Последний воин

Её сердце слегка учащённо забилось, а душа была полна тревоги, что-то витало в воздухе, невидимое и беспокойное. Лес был в своей стихии.

Несколько мгновений Зельва стояла неподвижно, прислушиваясь к шорохам леса. Лишь мягкий шелест ветра и далёкий крик ночной птицы нарушали безмолвие.

Зельва глубоко вздохнула, ощущая, как ночь окутывает её своей силой. Она закрыла глаза и, слегка склонив голову, прошептала:

– Алтэрис Ноктфалк Таэриндас.

Её голос был едва слышен, словно сливался с шумом листвы. Затем, чуть громче и более уверенно, она произнесла:

– Ноктарис Вендар Моргвильтар.

Слова звучали как песнь древних времён, их ритм был плавным, но наполнял воздух вибрацией, от которой казалось, что сам лес замер, прислушиваясь. Она повторила всё снова, но уже громче, её голос отозвался эхом среди деревьев.

Зельва замерла, её взгляд устремился вверх, на ночное небо. Несколько минут ничего не происходило, только лёгкий ветерок прошёл между деревьями, коснувшись её лица. Но потом вдалеке она заметила маленькую светящуюся точку.

Точка была крошечной, почти незаметной, как звезда, вырвавшаяся из звёздного ковра. Она слегка мерцала, но с каждой секундой становилась всё ярче. Точка начала двигаться, спускаясь с неба, и Зельва, стоя на месте, смотрела на неё с тревогой и ожиданием.

Это не было случайностью – она знала, что вызвала это. Свет становился всё ближе, его движение приобретало определённость, и теперь Зельва могла различить, что это не просто свет, а нечто живое, наполненное силой.

Зельва не двигалась, её глаза не отрывались от точки, которая уже начала обретать форму. Её пальцы слегка дрожали, но она сдерживала свои эмоции.

Точка на небе постепенно становилась всё больше, пока наконец не обрела чёткие очертания. Это была птица. Её огромные крылья бесшумно разрезали воздух, двигаясь плавно и величественно. Когда она приблизилась, стало ясно, что это филин, но необычный. Его оперение было цвета глубокого синего, как бездонный океан в лунном свете, или как ночное небо, наполненное тайнами. Казалось, что его перья светятся изнутри, переливаясь мягким, почти неземным сиянием. Это не был обычный обитатель леса. Этот филин явно пришёл из другого мира, может быть, из самых глубин космоса.

Филин бесшумно опустился на ветку высокого дерева неподалёку от Зельвы. Его когти мягко коснулись коры, не издав ни звука. Он сложил свои крылья и, оставаясь неподвижным, пристально посмотрел на неё. Его глаза были огромными, ярко-жёлтыми, с глубокой чёрной точкой в центре, которые будто бы светились, как звёзды. От этого взгляда пробегала дрожь по спине, но Зельва не отвела глаз. Её собственный взгляд был полон спокойной решимости.

Шло время. Минуты тянулись как вечность. Ночь вокруг них будто замерла, словно весь лес и его обитатели почтительно молчали перед этим необычным моментом.

Зельва, стоя на месте, не делала ни одного резкого движения. Её руки были сложены перед собой, а взгляд – пронзительный, но спокойный. Она будто изучала филина, точно так же, как филин изучал её. На какой-то миг ей показалось, что время остановилось, что они оба оказались вне границ этого мира, в каком-то ином измерении, где их души могли беседовать напрямую.

Прошла минута, другая, но ни один из них не сдвинулся с места. В воздухе между ними повисло странное напряжение, как будто весь лес ждал, кто из них первым нарушит эту тишину. Зельва чувствовала, как её сердце бьётся размеренно, но каждый удар отдаётся эхом в её груди. Она знала, что это мгновение было важно, что от этого взгляда филина зависело многое.

И вот, словно приняв решение, филин чуть наклонил голову, и в его глазах мелькнуло что-то вроде одобрения. Зельва продолжала смотреть на него, понимая, что момент истины приближается. Она глубоко вздохнула и, наконец, произнесла тихим, но твёрдым голосом:

– Ты слышишь меня, не так ли? Ты знаешь, зачем я пришла.

Филин продолжал смотреть на Зельву своими сверкающими глазами, и в их глубинах Зельва почувствовала что-то, что нельзя было выразить словами. Это была некая мудрость, древняя и неизмеримая. Ещё несколько мгновений филин оставался неподвижным, словно взвешивая что-то, а затем, почти беззвучно, взмахнул своими огромными крыльями и поднялся в воздух.

Взмах его крыльев поднял лёгкий порыв ветра, который прошёл по поляне, растрепав Зельве волосы. Но этот ветер принёс не только холодок. Что-то начало медленно опускаться, словно филин сбросил это с высоты. Зельва замерла, глядя, как это нечто кружит в воздухе, словно подчиняясь невидимой силе, прежде чем, наконец, мягко опуститься на землю прямо перед ней.

Она шагнула вперёд, чтобы рассмотреть, что это было. На земле лежал листок пергамента, старый, слегка потрёпанный, будто он много лет пролежал в каком-то укромном месте. Пергамент выглядел необычно – на его поверхности проступали тёмные, почти светящиеся письмена, которые, казалось, дышали собственной энергией.

Зельва осторожно наклонилась и подняла его. Бумага была прохладной на ощупь, а текст, написанный на ней, был странным, полным необычных символов. Бегло пробежав глазами, Зельва аккуратно сложила пергамент и спрятала его в карман. Она оглянулась на дерево, на котором сидел филин, но тот исчез, оставив за собой только слабый след ночного ветерка.

Зельва знала, что ей нужно вернуться домой как можно скорее. Ночь вокруг неё начинала сгущаться, и странная тревога заполнила её разум. Она быстрым шагом двинулась по тропинке обратно, не оглядываясь и всё время прислушиваясь к звукам леса.

***

Утро выдалось тихим и солнечным, словно ночь с её тайнами и тревогами осталась где-то в прошлом. Алхим чувствовал себя значительно лучше. Он собрался и отправился на свою работу. Зельва проводила его взглядом, стоя у двери с чашкой тёплого травяного чая.

Когда Алхим скрылся за деревьями, Зельва поставила чашку на стол и достала сложенный пергамент, который всё это время хранился в её кармане. Она развернула его и ещё раз пробежала глазами надпись. Пергамент казался древним, но текст был написан чётко, словно только вчера. Символы выглядели необычно, их форма отличалась от тех, что Зельва знала. Это мог быть один из старинных языков, но какой?

Решив разобраться, она направилась в старый чулан. Там, среди разного хлама, хранились книги и записи, которые остались от её матери и бабушки. Они были древними хранительницами знаний, которые передавались из поколения в поколение. Зельва долго искала, пока наконец не нашла старый деревянный ящик. Открыв его, она смахнула пыль с переплётов и бережно вынула несколько книг и тетрадей.

Она разложила их на столе, раздула угли в очаге, чтобы стало немного теплее, и заварила ещё одну чашку чая. Затем уселась и, вооружившись пергаментом, начала изучать старинные записи.

Книги были написаны разными почерками, некоторые из них были настолько старыми, что страницы начинали крошиться в её руках. В одной книге Зельва нашла раздел о древних языках. Она начала перелистывать страницы, пытаясь найти что-то, что напоминало символы на пергаменте.

Её взгляд остановился на фрагменте текста, где говорилось о забытом языке, который использовался для тайных посланий. Это был «Язык Эонов».

Зельва уставилась на записи и, углубившись в мысли, попыталась вспомнить всё, что когда-либо слышала о древнем языке. Этот язык был окутан легендами и мифами, настолько древний, что никто не знал его происхождения. Говорили, что на нём общались боги и именно этот язык использовался для записи знаний, которые были недоступны простым смертным.

Её бабушка, ещё когда Зельва была ребёнком, рассказывала, что язык Эонов – это ключ к пониманию тайных законов мироздания. Многие учёные пытались расшифровать тексты на нём, но даже самые опытные овладели им лишь частично, Зельва изучала его всего пару лет и знала намного меньше, и то благодаря старым книгам и записям, которые она находила у себя дома.

Но эти символы, которые она видела сейчас на пергаменте, были совершенно ей незнакомы. Это не были те слова или знаки, которые встречались в её книгах. Они выглядели иначе, сложнее, будто не предназначенные для восприятия человеческим разумом. Каждый знак казался одновременно живым и застывшим во времени, как будто сам по себе содержал энергию и смысл.

Зельва провела пальцем по странице книги, пытаясь найти хотя бы намёк на эти символы.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Её бабушка всегда говорила, что язык Эонов не может быть расшифрован просто так. Его понимание приходит через внутренний резонанс, когда ум и душа настроены на одну волну. Зельва открыла глаза и снова посмотрела на текст.

– Это слишком сложно… – пробормотала она, чувствуя, как от усталости начинает болеть голова.

Но отступать она не собиралась.

Она отодвинулась от стола, встала и подошла к окну. Свет солнца пробивался сквозь стекло, наполняя комнату теплом, но её мысли были где-то далеко. Взгляд её задержался на краю неба, и внезапно ей показалось, что она ощущает нечто странное, словно сам воздух вокруг неё слегка изменился.

Зельва снова села за стол, решив, что пора вернуться к работе. Она достала ещё одну книгу, старую и потрёпанную, и начала её листать. На одной из страниц она нашла небольшой фрагмент текста, который говорил о языке Эонов. Там было написано:

«Чтобы понять язык Эонов, нужно не только знание. Нужно слушать и чувствовать. Слова – это ключи, но двери открываются только тем, кто понимает гармонию Вселенной.»

Эти слова заставили её задуматься. Может, дело не только в том, чтобы расшифровать символы, а в том, чтобы почувствовать их суть? Зельва закрыла книгу и взяла пергамент. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь не просто прочитать, но понять, что он хочет ей сказать.

Прошли часы, но она так и не нашла ответа. Символы оставались для неё загадкой.

Зельва, поглощённая поисками смысла в символах, не заметила, как быстро пролетело время. Когда она, наконец, подняла взгляд, её сердце подпрыгнуло – лучи солнца через окно уже начали падать на стол, что означало, что наступил полдень.

Зельва быстро встала. Через окно она увидела, как на лужайке возле хижины появляются фигуры. Это были женщины, которые выходили для доения своих коров. Алхим вёл стадо ближе к деревне.

Зельва застыла на месте, ощущая лёгкую тревогу. Она не успела спрятать пергамент. Когда Алхим вошёл в дом, его взгляд сразу же упал на тот самый кусочек пергамента, лежащий на столе. Он не сказал ничего, но его выражение лица немного изменилось.

Алхим знал о древних книгах и записях Зельвы. Она всегда любила изучать старинные манускрипты, и сама атмосфера её хижины говорила о том, что здесь хранятся знания, которые не каждый решится исследовать.

Зельва, заметив его взгляд, почувствовала лёгкое беспокойство, но попыталась скрыть его за спокойным выражением лица.

– Ты нашла что-то новое? – спросил Алхим, его голос был мягким, но в нём звучала лёгкая тревога.

– Я не уверена, – ответила Зельва, взяв пергамент и спрятала его в карман, а затем пошла на кухню готовить обед.

Вскоре из кухни донёсся голос Зельвы:

– Кстати, как самочувствие?

Внимание Алхима было приковано к книгам и тетрадям, оставленным Зельвой на столе. Он не мог удержаться от того, чтобы краем глаза заглядывать на страницы. Некоторые знаки казались ему знакомыми. Ему не хотелось показывать, что он интересуется, но любопытство било ключом.

Поэтому он, как-то растерянно ответил:

– Всё хорошо. Лучше, чем утром.

– А как тебя встретила Альва? – вдруг спросила Зельва, входя в комнату с тарелкой свежих лепёшек.

Алхим поднял глаза и усмехнулся.

– Как всегда.

Зельва поставила тарелку на стол и присела напротив него. Её взгляд был тёплым, но, как всегда, проницательным.

– Ты когда-нибудь думал, почему её назвали Альва? – спросила она, откинувшись на спинку стула. – Это ведь эльфийское имя.

Алхим нахмурился, не ожидая такого вопроса.

– Эльфийское? – переспросил он, задумчиво посмотрев на неё. – Никогда не задумывался. Хозяйка, наверное, просто решила, что это красивое имя.

– Может быть, – ответила она, задумчиво поглядывая на него.

Алхим замолчал, снова бросив взгляд на книги. Что-то в словах Зельвы заставило его внутренне напрячься, будто она прикоснулась к чему-то важному, но ещё скрытому. Ему хотелось отмахнуться от этой мысли, но ощущение, что за этим что-то кроется, не отпускало.

– Хорошо, – сказала Зельва. – Но, если заметишь что-то необычное, дай знать.

Алхим замер на мгновение. Её слова прозвучали настолько неожиданно, что он растерялся. Он нервно усмехнулся, пытаясь скрыть своё замешательство:

– Ты серьёзно, тётя Зельва? Ты правда думаешь, что корова может вести себя странно?

Её взгляд не оставлял места для шуток, и Алхим, хоть и сомневался в здравомыслии Зельвы в этот момент, всё же кивнул:

– Хорошо, обещаю. Если Альва вдруг начнёт говорить или станет ходить на задних ногах, я тебе сразу скажу.

– Очень смешно, – сухо ответила Зельва, но на её губах мелькнула лёгкая улыбка. – Просто будь внимателен.

Алхим сдержанно кивнул, встал, поблагодарил за обед, и вышел из дома, прикрыв за собой дверь.

Когда он ушёл, Зельва выждала несколько мгновений, чтобы убедиться, что осталась одна, и достала из кармана пергамент. Сев за стол, она положила его перед собой и принялась вновь за изучение символов.

Прошло ещё несколько часов, прежде чем Зельва обратила внимание на один символ. Он выглядел, как стилизованное изображение птицы с длинным, изогнутым клювом. Рисунок был простым, но изящным, и в нём угадывалась странная, почти магическая грация. Зельва долго вглядывалась в него, пытаясь понять, почему он показался ей таким знакомым. Она чувствовала, что уже видела эту птицу где-то раньше.

Она потёрла виски, чувствуя, как устают глаза от напряжения. Мысли метались, словно пытались ухватить что-то ускользающее. Она тихо шептала себе:

– Вспоминай, вспоминай… Где же ты видела её?

И вдруг, словно вспышка света, воспоминание прорвалось сквозь туман её разума. Она вспомнила флюгер, украшавший крышу дома Йольмиры. Это была именно эта птица! Флюгер был выполнен в форме той самой птицы с тонким длинным клювом, и этот образ врезался ей в память, хотя раньше она не придавала этому значения.

Зельва замерла, ощущая, как по спине пробежал ледяной холодок. Дом Йольмиры, хозяйки Альвы. Совпадение ли это?

Её сердце начало биться быстрее. Она решила, что нужно действовать. Сидеть и размышлять больше не имело смысла. Нужно было выяснить, что за роль играет Йольмира в этой истории.

Она быстро собрала свои записи, спрятала пергамент и, накинув плащ, направилась к двери.

О корове и драконе

Зельва шагнула через порог дома Йольмиры. Тишина, наполненная звуками потрескивающего очага, окутала её, словно густой туман.

Йольмира сидела за массивным деревянным столом, покрытым вытертым зелёным сукном. Перед ней были разложены карты. Не обычные игральные, а старые, потемневшие от времени, с изображениями символов, животных, и странных узоров, которые, казалось, двигались под светом свечей.

Зельва остановилась в нескольких шагах, чувствуя, как её дыхание стало тяжелее. Они молча смотрели друг на друга. Казалось, этот молчаливый обмен длился вечность.

– Я знала, что ты рано или поздно придёшь, – наконец сказала Йольмира. Её голос был ровным, но в нём чувствовалась некая глубина, будто она говорила не столько Зельве, сколько кому-то или чему-то невидимому.

Зельва вздохнула. Облегчение медленно прокатилось по её телу. Не нужно объяснять, не нужно подбирать слова, чтобы оправдать свой визит. Она чувствовала, что Йольмира знала больше, чем могла предположить сама Зельва.

Она подошла к столу, взгляд её скользнул по картам. Символы, птицы, древние знаки. Что-то подсказывало, что в этих картах скрыт ответ, но разгадать его могла только сама Йольмира.

– Они тебе это сказали? – кивнула Зельва на карты, не отводя от них глаз.

Йольмира промолчала. Её глаза, глубокие и тёмные, будто заглядывали прямо в душу Зельвы.

Зельва вытащила из кармана плаща аккуратно свёрнутый пергамент и положила его на стол перед Йольмирой, сама же села рядом, не дожидаясь приглашения.

– Ты знаешь, что это за язык? – голос Зельвы был твёрдым, но в глубине её глаз зажглась надежда.

Йольмира долго смотрела на пергамент. Её пальцы медленно приблизились к нему, но она не тронула свиток. Её взгляд снова поднялся на Зельву.

И именно в этот момент, когда время казалось застыло, что-то изменилось в комнате. Тени заиграли по стенам, а пламя свечи дрогнуло, словно невидимый ветер скользнул мимо.

Зельва почувствовала, как её сердце заколотилось быстрее.

Йольмира внимательно вглядывалась в символы, будто пытаясь не только прочитать их, но и почувствовать их суть. Её лицо оставалось сосредоточенным, почти бесстрастным, но глаза блестели особым светом.

Зельва сидела напротив, напряжённо следя за каждым движением Йольмиры.

– Это язык Эонов, – наконец сказала Йольмира, не поднимая глаз.

Зельва моргнула, в её взгляде отразилось искреннее удивление.

– Язык Эонов? Почему ты так уверена? – она нахмурилась. – Откуда ты знаешь, что это не язык Теней или… например, птиц?

Йольмира, наконец, подняла взгляд, и в её глазах блеснула лёгкая усмешка, почти насмешливая, но не злая.

– Это точно не язык Теней, – сказала она спокойно. – Этот язык закрыт для людей. Никто из смертных не может его прочесть, даже прикосновение к нему может быть опасным. А у языка птиц… – она провела пальцем по одному из символов. – …нет письменности. Птицы не пишут, они говорят. Их язык – это мелодии, звуки, полные тайны, но их невозможно запечатлеть на бумаге.

Зельва невольно улыбнулась. Этот ответ, уверенный, продуманный, успокоил её. Она почувствовала, что Йольмире можно доверять.

– Почему мне кажется, что ты знаешь об этом гораздо больше, чем говоришь?

Йольмира откинулась на спинку стула, сложив руки перед собой.

– Ты думаешь, что только в твоём роду были ведуньи? – Йольмира мягко улыбнулась, но её взгляд оставался острым. – В моём тоже были те, кто знал больше, чем следовало. Вот и научили. Этот язык… – она снова посмотрела на пергамент, – …одна из древнейших тайн, которую мне передали.

Зельва почувствовала, как в груди у неё вспыхнуло странное чувство. Смешение уважения, удивления и какого-то лёгкого трепета.

Йольмира чуть прищурилась, глядя на Зельву. Её тёмные глаза внимательно следили за каждым движением женщины, словно пытались проникнуть в её мысли.

– Но скажи мне, Зельва, – наконец произнесла Йольмира, – почему ты решила прийти именно ко мне?

Зельва опустила взгляд, словно обдумывая ответ. Она скрестила руки на груди, затем чуть помедлила и вздохнула.

– Видишь ли, – начала она, словно оправдываясь, – Алхиму приснился дракон. Мы долго думали, что бы это могло значить, но ответа не нашли. Тогда мне захотелось поискать что-то в древних записях. И вот… – она коснулась пергамента, лежащего перед Йольмирой. – Я увидела символ коровы.

Йольмира, которая до этого сохраняла невозмутимое выражение, слегка подняла бровь.

– Символ коровы? – повторила она, её голос был мягким, но в нём звучало скрытое любопытство.

Зельва кивнула, улыбнувшись, как будто вдруг уверилась в своих словах.

– Да, коровы. А как ты знаешь, – продолжила она, поднимая глаза на Йольмиру, – Алхим пасёт твою корову. Вот я и увидела связь…

Но она не успела договорить. Йольмира неожиданно засмеялась – её смех был лёгким, мелодичным, почти насмешливым, но не обидным.

– А что, Алхим пасёт только мою корову? – с улыбкой перебила она. – Насколько я знаю, помимо моей, он пасёт ещё шесть.

Зельва, слегка покраснев, замялась. Её задела эта лёгкая насмешка, но она быстро взяла себя в руки.

– Да, пасёт… Но, – она указала на пергамент, её палец коснулся ещё одного символа, – это не всё.

Йольмира взглянула туда, куда указывала Зельва. Это была птица. Стилизованная, с длинным изогнутым клювом, который, как показалось Зельве, указывал прямо на символ коровы.

– Эта птица, – произнесла Зельва, её голос стал твёрже, – в виде флюгера на крыше твоей избы.

Йольмира застыла. Её взгляд, до этого спокойный и чуть насмешливый, вдруг стал серьёзным. Она снова посмотрела на пергамент, потом на Зельву.

Молчание повисло в воздухе. Казалось, даже огонь в очаге стал гореть тише.

Йольмира ещё некоторое время молчала, внимательно изучая символы на пергаменте. Её взгляд задержался на одном из них – на дереве, затем на символе в форме сердца. Она указала пальцем на эти изображения, затем медленно провела пальцем к следующему символу – цветку, а затем к магической звезде.

– Я видела эти символы раньше, – наконец сказала она. – На шее у Альвы.

Зельва вздрогнула, словно от холодного ветра. Её глаза широко раскрылись.

– У Альвы? – переспросила она, будто не веря собственным ушам.

Йольмира кивнула, продолжая изучать пергамент.

– Мне кажется, что в этих символах прячется её имя.

Зельва смотрела на неё, её взгляд был полон сомнения и любопытства.

– Как ты пришла к такому выводу? – спросила она, нахмурившись.

Йольмира пожала плечами, её тон был таким же спокойным, как и всегда, но в нём чувствовалось что-то скрытое, что-то недосказанное.

– Просто мне эту корову когда-то продали на рынке. Продавец сказал, что её зовут Альва. Я тогда не обратила внимания на имя – казалось, обычное дело.

Она остановилась, словно обдумывая свои слова.

– А потом, спустя некоторое время, я обнаружила эти символы у неё на шее. В виде обычного узора из пятен.

Йольмира усмехнулась, будто иронизируя над собственной невнимательностью.

– Тогда я не придала этому значения. Ну, пятна и пятна. У каждой коровы они свои. Но теперь, глядя на этот пергамент… – она снова посмотрела на Зельву, – я начала задумываться.

Зельва нахмурилась, её мысли путались. Она чувствовала, что здесь скрывается нечто большее, чем просто совпадение.

– Ты уверена, что эти символы действительно могут что-то значить? – спросила она, пытаясь найти рациональное объяснение.

Йольмира медленно кивнула.

– Такие совпадения редко бывают случайными. В имени Альва, вероятно, спрятано что-то, что связано с лесом, эмоциями… скорее всего с любовью, цветами и магией. Это имя само по себе несёт отпечаток древней силы. Но что именно это значит… – она оторвала взгляд от пергамента и посмотрела на Зельву, – это мы узнаем позже. Сейчас же обратим внимание на дракона.

Зельва, которая всё это время обдумывала слова Йольмиры, вернулась к изучению пергамента. Её взгляд сосредоточился на изображении дракона.

– Возле дракона… четыре символа, – произнесла она медленно, указывая на них пальцем. – Вода, огонь, земля и… надо полагать, ветер?

– Скорее всего воздух, – мягко поправила её Йольмира, глядя на те же символы. – Это четыре стихии. Наверняка они связаны с этим драконом. Четыре головы… каждая из них символизирует одну из стихий.

Зельва задумчиво кивнула, но её брови нахмурились.

– Но… – она подняла взгляд на Йольмиру. – Во сне у Алхима их было пять.

Йольмира на мгновение замерла, её глаза стали задумчивыми.

– Пять? – переспросила она, почти шёпотом.

Зельва утвердительно кивнула.

– Да. Алхим говорил, что у дракона было пять голов.

Йольмира нахмурилась, её взгляд снова упал на пергамент. Пальцы осторожно коснулись изображения дракона, а затем скользнули к чёрному кругу, который окружал его.

– Зельва, посмотри, – тихо произнесла она.

Зельва посмотрела туда же. Чёрный круг, густой, почти зловещий, обрамлял дракона, словно затягивая его в себя.

– Это похоже на портал, – предположила Зельва, её голос дрогнул. – Будто дракон находится в каком-то проходе между мирами.

– Или он и есть проводник в этот портал, – мрачно прошептала Йольмира.

В комнате стало необычно тихо. Даже огонь в очаге больше не трещал, и казалось, что воздух вокруг сгустился.

Зельва невольно облизнула пересохшие губы.

– Но, если дракон – проводник… – она замолчала, словно не решаясь закончить мысль.

– То тогда пятая голова может быть связана с чем-то, чего мы не понимаем, – закончила за неё Йольмира. Она подняла взгляд, и в её глазах была та самая тревога, которая теперь поселилась в сердце Зельвы.

Йольмира долго смотрела на пергамент. Затем она подняла глаза на Зельву.

– Могу я оставить его себе? Для изучения? – спросила она тихо, но в её голосе звучала твёрдость, не допускающая отказа.

Зельва чуть поколебалась, но потом кивнула.