Грибы Среднерусской полосы

Судя по тому, как быстро девушка отдернула руки – нет. Времени не было, и потому Игнат, сняв пистолет с предохранителя и дослав патрон, положил оружие рядом с девушкой: чем он еще мог Алене помочь?

– Теперь только на спуск осталось нажать, – перед тем как исчезнуть, торопливо сказал он.

Глава третья

Игнат шел к месту, откуда донесся непонятный звук не торопясь, стараясь не издавать лишнего шума. Он не вздрагивал всякий раз, когда под его ногу попадался сухая веточка, чтобы с треском переломиться, отчетливо понимая – стать тенью у него не получится, и в любой момент откуда угодно может раздаться выстрел, который и поставит точку в его не слишком-то длинной, и отнюдь не счастливой жизни.

Он утешал себя мыслью, что все не так уж плохо, и вскоре он услышит голос Юры: «Игнат, и не стыдно тебе подглядывать? Когда мы с Аленкой кувыркались смотреть не стал, и что интересного ты хотел бы увидеть сейчас? Кстати, не подскажешь, как называется это вид извращения по-научному? Копрофилия, не?»

И все же куда больший шанс был в том, что он не застанет Коня в живых. Неважного напарника, человека, который вызывал все больше раздражения, и потому все чаще возникала мысль избавиться от его компании как можно быстрей. Но это его личное, так сказать – субъективное мнение. Вполне может быть, где-то Юрия ждет мать, и она с надеждой смотрит на дверь всякий раз, когда та начинает скрипеть перед тем как открыться: вдруг вернулся ее единственный сын? Свет в окне, надежда на то, что старость будет если не безоблачной, то и не беспросветной.

И он его увидел. Мертвого, лежавшего на боку, и успевшего натянуть штаны только наполовину. В шаге позади Юрия росла могучая липа, и наверняка он пытался прикрыться ее стволом от внезапного нападения с тыла. Голова у Юры была разворочена в месте, где она соединятся с шеей. Чем-то тяжелым и острым, возможно топором, поскольку даже с его места было понятно – насколько глубока и обширна рана. Автомат, теперь навсегда ему бесполезный, лежал у него перед носом, как будто перед тем, как умереть, Юра решил его понюхать.

Также осторожно, как и добирался сюда, Игнат попятился назад, меньше всего думая о том, чтобы найти и покарать убийц. Та еще лотерея – кто кого увидит первым, и сколько их окажется вообще. Главным было добраться к Алене, и уйти отсюда как можно скорей. А заодно уповать на удачу, что при бегстве им повезет ни на кого не наткнуться. Он почти добрался до места, где оставил девушку, когда мелькнувшие между деревьями силуэты заставили Игната рухнуть на землю, под защиту куста.

Людей было двое, и чтобы признать их, ему хватило беглого взгляда. Да и какие тут могут быть затруднения, если левая сторона лица у одного заплыла после неудачного приземления на землю, а горло другого пересекала красная полоска от его, Игната, ножа?

– Черт бы их побрал, как в воду канули! Может, они на другую сторону дороги перебрались?

– Может и перебрались. Но ведь я не успокоюсь, пока из этого козла кишки не выпущу! – говоривший осторожно потрогал опухшую щеку.

– Плевать мне на твою месть: телка уж больно прикольная! Ты вот что, если она убегать начнет, старайся бить по ногам: на какой хрен она нам мертвая нужна? И шибко высоко не бери, чтобы потом в крови не извазюкаться.

– Это уже как получится! Знаешь же, иные бабы по части стрельбы трех мужиков стоят. Все, заткнулись, после поговорим, давай еще раз вдоль дороги пройдемся: нюхом чую: они где-то здесь. Жаль будет, если упустим.

Оба уходили прочь, и наступила пора действовать. Игнат никогда не считал себя выдающимся стрелком, но и дистанция была – слепой на звук не промахнется. И все-таки едва не сорвалось.

Другой, не тот, в спину которого Игнат успел прицелиться, и даже практически полностью выбрать слабину спуска, рывком разворнулся и навел оружие, как показалось Игнату, точно в него. Пришлось срочно переносить огонь, к тому же под ствол попалась не к месту торчащая ветка, и потому очередь получилась куда длиннее, чем он рассчитывал, когда на обоих должны было хватить пяти-шести патронов. Игнат его достал, причем намертво, но второй успел прыгнуть в сторону, скрываясь за кустами, и стрелять теперь пришлось уже наудачу. Нещадно внутри ругаясь, Игнат метнулся в сторону. Он определенно попал и во второго, но уверенности в том, что убил, не было никакой. Оказавшись под защитой дерева, не слишком толстого, но поблизости ничего более подходящего не нашлось, Игнат, стараясь дышать через раз, затих.

На миг замерший лес продолжил жить своей жизнью. Где-то над головой самозабвенно долбил трухлявое дерево дятел. В траве стрекотали кузнечики, едва не задев щеку Игната, пролетел то ли шмель, то ли овод. Стайка воробьев с любопытством смотрела на замершего человека с соседнего куста, о чем-то оживленно переговаривались. Божия коровка на кончике травинки, собралась улетать по своим делам. А может, ей просто нравилось качаться вверх-вниз. Игнат, наконец, решился и начал заходить сбоку к месту, где по его предположениям должен был находиться второй. То ли раненый, то ли убитый, то ли едва поцарапанный и теперь он до боли в ушах и глазах всматривается и вслушивается, отчаянно пытаясь понять, где враг.

Игнат обнаружил его мертвым. Три пули угодили в спину, образовав углы правильного треугольника, и их хорошо было видно на выцветшей и застиранной куртке.

– Повезло, всегда бы так, – пробормотал он, переворачивая мертвое тело на спину, чтобы добраться до карманов разгрузки, где хранятся запасные магазины: если дело пойдет так и дальше, пригодится каждый патрон.

Алена ждала там, где Игнат ее и оставил, вскочив на ноги при его приближении. Пистолет все также лежал в стороне от нее, и она к нему даже не притронулась.

– Юра мертвый? – сразу догадалась она.

– Да, – коротко ответил Игнат.

– Его убили те двое?

– Ты их видела?

– Они мимо прошли.

– Хорошо, что не заметили. Значит так, убираемся отсюда. И приготовься, топать придется долго.

– Сколько понадобится.

– И еще тебе придется его нести, – сказал Игнат, вытряхивая содержимое рюкзака Коня на траву.

Он не знал, на что наделся Конь. То ли на свою выносливость, то ли Юру обуяла жадность, но тот был намного тяжелее собственного рюкзака Игната. А тут еще и трофеи, которые состояли из новехонького АКМа, около сотни «семерки» к нему, солидного куска копченого мяса и сухарей: другого Игнат брать не стал. Да и не было среди них ничего достойного внимания.

– Как скажешь.

– Тогда пошли, – приказным тоном сказал Игнат, помогая девушке надеть на себя полупустой рюкзак, чей груз сплошь состоял из продуктов.

Неизвестно, сколько им придется скитаться. Прошли те времена, когда сорок километров, – это полчаса неспешной езды, сейчас на них потребуется день пути, и только в том случае, если дорога не будет трудной.

– А как же…

Девушка не договорила, но и без слов было понятно, что она хотела сказать. Так делать нельзя – бросать под деревом даже случайных попутчиков, с руками, вцепившимися в полуспущенные штаны.

– Ему теперь все равно.

Промолчав, что копать глубокую могилу нет времени, да и нечем, а неглубокая лишена всякого смысла – придут собаки и выроют. Игната совершенно не заботило, что случится с трупом после его смерти. Куда больше – как продлить себе жизнь. И чем быстрее они отсюда уберутся, тем выше шанс, что получится.

Со следующим местом для ночевки им попросту повезло. День был на исходе, Игнат с Аленой давно уже шли по дороге: глядя на посеревшее от усталости лицо девушки, Игнат плюнул, что они видны издалека. Он все чаще задумывался о том, что пора задуматься о ночлеге, когда все решил случай. Солнце стояло невысоко над горизонтом, и в прогалине между деревьями его лучи во что-то уперлись, окрасив в багровый цвет. Там-то и нашелся УАЗ «буханка», на удивление с целыми стеклами, и без всяких отметин от пуль на корпусе. Теперь только и оставалась догадываться – что заставило водителя УАЗа свернуть с дороги и уйти, бросив автомобиль.

– Здесь жди, – сказал Алене Игнат, вешая на плечо девушки АКМ.

Радующий глаз своим практически нетронутым воронением, царапины на котором по пальцам можно перечесть, прежде он принадлежал Артемию, затем его поменял на свой Юра Конь, и только потом автомат достался Игнату, и он надеялся оплатить им за проезд.

– Дальше поедем? – Несмотря на усталость, девушка пыталась шутить.

– Разве что во сне, – пробормотал Игнат: задние шины спущены, а передних нет вообще. – Ты вот что, начнется стрельба, сразу же убегай. Я тебя потом найду.

– Куда бежать-то?

По виду Алены было понятно – она достигла той степени усталости, когда хочется плюнуть на все, что бы ни могло случиться.

– Подальше, – перехватывая автомат поудобнее, уже через плечо бросил Игнат.

Чтобы при необходимости дать очередь сразу, не теряя времени на прицеливание. Иногда первым открыть огонь, пусть при этом ни в кого не попасть – значит спасти себе жизнь: людей без нервов мало, если они есть вообще. Окна у «буханки» были грязными и поди тут, рассмотри – есть в ней кто-нибудь, нет? Такое вполне могло случиться: машину наверняка использовали для ночевки; в нескольких шагах от нее кострище, и даже подобие стола из куска фанеры.

Приблизившись вплотную некоторое время Игнат слушал, стараясь держаться так, чтобы его не было видно из окон. Заодно принюхиваясь: если в машине нашли себе пристанище на ночь несколько человек, они выдадут себя если не звуками, то вонью немытых тел, поскольку одна из форточек была распахнута. И только затем резко рванул на себя дверь, проведя по салону стволом автомата. В нем пахло лесом, прелой листвой, немного сыростью и едва уловимо чем-то техническим.

– Ух ты! – заглядывая через его плечо, восхитилась Алена. – Да тут настоящее ложе!

Игнат с неодобрением на нее покосился (сказано же было оставаться в стороне) но не согласиться не смог: пассажирские сиденья были разложены так, что образовывали одну сплошную постель практически на весь салон. Перед тем как в него забраться Игнат старательно очистил ее от залетевших в форточку листьев: они успели высохнуть и шуршали. Внимательно наблюдавшая за его действиями Алена не утерпела:

– Смотри какой чистюля! Может, мне веничек из веток сделать и подмести?

– Не надо. Ты вот что, сходи лучше в кустики, спать ляжем, до утра из машины не выпущу.

– Звучит многообещающе! – тут же заявила девушка. – Вот прямо-таки до утра?! Силен ты, однако, Игнатушка!

Но на какое-то время действительно скрылась из вида.

К ее возвращению, Игнат успел расстелить плащ-палатку, пристроить рюкзаки в изголовье, и кое-что из них достать. Заваливаться спать на голодный желудок, когда у тебя продуктов столько, что часть из них подмывает выкинуть – далеко не самое разумное решение. Помимо необходимости набраться сил перед завтрашним днем, а он обещает быть копией предыдущего.

Алена начал клевать носом еще во время ужина. Чтобы не выдержав попросить.

– Можно я лягу спать? – и совсем сонным голосом, едва завернувшись в край плащ-палатки. – Игнат, только ты пожалуйста сегодня ко мне не приставай?!

Получилось у нее так жалобно, что у Игната, который собирался фыркнуть – мол, не дождешься, невольно дрогнуло сердце.

– Кофе пахнет!

Игнат собирался Алену будить, когда она просунулась сама.

– Пей, – он отлил в ее кружку половину того, что находилось в его собственной. – А это тебе вместо десерта.

Карамелек было пять штук. Слипшиеся между собой, а потому Игнату пришлось делить их ножом.

– Вау! Вот умеешь же ты ухаживать за девушками! – восхитилась Алена. – И когда его сварить успел?!

– Вовремя просыпаться нужно.

Игнат с сомнением посмотрел на свою долю. Подумал миг, и придвинул девушке: воспоминание о Коцаном напрочь отбило желание есть карамель, пусть эта не имела к нему ни малейшего отношения.

– А сам что?

– Я лучше мяса с сухариком. И поторапливайся, прошу: как будто бы оттуда шум моторов донесся, – он махнул в сторону, куда и лежал их путь.

Игнат лгал: ничегошеньки он не слышал, но хотелось хоть чем-нибудь случайную попутчицу приободрить.

– Ты не жадный!

– С чего взяла?

– Мог бы и сам слопать. Сейчас она такая редкость!

– Я ее не люблю, – снова соврал он.

Чем-то Алена напоминала ему сестру Киру. Нет, не внешне: ни малейшего сходства, но они с Аленой примерно одного возраста, Кира такая же словоохотливая и тоже на месте не усидит. Которую он мечтал найти, пусть даже она успела стать такой же, как и его попутчица, которую так и хотелось назвать прожженной шлюхой.

– Ну что, Алена, в путь? Только автомат придется нести тебе.

– Веди меня, мой рыцарь! – девушка вздохнула. – Может здесь его бросим? Все равно я стрелять не умею.

– Ты уж потерпи.

Взваливать на себя дополнительные четыре килограмма железа совсем не хотелось. Особенно после того, как между делом Игнат переложил часть вещей в свой рюкзак, значительно облегчив Аленин.

– Мы хоть по дороге пойдем?

– Нет.

Алена вздохнула совсем уж обреченно.

– Пошли, – безжалостно сказал Игнат.

Через час ходьбы местность пошла под уклон, и так продолжалось до реки, мост через которую был разрушен взрывом. Недалеко от него ниже по течению находился брод, где на берегу стояли две машины: «Тигр» с крупнокалиберным «Кордом» наверху, и Урал с КУНГом, из которого торчала печная труба. «Военные, – определил Игнат. – Окраска машин, то, что теперь называют формой, и явно не меньше взвода».

Несколько минут Игнат наблюдал за ними из леса, пока, наконец, не решился.

– Значит так, Алена, автомат повесь на спину. Когда приблизимся, руки держи поодаль от себя, ладонями вперед. Бежать не следует, но и ползти тоже: вдруг на наших глазах уедут.

– Может мне возле них вообще присесть, и сказать «ку»?

– Алена, прошу тебя, не ерничай: все очень серьезно. И потом, ты же не хочешь идти пешком? Если договоримся, они куда-нибудь нас подвезут. И вот еще что, веди себя прилично, без всяких там. Подойдем, молчи, разговаривать буду я.

– Что и улыбаться совсем нельзя?

– Улыбаться можно.

С ними сейчас большой дефицит, а потому любой будут рады.

Так они и шли – быстрым шагом, но не бегом, старательно держа руки на отлете. Их заметили сразу же, но особого беспокойства не проявили. Разве что развернулся в их сторону пулемет на крыше «Тигра», в большей мере в качестве предупреждения – не дурите!

Ранений от пуль такого калибра практически не бывает: куда бы они не угодили – смерть наступит если не от повреждения, так от болевого шока. Игнат напряженно вглядывался в лица вояк. Пока никакой угрозы они не таили, так, любопытство: слишком далеко до обитаемых мест. К том уже в отличие от Алены, он удостоился лишь нескольких беглых взглядов. Когда они приблизились вплотную, началось.

– О, к нам невеста пожаловала! – как будто Игната рядом и не было, ощерился кто-то. – Парни, может к себе возьмем? – повернулся он к своим. И, обращаясь к девушке, спросил. – Краса-забава, как тебя кличут?

– Аленой при рождении нарекли, – в его духе ответила та, нарочито скромно потупив глаза в землю.

– Алена, не желаешь вступить в наши ряды? У нас быстро в командиры выбьешься, с такой-то фигурой!

– Да чего уж там, в генералы! Оральных войск, – съехидничал кто-то.

– А ты не боишься, что я тебе твой устав до самого «лифчика» откушу? – как ни в чем ни бывало ответила девушка, вызвав ржание многочисленных глоток, чьи владельцы внимательно прислушивались к разговору.

На нем действительно была напялена поясная разгрузка, в обиходе и называемая «лифчиком». Пока острослов соображал, что ответить, на сцене появился, судя по всему, старший. Ни погон, и прочих знаков отличия практически никто не носил: что может быть глупее пользоваться регалиями армии, которой давно нет?

– Кто такие? – сходу потребовал он, метнув по Игнату равнодушный взгляд, и надолго задержавшись им на Алене.

– Долго рассказывать.

– А ты покороче, да по существу, – и не дожидаясь ответа, крикнул в сторону Урала. – Петров, ну что там? Сколько еще ждать?

– Минут пятнадцать, не меньше, – показал голову из-под задранного капота водитель. Его руки с закатанными выше локтей рукавами, впрочем, как и лицо, были грязными от машинного масла.

– Помощь нужна?

– Да какая тут может быть помощь?! – Лицо у Петрова страдальчески покривилось. – Если только кто-нибудь ртом форсунки опрессовывать умеет. Разве это соляра?! Дерьмо конское, слегка разбавленное коровьей мочой, а не топливо! Тут всю аппаратуру промывать нужно, – закончил он, чтобы снова заняться своим делом.

Игнат всегда удивлялся, что после победного шествия «черной плесени» по всему миру, часть техники продолжает функционировать. Наверняка только благодаря таким вот Петровым и их золотым рукам.

– Итак? – главный у «сапогов» снова посмотрел на Игната.

– Ехали пассажирами в колонне, на нее напали, перегородив дорогу поваленными деревьями. Колонна встала, началась стрельба, мы выскочили из кузова и дунули в лес, чтобы не пострадать из-за чужих разборок. Через какое-то время вернулись, а там жмуры валяются по всей округе, но машин уже нет, и потому пришлось выбираться ножками.

– Когда это произошло?

– Позавчера, около семи вечера.

– Где?

– Километрах в тридцати отсюда.

– Сколько в колонне было машин?

– Пять штук.

Старший многозначительно с кем-то переглянулся, затем продолжил вопросы.

– Вдвоем и выпрыгнули?

Он посмотрел на Алену.

– Нет, нас было куда больше.

– И где остальные?

– Обнулились по разным причинам, – пожал плечами Игнат.

– По каким именно?

– Один свихнулся, когда плесень до мозгов добралась, начал в своих поливать. Угомонили его не сразу, и в итоге осталось трое.

– Вижу только двоих.

– Была там наособицу еще парочка из той же колонны, она Юру Кононова и убила.

По факту допрос Игнату изрядно уже надоел, но от рассказа зависело много. Алену не тронут наверняка, но его могут и не пожалеть, если почувствуют фальшь.

– И где теперь эти двое?

– Рядом с Конем лежат, так уж получилось. Юра исчез, пошел его искать, наткнулся на них и повезло, что увидел первым.

– Смотрю ушлый ты дядя: всех вокруг поубивали, а на тебе ни царапины.

Игнат развел руками: жизнь приучила.

– А…

Допрос продолжился бы и дальше, но в стороне плавая оборотами зашумел дизель «Урала», водитель с грохотом захлопнул капот, и заявил:

– Все, старшой, можно отправляться.

И поди тут определи – старший ли он лейтенант или старшой, потому что старший.

– Ну так что, докинете нас куда-нибудь? – дошел наконец до главного Игнат.

Иначе все по команде сейчас сядут в машины, обдадут на прощание вонючей струей выхлопных газов, и адью!

– Грузимся! – скомандовал главный. После чего томительный миг помедлил, перед тем как спросить. – И куда вам надо?

– Да куда угодно, лишь бы до людей добраться. А вообще-то в Тарасов.

Тот раздумывал недолго.

– Подкинем. Есть тут пикет поблизости. До него не едем, нам по дороге сворачивать, но там километра три останется, доберетесь.

– Командир, для девушки в «Тигре» место найдется, – полез с предложением водитель внедорожника.

– Нет. За дорогой лучше следить будешь. Впрочем, как и все мы.

Попасть в КУНГ Алене помогло сразу несколько рук, Игнату пришлось залезать самостоятельно. Но было хорошо уже то – взбираясь туда, Игната не встретила подошва сорок седьмого растоптанного размера, или хуже того – затыльник приклада, что вполне могло случиться.

Игнат подремывал, Алена бойко перешучивалась на тему межполовых отношений, нисколько не смущаясь на пошлые остроты в свой адрес, и они ехали. Недолго, не дольше часа, затем «Урал», повизгивая тормозными колодками, остановился. Игнат было подумал, не прав оказался водитель Петров, утверждая, что машина дотянет, но нет.

– Все, выгружайтесь, – сказал один из вояк.

Самый возрастной из всех, и наверняка самый воспитанный, потому что от него единственного Алена не услышала ни единой скабрезности. К тому же он поглядывал на девушку с долей сочувствия. Игнат спрыгнул первым, принял орудие и пожитки, а затем поймал Алену, которая перед тем, как оказаться на землю, успела послать воздушные поцелуи. И даже сказала:

– Жду не дождусь, мальчики, нашей встречи в нормальной обстановке.

Правда, первыми словами у нее были, когда они все-таки получили в лицо удушливую струю выхлопа:

– Игнат, в баню хочу! Чувствую себя так, словно они меня с ног до головы заплевали.

Игнат покосился на нее, но промолчал. Если судить по тому, как вела себя девушка в машине, Алена будто в родную стихию попала. Он помрачнел: вполне может быть, Кира сейчас находится в такой же ситуации, только выпрыгнуть из фургона ей никто не позволит.

– Пошли. Бани есть на любом пикете.

«Урал», свернув с основной трассы, поехал вслед за «Тигром», на прощание коротко просигналив. Хрипло так, но Игнат вздрогнул, не ожидая.

Игнат шел, размышляя о том, что все складывается не так уж плохо. Вывернулся из довольно сложной ситуации как правильно заметили – без единой царапины. Довезли до обитаемых мест, платы не потребовали, а на любом пикете обязательно найдется и столовая, и баня, и ночлежка, где можно спокойно отдохнуть, не хватаясь за автомат при каждом подозрительном звуке. Но если сразу же удачно подвернется оказия отправиться дальше, он не задумается ни на минуту: вполне может случиться, что следующую придется ждать долго.

Игнат искоса взглянул на шагающую рядом девушку. Заметив его взгляд, Алена улыбнулась так мило, что испытывай Игнат к ней хоть какие-то чувства, он обрадовался бы. Но их не было, и быть не могло. К тому же он знал – ни к кому привязываться нельзя. Привяжешься к человеку, а затем раз, и его нет. Зачем ему лишние судороги, если жизнь и без того трудна?

Пикет возник на месте практически полностью выгоревшего села Макарова возле моста через приток реки Похры. В селе и в прежние времена население едва насчитывало тысячу человек, теперь в лучшем случае их оставалось сотни полторы на десяток-другой уцелевших домов. Дорога к нему шла под уклон, и с высоты хорошо было видно – машин на пикете сейчас ни одной. В стороне, в поле, медленно полз трактор. Старенький «Беларусь» наверняка окучивал картошку: самое для этого время.

«Удивительно, что плесень не трогает шины, хотя для получения синтетических каучуков исходным сырьем является нефть. Но кто знает, возможно, дело дойдет сначала до них, а затем и до нефти. И тогда вернется эпоха паровых двигателей. Если к тому времени будет кому их производить», – наблюдая за ним, размышлял Игнат.

Перед тем как войти в харчевню, Игнат провел с девушкой краткий инструктаж.

– Алена, веди себя прилично!

– Это как? – подчеркнуто наивно спросила она, похлопав ресницами. Пушистыми, длинными, почему-то совсем не выгоревшими на солнце.

Игнат поморщился, но продолжил.

– Прежде всего – не вызывающе. Тихо, скромно, ни с кем не заигрывай. Или давай сделаем вид, что друг друга не знаем.

Если судить по ее языку, ожидать можно чего угодно. Появится Игнат в компании со шлюхой, которая ведет себя соответственно, а если знакомые? Но не найдется их, ситуация нисколько не лучше: что это за черт, если даже со своей бабой справиться не может?! Не станешь же каждому объяснять, как она рядом с ним появилась.

– А на тебя влюбленными глазами смотреть можно?

– На меня смотри какими угодно.

– Спасибо! – Алена на миг приняла вид втюрившейся по уши дурочки, заставив Игната поспешно отвернулся.

Посетители местной забегаловки встретили их равнодушно. Время было обеденным, но свободных столов полно, и они наверняка заполнялись только в моменты, когда на пикете останавливается колонна машин. Оглядев зал, и не обнаружив знакомых лиц, Игнат решительно зашагал к столику рядом с глухой стеной: хотя бы за одну из сторон можно быть спокойным.

Столовая была построена еще во времена распавшегося Союза, и выглядела типичной из них. Одноэтажное здание, с рукомойниками и гардеробом при входе, и обеденный зал, отделенный от кухни металлическим стеллажами раздачи. Пол и стены отделаны неказистым на вид кафелем, но износу ему не было до сих пор.

– Игнат, принеси, пожалуйста, что-нибудь на твой выбор, – попросила Алена. – Если он вообще здесь имеется.

Меню оказалось небогатым: гречишная похлебка, гуляш с гарниром из той же крупы, заменяющие хлеб лепешки с нею же на три четверти, если еще не больше, и даже кисель.

Дело для него привычное: редко когда увидишь иное.

Не питая никакой любви к этой псевдозерновой культуре (ее вкус казался ему с горчинкой), тем не менее Игнат был уверен; для мира с погибшим сельским хозяйством она – настоящее спасение из-за своей крайней неприхотливости. Да, урожайность у гречихи низка, что заставляет засевать ею огромные площади, в связи с чем в Европе злак толком не прижился, но когда в России не хватало земель?