скачать книгу бесплатно
– Пока там наших хватит и без меня, а там посмотрим! Если, конечно, будут нажимать, может, и пошлют, куда деваться, – лениво развёл он руками.
– А ты знаешь, что я уже беременна.
– Да это же замечательно, значит, всё идёт по плану. А что же ты молчала, тогда после праздника подаём заявление, – несколько возбуждённо произнёс он, но почему-то потупил взор или просто несколько странно так задумался, что вот сейчас переменит решение, для чего найдёт убедительный довод.
– Мне кажется, ты не очень рад…
– Устал, устал, моя радость, – он притянул её к себе, обхватил обеими руками лицо и поцеловал в губы. – Я очень рад! Только боюсь, что с квартирой у нас заминка выйдет на неопределённое время. Но весной, может, получу, если в Афган не зашлют.
– А что я буду делать одна с ребёнком? Ты так хотел его. Или я не правильно тебя поняла?
– Да ты только не паникуй! Всё идёт путём, всё верно…
– А ты не пугай меня своим Афганом…
– Вот что, радость моя: я человек военный, надо быть готовым ко всему. Поэтому говорить, что меня никуда не откомандируют, я просто не имею права.
Они сидели на диване. Дети играли на полу, Николай включил телевизор, а Юлия пошла готовить ужин, вернее сказать, у неё стряпня была готова, но надо было только разогреть, накрыть стол.
Николай вчера принёс хорошее вино, бутылку водки, но ей уже нельзя было принимать ни капли алкоголя. Она позвала его через двадцать минут, а потом после него покормит детей. Но Николай переиначил, позвал Женю и Варю, а сам отправился курить в ванную. Беременность Юлии его немного взволновала, хотя от себя он это почему-то скрывал и хотел думать, что она и впрямь этим сообщением его обрадовала. Оказывается, не так-то легко услышать такое признание от женщины, с которой не состоишь в браке. И он считал, что теперь должен это сделать, но вместе с тем от такого шага его что-то неодолимо удерживало, а что именно, он пока не отдавал себе ясного отчёта и полагал про себя, что всё равно должен узаконить с ней сосуществование под одной крышей. А ведь он помнил, как говорил ей, что очень хочет, чтобы она родила ему хорошего мальчугана. Он не знал, в какую именно ночь она зачала: если после ресторана, тогда этот плод будет не совсем полноценным, нездоровым, ведь оба были нетрезвыми. Но от кого-то он слышал или где-то читал, что алкоголь на плод не столь пагубно влияет, как об этом пишут некоторые светила медицины. Но в любом случае теперь отмахиваться поздно. А Юлия хороша в постели, очень даже женственна, как откликается, как заводится на ласки каждую ночь! С Антониной у него такого не было, та почему-то строго регламентировала постельные отношения, думал он про себя, со всеми ли Юлия так вела или только с ним одним? Но об этом он стеснялся у неё расспрашивать, разве что когда-нибудь. Николай думал пригласить Михаила с женой отпраздновать вместе заключение их брака, но сознание, что Юля привлекает всех мужчин, заставляло пока отказаться от этого. Хотя всё равно придётся, ведь никуда не денешься, кто-то должен быть. И он мысленно представлял, как в кафе она находится под пристальным вниманием мужиков, но вряд ли это ясно сознавала. Одно то, что ею любуются другие, вызывало в нём неодолимую ревность, и она переходила в скрытое неудовольствие. Но он не расспрашивал у неё, что говорят и предлагают ей посетители. Впрочем, Николай старался об этом не думать, а то от ревности так можно довести себя до сумасшествия. Она сама говорила, что теперь, когда живёт с ним, ей никто не нужен, как-никак два года прожила одна и притерпелась к такому положению, не пускалась ни в какие любовные авантюры. К одиночеству женщина привыкает довольно быстро, но с детьми она была вовсе не одинока…
Когда Николай просил Юлю рассказать о муже-капитане, она говорила, что о нём ей тяжело вспоминать. Хватит, прошло время, когда она жила только прошлым; к тому же Юлия по опыту знала, что в совместной жизни с другим мужчиной это не приводит к хорошему. Сам же Николай охотно рассказывал о бывшей жене Антонине. Но она не вызывала у неё дикой ревности; наверное, потому, что Николай говорил о ней неуважительно; его тон был нарочито ироничный. И с кем теперь она жила, ему было всё равно.
Юлия позвала Николая к столу. За всё это время она называла его только по имени, а назвать супругом, мужем у неё просто язык не поворачивался. И она чувствовала себя в роли сожительницы, любовницы, которой позволено жить, так как у неё не имелось собственной квартиры, что её ставило в безнадёжное положение бездомной. Но она уже смирилась с этим и старалась пока ни о чём плохом не думать.
Николай налил себе стопку водки, а Юлии лимонад.
– Давай за нас сегодняшних и будущих! – приподнято сказал он.
– Как хочется в это верить! – сердечно улыбнулась она.
– Вот и отлично, сомневаться вредно. Я пыль в глаза не пускаю! – отрезал он, дунул в сторону и залпом выпил, после чего принялся есть свой любимый салат оливье, который она готовила почти каждый вечер.
– Посмотрим, посмотрим! – попивая задумчиво прохладный лимонад небольшими глотками, произнесла Юлия, слегка улыбаясь, словно всё ещё не веря ему.
– Кстати, твоя подруга Евгения, кажется, она работает с тобой?
– Ну да, а что она тебя так интересует? – Юлия насмешливо прищурила глаза, не скрывая своей ревности.
– Да так… – он махнул рукой, – бедовая баба!
– Чего ты её вспомнил, неужели понравилась? – изумилась неподдельно она. – Вот какие мужчины, одной им всегда мало…
– После тебя разве какая-нибудь может понравиться? Нет, после тебя это однозначно исключено…
– Но ты бы зря не вспомнил о ней?
– Вот теперь ни о ком не вспоминать, так, что ли?
– Если хочешь знать, она изменяет мужу налево и направо! Тебе такие нравятся?
– А он знает?
– Не интересовалась. Ты, я помню, её в ресторан приглашал…
– Я? Когда? – удивился Николай.
– Когда она была здесь…
– Ох, вспомнила, о чём я давно и забыл думать. Я просто так, к слову, хотел сплотить в одну компанию…
– А ты жене изменял?
– Когда служат, тогда становится не до того, – уклончиво изрёк он, наливая себе ещё водки, этот разговор как-то заводил его, он хотел больше знать о ней, а выходило, что она тоже не совсем верит ему.
– Мне надо к Павлику съездить, – вздохнула Юлия, переведя на нужный ей разговор о старшем сыне, о котором в эти дни, пока жила с Николаем, изболелась душа, она даже не написала ему.
– К какому Павлику? – рассеянно спросил он, припоминая, что она уже когда-то упоминала это имя.
– К сыну, старшему. В Исилькуле с бабой и дедом живёт. Ведь я тебе уже рассказывала, красиво, красиво, ничего не скажешь, а своих детей ты не забыл?
– Забыл, всех напрочь забыл! Разве есть мне когда думать, – вспылил Николай, покраснел; он быстро выпил водку и сидел в оцепенении.
– Что ты, Коля, всегда так повышаешь тон до крика? Закусывай лучше…
– Ничего! У меня такая привычка общаться. Тут надо выкроить день, подать заявление в загс, а потом о твоём Павлике думать.
– Ты же сказал – после праздника? Объясни командиру части, так, мол, и так…
– А что, так и сделаю! Пусть все знают, что Боблаков женится на первой в городе красавице. А если серьёзно, то я бы к Журыкину и на пядь не подошёл, сволочной мужик, пакостник, таких метлой из армии гнать надо! Но с ним я связываться не буду, не такой… Кстати, хочешь носить мою фамилию? В который раз менять будешь? Девичья?
– Была Зауркалова, Пересветова, сейчас Севухина. Твоя мне нравится, звучная…
– А теперь будешь Боблакова! Красота! Вот за это и выпью…
– Не много ли?
Они засиделись на кухне, увлечённые обсуждением предстоящего бракосочетания до такой степени, что дети, наигравшись в комнате, не дождались матери и заснули – Женя на диване, а Варя свернулась калачиком в недавно купленном кресле. Юлия, увидев эту трогательную картину, всплеснула руками, проникнувшись к ним неистребимой жалостью. Перенесла Варю пока на диван и занялась приготовлением для детей постелей. Потом положила на раскладушку Женю, а Варю на кресло-кровать…
Глава восьмая
Николай сдержал данное ей слово – вскоре после праздника они поехали в загс и подали заявление. Через месяц должно было состояться бракосочетание. Он купил золотые обручальные кольца, в ателье на его деньги для свадебного торжества Юля заказала платье. Подневестницей позвала Евгению, хотя в этом качестве так хотелось быть Светке, и та с искренним сожалением недоумевала:
– Ну, чем я тебе не подхожу?
– Ты очень красивая, там будут одни офицеры, не хочу, чтобы твой Игорь страдал…
– А твой не будет, ведь я действительно красивая, – манерно продолжала племянница, – хотя тебе, ты знаешь, уступаю по многим статьям…
– Не будет, я знаю, как надо держать себя в рамках приличия…
– Ох, ох, смотри какая, а я совсем развязная? – обиделась та. Но Юлия промолчала и лишь примирительно улыбнулась, так как сейчас ей не хотелось заострять внимание на том, кто из них красивее. Светка и впрямь настоящая красавица, которая заворожит любого мужчину.
Боблаков в шаферы пригласил Михаила. И всё у них как будто уже было готово к бракосочетанию. Месяц в хлопотах пролетел незаметно. Трижды прямо из садика с детьми Юлия ездила в ателье на примерки. И она чувствовала в себе уже четвёртого. Иногда Юля думала, не поспешно ли она решилась на создание новой семьи, как-то удачно всё для неё складывается, к добру ли это? Может, не надо было торопиться? Хотя эти сомнения вскоре развеялись, к тому же Николай ей всё больше нравился. И в постели у них, кажется, всё неплохо получалось. Она сумела к нему приладиться, правда, хотелось, чтобы он несколько усмирял свой темперамент: ведь она была в положении. Но об этом ему остерегалась напоминать, чего доброго, ещё подумает, будто она сексуально озабоченная. Между тем с каждым разом у неё возрастало желание, в чём, конечно, она ни за что ему не признается…
Бракосочетание прошло на обычной торжественно-формальной ноте: поклялись взаимно любить и во всех житейских передрягах оставаться друг другу верными и делить поровну все трудности и лишения, под вальс Мендельсона обменялись кольцами, затем расписались, выпили со свидетелями шампанского. Это событие по ещё заранее обусловленной договорённости решили отметить в ресторане «Южный», стоявшем на проспекте Московском. Евгения была без мужа, который всё ещё не вернулся из плавания в загранку; она смотрела на Юлию счастливыми, немного завистливыми глазами, будто сама никогда не выходила замуж. Михаил тоже был без жены, он смотрел на Евгению как-то подобострастно. Её зеленоватые глаза и большие сочные губы запали ему в душу, она была, без преувеличения, соблазнительная бабёнка. Евгения украдкой оценила его взгляд, полный необычного к ней внимания, хотя он так смотрел на неё не только в этот день, но и в момент знакомства, когда за неделю до бракосочетания Николай пригласил Михаила, а Юлия – свою подругу. И в тот вечер они хорошо посидели на кухне. Но хозяйка её затмевала и красивым лицом, и статной фигурой, причём обе это знали, и свои недостатки, которые находятся даже у самой совершенной красавицы, никогда не обсуждали. Хотя подруге так хотелось перед ней всегда выглядеть ничуть не хуже. Сейчас Евгения была в зелёном платье, подчеркивавшем всё изгибы ладной фигуры; густые светло-русые с пепельным отливом волосы на затылке как-то причудливо вздымались и, казалось, кокетливо приглашали обратить на неё внимание; губы полные, чувственные. Когда она ими улыбалась, рот озорно вытягивался и при этом как-то смешно приподнимался несколько островатый носик. И вид её приятного лица всегда портился, если были жирно накрашены яркой помадой губы, что придавало ей некоторый оттенок вульгарности.
Для этого торжественного дня Юлия сшила платье из розового шифона с длинными рукавами. С прической ей пришлось повозиться в парикмахерской достаточно долго, даже немного подрезала волосы, хотя они и без того спускались в распущенном виде ниже пояса. Спина у неё была ровная, плавно прогибалась в талии; слегка округлые бёдра; пунцовые под цвет платья щёки. А выразительные иссиня-голубые глаза излучали то состояние души, когда должно произойти важное событие, которое способно сделать её счастливой, на что она так надеялась. На этот раз беременность её нисколько не тревожила.
В ресторан были приглашены самые близкие родственники и друзья: от Юлии пришли Светка с Игорем, сестра Валентина с мужем Семёном. А вот детей пришлось оставить у добрейшей Марии Никитичны. Юлия про себя подумала: лучше бы Семён остался дома, сидел бы со своим внуком Владиком, что так и хотелось высказать сестре; Валентина тоже была нарядная – в платье из жёлтого трикотина. В её жизни одним из занятий было одно – сильно не полнеть, но ей удавалось иногда и похудеть. Но когда у неё вдруг разгорался аппетит, она опять полнела до своего естественной нормы…
Из кафе пришло несколько поваров, а вот заведующая, Нина Степановна, симпатичная деловая дама, не соизволила. Но Юлия на неё нисколько не обижалась, так как та постоянно была в разъездах по продовольственным базам. И со своим мужем, говорили, не очень ладила, поскольку своей деловитостью затмевала его…
В традиционном понимании это была не свадьба, а обычная вечеринка близких друзей; молодым вручали конверты ещё до начала застолья, по мере того, как приходили гости: поздравляли, желали счастья, любви, целовали невесту и пожимали руку жениху.
Со стороны Николая были два военных в гражданских костюмах с жёнами, а вот его родители почему-то не приехали. Веселье началось с тостов за здоровье и счастье новобрачных, гости кричали «Горько!», в чём усердствовали в основном женщины. И к ним охотно, с восторгом в серых глазах, присоединялась и Светка, которая немного завидовала их шикарным нарядам, хотя сама была не менее нарядна и красива, с распущенными по плечам пышными белокурыми волосами. Молодые, не вставая, шутливо целовались. За столом пили, ели и снова провозглашали тосты во славу молодых, а когда заиграл вокально-инструментальный ансамбль, выходили танцевать…
Словом, вечер проходил, как и все такие вечера, Юлия чувствовала себя окружённой вниманием и женщин, и мужчин. Когда Николай уходил с товарищами курить, Евгения подсаживалась к ней и говорила, что Михаил, товарищ её мужа, пригласил прокатиться по зимнему ночному городу. И она это выражала таким довольным тоном, будто для неё ничего не было приятнее.
– Наверно, он в этом приличный мужчина, – прибавляла, смеясь, она. – Не знаю почему, у меня появилось к нему этакое, знаешь, женское любопытство…
– Ну, у тебя одно на уме! – усмехнулась Юля. – Смотри, Женька, дойдут до мужа твои похождения, наплачешься тогда…
– Да я ни о чём не думаю! Разве я виновата, что он пригласил прокатиться?
– Меньше глазками стреляй. Ты так увлекаешься кокетством, что даже не отдаёшь себе отчёта в том, какими глазами смотришь на них…
– Что ты преувеличиваешь! Ну, если он понравился, я должна скрывать это? Неужели ты с твоей внешностью заклинишься на Николае?
– Ты удивляешь меня, Женька! Рассуждаешь, как настоявшая шлюха. Я думала, ты очень серьёзная женщина…
– Да я шучу, мне просто доставляет удовольствие, как мужчины клюют на мою наживку. Никто мне не нужен, они все одинаковые, поверь…
– Ты меня не уговаривай! – шепнула она. – Тише, идут Коля и Миша, – предупредила быстро Юля, глядя на хмельную подругу, которая под мухой тотчас преобразилась из легкомысленной в серьёзную.
– Ну, о чём беседа? – спросил басовитым тоном Михаил, поглядывая на Юлию и Евгению. Но первая не приняла его взгляда и посмотрела с улыбкой на мужа. Николай подсел к ней и поцеловал в шею.
– Давайте выпьем! – пригласил Николай.
– Я уже пьяная. А твоя жена – нет! – бросила Евгения, целясь взглядом на Михаила. Он наклонился к ней и шепнул:
– Тебе здесь не душно? Пора проветриться на часок…
Евгения рассмеялась, ей хотелось, чтобы Николай посмотрел на неё и оценил как женщину, без этого она не могла общаться с мужчинами…
– Моё, да и твоё исчезновение у публики вызовет дурные толки, тебе не кажется? – сказала она на ухо Михаилу. – Может, лучше подождём ещё, скажем, когда все будут пьяные.
– Ладно, уговорила, давай глотнём водки чуть-чуть! Ну а вы, молодёжь, чего ждёте?
Юлия смотрела на племянницу, которую за руку тянул Игорь танцевать, но она и не двигалась, так как её внимание привлекал один военный, хотя он был сейчас вовсе не в форме, а всего лишь в сером костюме. Многие в ресторане танцевали. За весь вечер Юлия выпила только один бокал шампанского, а к еде почему-то не прикасалась, на удивление, есть не хотелось. А вот Николай пил водку и закусывал, правда, иногда просто забывал о жене, чем невольно вызывал у той обиду. Третье замужество, как в своё время и второе, её отнюдь не радовало в том смысле, что когда любишь мужчину так сильно, то не представляешь без него своей жизни. Таким человеком для неё был первый муж, но и любовь к нему была ею буквально выстрадана в борьбе с его спесивой матерью. Но что теперь ворошить прошлое, от которого всё равно легче не становилось. Юлия хорошо понимала, что как бы ни пробуждалась любовь к Николаю и что бы он ни делал ради её счастья, такой любви, как с первым мужем, она больше не испытает. Хотя за совместную жизнь с Николаем много минут было ею прожито поистине счастливо. Правда, бывали моменты, когда она ловила себя на мысли, что ему она уделяла больше внимания, чем своим детям. Когда, бывало, она сидела на диване с Николаем, сын Женя в это время с какой-то боязливостью и смущением смотрел на неё, и в его глазах читалась обида оттого, что за весь вечер даже ни разу не подошла к нему. А Варя вдруг бросала игру, подходила к ней и тыкалась лицом в её колени, а то и просто тянула за руку от чужого дядьки, которого Юлия в последнее время называла их отцом и говорила им, что он хороший. Она не могла приказать Николаю, чтобы детям уделял больше внимания, и тогда Женя не будет на неё смотреть колючим, полным обиды, отчуждённым взглядом. Однако Николай редко приходил со службы вовремя, как правило, он постоянно задерживался. И часто к его приходу дети уже спали. Поэтому он видел их довольно редко, а Юлии иной раз казалось, что он нарочно избегал общения с её детьми. Но такая мысль надолго не западала в её сознание.
Правда, она боялась единственно одного: чтобы Николай не втягивался в частые выпивки. Он был старше её почти на семь лет, но этой разницы в возрасте Юлия не ощущала. Вот и сейчас он без конца пил с Михаилом водку, но почему-то почти не пьянел и казался трезвым.
…Всё-таки Евгению Михаил уговорил, так как в зале их не было, и Юлия пришла к выводу, что они уехали. А потом, наверное, через час, между Игорем и одним военным произошла драка. Валентина с удивлением на лице успокаивала зятя, у которого рубашка была в пятнах крови, нос распух. Она увидела, как Сёмен ринулся в сторону военного и что-то издали сказал тому грубо. Но дочь кинулась наперерез к отцу и остановила его…
Вскоре Светка с Игорем ушли, а Семён сказал, что пойдёт за внуком Владом, чтобы он не видел отца в неприглядном виде. Юлии тоже хотелось уйти, так как вечер для неё прошёл насмарку. Хотя гости ещё продолжали веселиться.
– Вот дурак твой зять! – начала Юлия, обращаясь к сестре. – Ему, наверное, передался дух тестя. Светка же, я видела, с ним только танцевала.
– Она же ему улыбалась просто так, а Игорь это воспринял как согласие на интрижку, – пояснила Валентина, желая оправдать поступок дочери.
– Я думала, что Семён будет драться с военным: как он пошёл на него яростно, глаза пылали огнём, как петух раскрылился…
– Да ну! Из него уже песок сыплется, – засмеялась сестра. – Я заметила: когда он что-то мог в постели, то был как чёрт ревнивый, а сейчас невозмутимо спокойный, как евнух. Вот удивительное свойство мужчин! – Валентина снова засмеялась.
– Ты думаешь, такие все? – удивилась сестра и продолжала: – А ты знаешь, Светка хорошо смотрелась с офицером, я не хочу сказать, что Игорь ей не пара…
– Но его же жена не ревновала? А ты мне смотри не говори ей, что она с офицером красиво выглядела, не говори ни при зяте, ни наедине.
В это время Николай разговаривал со своим товарищем, который стал в глазах толпы героем этого вечера.
– Если послушать Колю, то с его слов выходит, будто жёны офицеров им изменяют, – сказала Юлия с некоторой важностью в голосе.
– Думаешь, они не ревнуют? – удивлённо спросила Валентина.
– Я не знаю, почему они не ревнуют, я думаю, это неверное представление. Нет таких людей, чтобы совсем не ревновали…
Николай подошёл к жене и свахе, его лицо раскраснелось, он весь сиял благодушием и довольством, что стал вторично женатым человеком.
– Ну что, Коля, разобрались? – спросила Валентина.
– Всё нормально! Твой зять не может веселиться. Мой сослуживец Василий хороший семьянин. Просто ему нравится танцевать с женщинами, и за себя, как офицер, может постоять…
– Ну, мог бы твой друг без рук, а то нос Игорю расквасил, как хулиган, а мой зять не драчливый, – серьёзно проговорила Валентина.
– Значит, Светлана что-то сказала Игорю, а он разошёлся, ведь повода для ревности Василий не давал.
– Чего вы заладили одно и то же? Уже всё давно забыли инцидент. А не пора ли нам домой, Коля? – сказала Юлия. – Дети там, наверное, голодные, одни, ведь Никитична могла их оставить и уйти продавать семечки к магазину.
– А что они, каши просят? – неподдельно удивилась Валентина. – Ну я сейчас пойду заберу их, а вы веселитесь. Это ваш вечер. Вы хорошая, подходящая пара, тут все так говорят.
Николай обнял Юлю, но ей это не понравилось, при сестре мог бы воздержаться от переполнявших всё его существо чувств, к тому же много было в нём фривольного, с оттенком развязного поведения, что совершенно расходилось с её представлениями о настоящей любви. Ведь так неуважительно не ведут по отношению к той, которую любят. Но ей не хотелось развивать эту мысль дальше, поскольку она могла прийти к неутешительному выводу, так как была полностью не уверена в своих чувствах к Николаю, и потому лучше не копаться в себе и в нём. Впрочем, жизнь покажет.
– Ты опять чем-то недовольна? Смотри, народ веселится, танцует, а ты как на похоронах. Я пока ещё живой, думаю, всё будет нормально, – говорил Николай.
– Что же, я в положении и должна уподобляться всей этой публике? Красиво, красиво, ничего не скажешь. Я от тебя такого отношения ко мне не ожидала…
– Юля, брось капризничать, Коля просто шутит, – уговаривала сестра, улыбаясь. – Что же, по-твоему, он каждую минуту должен думать о твоей беременности?
