Крик Пардуса

Свенельд – уразумел, княже! Изведаем дотошно!. (встаёт) пошлю изведователей из лучших.

Святослав – действуй!.

/Свенельд выходит./

Калокир – Святослав, зачем ты упускаеш верный шанс всё разрешить одним махом?! Ведь, магистор Варда Склир разбит. И фемы македонской предводитель Куркуас Иоан, тобой разгромлен так-же!. И подступы к стенам Царь-града, им попросту не кем защищать!. На час сей. И потому, с лукавым умыслом, оне переговорами притворными пытаются бдительность усыпить твою!. А для себя, выиграть время. Да-бы подсобрать да подтянуть войска себе, и да исполчиться мощно тебя против.

Святослав – нарочитой хартией нас водят за нос?.

Калокир – точно- так.

Святослав – и что с того? Калокир! Адреанополь- наш!. Но здесь, как и везде, где становились русськие дружины, во Фракии, иль Македонии, иль где-нибудь ещё!. Обилие сторонников твоих, чегой-та как-то и не наблюдалось очень.

Калокир – а разве в малой Азии стратиг Варда Фока не поднимался супротив Цемисхия?..

Сфенкел – и ослеплён был.

Калокир – или Лев Фока на бунт не подбивал во Фракии стратиотов местных, что-ли?..

Сфенкел – и получил себе- в монахи постреженье!..

Икмор – а для семьи своей – на Хиос остров ссылку вечную.

Калокир – да, пресветлый князь, войска есть у Цемисхия ещё, и много!. Но все оне далёко в Азии, и очень там нужны. Так отчего, расклад сей, не разыграть нам, Святослав, в свою пользу?. А вот послушай что в Царь-граде молвят нынче, князь, и пишут:

«во все-оружие Русь стремится против нас.

Народы Скифии поднялись на войну.

И всякий тот народ, который даже вида страшился нашего, столицу грабит ныне.

Позор! Позор!».

Икмор – стихи- слова всего-лишь, а не обнажённые клинки.

Святослав – патриций, ты чем и как удержишься на троне византийском? Коль даже даже если мы посадим на него тебя?.

Сфенкел – тем более, что при Цемисхие народу легче стало. Он тяготы на людях, которые лежали от Никифора Фоки, весьма изрядно сократил.

Калокир – Святослав! Под рукой твоею есть кмети болгарского царя Бориса, да и модъяры так-же есть!. Их дай мне, на время первое. А там, уже себя проявит имперская казна! Я привлеку на ко служению пристолу моему, оплатою достойною, дружины добровольцев из варяг, Руси, славян и печенегов, и даже из германцев!. Кто сыщет воинов их лучше? А и служилые чины имперские, склоню вознагражденьями для них щедрыми, за их труды, к ваяльности без прикословной ко Базелевсу ново-испечённому. А парочкой налогов-отменённых, я привлеку просто-людинов поддерживать в моём лице власть императора нового, благоразумно.

Сфенкел – един замысел- ещё не явь сама!.

Асмуд – и верность купленная, суть есть всегда мало надёжна.

Святослав – свершить набег, али вести войну – се далеко есть ни одно и тоже. А для Руси, на час сей, опоры верной нет ни где, патриций! Что ни в Болгарии, что ни во Киеве, что ни в тебе. И потому, сил своих распылять не стану. Зрить надо Дале носа своего!. Коль хочешь дольше жить иль править.

Улеб – как не старайся мы, чай не-други наши тоже не дремают.

Калокир – сокрыт залог успеха моего в том, чтоб на Дунае русы крепко встали. Как в сём не пособлю я, когда войду в магнаврский дворец?! Иль, Святослав, меня воздумал ты убедить, что русы князя Святослава во-все неподстать болгарам хана Аспаруха?! Который в 6213 году, от сотворенья мира, возвёл на трон ромейский без носого Юстиниана!. При обстоятельствах гораздо менее благоприятных.

Сфенкел – и вскоре он плачевно кончил.

Калокир – или запамятовал, великий князь, что чрез Дунай текут все блага мира?! Серебро – из Чехии, кони- из Венгрии, из греческой земли: вино, плоды различные, ткани, паволоки, каменья самоцветныя и злато!. А из Руси: мёд, воск, меха, зерно, рабы, пенька и соль!. И из печенеги скот в изобилии. Здесь вскоре Русь силу наберёт такую, что озираться ей по сторонам не зачем совсем станет. И для всего того, осталось лишь руку протянуть да и поднять, что в небрежении упало да лежит, богачество, могущество и власть державна!

Икмор – се оседлать- не есть затея. А уседеть вот- то будет дело!. Святослав уж да богачество одно, живот ещё и ни кому не продливало.

Калокир – но изподволь всегда способствовало тому. И, князь, нам для себя где сыскать соседствия добрейшего чем паче мы с тобою, возможным ты предполагаешь?.

Святослав – херсонесец, суть слов твоих я уловил!. И обещаю, что над ними буду думать. Но ты пока ступай к себе. Я с ближними своими совет держать стану. Нам есть об чём по на задумываться крепко.

Калокир – государь, тебе я завсегда готов способствовать всем чем могу, во пользы общей ради для.

Святослав – благодарю.

/Калокир кланяется и выходит./

Акун -..особливо- пустою пятернёй.

Улеб – посулы раздавать, пупа не надорвёшь.

Сфенкел – а нам и в правду есть об чём по призадуматься крепко.

Икмор – меж трёх огней вертимся!. Иль даже может быть пяти.

Асмуд – и если-б только всё зависило от нас!. Мы разве про себя забыли-б что-ли?

Святослав – други, русы, соратники мои! Вот что имею вам сказать. Для нас- слава, только слава! Одна она, да в купе с честию пожалуй, есть суть единственные обереги наши на час сей. И дать поколебать их, нам ни как нельзя!. Сие смерти подобным для Руси станет. Ведь нам пока не на что ни на что другое надёжно оперется, как кроме как на них. То бишь значит токма на себя. И по сему, давайте будем плясать от них!. Своими мыслями, деяньями и начинаниями. Да-бы не остаться у разбитого корыта.

Сфенкел – верно, князь!

Акун – резоны есть тогда, по одаль сесть нам ото всех разом.

Икмор – и от союзничков наших та-ки тоже!.

Акун – да-бы зазор иметь достаточный для на обзору!. Чтоб при нужде суметь-успеть за приготовиться по чину.

Улеб – место подобающее сыскать под то, небось потребуется времени изрядно?.

Святослав – ну коль если Доростол не подойдёт только?!. Та-ки тоды- да.

Икмор – а ведь- верно!.

Акун- вполне- пожалуй подойдёт.

Асмуд – хоть не с пустого места начинать.

Сфенкел – сей час и впрямь бо лепо!. Ведь он стоит как раз у перепутья всех дорог, и равно удалён от всех и вся!. И да глядеть-приглядывать от туду, и в случае чего грозить, сподручно будет нам всегда.

Улеб – и крепок стенами он, и на реке стоит.

Святослав – так- решено!! Идём туда садиться. От ныне там будет сердцевина наша!. Туда знать и перенесём стол велико-княжий русський, на учреждение столицы новой для всея Руси!. Моей. И станем там спокойно дожидать ответа милостивого от Царь-града. Сие вам любо?

Акун – вот те и и пораздумались себе да осмотрелись?!.

Икмор, сфенкел- (вместе) – любо, князь!

Асмуд – да- любо!

Акун – любо!.

Улеб – ну вроде- да!. Предпоследнего лишь акромя.

Святослав – добро! Теперь:

Когда послов спровадим в добрый путь, начнём в поход сбираться споро, и выступать без отлогательно, и борзо двигаться через Переяславец на Доростол. (поднимается) – Русь! Провозглашена надёжа нова!. Трубить отход! И в добрый час!. Ура!

Возглас – (присутствующие не стройно вместе) – Ура, Ура, Ура!.

/все устремлённо поднялись./

Святослав – преступаем.

/все бодро выходят./

Святослав -..чтож, всяк за своё сполна ответит!. Тут трепещи не трепещи, а выбор за тебя не совершит ни кто.

Как и юдоль твою никто не пронесёт тебя вместо.

По разумению верши что должен, человече! А там пусть будет уж, что будет!.

Так кем-же всё-же нить судьбы куётся наша? Коль ни кому не миновать того чему бывать?!.

Тогда какой те правды ради, держать ответ за выбор свой ты должен человек?!…

Э П И З О Д 4

Действующие лица:

Святослав- рус, каган киевский, князь русский, возраст ко дню гибели 32 или 53 года.

Свенельд- рус, воевода князя Игоря.

Икмор- рус, боярин, воевода, ближний князя Святослава, его побратим.

Улеб- рус, княжич, брат Святослава князя.

Свень- рус, воевода, боярин.

Асмуд- рус, боярин, дядько-воспитатель (кормилец) княжича Святослава.

Сфенкел- рус, боярин, ближний князя Святослава, его побратим.

Лют Мстислав Свенельдич- рус, сын воеводы Свенельда, тысяцкий.

Владислав- славянин, боярин, тысяцкий.

Ингер- рус, варяг, дружинный сотник.

и другие…

Иоаким- (летописец) – в лето 6479 в день 25-й брезазола месяца вновь из града русы вышли в поли, и сев верхими лавою ринулись на греков сами. И дрогнули ряды ромеев пеших, и отступили. Но русы не преследовали их. А встали возжидая удара конных греков. И вышли закованные в брони сплошные катофракты, и ринулись на руссов, и бой возобновился вновь. Ни раз сшибались конные ряды, и с ожесточением рубились, строем на строй, и перестраивались, и схватывались с наскока снова. Но ни чья не одолевала сторона. И на исходе дня, русы возвратились в град. А греки не преследовали их, и говорили удивляясь про меж себя: «оказывается русы обучены и в конном строю биться. Ка-бы от того нам не было-бы лиха.»…

СЦЕНА-5

/25-й день месяца брезазол 6479 года (апрель 971 г.) Доростол. Крепостная стена. Башня. На ней несколько бояр и воевод следят за сечей, и наблюдают окрестность./

Лют-..да сколько-же их?

Улеб- не весть скока!. Да сверх того ещё пяток.

Свенельд- глянь, за стремниною заякорились!. Как раз напротив града.

Асмуд- и к ним всё тянутся драмоны новые и новые ещё!.

Лют- конца и края не видать им!?.

Владислав- какую силищу нагнали!.

Свенельд- что зверя в логове обкладывают нас.

Улеб- теперя поджидай коды прихлопнуть.

Лют- да не на тех напали!

Асмуд- мы сами по прихлопывать горазды.

Свенельд- это- точно.

/не долгое общее безмолвие./

Владислав-..ромеи знатный лагерь поставили себе. Прям городище цельный!.

Улеб- во голу горсть- теперь их не сгребёшь!.

Асмуд- жгуча крапива родится- да во щах уваривается.

Свенельд- греки завсегда по писанному воюют, по науке воинской их. То заведено у них издревля.

Улеб – в том сила их!.

Асмуд- и в том-же их изъян.

Свенельд- это точно.

/появляется Ингер./

Лют- какие вести есть?

Ингер-..всё тоже самое, как в прежни разы. Мол- ждите!.

Асмуд- ты князю обо всём пересказал?

Ингер- а як иначе?!

Лют- ждите?! А чего ждать? Покуда обоснуются ромеи на реке?. Или пожгут ладьи нам?

Свенельд- хоть впору самому иди гонцом?!.

Асмуд- а делать-та что станем?

Свенельд- а я по чём знаю?!

Ингер-..знать, то что прежде делали- оговоренное блюсти да исполнять, пока.

/ое долгое общее без молвие./

Владислав-..который уже натиск отражают наши!. А мы тут топчемся да переминаемся всё, что овцы во загоне!. Без дела всякого.

Лют- бы-вот взяли, да навалились разом, и добыли-б Цемисхия себе! Тут и притча вся была-бы не долга!.

Свенельд- дура! Лес не дорубленный, поднимается опять!. У греков, что воев, что царей, припасено изряднейшее множество!. Хоть выставляй в ряды! Вот потому нам рядиться надо с этими. А не что-бы с другими с изнова все не начинать.

Асмуд- и как с иными всё устроится, ещё? Кто может прозреть, иль верно предсказать.

Улеб- а нас всего считай- раз, два да и обчёлся!.

Владислав- а будет что, коли драмоны ромейские пойдут сей час на приступ града? И выйдут к нашим в тыл?.

Лют- дура, оборону держать станем!..

Свенельд- и крепко воспрепятствуем в том им.

Асмуд- мы здесь и для сего оставлены…

Ингер- глядите! Наши коней поворотили!.

Улеб- окончено!. Отходят.

Асмуд- слава- богам!

Ингер- а греки даже не приследуют их?!.

Асмуд – Уразумели споро греки уроки нашенские.

Свенельд- гнилою сетью, не ловят рыбу сильную. Вниманье! Лют, Владислав! К вратам входной башни, встречать наших!. И по осмотрительнее там будте!. И по напомните стрелкам, что-бы оне выцеливались тщательнее, да-бы не причинить нечаянно своим урона.

Лют- ясно.

Свенельд- Улеб! Для встречи и размещения раненых готовить всё: снадобья, воды, знахарей, убрусы, рушники, лежанки, снедь, и прочие!.

Улеб- слушаюсь.

Свенельд- Ингер! Тебе приготовлять для тризны всё, и павших собирать тоже!.

Ингер- опять?! Да сколько можно?

Свенельд- пока несмилуется князь. Асмуд! На тебе ладьи, и глядеть в оба за флотом греческим!. Всё! Все по местам!. Исполнять наказанное.

/на башню поднимается князь Святослав в сопровождении обоих рынд. Они на ступенях встречаются со спускающимися с башни Владиславом и Лютом./

Святослав- куды?

Лют- князь?!

Владислав- тебя встречать!.

Святослав- уж встретили!. Так что можно и возвертаться.

Владислав- ага!.

Лют- а остальные как-же?

Святослав- верно!. Тогда- идите.

/Владислав и Лют, разойдясь на ступенях с князем и рындами, уходят. Святослав и иже с ним поднимаются на башню./

Святослав- (зычно) – отставить всё!. Ко мне!. Реките-лоханки греческие где? И сколько их? И что тут происходит?.

Свенельд- вон оне стоят, как раз напротив града, за стремниной, княже! Числом не считаны пока…

Улеб- к ним всё подходят и подходят с низвья новые и новые суда!.

Святослав-..мда!. а вы тут все- на них смотрите и смотрите?!. Именитые мужи мои! Что с вами? Вы оскуднели разумом, или умами потемнели?. Так, прочихайтесь! Что-ли. Флот ромейский подступил под стены града, с огнемётными машинами, а вами ладьи наши оставлены в пренебрежении, и себе стоят пред ними, что на ладони, бери и делай что захочешь им!. Али не ведомо вам, что остатся без ладей нам, смерти подобно ести?!.

Улеб- мы ждали твоего указа.

Святослав- оне – ждали?! А бабы та рождали!..

Свенельд- твои укоры и попрёки, Святослав, к чему?. Когда вершилось нами всё по только слову твоему!.

Святослав- так, не пойдёт!. Други! Не пасть да-бы, но-да подняться- надо постоянно думать!. Без рассуждения- доброму ведь ни чему не сбыться!. И я один поспеть по всюду не могу.

И потому, всяк пусть разумеет на своём месте, да не ленится. И всё тогда благополучно будет. Се зарубите на носу себе!.

Ингер- не всякая глава как у тя, княже! И что на то пенять, в пустую.

Святослав- ладно! оставим до поры сие!. Не время щас нам разговоры разговаривать.

Свенельд! Ладьи все из воды- вон!. И перетащить к стенам града, под их защиту. И возвести укрытный вал пред ними от реки, и живо!. Покуда греки не скумекали своё.

Свенельд- есть.

Святослав- и, воевода! С этого момента за ладьи отвечаешь головою, ты!. Так что, не медли.

Свенельд- чтож, твоя воля, князь!.

Святослав- приступай.

Свенельд- слушаюсь. (уходит).

Святослав- Улеб, Ингер! Займётесь: ты, брат, ранеными, а ты, сотник, павшими и тризной.

Улеб- слушаюсь.

Ингер-..есть.

Святослав- Асмуд! На тебе охорна стен и града.

Асмуд- покоен будь, князь! Устрою всё как надо, и прослежу за всем сам, пристально.

Святослав- добро!… Всё! Всем по местам, и приступаем к исполнению.

/получившие приказания, уходят. На башню постепенно подходят бояре и воеводы участвовавшие в сече. Первыми поднимаются Сфенкел и Икмор./

Сфенкел-..об чём опечаловался, князь?

Святослав- да- так!.

Икмор- и всё-же?

Святослав- ума жаль своего во голову чужую неволожешь!.

Сфенкел- к чему тужить об том, что всяк по своему мыслит?. Се было так- всегда!. То есть и ныне.

Икмор- так просто станем впреть по осмотрительнее быть, и наверняка тоды со всем сдюжим!. Как всегда.

Сфенкел- а по другому как ещё?!

Святослав- ваша правда!. Други! Предупредительнее быть придётся пуще прежнего!. Иначе сами руками собственными погубим начатое всё, из-за недогляду пущего до.

/на башню подходят Свень и другие./

Свень-..князь, с конями делать станем что? У нас всего не густо, а их прокармливати ведь надо!. Чтоб был с них прок должный.

Святослав- без коников быть, как-то не привычно. Но видать другого нам не остаётся ни чего.

Сфенкел- чтож, станем обвыкатся как обычно. Уж нам-ли привыкать?!.

Икмор- а-то!.

Свень- жаль очень их, сколь пестовались с ними!.

Святослав- воевода Свень! Одною жалью поли не переедешь. Нам перво-степеннее теперь блюсти-поддерживати суть силы воев. Поэтому: всех не кудышных, слабых, порченых, под нож. Но не опрометчиво, а по нужде, лишь. А прочих коников беречь и холить изо сил всех.!

Свень-..понятно.

Святослав- так распорядись об исполнении!.

Свень- уже иду. (уходит).

/на башне собираются остальные участники сечи. Кто сетует на своё, кто дивится своему, кто печален, кто уставший просто. Все обсуждают совершённое./

Э П И З О Д 5

Действующие лица:

Святослав- рус, каган киевский, князь русский, возраст ко дню гибели 32 или 53 года.

Ольга- славянка, княгиня Киевская, матерь князя Святослава, впоследствии вдова князя Игоря, и регенша княжича Святослава, в крещении наименованная Еленой.

Предслава- модьярка, княжна, невеста и жена Святослава князя, мать княжича Ярополк, первого сына князя Святослава.

Ярополк- рус, старший сын князя Святослава от Предславы, крещённый, молодой челевек одетый печенегом, рожденный в 957 году.

Икмор- рус, боярин, воевода, ближний князя Святослава, его побратим.

Сфенкел- рус, боярин, ближний князя Святослава, его побратим.

Ивор- рус, боярин, тысяцкий.

Претич- славянин, воевода, наставник княжича Олега, младшего сына Святослава.

Каршив- славянин, именитый купец, поставщик двора.

Добрыня- славянин, боярин, наставник княжича Владимира, среднего сына князя Святослава, брат Малуши ключницы, в последствии посадник Новогородский.

Искусеви- рус, боярин, поверенный княгини Ольги.

Конеацр-рус, боярин, казначей княгини Ольги.

Блуд- славянин, воевода, пестун-кормилец Ярополка.

и другие…

Илларион- (летописец) – в лето 6477 пришли печенези на Русь. И затворилась Ольга со внуками в Киеве. И осадили печенези град силой великою. И послали киевляне ко Святославу со словами: «ты чужую землю блюдеши, а свою охабиши.».

Святослав с поспешностью посадил дружину свою на коней и возвратился в Киев. И прогнал печенези в поли.».

Песня.

Ах ты наш батюшка Киев-град.Ты хорош пригож на горе стоишь.На горе стоишь, на всей красоте.Про меж двух рек, про меж быстрых.Про меж Днепры-реки, про меж Лыбяди.Да с луговой то было со сторонушки.Шёл кузнец из кузни, нёс три молота.Ах кузнец-кузнец, ты скуй мне венец,Ты скуй мне венец и золот и нов,Из остаточков золот-перстень,Из обрезочков булавочку.Мне в том венце венчатися,Мне тем перстнем обручатися, мне тою булавочкою убрус притыкать.Ах как то было со луговой сторонушки,Протекала тут Днепра-матушка,А с нагорной та сторонушки пробегала речка Лыбядь- сестрица…

СЦЕНА-6

/месяц изок 6477 года (июнь 969 г.) полдень, Киев-град, княжий терем, златая палата. Князь Святослав, ближние его соратники, думные бояре, именитые мужи, почтенные купцы и другие, держут совет про меж себя./

Святослав- значит не желаете из казны мне дать на дружины и и полки новые? Али не любо вам, что опять я во походы уйду, надолго.

Искусеви- во отчине разлад не весть какой, да не устроения всякия, а ты, Святослав, идти всё куда-то намереваешься!.

Конеацер- оглядись, князь, вокруг что деется?!

Добрыня- прямь под боком у нас Чернигов-град и земля северская лилеют жгуче злобу-чёрну на Русь-киевску!.

Ивор- а за ними, родимичи, на Сулее-реке копят силушку так-же супротив Киева!.

Претич- а на Оке-реке, отпавшие вятичи, нам в спину не дружелюбно поглядывают.

Блуд- а полоцкий князь Рогволод, вообще откровенно враждебен стольному Киеву!.

Искусеви- потому как с осени уже не принимают ромеи к себе, ни корабликов наших купеческих, ни товаров наших русских!.

Каршив- вот и замер-встал путь наш торговый «из варяг во греки»!. Аж не шелохнится.

Добрыня- да в княжестве Тамарханском буза вновь подзачинается!.

Претич- что и не кстати совсем.

Добрыня- для большего нашего увеселения!.

Каршив- а везти корсуньцам- так оне злодеи цены на столько занизили!. Что и своего даже уже не вернёшь – не воротишь во цельности!. И каково вот сие?!

Конеацер- коль если ещё и довезёшь-доедешь сам.

Блуд – да и возвернутся живым-целёханьким ещё исхитриться дюже потребуется

Каршив- ведь Куря, князь печенежский, рек, мол слух прошёл, что замыслил Святослав ты на Царь-град не доброе!.

Конеацер- а ему идти против Византии- не с руки совсем.

Претич- вот и сделалися пути-дороги всякия опасными с изнова.

Искусеви- а на подоле и пристанях, и без того товаров скопилось не счесть уже!.

Добрыня- клети и лавки у всех, аж – на ломятся!.

Каршив- товары класти уже попросту не куды!.

Ивор- и гибнет, совершенно попусту, добро да рухло разноценное почём зря у всех!.

Конеацер- вот и скуднеет нещадно казна киевска который уже месяц с ряду!.

Добрыня- как и прочие закрома во всех землях да княжествах русских.

Конеацер- и коле не переменится вскоре всё, то и не токма пестовати полки новые, но и самою дружину княжу, подчивати станет не на что!.

Искусеви- так для чего станем мы сбирати те, княже Святославе, полки и дружины новы, да и на что?! Когда ести нужда явна, перво на перво, замириритися со Царь-градом, а значит и с печенеженой!. И уж затем, дланью твёрдою, востановити лад на во отчине!.

Конеацер- а для сего, Святослав, у тя и так силушки в Доростоле.

Искусеви- но ты продолжаешь по-прежнему тянуть всё куда-та, во сторону тебе одному ведомою!.

Святослав- так для того и тяну да стараюся, что-бы прикончить все не устроения разом, во на во отчине, да на долго при надолго!. Да-бы обрела Русь статью своею новою почёт-величие большее нежели ей либо-когда воздавалися. Но тому только ести помеха одна ръяна!. Коренится котора не здеся, а за морем…

Сфенкел- тут, токма порасль ея путливая обитование своё налаживает!.

Святослав- во всём чиня поступи отечества ко процветанию самостийному, стриноженье явное.

Конеацер- свежо придание, но верится с трудом!.

Претич- что за наветы, княже!

Святослав- отчего-же наветы, мужи киевския?! Али разве я вам оставил мало силушки ратной? Чтоб не смочь не суметь соблюсти на Руси наряд установленный?. Или может всё-же, сие было попущено с умыслом?! Только нету у меня сей час, ни времени, и не желания разбирать-дознавать того!. Всяк в свой срок за своё ответит. Мне ночне выпал верный шанс, придавити самую их матецу, злонамеренну, да-бы не вожатися со ея цельным роем приспешников, многочисленных!. И устранить через то для Руси угрозу зриму, на пути ея ко благоденствию. Так неужели по вашему, мужи имениты, я стану походя отрекатися от явленной мне возможности достичь-добиться цели желанной да к тому-же и кровию малою?!.

Искусеви- ты мыслишь, князь, возвеличить Русь этак- а вот мы иначе!.

Сфенкел- и от того вот, на Руси и все не устроения!.

Икмор- да и вкруг нея тожа.

Свячслав- да только ко сроку тому, вы весь дух отчий ладонном своим вытравите!. А сие меня- во-все не радует.

Добрыня- то- как поглядети ещё?.

Икмор- тут гляди не гляди, а ясно видать – Русь по сусекам растаскиваете!.

Сфенкел- во главу всему своя туга – мошна поставлена!.

Икмор- и таковой-де и оставалася-б.

Сфенкел- да пуще того, чтоб ещё да-б преумножалася.

Святослав- где барыш, там и родина. Всяк своё гнёт-выпячивает, а не державное!.

Конеацер- али гоже разве по вашему? Где лёг спать, там и родина!.

Икмор- а где, и когда было видано, что гоже стало на себя не своё намеривати?!

Святослав- чем доле гляжу, тем убеждаюся всё боле!. Что застит очи киевщине дух ромейский, обложно!. Аж-на ни люда уже не стыдится, ни сварги самой не страшится. И к сожалению сие само не сойдёт, не сгинет, ни как!. Вот и сдаётся мне, бояре стольны, срок пришёл укорот учинить сей крамоле стяжания охального, да вели-речия ярого, и да разномыслия череватого, сулящих державе нашей поруху не избежну, а ворогам потеху спору!.

Сфенкел- похоже тут всем позамятовалося, с чем токма оставляются предков заветы поперающие, самоим бытием-сваргою!.

Икмор- об том даже и помыслити просто уже боязно.

Искусеви- али мы домам своим и родам нашим лиходие не мыслимыя, что-бы сыскивати пагубу самим себе на головы, а отечеству родному на поперания?! Мы разве здеся не того для сходимся да собираемся, чтоб промысливати путя новыя, путя верныя, для Руси, Киеву, ко их непременному благоденствию, и да ко все-общему всех удовольствию!.