Приболотье

Я открыл глаза, чтобы вновь взглянуть на этот лес. Всё вокруг казалось таким живым, но в то же время умиротворённым. Я продолжил:

«Спасибо тебе за зверей, что скрываются в этих лесах, за их мудрость и силу. Они живут по твоим законам, в гармонии с тем, что ты создал. Им не нужно задумываться о смысле своего существования – они просто существуют, и в этом своя великая мудрость. Они учат нас простоте и честности.»

Моя мысль блуждала, переходя от одного образа к другому. Я почувствовал, как мир вокруг меня словно раскрывается ещё больше.

«Я благодарен тебе за насекомых, за бабочек и пчёл, за их неустанную работу и красоту, что они приносят в этот мир. Даже самые маленькие существа здесь, на этой поляне, имеют своё место в твоём большом замысле. Они тоже часть твоего хаотичного, но удивительного мира, и я рад быть здесь, среди них.»

Я вдруг задумался о людях, о том, как они живут в этом мире, как часто они забывают о том, что их окружает. И я продолжил:

«Спасибо тебе за то, что ты заботишься о нас, людях. Мы часто забываем об этом, теряемся в своих мелочных заботах и тревогах, но ты всё равно продолжаешь поддерживать этот мир для нас. Ты даришь нам еду, воздух, воду – всё, что нужно для жизни. Мы редко это замечаем, но сейчас я это вижу. Я чувствую твою заботу в каждом звуке, в каждом движении леса.»

Моя молитва не была чётко структурированной, она текла, как поток, свободная, простая. Я не просил ничего – это была чистая благодарность за то, что у меня уже есть.

«И ещё я благодарен тебе за этот момент. За тишину и покой, которые я чувствую сейчас. За то, что ты даёшь мне возможность остановиться и просто быть частью этого прекрасного мира, который ты создал. Быть здесь, наблюдать за утренним светом, слушать лес – это всё, что мне нужно. Спасибо за это.»

Я замолчал, чувствуя, как внутри меня разливается тёплое чувство умиротворения. Молитва закончилась, но её эхо ещё звенело в моём сердце. В этот момент я понял, что не важно, кто ты и сколько у тебя вопросов к миру. Важно, что мир – этот лес, это утро – продолжает существовать, напоминая нам, что, несмотря на всю хаотичность, в нём всегда можно найти смысл.

Я открыл глаза и посмотрел на лес передо мной. Всё вокруг было тем же, но казалось, что я стал видеть его ещё яснее, ещё глубже.

Солнце уже поднималось выше, и его лучи стали теплее, пронизывая лес золотистым светом. Я чувствовал, как время ускользает, вместе с ним менялось и что-то во мне. Моя молитва к Безумному Ангелу оставила во мне ощущение глубокой благодарности и спокойствия, но теперь я заметил, что моё тело давало о себе знать. Я вдруг осознал, как проголодался.

«Пожалуй, пора возвращаться домой,» – подумал я, вставая с камня. Лес, как будто откликаясь на это решение, вдруг ожил вокруг меня каким-то новым, незнакомым шумом. Звуки, которые до этого были привычными и успокаивающими – шелест листвы, пение птиц, шорох под ногами, – вдруг обрели странный оттенок. Словно сами деревья шептались между собой. Звуки становились громче, наполняя воздух каким-то таинственным ритмом.

Я остановился и вслушался. Это был не просто ветер. Шум был глубоким, почти голосом, но я не мог разобрать слов. Всё вокруг казалось таким же, как и прежде: деревья, солнечные лучи, тени на земле. Но этот звук… Я оглядывался вокруг, стараясь понять, откуда исходит этот шум, что он означает.

Ощущение, что лес хотел что-то сказать, не покидало меня. Я стоял среди деревьев, чувствуя, как всё внутри меня начинает напрягаться. Было что-то неуловимое в этом шуме, как если бы сама природа обращалась ко мне, как если бы её голоса требовали внимания. Что-то древнее, что-то сокровенное пыталось выйти на поверхность, но я не мог понять, что именно.

Стоя в этой тишине, наполненной странным гулом, я вдруг почувствовал лёгкое предчувствие – не страх, но какое-то глубокое беспокойство. Как если бы лес звал меня. Возможно, он действительно нуждался в моей помощи, возможно, в этот момент произошло что-то, о чём я даже не догадывался. Я старался прислушаться, собрать воедино звуки, но они оставались размытыми, словно их слова были произнесены на языке, который я не мог понять.

Прошло несколько минут. Я стоял в замешательстве, не зная, что делать. Лес вокруг меня дышал этим странным шумом, и казалось, что в каждом дереве, в каждом листке скрыт какой-то ответ, который мне было не суждено узнать. Я пытался уловить хоть какой-то смысл, но ничего не происходило.

И вдруг всё стихло. Звуки растворились так же неожиданно, как и появились. Ветер вновь стал обычным, птичье пение вернулось к привычному ритму. Деревья перестали шептаться, и лес снова стал тем, чем был всегда – спокойным и умиротворённым.

Я медленно выдохнул, чувствуя, как возвращаюсь к реальности. «Что это было?» – подумал я, но ответов не было. Лес вновь был лесом, обычным, тихим, таким, каким я его знал с самого начала.

Почувствовав лёгкое разочарование и усталость, я решил, что пора возвращаться домой. Медленно пошёл по тропинке, снова наслаждаясь обычными звуками природы, но где-то в глубине меня всё ещё жило то странное предчувствие. Лес, как будто на мгновение, открыл мне нечто большее, но так и не дал ответов.

Были ли это лишь мои фантазии? Или лес действительно пытался что-то сказать? Возможно, это останется для меня загадкой, как многие другие тайны этого места.

Тропинка вывела меня обратно к дому. День уже начал вступать в свои права, солнце светило ярче, и мир вокруг вновь стал привычным. Я почувствовал, как голод одолевает сильнее, и решил больше не тратить время на раздумья. С этими мыслями я подошёл к двери, глубоко вдохнув свежий воздух, и открыл её, возвращаясь в тёплый уют дома.

Меня встретил аромат свежесваренного кофе, который наполнил маленькое пространство уютом и теплом. Ульфия уже проснулась, как я и предполагал, и встретила меня лёгкой улыбкой.

– Доброе утро, Фабиан, – сказала она, наливая себе кофе в глиняную кружку. – Хочешь присоединиться? Я как раз сварила.

Я не мог отказать – утро было долгим, а после прогулки и всех этих странных звуков, что слышались в лесу, мне не терпелось немного расслабиться. Я взял предложенную кружку и сел напротив неё за деревянный стол.

Мы молча отпили по глотку. Горьковатый, но бодрящий вкус кофе разлился по моему телу, словно возвращая мне силы. Я задумчиво смотрел на тёмную жидкость в своей кружке, но не мог избавиться от мысли о том, что произошло в лесу. Хотелось спросить у Ульфии, не чувствовала ли она чего-то необычного, но её лёгкий и непринуждённый настрой заставил меня отложить эту мысль.

– А скажи-ка мне, Фабиан, – вдруг начала она, сделав вид, будто вопрос незначительный, – как там твоя работа смотрителя? Часто ли у тебя бывают такие спокойные дни, как сегодня?

Я улыбнулся, отставив кружку. Вопрос был ожидаемым.

– Работа… она разная бывает. Чаще всего спокойная, как сегодня, но иногда случаются моменты, когда лес требует большего внимания. У нас же тут не просто лес, ты знаешь. – Я сделал паузу и добавил: – Но таких моментов, как сегодняшний, редко бывает. Иногда кажется, что лес сам с тобой разговаривает.

– Да? – спросила она с интересом, приподняв бровь. – И как же ты, смотритель, чувствуешь себя в такие моменты? Ведь тебе ещё за это и платят.

Я рассмеялся.

– Немного, если честно, – ответил я. – Хватает на еду, да на кое-какие вещи по хозяйству. Моя работа – не ради богатства, скорее ради того, чтобы жить в гармонии с лесом и с самим собой.

Она подперла голову рукой и задумчиво посмотрела на меня.

– Но ты ведь не всегда будешь один, Фабиан? – продолжила она, переходя к следующему вопросу, который витал в воздухе. – Ты же думал о том, чтобы когда-нибудь… жениться?

Я чуть не поперхнулся кофе, не ожидая такого поворота. Ульфия всегда была прямолинейной, но на этот раз её вопрос застал меня врасплох.

– Жениться? – повторил я, чтобы выиграть несколько секунд. – Ну, если честно, не задумывался об этом всерьёз. Моя жизнь здесь, в лесу, довольно уединённая. Не думаю, что многие захотели бы разделить её со мной.

Она слегка прищурилась и усмехнулась, как будто знала что-то, чего не знал я.

– Всё может измениться, Фабиан. Лес большой, и в нём скрыто много удивительного. Кто знает, может, где-то там тебя уже ждёт твоя судьба.

Я пожал плечами, пытаясь отмахнуться от её слов, но мысль о том, что лес и правда может преподнести сюрпризы, поселилась у меня в голове. Ульфия наблюдала за мной с лёгкой улыбкой, как будто уже знала ответ на свои вопросы, а я снова сделал глоток кофе, чувствуя, как эта беседа уводит меня в мысли, от которых я раньше старался уходить.

Наш разговор продолжался, но я всё ещё чувствовал лёгкую тень тех звуков, что слышал в лесу. Лес как будто тоже ждал чего-то – как и Ульфия, которая, похоже, видела во мне что-то большее, чем я сам.

Второе путешествие в Змеевку

После недолгой паузы, собравшись с мыслями, я все же решил рассказать Ульфие о том странном шуме, что слышал в лесу.

– Знаешь, – начал я, отставив чашку на стол, – сегодня утром, когда я возвращался… было что-то странное. Лес… будто хотел что-то сказать. Я слышал шум, но не мог разобрать слов. Это было, словно сами деревья шептались между собой, будто звали меня. Но потом всё внезапно стихло, и я не смог понять, что это значило.

Ульфия сразу насторожилась. Она внимательно посмотрела на меня, и её обычно спокойные глаза вдруг стали серьёзными.

– Лес не всегда просто молчит, – тихо произнесла она, словно размышляя вслух. – Иногда он действительно пытается что-то сказать. Но если ты ничего не понял… – она на секунду замолчала, обдумывая что-то. – Может быть, нам нужно отправиться в Змеевку ещё раз. Мне кажется, мы упустили что-то важное. Мы не получили все ответы тогда.

Я почувствовал, как что-то внутри меня откликнулось на её слова. Змеевка, та странная деревушка у подножия гор, всегда вызывала во мне смешанные чувства. Но она была местом, где нередко появлялись загадки. Если лес хотел передать нам что-то, то, возможно, это место действительно скрывает разгадку.

– Думаешь, нам стоит снова туда пойти? – спросил я, чувствуя легкое волнение.

– Думаю, да. Мы должны разобраться, что там происходит, – ответила она уверенно, поднимаясь с места. – Собирайся, Фабиан. Мы отправляемся в Змеевку.

***

Мы шли по лесной тропинке, окружённые густой зеленью, и на этот раз тишина не казалась мне умиротворяющей, как обычно. Она была наполнена ожиданием. Лес был по-прежнему спокоен, но в воздухе витало нечто тревожное. Ульфия шла впереди, целеустремлённо шагая по узкой тропе, и я следовал за ней, периодически оглядываясь на деревья, будто они снова могли начать говорить.

Время от времени свет пробивался сквозь кроны, заливая путь золотистыми полосами. Птицы мелькали в ветвях, но на этот раз их пение казалось приглушённым, словно даже природа ждала чего-то, затаившись.

Мы шли мимо поляны, где высокие травы покачивались под лёгким ветерком, и я вдруг вспомнил свой сон. Эти странные люди в капюшонах… Я долго думал, стоит ли говорить об этом с Ульфией, но молчание между нами начало напрягать меня. Наконец я решился.

– Ульфия, – начал я, подходя ближе к ней. – В последнее время мне снятся странные сны. Люди в капюшонах. Они не говорят, но мне кажется, что они наблюдают за мной. Кто они? Это просто сны, или ты что-то об этом знаешь?

Ульфия продолжала идти, не поворачивая головы. Она молчала так долго, что я уже начал думать, что она вовсе не ответит. Наконец, она слегка повернула голову в мою сторону и произнесла тихим, но напряжённым голосом:

– Фабиан, все ответы ты найдёшь в Змеевке. Иногда лес раскрывает то, что скрыто за гранью наших снов и реальности. Не ищи ответы здесь, пока мы не доберёмся туда.

Её слова лишь усилили во мне ощущение неясной тревоги. Я чувствовал, что она знала больше, чем говорила, но не собиралась раскрывать всё прямо сейчас.

Мы продолжали путь. Тропа становилась всё более извилистой, ведущей к подножию гор. Лесные деревья сменялись более низкими, а трава становилась реже. Впереди уже виднелись серые каменные утёсы, и вскоре я увидел знакомые очертания небольших построек Змеевки.

Тишина между нами стала более густой, как и воздух вокруг, наполненный неким ожиданием.

Когда мы с Ульфией наконец подошли к Змеевке, я сразу почувствовал, что что-то изменилось. В прошлый раз, когда мы были здесь, деревня казалась странно безмолвной. Жители не обращали на нас внимания, их взгляды были пустыми, словно они не замечали ни нас, ни друг друга. Но теперь… теперь всё было иначе.

С первых шагов по узким улочкам я заметил, что люди начали обращать на нас внимание. Кто-то из них стоял у своих домов, кто-то медленно проходил мимо, украдкой бросая на нас взгляды, но на этот раз в их глазах был явный интерес. Даже если они старались не показывать этого открыто, я чувствовал, что наше появление было замечено. Некоторым жителям это явно не нравилось – их лица были настороженными, порой даже мрачными. Другие просто смотрели с тихим любопытством.

Я поймал взгляд одной женщины, которая стояла у своего дома, держа в руках корзину с овощами. Она смотрела прямо на нас, не отрываясь, как если бы хотела что-то сказать, но не решалась. Я шагнул было в её сторону, но Ульфия мягко потянула меня за руку, остановив.

– Не сейчас, – сказала она тихо. – Сначала нам нужно попасть к старосте.

Я кивнул, и мы продолжили путь к дому старосты. Но когда мы подошли к нему, я заметил, что двери были закрыты. В прошлый раз они были распахнуты, и мы могли войти свободно, но теперь что-то изменилось. Вокруг дома было странно тихо. Никого не было видно, и даже занавески на окнах были закрыты, скрывая внутреннее пространство от чужих глаз.

– Что-то не так, – сказал я, чувствуя нарастающее беспокойство. – Почему дом старосты закрыт? Он же обычно здесь, верно?

Ульфия осмотрела дверь и кивнула.

– Да, это странно. Жители смотрят на нас по-другому, дом заперт… Возможно, он что-то знает или прячется от нас. В любом случае, нам нужно разобраться.

Я оглядел деревню ещё раз. Люди продолжали наблюдать за нами издалека, как если бы они знали что-то важное.

На этот раз я ощущал в воздухе что-то большее, чем просто любопытство. Это было как тягучее, плотное чувство – смесь недоверия и скрытого страха.

– Что будем делать? – спросил я, вновь обращая взгляд на Ульфию.

Она немного подумала, всматриваясь в дом старосты, затем медленно повернулась ко мне.

– Нужно поговорить с кем-нибудь из местных. Возможно, они знают, куда пропал староста. И мне кажется, что теперь они более готовы говорить с нами. – Она посмотрела на женщину с корзиной, которая продолжала смотреть в нашу сторону. – Давай начнём с неё.

Мы медленно подошли к той женщине, и когда я был уже рядом, она опустила глаза, делая вид, что занята своими делами. Однако, когда мы остановились, она не смогла скрыть беспокойства и подняла взгляд.

– Простите, – начал я, стараясь говорить спокойно и непринуждённо. – Мы ищем старосту. Не знаете, где он?

Женщина немного замялась, бросая тревожные взгляды в сторону других домов. Я чувствовал, что она колебалась между страхом и желанием что-то сказать.

– Староста… ушёл, – ответила она наконец, почти шёпотом. – Его нет с самого утра. И не знаю, когда вернётся.

Её голос дрожал, и она снова опустила взгляд, будто опасалась продолжать разговор.

– Ушёл? – переспросил я, чувствуя, как внутри меня нарастает странное ощущение тревоги. – Но куда?

Женщина быстро оглянулась вокруг, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то ещё, и тихо добавила:

– Он говорил, что «слышит зов гор». Сказал, что там ответы. Но это всё, что я знаю. Будьте осторожны.

Ульфия нахмурилась и мягко поблагодарила её, после чего мы отошли немного в сторону, чтобы обсудить услышанное.

– «Зов гор», – произнесла она, глядя куда-то вдаль. – Это что-то новое. Я знала, что Змеевка хранит тайны, но староста никогда не говорил ни о каком зове.

– Думаешь, нам тоже стоит пойти туда? – спросил я.

– Пожалуй, это наш единственный путь, – тихо ответила она. – Все ответы действительно могут быть там.

Я кивнул, чувствуя, как нечто важное приближается. Ответы были всё ближе, и я знал, что впереди нас ждёт нечто гораздо более серьёзное, чем просто тени прошлого.

Женщина с корзиной, услышав наш разговор, явно встревожилась. Она сделала шаг назад, оглядывая нас исподлобья, и тихо, но настойчиво произнесла:

– Не ходите туда. Горы – не место для людей. Те, кто уходят туда, редко возвращаются… Или уже не такими, как были.

Её слова прозвучали как предупреждение, и я ощутил в них что-то большее, чем простое суеверие. Казалось, она действительно верила, что поход в горы – плохая идея. Но, несмотря на её тревогу, я знал, что мы не можем отступить. Лес и странные знаки, которые мы увидели, уже вели нас по этому пути, и возвращаться назад было бы ошибкой.

– Мы понимаем, – ответил я мягко, пытаясь не показать свою собственную тревогу. – Но у нас нет другого выбора. Что бы ни происходило, мы должны узнать правду.

Женщина, заметив нашу решимость, тяжело вздохнула, но потом, смягчившись, сделала шаг ближе.

– Ну что ж… Если вы уж настаиваете, тогда хотя бы зайдите ко мне в дом, перекусите, – предложила она. – Дорога в горы длинная и опасная. Вам понадобится тёплая одежда, еда и вода.

Мы кивнули в знак благодарности и последовали за ней. Её дом стоял неподалёку – скромный, с деревянной крышей и садом за забором. Внутри было тепло, пахло травами и свежеиспечённым хлебом. Мы с Ульфией уселись за стол, пока хозяйка быстро разложила перед нами нехитрые закуски: ломти хлеба, кусочки сыра, немного сушёного мяса и, конечно, чай из местных трав.

– Кто вы такие? – вдруг спросила она, когда мы начали есть. – Что вы ищете в этих горах?

Я отпил глоток горячего чая и решил ответить честно.

– Меня зовут Фабиан, – сказал я, слегка наклонив голову в знак уважения. – Я родом из соседнего хутора, близ Лесной Долины. Когда-то бывал здесь, в Змеевке, но давно.

Женщина внимательно посмотрела на меня, и в её глазах что-то вспыхнуло.

– Фабиан? – произнесла она с тихим удивлением. – Значит, это ты… Я давно не видела тебя, но слышала о твоём хуторе. Все говорили, что ты ушёл в лес смотрителем, и вот ты вернулся…

– Да, – подтвердил я, слегка улыбнувшись, удивлённый тем, что она меня узнала, хотя прошло столько времени.

Затем Ульфия взяла слово, и я почувствовал, как напряжение в комнате возросло.

– Меня зовут Ульфия, – начала она спокойно. – Я не из Приболотья, но когда-то жила здесь, в Змеевке. Это было очень давно. Мои родители увезли меня, когда я ещё была девочкой, и мы покинули эти места. Но теперь я вернулась… чтобы узнать тайну своих предков.

Слова Ульфии прозвучали тяжело. Женщина замерла на мгновение, взглянув на неё с подозрением. Её глаза чуть прищурились, как будто она что-то вспомнила, но решила не говорить вслух. Я почувствовал, что она не совсем доверяла Ульфие. Однако, она ничего не сказала.

– Время многое меняет, – только и произнесла женщина, медленно кивнув. – Возвращение в прошлое… непростая задача.

Мы закончили еду в молчании, а затем хозяйка предложила нам взять с собой немного припасов: куски хлеба, сушёное мясо и флягу с водой. Заплечный мешок с тёплыми вещами. Она словно знала, что дорога будет долгой и нелёгкой.

– Возьмите это. Вам понадобится, – сказала она тихо, когда мы собрались уходить. – И ещё… да благословят вас силы, чтобы вы вернулись невредимыми. Не каждый решается отправиться в горы.

Она проводила нас до начала дороги, ведущей к горам, и молча смотрела, как мы уходим. В её взгляде было что-то вроде беспокойства или даже печали, но она больше не пыталась нас отговорить.

Когда мы вышли на тропу, ведущую вверх по холмам, тишина природы окружила нас. Лес постепенно редел, уступая место каменным уступам и покрытым мхом валунам. Воздух здесь был прохладнее, и ветер усиливался, неся с собой таинственный шёпот. Впереди возвышались горы, покрытые густыми облаками, словно сами вершины скрывали от нас свои тайны.

Предостережение

Мы шли молча, уже давно не разговаривая. Лес вокруг нас стал гуще, а дорога всё более каменистой и труднопроходимой. Солнце клонилось к горизонту, и тени становились длиннее, обнимая деревья и траву. Воздух здесь был сырой, словно сам лес был наполнен туманом, который ещё не поднялся. Я начал чувствовать усталость – не столько физическую, сколько внутреннюю. Путь в горы всегда выматывал, а неизвестность впереди угнетала ещё больше.

– Ульфия, – тихо окликнул я, когда мы добрались до небольшой поляны, окружённой мшистыми камнями. – Давай остановимся здесь. До гор ещё далеко, а уже темнеет. Я не думаю, что стоит идти дальше, пока свет совсем не погас.

Она молча кивнула, явно тоже чувствуя усталость. Мы выбрали место под большим деревом, его ветви были густыми, и можно было надеяться, что оно укроет нас от ветра, который начал усиливаться. Я снял заплечный мешок и принялся распаковывать припасы, которые дала нам женщина. Ульфия уселась неподалёку, поджав ноги, и глядела куда-то вглубь леса, словно что-то видела там, чего не замечал я.

– Что ты думаешь? – спросил я, разжигая небольшой костёр. Пламя мягко заплясало в ночной тишине, давая хоть немного тепла и света. – У нас хороший шанс добраться до гор, если будем идти на рассвете. Но меня беспокоит то, что нас ждёт там. Ты ничего не говоришь о том, что мы можем найти.

Ульфия, не отрывая взгляда от леса, наконец, медленно повернула голову ко мне.

– Я не знаю, что нас ждёт, – тихо ответила она. – Но это не просто путь. Это нечто большее. У меня такое чувство, что мы не только идём к горам, но и ко всему, что я потеряла, когда уехала отсюда. Словно весь мой род… остался здесь.

Я кивнул, подбрасывая веточку в костёр, которая тут же ярко вспыхнула.

– Думаешь, в горах мы найдём ответы? – спросил я, вглядываясь в её лицо.

Она снова посмотрела в сторону.

– Не знаю, Фабиан. Но я чувствую, что где-то там, среди этих вершин, кроется что-то важное для меня. Возможно, для нас обоих.

Тишина вновь опустилась между нами, только костёр тихо потрескивал, разбавляя эту тяжесть. Я знал, что в словах Ульфии есть правда, но вместе с ней было что-то неуловимое, что угнетало меня. Мои сны, видения… что-то в этом путешествии было неправильным, но отступить я не мог. Мы уже зашли слишком далеко.

– Ладно, – сказал я, откидываясь на траву. – Нам нужно набраться сил. Спать под открытым небом – не самое приятное занятие, но лучше, чем блуждать в ночи.

Я улёгся у костра, чувствуя, как тепло от огня постепенно обволакивает меня. Ульфия тоже устроилась рядом, но я заметил, что она долго не могла уснуть. Её глаза всё так же были устремлены вдаль, за пределы нашей маленькой, освещённой костром, поляны. Она словно что-то видела там, где тьма сгущалась плотной стеной.

– Ульфия, – тихо произнес я, уже погружаясь в дремоту. – Не беспокойся. Мы найдём ответы.

Но ответа не последовало, и вскоре я провалился в сон, полный тревожных образов.

Мне снился странный сон. Тяжёлый и вязкий, словно сам лес, в который мы углублялись. Всё вокруг было окутано густым туманом, и деревья возвышались, как молчаливые стражи, их ветви скрипели от ветра. Я стоял на той самой тропе, что вела к горам, но ноги словно приросли к земле – я не мог сдвинуться с места. В этот момент из тумана появился силуэт, высокий и согбенный. Это был, незнакомый мне, мужчина, примерно лет шестидесяти.

Старик приближался медленно, будто шаги его отрывались от земли с трудом. Лицо его было суровым, но одновременно измождённым, как у человека, который видел слишком много. Он остановился передо мной, вглядываясь в мои глаза так, что я почувствовал, будто его взгляд пронзает меня насквозь.

– Фабиан… – голос старика был глубоким, но с нотками усталости. – Ты идёшь в горы. Ты не догадываешься, какие испытания ждут тебя впереди.

Я попытался что-то сказать, объяснить ему, что у нас нет другого выбора, но слова застряли в горле. Туман становился всё плотнее, сгущаясь вокруг нас, словно даже воздух сопротивлялся этому разговору.

– Эти горы… – продолжил старик, подойдя ближе. – Они не прощают ошибок. Многие пытались, но никто не вернулся таким, каким был. Если ты пойдёшь дальше, то вернёшься другим, если вообще вернёшься. Это место не для тебя, Фабиан. Ты слишком многого не знаешь.

Его слова звучали как пророчество, но вместо страха я ощущал нечто другое – глухую решимость. Казалось, что в глубине души я уже знал, что должен идти, несмотря на все предупреждения.

– Но я должен, – попытался вымолвить я, и наконец-то слова сорвались с губ. – Я должен узнать правду. Ульфия… её предки, мои сны… всё указывает на то, что ответы там, в горах.