Приболотье

Приболотье

Владимир Лапушинский

© Владимир Лапушинский, 2025

ISBN 978-5-0064-7255-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Встреча в лесу

Лес пробуждался с первыми лучами солнца, наполняясь мягким светом, который плавно струился сквозь густую листву деревьев. Каждый листик, каждая травинка, как будто танцевали под дыханием утреннего ветерка. Воздух был чист и свеж, словно пропитан самой природой, которая вечно кружила в бесконечном ритме жизни.

Я вдыхал этот воздух глубоко, ощущая, как он наполняет меня силой и спокойствием. Лес всегда был для меня чем-то особенным – он был живым, могучим, и одновременно нежным.

Пение птиц наполняло утренний воздух мелодиями, и каждый звук, словно нота в симфонии природы, резонировал с моими мыслями. Лучи солнца играли на земле, создавая причудливые узоры теней. Всё вокруг дышало жизнью, будто сама земля была живым существом, протянувшим свои корни и ветви далеко за пределы моего понимания.

Я шёл по тропе, стараясь не нарушать этот хрупкий баланс. Лес был для меня не просто местом работы – он был домом, частью меня. Его тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и звуками дикой природы, всегда успокаивала мои мысли. Здесь, среди могучих дубов и стройных елей, я чувствовал себя по-настоящему человеком.

Лес вокруг был словно живое существо, дышащее, полное скрытой силы. Деревья, с их толстыми стволами и бесконечными ветвями, казались мне старыми мудрецами, хранящими в себе древние тайны. Они стояли так величественно, будто наблюдали за всем, что происходит в их тени, молчаливые хранители гармонии этого места.

Под ногами мягко хрустела прошлогодняя листва, перемешанная с мхом и корнями. Земля здесь всегда была мягкой, податливой, словно сама природа помогала мне двигаться по её тропам. Тропинка вилась между деревьями, извиваясь, как река, проходящая сквозь вековые лесные просторы. Где-то вдалеке слышался шум маленького ручья, его журчание было едва различимым, но оно придавало лесу особенную мелодию – непрерывный шёпот жизни.

Папоротники, росшие вдоль тропы, выглядели так, будто их листья касались неба, и, несмотря на их густоту, лес всё равно казался светлым и открытым. На земле повсюду можно было заметить маленькие цветы, пробивавшиеся сквозь мох, добавляя к зелени и коричневым оттенкам леса яркие вспышки цвета. Они росли хаотично, но в этой беспорядочности было что-то невероятно гармоничное.

Воздух был пропитан ароматом хвои и свежести.

Казалось, что каждый вдох приносил мне не только силы, но и понимание – понимание того, как много ещё я не знаю об этом лесе и о его скрытых чудесах.

Вдалеке от тропы, утопленной в густой зелени, простирались непроходимые участки, где заросли были настолько плотными, что солнечный свет еле проникал сквозь кроны деревьев.

Здесь всё дышало спокойствием.

Земля вокруг была покрыта цветами – синие колокольчики, фиолетовые анютины глазки, белоснежные маргаритки, создавали контраст с мрачными тенями. Их яркие краски переливались, словно маленькие вспышки жизни среди зелени, наполняя лес радостью и умиротворением.

Когда я бродил по этим тропам, меня все чаще захватывали мысли о смысле жизни. Эта бесконечная гармония, всегда успокаивали мой разум, но в последние дни что-то изменилось. В сердце поселилось лёгкое беспокойство, словно туман, скрывающий то, что я до сих пор не замечал. Кажется, что в этой тишине, которую я всегда считал частью своей жизни, скрыты ответы на вопросы, которые я даже не успел себе задать.

Лес живёт по своим законам, и мне часто кажется, что у него есть своя собственная философия. Деревья растут медленно, но с каждым годом их корни проникают всё глубже в землю, а ветви поднимаются всё выше к небу.

Их рост напоминает мне о том, что каждый из нас должен стремиться к чему-то большему, но для этого нужно терпение. Всё здесь подчинено одному великому циклу – рождению, росту и возвращению к земле.

Иногда я задумываюсь, а какой же мой путь? Мои предки заботились об этом лесе веками, и я продолжаю их дело. Но неужели моя жизнь сводится только к этому? Неужели я просто ещё один страж в череде поколений, защищающий то, что старше меня на тысячи лет? В такие моменты я чувствую себя маленьким и незначительным. Но в то же время во мне рождается ощущение, что у меня есть своя роль в его жизни.

Может, ответ лежит глубже? Возможно, он внутри меня, ждет, пока я его открою? Каждый раз, когда я возвращаюсь домой после долгих прогулок, эти вопросы остаются без ответа, но я чувствую, что однажды я смогу найти истину, спрятанную за тихим шелестом листвы.

День шёл своим чередом. Я продолжал обходить свои владения, следуя маршруту, который знал наизусть. Каждый камень, каждая ветка – всё было знакомо, будто это были части одной и той же картины, которую я изучал годами. Но чувство тревоги никак не отпускало меня. С каждым шагом оно становилось всё сильнее, словно пробудилось, что-то древнее.

Я решил сделать привал у старого ручья, где любил останавливаться для отдыха. Вода здесь всегда была кристально чистой и холодной, как родниковая. Присев на камень, я опустил руку в воду и задумался. В голове начали мелькать воспоминания о том, как я ещё мальчишкой бегал по этим тропам, слушал истории от деда. Он был тем, кто привил мне любовь к природе, и, если честно, он видел в этих деревьях куда больше, чем другие. Это было место силы, полное тайн и загадок, которые лишь немногие могли разгадать.

«Ты избранный», – часто говорил он мне, глядя своими выцветшими от времени глазами. Я всегда воспринимал это как очередную сказку старого человека, но сейчас… сейчас эти слова начинали звучать по-другому.

– Что со мной не так? – пробормотал я, глядя на прозрачную воду, текущую мимо.

Ответа не последовало, только лёгкий ветерок пробежался по воде, создав едва заметные волны. Я встал и решил, что пора возвращаться. Уже начало смеркаться, а вечером становилось холодно.

По пути назад я заметил, что тишина стала как будто гуще. Даже птицы, обычно такие шумные к вечеру, замолкли. Только когда я почти подошёл к своей хижине, я увидел нечто, что заставило меня остановиться на месте.

Передо мной, на краю тропы, стояла фигура. Она не двигалась, но по одежде и осанке я сразу понял – это не кто-то из местных. Тонкий силуэт женщины, одетой в тёмный плащ, едва различимый в сгущающихся сумерках. Лицо её скрывал капюшон, но я чувствовал, что она смотрит прямо на меня.

– Кто ты? – спросил я, хотя в голосе звучала не только настороженность, но и любопытство. Что делает незнакомка здесь, в этой глухомани?

Она ответила не сразу. Прошло несколько секунд, прежде чем я услышал её мягкий, едва уловимый голос.

– Я ищу убежище. Лес привёл меня сюда.

Эти слова прозвучали странно. Лес? Привёл её? В моей голове это звучало как нелепость. Она не выглядела, как обычный путник. Что-то в её присутствии было… другое.

– Ты можешь остаться у меня, – неуверенно предложил я, хотя сам не знал, почему так поступаю. Скорее во мне говорило воспитание и традиции моего народа, давать приют путникам и бродягам, нежели сострадание. – У меня есть дом неподалёку, можешь переночевать.

Незнакомка чуть склонила голову в знак согласия, и мы направились к хижине. Моё сердце билось быстрее обычного. Кто она такая? Откуда пришла? И почему я чувствую, что её появление связано с той тревогой, которая не покидает меня весь день?

Когда мы вошли внутрь дома, она села у очага, а я начал разжигать огонь. В тусклом свете пламени её лицо наконец стало отчётливо видно. Она была молода, но её глаза, глубокие и светящиеся как у лесного зверя, казалось, несли в себе вековую мудрость.

– Кто ты? – повторил я свой вопрос, уже с большим нажимом.

Её губы слегка приподнялись в едва заметной улыбке.

– Меня зовут Ульфия, – произнесла она наконец. – И я странница.

Огонь трещал в очаге, наполняя хижину мягким, уютным светом. Я сидел напротив Ульфии, наблюдая за тем, как языки пламени играли на её лице, создавая странные тени. Она молчала, словно что-то обдумывая, а я чувствовал себя странно напряжённым. Её появление казалось мне нелепым совпадением, но в то же время я не мог отделаться от ощущения, что это больше, чем просто случайность.

– Так откуда ты? – спросил я, разрывая тишину. Мне хотелось узнать о ней больше, но её присутствие заставляло меня чувствовать себя немного неуверенно. Она казалась чужой в этом месте, но в то же время… словно часть его.

Ульфия подняла взгляд. На мгновение мне показалось, что она не хочет отвечать, но затем она тихо вздохнула и заговорила:

– Я иду издалека. Из таких мест, которые ты, возможно, и не слышал. Но, как и ты, я чувствую связь с этим лесом. Он… звал меня.

Её слова прозвучали загадочно.

– Лес никого не зовёт, – возразил я. – Он просто… есть. Мы, люди, лишь его гости, и наши чувства к нему – не более чем наши собственные фантазии.

– Ты так думаешь? – Ульфия улыбнулась уголками губ. – Лес древнее, чем наши с тобой знания. Он многое видел, многое знает. И не всегда он просто наблюдает. Иногда он вмешивается, иногда… даёт знак тем, кто готов его услышать.

Её слова задели что-то внутри меня. Мой дедушка говорил об этом. Он верил, что лес защищает людей и хранит свои тайны для тех, кто по-настоящему его понимает. Но я всегда считал это вымыслом старика. Моя жизнь была простой: следить за порядком, за природой, охранять её. Никаких тайн, никаких знаков.

Но что-то в том, как говорила Ульфия, заставило меня задуматься.

– И как же он выбрал тебя? – спросил я осторожно.

Ульфия сделала паузу, её взгляд устремился в сторону, как будто она снова прислушивалась к чему-то далёкому.

– Потому что я ищу истину, – наконец ответила она. – Лес знает, что я готова услышать то, что скрыто от большинства. Ты тоже чувствуешь это, Фабиан. (Я удивился, что она знает моё имя, но не подал виду. Всё было и так очень странным, чтобы чему-либо удивляться ещё) Иначе он не стал бы тебя охранять, не дал бы тебе покоя здесь. Ты не просто смотритель, ты хранитель.

Слово «хранитель» эхом отозвалось во мне. Оно казалось таким неправильным и в то же время… точным.

– И что же ты ищешь? – спросил я, пытаясь вернуть разговор на более понятный мне путь. – Какую истину?

Она посмотрела на меня своими проницательными глазами, и на мгновение мне показалось, что она видит во мне больше, чем я сам.

– Ты веришь в Безумного Ангела, верно?

Этот вопрос застал меня врасплох. Безумный Ангел был частью веры нашего народа. Существом, которое, по преданию, принесло хаос и мудрость одновременно. Никто не знал точно, откуда взялась эта легенда, но многие считали её основной частью нашего миропонимания.

– Да, конечно, – ответил я, ощущая странную неуверенность в своём голосе. – Мой народ верит в это. Безумный Ангел… это наша история, наша истина.

– Истина? – Ульфия слегка наклонила голову, её лицо выражало тихое сомнение. – А что, если это ложь? Что, если всё, во что ты верил, лишь тени на стенах, созданные для того, чтобы удерживать вас от настоящей правды?

Эти слова ударили меня как гром среди ясного неба. Ложь? Как она могла сомневаться в том, во что мы верим с рождения? Это не просто вера, это наш мир.

– Ты говоришь ерунду, – резко сказал я, хотя что-то внутри меня дрогнуло. – Как можно ставить под сомнение то, что было с нами всегда?

Ульфия не отреагировала на мой гнев, её лицо оставалось спокойным.

– Иногда, чтобы увидеть правду, нужно усомниться в том, что кажется очевидным, – ответила она тихо. – Я не прошу тебя поверить мне сразу. Я только прошу задуматься. Возможно, всё не так, как ты думал.

Я не знал, что сказать. Её слова задели во мне что-то глубоко спрятанное, что я сам не осознавал до этого момента. Сомнение. Почему оно вдруг начало расти во мне?

Я встал и подошёл к окну, стараясь скрыть смятение.

– Я не знаю, что ты пытаешься донести, – сказал я, не оборачиваясь. – Но я не готов отвергать то, во что верил всю жизнь.

– Я не прошу тебя отвергать, – её голос был мягким. – Я просто хочу, чтобы ты увидел больше.

– Что ты хочешь мне показать? – спросил я, не поворачиваясь к ней. Тишина в комнате казалась гнетущей, словно сама природа затаила дыхание.

– Я не хочу разрушать твой мир, – тихо сказала Ульфия. – Я хочу, чтобы ты задумался. Чтобы ты увидел, что лес хранит куда больше, чем ты, можешь себе представить. Ты ведь сам чувствуешь это.

Она была права. Но я никогда не углублялся в эти мысли. Может быть, я просто боялся того, что найду.

– Я не понимаю, к чему ты ведёшь, – ответил я, пытаясь сохранить спокойствие.

Я услышал мягкие шаги по деревянному полу, и вскоре Ульфия подошла ближе, став рядом со мной. Её тень, вытянувшаяся под тусклым светом очага, легла на стену, и в ней было что-то странное – словно эта тень была другой, чем все остальные.

– Ты живёшь лесом, да. Но ты не знаешь его истинного лица, – прошептала она, и в её голосе прозвучала уверенность, от которой у меня мурашки побежали по коже. – Он может быть домом, но он также может быть тюрьмой, Фабиан. Что, если то, что ты считаешь гармонией, на самом деле скрывает его боль?

Я обернулся к ней, не в силах больше сдерживать накопившееся напряжение.

Её взгляд был спокоен, но в нём было что-то, что заставило меня замереть.

– Есть древние силы, которые ты, возможно, не замечал, или не хотел замечать. Я чувствую это, и ты тоже чувствуешь.

Мне не хотелось признавать её правоту, но что-то внутри меня подсказывало, что она права.

– Ты упомянула Безумного Ангела, – резко сменил я тему, желая увести разговор в другую сторону. – Ты не веришь в него?

– Безумный Ангел… – Ульфия задумалась, её взгляд стал отрешённым, будто она видела что-то далёкое. – Я не отрицаю, что в каждой легенде есть доля правды. Но ты когда-нибудь задумывался, почему его называют Безумным?

Я промолчал. Этот вопрос я никогда себе не задавал.

– Я слышала много историй, – продолжила она. – В разных деревнях, в разных землях. Все они говорят о существах, которые приносят мудрость, но с ней приходит и хаос. Они учат людей, но также и разрушают их миры. Может быть, ваш Ангел был таким же? Может быть, его безумие – это не просто случайность, а часть его сущности?

– Ты хочешь сказать, что он был опасен? – спросил я, хотя внутренне понимал, к чему она ведёт.

– Я говорю, что все легенды можно пересмотреть, если ты готов к этому, – ответила она спокойно. – Иногда то, что мы считаем правдой, оказывается лишь иллюзией, созданной для того, чтобы мы не задавали лишних вопросов.

Её слова засели в моей голове, как семена, которые теперь не могли не прорасти. Я снова повернулся к окну, глядя на тёмные силуэты деревьев.

Впервые за долгое время я почувствовал себя потерянным.

Ульфия стояла рядом и, несмотря на свой загадочный вид, её присутствие было каким-то успокаивающим.

– Всё начнётся с вопросов, – тихо ответила она. – И, возможно, тебе придётся искать ответы не там, где ты привык.

Сны и реальность

Когда я улёгся спать, мысли продолжали кружиться в моей голове, словно тени от огня на стенах. Сомнения грызли меня изнутри, но вместе с ними пришло и предвкушение. Я знал, что этот путь неизбежен. Ночь была тихой, но её тишина что-то скрывала.

Мне снилось, что я брожу по лесу, но этот лес был иным – незнакомым, словно пришёл из другого мира. Деревья казались живыми, но не так, как обычно. Их корни вытягивались, словно длинные пальцы, сжимающие землю, а кроны переплетались в бесконечные узоры, словно пытаясь укрыть небо от моих глаз. Свет едва пробивался сквозь плотный покров листьев, оставляя только слабые блики на мшистых стволах. Но, несмотря на темноту, я видел всё чётко, как будто глаза мои привыкли к этой тьме.

Я шел, но шаги мои не издавали звука, и это было странно, будто лес поглощал все мои движения, не желая выдавать мое присутствие. Вокруг было тихо, но не та тишина, к которой я привык. Здесь она была как живая, плотная, почти осязаемая. Казалось, что кто-то слушает меня, внимательно и настороженно. Я ощущал, как на каждом шагу меня сопровождают невидимые глаза, прячущиеся за стволами и листвой.

Вдруг я заметил, что деревья вокруг меня начали меняться. Их стволы стали скручиваться, ветви вытягивались, становясь похожими на руки, тянущиеся ко мне. Я пытался двигаться вперёд, но корни цеплялись за мои ноги, словно хотели задержать, не отпустить.

Я увидел огромный дуб, старый и могучий, с корой, покрытой узорами, словно кто-то вёл по ней древние письмена. Его ветви не колыхались, как у остальных деревьев, а стояли неподвижно, и казалось, что он наблюдает за мной. Я подошёл ближе, и вдруг ощутил, как воздух вокруг стал плотнее.

Дуб начал шептать, его голос был тихим, но настойчивым, как скрип сухих веток на ветру. Я не понимал слов, но чувствовал их смысл. Я видел образы – люди, одетые в старинные одежды, проводили ритуалы среди деревьев, их лица были скрыты под капюшонами, а глаза светились ярко, как у зверей. Они общались с лесом, просили у него защиты, а взамен приносили что-то на жертвенный камень у корней дуба.

Вдруг образы стали меняться. Деревья стали чёрными, их листья опали, а ветви тянулись к людям, как к добыче.

Я попытался отойти назад, но корни крепко держали мои ноги. Вдруг дуб зашевелился, его ветви склонились ко мне, и на них зажглись глаза, как у диких зверей. Они смотрели прямо в душу, и я понял, что лес помнит. Он помнит всё: и добро, и зло, и предательство. И я был частью этого. Не только как смотритель, но как кто-то, кто должен был узнать правду.

Я почувствовал, как корни начали стягивать меня к земле, тянули вниз, вглубь, в тёмные недра, где скрыты все тайны. Я не мог сопротивляться, лишь смотрел в эти глаза, и страх охватил меня. И с каждым мгновением тьма становилась гуще, поглощая меня.

Я проснулся резко, как будто меня вырвали из глубокого колодца. Сердце всё ещё бешено колотилось, а по телу пробегала дрожь. Я сел на кровати, тяжело дыша, и вытер холодный пот со лба. Огонь в очаге давно потух, и комната погрузилась в полную темноту.

Я поднялся с кровати и вышел на улицу, где утренний воздух мгновенно освежил моё лицо. Лес стоял передо мной, спокойный и тихий, но его безмолвие теперь казалось мне другим. Будто за каждым деревом скрывалась тайна, которую я ещё не успел постичь. Ветер чуть шелестел листвой, словно продолжая тот шёпот, который я слышал во сне.

– Ты не спал?

Голос Ульфии прозвучал тихо за моей спиной, и я вздрогнул. Повернувшись, я увидел её, стоящую в дверях хижины, словно она знала, что мне не удастся найти покоя этой ночью.

– Был странный сон, – признался я, не в силах удержать нарастающее беспокойство.

Ульфия подошла ко мне, её взгляд был серьёзным, но в нём светилось понимание. Она уже знала, что я хочу сказать, ещё до того, как я произнёс это вслух.

– Сны – это только отражение того, что ты ещё не осознаёшь наяву. И если ты готов, то сможешь узнать правду.

Всё это казалось далеким и в то же время пугающе близким. Я никогда не думал, что лес может помнить что-то настолько древнее, что оно способно проявляться в моих снах.

– Этот дуб… – начал я, чувствуя, как образ дерева всё ещё стоит перед моими глазами, – он был огромным. Я чувствовал его силу, но эта сила… она была странной. Словно что-то сломалось в нём.

– Это не просто дуб, – мягко перебила Ульфия. – Это символ. Символ тех, кто когда-то правил этими землями.

Я молчал, переваривая её слова. Внутри меня всё ещё было множество вопросов, но один из них не давал покоя.

– Почему лес показывает это мне? – спросил я.

Ульфия чуть усмехнулась.

– Сегодня мы пойдём к Змеевке. (Я вздрогнул об упоминании этой деревни.) Там, у древних камней, ты найдёшь ответы на свои вопросы. Но помни: когда лес открывает свои тайны, он всегда требует что-то взамен.

Я посмотрел на неё, пытаясь понять, что именно она имела в виду. Лес действительно ждал меня, но в этом ожидании было что-то угрожающее. Я знал, что этот путь изменит меня. Вопрос был только в том, буду ли я готов заплатить цену, которую он потребует.

***

Мы шли по лесной тропе, и утренний свет пробивался сквозь густые кроны, создавая странные узоры на земле. Я чувствовал, что с каждым шагом приближаюсь к чему-то, чему лучше было бы оставаться скрытым. Но обратного пути уже не было.

Ульфия шла впереди, её шаги были лёгкими и уверенными. Она двигалась, как будто знала этот путь наизусть, даже в тех местах, где тропа почти исчезала под корнями и мхом. Я шёл следом, всё ещё пытаясь осмыслить то, что произошло ночью.

– Ты говорил о дубе, – вдруг нарушила тишину Ульфия, не оборачиваясь. – Это было не просто дерево во сне. Этот дуб когда-то был центром ритуалов Змеевки. Люди приносили ему дары, считая его проводником между мирами.

– Между мирами? – переспросил я, чувствуя, как страх сжимает моё сердце. – Какими мирами?

– Между миром живых и миром духов, – ответила она спокойно. – Древние жители Змеевки верили, что лес живёт не только в материальном плане. В нём существуют силы, которые мы не видим. И они пытались договориться с этими силами.

Воздух стал тяжелее, и я заметил, как всё вокруг казалось чуть приглушённым. Звуки, обычно такие живые – пение птиц, шелест листьев – постепенно стихли, уступив место странной гулкой тишине.

– Здесь, – тихо произнесла Ульфия, остановившись у древнего каменного круга, поросшего мхом. – Это то место, о котором я говорила. Камни – это не просто руины. Они – остатки тех самых ритуалов.

Я осмотрелся. Камни стояли, покрытые старыми символами и резьбой, которые были едва различимы под слоями мха и грязи. В центре круга возвышался алтарь, явно древний, с трещинами и следами времени. Вокруг алтаря была вытоптана земля, как будто кто-то здесь всё ещё иногда бывал. Я ощутил странную дрожь, когда подошёл ближе, и моё сердце сжалось. Здесь пахло древней магией, забытой и опасной.

– Здесь они пытались договориться? – спросил я, чувствуя, как внутри меня поднимается беспокойство.

– Да, – ответила Ульфия, оглядывая камни. – Они обращались к тем силам, которые здесь обитали.

Я подошёл к алтарю и осторожно провёл рукой по его поверхности. Камень был холодным и шершавым, но под пальцами я чувствовал скрытую энергию. Внутри меня вспыхнула мысль, что это место всё ещё живо, несмотря на годы.

Мои мысли были путающимися, а страх и любопытство переполняли меня. Я не знал, что должен был сделать, но чувствовал, что находился на грани чего-то великого и опасного.

Внезапно земля под моими ногами слегка вздрогнула. Лёгкая дрожь, едва заметная, но ощутимая, как будто само место, где мы стояли, пробуждалось от вековой дремы.

Ульфия молчала, но её взгляд был направлен на меня – серьёзный, проницательный, словно она знала, что происходит, но ждала, когда я сам осознаю это.

– Ты слышишь его? – тихо спросила она, как будто боялась спугнуть то, что начало проявляться.

Я кивнул, не в силах оторвать взгляд от алтаря. Образы всплывали перед глазами: те же люди с капюшонами, стоящие в круге этих самых камней, их лица скрыты, а глаза светятся чем-то нечеловеческим. Ритуалы, которые они проводили, были наполнены не столько благоговением, сколько страхом. Лес тогда был их союзником, но что-то изменилось. Я не понимал, что именно, но чувствовал – это не было случайностью.

– Он не просто отвернулся. Он что-то потребовал. Они не выполнили обещания, и это разрушило баланс.

Я посмотрел на Ульфию, и её глаза блеснули. Она кивнула, подтверждая мои догадки.

– Они нарушили древний договор, – сказала она.

– Но почему я? – вырвалось у меня. – Я не имею отношения к их ритуалам, не нарушал никаких договоров. Почему лес говорит со мной?

Ульфия помолчала, её взгляд был тяжёлым.

– Потому что ты связан с этим местом сильнее, чем думаешь. Ты потомок тех, кто жил здесь, кто когда-то заключил этот договор. Ты – ключ, Фабиан. И ты должен решить, как действовать дальше.

Я замер, словно холодный ветер пронзил меня насквозь. Моё сердце сжалось от тяжести этих слов. Потомок тех, кто заключил договор? Это было невозможно… Или всё же правда?

– Что я должен сделать? – спросил я, чувствуя, как с каждым словом что-то внутри меня меняется.

Ульфия снова подошла ближе, её голос был мягким, но полным силы.

– Тебе нужно восстановить то, что было утрачено. Узнать, что случилось здесь, на этих землях, и исправить то, что нарушило баланс. Но помни: лес не прощает тех, кто не готов принять его правила.