Спасти красноармейца Райнова. Книга восьмая. Партизан.

Тряска не мешала мне уснуть, видимо укачало. И не стоит думать, что я потерял големов. Ну да, где тут на платформе земли найти? А я убрал в хранилище двести килограмм земли, достать, и поднять из неё голема, не сложно, так что прибудем на место, сойду. А разбудил меня протяжный свист паровоза и громкий лязг сцепок, эшелон тормозил. Ещё темно было, я выглянул, вроде впереди город, так что достал земли, поднял голема и тот со мной на руках спрыгнув, рванул прочь, под окрик одного из часовых, тот что-то засёк, но мы уже скрылись в темноте. Тут явно держали затемнение, что мне на руку играло. Ну да, окраины города. А пока голем действовал, двадцать минут, мы не только стороной город оббежали, но и ушли дальше за него. Скорость держал голем шестьдесят километров в час, быстрее начиналась уже тряска, я не выдерживал, а так, не смотря на отсутствие дороги, тот держал такой темп, и мне это понравилось. За десять минут, а тот не полностью зарядился, голем пробежал со мной порядка десяти километров, его не остановили ни природные препятствия, ни две мелких речки, одну из которых тот перепрыгнул, вторую по броду прошёл. Так что в лесу, пустом, меня тот и оставил в скрытом месте. Ну или не он, я же големами одним из потоков сознания управлял. Поэтому и лежанку сделал и палатку поставил, натянув полог, и меня внутрь. Так что вскоре уже отдыхал, жуя завтрак, и из красноармейского котелка запивая горячим чаем. Сделал запас. Голем всё, деактивирован. Я тут прикинул и решил на руках голема до финнов двигаться. Да, далеко, дней десять займёт, но мне интересно попробовать. Так что расположился поудобнее и стал дремать. В последнее время устаю быстро, полусонный часто. Видимо организм все ресурсы бросил на излечение. Сутки подожду, как голем зарядится полностью, для быстрого кача именно это желательно совершить, и дальше перенос. Надеюсь километров на тридцать, если повезёт, перенесёт. Тоже конечно так себе, но что есть.

Вот так я то дремал, то принимал пищу, отдыхал. Да книги почитывал. А это я через голема купил книги, такие только из-под полы продают. Спрашивал, вот и нашёлся продавец, и продал мне четыре книги из сборника Марка Твена. Да, я брал газеты, узнавал свежие новости. Да, битва за Сталинград уже шла, немцы к городу скоро подойдут, если уже не подошли, местные жители не знали. Об этом в газетах не писали. На севере тоже какая-то движуха. Это я про свою бывшую армию, но понятно такое в газетах тоже не пишут. Слухи ходили что там что-то шло, с потерями, но и только. Поспрашивал, но про генерала Власова даже слухов не ходило. Видимо заморозили информацию о моём побеге. В принципе всё. Разве что стопки газет закупил вместо туалетной бумаги. А следующей ночью, под утро, как раз опция големов полностью зарядилась, а у меня на рабочем столе хранилища находился столбик с зарядкой, так что видел и знал, когда зарядится. Вот так свернул лагерь, прибрав всё, тот меня на руки и побежал прочь, даже иногда на дорогу выбегал. Ну тридцать километров не пробежал, а вот около двадцати пяти точно оставил позади. Снова нашёл тихое место для стоянки, и дальше отдыхать. Ну а дальше так и пошло. Уже и передовую пересёк ночью, а двигался только ночами. Даже почти двое суток пожил у лесного озера, и в полночь дальше двинул, а то под утро, только разбивал лагерь и уже светало. Однако до Петрозаводска добрался за восемь дней. В основном на руках голема. Ну да, часть пути сократил, банально добыв машину. Её водитель и не подозревал что грузу на сто килограмм в кузове стало больше. Причём, из транспортной колонны грузовик, замыкающий, и другие водители этого не поняли. Двое суток с ними в пути был, с ночёвками. Голема я деактивировал как в кузове оказался, трясло сильно, но ничего, главное ехали. За двое суток за двести километров точно проехали. Из плюсов, вот уже как двадцать три минуты держу уверенно голема. Кач идёт.

Проблем на удивление не было. Когда до Петрозаводска добрались, достал земли из хранилища, тут же в кузове, и поднял голема. Пусть зарядки было на три минуты, но голем полностью уничтожил финских солдат, что ехали на шести грузовиках, пять машин сжёг, а на шестой, я сам за рулём, хотя не с моими рёбрами такое, укатил вглубь леса. Тут он невысокий с кривыми стволами, но скрыть смог. Кстати, голем пытался допрашивать солдат, и только двое знали русский на более-менее приличном уровне. Всего уничтожено восемь финнов. В кузовах было имущество и вооружение для ремонта орудий. Раненых по счастью не имелось. Хотя знаете, наверное, я бы и их уничтожил, и даже не поморщился. А это не хорошо, я не такой же нацист как они, я человек, а мы настоящие люди раненых не трогаем. Это всё эмоции генерала Павлова. Тот ещё убивец, так что борюсь с этим. Мне проще подождать, когда те восстановятся, вернутся в строй, и только тогда их зачистить в ноль, а не когда раненые и беспомощные. Такова моя политика в жизни. Какой есть. Так вот, семнадцатое июля уже, устроился, лагерь разбил, и спать. Машина недалеко спрятана. А с утра, позавтракав, достал первого солдата, голем в виде советского диверсанта в камуфляже уже держал его, и пошёл допрос. Голем зарядился на семь минут, поэтому пришлось поспешать, но тот особо и не запирался. Так что свернул шею, отбросив тело подальше, и достал второго. А первый не владел нужной мне информацией, так на черта он нужен? А вот второй знал, сопровождал туда офицеров. Так что запомнил координаты базы финских диверсантов, а тут рядом с Петрозаводском, и уничтожив и этого языка, они не пленные и под конвенцию не попадают, занялся своими делами. Кости постепенно подживали, раны и травмы, так что я уже снял швы, сам сделал, теперь занялся гипсом. Может и рано, но рискнул. Мешал, да и чесалось под ним всё.

Не стал тянуть и снял как с руки, так и с груди, каркас этот. Всё равно разболтался, с такой-то дорогой. Вот так без этого «бронежилета» даже как-то пугливо стало, по-другому и не скажешь, но ничего к вечеру, когда темнеть начало, привык. Кстати, плов сделал, наконец освободил казан от жаркого, голем по пути двух зайцев загонял и поймал, вот и настругал, картошечки порезанной в крупные куски, и томилось под крышкой. Убрал жаркое на сковороду, и готовку плова запустил, отмыв хорошенько казан. Отмывал голем, не мне такая работа. В общем, сделал плов, и даже вроде не напортачил, перемешал, по двум красноармейским котелкам и трём тарелкам разложил, и пока хватит. Грузовик бросил, шумный, дальше меня голем на руках перенёс к окрестностям нужной базы, тут километров пятнадцать до неё было, даже пустил голема вперёд, и второго ещё поднял, всё же кач идёт, изучил сканерами территорию, приметив и место хранения избушек на санном ходу. Всё же были они тут, стояли под навесами законсервированные, что меня порадовало. Да комары заели, даже в палатке зудели, приходилось её дымом окуривать, чтобы выгнать. Я знал пару травок, разжевать, натереться, верное средство, комары подлетать не будут, но местным гадам похоже всё нипочём. Летали и зудели. Надеюсь в домике будет лучше. Кстати, к моему удивлению часть домиков не имели оснащения жилых помещений. Мне вот офицерский домик нужен, с одной койкой, что шире узких полок для обычных солдат. Так вот, часть домиков имели оснащения передвижных бань, а несколько, в удлинённых версиях, даже были с парными. Хочу-хочу. Надеюсь по весу уйдут в хранилища.

А ведь ещё склады с имуществом были. Причём, я когда передовую пересекал, тоже успел прибарахлиться. Добыл станковый «МГ-34», с запасным стволом и шестью длинными лентами патронов. «МП-40» с унтера, с него же «Парабеллум», и плюс карабин «Маузер» с оптикой. А я снайпер, моё оружие. Вообще, там на передовой я взвод в три десятка немецких солдат в ноль стёр, кое-какие припасы по мелочи прихватил, но не задержался, время не резиновое, голем дальше понёс. С финнов ничего особо не брал, кроме документов, для отчётности. Перед собой и буду отчитываться. С немцев документы тоже собрал. Главное я добрался до места назначения, уже одного голема держу двадцать пять минут, двух около одиннадцати, и можно добывать то что мне нужно. Вот только на следующую ночь, а действовать, напомню, предпочитаю ночами, я не задействовал големов, а гонял обоих ведя кач, и он двигался. Да, заметно быстрее. И на следующую тоже, и за ней ночь прошла в тренировках. В общем, десять дней, до двадцать восьмого июля, я отходил от дороги, восстанавливался, тренируясь с големами до упора, один уже тридцать две минуты, вдвоём шестнадцать, когда решил, что пора. А хранилище качается, вот ещё сто килограмм получил. Правда, эта сотня занята. Ну големы не просто так вокруг моего лагеря носились по лесу, а ещё параллельно добывали дичь. Косулю и два десятка зайцев. Куропатки тоже были, потрошили, готовили к применению, и свежие тушки я убирал в хранилище. Ну и рыбы наловили в Онежском озере, сети у местных рыбаков спёр. Ещё три десятка килограмм чищенной и потрошённой рыбы. В запас. А вот на ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое, через два часа как стемнело, оба голема, двоих использовал, на максимальной скорости проникли на базу в двух местах, уничтожая часовых. И пошла зачистка жилых помещений. На базе было порядка трёхсот человек, пятьдесят из обслуги, остальные диверсанты на отдыхе и тренировках. Кстати, раньше на этой базе был военный городок советской части. Кажется, пограничники стояли.

Чёрт, пять минут, каких-то жалких пять минут, и живых на территории не осталось. В ноль. Ну кроме шести финнок из обслуги. Пусть те в военной форме, но всё же рука не поднялась их убить. Я не такой. Вырубили их и вынесли за территорию, я тут всё планировал сжечь. Пока големы веселились, я через пробитую дыру в заборе проник на территорию. Живых не было, поэтому экономя ресурс деактивировал големов. Что брать, за те десять дней что жил рядом, изучая часто сканерами големов территорию базы, я давно уже решил. Новенький домик, офицерская версия, свежак. Не пользовались им, явно доставили сюда несколько недель назад, для зимы. Его убрал. Четыреста пятьдесят килограмм, а ведь домик железом крыт и покрашен в зимний камуфляж. Потом и баньку. Тоже новенькая, муха не сидела, с парной. Вот она пятьсот пятьдесят. Чёрт, у меня ещё на триста пятьдесят килограмм свободного было. Весь запас земли я скинул, нечего место занимать. Так что по складам прогулялся, сильно хромая. Колено подживало, отёк спал, но всё же травма и сейчас давала о себе знать. Рано ещё мне такие нагрузки. Месяц отлежаться думаю стоит. На складах набирал оснащение для обоих домиков, постельное в тройном, подушки с одеялами. Два спальника, подстилки, можно растилась, и в спальнике на ней спать на снегу. В теории, пока не пробовал. Две коробки туалетной бумаги, к чёрту газету. Также зимний комплект формы, камуфляжные белые костюмы. Были и летние, тоже всего разного набрал. Вообще у финн всё продумано, для всего есть интересное решение, ох не зря решил их навестить. Также от казарм новый велосипед увёл, а со склада припасов, офицерские калорийные пайки, вино, сыр и колбасы. Самый дефицит брал, диверсантов тут кормили лучшим из того, что было. Всё, хранилище полное, так что покинул территорию, забравшись в машину, сюда големы принесли ящики с красным вином, что в хранилище не вошли. Понравилось, я уже попробовал. Сзади всё заполыхало, а я покатил прочь. Машина легковая, причём наша же «эмка». Три ящика на заднем сиденье.

За ночь я укатил довольно далеко, километров на семьдесят. Заряд у големов был, когда подъезжал к постам на дорогах, активировал, те уничтожали солдат. Даже минуты не тратили, секунд двадцать и нет противника. А я катил дальше. А ехал в сторону Хельсинки, решил там переждать. Днём отстоялся, а за оставшуюся ночь вполне доехал, уничижив по пути ещё три поста и охрану моста через который пришлось проехать. Меня остановили. Пусть я был в гражданском костюме, тот что в Москве купил, меня это не смущало. Я на складах разных комбинезонов набрал, обувь неплохую, включая зимнюю, было во что переодеться, но пока костюм разнашивал. Машину загнал в реку, утопив, ящики с вином спрятал рядом в схроне, сделал его сам за пару минут хранилищем, а там пешком дохромал до окраин. Даже ушёл в улочки, избегая патрулей. Утро встретил в парке, где вздремнул пару часов на скамейке. Первым делом двинул к парикмахеру. Благо открылось помещение. Забавно, я кроме русского других языков не знал, Павлов владел двумя, английским и китайским, ему это по службе нужно, так что я освоил эти языки. На английском к тем пообщался. Не знает, а вот на русском мало-мало разобрались, так что меня постригли, а то ёжик этот достал, лаком уложили волосы на бок. А что, на Лубянке постригли, обрили, а тут за двадцать дней хоть что-то выросло. Было с чем мастеру работать. Дальше снял номер в гостинице, английский портье вполне знал. Даже уверенно говорил на нём. Мои английский и китайский из будущего, изменения есть, новые словечки, но главное мы понимали друг друга. Так что душ, осторожно намыливал тело, и спать. Устал.

***

Следующие две недели я Хельсинки не покидал. Четыре раза менял место жительства, местные полицейские мной интересовались, без документов же был, но ничего. Место накачалось, вино то спрятанное прибрал. Чисто вино заливал, без бутылок. Закупался кондитерскими изделиями, торты и пирожные брал. В первый день, зашёл в магазин оптики. Приобрёл окуляры, подобрали под моё зрение. А те что от Власова перешли по наследству, после ареста пропали, так что хоть чётче видеть стал. Купил трость, с ней ходил. Качал големов, лечился у частного практикующего врача, тот к слову запретил мне нагрузки. Самое главное на аэродроме побывал, нашёл пожилого лётчика, в армию по возрасту не брали, вот тот и тянул лямку в гражданской службе, не всех же мобилизовали. Платил ему, а банк взял в городе, имел местные деньги, и хорошо платил, а тот учил меня летать. Не чинить машины, только обслуживать, именно учил полётам. У того на балансе было два самолёта, старый биплан, чуть не шестнадцатого года, скорость едва сто километров в час выдавал, плюс второй биплан. Уже современный, тридцать шестого года, пассажирский, семь человек перевозил, тоже одномоторный. Оба самолёта постоянно заняты, мало времени тот мог выделить мне, но ведь учил, основы дал, уже разобрался что и как. Так что заимев самолёт в будущем, не буду теряться, знаю, что и как делать.

В принципе, это всё, учился, лечился, качал големов и соблазнял девушек. Кстати, ни одну ночь один не провёл, скинул-таки этот напряг. Нанять я пытался, в любовницы, или содержанки. То ли мне не повезло, то ли я не понравился тем, кто как раз мне понравился. Синяки с лица от повреждений только сходить начали, так что получал отказ. Ладно хоть находил на кратковременные романы. Одна так четыре дня продержалась, пока не сбежала. Да загонял её. Что по големам, я их ночами не просто использовал, те уничтожали финских солдат. Тут в городе целая дивизия стояла, гарнизон, так что целыми подразделениями в казармах уничтожал. О, искали тех, кто это делал, ещё как, даже засады устраивали, но пока глухо. А днём перекрывали кварталы и шли обыски. Что я сделал, обратился к одному служащему мэрии, заплатил солидно, и тот сделал мне документ на имя Макса Рютте, документы легальные, по архивам проходят. От врача получил справку, что мобилизовать меня нельзя, травмирован, официально в автоаварии, и вряд ли восстановлюсь. Так что последние пять дней даже вполне официально жил в снятой квартире, лечился. Даже водительские права сделал. Ну а что, пусть эти документы будут, мало ли после войны пригодятся? Так что не зря в Хельсинки пожил.

Ещё бы, за это время дивизия понесла такие потери, что по сути перестала существовать, её остатки вывели. Сюда на поиски кидали охранные батальоны, и даже егерей, диверсантов. И все они несли потери. За две недели потери финской армии в солдатах и офицерах исчислялись пятнадцатью тысячами. Големы это просто монстры ближнего боя. Ничего лучше я не видел. Развлекался так, скуку развеивал, заодно увидел, чего стоят големы. Впечатлён. А пятнадцатого августа, решил, что пора покинуть эти края. Для начала взяв несколько офицеров, допросил, и выяснял где лагеря для военнопленных, где наших парней содержат. Их и было всего три. И вот в ночь на шестнадцатое августа, покинул Хельсинки, и покатил на добытом мотоцикле в нужную сторону. К утру был на месте. Двое суток подготовки, и големы за десять минут полностью уничтожили охрану. Отмечу, что без единого выстрела. Шансов у финских солдат не было. В лагере содержалось почти десять тысяч пленных и их охранял целый батальон, около тысячи солдат. Поэтому големы, а они в форме армейского осназа РККА были, открыли ворота бараков. В один я и зашёл, держа в руке керосиновую лампу, в сторожке у входа позаимствовал, и осмотрев шевелившихся на нарах пленных, сказал:

– Я Власов, в прошлом командующий Второй Ударной армии. Мои бойцы вас освободили. Сейчас вам разбиться на подразделения, вооружиться за счёт уничтоженной осназом охраны, и разбившись на малые группы уходить к нашим. Всем приказ ясен? Выполнять.

Да прям послушались и начали выполнять. Пришлось командовать, строить подразделения, посылать бойцов собирать вооружение, у охраны даже два броневика были, оба бывшие наши. Лагерь совмещённый, отдельно в бараке за забором содержались командиры, в районе пяти сотен, благодаря им я сформировал шесть батальонов, остальные мелкими группами уходили, набрав припасов. Так и остальные ушли. Принимать командование освобождёнными я отказался, другие планы. Задачи поставлены, карты все командиры подразделений имеют, набрал трофейных, отмечено где важные объекты противника, задача захватить и уничтожить. Некоторые склады поделятся оружием и припасами. Вряд ли дойдут, финны тут хорошо тылы держат, но нервы им потреплют сильно. Хотя бы какие-то потери нанесут. Ну а я покатил на мотоцикле, запас бензина имею, к аэродрому. Тут часа два до него. Хочу угнать самолёт, два других лагеря на востоке, не так и далеко от Петрозаводска или в нём же, на мотоцикле далековато, а на самолёте долечу. Заодно получу опыт захвата авиации и его использования. Так что уже через пять часов, зачистив всех, кто был на аэродроме, поднял в небо биплан, из всего что было он в лучшем состоянии, и потянул на восток. Освобожу пленных, потом взорву флот финнов и на Украину. Начну там работать по карателям, пока тепло. Вот такие планы.

***

Приходить в себя было тяжело, но я смог это сделать. Звучали частые выстрелы, рядом звонко ударила пуля в металл, явно отрекошетив с противным визгом. Вот отработал несколько раз пулемёт, кажется «МГ». Ну да, точно он. Болела голова, явно ныла рана. Похоже бывший владелец моего нового тела получил контузию, от взрыва, или попадания пули, но думалось тяжело. И то что это новое тело, было ясно как день. А я сам убил себя. Когда понял, что схожу с ума. На языке медиков, это называется шизофрения. Да, натура генерала Павлова полезла вперёд, всё же наши личности не слились, как я думал, просто моя душа задавила его, получив доступ к памяти, хранилищу и големам. А тут тот через полгода после перерождения очухался, и пытался взять управление телом в свои руки. Я чуть с ума на первых порах не сошёл, это ещё в Финляндии началось, когда руки вдруг переставали повиноваться, или стучали кулаком по столу, или делая не то что хочу. Две души в одном теле, тот ещё сюр. И чем дальше, тем больше попыток были удачными, пока всё тело не начал контролировать. Недолго, но чем чаще, тем дольше. Я проигрывал эту битву.

Именно из-за его действий, к новому году сорок третьего, тот вышел на разведку, и его эвакуировали в Москву. Конечно отругали, но никаких эксцессов не было, назначили командующим Тридцать Третьей армией. Даже наградили, за бои у Волхова. Я спас Вторую Ударную, это признавали. Там комиссия работала и мои действия признали правильными. Мол, мне на месте было виднее. Даже наградили «Боевиком». А Кузнецов, что пришёл на замену, всё развалил и потерял армию. После этого его с понижением отправили в замы другого командарма. В верхах тоже следили кто чего достоин и чего стоит. В общем, я понял, что ещё немного и генерал меня задавит. У меня все силы на големов уходили, восстановление тела, изучение некоторых знаний, сил на борьбу с ним просто не было. Вот в марте сорок третьего, когда я в очередной раз вернул управление телом, за две недели впервые, достал из хранилища пистолет, приставив ствол к виску, и пустил пулю, уходя на перерождение. А осталась только одна дикая надежда, что в этот раз мы разбежимся, у каждого будет своё тело. А вот кому достанется хранилище, тут как повезёт. Павлов пользовался моими запасами, и тремя нанятыми польками, как своими. Надеюсь у меня, раз на тот момент телом управлял я. А вообще, что там было. У финнов я до сентября куролесил, кач к слову тяжело шёл, остановился на трёх големах и дальше как стена. Позже узнал почему. И да флот, если не весь уничтожил, то взорвал две трети, самые крупные точно на дно пошли. Потом улетел на Украину и до зимы там работал, отбиваясь от попыток Павлова взять контроль над телом и вышвырнуть меня, и чем дальше, тем ожесточённее были эти попытки. А ведь я освободил порядка трёх десятков лагерей военнопленных, уничтожил шесть карательных батальонов, в ноль, немало полицейских рот, сформировал две стрелковых партизанских бригады, четыре батальона, два из которых моторизованные, три артиллерийских дивизиона, танковая рота, да общий штаб партизанского корпуса. Всего двадцать тысяч бойцов и командиров, включая тыловых частей. Мы целую область освободили и держали её.

Я корпусом командовал, интересную операцию готовил, с Большой Земли уже эмиссаров присылали, опознав кто тут всем командовал. А там Павлов взял контроль, да надолго, почти неделю, и провернул всё, вернув меня в Москву. У него там свои планы были и партизанить он не хотел категорически. А он пять големов использовал, восстановил наше тело. У меня в плюсе то, что набирал разные специальности, изучал. Да если честно, всего пять и изучил, больше нельзя, для мозга вредно. Год подожду и ещё парочку можно будет изучить. А принял я такие знания, немецкий язык с письменностью и счётом. Потом штурман военно-морского флота, и вахтенный офицер подплава. Заинтересовала меня возможность захватить подлодку и поработать на ней. Просто в опыт. Ну а две других специальности, это опытный артиллерист-корректировщик и танкист. Я собирался и танки големами использовать. Да тут Павлов неожиданно и очень активно начал просыпаться. Причём, общаться мы не могли. А как? Алекс-Алекс, я Юстас? Мы ощущали друг друга, но и только. И знаете почему я решил вот так уйти? А всё кач. Я, значит, качаю опцию големов, но уплотняется аура не моя, а Павлова. А вот так, он потому и стал брать управление телом, и давить на меня, что прокачав его ауру, я сделал его сильнее. И не я, а он лечил наше тело четвёртым големом. Хорошо на пять минут, но пять големов вызывать я мог, смог набрать нужных знаний и накачать себе. Ухватить хоть что-то перед уходом. Вдруг после перерождения они пригодятся? Да, я уже тогда решил уйти.

Ну как вам такая информация? Вот именно. Был один шанс, и я его использовал. А теперь пора выяснить куда я попал. Лежу на чем-то горячем, это факт, похоже лето, не снег. А тут мысли снова ушли в прошлое. Ждать двое суток, если хранилище запустится, то я победил. А если нет, что ж, это моя последняя жизнь. Хотя думаю, что хранилище у меня. Ведь если бы его не было, память при перерождении не сохранилось бы. Однако, всё же эти двое суток я если не как на иголках буду, то близко. Так вот, открыв глаза, я сперва не понял, что увидел, а потом разобрался. Это низ железнодорожного вагона, похоже пассажирского, потому как то тут то там видел лежавших людей, что пережидали сильный обстрел с посадки поблизости, палили оттуда, да по людям, а ведь это не военные, гражданские. Привычно одетые. Даже были женщины и дети, что прятались за колёсными парами или в крохотной низине. С прищуром посмотрев в сторону посадки, рядом с нею вороны крутились, с полсотни, я перевёл взгляд на командира, что лежал буквально в паре метрах от моего нового тела. Тот был старлеем-танкистом Он лежал под вагоном, и с прищуром, редко стрелял из своего «Нагана» в сторону посадки. Да тут метров двести, разве попадёшь из этой пукалки? Чувствовал я себя уже получше. Очистив ладонь от пыли, протёр лицо, и всмотрелся в сторону посадки. Оттуда огонь ослабевал, винтовки работали редко, больше пулемёты, причём «МГ», его голос я хорошо знал, и неожиданно «Максим». Видимо перезарядился расчёт. Видно было как суетятся двое у «МГ». Зрение было отличным, снайперским, это точно, и я с некоторым удивлением определил в пулемётчиках не регулярную армию, а бандитов, одетых кто во что горазд. Большинство в пиджаки. У некоторых даже военные френчи были, но явно снятые с бывших хозяев. Банда есть банда. Тут ещё гул самолётных моторов раздавался, и я увидел девять «Дорнье» что пролетали на высоте двух километров в стороне.

Посмотрев на рукава серого пиджака, что у меня был, полуботинки чёрные, чёрные же штаны, рядом кепка лежала, и пробормотал: