Алмазное лето

– Как интересно вы рассказываете.

– Будет время, я проведу для гостей экскурсию, потерпи.

– Благодарю вас.

Морозов огляделся по сторонам, показывая, что пора заканчивать разговор, и, наклонившись к Алёне, тихо поведал:

– Ну а ваш Сергей Геннадьевич, тот ещё хитрец – на скаку у коня подковы отхватит. Да ещё окружил себя красотками. Молодец! Пока нет гостей, выберите себе на память обо мне какую-нибудь безделицу. Не стесняйтесь, сделайте старику одолжение.

Алёна покраснела, но прекословить олигарху не решилась. Да и ей, несомненно, подспудно захотелось заиметь хоть маленькую частицу чего-то прекрасного, о чём она даже не могла мечтать ещё несколько минут назад.

– Василий Прокопьевич, ну какой вы старик! Вот, если можно, – эту брошку, с двумя лебедями…

Девушка указала на резную паутину в ажурном овале, где легко угадывались две величественные птицы, склонившие друг к другу головы.

– Забирайте. – Морозов решительно распахнул стеклянную дверцу и, достав украшение, положил его на мягкую ладошку девушки. – На удачу и на память о русском Севере.

– Большое спасибо.

– Вот и здорово, что потрафил…

Алёна нежданно покраснела, не зная, что сказать. Но тут, на счастье, появился Бугрин и направился к ним:

– О, вы уже познакомились, как замечательно.

– Нельзя прятать такое сокровище, Сергей Геннадьевич, от одинокого старика.

– Больше не стану скрывать. Да какой же вы одинокий, Василий Прокопьевич. А жена, дети, внуки?

– Одиночество – это удел сильных либо несчастных людей, и неважно, есть ли у них семья или даже несколько. Помните об этом.

Морозов отошёл к столу, а Бугрин, направляясь за хозяином, шепнул Алёне:

– Садись рядом со мной.

Следом к столу явился бледнокожий молодой мужчина лет тридцати, в сером кардигане на пуговицах и в красном галстуке. «Ботаник», – подумала девчонка и, не удержавшись, улыбнулась, словно клоунесса из заезжего цирка шапито. Тем временем незнакомец неуверенно огляделся по сторонам и, приметив новое лицо, тоже усмехнулся. Подойдя поближе, он как бы между прочим заговорил:

– Мы тут без всяких церемоний, так сказать, по-деревенски. Потому разрешите представиться – Александр Васильевич, кандидат филологических наук, из Мезени.

– Алёна Белкина, помощница Бугрина. Я о вас, кажется, что-то слышала. Вы вроде бы специалист по народным поверьям?

Филолог застенчиво улыбнулся:

– Есть такое дело. Ещё с аспирантских времён собираю фольклор в окрестностях Пинеги и Мезени.

– Наверно, это страшно интересно?

– Общаться с людьми всегда занятно.

– Ой, я тоже такая любопытная, всё интересно, всё хочется узнать.

– Правильно, а то вся жизнь пройдёт косым дождём за окном, как говаривал один поэт.

Беседу гостей прервал хозяин, добродушно объявив:

– Дамы и господа, прошу всех к столу.

Из-за спины Морозова, будто из-под земли, возник черноглазый мужчина. Он цепким взглядом окинул гостей, а затем подобострастно глянул на Василия Прокопьевича и зашептал хозяину:

– Ещё нет Окомира.

– Я в курсе. Он выйдет попозже. Присаживайтесь к столу, дамы и господа.

Все расселись. Подле Морозова два стула оказались не заняты. В зал въехал столик на колёсах, который толкали два официанта в белом. Воздух наполнился аппетитным запахом. Хозяин, привыкший долгими зимними вечерами ужинать в одиночестве, вдвоём или втроём, от радости, что видит за столом столько людей, почти не притронулся к еде, лишь положил в тарелку ложку салата, чисто для виду.

– Приятного аппетита! А мы сегодня с Сергеем Геннадьевичем поймали пару сёмужек да ещё всякой мелочи – щук да окуней. Так что угощайтесь. Это вам не норвежская рыба, выращенная в садках. Эта настоящая дикарка. Впрочем, и отбивная из оленины тоже натуральная. Никаких антибиотиков и химии!

– Ох, как я проголодался на свежем воздухе! – заголосил Сергей Геннадьевич. – Готов проглотить целого оленя.

– Приберегите место в ваших желудках для зубатки, ещё пару дней назад она плавала в море. Прошу вашего внимания, господа, вы будете поражены! – Хозяин улыбнулся, а официант приготовился снять серебряную крышку с огромного блюда в центре стола. – Раз, два, три!

Когда тяжёлый баранчик повис в воздухе, взорам гостей предстала пятнистая, почти чёрная рыба с огромной головой и торчащими из пасти зубами, как у собаки. Два выпученных глаза смотрели на людей так, словно рыба только и поджидала удобного случая, чтобы наброситься на них.

– Угощайтесь! – предложил Морозов гостям.

– Не ожидал! Вроде бы обычная рыба, а тут и правда чудовище! – виновато объяснился Сергей Геннадьевич и протянул тарелку. – Такая если прихватит, то из пасти уже не выпустит!

– Всё у нас в жизни так – порой привычное изумляет больше, чем экзотика.

Гости зашумели. Филолог виновато улыбнулся официанту, подошедшему с рыбным блюдом:

– Извините, но я не кушаю рыбу.

Звон приборов прервал стук каблуков по дубовому паркету. Со стороны южной башни к столу направлялась жгучая брюнетка в блестящем платье с декольте.

– А вот и наша дорогая Тамарочка! – возвестил хозяин. – Мой замечательный заместитель, правая рука, а главное – восхитительная женщина.

Посмеиваясь, Оскольская ответила, глядя в глаза хозяину:

– Добрый вечер, господа! От такого приветствия у меня мурашки побежали по коже. Наверно, меня скоро уволят – чувствую, не зря хвалят!

Она, сверкая бриллиантами, присела подле Морозова на свободный стул. Женщина ещё раз, щуря глаза, осмотрела присутствующих и, чуть задержавшись хищным взглядом на Алёне, словно оценивая потенциальную опасность девушки, громко произнесла:

– Приятного аппетита, господа!

– Спасибо, Тамарочка! Завтра к нашему гостеприимному столу должен присоединиться губернатор. Власти региона кровно заинтересованы в увеличении добычи алмазов. Грядут выборы! Позарез надобны рабочие места и налоги в бюджет. Так что, Сергей Геннадьевич, готовьтесь к трапезе.

– Василий Прокопьевич, вы нашли себе в помощь знатного переговорщика. Прямо какое-то секретное оружие.

– Я вас познакомлю, а остальное, всё как всегда: немного коньяка, сёмги да пара сальных анекдотов, и, возможно, банька.

В разговор вмешалась Тамара Ильинична:

– У нас всё готово для встречи, но у губернатора из-за этих выборов очень плотный график, завтра с утра я свяжусь с аппаратом и доложу вам, Василий Прокопьевич.

– Спасибо, Тамара. Но обед состоится при любой погоде.

Ужин шёл своим неторопливым чередом. Подносились всё новые и новые закуски, звенели бокалы, а через полчаса на белой скатерти появился и десерт. Видя, что гости начали переговариваться, хозяин постучал ножом по тарелке с личным вензелем, и провозгласил:

– Дамы и господа, прошу минутку внимания! Я приготовил вам сюрприз. Скорее даже небольшое чудо.

– Чудо? – наигранно переспросил Бугрин, откладывая в сторону вилку и нож. – Занятно.

Хозяин продолжал, любезно улыбаясь:

– Карбонадо! Что-то слышали о нём?

Гости замялись, недоумённо переглянулись и стали просить:

– Не томите, Василий Прокопьевич.

– А о пике?

Морозов потёр руки и снова загадочно улыбнулся, оглядывая людей за столом. Только Тамара Ильинична невозмутимо продолжала возиться с десертом.

– Карбонадо или пике – это чёрный алмаз! Так вот, дорогой мой Сергей Геннадьевич, между прочим, цена за карат пике с сертификацией – от тысячи до трех тысяч долларов. Ну а крупные камни «с именами» ценятся ещё дороже. На аукционе две тысячи первого года камушек по имени «Амстердам» нашёл покупателя, который выложил больше чем триста сорок тысяч долларов, то есть алмаз стоил по десять тысяч за карат!

– Совсем неплохо! – щурясь спросил Бугрин.

– Полагаю, вы все уже раскусили меня. Я не просто так завёл речь о карбонадо. В прошлом месяце мы впервые в России добыли такие алмазы. Ого-го какие! Так-то вот, знай наших! И там есть прелюбопытный экземпляр…

Все захлопали. Морозов не сводил глаз с Бугрина. Конечно, весь этот театр одного актёра в первую очередь был устроен для него. В ответ гость выдохнул и заулыбался, глядя на хозяина:

– Всё идёт к одному… Потому мы и собрались в этом гостеприимном доме, чтобы завтра наконец-то принять решение по нашей сделке. Я тоже хочу такие…

Речь Бугрина прервал резкий скрип двери, донёсшийся со стороны западной башни. Все присутствующие оглянулись на звук. К столу неспешно шёл крепкий ещё мужчина с посохом в руках, в долгой, до самых колен, белой рубахе с открытым воротом из грубого самотканого материала да подпоясанный пёстрым поясом. Морозов привстал и указал на свободный стул слева от себя:

– Присаживайтесь, дорогой Окомир, и присоединяйтесь к нашей, как там говорится, трапезе.

Запоздалый гость не глядя пробубнил:

– Хлеб и соль, други мои.

Присев, Окомир расправил подол рубахи, окаймлённый расшитой полосой, и исподлобья оглядел всех гостей. Волхв расположился почти напротив Алёны, и она смогла его хорошенько рассмотреть. На вид ему было далеко за пятьдесят: лоб морщинистый, а на бледной коже лица местами пошли красные пятна. Редкие, «жидкие», как говорила бабушка, седые волосы были аккуратно зачёсаны назад и перехвачены алой лентой с колючим узором. Похожими узорами на полосатой домотканой материи белого, чёрного и алого цвета был оторочен ворот рубахи и выглаженные рукава со стрелками. Его тёмные глаза с опаской выглядывали словно из-за неведомого прикрытия и не впускали в себя любопытные взгляды окружающих.

Бугров, продолжил, желая непременно окончить свою мысль, прерванную появлением волхва:

– …хочу, так сказать, алмазы. Ну вот, значит, завтра всё и порешаем с вами, дорогой мой, Василий Прокопьевич.

За столом нежданно стало тихо. Волхв прищурился и, демонстративно отодвинув в сторону блестящие при свете ярких люстр серебряные вилки и столовые ножи, в наступившем безмолвии принялся кушать, прямо руками. Отведав хлеба и кусочек сёмги, он смахнул крошки в ладонь и отправил их в рот. После, поправив усы и бороду, кинул взгляд на хозяина застолья:

– Благодарю за хлеб-соль.

– На здоровье, – ответил хозяин. – Угощайтесь ещё, тут много всякой всячины.

– После лесной снеди весьма мне непривычна здешняя еда.

Бугрин, стараясь не смотреть в глаза припоздавшего гостя, как бы между прочим, для поддержания светского разговора, спросил:

– Задержитесь среди людей или обратно в тайгу отправитесь?

– Побуду покамест в миру. Время такое приспело, ведь кануло в лету злое лихолетье, надобно теперь нести людям доподлинные знания и веру. Раскрыть глаза на родовую истину да и воротить их к своим корням. Истосковались души русские по праведному слову.

Бугров равнодушно закивал и откинулся на спинку стула, словно выполнил свою миссию и подвёл итоги:

– Очень любопытно. К счастью, в настоящее время у нас свобода, оттого каждый прёт кто во что горазд, так говаривала моя покойная прабабушка.

Волхв промолчал, сделав вид, что укол гостя ему нипочём. Морозов молчал и с интересом наблюдал за гостями. Рядом на стуле заёрзал филолог. По всей видимости, набравшись дерзости, он спросил:

– А далеко ли отсюда ваше убежище, уважаемый Окомир?

– Далече, никому не сыскать. Почитай вся жизнь прошла в дебрях. На зорьке псы залаяли – значит, пора подниматься с ложа, а повечеру, как ясно солнце за деревья укрылось, – стало быть, подоспело времечко ко сну собираться. И так будень за буднем. Сколь веков, ещё со времён древних Бояна и Златогора, соглядатаи рыскали, а так и не напали на наш следок. Великий Волос их отваживал от наших мест, зверье да лешие прятали натоптанные стёжки от лихих людишек. Староверов – и тех почитай всех отыскали, все скиты порушили, а впрочем, многие они и сами побросали, а вот до нас порочные десницы грешного мира так и не дотянулись.

Александр Васильевич не унимался:

– Насколько я помню, волхвов – хранителей древних знаний, давно хотели найти. В девятнадцатом веке их разыскивал, например, писатель Сергей Максимов, который добрался аж до Печоры. После к нему присоединился не менее известный писатель Михаил Пришвин, что искал дорогу в край непуганых птиц. Да и поэт Николай Клюев хвалился, что лично встречал стражей древней мудрости, и не только хранителей знаменитой «Голубиной книги», но и тех, кто владели другими легендарными народными книгами. Не бывало у вас Клюева, что ваши предания говорят?

– Многие бахвалятся, что изловили сёмгу, да токмо варят ушицу из плотвы.

– Но вы, господин Окомир, понимаете, насколько важны для науки да что там науки, для нашего народа и всего человечества! – те сведения, что укрыты до сих пор от людских глаз? Книги или ещё какие записи и предания. У нас вот до сих пор где только не ищут библиотеку Ивана Грозного или, например, Северную Гиперборею – от Чукотки аж до Кольского полуострова…

– Разумею, потому и выбрался на свет из-под мрака вековых елей.

Завязавшийся разговор Александра Васильевича и лесного гостя наконец-то прервал хозяин, который воспользовался секундной заминкой:

– Господа, с вашего позволения, мы продолжим этот интересный разговор, но после ужина, а пока я вам всё-таки представлю своё чудо!

– Диво? – переспросил волхв, но его уже не слушали.

– Чуда, чуда! – шутя скандировали гости, не желая более слушать диалог волхва и филолога.

– Игорь Александрович, неси-ка заветную шкатулку, – крикнул олигарх в полумрак.

– Всё будет исполнено!

Начальник охраны почти неслышно, ужом выскользнул из зала и растворился в коридорах лесного дворца. Вернулся он на удивление быстро, всего-то через пару минут, и передал хозяину неприметную коробочку из полированной карельской берёзы. Олигарх не раздумывая открыл крышку и выставил на всеобщее обозрение иссиня-чёрный камень в форме глаза или, может статься, слезы – словно застывшая капля чернил, которую обронило неведомое создание. Гости почтительно замолчали, не сводя глаз с диковинки.

Морозову тут же подали загодя приготовленный фонарик, и он, словно опытный факир, щёлкнул в полной тишине выключателем и направил яркий луч света прямо на камень. Густо дымчатый непрозрачный алмаз равнодушно следил за возбуждёнными зрителями. Морозов, довольный, улыбался и наблюдал за реакцией гостей.

– Первый чёрный алмаз в России! Поболее того знаменитого «Амстердама» будет. А уж как засияет после обработки, глаз будет не оторвать.

Разве не чудо? Разве не диво-дивное, как говорит уважаемый Окомир?

– Поздравляю с таким почином! – Бугрин даже захлопал в ладоши.

– Благодарю Сергей Геннадьевич, вот и тебе пора бы приобщиться к кладовым землицы нашей северной.

– Да желаю, оттого я здесь.

Тут неожиданно оживился и волхв. Не сводя глаз с карбонадо, он забубнил:

– Просто царь камней! Словно зеница Перуна! Самого огнекудрого творца молний, сурового владыки над всеми людьми праведной веры.

Не сводивший глаз с волхва филолог, желая хоть как-то вывести на откровенный разговор таинственного гостя, спросил о своём:

– Вы, волхвы, говорят, знаете всё. Скажите, принесёт ли камень его хозяину удачу или, наоборот, ожидать какой беды?

– Он пособит праведному мужу усмирить гордыню да утихнуть. Но нечестным и подлым мужам обходить его надобно дальней сторонкой.

– Интересно получается, время придёт, посмотрим, – утвердительно закачал головой хозяин и захлопнул шкатулку.

Теперь ужин продолжился в тишине, а после принесли чай и кофе. Волхв налил себе чая и перебрался к окну, за которым никак не мог угаснуть северный закат. Филолог робко подошёл сзади:

– Вы меня, конечно, извините, господин Окомир, но мне бы хотелось побеседовать с нами насчёт ваших древних знаний… тьфу, то есть тех, которые имеются у вас.

– Несомненно поговорим.

– А что-нибудь почитать из ваших книг возможно?

– Не пришла покамест пора.

– Но может, вы хотя бы сообщите, каким алфавитом всё это написано: глаголицей, кириллицей или какими-нибудь рунами? Сейчас ходят по интернету разговоры про так называемые славянские руны.

– Всё поведаю, да только пока не выходит из моей головы этот чёрный камушек. Ох непрост он и не зря явился в этот мир именно в наше время. Вот о чём я покудова мыслю.

– Возможно, уважаемый Окомир. А может, завтра с утра вместе прогуляемся и заодно пообщаемся с глазу на глаз?

– Быть может, как укажет милосердный Перун, сын Сварога.

– Вы дадите мне знать?

– Всенепременно, ожидай.

Гости тем временем начали расходиться, и Сергей Геннадьевич шепнул Алёне:

– Завтрак в восемь часов, а в девять начнём переговоры. Будь готова! А сейчас ничего подозрительного не подметила?

– Да нет, пока всё нормально. Только по Окомировым делам звонил колокольчик.

– Ну ладно, отдохни с дороги. А этот волхв нам с тобой по барабану, пусть несёт всякую чепуху.

– Спокойной ночи, Сергей Геннадьевич.

Гости разошлись по комнатам, и Морозовские хоромы вскоре затихли. После долгой дороги и необычных знакомств ночь для Алёны пролетела незаметно, подобно ночному мотыльку, неслышно летящему по саду. Лишь однажды, уже на рассвете, довелось ей пробудиться от шума взлетающего вертолёта.

Глава 3

Длинные руки

Утром за завтраком гости молчали, хозяин изредка хмуро улыбался, поглядывая на Бугрина, но во всём его виде была заметна некая тревога или озабоченность, а возможный покупатель чувствовал это и не мог понять причину нервозности олигарха. «Неужели, он хочет меня кинуть, как последнего лоха, продать никчёмный кусок леса под видом месторождения?» – думал Сергей Геннадьевич. «Но почему? Зачем ему это нужно? Отомстить мне? Но за что? Мы не пересекались ни с ним ни в жизни, ни в бизнесе. Зачем ему нужна война со мной? Сибиряки сейчас в силе, где их только нет…».

Неспокойные размышления прервал хозяин:

– Сергей Геннадьевич, как условлено, в девять часов жду вас у себя в кабинете. Устраивает время или, может, попозже? Желания гостя всегда закон.

– Непременно будем к девяти, не стоит тянуть кота за хвост. Тем более мы ждём высокого гостя, и к его приезду всё должно быть решено.

– Это точно. Мне давным-давно надобен товарищ для охоты и рыбалки – одному-то уныло. А с вами вот сколько гостей сразу оказалось в моих хоромах. На чиновников надежды нет – вчера сам губернатор обещал прилететь, а сегодня, выясняется, прилетит заместитель. Разве можно с ними идти в разведку? Я ведь даже хотел намедни слетать на Новую Землю.

– Даст бог, заключим сделку и как-нибудь махнём на вашу Новую Землю, до осени времени много! Я на всё согласен ради чёрных камушков.

– Вот это деловой подход!

Олигархи рассмеялись. Волхв за утренним столом так и не объявился. Без десяти минут до назначенного времени небольшая команда Бугрина собралась в зале: Снежана, с ноутбуком и ворохом бумаг, Алёна и пожилой геолог Пётр Алексеевич, который курировал этот проект со стороны покупателя. К последнему с вопросами и пристал олигарх, не стесняясь теребя его за пуговку на рубашке:

– Скажите мне, а они там точно есть?

– Да-да, это месторождение несколько раз исследовали геологи, начиная с середины восьмидесятых годов прошлого века.

– Пожалуйста, посмотри получше на свои карты, там всякие схемы. Проверьте повнимательней ещё разок, прошу тебя, Пётр Алексеевич, нам же с тобой здесь придётся много лет пахать день и ночь.

– Так, Сергей Геннадьевич, послушайте меня, пожалуйста: данным залежам проводили независимую экспертизу.

– Ох, не верю я никаким левым специалистам. Мне кажется, они за деньги что нужно, то и нарисуют.

Геолога передёрнуло.

– Сергей Геннадьевич, среди нашего брата-геолога в основном интеллигентные люди, и я даже не могу себе представить, как мужики из нескольких геологических партий могли между собой договориться и в унисон объявить пустышку кимберлитовой трубкой.

– Ладно, убедил. Значит, плохо я думаю о людях.

– Это верно, есть такое дело.

– Имею веские основания, Пётр Алексеевич, поверьте мне на слово.

Дверь хлопнула, и к ним приблизился хмурый секретарь хозяина, в стандартном сером костюме с отливом:

– Господа, прошу вас следовать за мной! Василий Прокопьевич вас ожидает в кабинете.

Они молча проследовали в просторный кабинет с зелёными шторами. Бугрин плюхнулся в кожаное кресло напротив поджидающего его Морозова, успевшего сменить клубный пиджак, в котором он был на завтраке, на костюм в серую клетку в английском стиле, с туго завязанным галстуком.

У сводчатого окна нервно маячил начальник охраны Игорь Александрович. Он колючим взглядом чёрных глаз рассматривал всех входящих, словно злостных должников, обязанных только ему своим долгим пребыванием на грешной земле. Рядом с ним сидели ещё два пожилых человека в очках.

– Устраивайтесь поудобней, дамы и господа. – Олигарх улыбался, оглядывая вошедших, словно ища у них поддержки. – Игоря Александровича вам особо представлять не надо, вы с ним сталкивались. А вот моего финансового директора следует вам особо представить. Сергей Константинович.

Представляемый встал, одёрнув строгий чёрный пиджак:

– К вашим услугам, господа.

– А вот следующий, так сказать, настоящий технарь, ответственный за технологический процесс как на руднике, так и на обогатительной фабрике! Семён Леонтьевич ответит на любой ваш вопрос.

Главный инженер улыбнулся. Он единственный из мужчин, кто оказался без галстука, в клетчатой рубашке и зелёном пиджаке с заплатами на локтях. Всем своим видом он демонстрировал, что угодил в эту компанию совсем случайно.

– Жду ваших вопросов.

Повисла неприятная пауза. Но тут хозяин гостеприимного терема взял быка за рога и принялся рассказывать, как в девяностые приобрёл здешний алмазный бизнес, сколько вложил в дело, как отсыпали дороги и строили мосты, разрабатывали карьеры. Одна за другой звучали какие-то огромные суммы. Морозов без конца щедро сыпал немереными цифрами километров и тысяч тонн. Бугрин изредка что-то спрашивал, ему отвечали. Геолог тоже не отмалчивался и время от времени вполголоса обращался к главному инженеру, они не спеша обсуждали технические подробности добычи, перевозки и обогащения.

Рассказ олигарха посмел прервать бледный как полотно охранник, робко воткнувший своё лицо в едва приоткрытую дубовую дверь. Голосом умирающего он зафальцетил:

– Разрешите, Василий Прокопьевич, на минутку.

– Что стряслось? Не видишь – мы заняты? Игорь Александрович, разберитесь с подчинённым…

«Чёрный офицер» дёрнулся к двери. А охранник ему прямо в лицо еле выговорил, но все находящиеся в кабинете ясно расслышали:

– Исчез алмаз…

– Какой алмаз? – глухо спросил хозяин.

– Тот чёрный, большущий!

Все присутствующие оторопели, из пальцев Семёна Леонтьевича выпала шариковая ручка и со звоном покатилась по полированной поверхности гостевого стола. Морозов побледнел, но, кое-как сохраняя самообладание, спокойным голосом спросил:

– Что ты делал в хранилище?

– Так ваша эта, как её… инструкция требует, значит, при приезде большого количества гостей установить пост в вашей оружейке. Подтвердите, Игорь Александрович, я не вру.

– Да, так и есть, – подтвердил начальник охраны. – Может, Василий Прокопьевич, пройдём и посмотрим, что стряслось?

– Да и немедля. – Хозяин повернулся к гостям: – Извините, дамы и господа, но произошло что-то из ряда вон выходящее. Сейчас мы разберёмся, кому секир башка, а кому небо в алмазах. Хотя мне, если честно, совсем не до шуток.

Они вдвоём почти выбежали из кабинета, даже не прикрыв за собой двустворчатые двери.

– Я так понял – пропал тот самый алмаз, что нам вчера показывали? Бугрин посмотрел на Алёну и растерянно улыбнулся.

– Получается так.

Снежана встала, подошла к окну и достаточно громко и со злостью забурчала:

– Сейчас начнётся – обыски, полиция, разборки. Не люблю я всё это.

– Не паникуй, мы здесь ни при чём, – отозвался Бугрин и внимательно осмотрел свою команду.

Снежана обернулась к шефу:

– А вертолёт-то уже улетел за заместителем губернатора. Его ждут к обеду.

– Я знаю, – Сергей Геннадьевич тоже поднялся и разминая ноги подошёл к книжному шкафу, – Какой позор-то, на всю губернию. Ну, а если об этом узнают пронырливые журналюги, то получится полный беспредел – опять мы угодим в заголовки жёлтых газет.

– Нам-то что делать, Сергей Геннадьевич? – робко спросила Алёна.

– Пока ждём указаний уважаемого хозяина. Мы всё-таки в гостях.

Морозов вернулся в кабинет минут через пятнадцать, стараясь растянуть синюшные губы в улыбке:

– Извините, даже не знаю, как сказать. Такое ощущение, что в доме творится какая-то чертовщина. Значит, я оставил шкатулку с камнем в оружейной комнате, чтобы сегодня показать заместителю губернатора. Но он пропал. Скажете, мол, вот нашёлся старый дурень, хранил не в сейфе за семью замками, а понадеялся на своих людей и всю эту современную технику, и что вышло?