Газда

– На всякий случай! А вдруг транспортное средство понадобится.

И только сейчас я заметил метлу, пристёгнутую к коляске. Не простая бабушка оказывается, а из зоны! Всех, вновь прибывших встретил пресс-секундант и после короткого ознакомительного разговора, отправил к ОК. Они и помогли вытащить ответственного работника из унитаза (извиняюсь, из дезактивационной камеры). Я не знаю, по какому КЗОТ он их принял и на каких условиях (бабушку и усатого он забраковал, направил на медкомиссию, а остальные, вместе с пионерами и ванными моделями, на следующее утро ждали меня у дверей библиотеки. Вскоре подошёл и усатый, бабушка сидела на водосточной трубе, под крышей здания, опираясь большей частью тела, на метлу, висящую в воздухе. Старушку врачи забраковали, сердце, чересчур влюбчивое. Может перехода из зоны в зону не выдержать и умереть от какой-нибудь безответной любви. Эта старая кочерга, даже находясь одной ногой в водостоке, с крыши пытается глазки строить. Не было печали, блин, проводи теперь вводной инструктаж, чего можно, а чего нельзя. За пионерами глаз да глаз нужен. Им говоришь, что нельзя дразнить диких гусей и верблюдов, а они в смех. Не понимают. Красавицу нашу, кармелиткой назвали, Усатый попытался защитить невинное создание, укутанное в полотенце, один из пионеров пафосно выступил в позе Демосфена, с поднятой к слушателям рукой:

– Ша, братва! Этот длинноногий тоже говорил, что нельзя злить небритых верблюдов!

Так что, за усатым тоже закрепилось прозвище. Странные «пионеры» какие-то, всех успели оскорбить, и со всеми поскандалить, привидения признались, они их с одного двора вместе с бабкой забрали, их в зону на перевоспитание послали. Блин, Уолд Дисней какой-то. Бабка чуть не грохнулась, спланировала на метле, как реактивный бомбардировщик. Теперь мы были в окончательном и в полном составе. Командиром этого разношерстного подразделения я назначил себя сам, и снова превратился в армейского Шпалу. Иначе, без дисциплины, в зоне такой бардак начнётся. Блин, никакого героизма, подразделение быстро врубилось, что делать надо и как себе на хлеб заработать. Были капризы, саботаж, но всё это быстро излечимо, и зона, постепенно начала отступать, по сантиметрам, но каждый день. Не знаю, как сагитировать людей, коснувшихся чернобыльских проблем покинуть Францию и Германию. Мало им Чернобыля, так этих диверсантов за границу потянуло. А зона не отступит, пока они не вернутся туда, где набедокурили. К атомным станциям их близко подпускать нельзя, но хоть из-за границы вытянуть этих умников, из-за них не живым, ни мёртвым покоя нет. Нашей «русалке» костюм ликвидатора подобрали, она обещала СМИ подключить, против этих упырей, чтобы их узнавали и пальцем на них показывали, и, чтобы через границу не пускали, а то из-за этих доцентов с кандидатами, чуть ли не пол мира в зоне. Скажите, где Англия с Канадой и где Украина, и какое дело Лондону с Квебеком до Чернобыля? Как я жалел, что нашим приведениям нельзя за границу, они бы всех своих убийц нашли бы и выпотрошили, живьём. Всё-равно никого из них не наказали за преступление против человечества. Мы добились того, что зона перестала расти, уже ОК не может бурчать:

– Всё растёт, всё увеличивается!

Это уже было достижение. Я вернулся в Припять и одел очки, на площади не было привидений, не было манифестации уродства. Это была лучшее подтверждение успехов нашего маленького коллектива. Я собрал актив, и обсудив всё, мы создали отделение внутренней и внешней разведки. ОК взялся за организацию и руководство. Кончилось спокойное время у диверсантов, спрятавшихся от ответственности во всех уголках мира. Решено было находить их, и принудительно возвращать в Чернобыль, привидения сами приведут приговор в исполнение. Это будет справедливо по отношению к мёртвым. ОК вызвал меня в кабинет и отправил в двухмесячный отпуск, я по его подсчётам, каких-то бэров перебрал. Мне даже отпускные дали, не знаю из каких фондов, хотя я не просил. Отпуск я решил провести в Израиле, сэкономив на билете. Я вечером зашёл в библиотеку и просто, сделал шаг из дверей читального зала.

Бабушка, как ты могла предвидеть и всё предусмотрела, оставив счёт на моё имя в еврейском государственном банке? Бабуля! Я тебя люблю!

Я уже, по привычке, запомнил место своего приземления на территории еврейского государства, ориентиры, автоматически вписались в мой мозг (Это для возвращения назад). Но, не так всё было просто с моим появлением, техника не стоит на месте, любое пересечение границы фиксируется в компьютерной сети, это твой статус прибытия, коротко отмечается цель твоего приезда, и только после такой незамысловатой регистрации, ты имеешь права на все материальные и духовные блага государства. А без этой пограничной отметки я не мог ни в больницу сходить, ни деньги снять, со счёта в банке. Поэтому, не удивительно, что я, через полчаса, после проникновения, был причислен к потенциальным арабским шпионам, согласно биографии моего первого задержания, в Хайфе два года назад. Следователь подбирал язык, на котором вести допрос – иврита я не знал абсолютно, как истинный израильтянин, по паспорту, остальные языки были больше проблемой для следователя, его головной компьютер делал сбой. Наконец он издал непонятный клич:

– Ё, моё!

И я понял, что без водки не обойдёшься. Земляк прыгал от радости, радовался и чуть целоваться не лез, то ли моему появлению, то ли тому, что не было никаких языковых проблем, то ли, просто, хорошей погоде на улице, или тому, что дело вместе со шпионом заберут в разведывательное управление Моссад. Совсем не одесситом земляк оказался, а ново – уренгойским украинцем. Блин, не знал, что такие существуют! Начало моего отпуска было впечатляющим, даже ОК с секундантом пришли проводить меня в библиотеку. Но вторая моя родина встретила меня не приветливо, и вместо солнечных пляжей с холодной кока-колой, запечатала меня в тюремную камеру шесть на три, и всё это из-за еврейских генов. Сэкономил называется на перелёте, правильно ОК меня называет – главной разбежностью зоны, дифференциалом.

Бабушка! Если ты меня слышишь, верни мои русские гены, надоело мне быть евреем в этой стране. Пусть мне лучше не везёт всю жизнь, чем такое каторжное счастье, а ещё из окна, пляж виден, море, и толстяк, гад, лежит напротив и холодным пивом наслаждается.

«Поубывав бы всех»!

