Хроники Третьей Мировой войны, которой не произошло

– Спасибо, отлично.

Человек на другом конце провода тяжело вздохнул. Ничего хорошего в данной ситуации не было.

Международный звонок на эти номера был событием чрезвычайным. Почему незнакомый ему Рогатин не сообщил в установленном порядке о контакте с иностранцами? Люди, работающие по этой тематике, проходили строжайшую проверку систематически и неоднократно.

Прослушивание записи не давало основания предполагать, что во время разговора из Москвы наружу передавались какие-то данные, поэтому обработка осуществлялась в порядке общей очереди.

Теперь можно было действовать. Проще всего было вызвать этого Рогатина куда следует и задать ему прямой вопрос. Но это не годилось. А вдруг он – агент? Можно спугнуть. Надо было действовать тоньше. Подумав, он снял трубку и набрал номер.

– Сергей Трофимович, привет вам!

– Здравия желаю, товарищ полковник!

– Сергей Трофимович, мы получили ответ на запрос. Давайте устроим проверочку …

Хорошевское шоссе, начало февраля

Хозяин большого кабинета с окнами на глухую стену был широко известен своей феноменальной памятью в сочетании с умением быстро читать. Пару недель назад – перед тем, как отдавать материал в отработку – он просмотрел распечатанный материал от «соседей», сразу насторожился. И правильно, доклад, который лежал перед ним, подтверждал худший сценарий из рассмотренных ранее. Оценки трех независимых подразделений были единодушны – «Мартин и Мариетта» вышла на финишную прямую по разработке «Першингов-2». Это показывали не только аналитические материалы, но и простые соображения – американцы не потратили бы таких огромных денег на дорогостоящую аппаратуру Каппа, если бы не были уверены в успехе. Материал от «соседей» явился последней каплей вещества, пересытившего раствор и вызвавшего кристаллизацию.

А дальше все просто. Опытная серия – 79-й, испытания- 81-й, принятие на вооружение – 82й, и в 83-м мы будем иметь у границ ГДР полторы-две сотни ракет со временем развертывания в 15 минут (в отличие от двух часов ее предшественника Першинга-1) и с подлетным временем до Минска – 20 минут. Каждая боеголовка – потенциально до 400 килотонн в тротиловом эквиваленте.. И оперативная записка, которую готовил Генштаб в феврале, должна была учесть эту ситуацию .

Но сейчас еще есть время повлиять на ситуацию, для начала хотя бы не подставить маршала, дальше будет разбираться Генштаб, может, и политическое руководство. Но для начала поблагодарить соседей – хорошие отношения никому не вредили. Рука потянулась в аппарату ЗАС. Ответ последовал незамедлительно.

– Петр Иванович, приветствую! Какими судьбами?

– Да так, дело есть. Помнишь материал двухнедельной давности? У меня вопрос – у вас есть интерес по этому контракту?

– В общем, нет, разобрались, все успешно.

– А откуда сам материал?

– Птичка на хвосте принесла.

– Полезная птичка, спасибо вам и ей персонально. Может быть, стоит добавить перышек на крылья, летать лучше будет? Если надо, напишем официальное представление.

– Не стоит, я тебя услышал и приму к сведению.

Институт измерительных приборов, через неделю

Хорошо одетый молодой человек открыл тяжелую входную дверь желтого здания сталинской архитектуры. Здание смотрело фасадом в обширный парк, аллея голубых елей вела к памятнику Ленину, далее – к зданию индустриального вида. Вокруг слышались постоянные непонятные звуки, более всего это было похоже на работу каких-то установок, как оно и было в действительности.

Молодой человек открыл дверь второго этажа и поздоровался.

– Проходите, Сергей Трофимович на месте.

Из-за стола поднялся довольно грузный мужчина лет пятидесяти.

– Здравствуйте! Дуров Александр Иванович? Рад, что к нам приходит молодое пополнение. Поздравляю вас с назначением, думаю, сработаемся.

Давайте приступать, инструкции получите у моего заместителя по вашему направлению – его кабинет на первом этаже. Петр Петрович вам все расскажет.

Однако у меня к вам будет важное задание. Прошу исполнить очень тщательно и только в рамках того, что я вам скажу. Результат доложите мне немедленно и дословно.

В это же время, на той же территории

События месячной давности – А.П.Алексанов и Вова Герасин откуда-то из-за границы в один вечер, а наутро – и первый расчетный результат, подтвердивший полный успех обсужденной вечером идеи – как-то встряхнули Валерия Рогатина. Семейная ситуация сложная – так узел надо рубить сразу, решающий шаг уже сделан. Жилье! Самое важное – Институт строит три дома, сдаваться будут в 81-м. Очередь – это святое, но производственные успехи сильно влияют на продвижение в очереди, плюс вскорости Валерий и Анна официально станут одной семьей, это удваивает шансы, дело в том, как ее заставить реально работать, а не воздыхать о горькой доле и несбывшихся надеждах. Надо больше вкалывать. Улучшать бюджет – хороши все средства: cмены, так смены, это плюс 20% минимум к зарплате, лето – халтура на стройке, силы есть; карьерный рост – если «комсомольцы» растут, то значит надо внедриться и в эту среду, даже если противно, предлагают в Научный отдел Комитета ВЛКСМ Института, так надо соглашаться. Уже сделано, на днях собеседование. Необходимое бумаготворчество – писать программу-методику работ по автоматическому управлению к осени – блокнот открыт на том месте, где накануне был закрыт.

Но в этот день не удалось написать не единой строчки.

Вначале в комнате возник (именно возник) абсолютно нездешний и несоветский аромат, за ароматом вплыла весьма эффектная Дама, которая, прямо-таки с порога, не присаживаясь, буквально огорошила вступительной речью, обращенную к В.П.Гаршину и, в меньшей степени, к его молодому и недостаточно квалифицированному (так подразумевалось) коллеге, т.е. Валерию Рогатину . Все неназываемые упрощения и возможные скользкие моменты в расчетах были безжалостно выставлены на свет Божий, проанализировано их влияние на конечный результат, предложенные изменения оставалось лишь выбросить на помойку. Все это произносилось звучным голосом, гостья была невероятно убедительна – прямо таки икона Советского стиля Анна Шатилова в программе «Время», она и вправду была чем-то на нее похожа, так же ухожена и причесана.

С каждым словом Дамы (именно так, с большой буквы) Валерий погружался в пучину скорби. Уровень ее знаний буквально поражал, а собственное глубочайшее невежество было наглядным и очевидным.

Владимир Петрович Гаршин дослушал проникновенную речь, вежливо осведомился, закончила ли гостья, и без каких-либо эмоций прошелся по ее аргументам, обратив их в пыль. В общем, «поп свое, а черт свое». Гостья немедленно превратилась в прелестную и обаятельную собеседницу, готовую к обсуждениям, семинарам, экспертизе и остальным мероприятиям, до завершения которых ставить вопрос о корректировке ТЗ было преждевременно.

Ясность внес Николай Евгеньевич, собравший всех вечером. Он поведал, что Галина Михайловна Шахова (так звали гостью) является профессиональным «уговорщиком», ее задача – убедить заказчика отказаться от своей точки зрения, и для этого все средства хороши… Николай Евгеньевич наблюдал ее во время работ по «Ромашке» в аналогичной ситуации – когда подошел срок для коррекции Технического задания на САУ. И это была плохая новость – в прошлый раз нового САУ так и не появилось.

Валерию пришло в голову – может быть, это и не так плохо? Если бы все было, как планировали, то его собственный участочек (а он как-то подспудно ощущал свои права на этот огородик) прикрылся бы, и явно преждевременно. САУшники пославили бы точку там, где Рогатин чувствовал – поднятые вопросы были только началом. Как у Геры, который, судя по всему, неожиданно набрел на что-то ценное. Интересно, где он сейчас?

Сан-Хуан, в те же дни

Было часов около семи пополудни. Как всегда в этих широтах, день вдруг выключили – переход к темноте не предусматривал какой-то паузы, называемой вечером.

Мисти коротал вечер в ресторане вместе со своим местным коллегой. Он приехал в Сан-Хуан – столицу Боливадора – еще две недели назад. Правильно сделал.

Шеф был прав. Действительно, в Сан-Хуане давно и стабильно работала компания «Соболмек», импортирующая из СССР большое количество дорожно-строительной техники. Грейдеры, скреперы, трактора и тому подобные тяжелые механизмы приходили морем из Одессы и расходились по всей Латинской Америке. Жизнь в техническом центре била ключом – специалисты приезжали со всех концов континента, советская техника не была эталоном надежности, но для небогатых стран Латинской Америки другая была не по карману. Все окупалось примитивностью освоения и обслуживания, для чего и существовал замечательно налаженный сервисный центр. Инженеры из Челябинска или Химок постоянно менялись – центр работал круглый год без выходных, скучно там не было.

С точки зрения Мисти такая организация была идеальным прикрытием для любой тайной деятельности – люди с десятков фирм-партнеров шли потоком. Надо было искать человека внутри.

Это было не просто. Пока что у него был один жиденький контакт – Родольфо, начальник охраны из местных, устроивший как-то ему «обзорную экскурсию» по обширной территории фирмы, заставленной разной техникой. Во время прогулки Мисти углядел изрядно поржавевший автомобиль, чем-то напоминавший Ford Mailine 1952 года, но куда гармоничнее в пропорциях, скачущий олень на капоте, звезда на радиаторной решетке. Мисти тут же подумал, что дизайнер был явно небесталанным, этот аппарат, приведенный в надлежащий вид, вполне украсил бы любой ретро-гараж. Родольфо сказал, что это – давным-давно брошенная советская «Волга» 1956 года, можно было бы с ней расстаться, но все решает русский босс, который будет со дня на день. Надо ждать и приглядываться.

Мисти стал ходить в ресторан регулярно – на ужин. Коллега сообщил Мисти, что в этом ресторане имеет обыкновение собираться советская колония – ресторан находился недалеко от торгпредства и «Соболмека», вечерами здесь зачастую отмечались встречи и проводы.

За две недели походов он составил определенное мнение о контингенте. Толстомордый молодой мужик в очках – наверняка его русский коллега, никогда не теряющий контроля над собой и внимательно наблюдающий за происходящим; седой и высокий с рублеными чертами лица – директор «Соболмека»; пижон, который громче всех разговаривает – какая-то молодая шишка в Торгпредстве. Больше глаз ни на ком не останавливался

Сегодня компания явилась с большим опозданием. «Контрразведчик» отсутствовал, директор – тоже. Народу было больше, все чего-то ждали.

Дверь ресторана открылась. В сопровождении директора вошел человек лет пятидесяти пяти, редкие седые волосы свешивались прядями с макушки. Лицо человека было бледным, с розовыми пятнами, заметные мешки под глазами, слегка подрагивающие губы показывали, что человек сильно чем-то расстроен и, судя по всему, успел крепко выпить (без особого, впрочем, удовольствия – бросалось в глаза). Мисти вспомнил – дней десять назад этот мужчина здесь появлялся, но выглядел не в пример лучше.

Человека посадили во главе стола. Директор сел рядом с ним, потом встал, потом что-то долго говорил, обращаясь к соседу, также поднявшемуся и делающему вид, что все это ему очень нравится (получалось так себе…). Двое молодых ребят принесли какую-то большую коробку, вручили ее виновнику торжества, тот что-то говорил, обращаясь к залу. Потом понеслось привычным путем – тосты, шумные разговоры; компания разбилась на группки, народ закурил, перешел к междусобойчикам…

Расслаблялись все, кроме двоих. Для мужика во главе стола эта процедура была явно мучительной – он явно хотел, чтобы все закончилось поскорее. Вторым был тот самый молодой «пижон» – он, несомненно, хотел бы сбежать, но чего-то боялся. Мисти догадался – того самого «контрразведчика». Но его не было.

Терпение «пижона» лопнуло. Он сказал что-то своему соседу по столу, встал и незаметно вдоль стены пошел к выходу.

Мисти толкнул коллегу ногой, показав на столик – дескать, рассчитайся, и последовал вслед за парнем. Седан был заблаговременно оставлен за углом.

Мисти машинально бросил взгляд на небольшую фотокамеру, индикатор готовности приветливо помаргивал зеленым светом, все было в порядке.

«Пижон» стоял чуть позади входной двери, вытянув руку. Остановилось такси, дверь закрылась, Мисти немедленно двинулся следом.

Такси остановилось около заведения, работающего с вечера до утра. «Пижон» вышел, огляделся, как бы отряхнулся подобно собаке, став сразу выше сантиметров на десять. Желание походить на штампованный образ героя дешевых голливудских фильмов – молодого, богатого и красивого – проглядывало настолько явно, что Мисти невольно улыбнулся.

Вращающаяся дверь казино закрылась.

Мисти не спеша проверил необходимое оборудование и проследовал вовнутрь, заказал «Маргариту».

«Пижон» явно искал приключений. Он поднялся со стула возле игорного автомата, подошел к барной стойке, что-то заказал, демонстративно отмахнулся от сдачи, выпил, повторил – уже не залпом, а высматривая что-то, увидел пару девиц, сидящих около другого конца бара, подошел к ним, начал о чем-то разговаривать.

Мисти сделал первый снимок.

Разговор принимал более конкретный характер, девицы поднялись, «пижон» с ними, все трое пошли по лестнице наверх. Мисти делал снимки, не забывая следить за ситуацией.

Откуда-то из-за бокового столика поднялись два мулата – один почти белый, другой почти черный. Они не спеша подошли к стойке, так же медленно, явно затягивая время, выкурили по сигарете, и с безразличным видом стали подниматься по лестнице. Мисти следовал за ними – в их ритме, шагов на десять позже.

Мулаты подошли к двери – Мисти заметил, к какой – и без стука открыли ее. Этот момент был также запечатлен для потомков. Дверь закрылась, но характерный звук защелки не прозвучал. – Это хорошо, – отметил Мисти.

Он выждал минут пять, из-за двери доносился какой-то невнятный шум.

Мисти приоткрыл дверь. В образовавшуюся щелку он увидел пикантную картину – голого «пижона» между двумя голыми же девицами, пламенно объясняющего что-то мулатам. Мулаты явно на чем-то настаивали, «пижон» выглядел очень жалко.

В конце концов он завернулся в простыню, подошел к разложенной одежде, демонстративно вывернул карманы и потряс ими. В ответ прилетела звонкая оплеуха прямо по носу, еще одна пришлась под глаз.

События прилежно фиксировались на фотопленку, но, похоже, последний фонарь был уже лишним. Мисти решил, что пора изобразить ангела-спасителя.

– Что происходит? Почему мне не дают отдохнуть за мои деньги? – заорал он, входя в комнату. – Это что за разврат?

Вид смуглого горбоносого коренастого молодчика, настроенного, судя по всему, очень решительно, привел налетчиков в замешательство.

– Парень, нет проблем, мы уходим, – с этими словами мулаты стали двигаться к дверям, весьма профессионально перемещаясь в разные стороны. Пользуясь заминкой, девицы выскользнули из постели, волшебным образом оказавшись почти одетыми. Мисти сделал вид, что не может задержать четверых – их уход был более чем желателен.

Герой дня сидел, завернувшись в простыню и всхлипывая. Судя по всему, ему было очень себя жалко. Нос у него превратился в картошку, а под глазом наливался синяк.

– Парень, ты что рыдаешь? Сиди в номере, я вызову полицию. Она эту компашку выловит в пять минут. Давай, соберись, сейчас придется давать показания. У тебя документы-то с собой? -

Всхлипывания моментально прекратились.

– Ни за что! Если кто узнает, я сгорел бесповоротно.

– Да почему? Я все понимаю, наверное, посещение этого заведения может кем-то не приветствоваться, но ты же взрослый человек и можешь делать то, что хочешь. Скажешь, что на улице напали хулиганы, а не поверят – найдешь другую работу, эка невидаль! Ты же совсем молодой, руки-ноги есть, деньги на девок нашел – заработаешь еще. Наплюй и жди полицию! Я пошел.

– Стой!

– Ну объясни, что происходит!

– Да видишь ли, я иностранец, будут проблемы.

– Серьезно? Так по виду не скажешь, и говоришь хорошо, правда, чуть жестко на мой слух. Ну ладно, не надо, так не надо. Давай одевайся, удачи тебе! – Мисти развернулся, чтобы это было воспринято, как намерение немедленно выйти. Расчет оказался правильным.

– Стой! пожалуйста, очень прошу! Слушай, парень, я тебе страшно признателен, я бы без тебя совсем пропал. Но ты уж столько времени на меня потратил! Пожалуйста, может быть, у тебя есть еще минут десять? Мне действительно нужна помощь!

Единственный открытый глаз парня смотрел умоляюще. Судя по всему, проблемы были нешуточными. Мисти представил себе, как он сам бы чувствовал себя в подобной ситуации, кроме «весьма хреново» на ум ничего не приходило. Но по-настоящему плохо «пижону» будет, скорее всего, значительно позже.

– Ладно – нехотя протянул Мисти, – все равно твои бандиты вечер испортили. Ну, говори, может быть, как-то помогу? Только на многое не рассчитывай. Да, герой, а как тебя зовут?

– Герман.

И это было действительно так. Парня звали Герман Кайрес.

– Ладно, Герман, так Герман. Хорошее имя. Так скажи мне, парень по имени Герман, что ты от меня ждешь?

– Слушай, две просьбы. Вторая – я остался без денег. Потерял все, включая казенные.

– Ну извини, нищим иностранцам не подаю, да ты на оборванца и не похож.

– Да я и не прошу. Плавно перехожу к первой просьбе. Есть только один мужик, который может дать мне денег. У меня ничего нет с собой. Ты не мог бы подбросить меня в Советское Посольство, а потом в гостиницу «Корона» – к этому богатому джентльмену?

– Интересно. Ты что, шпион?

– Почему?

– А что тебе делать в Советском Посольстве? Туда ходят только шпионы!

– Да я же из СССР!

– Ты шутишь? Я тебе не верю. Ну-ка, скажи что-нибудь по-русски!

– Ну что тебе сказать,– произнес Герман уже на русском. – Прошу тебя слезно, очень надо!

– Вот теперь я верю, – сказал Мисти, тоже на русском. – Мстислав Лазарус, Лазарус Консалтантс. Президент – он подал визитку – телефон офиса в Сан-Хуане. В таком случае – бывшим землякам надо помогать. Только, Герман, давай побыстрее. Время идет. Зачем тебе в Посольство?

– Надо предупредить народ, вдруг будут искать.

– Не делай глупостей. Как я понял, главная проблема – деньги. Взять ты их можешь у человека, живущего в «Короне», значить тебе и нужно в «Корону». Я готов тебя подкинуть до гостиницы, оттуда возьмешь такси, и дуй в свое Посольство. Мы, здешние русские, с Советами ладим плохо, и если кто-нибудь там меня увидит, то я потеряю уважение, а для моей компании это – самое важное. Я долго делал себе имя, и рисковать не хочу. Приведи себя в порядок и поехали. Время – деньги! Для друзей я – Слава.

Серый «Плимут-седан» Мисти двигался в потоке разноцветных автомобилей, среди которых большинство составляли «Фольксвагены-жуки» – близкая Мексика производила их в неимоверных количествах. Мисти мельком подумал – его двуцветный «Кадиллак» смотрелся бы здесь как кит среди стаи мальков, было бы классно проехаться на нем здесь средь бела дня, публика бы померла от зависти!

– Слушай, Слава, а что ты здесь делаешь?

– Это я должен спросить у тебя – моя семья переехала в Америку еще семьдесят лет назад, задолго до вашей революции. А сейчас у меня свой бизнес –услуги клиентам. Самые разные – от подбора людей на работу до мелкого инжиниринга и восстановления антиквариата. Тут много русских, православный приход, все собираемся по воскресеньям в храме, так что приходи на службу. Ах, да, ты же, как это у вас в Совдепии, молодой коммунист и атеист.

Мисти не врал, он просто не уточнил, что семья в свое время переехала не в Южную, а в Северную Америку. Телефон и адрес на карточке были подлинными, но главная ее квартира была в Ла Хойе – для Мисти это было удобно, иногда клиентом было Правительство Соединенных Штатов Америки.

– А у кого же ты собираешься попросить денег?

Герман совсем расслабился, после приключений этого вечера ему надо было отвести душу с кем-нибудь, а тут такая оказия! Слава казался хорошим парнем, да и вряд ли они когда-нибудь увидятся.

– Завтра уезжает такой Иван Артемович Дуров – он главный финансист с советской стороны в фирме Соболмек – может, слышал?

– Это скреперы, грейдеры и бульдозеры? Тогда знаю. Кто ее не знает!

– Как только он здесь, происходят все выплаты, расчеты с персоналом и клиентами. Деньги у него всегда есть. Думаю, поможет.

– Ага, – подумал Мисти, – вот объект и нарисовался.

– А что будет, если откажет?

– Действительно, что? – подумал Герман. – Но ничего, уговорю как-нибудь!

– Вряд ли, – подумал Мисти, но сказал совсем другое. – Вот гостиница «Корона», иди к своему Дурову и надейся на лучшее. Честно говоря, вид у тебя мог бы быть и поприличнее, так что я зайду с тобой – ты не похож на здешних гостей. Вот тебе бумажка в сто песо на пожарный случай – хватит на такси, например, до Посольства. Позвонишь, чтобы отдать, а если не дозвонишься – брось в почтовый ящик фирмы по адресу на карточке, я – не благотворительная организация. Напиши твои телефоны, вдруг что-то надо будет.

– Слава, я твой должник. Я это помню, проси, что хочешь – все сделаю!

– Ну, смотри!

«Сеньор Дуров», как выяснилось на стойке у портье, некоторое время назад вернулся.

– Ну иди, герой, удачи тебе! Жду звонка – Мисти толкнул Германа в спину. По мере приближения к цели спина Кайреса все более сгибалась – он явно предчувствовал объяснение, не сулящее ничего хорошего.

Действительно, заносчивый Герман впервые попал в реальную передрягу. Здесь, в Боливадоре – дыре немыслимой – так влететь! До него стало доходить, вся дальнейшая жизнь, как он ее спланировал – переход на дипслужбу, секретарь, советник, Посол или высокопоставленный чиновник МИДа – находится под вопросом. Вполне возможен несколько иной ход событий – переводчик какого-нибудь испаноязычного коммунистического издательства, по восемь часов в день среди семерых нещадно дымящих коллег в подвале на Садовом Кольце, мебель по талонам, очередь на продуктовые заказы, поиск шмоток там, где их «выбрасывают», и никаких видов даже на этот с*****й Сан-Хуан! Ну не может этот Дуров не помочь. Ну что ему стоит?

Герман еще не знал, что Дурова занимали совсем другие проблемы. Дело было не в вынужденной смене работы, черт бы с ней, пропасть не дадут. В ушах Ивана Артемовича заевшей грампластинкой звучали короткие слова Алексея Колбасова– как его Александр оказался таким гадом? Ответить ему, да и себе, было нечего. Германа – сына соседа по даче Витольда – Дуров тоже знал. И нельзя сказать, что с хорошей стороны.

Мисти же, переставив машину в тень, продолжал внимательно наблюдать за входом в гостиницу.

Спустя минут пятнадцать Герман вышел. Радости на лице не было. Он сел в один из дежурящих таксомоторов. Автомобиль тронулся. Мисти – за ним.

Такси остановилось у ворот Посольства. Понурый одноглазый Герман толкнул калитку.

– Завтра надо ждать звонка, – подумал Мисти, – и не ошибся.

– Слава, привет. Это Герман. Спасибо тебе, ты меня вчера сильно выручил.

– Ладно, свои люди, сочтемся, как писал Островский. Ну, как твой Дуров? Помог?

– Денег дал, но не помог.

– Это как?

– Если бы денег не дал, то неприятности могли бы быть куда более серьезными. А так теперь просто отзывают в Союз.

– Да ладно, не горюй! Бывает хуже.

– Слава, я звоню, чтобы еще раз сказать тебе спасибо. Деньги бросил в ящик, мои телефоны в Москве – ХХХХХХХ, звони, буду рад. Обращайся с любой просьбой.

– Может быть. Que sabe?

Мисти набрал номер.

– Шеф, все выяснилось. Деньги действительно приходят через эту фирму, главный – некто Иван Дуров, московский директор Соболмека. Появился контакт здесь в Посольстве СССР, можно было бы разрабатывать, но, к сожалению, его отзывают в Москву – набедокурил.

– Отлично, Мисти, завершай все в Сан-Хуане и возвращайся. А насчет контакта – не беспокойся. Может быть, в Москве он будет более полезным для нас?

Институт измерительных приборов, середина февраля

– Владимир Петрович, Валера, поднимайтесь наверх сейчас придет представляться новый начальник Первого отдела, – донеслось из-за открывшейся двери

Дверь конференц-зала открылась, в сопровождении Стряпухина в зале появился хорошо одетый молодой парень лет тридцати с небольшим.

– Товарищи, представляю вам нового начальника Первого отдела. Александр Иванович Дуров – прошу любить и жаловать. А вот наши основные силы – Стряпухин называл имена, присутствующие вставали.

– Спасибо, – сказал Дуров. – Надеюсь, мы с вами сработаемся.

Народ потянулся к выходу, протискиваясь в тесную дверь.

Дуров подошел к Рогатину.

– Валерий, я правильно понимаю?

–Да, – помедлил Рогатин,!

– Гера просил передать привет.