Читать книгу Грибы Среднерусской полосы (Владимир Алексеевич Корн) онлайн бесплатно на Bookz (2-ая страница книги)
bannerbanner
Грибы Среднерусской полосы
Грибы Среднерусской полосы
Оценить:

0

Полная версия:

Грибы Среднерусской полосы

У каждого человека должен быть в жизни смысл. Печалька нашел его в Ольге. А для Игната пусть он будет заключаться в том, чтобы отрезать похитителям головы. Или поступить с ними, как с убийцами семьи Коцаного – в упор из обреза двенадцатого калибра дуплетом в живот. На крайний случай – проделать каждому аккуратную красную точку посередине лба пулей калибра семь шестьдесят два.

– Для начала хочу наведаться в Тарасов, а там уже будет видно.

– Рискованно! Ладно Тарасов, но по дороге к нему практически везде «сапоги» правят.

Отношения с военными у Игната по ряду причин действительно не сложились.

– Знаю, Салим. Но других вариантов не вижу. Надо же с чего-то начинать? Если есть дельные мысли, подскажи.

Конечно же, тот промолчал. Да и какие они у Салима могли быть, когда ничего неизвестно? Даже в какую именно сторону направлялся «Урал». В Тарасов же наведаться стоило, ведь там расположен крупнейший невольничий рынок во всем регионе. Пусть и с риском того, что можешь оказаться его товаром: когда за твоей спиной никто не стоит, стать рабом проще некуда. Чтобы батрачить за скудные харчи на бескрайних полях какого-нибудь из «царьков», коих развелось немеряно. Пока не придешь в непригодность и тогда все: нахлебники не нужны никому.

Ответ Салима Игната не разочаровал, потому что был предсказуем:

– Ну и что я тебе посоветую? И рад бы, да нечем. Может, чем-то другим смогу помочь?

Салим упорно набивался в напарники, но у Игната даже мысли не возникло взять его с собой. Он – отличный мужик, надежный, при навыках, и все-таки одному будет сподручней, взять ту же попутку. К тому же одиночка вызывает меньше подозрений.

– Сможешь, – охотно кивнул Игнат. – «Василька» не продашь? За золото.

Чтобы положить перед ним на стол золотую монету с изображением профиля последнего российского императора. Десятирублевка была новехонькой, к тому же Игнат предварительно ее натер войлоком, чтобы соблазн стал еще большим.

Раздумывал Салим недолго. Он провел ладонью по коротко стриженной крупной голове с восточным разрезом глаз, махнул рукой, и решительно заявил:

– Забирай, тебе нужнее. Только осторожнее с ним.

– Помню, Салим.

За все нужно платить. Так было, так есть и так будет. «Василек» – сильнейший стимулятор, который многое даст в ситуации, когда на кону собственная жизнь: неиссякаемую энергию, ясность мысли и при тяжелом ранении, и как обезболивающее равных ему нет. Но и последствия тяжелы. То, что испытывают при ломках героиновые наркоманы – это как ласковый шлепок против хорошо поставленного удара ногой в солнечное сплетение.

– А это вам Коцаный просил передать вместе со словами благодарности.

Столбик был невысоким, но все монеты изготовлены из того же металла, что и плата за «василек». Часть гонорара Игната, полученного им год назад: бумажные деньги все также в ходу, но золото – оно и есть золото.

– Все, парни, я пошел. Не поминайте лихом, как говорится, – вставая из-за стола и стараясь избегать взгляда Салима, сказал Игнат. И не удержался. – Обустроюсь где-нибудь, пришлю тебе весточку. Надумаешь, буду рад видеть.

Салим лишь кивнул в ответ.

– За домом твоим присмотреть? – Печалька поднялся на ноги вместе с ним.

– Присмотри, – пожал плечами Игнат. – А еще лучше забери себе все, что приглянется. Вернусь – отдашь. Не вернусь, не пропадать же добру?

Его обитель обнесут первой же ночью, как только узнают, что хозяина нет и долго не будет. Хотя и брать в ней особенно нечего: все ценное Игнат давно уже перенес Ксении.

– Ладно, пошел, обниматься не будем.

– Удачи тебе, Игнат! – донеслось ему в спину.

– И вам не хворать, – только и ответил он.


Сборы Игната были недолгими, ведь при желании все его вещи смогли бы поместиться в один рюкзак. Пара смен белья, флисовая куртка, мыльно-рыльные принадлежности, несколько пачек «семерки», пяток металлических запасных магазинов, кружка-ложка-котелок, да небольшой запас продуктов. Плащ-палатка, без которой ни один разумный человек двух шагов от поселка не отойдет. Разгрузка, в чьих карманах собрано то, что позволит опытному человеку автономно существовать неопределенное количество времени. Автомат Калашникова сто третьей модели, вся модернизация которого состояла в демпфере на возвратной пружине, и поменянными на дерево пистолетной рукоятки и цевья: плесень обожает все, что содержит хоть толику нефти. «Нищему обраться – только подпоясаться», – со вздохом взглянул он на свою немудренную амуницию.

Опасение вызывало количество сменных фильтров для противогаза. Пусть до осени, когда можно запросто угодить под выбросы спор еще целое лето, лучше иметь их запас. Слишком быстро они забиваются, но Игнат рассчитывал разжиться ими в пути. Затем было посещение бани и визит к Ксюше, от которой он вернулся уже под утро.


Видавший виды КамАЗ, шедший последним в колонне из пяти разномастных рыдванов, где посреди прочего имелась даже «Колхида», чувствительно потряхивало на ухабах. Сошлось все – разбитая в хлам дорога, когда сохранившиеся участки асфальта приносили больше проблем, чем толку, поскольку были покрыты воронками как после ковровой бомбардировки. Изношенный двигатель, коробка скрежетала после каждого переключения передач, водитель был явно неопытен, машина перегружена, а потому просевшие рессоры толком не отрабатывали. И еще в кузов то и дело наносило гарью из секущей выхлопной системы.

Игнат, пристроившись кузове поверх груза среди десятка таких же бедолаг, как и он, то и дело морщился, но стоически терпел: лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Неумолимо клонило в сон: давала о себе знать практически бессонная ночь, когда Ксюша вдруг решила проявить чудеса страсти. Ночевка уже в пути, не задалась тоже. Отвык он от храпа, который стоял в кузове, и на особенно мощные рулады, то и дело просыпался, хватаясь за автомат.

К прочим неприятностям тент протекал, а ночка оказалась дождливой. Наконец, дорога пошла немного ровней, но едва Игнат умудрился ненадолго уйти в забытье, как пришла новая напасть: одному из его попутчиков захотелось развлечься.

– Мужик, ты кто вообще? – держась за дугу, на которой крепился тент, пнул тот носком давно просившегося на свалку берца в подошву новехонького ботинка Игната: для путешественника хорошая обувь всегда на первом месте.

– Человек, зовут Игнатом, – ответил он, досадуя, что его разбудили.

– Вижу, что не собака, – ухмыльнулся любопытный. – Из чьих будешь?

– Сам по себе.

– Так не бывает, – осклабился тот. – Сейчас все при ком-нибудь.

– Не бывает, значит, не бывает, – миролюбиво ответил Игнат. – Давай попозже поговорим, когда на ночевку встанем.

И, считая, что проблема решена, снова закрыл глаза. Чтобы тут же почувствовать еще один удар. На этот раз сильнее, и не в подошву – в голень, причем угодил он в кость.

– Ты все-таки обскажись – кто таков, куда направляешься, – продолжал гнуть свое незнакомец. – Подробненько так. Чтобы знать – чего от тебя ждать впоследствии.

Иногда Игнат досадовал на свою внешность – самую что ни на есть заурядную. Среднего роста, не задохлик, но и не здоровяк, и лицо обычное: никаких тебе мужественного подбородка, орлиного носа и стали в глазах. Словом, особого впечатления при знакомстве произвести он не мог. Оттого время от времени возникали у него трудности наподобие этой, чего он не любил. Казалось бы, кому какое дело? Едут вместе, что-то случится, чтобы спастись, придется действовать сообща.

Дно кузова было плотно заставлено старыми армейскими ящиками с плохо читаемой маркировкой. Что в них – оставалось только догадываться, но определенно тяжелое, если судить по рессорам КАМАЗа. Народ в нем подобрался случайный: компания из семерых человек, и еще двое, присоединившихся сегодняшним утром, один из которых и оказался большим любителем задавать тупые вопросы. Что отчасти успокаивало – не придется иметь дело сразу против девятерых. Но конфликта на втором дне пути не хотелось, и потому Игнат сделал еще одну попытку закончить миром.

– Вежливые люди вначале представляются сами.

И едва успел убрать ногу, спасаясь от очередного пинка.

– Ты что, хорек, оборзел?!

– Дядя. – Игнат по-прежнему себя сдерживал. – Последнее предупреждение, угомонись.

– А то что?!

– Выброшу.

Игнат уже сидел, скрестив ноги, чтобы мгновенно оказаться на них, если понадобится – удобней позы для этого и не придумать.

– Что ты там промямлил?! – голос у говорившего был полон угрозы.

Он метнул на компаньона взгляд, что побудило Игната к действию. Взмыв на ноги, он бросил тело вперед, целясь плечом в грудь своего противника. Миг, и тот, нелепо взмахнув руками, успев издать по пути утробный звук, исчез за бортом. Вовремя схватившись за дугу, и разворачиваясь в противоположную сторону, Игнат оказался у второго за спиной, роняя его на ящики, наваливаясь сверху, а заодно прижимая лезвие ножа к небритому горлу.

– Дергаться будешь? – зло прошипел Игнат, пытаясь обуздать бушующий в нем гнев, который, как известно, плохой советчик. – Не советую.

Он немного перестарался с усилием, и теперь чувствовал под пальцами кровь из порезанного горла человека под собой.

– Завязывай, я все понял! – пленник затих, опасливо скосив глаза на руку Игната с ножом.

– Хватай торбы и следом!

– Но…

Преодолевая затяжной подъем, машина почти ползла, и все-таки понять его сомнения было можно: чтобы десантироваться на ходу нужен определенный навык. К тому же наглядный пример не успел исчезнуть из виду: тот, которого Игнат выбросил, сидел на пятой точке, пытаясь сообразить, что с ним произошло, а по щеке из разбитой головы густо стекала кровь.

– Быстро, я сказал! – У Игната всегда плохо получалось вовремя успокоиться.

Человек, от которого за версту тянуло застаревшим потом заверил:

– Все-все, проникся, слезь с меня, сейчас выпрыгну.

Наверняка бы так и произошло, когда эвакуироваться из машины пришлось всем. Где-то в начале колонны загремели выстрелы сразу из нескольких стволов. КамАЗ, в котором они находились, резко притормозил, затем взревел двигателем, сполз с дороги, въезжая в подлесок, с хрустом ломая все на своем пути. Потом и вовсе остановился, упершись бампером в ствол дерева, сломать которое оказалось ему не по силам.

Стрельба на трассе продолжалась, мало того она становилась все ближе, и длинная автоматная очередь ударила по кабине, чтобы переместиться дальше, оставляя на тенте цепочку отверстий.

– Валим отсюда! – крикнул кто-то, и это был не истеричный призыв – приказ.

Подчиняясь ему, с борта КамАЗа посыпались люди: оставаться в машине, чьи борта шьются пулями так же легко как ткань иглой не хотелось никому.

Игнат, подхватив по пути автомат с рюкзаком, на земле оказался в числе первых. Трезво оценив ситуацию, он поступил бы так и без всякой команды: двигатель грузовика заглох и потому смысла оставаться в нем не были ни малейшего.

– Игнат, держись с нами! – скалясь от боли после неудачного приземления, крикнул тот, который по его предположениям был главным в компании из семи пассажиров.

Игнат бежал вслед за ними, слушая впереди шумное дыхание и треск сухих веток под ногами тех, кто был впереди него. Лес представлял собой густой березняк, невысокий, едва по макушку, и нетрудно было догадаться, что несколько лет назад здесь находились возделываемые поля. Стрельба на трассе продолжалась, она то утихала до одиночных выстрелов, то становилась частой.

– Стоп! – объявил старший. Рослый, с заросшим рыжей щетиной лицом мужик в видавшем виды камуфляже. – Пока ждем. Это не наша проблема.

Игнат согласился – точно не их. В подобной неразберихе легко примут за врагов и защитники, и бандиты.

– Артемий, давай перевяжу, – предложил тому один из его людей, такой же высокий, но намного старше: ему легко можно было дать и все пятьдесят.

– Действуй, Мангал! – не стал отказываться Артемий, чей правый рукав был заметно разодран и пропитался кровью: последствия неудачного пряжка из машины.

– Как будто бы все заканчивается, – прислушиваясь к происходящему на дороге, сказал самый молодой в компании чужаков Артемий, в низко надвинутом на лоб армейском кепи. На груди у него висел АКСУ с почему-то снятым прикладом, но ствол заканчивался длинной банкой ДТК, которую человеку неопытному легко принять за ПББС, что в совокупе смотрелось довольно нелепо.

– Сдается мне, все так и есть, – согласился с ним еще один.

Поначалу Игнат принял его за давнего знакомого, только изрядно похудевшего, но приглядевшись убедился, что ошибается.

– Хреновенькая у нас ситуация! – заявил Артемий. – Сдается мне, с колонной все. И наилучшим выходом теперь будет добраться до какого-нибудь поселка. Такой бандой на трассе нам попутку не остановить, еще и обстрелять могут. Дело к вечеру, а потому разумней всего будет какое-нибудь пристанище до утра найти. Игнат, ты эти места знаешь? Мы отсюда далеко проживали, пока не решили перебраться в Тарасов.

– Нет. – Артемий вызывал у Игната симпатию. Заметно, что человек с опытом, и горячку пороть не станет.

– Жаль. Кстати, куда он делся?

– Кто именно? – не понял Игнат.

– Крендель, которому ты горло ножом решил пощекотать.

– Понятия не имею. Выпрыгнул вместе со всеми. Кстати, где-то поблизости должна быть Саватеевка. Не знаю, что от нее осталось и живут ли в ней люди, но в любом случае безопасный ночлег мы там найдем.

– Говорил же, местность не знаешь?

– Карту запомнил. Прохвино мы проехали, следом она должна быть. Не возле трассы, но мимо отворота на нее пройдешь.

– Постараемся заметить! – кивнул Артемий. – Лапа. – Обратился он к худому как макаронина типу с близко посаженными глазами, заросшему так, что у Игната невольно мелькнула мысль: его вместо кисточки использовать можно. – Ты-то что молчишь? Мы же тебя как проводника брали.

Тот вильнул взглядом.

– Этот участок практически не известен. Когда поближе к Тарасову окажемся, там вопросов не возникнет.

«Надо было выкупить у Салима карту, – пожалел Игнат. – Насколько сейчас было бы проще! Хотя сомнительно, чтобы он согласился: у него весь бизнес на ней построен».

Салим с Печалькой до того, как Игнат подтянул их к себе, занимались тем, что шакалили в заброшенных или вымерших деревнях. Неплохо наживаясь во времена, когда любая мелочь имеет ценность и практически все можно продать. После ухода Игната можно не сомневаться – они вновь возьмутся за прежнее ремесло.

– Давай уже быстрее что-то решать, скоро темнеть начнет, – закончил перевязку, поторопил Мангал. – На собак бы не нарваться, – он тревожно огляделся по сторонам.

Собаки в последние несколько лет стали настоящим бедствием. Что для Игната неожиданностью не явилось. Прежде на планете существовала популяция собак в полмиллиарда особей, и две трети из них вели бродячий образ жизни. Полноценные охотники, они имели перед волками неоспоримое преимущество. Если у тех рацион практически полностью состоит из свежего мяса, то собака может пропитаться на любой помойке. И выживаемость у них на высоте. Недаром же на собачьих упряжках покорили оба полюса.

Приходилось Игнату бывать и на Крайнем Севере. Коротким полярным летом человек собаке не нужен: настолько тундра богата пищей. Бегают они на свободе, плодятся, но затем приходит зима, когда лемминги оказываются под толстым слоем снегов. Лишенные навыков аборигенов-песцов, доведенные голодом до отчаяния, стаи начинают жаться к вахтовым поселкам и горе тому, кто окажется в неподходящем месте в неподходящее время: схарчат не задумываясь.

Чтобы решить эту проблему, организовывались целые экспедиции из местных охотников-чукчей. Которые, преследуя их на мотонартах, отстреливали, стараясь извести полностью.

Теперь подобное творилось повсеместно. Одичавшие, сбившиеся в стаи, отныне считающие человека своим кормом, они нападали на него при малейшей возможности. К тому же свое веское слово сказал естественный отбор, когда выживают лишь сильнейшие особи.

– Ладно, потопали, – поморщился от боли в руке Артемий. – Значит так, не растягиваемся, разговоры только по существу, не шуметь и по сторонам смотрим. Идем вдоль шоссе, покуда отворот не отыщется. Услышите звук машин – сразу в кусты от греха подальше.


– Повезло! – через час ходьбы заявил идущий впереди других Лапа, стволом автомата указывая на валяющийся на обочине указатель, где с трудом, но можно было прочесть: «Саватеевка».

– Далеко до нее от трассы? – Артемий смотрел на Игната вопросительно.

Он держался дружелюбно, но доверять случайным попутчикам причин у Игната не имелось. Хлопнут тут же, как только посчитают, что больше не нужен. Заберут все, что посчитаю ценным, и отправятся дальше.

На глазах темнело, наступили сумерки – время, которое Игнат откровенно не любил: почему-то в этот период он видел неважно, хотя на зрение не жаловался никогда.

– Как будто бы рядом. Кстати, вон и крыши видны. Если поторопимся, до темноты должны успеть.

– А мы так и сделаем, – твердо сказал Артемий.

И, подавая другим пример, значительно прибавил шаг.


«Саватеевка» открылась полностью за поворотом дороги. Наверняка прежде она хорошо была видна и с шоссе, но лес уверенно возвращал себе территории, когда-то отвоеванные у него человеком.

– Приличная когда-то деревня по размерам была, – разглядывая ее, резюмировал Мангал.

– Поселок, – поправил его Игнат.

– Один хрен – поселок, деревня, хутор. Главное, приют здесь найти. Интересно, люди в ней остались?

– Это вряд ли: ни дымка, ни огонька, – засомневался Лапа. – Да и не видно никого.

– Что совсем ничего не значит, – сказал Артемий. – Неплохо бы вначале выяснить. Иначе могут случиться казусы. Припрешься, а тебя свинцом встретят, бывали случаи. Или блоховозы ее себе облюбовали.

– Я могу проверить, – вызвался Игнат. – Где будете ждать?

Не то чтобы он горел желанием, но на себя он надеялся, а на незнакомых людей нет.

– Здесь и подождем, – не стал раздумывать Артемий. – Возле этой халупы, – указал Артемий на одинокий дом с провалившейся крышей, стоявший на полпути к Саватеевке. – Какое никакое, но укрытие на случай чего. Маякнешь, если все путем?

– Соловушкой пропою, – мрачно пошутил Игнат.

Настроение у него было не самым радужным: начало пути, а уже столько проблем.

– Чел, если на псов нарвешься, сюда их не приведи, – напутствовал его голос Мангала.

Игнат усмехнулся: у тех нюх такой, что найдут сами.


Он осторожно крался вдоль центральной улицы, проклиная себя, что не выбрал для путешествия в Тарасов другой день. Глядишь, тогда бы все иначе сложилось. И во всяком случае разумней было выбрать колонну покрупнее, на которую вряд ли бы кто решился напасть.

Саватеевка выглядела вымершей, и ничто не указывало, что здесь имеется хотя бы одна живая душа: сколько он в нее не углублялся, не было видно ни малейших признаков того, что в ней обитают люди. Они не умеют летать по воздуху, а земля вокруг того же колодца, например, сплошь заросла бурьяном. Огороды только угадывались, трава повсюду не примята, дымом не пахнет, помимо десятка других примет, мелких, но верных. Игнат уже принял решение возвращаться назад, когда где-то там, где оставались Артемий с людьми, началась стрельба. Были длинными очередями, до пустого магазина, и было в этом что-то истеричное, а так происходит, когда среди людей паника.

Глава вторая

Ему и в голову не пришло немедля броситься на помощь. Напротив, Игнат на какое-то время затих, лихорадочно размышляя – что же там произошло? На них напали? Непохоже, ведь звуки от выстрелов сосредоточились в одном месте. Собаки? Но ни визга, ни лая, а они обязательно бы случились. У него создалось впечатление, что там палили друг в друга, а значит, риск быть убитым серьезен. Если стреляют в своих, он им кто?

«Бросить их и уйти? – размышлял Игнат. – Это было бы разумным решением, тем более рюкзак при мне. И все-таки неплохо для начала все выяснить».

Стемнело окончательно, что давало Игнату еще больше шансов подкрасться незаметно. Первым, что он услышал, когда приблизился достаточно близко, был чей-то полный муки стон, и разговор двух мужчин. Один из голосов них точно был Лапиным. Голос у него звонкий, почти детский, хотя выглядел он лет на двадцать пять – тридцать. Наконец, появилась у Игната возможность разобрать и отдельные слова.

– Ну так и кончай с ним, – предложил кому-то Лапа. – Мангал, ты же сам говоришь, что обуза.

– Мужики, вы чего?! – торопливо, с паникой в голосе, затараторил тот, кто лежал на земле. Игнат не знал ни его имени, ни клички: не было времени познакомиться со всеми поближе. – Не по-человечески это!

Удалось разглядеть Игнату и остальных четверых. Их тела застыли в таких позах, что становилось понятно: они уже остывают.

– Не по-человечески, – согласился с лежащим Лапа. – Потому и не буду.

– Не могу я! – Едва не взмолился Мангал. – Столько лет его знаю!

– Прояви милосердие, – Лапа был неумолим. – Кому как не тебе? Я вам чужой, и получается будто убийство. А у тебя – именно оно.

– Считаешь?

– Уверен. Ранение в живот, больниц поблизости ни одной, и сколько он мучиться будет, пока не сдохнет? Предупреждаю сразу: не вальнешь его, на себе попрешь, а на мою помощь даже не рассчитывай.

Игнат зло морщился: довелось же угодить в ситуацию! Оставаться в стороне казалось ему неправильным, а подойти к ним – стать соучастником убийства. Проблема решилась сама собой. Едва он намерился сделать шаг, чтобы показаться из-за угла развалюхи, когда Мангал вскинул автомат и выстрелил.

– Извини, Саня, – наблюдая за агонизирующим телом сказал он. И, обращаясь к Лапе, без всякой надежды спросил. – Выпить нет?

– Откуда?!

– Стремно как-то на душе, – признался Монгол.

– Переживешь. В рюкзаках пошаримся, глядишь и отыщется что-нибудь. Я тоже не против: такое не каждый день происходит.

Перед тем как появиться, Игнат громко кашлянул, продолжая оставаться за углом. И благоразумно вышел только после того, как добавил.

– Не напрягаемся: свои! Что у вас случилось? – автомат он демонстративно держал наготове.

– Срочно валить отсюда нужно! Сейчас на шум обязательно какая-нибудь сволочь нагрянет, на двух ногах или на четырех, – вместо ответа сказал Мангал. – Все базары потом!

– Рюкзаки не мешало бы прихватить и стволы, – заявил Лапа. – Чего добру пропадать? Игнат, ты место нашел, чтобы до утра отсидеться?

– Да.

– Тогда хватаем барахло и скачками. Мангал?

– Все по делу говоришь, – согласился тот.

Но когда он повернулся к Лапе спиной, тот хладнокровно выстрелил ему в затылок.

Как у Игната хватило выдержки удержать палец на спуске, он толком понять и не смог.

– Стой! – роняя оружие и отгораживаясь руками заорал Лапа, увидев, что Игнат направил на него автомат. Он заговорил торопливо, захлебываясь и проглатывая слова. – После все объясню! Пока просто поверь мне, просто поверь!

В своей недолгой жизни Игнат успел навидаться всякого, но в подобной ситуации оказался впервые. И потому перед тем, как опустить автомат, какое-то время раздумывал: а не остаться ли ему в одиночестве?

– Верь мне, Игнат, верь! – продолжал убеждать его Лапа. – Расскажу тебе, и ты сам скажешь: все правильно сделал.


– Повествуй, – потребовал Игнат, едва они оказались на втором этаже заброшенного дома, на всякий случай забаррикадировав лестницу мебелью.

Всю дорогу Лапа подчеркнуто вел себя так, как будто полностью ему доверяет, и даже автомат закинул за спину, обвешавшись рюкзаками.

– С чего начать? – с готовностью спросил он. – Может, мне лучше на вопросы ответить?

– Вот тебе первый. Как все произошло?

– Стоим мы, значит, тебя дожидаемся. Отошел Артемий в сторону, чтобы не у всех на виду. Через какое-то время к нам возвращается, губы в крови, лицо бледное как у покойника, а глаза страшные такие! Мы у него – что с тобой?! Он хватается за автомат, и очередью на весь магазин! Как меня пулей не зацепило, до сих пор невдомек!

– Сразу практически всех и положил? – голос Игната был полон недоверия: людей с плохими рефлексами ныне осталось мало.

– Нет, все по-другому было. Артемий только Тоху, да Сеню Стакана. Санчеса Талый убил. Стрелял-то Талый как раз в Артемия, но Санчес, болван, метнулся, да не туда. Ну и как раз под пули вылез. Санчес будто специально Артемия собой прикрыл, в итоге Талому в живот от Темы и прилетело. Игнат, в натуре жуть жуткая! У Артемия левая рука считай на нитках висит, грудь разворочена, нога в колене перебита, а он как будто боли не чувствует, только щерится!

Вспоминая, Лапа нервно передернул плечами.

– А Мангал что?

– Он в рюкзаке копался, когда началось. Пока соображал, все вокруг и закончилось. По итогу только мы с ним целыми и остались. Наверняка у Артемия «черная плесень» крышу снесла? – он полуспрашивал-полутверждал.

bannerbanner