К сожалению, пришлось пройти ещё один текст, на сверх, не чувствительность. В израильских тюрьмах я познакомился с третьим государственным языком и почти согласился, что я русский шпион, при этом, адвокаты допрашивавших, атаковали меня со всех сторон, требуя, чтобы я подписал медицинское освидетельствование за нанесение увечий целой бригаде дознавателей. Я отказался что-либо подписывать, но и светской беседы у меня с представителями власти не получилось. И если заходила новая бригада следователей, прикрытая щитами, кастрюлями и специалистами, владеющими нетрадиционными методами обороны, то через некоторое время их вытаскивали с повреждёнными пятаками. Они не давали мне есть, они не давали мне спать, они поливали меня со шланги холодной водой…, пока я не разозлился и половину состава тюрьмы упёк в реанимацию местной военной больницы. Меня уже собрались расстрелять, за оказание сопротивления законным властям, без суда и следствия, но не нашлось расстрельщиков; единственного, хирурги отправили в кузнечный цех, чтобы снять винтовку М-шестнадцать с шеи офицера. Винтовка на его шее, умастилась аккуратно, как колье, и он стал похож на еврейского жирафа. Наконец меня оставили в покое. Потом пришёл русский консул, почему-то, хотя по паспорту я был гражданином Израиля. У консула было плохое настроение, все русские не любят горячей водки и холодного приёма. Над тюрьмой начали летать военные истребители, но русского они не испугали. Русский вызвал самолёт Су-тридцать пять, намечался грандиозный шухер, но тут вмешалась какая-то баба из миссии ООН, и всё поставила на место. Честно, я уже не хотел отпуск, я не хотел на море, я хотел домой, в свою зону. Из тюрьмы меня выпустили, с какой-то сопроводительной запиской, по тексту, такие только учителям пишут озабоченные родители. Первое слово я легко перевёл с английского, а второе было на иврите и мой компьютер головного мозга застрял на время. Я не стал сильно зацикливаться, всем встречным полицейским показывал документы с запиской, и подписями градоправителя и начальника тюрьмы, они по-американски улыбались, и отдавая честь, пропускали меня, не задерживая. Я ужасно хотел есть и уже был почти у ресторана, когда компьютер, наконец выдал полный текст записки:

– Турист-идиот! Крайне агрессивен и временами, не совсем адекватен.

Швейцар, тоже, наверное, был из евреев земляков, я это понял по его, уползающим извилинам на асфальте, после того, как он ознакомился с содержание записки. На его фирменной бейсболке было написано по – русски:

– Маде ин Кишинеу, и по-украински – Зроблено в Одесі

.

Он задумался, а я есть хотел, и я бы умер от голода, если бы не эта – с табличкой ООН.

– Властелин, вы хотите составить мне компанию?

Клянусь, я забыл, что есть хотел. Если вас женщина вытаскивает из Израильской тюрьмы, и приглашает в израильский ресторан, значит ей что-то надо? Вот и я не понял. Понял, только после третьего бокала вина и сытного обеда, она добивалась того-же, что и тюремные следователи, только если первым я сказал, что незнакомых мужчин в дом я не вожу и тем более, никогда не показываю места своего жилья, и, вообще, я правильной ориентации, то с этой было посложней. Но после будершафтного шестого бокала, из которого, я вместе с вином выпил одну из оптических линз, принадлежащих этому очаровательному созданию, я почти сдался, только пытался объяснить Розе, что я временно живу у товарища (флигель, блин, трёхэтажный снимаю). Я не помню, после какого поцелуя, но я с трудом, нашёл тот сквер, при больнице травматологии, где был вход в мою зону. Роза повисла на моей шее, и почти не воспринимала действительность. Близорукой девушке, холл в Чернобыльскую библиотеку, показался сказочным замком, а офис пресс- секунданта комнатой исполнения желаний. Я старался отогнать от себя мысли моих друзей по зоне, с их, до аварийного воспитания:

– Это мой офис, это моя постель!

А, не дай бог ОК заглянет:

– Ты, Властелин, опять всякую дрянь в зону тащишь?

Хоть самому в привидение превращайся, и под пол проваливайся перед Розой. Уже начало светать, и я заснул. Разбудила меня зуделка говорилки ОК:

– Я не стал тебя тревожить, у тебя гости, я нашёл артефакт – на столе.

Краем глаза я понял, что это линза, которую я случайно проглотил в ресторане.

– Верни его девушке. Ты извини Властелин, но ты дурак!

Я прикрыл говорилку от любопытных ушей. Роза делала вид что спала и специально не открывала глаза, предчувствуя, что все сказки заканчиваются казённой мебелью и простынями со штампами инвентаризации. Он напомнил мне инструкцию: всё, что зачато в зоне, принадлежит зоне.

– Жениться придётся. Но это не беда! За три века своего существования я многое повидал, но такого! Даже зона со мной солидарна.

– Скажи, на хрен, ты притащил кармелитку в офис и затянул её в постель?

