в цель попал случайно,

Все в Поднебесной оказались б меткими стрелками".

– "Это возможно, – сказал тот, – все споры разрешимы".

– "Но если в Поднебесной общей истины не будет,

Тогда в народе бы все сделались непогрешимы, -

Сказал Чжуанцзы, – то как бы Истину искали люди?

Конфуция, Мо Ди, Ян Чжу и Бина (1) прославляют,

И каждый в спорах лишь за свою истину воюет,

Четыре школы уже есть, пять с вашей составляют,

Какая ж истина в действительности существует?

Я слышал, что недавно Лу Цзюй начал обученье,

Возможно, только он всей истинной и обладает,

Он овладел жарой и холодом в своём ученье,

Ученики все его в школе магом называют.

Он без огня зимой способен кушанье готовить,

А летом сделать лёд, употребляя свои знанья,

Любую вещь он может изменить и уподобить

Такому свойству, что за грань выходит пониманья.

Так разместил он инструменты из струн в каждом зале,

Настроил на тона, всех попросил хранить молчанье,

И, струны трогая, повсюду произвёл звучанье, (2)

Там струны в инструментах в унисон все зазвучали".

– "Вот именно, – воскликнул вдруг даос Благотворящий, -

Из этих струн у всех и состоит наше сознанье,

Ведь Истину сказать способен каждый говорящий,

Но важно, чтоб она нашла в умах всех пониманье".

Примечание

1. Бин – прозвание софиста Гунсунь Луна.

2. Философ Лу Цзюй открыл явление резонанса.

45. Выдающийся

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Нам нравится, когда кто-то другой на нас походит,

Не нравится, если от нас он будет отличаться,

Любовь к подобным, нелюбовь к другим так происходит

От общего желанья из толпы всем выделяться.

Но разве тот, кто выделяться из толпы стремится,

В действительности в жизни выдающимся бывает?!

Чтоб быть спокойным, он с толпой всегда желает слиться,

Но опытом и мастерством толпы не обладает.

Желающий править полезное всё собирает

У всех царей, чтобы своё умение повысить,

Но вредное в правлении у них не замечает,

Такого царство будет от случайности зависеть.

Лишь по счастливой случайности не погибнет царство,

Из тысячи нет шанса, что оно с ним сохранится,

Дела в расстройстве всегда иметь будет государство,

Сто дел расстроится, и ни одно не завершится.

Увы! Владеющий землями этого не знает,

Он не способен вещам самим вещи предоставить,

Имея земли, он огромной вещью управляет.

Чего же можно ждать от тех, кто не умеет править?

Тот, вещь кто предоставит самой вещи, понимает,

Что нужно дать свободу всем вещам и отстраниться,

Он в принципе вещами управленье отвергает,

Сняв бремя тяжкое, его народ освободится.

Таким путём народом он не только управляет,

Но и вступает за пределы всех пространств в сознанье.

Народ его за выдающегося принимает,

Своей он необъятностью – за гранью пониманья.

46. Мудрец и царь

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Двенадцать лет Сын Неба Жёлтый Предок царством правил,

Его приказы выполнялись, царство процветало,

Услышав о даосе, царь стопы к нему направил

К горе Единство Пустоты, вершина чья сияла.

Там Всеобъемлющий и Совершенный находился,

– "Я слышал, вы, учитель, сущность всю Пути постигли, -

Сказал великий государь, даосу поклонился, -

Дозвольте мне спросить, как вы вершин таких достигли?

И я стремлюсь воспользоваться сущностью природы,

Чтобы помочь всем злакам в росте их и созреванье,

Чтоб в царстве были сыты и довольны все народы,

Чтобы везде хватало даже нищим пропитанья.

Ещё стремлюсь направить силы холода и жара

На благо процветания людей всего живого,

Чтоб засух не было на пастбищах, в лесах – пожаров,

Чтобы морозы покрова не портили земного".

– "О чём ты спрашиваешь – вещей сущностью зовётся,

А то, как хочешь управлять, лишь пагубу приносит,

С тех пор, как царством правишь, всё ломается и гнётся,

Твоё правленье всей природе только вред наносит.

Дождь выпадает прежде, облака чем возникают,

Лучи светил небесных в небе меркнут, угасая,

Все листья, травы, не успев увянуть, опадают.

В твоём уме к мелочам склонность, как у краснобая.

Об истинном Пути беседы разве ты достоин"?

Услышав слова эти Жёлтый Предок удалился,

До глубины души своей беседой был расстроен.

Оставив царство, в простой хижине он поселился.

Через три месяца царь вновь решил его увидеть,

В покорности подполз к нему и низко поклонился,

В лучах солнца, встающего, лик мудреца светился,

Спросил смиренно мудреца царь, чтобы не обидеть:

– "Вы, истинный, постигли Путь своею головою,

Вы знаете, как может человек прожить столетья,

Позвольте мне спросить, как управлять самим собою,

И как можно добиться в своей жизни долголетья"?

Сказал даос царю: "Ты задал мне вопрос прекрасный,

Садись, поведаю тебе как молодым остаться,

Ты не смотри, не слушай, а храни свой разум ясный,

И тело твоё само собой начнёт выправляться.

Ведь истинный Путь тёмен и глубок во всём мельчайшем,

И чтоб понять его, от всего нужно отрешиться,

Безмолвен сумрачен в своём движенье величайшем,

Чтобы его постигнуть, в него нужно погрузиться.

Покоен будь и чист, забудь, что существует время,

Уйди во внутреннее, внешнее не замечая,

Все силы сохраняй внутри, своё не тревожь семя,

И долго проживёшь, тело своё не утруждая.

Чем больше знаний, тем скорей потерпишь пораженье,

То, что снаружи есть, внутреннего не раскрывает

Лишь сохраняя внутреннее, обретёшь продленье.

Ведь только силы внутренние жизнь нам продлевают.

С тобой поднимемся к истокам жара высшей силы,

Войдём во врата мрака, исток холода достигнем,

Увидим в глубине мы то, что жизнь нашу вершило,

И жизни ускользания бег времени настигнем.

Ведь Небо ведает своим, земля своё имеет,

Жар с холодом в своих вместилищах лишь обитают,

Храни и береги себя, а вещи сами зреют.

В гармонии природной лишь все вещи созревают.

Уже тысячелетье так себя я соблюдаю,

И моё тело до сих пор ещё не одряхлело,

Поэтому секрет я долголетья открываю

Тебе, чтоб также сохранять ты смог бы своё тело".

С поклонами царь мудреца благодарил сердечно,

Сказав: "В своих вещах неисчерпаема природа,

Я раньше думал, как все люди, что она конечна,

Но беспредельна она в своих благах для народа".

– "Из тех, кто путь обрёл мой и сумел в жизни продлиться,

Лишь лучшие богами стали, худшие – царями, -

Сказал мудрец, – лучшие смогли в свете возродиться,

А худшие, с землей смешавшись, стали лишь костями.

Ведь всё, что ныне процветает, из земли родится,

Уйдёт в комья земли, и в жизни не познает вечность,

Тебя покинув, я пройду чрез врата в бесконечность,

Туда, куда ты с царством не сможешь удалиться.

Чтобы с лучами странствовать в просторах бесконечных

Вселенной, я войду с землёй и небом в единенье,

Умрут все люди, только я найду в глубинах вечных

Приют свой, где не будет моего исчезновенья".

47. Учение древних

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Как Поднебесной управлять – учений в мире много,

Но в жизни нашей ни одно из них не применимо,

Они все деятельны, но внутри их есть тревога,

Что действия вред могут нанести необратимо.

Где же ученья древности? Отвечу я: "Повсюду,

Где между двумя крайностями ищут середину".

Ум прозорливого и мудрого подобен чуду,

Истоки мудреца рожденья и царя едины.

Откуда появляется среди людей сметливый?

Кто мудрым средь нас человеком может называться?

Чем руководствуется в своей жизни прозорливый?

И чем в быту он будет от людей всех отличаться?

Кто не делим от рода, тот естественным бывает

Во всём, так как природу своим родом почитает.

От семени тончайшего кто не делим, тот знает

Все измененья, того прозорливым называют.

В нём корни – как основа свойств, а врата – Путь небесный,

Начало же – развитие, и знанья – становленье,

Разрыва меж началом нет духовным и телесным

Считает жизнь – служеньем он, обряды – поведеньем,

А справедливость – правилом, милосердье – наградой,

И музыку – гармонией. Живёт он всем природным.

Тот, кто не остановится ни пред какой преградой,

Воистину назваться может мужем благородным.

48. Истинные даосы

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

В ученья древних входили такие положенья:

Всегда со всеми в жизни ровным быть и бескорыстным,

Быть справедливым и беспристрастным в своём ученье,

Решительным, но без предвзятости, быть сердцем чистым.

И за другими всеми следовать, но без измены,

Живя для всех, не отдавать кому-то предпочтенья,

И со спокойным сердцем принимать все перемены,

И не хитрить со знаньем, проповедуя ученье.

Обрадовались, услышав такие наставленья,

Отшельники (1) Пын Мэн, Тянь Пянь, Шэнь Дао – так их звали,

На той основе провозгласили своё ученье,

Они вещей тьмы равенство всего главней считали.

Всем говорили: "Путь Великий всех в себя вмещает,

Но не способен различать во тьме своём вещенья

То, что возможным и невозможным в вещах бывает,

При выборе нельзя определить то в обученье.

Не каждого из смертных обученье достигает,

Лишь Путь объемлет всё и поглощает без остатка,

При полученье знаний в суть не каждый проникает,

Всегда в известном людям всём скрывается загадка.

По этой же причине Шэнь Дао отбросил знанья,

С отказом от себя он действовал по принужденью,

Считал естественным законов мира пониманье,

Был равнодушным, от вещей стремился к очищенью.

Считал, что знанья все, как правило, это – не знанья,

Так как они людей к опасности лишь приближают.

Стыдил безнравственных, подвергал власти высмеянью,

Считал, что не чиновники судьбу людей решают.

Свободным был и необузданным в любви телесной,

Не действовал, но руководствуясь своим ученьем,

Он порицал всех мудрецов великих Поднебесной,

При обстоятельствах скруглял углы приспособленьем.

Чтобы выпутываться из своих всех затруднений,

На истинное, ложное не обращал вниманья.

Гоненья власти не боялся и всех притеснений,

Забот не ведал, и не изучал людские знанья.

Не знал ни прошлого, ни будущего, жил удобно,

Он лишь величественно над всем миром возвышался,

Когда его тащили, людям не сопротивлялся,

Вертясь, кружился жернову иль пёрышку подобно.

И оставался целостным, живя без обвинений,

Ошибок избегал он как в покое, так в движенье,

И не испытывал беды от самоутвержденья.

И в жизни никогда не совершал он преступлений.

Подобно всем вещам, от пустых знаний избавлялся,

Себя он в жизни не отягощал их примененьем,

Поэтому прожил спокойно жизнь, не прославлялся,

Довольствуясь природных лишь законов соблюденьем.

Он знал, что высшее – лишь то, что можно уподобить

Вещам, не обладает что ни разумом, ни знаньем

Великих мудрецов, которых можно приспособить

К любым трюкам ума, но не к природному сознанью.

Над ним и над его друзьями удальцы смеялись,

Так говоря: " Ученье их достойно удивленья,

В нём – не живого, а мёртвого мужа поведенье,

В котором лишь одни ростки природные остались".

Но всё ж своих сторонников даосы находили,

Тянь Пянь с Пын Мэном имели такое же ученье,

"Нет истинного, нет неистинного", – говорили.

Ученье же своё давали всем без поученья.

Примечание

1. Пэн Мэн, Тянь Пянь, Шэнь Дао по комментариям Чэн Сюаньина – отшельники из Ци, деятельность которых связана с академией Цзыся. В характеристиках Шэнь Дао и Лецзы есть нечто общее.