Долгая зима

– И с тех пор спокойно сидишь-подремываешь? Не догадался до Центральной проходной дойти или через телефонку поинтересоваться?

– Честно говоря, не видел в том необходимости. И Костя-водитель, и снабженческий начальник прекрасно знают дорогу в литейку. Не захотели просто с разгрузкой ночью возиться. По всей видимости, спать завалились…

«Спать они точно завалились. Только не „по видимости“, а „для видимости“», – подумалось вдруг Золотову. Он взял трубку телефона. Гудков не было. Постучал по рычажку. Бесполезно.

– Да он у тебя не работает! Сидишь тут, кроссвордами занимаешься, – вновь взорвался Золотов и, не слушая оправдывающегося диспетчера, выскочил из комнаты мастеров литейки.

На центральной проходной охранник с дежурным электромонтером связи травили веселые байки, хохотали от души.

С ходу прервав их трёп, он обратился к связисту, телефонный номер назвал:

– Проверь-ка. Никаких признаков жизни.

– Не может быть. Недавно лишь начальник снабжения туда звонил. Хотя… – Связист кое-что вспомнил. – Хотя смачно ругался, что трубку там не берут. Следом, при разговоре с вами, тоже говорил о молчании литейки. Так-так. Пойдемте-ка проверим…

Они зашли в комнату дежурного по телефонке, склонились над аппаратом. Не заметили, как из помещения кроссовой телефонной станции, где производятся проводно-соединительные процессы, вышел Вьюнков и за их спинами проскользнул к входной двери в мастерскую связистов, откуда доносился храп водителя, шагнул к склонившимся к телефону людям.

Связист набрал проверяемый номер, передал трубку Золотову:

– Все в порядке.

– Да, есть связь, – услышал Золотов голос диспетчера.

– Связь-то есть, только нужных товарищей-производственников по этой связи не сыщешь! – словно гром средь ясного дня раздался голос Вьюнкова. – Не собрал, что ли, ночную смену? Надеялся, не привезу медяшку. А я сделал свое дело. Ради чего только мучился?

– Ради плана… – опешил-таки Золотов.

– С вашим планом здоровье свое гроблю. Ногу вот при погрузке подвернул. И никакой благодарности.

– Справимся с планом, походатайствую о поощрении. А теперь разгрузиться бы скорее, – заторопил, наконец-то, пришедший в себя Золотов, не сдержался, упрекнул снабженца: – Мог бы и сам доехать до литейки. Дорогу не знаешь, что ли?

– Может, и детали за тебя изготовить? – ответно кольнул Вьюнков. – Встречать надо было, а не дрыхнуть рядом с жёнкой без задних ног…

Разбудили водителя, начальника караульной смены вызвали, к снабженческому боксу направились.

– Помедленнее топайте, – попросил сильно прихрамывающий Вьюнков. – Часы профукав, на минутах не сэкономите.

Начальник караульной смены проверил пломбы на замках ворот:

– Все в порядке. Открываем.

От его сильного рывка одна из створок ворот сорвалась с петель и зацепила краешком здоровую ногу снабженца.

– У-у, – взвыл тот от боли, упал, нещадно матерясь закатался по земле.

Золотов было бросился к нему, но резко тормознулся, увидев блеснувший при первых солнечных лучах надрез на завесах двери. «Срезали петли!» – догадался он и вслед за водителем, распахнувшим вторую с исправными петлями створку ворот, вбежал в сумрачное помещение бокса.

Начальник караульной смены догадался включить освещение, и все увидели машину с раскрытым тентом с болтающимися на оборванных проволоках пломбами.

– Что… что там? – спрашивал у скрывшегося за дизельными цилиндровыми гильзами водителя доковылявший до машины Вьюнков. – Много взяли?

– Вчистую цветное выскребли, – ответил тот. – Лишь две медные чушки завалились за шестерни.

– У-у-у, – вновь, пуще чем от боли, взвыл Вьюнков. – Без ножа зарезало ворье! Да как же это! За что же мне такое?

Все невольно притихли от увиденного. Лишь начальник караульной смены оказался на высоте, до обращения к нему Золотова уже вовсю командовал по рации:

– Прочешите завод по всему периметру завода. С восточной стороны – в первую очередь. Всех подозрительных – задержать!

– Не могли далеко уйти, – поделился он с Золотовым своими соображениями. – Недавно лишь машину поставили в бокс. Много не унесешь вручную. Сколько было цветного?

– Латуни около двух тонн, семьсот килограммов меди и еще с полтонны по мелочам: свинца, никеля и прочего, – с трудом выдавил Вьюнков.

– Ого! – присвистнул начальник караульной смены. – Чтобы столько унести – взвод нужен. Уверен, без транспорта здесь не обошлось. Автомобиль исключается. Мимо ворот на нём не проскочишь. И на воротах у меня надежные ребята. В сговор ни с кем не вступят. Скорее всего где-то на территории завода спрятали ворюги украденное. До поры до времени.

– Могли в грузовом вагоне вывезти при маневрах, – предположил Золотов.

Заработала рация.

– Прекрасно. Сопроводи их прямо сюда, – ответил начальник караульной смены, пояснил Золотову: – Транспортная милиция прибыла. Вот и выскажем им свои соображения.

7

Солнце уже успело выкатиться на окраек неба, когда Золотов наконец-то смог заняться своими прямыми обязанностями. Прежде чем отправиться на производственную планерку, он решил зайти к директору завода.

– В столицу вызвали, – пояснила его отсутствие секретарша. – Велел держать в курсе дел.

– Надолго?

– На три дня. Воробьева за себя оставил.

«Неплохо, – мысленно порадовался Золотов. – Не будет дергать, лишний раз от работы отрывать. Воробьев же и при директоре не проявлял служебного рвения. В его отсутствие и вовсе самоустранится от производственных дел». Все же, ради приличия, он заглянул к главному инженеру, от газеты оторвал, доложил о случившемся.

– Много увели? – поинтересовался тот.

– Тонны три.

– Порядочно. Как полугодие заканчивать будем?

– Цветной лом в переплав пустили. Попробуем на нем выехать.

– Принимается. Чем помочь?

– Старогодним цветметом с инженерных цехов. С электроремонтного, в первую очередь. Металлургов бы в мое распоряжение до конца месяца. Ну… и со снабженцев выжимать материалы согласно нашим заявкам.

– Хорошо. На контроль возьму. Планерку без меня проведи. Бумагами займусь. – Воробьев показал на внушительную стопку только что принесенной почты. – Пишут, писатели. Читать не успеваешь.

«Смотрю, уже начал изучать. С газеты. Причем с внимательного просмотра последней страницы, – при уходе еле сдержал ухмылку Золотов. – Документами сильно загружаться не станет. Распишет кому следует – и все дела. Неплохо устроился и довольно прочно сидит. Позавидовать можно. А тут передохнуть некогда…»

После недолгой планерки Золотов отправился на склад сбыта.

– Слышала про цветную беду, – встретила его заведующая складом. – Какие будут указания? Теперь я здесь командую. Начальник мой неожиданно захворал, меня за себя оставил.

– Сговорились, что ли, начальнички от работы сбежать? – невольно вырвалось у Золотова. – Директор в московских кабинетах штаны протирает, Рыбкин семьей занялся, твой начальник пилюли принимает…

– Это и к лучшему. Некому будет мешать, – логично рассудила Клавдия Ильинична. – Спокойненько упакуем в ящики завалявшиеся детали и отгрузимся в срок. Возражений нет?

– Придется покривить душой. Только несколько в ином ракурсе. Запланированные на следующий месяц детали заказчикам отправим. Полное основание будет для доотправки багажом недостающих деталей, и возвратных операций не потребуется. А залежавшиеся детали из-за невостребованности спишем по Акту и на переплав пустим. Годится?

– Резонно.

– Только учти, при всем при этом тебе созваниваться с заказчиками, багажом им недостающие детали отправлять придется. Причем с немалой долей риска в обход руководства… Готова пострадать за благое дело?

– Все сделаю, Ваня, в лучшем виде. Не подведу.

– Спасибо за выручку, Клавдия Ильинична. В таком случае не будем терять время. Готовь свои завалявшиеся детали для передачи в переплав. А я транспорт организую…

На углу литейного цеха Золотов чуть не столкнулся с Вьюнковым, как показалось ему, вовсе не хромавшим.

– Как со здоровьем? – поинтересовался он у снабженца.

– Обезболивающие уколы вот принял. Помогает.

– Вижу. Рысачишь вовсю. Чуть не сбил. С металлом как?

– Не совсем в курсе. Не командую уже. Твоего бракованного однофамильца Воробьев из дома вытащил, – выказал Вьюнков крупные зубы. – Ловко ты его тогда на планерке подначил с недостающими двумя буквами «ло». Враз прилипло: Зотов – бракованный Золотов! Действительно, ему до тебя дорасти еще надо и не только буквами в фамилии.

– Хватит подхалимничать. Лучше не обменянный на оси цветной лом в литейку передай.

– С Зотовым решай. Отпустил он меня на пару дней. Отлежусь, попробую. Не хотелось бы в больницу загреметь. Ну, бывай, Петрович. Успехов тебе, – снабженец артистически изобразил рукой что-то приветственно-прощальное и явно показушно заковылял до своей «тойоты».

«А ведь спрячется в больнице от проблем, – глядя ему вслед подумал Золотов. – На лоховатого Зотова все свои недоработки взвалит». Он уже пожалел, что на одной из планерок обозвал начальника снабжения бракованным Золотовым. При неожиданно возникшей между ними перепалке такое случилось. Из-за угона в брак большой партии деталей по причине привоза Вьюнковым некачественной стали без сертификата.

Всё же не ухудшились их взаимоотношения, и сейчас Зотов тотчас же распорядился по просьбе своего обидчика-производственника отдать в литейный цех не реализованный цветной лом. Но при всём том и на этот раз он заступился за своего заместителя:

– Нормальное решение принял Сан Саныч. Из классной стали эти оси. Частенько выручают нас. Надеюсь, на них здесь же в городе наменяю немного нового цветмета для добавки к старогоднему материалу…

8

В оставшиеся до конца месяца дни Золотову с помощью Клавдии Васильевны удалось исполнить задуманное.

– Молодец! Сдержал слово, без Рыбкина справился, – похвалил его вернувшийся из командировки директор завода, но тут же и отчитал. – А вот за нагло уведённый цветмет всё же ответить придётся. По твоей вине, получается, не довезли его до литейного цеха. Не встретил…

– Может, и хищение мной организовано? – не сдержался, перебил его Золотов.

– …Не встретил машину, выгрузку не организовал, несмотря на мое распоряжение, – не обращая внимания на несдержанность подчиненного, продолжал Иноземцев. – За его игнорирование, что явилось главной причиной случившейся чрезвычайки, вынужден наказать. Объявляю выговор и полностью лишаю премиальных за второй квартал.

– Маловато! – вызывающе усмехнулся Золотов. – Для погашения затрат от похищенного еще из моей зарплаты бы вычесть.

– Всему свое время. – Иноземцев и на этот раз проявил выдержанность. – По результатам комиссии выводы окончательные сделаем. Различные версии рассматриваются. Не исключен, к примеру, и твой сговор в корыстных целях с Вьюнковым, который предусмотрительно в больнице спрятался. Ничего, подождем его выздоровления. Очную встречу, как говорится, устроим. Как на это смотрите, Иван Петрович?

– А почему лишь с Вьюнковым? – на удивление спокойно отреагировал Золотов на очередной, теперь уже по-настоящему обвинительный укол директора. – Можно и с Рыбкиным, курирующим снабженческие вопросы. Деньги-то немалые, на всех поделятся. Каждый под воздействие цветного вируса может попасть, вплоть до первого лица на заводе…

– Хватит! – теперь уже вышел из себя Иноземцев, встал, нервно заходил по кабинету. – Говорливый, смотрю, стал. Готов тень бросить на своего непосредственного начальника. Он же, между прочим, терпит тебя, частенько выручает. Рыльце в пушку, а бриться не желаешь! На меня даже замахиваешься… Распетушился тут, характер показываешь. На производстве его проявляй. Все! Кончен разговор. Иди, рули…

– При перебоях с материалами далеко не зарулишь.

– Будет тебе цветмет! Лично займусь. И вирусу твоему цветному не дам вольничать. К разносчикам всех мастей доступ кислорода перекрою…

Этот неприятный диалог для обоих оказался полезным. Иноземцев по иному взглянул на снабженческое обеспечение производственного процесса, положительно отметил настырность и стойкость Золотова. Золотов же в очередной раз уяснил, с чьей подачи бьет его директор завода.

Еще с неделю Золотов подвергался нападкам Иноземцева. Достойно, со знанием дела защищался. Не растерялся и при неожиданной встрече с ним на участке цветного литья.

– Как с декадным планом? – с ходу нанес пробный удар Иноземцев. – Трещит, похоже, если сам с металлургами за литейную машину встал?

– По литью справились, – удачно начал отбиваться Золотов, замешкался малость. – А вот по обработке не дотягиваем процентов десять-пятнадцать. Без заделов вышли на июль.

– Плохо! – врезал Иноземцев.

– Вторую декаду по всем позициям с переходами завершим, Игорь Валентинович, – вовремя среагировал Золотов на удар, не дал ему повториться, на установленное на литьевой машине приспособление показал. – Вот эта многоместная прессформа поможет значительно уменьшить объем механической обработки деталей. Считай, довели ее до ума.

Иноземцев остался доволен ответом, поинтересовался обеспеченностью цветным материалом.

– И по количеству, и по качеству претензий нет. Всегда бы так.

– Пусть только попробуют сорваться! – подчеркнул свое внимание к снабжению Иноземцев, новую задачу поставил. – Сверхплановые детали нужны. Чем больше, тем лучше, чтобы через выгодную их реализацию исчезнувшие тонны цветмета окупить. Никаких следов не оставили, ворюги. Как сквозь землю всё провалилось. Чистая работа!

– Спасибо, Игорь Валентинович, за комплимент, – весело поблагодарил директора Золотов, о не снятом с него подозрении за участие в хищении напомнил.

– А-а, вон ты о чем? – улыбнулся и тот. – Даю отбой работе комиссии. Так что поздравляю с реабилитацией и аннулированием подписки о невыезде!

Июль для Золотова по графику был отпускным, и он, воспользовавшись благоприятной ситуацией, попросился на отдых:

– Очень своевременная отмена. Как раз в родное село проехаться хотел, бабке помочь и здоровье подправить.

– Хитер же ты, Иван Петрович. Поймал на слове, – не смог отказать ему Иноземцев. – Езжай уж в свои пенаты. Только не дальше. Вдруг понадобишься. Хотя и вовсю закрутилось производственное колесо, всё же всякие непредвиденности могут случиться. Время у нас сейчас непредсказуемое. Не хотелось бы омрачить наш профессиональный праздник…

Обрадовался Золотов, тотчас за оформление отпускных документов взялся. К Рыбкину зашел первым делом. Тот наотрез отказался визировать заявление:

– Не могу. Сам понимаешь, пока не закроется дело с хищением, на крючке находишься.

– Так дело-то закрыто.

– Шутник ты, Иван Петрович. Не пройдет. К директору иди за разрешением.

– От него только что. Разрешил он, отбой следствию дал.

– Точно! – только что набычившийся, несговорчивый хозяин кабинета разом повеселел. – Так это же прекрасно… в смысле снятия с тебя подозрений. Давай бумагу. Конечно же отдохнуть тебе надо. Досталось по полной программе в конце июня. Честно говоря, не верил в благоприятный исход. К тому же некрасиво получилось, что непредвиденно я с завода свалил в самое горячее время.

«Ответственности побоялся, потому и свалил все на меня», – подумал Золотов, иной смысл слову «свалил» придал, но не развил завертевшееся в мыслях вслух.

При уходе, в коридоре столкнулся с Вьюнковым.

– Вновь обезболивающее принял, что ли? – хотел остановить снабженца, но тот, не обращая на него внимания, буквально ворвался к Рыбкину.

Поднимая выроненный при столкновении листок с завизированным заявлением, он услышал через неплотно прикрытую дверь вьюнковское:

– Закончилось все!

– Тише ты, – шикнул на него Рыбкин. – Знаю уже…

9

Золотов собрался в родное село на второй же день отпуска.

– Подожди до моих выходных, вместе поедем. – уговаривал его Миша Гришанов, кореш по деревенскому детству, при давней городской прописке, как и Золотов, так и не выписавшийся душой из сельской глубинки.

– Там подожду твоего приезда, – не поддался на уговоры Золотов. – Скорее на природу хочется, нервы успокоить, мысли в порядок привести. Без тебя, обещаю, мальчишник не собирать. На своей «Ниве» прикатишь?

– Готовлю.

– Тогда налегке поеду. Привезешь спиртное и все другое, что жена приготовит. Может, она и сама пожелает прокатиться. Ты ведь, как обычно, ненадолго?

– На выходные только…

…Золотов поехал поездом, использовал положенный ему льготный билет. Попутчик по купе попался немногословный. К тому же вскоре прилег и заснул, чем вполне устроил отпускника, с пивом и со своими думами расположившегося у окна.

В последние годы он до села добирался автотранспортом по короткой дороге, потому с интересом теперь вглядывался в незабытую картину-панораму, наплывающе развертывающуюся перед глазами. Слева по ходу поезда отплыли пригородные дачи. Отсинела под железным мостом быстротечная река Сакмара. В редких просветах густой лесополосы, близко подступающей к железнодорожному пути, проступало степное раздолье. Где-то через час следования, за Сыртинским перевалом, оно открылось во всей своей равнинно-холмистой и ковыльно-хлебной красоте.

Залюбовавшись степной неброской природой, он забыл о своих огорчениях и невзгодах, словно пассажирский состав, ритмично простукивая и отсчитывая рельсовые стыки, увозил его все дальше и дальше от них. Забыл и про пиво. Вспомнил о нем, нетронутом, лишь тогда, когда пробудившийся попутчик попросил разрешения попользоваться им.

– Берите, не стесняйтесь. И мне за компанию плесните, – подставил он свой бокал под янтарную струйку – «Клинское». Новый разлив. Пользуется спросом в лужковских апартаментах. Племянник там, в московском правительстве, работает. Приучил в недавней командировке… Попробовали? Ну и как? Вкусное?

– Я не знаток пива, – ответил попутчик. – По мне «Клинское» ли вот это или «Букет Чувашии», которым угощал коллега-чебоксарец, одинаково. Лучше бы стопочку водки в тройном повторе… Особенно сейчас. После вчерашнего, вернее сегодняшнего уже предутреннего… Застольничались после совещания с другом из Чувашии, чуть на поезд не опоздал.

– Покрепче не прихватил, – посочувствовал ему Золотов. – А чебоксарец ваш прав. Ценится чувашское пиво. На лесном хмеле оно бродит, для него…

Он не договорил о качестве используемой при этом воды. В приоткрытую на треть оконную раму сильно дохнуло прогорклым дымом.

Попутчик аллергически закашлялся.

– Нашего ремонта, похоже, тепловоз, – откровенно высказался Золотов, пояснил: – Локомотивную технику мы лечим. В последнее время у дизелистов на участке топливной аппаратуры работа не совсем ладится, нет должной вспышки в цилиндрах, не выгоревшим топливом отражается на выхлопе.

– Недолго осталось вашим самоварам коптить. – Попутчик задавил кашель новой порцией пива. – Скоро электровозы по этому маршруту пустим. Не будь я Пересветовым.

Услышав знакомую фамилию, Золотов быстренько капнул в своей памяти, уточнил:

– Из энергослужбы Куйбышевской дороги?

– Точно. С кем имею честь говорить?

– С Золотовым Иваном Петровичем, поставщиком деталей контактной сети с Южно-Уральской.

– А-а… Оренбургский бракодел, – засмеялся после «Клинского» заметно поправивший здоровье Пересветов.

– От самарского стукача слышу, – принял было его веселый тон Золотов, но тотчас перчинки добавил: – Только что-то быстро выдохлись вы, стучать на нас перестали, хотя мы продолжаем поставлять те же детали и в том же исполнении.