– Это ещё вопрос, кто кого затащил?

ОК: – Это не наше дело, но не забывай, что в зоне монашек-кармелиток злить нельзя.

– Знаю, а также, верблюдов и диких гусей.

Моё солнышко открыло глаза, потянулось и спросило:

– А эта бабушка с коляской и большим веником тебе кто?

Я набрал ОК по говорилке:

– Скажи уважаемый, что этот восьмидесятилетний инвалид новобранец делает по ночам в нашем офисе? Мне подруга только что рассказала, что проснулась от того, что кто-то летает под потолком. Я понимаю, что лунатизм – это болезнь. Но предупреди бабушку, пожалуйста, ведь ты знаешь статус моей гостьи, а её нервировать нельзя.

ОК пытался рассказать об изменениях в штате и в зоне, но это уже работа, а у меня ещё шесть недель заслуженного отпуска.

Каюсь, не усмотрел, Роза подскочила к окну и открыла шторы. Привидения бесстыже пялились на её обнаженный бюст, а из дезактивационной камеры стали выскакивать пол землекопы.

Пустой город не отреагировал на крик ужаса.

– Что это? Где я?

По методу пресс секунданта, я попросил не обращать внимания и закрыл шторы, сбив с них целую тучу пыли.

Глава 6

Роза близоруко щурилась и требовала объяснений. И, клянусь Торой, только здесь я её узнал, рядом со мной лежала та самая торговка из Хайфы, у которой я купил эту зону, только вместо бабушкиных очков, она стала носить линзы, которые я успешно ополовинил во время вчерашнего банкета и вместо приморского бульвара, она представляла вполне солидную организацию. Ох, попала бы мне эта Роза, года два назад…, я бы из неё, и мокрого бы места не осталось! Но, до чего же соблазнительная бестия! В двери кто-то постучал…Я запустил бахилами:

– Что надо? Я в отпуске.

Роза выглянула в страшное окно, и я мельком заметил пируэты бабушки. Может быть, если бы я дослушал ОК до конца, то всё бы понял сразу и всё развивалось по другому сценарию, но я был в отпуске, и всё случилось, именно так, как должно было случиться. Теперь уже была моя очередь приглашать даму, и вечером, я внёс на руках её в Париж восемнадцатого века. Это был период революций и романтизма, рестораны с тайными затенёнными кабинками. Роза не знала французского языка, оно ей там и не надо было, мы чередовали сладкое вино с тягучими поцелуями, под звуки душещипательного клавесина. А по ночам, насытившись любовью, я рассказывал ей кошмарные сказки про зону, про ту зону, которую она мне продала, вручив за покупку бонус в эквиваленте одного доллара.

– А я думала, что зона это что-то волшебное, большое, непостижимое. И Властелин – это даже больше, чем король! Это не человек. Он богаче самого богатого еврея. Вслушайся в мелодию слов:

– Властелин зоны! Звучит? Это божественно! Чернобыль! Разве можно такие красивые слова связывать со смертью, с чем-то грязным? Припять, Славутич! Я тайком от деда, повторяла названия этих мест, находя их на картах продаваемых земель. Я даже в мыслях не надеялась, побывать в этих местах, тем более, очутиться в объятиях того красавца, которому я их продала.

Я улыбнулся. Роза была гораздо обаятельней, чем я во втором теле. Я, не заметно рассказал ей всё, что знал о зоне, и попросил её подучить меня еврейскому языку. Роза отказала мне:

– Я не еврейка, хотя являюсь гражданкой Израиля и знаю оба языка в пределах школьной программы. Мы друзы, наш язык больше похож на арабский, в то же время, они различны и не уступают друг другу по содержанию. Нас мало, очень мало в этом мире.

А ночью Роза продолжила эту тему. Редко, кто в этом мире слышал про этот народ и совсем никто не интересуется историей появления Друзов на земле. Для меня откровение Розы было неожиданной находкой, я не знал, чему верить, где сомневаться, и как отделить правду от лжи. Мой головной компьютер, работал после её рассказов, как не смазанная стиральная машина, до самого утра, я, кажется, даже не слышал скрип моих извилин. Роза начинала свой рассказ тяжело, с надрывом переживания за действующих лиц, потом увлекалась, иногда переходила на другие языки, которые я не слышал на Земле, помогала себе руками, включая мимику, пользуясь жестами глухонемых. Надо отдать должное талантам моей бабушки, я на восемьдесят процентов понимал девушку.

– Я не знаю, когда наш народ появился на вашей планете, мы старались не вмешиваться в развитие землян. Но арабы перехватили наш язык и одну из письменностей, иудеи придумали религию, использовав нашего земляка, египтяне воспользовались нашими знаниями. Мы являлись гостями на вашей планете. Мы и сейчас считаем так. Я не Шахерезада, у меня нет той красочности и логики повествования, как в «Тысяча и одной ночи», но я расскажу так, как мне рассказывали, эта история передаётся из поколения в поколение, история моего народа. Израильтяне и палестинцы недоумевают, почему мы не требуем земли, не стремимся к обогащению, проявляем полное безразличие к земным религиям. Нам не нужно это, мы знаем, что наш мир на планете Друз, спрятанный в другом измерении, императором династии Элон, поработившего наши земли. Мы знаем, что обладаем целой планетой. А вынуждены скитаться по вселенной. Даже на земле наш народ разобщён, а некогда…, одних городов было более сто тысяч. Шестой император династии Элон, уничтожил наш мир, стерев даже воспоминания о Друзах. Каждую эру мы выбираем царя и зовём его Друз, в честь родной планеты. На этом этапе, Друзом двадцать восемь, является мой дед, ты видел его в Хайфе, при испытании, когда покупал зону. Я планирую познакомить вас поближе, от деда ты и узнаешь подробности, как одно существо смогло поработить огромный народ, превратив его в изгоев. Думаю, в ближайшем будущем, вам придётся более тесно сотрудничать друг с другом. Я чувствую, наши истории переплелись и опять в этом мы виноваты.

Я пытался успокоить Розу. Но она, в конце концов была женщиной и закатила истерику, занявшись никому не нужным самобичеванием:

– Это я продала тебе зону! Зачем я тебе продала зону, обрёкши на вечные мучения. Зачем я втянула тебя в нашу войну с императором?

Наконец, девушка заснула, и я решил сменить страну и больше никогда её не расспрашивать за миры Друзов. На следующий день, мы из Франции, поездом переехали в Швейцарию. Эта страна, на удивление, не была в зоне. Горный воздух и аромат свежих цветов, лучше всякого лекарства восстанавливают здоровье и благотворительно сказываются на нервной системе. Волна первого любовного наркоза схлынула и невольно стали появляться вопросы, на которые я попытался найти ответы, мне так и хотелось задать про династию Элон, про императора, про войну, какое к этому всему имеет отношение Земля. Что такое зона, и как получилось так, что я планировал купить только Чернобыль, а стал Властелином зоны? Но табу! Поэтому я задал более простые вопросы:

– Как получилось так, что зона признала тебя и пропустила без всяких уточнений? И что за орден такой – монашек – кармелиток, и почему их в зоне злить нельзя, и почему тебя мой друг ОК сразу, при первой встрече записал в кармелитки? Откуда в зоне могут появиться верблюды и какую они выполняют роль.

Я думал половина ответов на заданные вопросы, мне бы открыла тайны диких гусей, про домашних я уже знаю. Если диких гусей нельзя дразнить только в зоне, то домашних – везде, если он даже лежит на столе, запечённый в яблоках. Не верите? А вы попробуйте, потом скажете, что я был не прав. В последний день в Альпах, мне снились дурные сны, за мной по двору гонялись злые монашки- кармелитки, и пытались укусить побольнее. До конца отпуска осталось три дня, и я выполнял все желания невесты, подчищая все зонные хвосты. Роза попросила оставить её в Израиле, переход из Франции был закрыт, пришлось мне выныривать из Израиля. До конца отпуска было ровно двадцать четыре часа, минутная стрелка в читальном зале на часах отвалилась, восстановлению не подлежала, кто-то из новобранцев её пытался подвязать проволокой, но это оказалось тяжелее, чем сыпать оскорблениями. Эта молодёжь быстро впитала бескультурье зоны, и обращалось ко мне на, ты, без эпитетов.

– Властелин! Это что за кралю, ты в зону припёр? Познакомишь?

– Не проблема! Это монахиня – кармелитка.

Бедного новобранца, как ветром сдуло, раздался недружный горький смех.

– Что это с ним?

Удивлённо спросил я. Кто-то из присутствующих объяснил:

– Монгол на верблюдов нарвался, они ему ухо отгрызли и оплевали с ног до головы. Он промолчал, что всем досталось из-за этого шалопая. Я уже не спрашивал, откуда верблюды появились, инструкцию нужно соблюдать. С ОК мы встретились вечером, я его сразу спросил за секунданта. ОК рассказал языком статистики, чего удалось достичь за месяц: от зоны отделилась почти вся Прибалтика, большая часть Белоруссии, немного Польши, России, маленький островок Франции с символическими воротами в читальный зал. Во Францию можно было попасть на обед, только с чёрного хода. Теперь самая скорбная новость для тебя:

– Нет с нами больше нашего друга – пресс – секунданта. Ушёл он.

– Куда ушёл?

– Куда все привидения уходят. Выполнил он свою миссию. Вместо него старушка на коляске.

Я понял, не стал уточнять. Что ж, видно результаты нашей работы. ОК сказал, что подготовил место для моего постоянного жительства, со всем необходимым для зоны, есть даже индивидуальная дезактивационная камера и кондиционер. После повторной дезактивации помещения, можно будет заселяться. Это совсем рядом со столовой, на втором этаже – бывший банкетный зал. Блин, я как олигарх: проснулся в банкетном зале, и через читальный зал в Париж, в ресторан, итак каждый день. Над дверью уже повесили вывеску:

– Властелин зоны (Без всяких хренов моржовых).

Утром разбудила зуделка, (слушалка, говорилка, нервы трепалка). Куда я только её не засовывал? От привидений, спрячешь что-нибудь?

– Алё, баба Яга на проводе! Проверка связи. Московское время – четыре часа пятьдесят минут. Властелин, поздравляю с началом рабочего дня, и, наконец, ты убрался из моего офиса.

Блин, до начала рабочего дня, два часа, а этой карге не спится. Ну и командовала бы своими пионерами, пресс-секундант склеротичный. Рабочий день начался с оперативки, это что-то новое. Все работники зоны собрались на площади перед библиотекой, все испуганно смотрели на верх, а ОК присел на корточки и вертел головой по сторонам. Раздался скрежет ржавых тарелок-громкоговорителей:

– Равняйсь! Смирно! Парадом командовать буду я!

И из-за угла столовой, на максимальной реактивной скорости в восемь махов, появилась баба Яга. Звуковой барьер, взятый её метлой, как раз пришёлся на головы собравшихся. Блин, мы от взрыва, все оглохли, толпа, куда-то, двигалась и мы все шли по инерции.

– Предупреждать надо.

Я покосился на ОК. Его перекосило, и он мелко дрожал, как наркоман. Это была зона. Она на привидения воздействовала непонятно. У ОК укоротились ноги и что-то появилось, похожее на туловище, как будто, невидимый скульптор лепил его из пластилина, у всех на глазах. Он подошёл ко мне:

– Ты останешься за старшего. Зона дала два дня, чтобы подыскать мне замену. Я ухожу.

Всё не слава богу, я плюнул на это театрализованное представление, устроенное бабой Ягой, она продолжила командовать своим парадом, а я не стал дожидаться вечера, времени открытия входа в Израиль, и через читальный зал, через Киев, из Борисполя, первым же рейсом, в сторону Хайфы. Время не ждёт! Роза долго не отвечала на мобильник, я ещё не успел взять вещи с багажа, как

– Вау!

И моё чудо, в лёгких одеждах, делающих девушку ещё невесомей и желанней, повисло на моей шее. Я ей что–то говорю, а она не понимает, не хочет понимать, висит, и смотрит на меня, как кот на валерьянку.

– Откуда ты взялся!?

И вместо того, чтобы обнять, приголубить, зацеловать любимую:

– Роза. Где твой дед?

Невеста ждала от меня всего, но только не этого. На её заразительный смех, обворачивались прохожие, тормозили таксисты, я никак не мог её успокоить.

– И ты, пол мира облетел ради встречи с моим дедом?

Зона научила меня не врать:

– Да.

Остановилась скорая помощь:

– Девушка! С вами всё в порядке?

– Да, не беспокойтесь.

Но только лучики её изумрудных глаз пробегут по моему лицу, и снова площадь перед аэропортом взрывается от безудержного смеха.

Бабушка! Может ты не все ошибочные гены убрала из моего тела?

Если вас в Израильском аэропорту, кто-то встречает искренней улыбкой, значит день твой удался и всё будет хорошо! Пока ехали в такси, до Хайфы, я пытался Розе растолковать, что случилось в зоне, и зачем мне понадобился её дед. Мы непроизвольно перешли на арабский, бедный таксист уже готовился выскочить по дороге, не выдержавший наших темпераментных восклицаний и жестов. Роза опять рассмеялась, перейдя на русский, оказывается она изучила его по линии ООН, говорили тебе:

– Не зли кармелитку.

– Так это в зоне.

– Ты не дочитал инструкцию и не дослушал:

– Не зли кармелитку в зоне любви, и её поцелуй запечатал протесты моих русских генов.

Пример заразителен.

– Так, что, может мне всех диких гусей и верблюдов перецеловать? Тогда в зоне воцарится вечный мир?

Но этот вопрос повис в воздухе. Видавший виды, пожилой таксист, с мозолями на ладонях, смотрел на нас, как на сумасшедших, пока Роза его не успокоила, сказав на иврите, что мы друзы. В зоне неоднозначно приняли уход ОК, хотя каждый знал, что против зоны выступать бесполезно. Каждое из приведений имело свой договор с зоной, мы же все работали не ради денег, нас послали сюда для исправления от несносных пороков, заполнивших наши души. Мы должны очиститься в зоне, и только зона решит, готовы мы или нет к дальнейшей жизни. Поверь, если ты разбрасываешься окурками и пластиковыми бутылками, если ты по образу своему и по поведению свинья, то кем бы ты не был по вероисповеданию – твоё место в зоне, человек! ОК с Друзом зарылись в документации, Роза проводила нас до библиотеки и смылась в Париж, через чёрный ход. Я остался не у дел, и решился пройтись по внутренней зоне, заглянуть под саркофаг, поискать артефакты после строителей. Ведь даже упаковка от жевательной резинки, была артефактом и расширителем для зоны. Не знаю, успеет ли Друз двадцать восемь перенять опыт ОК. Раньше у меня проблем не было: Я сдавал уменьшителю зоны всё, что находил, а он говорил, что надо сделать. Что ж, незаменимых работников не бывает: Вместо привидения ОК, будет инопланетянин, я считаю – это адекватная замена. А что он не знает русского языка, ничего страшного, в зону ещё входит более семьдесят стран, а баба Яга, даже немых строит. В зоне инопланетянина назвали Друзь, так привычней, чем-то на друг похожее. Друзь быстрее разобрался с событиями в зоне, чем я, к нему и привидения сразу с уважением относится начали, без зубоскальства и оскорблений. Я к этому целый год шёл, пока зона уменьшатся не стала. А теперь больше пионерам достаётся. ОК растворился перед концом рабочего дня, в своём кабинете, даже проститься не зашёл. Двадцать восьмой лихорадочно что-то записывал в свой блокнот на языке друзов, он не доверял магнитофонам и запоминалкам бестелесных. Я не стал его отвлекать, Двадцать восьмой работал, он согласился быть, фактически руководителем зоны, ОК кажется успел всё передать деду Розы. Я дал время ему освоится, чтобы закидать вопросами, на которые не хотел отвечать ОК. Этот длинноногий бестелесный, игнорировал меня, обращался, как с умственно отсталым ребёнком, он словесно издевался надо мной, и если секундант мог дать отпор, то я, доведённый до бешенства, этим зонным уменьшителем, даже не мог заехать ему в пятак. Он любил вывести наши скандалы на всю зону, тайком подключив систему оповещения через громкоговорящую связь, выставляя Властелина в неприглядном виде. Да при одном моём появлении, за пределами кабинета ОК, не надо было очки одевать, привидения стелились, от смеха, сплошным ковром. Этот первый год моей работы, был тяжёлым самым. Мне прошлось пройти через такие издевательства, и самое неприятное из них, что любое, даже полу сумрачное привидение, старалось оскорбить меня, не забыв назвать ганзой – Властелином зоны. Целый год я терпел, и не помогли бабушкины сверх возможности. ОК мне сказал, что это было сделано умышленно, по инструкции, привидения и так обижены, а ты материальный, и тебя не тонкий мир выбрал Властелином. А вам ещё предстояло работать вместе. Когда ты появился в зоне, в тебе было столько гордыни! И ОК начал перечислять все мои чудачества и амбиции. Я слушал и смеялся, смеялся над собой. Единственно, кто меня поддержал тогда из привидений, это Чахлый, он имел вес на зоне, так что можно считать, что годом насмешек, я легко отделался. Ок предупредил, только бабе Яге и пионерам ничего не рассказывай, каждый должен пройти свой Рубикон. Тогда я и узнал, что материальных в зону направляют на исправление, а тонкий мир имеет свои структуры власти и исполнения. Я не верил сказкам, про исполнение желаний. Но ОК сказал, что это не так, и если верить и чего-то желать «Очень, очень», то оно обязательно сбудется. Два года мы проработали вместе с ОК. Я к нему привык, и не смотря на первоначальные скандалы, даже любил по-своему. Кстати ОК, пресс – секундант, «стиралка», и ещё немногие привидения, которых я видел чётко, почти, с первого дня в зоне. Теперь, по истечению двух лет, проведённых в зоне, привидения перестали маскироваться, я их даже не вижу – чувствую. А баба Яга даже меня переплюнула, она если надо, то и отлупить любое привидение может. Вот и не верь после этого в сказки. Правда остальные, в том числе и пионеры, успешно перевоспитываются. ОК поговаривал о наборе новых групп и расширении нашего детского садика, но не успел, а мысль была хороша. Придётся двадцать восьмому дорабатывать. Двадцать восьмым я его назвал по методу внучки, дед не любил слово «Царь», да и Друзь – это больше еврейское, привидениям простительно, а для материальных, он Друз двадцать восемь. На зоне не было имён, как-то не принято. На двадцать восьмого, дед не обижался, а назвать его новым ОК, язык не поворачивался. Роза появилась поздно, нырнула в мою постель, я сквозь сон услышал, что в зону собираются прибыть представители внешней разведки из Франции и Германии со своими предложениями, надо такое и в Израиле провернуть. Роза, по-моему, возглавляла еврейский сектор внешней зонной разведки. Но я уже не слышал и спал. Утром я проснулся без Розы. По говорилке позвонил секунданту, и услышал недовольный голос бабы Яги: