Hannibal ad Portas – 4 – Агент под Прикрытием

– Здесь их нет.

– Что это значит? Ты их никогда не видел?

– Если даже и видел – всё равно знаю, что нет.

– Для ученого ты слишком самонадеян.

– Я не знаю ни одного ученого, который был в состоянии меня критиковать.

– Так, так, так! Вот меня и прислали исправить это положение.

– Я не считаю женщин способными к взаимопониманию.

– Нам это необязательно.

– Я имею в виду, что ты никогда не найдешь возможности проникновения в суть Луны.

– Ты уверен, что у Нее есть сут-ть?

– Да, точно что-то есть, хотя я еще не решил этот интеграл.

– Все интегралы учебные.

– Раньше были настоящие.

– Значит, надо войти в Прошлое Луны – там что-нибудь найдется для нас полезного.

Пришлось из вежливости поперхнуться.

– Ты не знаешь, как?

– Я об этом, к счастью, еще не думал.

– Думаешь, в его поиске мы слишком надолго здесь задержимся?

Вот по ней не скажешь, что обладает способностями Блаватской, но не похоже, что и нарывается на разоблачение своего только:

– Культа личности. – А:

– Ученых женщин не бывает, если не считать Марию Кюри, Дашкову, подпругу Катьки – тоже предполагавшей, что умеет управлять даже лошадями.

– И людьми?

– Думали, что подавно, но оказалось, что не могла даже отличить одного князя от следующего.

– Зачем тогда меняла?

– Она не меняла, а думала, что и третий никогда не лишний.

– Уверен, София здесь и прописала свою мудрость.

– На Луне?!

– Чем плохо? Тишина, связь с Землей, если и теряется, но потом всё равно налаживается.

– Ты думаешь, здесь притон?

– Или лунное царство. Но странное какое-то. Ничего пока не могу понять толком.

Секс пока не стал предлагать, какая коза в ней прячется неизвестно. По походке было что-то знакомое, но и ускользающее одновременно. Луна скрывает не только недостатки, но и достоинства. Часто даже наоборот.

Никакая идентификация не срабатывала:

– Я никого не помню по системе Данте Алигьери: память не успевает за действиями разума.

Что значит: на вид тишина, а он рыскает так, что ноги отваливаются, как у сыскаря, так не отпущенного на пенсию даже по семейным обстоятельствам.

Пришлось резюмировать, что все люди здесь – на людей не очень похожи. Кто они тогда? Интересно, что предложить секс хочется периодически постоянно, но:

– Не могу! – это должно значить, что и:

– Невозможно!

Неужели здесь до сих пор почкование? Какие действия должны ему предшествовать. И когда пришла на стрелку так и спросил ее:

– Ты умеешь?

– Хочется?

– Нет, но уверен, должно хотеться.

– Заход в Прошлое – не так прост, мой милый.

И точно хотелось подумать на одну из моих бывших, но:

– Никого не мог вспомнить по имени, и даже мимо могу пройти только оглянувшись, но догонять, увы, некого.

Как узнать человека, если два раза никто не встречается? Кук, наверное, сделал это открытие, иначе какой смысл оставаться на островах того архипелага, как в лесу, где все волки абсолютно серы.

Возникает закономерный вопрос:

– Какие люди лучше: знакомые, или наоборот?

Большей частью, конечно Не – знакомые почти:

– Ни-гогда.

– Ты Не или Ни? – спросил ее первую абсолютно без надежды, что расколется.

– Ни-На, – ляпнула она.

– Ты это нарочно?! – и так расстроился, что чуть не вспомнил Нинку из кабака на столе у сторожа, а ее подругу пока нет. Но и была – это уже информация.

Хотя и продержалась только до обеда.

– Ты где обедаешь? – задала она наводящий вопрос.

– Обычно?

– Нет, наоборот, иногда, только по праздникам.

– Здесь праздников только два: Новолуние и Полнолуние. И даже не знаю, когда лучше видней, в новолуние или в полнолуние?

– Перспектива в первом случае, общий план и композиция – в следующей фазе.

И решили попробовать сначала до обеда, потом после тихого часа, а до этого во время него. Но.

Так и не поняли, что, собственно, надо делать, когда желание есть, а:

– Чего хочется? – так и остается в запретке.

При следующей встрече ляпнула:

– У нас будет ребенок!

– Каким образом?

– Я думаю, тебе лучше знать.

– Нет, я ничего не понял, хотя постепенно начинаю чувствовать удовольствие, похожее на радость освоения новых земель. Как Том Кру и Николь Кид, скакавшие на освоение новых земель дикого запада.

– С третьим лишним?

– Да, ты тоже начинаешь понимать, что конкуренция не только возбуждает, но и:

– Приносит радость?

– Точно!

– Так ты думаешь, что при нашей интимной встрече присутствовал кто-то еще?!

– Уверен.

И через пару дней она появилась, именно потому, что я ее узнал, хотя и не видел. Прецедент логики диктует правила. Правила, однако, не только видимого мира.

И сказал ей:

– Завтра нам тоже придется встретиться в праздничной обстановке.

– Да, – ответила она. – нам совершенно необходимо удовлетворить, как можно больше ее любопытство, чтобы засветить ее в полном лунном свете.

– Вы уверены, что это именно она, а не он?

– Мы на вы?

– Я даже не знаю, как вас и теперь называть.

– Я – тоже.

– Значит, она нам и подскажет.

– Или он.

И опять пошли в лес недалеко от лагеря, где отдыхали дети и она сама работала инструктором по правилам их отдыха.

– Не верти головой.

– Почему?

– Если увидишь, что это изменит, побежишь в кусты? Так их здесь или нет, или всюду и так заросли.

– Нет, я уже точно знаю, что следят.

– И прошлый раз следили.

– Прошлый, да, но я не была так уверена, как сейчас.

– Смотрите, как распускаются листья у деревьев! – крикнул, ибо нас вам всё равно не видно в полный рост!

Пришлось сделать вывод:

– Если девушек уже две, это или – или, – а:

– Воссоздать имена всё равно не смог.

Скорей всего, мало того, что забыл, немного, что это бесполезно:

– Знать прошлое, ибо оно уже здесь, хотя и в модифицированном виде.

Как узнать, чего уже не только нет, но и, как и не было никогда. Всё ясно, кроме неопределенности, что:

– Было! – и это трудней, получается, чем из кости мамонта сделать целого.

Существует ли вообще связь между неопределенностью и определенностью? Лучше сразу попробовать ее создать. И, значит, выбираем, что нравится, и посмотрим, чем они будут отличаться.

Вопрос:

– Что мне нравится, – лучше не задавать.

Лучший способ и последний выход вранья:

– Фантастический! – прикрыть правду такой откровенной ложью, что правда и не:

– Скрывается.

Человек ее видит, знает точно, что враньё, но не обращает внимания, что цель к которой он идет:

– Не отличает уже правду от лжи, – настолько она хорошая.

Кто она?

И получается: и правда, и ложь, и цель, а то, что он сам становится дураком – ему, как гению – не:

– Стыдно.

У Бальзака есть такие случаи, что при человеке говорят с другим собеседником в третьем лице, как в условиях театра:

– Он не слышит, – тогда как, очевидно, что всё принимает к сведению.

Парадоксы, на которые многие – если не все – не обращают внимания, именно:

– Или, как на условность, или, как на лопоухость первого собеседника, когда при нем сообщаются сведения, для него не предназначенные.

Например, жена говорит мужу, приехав за триста почти километров с ним в загородный дом:

– Прости, я забыла сказать подруге пару фраз, которые только что вспомнила, – завтра утром буду.

И ясно, что нашла в огороде под летним душем записку от местного прохиндея любовника:

– Жду, надейся, что на этот раз до самого утра перерыва даже на короткий перекур и кофе с коньяком не будет. – И:

– Он соглашаецца! – ее отпустить не только потому, что она и с ним отработает – хотя и со вздохом – всю программу вплоть до наоборот, что будет вертеться не так, как рыба об лёд, а:

Глава 7

– Шампур полуавтоматический: ни за что не додуматься самому, что она на этот раз исполнит.

Совершенно невероятный парадокс, который заметил Оноре де Бальзак, как свойство души хомо именно сапиенса. Обычно считают:

– Или ошибка писателя, увлекшегося деусом из машины, или тот, при ком идет разговор:

– Не посмеет поверить в правду.

Такое же – в принципе – свойство человека, как замеченное Данте отставание памяти от деятельности разума:

– Слышал звон, но не в состоянии уверовать, что такое бывает, хоть и в принципе.

Фундаментальная ошибка в том, что театр признали условностью, забыв, что в фундаменте – это правда устройства мира. А вот то, что жена может при муже – почти прямо – трахнуться с другим, объяснила популярно, как выпить стакан воды, Александра Коллонтай, – но:

– Приняли решение, что это относится только к революционно настроенным солдатам и матросом и их комиссар-шам, – а так-то обычная домохозяйка на это не согласится даже под расстрелом.

Хотя домохозяйки – в значительном количестве, доходящем до подавляющего большинства – только об этом и мечтают. Вывод:

– Расстреливали их за что-то другое. – Возможно, именно как раз за Это:

– Понимание Оноре де Бальзака в его целиком и полностью, не отвергающей условности мира натуре, как – наоборот – определяющие нашу жизнь надолго, хотя и не до конца света.

Многие думают, что бог просто издевается над человеком, чтобы иногда показывать, каким идиотом он является, – а:

– Что наоборот, – смешно, но никто не верит.

И это значит только одно, что:

– Бога здесь нет, – но иногда бывает в машине.

И:

– Бог катается, а нам приходится возить дровишки туда-сюда, – а зачем, господи, непонятно, если скоро революция и все всё равно уйдут на фронт.

Тем не менее, даже предположив, что стучатся в дверь опять Нинка и Линка – не пустил их. Почему?

– Не верю!

Имена, тем не менее, названы, и теперь жди заселения Луны, как когда-то Земли после потопа:

– На вид всё те же, но уже только все абсолютно парнокопытные.

Что это может значить? Только одно:

– Человек уже двойной, и если один не бельмесит, то другой уже стоит на стрёме у той летней душевой, где лежит записка, но, увы:

– Не от него. – Связь между ними есть, но она не прямая, найти ее не только не каждый хочет, но многие вообще:

– Категорически против этой компании, – и вплоть до того, что может отступать даже до самого Моисея – не сдадутся!

Аргумент:

– Так долго с горы не спускаются, – а:

– Говорить с богом Моисей не мог, так как априори надо иметь в запасе десять лет для спецшколы, пять института, подготовительные курсы возможны – семнадцать лет никто не станет куролесить по пустыне, пока все остальные не сдохнут, ибо оставшееся золото осталось несъедобным.

И хотел уже попросить заменить Нинку и Линку – если уж никак нельзя обойтись без Прошлого – на Аллу Два, ибо не мог вспомнить даже Маркизу, а то, что у меня было еще прошлое – совсем забыл.

Все доценты с кандидатами вылетели из головы, как люди абсолютно бесполые. Но только успел это записать, как пришла Лариска, и я ее вспомнил, как человека. Которому должен. Как она меня просила! Так она меня просила, что теперь нам хватило Лунного Кратера, как отдельной ее комнаты в двушке на Вернадском проспекте, которая – несмотря на осторожность – всё равно сломалась, а это была дефицитная диван-кровать – но могу и путать, т.к. мог вспомнить не ее, а кого-то похожего. Но не беспокойтесь, если и медведица, то всё равно обязательно женского пола.

– Их либэ дих!

– Спасибо.

– Пойдем в кино?

– Охотно. Бери билеты обязательно на последний ряд.

– Почему?

– Я стесняюсь.

– Не замечал, – ответил, но и она не заметила, что совместилась, как два в одной очень разные, но похожие.

И от счастья скоро возник вопрос:

– Что лучше: она или продолжение? – Ибо она хотя и не была негром, но папу-асом, – как я ей посоветовал:

– Обязана?! – но всё равно не рассердилась.

– Но и дети, – посоветовал, – всё равно должны быть наполовину людьми.

– Зачем?! Хотя, если ты так хочешь – пусть будут немцами, как Кант мудростью своей волосатый, а остальные?

– Остальные? – я задумался, кем должны быть наши дети, если они такие красивые и умные, но очень секс-у-альные.

– Ты не думаешь, что у них всё уйдет в ум, если не поставить ему препятствий?

– Уму?

– Ну-у, а зачем слишком уж мучиться, если всё равно это бесполезно.

И, значит, секс, кино, а мысли хотя и приходят, но не так часто, как я уже привык.

– Ты – вообще – о чем больше всего думаешь?

– Не о сексе, ибо это у меня идет автоматом, как жизнь. Хочу стать доктором наук, но без предосудительности не получается.

– Что это значит, ибо я многое знаю, но об этом ничего.

– Берут, но пока только столоначальником в министерство.

– Это хуже?

– Для кого-то мечта, а я.

– Что?

– Хочу всегда быть рядом с тобой.

– Спасибо, я тебя тоже люблю.

– Я тебе напоминаю медведицу?

– Только с ударением на слове напоминаю.

– Медведица?

– Ну-у, есть в перспективе фильма Край.

– Ты уверен, что это она?

– Иначе, зачем она так хулихганила? Срывала железо с крыши у Колыванова, а он из-за этого так и не смог написать роман в письмах, как Жан-Жак Руссо Новой Элоизе, которые могли изменить судьбу мира в сторону его противостояния истине настолько, чтобы наши излияния на Земле так и продолжались дольше второго пришествия.

– Так ты думаешь, это не её Эма-эманация?

– Серьезно спрашиваешь?

– Думаю-ю, да, ибо Солнце же ж!

– Луна.

– Правда?! Я так об этом мечтала, так хотела на Луну с тобой, что вот, пажалста.

– Сбылось, – резюмировал, но уже сам получил дозу сомнения, ибо думал: все верят в очевидное, оказывается, Лариска – умная баба – не догадывалась.

Если есть умысел врать, то всё равно непонятно, откуда он взялся. Неужели она любила до меня того сохглядатая? Но человека активного в других отношениях. Примерно, как Ковалев в отношении Шилова в Неких – но не при штурме Трои – войнах.

Нинку с Линкой законсервировал за Лунным Камнем, что будут искать:

– И смогут найти, – но только не в нашем городе.

По крайней мере, не в нашем районе. И не думаю, что будут пытать, чтобы узнать их место:

– Нахождения, – это, как искать Еще Что-то, но не на Острове Сокровищ, а на необитаемом острове – еще догадаться надо.

Идея, что и всё-то здесь на Луне, как и на Земле, не только в парнокопытности – еще не нашла кратер для своего рождения. Или, как постеснялась сказать Фэ. эР. в Весне:

– Я еще не сошла с ума, а разрешили только: наоборот, что, как все быть, а не только казаться нормальной.

И провел почти научную аналогию с этой – как её? – по-моему называлась Земля, хотя больше пятидесяти процентов и на нее не разрешу ставить.

И возникает вопрос:

– Как мог Каин так быстро найти Авеля, если тогда не было ни телефонных книг, ни самих адресов с именами и фамилиями жильцов в них даже?

– Где-то есть Тайник с событиями – возможно – даже не только ближайшего будущего. Без помощников вряд ли найду. И передал на Стрелке – не очень далекой – все сведения Нинке и Линке. Обеспечив им канал связи не столь далекий, как предполагается по Теории Вероятности. Ибо:

– Луна только кажется такой маленькой – особенно с Земли – но вот даже ТО – теория вероятности – не знаю, охватит ли ее полностью.

– Вот это прикрытие – так прикрытие! – с большой радостью кто-то закрыл мне сзади глаза.

Но не растерялся:

– Лариска?

– Этого мало.

– Ты подумала, что это вопрос.

– Спасибо, что применил вопрос, как ответ, ибо теперь я не сомневаюсь в твоей любви – ты знаешь, что обмануть меня не удастся.

– Спасибо и тебе, что нашла меня.

– Прикрытие Луны очень близко моей душе.

Что это значит, пока не стал спрашивать. Может она уже умерла, и я нашел ее здесь, как Данте Беатриче. То не знаю:

– Знаю, или спрашиваю.

Лунная Лариска, – чем она может отличаться от прошедшего времени? Думаю, может больше, чем раньше. Хотя не исключено, что, как обычно:

– Становится и становится только хуже, – что значит, конца света ждут даже на Луне.

Не стал думать о хорошем – о плохом веселее. Но тоже:

– Ненамного.

Хотел зайти за Лунный Камень, но понял, что Лариски там нет, так как две первые неожиданно опять появились на горизонте, но опять в том же платье:

– Невидимок, – есть, а что не удается даже угадать. Вот до какой степени. – И:

– Предложил им работать сутки через сутки.

Ни ответа – ни привета. Может быть, это Наташка со Светкой, они никогда друг друга не стеснялись, и до такой степени, что завидовали зимним сапогам, которые трудно разделись, так как они тоже всегда:

– Только одна пара.

Принял решение: тени не считаются. Ибо халтурить даже на Луне не так хорошо, потому что плохо: идет перегрузка.

Впрочем, ничего не вышло, ибо вспомнил:

– Надо богу молиться, а не решения принимать, которые всё равно никогда не могут быть выполнены.

Хотя мелькнула мысль, но так быстро, что смог только запомнить:

– На Земле действует рекомендация Данте: по остаткам можно восстановить даже мамонта.

Здесь отличить живых от мертвых трудно: все только тени.

И:

– Принял решение встретиться с двумя первыми тенями, как:

– Тень.

Не получилось. Тень не всё помнит – я:

– Только забываю на время, – хотя тоже:

– Какое неизвестно.

Тенью быть страшно. Однажды чуть не получилось, но так испугался, что:

– Сколько ни пробовал – боюсь до сих пор.

И сел на Лунный Камень, который становился иногда маленьким, а чаще большим. Как та гора Данте, где ему всё-таки удалось найти Беатриче, не только ничего не боящуюся, но могущую смело смотреть даже в глаза Солнцу. Данте мог:

– Только на нее, – но всё равно ему удалось так научиться летать, что даже сам не заметил, что поднимается всё выше и выше.

Я – не могу. Почему – пока не совсем понятно. Ибо мечта есть, а результата всё равно даже не намечается. Впрочем, и Данте не замечал, что:

– Пошел, пошел, давай, давай, выше, выше!

Тем не менее, думаю, строить на Луне дома также бесполезно, как на деревне коровники:

– Всё равно нигде не спрятаться, – да и коров разве напасешься.

Быков? Вообще нет.

Стройотряд? Состоит только из ученых. Хотя и будущих.

И решил:

– Строить коровник.

Брать:

– Только тех, кто не будет задавать вопросы.

И оказалось, таких людей хватает, что значит одно из двух:

– Или поездка на Луну в качестве бойца ССО – это обычное, как Норма Сорокина, дело или они никогда не видели Луну вообще.

И решил, что меня послали на Луну не для того, чтобы разводил здесь малину, строил коровники, купался с девочками – одна меня недавно пригласила, – а:

– О, ужас или наоборот радость, – пришла другая – та:

– Опоздала.

И постепенно понял, что попал в трудное положение:

– Не могу отказаться ни от этой, ни от первой.

Помню, когда-то одну пригласил танцевать на дне рождения второй, которая сделала через несколько минут такой ход, что пришлось отказаться:

– Я хочу быть с тобой, – и ясно: сегодня ночью обязательно, – а навсегда?

– Тоже.

И вот теперь только стало ясно:

– Они давно взяли меня в оборот, а получилось вот только здесь, на Луне.

И, думаю, только для этого прибыл на Луну, а вовсе не по оперативно-стратегическим обстоятельствам мирового масштаба. Данте – считаю – приходил сюда, чтобы именно:

– Перевернуть мир так, чтобы его встреча с Беатриче стала неизбежной.

Я? Надеюсь – тоже. И честно, на Луне не хочется оставлять даже одну из них. И:

– Так как я ни одной из них – если ничего не путаю – здесь не видел, то эти две тени они и есть.

Ибо думать, что они остались на Земле, всё равно, что только мечтать о несбыточном:

– Там они не согласятся быть моими, но в разных временах, ибо, как это сделать я так пока не и придумал.

А вот Данте смог доказать, побывав на Луне и в других частях его света, что Беатриче можно встретить еще и на Земле, но так, как я:

– В альтернативе, – что, да, узнать никто не сможет, а я знаю, как!

А именно, по их шерстяному покрову:

– Одна голая, как Рыба-кит, а другая содержит ее в себе, как заросли Австралии моря и океаны, по которым Кук вознамерился связать их воедино.

– Как-то нелогично получается, сэр, мехом внутрь, что ли?

– Временно это вполне возможно. А так-то, да, дубленки уже давно никто не носит.

Оказалось, что всё-таки наоборот, а это значит – нет, дубленки всё равно никто не носит – но мех внутри или снаружи смог запутать даже Исаака, когда он выбирал, какому сыну отдать царство навечно, – но:

– Только временно, – ибо поступил не по интуиции, как ему расписали судьбу на небе, а пошел самым верным путем:

– Наощупь! – так бывает? Чтобы на помощь уму непостижимому пришла на помощь практика:

– Если бежит от вас – значит мамонт.

Сын же Исаака, Иаков сделал открытие:

– Можно и до утра найти время сплавать за Золотым Руном, чтобы предстать перед отцом, как лист перед травой:

– В нём, как в родной волосатости своего брата Исава.

Вывод неутешительный:

– Царица Савская одна, а на самом деле претенденток было двое!

Почему теперь никто и не узнает ее портрета, и вплоть до того, что кумекают:

– Не было ее!

Выходит, что больше – что меньше, а разницы никакой. И значит, в точку можно только:

– Соврать, как Иаков своему папе.

Сегодня даже один день без вранья и то:

– Не существует. – Как, впрочем, и никогда такого дня не было.

Даже, если человек говорит правду – самого дня, обладающего всеми параметрами честности:

– Не бывает.

Некоторые, как Распе, у которого звуки сначала замерзли, а потом в теплом доме опять оттаяли, думают: чем больше врать – тем вероятнее правда может сама появиться на свет, и встанет перед первородным грехом, как лист перед травой. Но Данте ничего прямым текстом так и не сообщил, что нашел ее хоть где-то за пределами Земли, на Луне:

– В том числе.

Решил заказать себе шашлык по-Карски в ресторане Прага и за время его ожидания подумать, как найти время, место и способ разделить этих добрых леди на их личные прихоти только. Любят они одно и то же, но – уверен:

– По-разному.

Прямо на улице перед книжным магазином на Калининском проспекте я сам немного боюсь, у этого только, если, где Никита Сер куковал с Э. мало кому Известным прямо при всех под его нововозведенным древом жизни, и пили и пели до самого обеда песню:

– Ох, где был я вчера, не пойму днем с огнем, помню только, что дали путевку на Луну – думал в шутку тогда – сейчас оказалось, что мне:

– На самом деле, – не в Америку.

Ник Сер предложил выбор, что:

– Будем таперь бросать через спину тапок, кому куда.

– Я и так знаю, Ники – тебе на Кубу к Фиделю – мне прямо к Кеннеди, чтобы предупредить о заказе на убийство.

Но, как это сделать, пока не нашел способа.

– Сделаем так, я потопаю под утро, мол, пошел, а ты прими его как будто.

– Хорошо!

– Я с Элен Ромеч – ты с Зарой Леандер, – сказал он.

Я постеснялся уточнить:

– Какая из них с природным мехом? – ибо понимал:

– Всё равно предложит потом поменяться – узнаю лично.

Но не думал, что будет произведена до такой степени большая конспирация:

– Они пришли в масках. – И сколько я ни пытался быть таким же дураком, как Луи де Фюнес, и говорить почти без перерыва:

– Сними маску, пажалста, иль – в крайнем случае:

– Покажи хоть своё ненастоящее личико.

И вот дело дошло до того, что так ласково с ними обошелся, что даже очень просили повторить:

– Всегда так можно?

Я к Нику Серу, – а:

– Иво нет-т.

Говорю:

– Он на Кубе – не скучайте, а они тоже намекают, что:

– Пока нет, заменять его тебе придется.

Согласился без препирательств, ибо чё делать здесь, на Луне, если не только этим делом и заниматься, – знак вопроса?

– Не нужен.

Неужели Рай начинается на Луне?

И докатился до того, что с одной проводил секс, а другая в это время треску жарила на Белом море с трудом добытым растительным маслом в соседнем населенном пункте, а даже, поняв, что ее обманули – не успевала, как следует обидеться:

– Успевала начать понимать, что это она и была со мной то под большим лопухом, то под перевернутой лодкой на берегу, как фильме: