скачать книгу бесплатно
Откашлявшись, Ной достал миниатюрный компас и сверился с направлением. Дальше они шагали в полной тишине, если не считать свиста их напряжённого дыхания и шороха, который поднимал ветер. Время от времени новые порывы швыряли им песок прямо в лицо. Перед глазами Уилла земля закачалась, точно он балансировал на трапеции. Ему пришлось сбавить шаг, чтобы ненароком не упасть.
Теперь все трое шли плечом к плечу. Чандлер держал аборигена на коротком расстоянии от себя. Лицо у капрала было мрачнее некуда: губы плотно сжаты, скулы напряжены, чёлка на лбу слиплась от пота, а глаза свирепо буравят песок, словно хотят раскопать в нём новую скважину.
Чтобы хоть как-то загладить свою вину, Уилл снял с пояса флягу генератора и протянул Чандлеру. Тот не глядя взял бутыль и сделал глоток. Потом передал её обратно. Доуман чуть встряхнул ёмкость. Судя по тихому плеску, жидкости там осталось немного. Оно и понятно: с момента последнего приёма воды прошло слишком мало времени. Фильтры попросту не успели абсорбировать новую влагу.
Защитный костюм раскалялся всё сильнее и сильнее. Уилл ощущал себя как рождественская индейка в микроволновой печи.
«И ведь это ещё только утро…»
Мысль так вяло и медленно просочилась в сознание, будто для того, чтобы проделать весь путь от аксонов до нервных узлов, ей пришлось пройти несколько миль.
Рядом шагал капрал, и каждый его вдох был похож на хрип умирающей чайки. Уильям покосился на пленника и удивился. Несмотря на долгий ночной переход и изнуряющую гонку от обезумевших бронированных крыс, абориген дышал тихо, почти спокойно. Узкая грудь дикаря спокойно вздымалась и опускалась, а взгляд был ясным и осмысленным, хоть и угрюмым.
Доуман не смог бы точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как они оторвались от погони. Точно мираж, из-под песка выросла новая цепь гор. Уилл первый заметил её и стал забирать левее, но почти сразу столкнулся с Ноем. Капрал чуть не упал. Дизъюнктор выскользнул из его руки. Это не ускользнуло от взгляда пленника. Все трое одновременно остановились. Под пристальным взглядом дикаря Доуман высвободил лямку, намотал свободный конец себе на ладонь и поднял упавший автомат.
Через минуту Ной самостоятельно поднялся на ноги. После этого процессия двинулась дальше.
Походка капрала стала нетвёрдой. Уиллу пришлось свободной рукой придерживать его. Абориген сделал попытку замедлить шаг, на что Доуман отреагировал резким рывком.
Они достигли гор за пару часов. Плюс-минус несколько минут. Когда они вошли под тень, Ной повалился на песок. Теперь он лежал, уткнувшись носом в песок. Уилл склонился над его неподвижным телом и оттащил поглубже в тень. Распрямляясь, чуть не потерял сознание. В глазах ненадолго потемнело.
Придя в себя, он первым делом глянул на пленника, но тот пока не предпринимал попыток сбежать. Он послушно опустился рядом с Чандлером и теперь следил за Уиллом большими, немигающими карими глазами.
«Нужно поспать хоть несколько часов, иначе нам всем конец…»
Уилл выбрал место подальше от солнца, но даже здесь, в тени, песок был горячий. Крепко затянув свободный конец лямки у себя на запястье, Доуман замер.
Уильям положил дизъюнктор капрала возле себя. Свой прижал к груди. Некоторое время дикарь бесцеремонно его рассматривал, словно оценивая возможности соперника. Наконец пленник прислонился к скале и закрыл глаза. Одновременно с этим Уилл ощутил, как его собственные веки наливаются непреодолимой свинцовой тяжестью. Ещё некоторое время он сопротивлялся надвигающейся усталости. Вернее, так ему только показалось. Стоило ему склонить голову, как он провалился в беспокойный сон.
Уилла разбудило странное щекочущее чувство. Затем запястье левой руки что-то сдавило. Он встрепенулся и едва не нажал на гашетку.
Ничего не изменилось. Только небо стало темнеть. Доуман огляделся и заметил, что абориген лежит. Похоже, он слишком сильно ворочался во сне и натянул лямку.
«День на Тессии-6 длится… сколько? Не помню…»
Выходило, что они проспали несколько часов.
Мысли ворочались неохотно и тяжело, будто валуны. Уилл пошевелился. Выпустил рукоять дизъюнктора и нащупал на поясе флягу генератора влаги. Довольно много времени у него ушло на то, чтобы просто отвинтить крышку.
Доуман жадно прильнул к горлышку. Вода устремилась по горлу как по руслу пересохшего ручья, ничуть не смягчая его. Казалось, он не сделал ни глотка. Рот мгновенно пересох. Уилл закашлялся. Некоторое время он просто сидел и смотрел на пламенеющие облака. Ной сидел всё в той же позе, в которой он его оставил.
Доуман представил, как выглядит со стороны. В голове возник образ старого дроида, которого он видел на одной ферме. Бедняга ассенизатор был таким ржавым, что скрип его ходовых контуров поутру заменял рабочим будильник.
Уилл поднялся. Подошёл к Чандлеру и потряс за плечо, но тот никак не отреагировал. Это не на шутку напугало Доумана. Он опустился на колени.
– Ной… Ной… – И уже громче: – Капрал!
Он чуть встряхнул его. Никакой реакции. Сердце Уилла бешено забилось, разгоняя по венам загустевшую кровь.
– Ной!
Доуман почувствовал движение за своей спиной. Он обернулся и увидел, что его возгласы разбудили дикаря. Тот сидел, протирая глаза.
– Ну же, проснись! – Уилл ещё сильнее потряс капрала за плечо. – Давай же!
Ной едва слышно простонал.
Уилл был готов расплакаться, ничуть не стесняясь слёз, но в нём не осталось ни капли влаги. Он лишь благодарно поднял лицо к темнеющему небу, которое теперь окрасилось в нежно-сливовый цвет.
Доуман приложил флягу к губам капрала. Потом осторожно наклонил. Ной чуть пошевелился. Слабый хрип вырвался из полуоткрытого рта. Отступив, Уилл непроизвольно столкнулся со взглядом пленника. Дикарь сидел, чуть склонив голову вправо. Его уши безвольно висели, а из-под полуприкрытых век смотрели большие печальные глаза.
Да. Усталые, печальные глаза. Это сразу видно.
Доуман поймал себя на мысли, что они с Ноем постоянно осушали флягу, но при этом дикарю не досталось ни капли. Словно в подтверждение его мыслей, пленник вздохнул и опустил голову. Невозможное, немыслимое, но быстрое, как мысль, и острое, как игла, чувство вины кольнуло сердце Уилла.
Сам не сознавая, что делает, он подвинулся к дикарю. Пленник вздрогнул, когда Уилл положил руку на его плечо. Доуман поднёс флягу ко рту дикаря. Тот сперва попытался отстраниться, но запах живительной влаги сковал мышечную реакцию.
Первый глоток. Второй. Пленник закрыл глаза и с жадностью пил. Уилл позволил дикарю три глотка, прежде чем отстраниться. Абориген открыл глаза и издал странный звук, похожий на восклицание. По широко распахнутым глазам Доуман сообразил, что дикарь увидел что-то за его спиной, и сейчас же Ной с жутким хрипом бросился на них. Достаточно было лёгкого толчка – и Доуман повалился на землю. Раздался крик.
Уилл с трудом поднялся на ноги и застал жуткую картину. Капрал всем своим весом навалился на пленника. Дикарь пытался вырваться, но сделать это со связанными лапами было невозможно.
Ной просто обезумел. Он рычал и скалил зубы, как зверь, а его ноздри раздувались, жадно втягивая остывающий воздух.
– Ной! Оставь его!
Уилл бросился на помощь и попытался оттащить капрала, но не тут-то было. Всего минуту назад он был без сознания, а теперь проявил недюжинную силу. Доуман обхватил шею Ноя рукой и предплечьем сдавил горло. Только после этого Чандлер ослабил хватку.
Уилл поспешно отпустил его. Угрожающе рыча, точно оголодавший медведь гризли, капрал медленно поднялся на ноги.
Доуман не узнал его. Всё, что недавно было Ноем Чандлером, перестало существовать, а то, что от него осталось, с рёвом бросилось вперёд. Оба повалились на песок. В заходящих лучах взметнулись и опали золотые искры.
Через мгновение руки Ноя сомкнулись на шее Уилла в мёртвой хватке. Доуман собрал все силы и наотмашь ударил капрала по лицу. Удар вышел слабым, но этого оказалось достаточно. Доуман попытался отползти, и тут его рука нащупала что-то гладкое и тёплое.
Автомат.
Капрал пришёл в себя и снова бросился в атаку.
Доуман притянул оружие и не задумываясь нажал на гашетку. Вспышки прошили сумерки, и на мгновение Уилл ослеп.
Зрение постепенно возвращалось. Уильям поднатужился и спихнул с груди давящую тяжесть. Это оказался Ной. Его тело стало мягким и безвольным, точно пластилин. Лицо, костюм и руки Доумана были покрыты чем-то странным. В лучах умирающего дня это что-то переливалось и отливало багровыми тонами.
Доуман сел. Голова закружилась. Где-то на песке сопел и мучительно откашливался дикарь.
Почти негнущимися, словно деревянными пальцами Доуман отвязал лямку с запястья. Потом, помогая себе руками, подполз к пленнику и развязал его лапы.
Потирая онемевшие запястья и шею, абориген переводил испуганный взгляд с неподвижно замершего тела на Уилла.
– Уходи… – просипел рядовой так тихо, что сам едва расслышал.
Однако это подействовало на бывшего пленника точно удар током. Он сразу же отодвинулся, оставив на песке глубокую борозду. Будто ещё не веря в происходящее, абориген поднялся на ноги. Не отрывая взгляда от Уилла, он отступал, потом развернулся и бросился бежать.
Доуман некоторое время провожал его взглядом, наблюдая, как забавно покачивается кисточка хвоста при движении. Влево-вправо. Влево-вправо, подобно маятнику.
Уилл поднялся. Фляжка с генератором влаги валялась неподалеку. Он встряхнул её – пуста. Не понимая, что делает, завинтил крышку. С каждым новым сворачиваемым витком на Доумана накатывало чувство безнадёжности и бессмысленности происходящего.
Земля под ногами закачалась. Уилл осознал, что он повалился на песок.
Спустя некоторое время ему удалось перевернуться на спину. И тут – как кстати… Дизъюнктор лежал рядом. Его контуры мрачно темнели на остывающем песке, будто распластавшийся мёртвый крылан.
Уилл закрыл глаза и не спеша нащупал рукоятку правой рукой.
8
Всю оставшуюся ночь Эф провёл в пути.
Ему не составило особого труда найти дорогу обратно – он знал пустыню как свои четыре когтя. Двигаясь быстро, старался избегать просматриваемой местности, чтобы не быть замеченными ночными хищниками. Дважды предпринимал попытки обнаружить скрытое преследование. Для этого он прятался среди камней. Потратив на это около получаса и не обнаружив погони, Эф всё равно не успокоился. Он никак не мог понять: почему бесхвостый отпустил его?.. Да и вообще, зачем один из них убил второго? А ведь он убил его. Это было так же понятно и очевидно, как то, что нельзя совать лапы в гнёзда шуршащих.
Эф перебирал в голове события ночи, пытаясь найти ответы на ворох накопившихся вопросов, но в итоге окончательно запутался. Видимо, ему никогда не понять бесхвостых.
Когда он достиг западной окраины земель племени, утро уже вступило в свои права. То тут, то там попадались свежие следы. Однако родовая гора выглядела пустынной и необитаемой.
Войдя в ущелье, Эф не обнаружил дозорных. Он доверял своим инстинктам, но сейчас они молчали. Тишина, которая повисла на уступах и складках, казалась неправдоподобной, ненастоящей.
Не успел Эф сделать и пары десятков шагов, как справа послышался шорох. Он быстро оглянулся, но вокруг ничего не изменилось. Выбеленный песок и скалы были его единственными спутниками. От резкого свиста, раздавшегося сверху, он едва не подпрыгнул на месте. Сразу, как по команде, обитатели выбрались из-за нагромождений обвалившихся камней и расщелин, где они прятались.
Эф предусмотрительно поднял вверх правую лапу с растопыренными когтями. Дом домом, но испуганные внезапным появлением соплеменники могли запросто превратить его в незапланированный завтрак для кумутов.
– Это я!
Казалось, они не узнают его.
– Это я, – ещё раз, но уже менее уверенно повторил Эф, переводя взгляд с одного лица на другое.
Никто не ответил и не отозвался.
Послышалась возня. Плотное кольцо тел разомкнулось. В круг протиснулся Уллиоф.
Это был полноватый сейд с буро-серым мехом. Несколько лун назад он стал новым вождём, и хотя в племени были и более сильные сейды, которые могли претендовать на почётное место, только ему удалось пройти все испытания старейшин.
Эф открыл было рот, но новоиспечённый вождь жестом велел ему замолчать. Некоторое время он с подозрением осматривал прибывшего, будто впервые увидел, а потом задал один-единственный вопрос:
– Откуда ты пришёл?
Эф обернулся и растерянно махнул лапой в сторону пустыни:
– Оттуда.
Этот жест всполошил дозорных. Они отпрянули и недобро сощурились.
– Нет. Я спрашиваю – откуда ты пришёл?
Вопрос окончательно сбил Эфа с толку. Он переводил взгляд с вожака на собравшихся, не зная, что ответить. Угрожающие огоньки, сверкающие в глазах дозорных, подсказали, что ему здесь не рады.
– Я пришел с запада, с выжженной равнины…
Вождь зарычал:
– Тебя прислали бесхвостые!
По толпе прокатилась волна ропота.
Эф остолбенел. Он не знал, что ответить. Уллиоф жестом заставил всех замолчать.
– Ноя…
– Молчи! Ты хочешь привести бесхвостых к Нятке? Ты хочешь убить всех нас?!
– Я… Нет!
Его возражение потонуло в возмущённом гуле толпы:
– Гоните его!
– Отдать его куму там!
– Предатель!
Казалось, от скопившейся вокруг ненависти воздух раскалился.
– Тихо! Тихо! – Уллиоф пытался успокоить разбушевавшихся соплеменников.
Наконец ему это удалось.
– Я говорю! – Уллиоф важно постучал себя лапой в грудь. Его брюшко при этом смешно покачнулось.
Вперёд проскользнула другая фигура. Эф сразу узнал её.
Иосико подошла к Ахтиу, но он не обратил на неё никакого внимания. В тот день, когда Эф попал в плен, они вместе выслеживали бесхвостых.
– Я говорю! Я решаю убить предателя, немедленно!
– Уу-уу! – одобрительно взвыла толпа.
– Уллиоф, ты пренебрегаешь законами племени, – отозвался другой голос.
Возразившим был Ахтиу, правая лапа Уллиофа. Он был самым сильным воином племени и потому мог бы стать вождём, но предпочитал оставаться в стороне. Эф давно его знал и мог с уверенностью сказать, что воин не питает к нему никаких тёплых чувств. Ахтиу в совершенстве знал законы племени и умело использовал их с выгодой для себя. Именно поэтому он не охотился и не добывал пищу, однако получал её одним из первых. Последнее особенно сильно раздражало Эфа. Однако сейчас выбирать союзников не приходилось.
Вождь смерил воина таким злобным взглядом, от которого с визгом разбежалась бы стая кумутов. Однако если Ахтиу и заметил это, то виду не подал:
