Осмотреться в отсеках

Вскоре выяснилось, что в районе находятся две турецкие подводные лодки, которые отрабатывают совместное плавание в составе группы. Причем одна из них находилась в надводном положении, и из нее осуществлялось руководство второй лодкой, которая маневрировала на безопасной глубине 50 метров. Все эти данные удалось получить с помощью нашего матроса-грузина, который все время, с момента обнаружения сигнала по ЗПС, с важным видом восседал рядом с командиром на диванчике в центральном посту и переводил все переговоры турок. Ему удалось даже перевести курс и скорость лодки, находящейся в подводном положении. БИП лодки незамедлительно нанес эти данные на планшет, и наше маневрирование осуществлялось уже целенаправленно, приближаясь к турецким лодкам на безопасное расстояние.

В течение нескольких часов мы наблюдали работу турок в режиме звукоподводной связи и, наконец, от акустика последовал доклад:

– По пеленгу 170 градусов обнаружен шум винтов подводной лодки.

Двадцать восемь минут длился этот контакт, шум винтов турецкой лодки был записан на магнитофон. После потери контакта мы еще некоторое время наблюдали переговоры турок по ЗПС, после чего, с наступлением астрономического темного времени суток, турецкая лодка, осуществлявшая маневрирование под водой, всплыла в надводное положение и переговоры по ЗПС прекратились. Наша С-376 продолжила свое маневрирование в районе поиска, так как плотность аккумуляторной батареи позволяла находиться под водой еще сутки.

Обед в офицерской кают-компании на боевой службе.

Слева направо: замполит капитан-лейтенант Григорий Соляник, командир С-376 капитан 2 ранга Александр Пастернак, вестовой матрос Малахов, старпом старший лейтенант Владимир Аникин, лодочный врач старший лейтенант медицинской службы Николай Олонцев

Фото из архива автора

Утром следующего дня акустик вновь обнаружил работу турецких лодок по ЗПС в слуховом режиме. Наш командир Александр Иванович Пастернак вновь вызвал в центральный пост из пятого отсека моториста-грузина, неожиданно ставшего знаменитым. На всем пути следования в третий отсек его шутливо подбадривали подводники кормовых отсеков с наставлениями – не подкачать. При этом наш «толмач» сохранял на своем лице неимоверную важность, вызывая невольные улыбки окружающих.

Была вновь объявлена боевая тревога, и слежение за турками продолжилось. В районе по-прежнему работали две турецкие лодки. Причем позывной лодки в подводном положении уже был иной. Следовательно, в район прибыла другая турецкая субмарина, которой продолжала руководить лодка в надводном положении. В итоге мы наблюдали переговоры турок по ЗПС в течение всего астрономического светового дня, но уже без акустического контакта. После чего С-376была вынуждена следовать в район заряда АБ, так как запасы электроэнергии были на исходе.

В оставшееся время автономки контактов с турецкими лодками не происходило. Но даже этот единственный контакт и записанные на магнитофон шумы винтов турецкой лодки были большой удачей. И, что самое главное, этот единственный контакт был осуществлен с соблюдением скрытности, наша лодка осталась незамеченной для турецких подводников, судя по их переговорам между собой.

Возвращение С-376 из автономки было триумфальным. Боевая служба была оценена на «отлично», так как запись шумов винтов турецкой лодки в то время была событием неординарным и редким. В Балаклавском Доме офицеров в торжественной обстановке были вручены командиром дивизии контр-адмиралом Станиславом Георгиевичем Алексеевым каждому члену экипажа лодки значки «За дальний поход».

Но особенно запомнился праздничный ужин в честь успешного окончания автономки. В столовой офицерского состава в штабе бригады были накрыты столы в форме буквы «П». За главным столом присутствовали командир лодки, командование дивизии и бригады, за столом справа расположились флагманские специалисты бригады и офицеры лодки, а за столом слева – мичманы, старшины и матросы экипажа С-376.

Возвращение С-376 с боевой службы

Фото из архива автора

В то время еще было далеко до горбачевской перестройки и повсеместной травли за употребление спиртных напитков. На столах, наряду с различными закусками, присутствовало и спиртное в умеренных количествах, а на главном столе стояло блюдо с жареным поросенком. Это блюдо передавалось от стола к столу, и в итоге каждому досталось по его небольшому кусочку.

И не было никакого пьянства, все проходило в высшей степени организованно и культурно. Матросы и старшины лодки пили соки, мы – напитки покрепче. Был приглашен вокально-инструментальный ансамбль Балаклавского Дома офицеров «Глубина», солисткой в котором была Людмила Комарова. Ансамбль выступил с прекрасным концертом, исполнялись, в основном, песни о море и подводной службе.

Танец «Яблочко» танцевали и наш командир, и комбриг вместе с матросами лодки, которые вели себя на этом вечере безукоризненно. Одним словом, умел наш командир Александр Иванович Пастернак организовать и сделать праздник для своего экипажа.

«Братушки»

Весной 1979 года С-376 предстояло участвовать в совместных учениях с румынскими ВМС. Это были первые учения за весь послевоенный период, в которых нашей лодке надлежало обеспечивать противолодочные корабли ВМС Румынии. Подводных лодок в составе румынского флота в то время еще не было. Не так уж часто выпадает подводникам посещать иностранные порты, но С-376 явно повезло. Не зря все-таки нашего командира на бригаде называли «везунчиком».

С некоторым волнением мы после суточного перехода входили в румынский порт Мангалия. Старшим на борту лодки, на период учений, был прикомандирован все тот же заместитель командира бригады капитан 1 ранга Анатолий Касьянов.

Вскоре выяснилось, что глубины у пирсов порта Мангалия не позволяли лодке к ним ошвартоваться. Было принято решение стать на якорь в так называемом аванпорту. К борту лодки подошел катер, и румынский офицер-порученец передал старшему приглашение командующего ВМС Румынии посетить дом офицеров в порту Мангалия вечером этого же дня.

Капитан 1 ранга Анатолий Касьянов назначил группу офицеров лодки, которая должна была сопровождать его в этом первом визите к румынам. В эту группу вошли замполит, к тому времени уже капитан-лейтенант Александр Копылов, начальник РТС капитан-лейтенант Александр Мисан и я – старпом лодки. Командира лодки Анатолий Касьянов решил оставить на борту в целях безопасности, все-таки мы находились в иностранном порту.

Вечером к борту лодки подошел катер командующего румынским флотом, и наша сформированная группа офицеров, в безукоризненной форме одежды № 3, во главе с капитаном 1 ранга Анатолием Касьяновым, убыла на румынский берег. Нас провели в зал дома офицеров, который, как оказалось, был полностью заполнен гражданскими и военными румынами.

После часового концерта, исполненного румынскими артистами, мы были приглашены в отдельный зал в этом же доме офицеров, в котором нас уже ожидал командующий румынским флотом за накрытым столом. Кроме переводчика и офицера связи, с командующим больше никого не было. Румынский адмирал оказался довольно гостеприимным хозяином, обсуждение и утверждение предстоящих совместных учений проходило в дружественной и «теплой» обстановке. Румынская водка оказалась довольно хорошего качества.

Выполнив программу совместных учений, которая заключалась в заданном маневрировании нашей лодки в подводном положении в районе поиска противолодочными румынскими кораблями, экипажу было предоставлено время для ознакомления с портом Мангалия.

Команда поочередно, во главе с замполитом, совершала культпоходы в город, а мы, офицеры и мичманы лодки, самостоятельно имели возможность не только осмотреть достопримечательности Мангалии, но и посетить единственный в этом городе в то время супермаркет. Нам было разрешено обменять небольшую сумму советских денег на румынские лиры, и таким образом мы смогли купить некоторые сувениры.

Румынские офицеры всячески уклонялись от контактов с нами. Причину этого их поведения мы, по правде говоря, не совсем понимали. Никаких общих встреч с ними у нас после дома офицеров больше не было, за исключением визита командующего румынским флотом к нам на лодку. Тут уже во всей красе показал свое хлебосольство наш командир Александр Иванович Пастернак. Я думаю, что румынский командующий остался вполне довольным результатом этого визита.

Совсем иначе проходили вскоре (буквально через месяц после румынского визита) совместные учения советского Черноморского, болгарского и румынского флотов в Болгарии, в которых участвовала и С-376. Кроме нашей лодки, на это учение привлекалась и подводная лодка С-74 под командованием капитана 2 ранга Анатолия Чадовича.

Сразу по прибытии наших лодок в порт Варна болгарские друзья («братушки») окружили нас таким вниманием, что мы, особенно после общения с румынами, буквально опешили. В первый же вечер оба наши экипажа были приглашены на совместный с болгарскими подводниками товарищеский ужин, который закончился далеко за полночь, плавно перейдя в «теплые» беседы уже по интересам, в соответствии с каждой специальностью.

Группа офицеров и мичманов С-376 в порту Мангалия

Фото из архива автора

С большим трудом удалось под утро собрать всех офицеров и мичманов на борт лодки, так как в этот же день предстоял выход в море. Кроме двух подводных лодок, в этих учениях участвовали два наших сторожевых корабля и три румынских. С болгарской стороны в учениях принимали участие одна подводная лодка и два противолодочных корабля.

Наши надводники также не менее «тепло» общались со своими болгарскими коллегами, а вот румыны по-прежнему держались особняком. Мы их видели только на совместном построении перед началом учений.

По окончании учений пребывание кораблей и подводных лодок Черноморского флота в порту Варна продолжилось на период разбора результатов действий сил сторон, который затянулся на несколько дней. Все эти дни «теплое» общение с болгарскими «братушками» продолжалось. Мы успели осмотреть и сам город Варна, и побывать в гостях у наших болгарских коллег-подводников, и приобрести болгарские сувениры.

Устроили и мы прием болгарских офицеров-подводников на нашей лодке со всем, не менее «теплым», русским гостеприимством. Во время совместного застолья в нашей кают-компании выяснилось, что болгары знают советские и русские песни лучше нас, было даже как-то неловко.

Совместное фото с болгарскими и румынскими офицерами перед началом учений

Фото из архива автора

Но это недоразумение абсолютно никак не повлияло на наше дружеское общение. Это было действительно общение близких по духу советских и болгарских людей, и остается только сожалеть, что все в корне изменилось в настоящее время. В те дни мы, также, как и болгарские «братушки», не могли себе даже представить, что в недалеком будущем наши пути разойдутся.

В болгарском порту Варна. Стоят (слева направо): старшина команды акустиков мичман Юрий Молоков, старшина команды электриков мичман Михаил Сакун, начальник РТС капитан-лейтенант Александр Мисан, штурман лейтенант Михаил Аксиненко, старпом старший лейтенант Владимир Аникин. Сидит – старшина команды машинистов трюмных мичман Роман Безверхий

Фото из архива автора

С-376 и С-74 были ошвартованы в порту Варна практически рядом с двумя болгарскими подводными лодками. В связи с этим обстоятельством, во все дни нашего пребывания в Болгарии, болгарские и советские мичманы и матросы также старались не отстать от офицеров во взаимном дружеском общении. Группы матросов и старшин, поочередно с обеих сторон, с разрешения командования лодок, постоянно наносили визиты друг другу. И нам стоило немалых усилий предотвратить бесконтрольные угощения наших матросов со стороны хлебосольного болгарского личного состава.

В итоге наш визит в Варну был оценен командованием обоих флотов на «отлично». Задачи, поставленные на эти совместные учения, были успешно выполнены, экипаж нашей лодки показал себя, за весь период нахождения в Болгарии, с самой лучшей стороны.

1979 год для С-376 оказался весьма богат на неординарные события. Кроме учений с румынами и болгарами, отложилась в памяти встреча с командирами подводных лодок времен Великой Отечественной войны, воевавшими на Черном море.

В те годы победу в войне праздновали без особой помпезности. Военный парад в Севастополе не проводился, ветеранов-фронтовиков особо не чествовали, такое было время. 9 мая 1979 года 155-я бригада подплава, как и в предыдущие годы, после построения на плацу и поздравления комбрига с праздником Победы, в составе десяти экипажей подводных лодок провела строевую прогулку по Балаклаве и на этом официальная часть праздника для нас закончилась.

По возвращении в казарму, заместитель командира бригады по политчасти капитан 1 ранга Леонид Суглоб привел к нам двоих, внешне ничем особо не примечательных людей, одетых в гражданское платье. Эти два, убеленных сединами, человека оказались командирами подводных лодок времен Великой Отечественной войны, воевавшими непосредственно на Черном море. Причем соединение подводных лодок, в которое входили их лодки, базировалось именно в Балаклаве – на нынешней территории нашей 155-й бригады.

Немногословные, скромные ветераны-командиры выступили перед нашим экипажем в кубрике команды, после чего мы попросили их сфотографироваться с нами у памятника подводникам. Все оставшееся до обеда время ветераны присутствовали у меня в старпомовской каюте. Я очень сожалею, что не запомнил фамилии этих командиров и номера лодок, которыми они командовали, что поделаешь – молодость.

Беседовать с командирами-фронтовиками не каждый день приходилось, даже в те годы. Отчетливо запомнились их рассказы о боевых походах подводных лодок, тонкости и особенности торпедных атак по вражеским целям. Каждый из них потопил по нескольку фашистских кораблей и судов, оба были награждены боевыми орденами.

Особенно меня поразил из их рассказов тот факт, что, оказывается, находились командиры лодок в период войны, которые сознательно уклонялись в море от противника. Таких командиров выявляли и увозили в неизвестном направлении органы НКВД. На их место назначали других офицеров, порой малоопытных, что нередко приводило к небоевым потерям подводных лодок. Я ничего не выдумываю, пишу то, что слышал от командиров-фронтовиков.

Как старпом, отвечающий за составление отчетов за боевые службы, я поинтересовался у командиров, как обстояли дела с отчетностью за боевые походы в годы войны. Помню ответ одного из них:

– Старпом после боевого похода неделю сидел за бумагами, составляя отчет.

Сейчас даже не верится, что мне, молодому офицеру, в течение почти двух часов удалось вот так, запросто, беседовать с этими живыми легендами – командирами подводных лодок времен войны. Заметив у меня на кителе знак командира лодки, один из командиров пояснил тот факт, что в годы войны этот знак выдавался только исключительно командирам подводных лодок. Причем вручался он командиру в торжественной обстановке и ценился больше любого ордена. Очень жаль, что в наши дни знак этот так обесценился. Сегодня кто только не цепляет его на свою тужурку. Особенно это касается некоторых ветеранов, такое ощущение, что все – сплошные командиры лодок.

Совместное фото с ветеранами – командирами подводных лодок времен Великой Отечественной войны

Фото из архива автора

Перед самым обедом в каюту вошел политработник Леонид Суглоб и пригласил ветеранов на обед в офицерскую столовую штаба бригады, не забыв при этом попросить у меня бутылку «шила» (спирта), незаметно от гостей. Вот так в те годы чествовали настоящих фронтовиков-подводников, буднично и просто.

В июле 1979 года мне было присвоено очередное воинское звание – «капитан-лейтенант». Отмечали мы это событие всем офицерским коллективом лодки, с нашими женами и во главе с командиром, в ресторане «Шайба». Этот небольшой уютный дорожный ресторанчик располагался неподалеку от Балаклавы и был одним из постоянных мест для празднования важных событий для всего офицерского состава бригады.

В самой Балаклаве в то время также функционировал, в единственном числе, ресторан с одноименным названием. Но в нем мы позволяли себе только обычные обеды, уж очень вкусно там готовили «цыплят табака». Более серьезные мероприятия в этом заведении мы опасались проводить по причине расположения ресторана в зоне Балаклавского гарнизона, в котором функционировала в то время своя комендатура.

В этом же 1979 году наш командир Александр Иванович Пастернак был направлен на учебу в Военно-морскую академию в Ленинград, а на его место назначили капитана 3 ранга Михаила Горишного. Мне определенно везло с начальниками всю свою подводную службу. Все командиры подводных лодок, с которыми пришлось служить, командование 155-й бригады и 14-й дивизии были прекрасными людьми, настоящими подводниками и профессионалами каждый на своем месте.

В разные годы посчастливилось исполнять обязанности минера, старпома и командира лодки под началом: командиров дивизии – контр-адмиралов Леонида Кобельского, Станислава Алексеева, Виктора Кравченко, Федора Погорелова, начальников штаба дивизии – капитанов 1 ранга Игоря Рябинина, Леонида Сиваша, комбригов – капитанов 1 ранга Виктора Бежанова, Анатолия Карлова, начальника штаба бригады – капитана 1 ранга Бориса Костина, заместителей командира бригады – капитанов 1 ранга Анатолия Касьянова и Бориса Молодых.

Вот и теперь подводная судьба вновь свела меня с хорошим командиром и прекрасным человеком Михаилом Горишным, который стал впоследствии моим товарищем на многие годы. Все у нас на лодке получалось в лучшем виде, этому способствовало взаимопонимание и взаимоуважение между командиром и остальными офицерами нашего подводного корабля.

Все торпедные стрельбы и другие мероприятия боевой подготовки по вводу вновь назначенного командира Михаила Горишного в линию были выполнены на «отлично». Своему старпому Михаил Юрьевич доверял на все сто процентов, и я, в свою очередь, старался не подвести молодого командира.

Любые проверки мы проходили на «ура», экипаж С-376 в то время был одним из лучших в бригаде. Замполит Саша Копылов был настоящим политработником, он пользовался, на редкость, всеобщим уважением в экипаже и умел сплотить матросский коллектив. Какие только мероприятия и культпоходы он ни придумывал для команды, люди любили этого отзывчивого и скромного человека.

Хороший замполит действительно являлся на лодке полезным и незаменимым офицером, в отличие от некоторых «временщиков», которые представляли собой порой лишний балласт. Были хорошие замполиты, не все являлись балластом.

Наш командир Михаил Горишный умел организовать отдых и для офицеров лодки. Вспоминаю наши совместные шашлыки на природе и рыбалки. Мы, в свою очередь, отвечали своему командиру безукоризненным исполнением своих прямых служебных обязанностей. Правда, такие случаи нашего совместного отдыха были редки из-за крайне напряженной службы на лодке постоянной готовности.

Все мы были в то время молоды, жизнь нам казалась прекрасной, советский образ жизни самым лучшим и передовым, а весь «западный мир» мы просто презирали. Семидесятые годы прошлого века действительно являлись расцветом социализма, тогда еще не было явного дефицита продуктов и товаров народного потребления.

Был мир, было спокойствие в обществе, была полная уверенность в завтрашнем дне. Советские люди действительно жили счастливо, дружно отмечали все праздники, ходили друг к другу в гости, на улицах был полный порядок, мы не имели понятия о криминале.

Если бы нам в те годы кто-то сказал, что не будет Советского Союза и что мы в скором времени будем жить в условиях дикого капитализма, мы бы этого человека посчитали просто сумасшедшим. Мы еще не знали, что нас ждет, продолжали жить, служить на совесть, особо не задумываясь о завтрашнем дне.

Возвращение на С-384

Осенью 1980 года я был направлен на учебу в Ленинград на командирский факультет Высших ордена Ленина специальных классов. Десять месяцев на классах пролетели быстро, но знания, полученные в ходе учебы, оказались в высшей степени полезными для будущего командира лодки. Наверное, нет больше такого учебного заведения в системе подготовки морских офицеров, как классы, которые конкретно готовили будущих командиров подводных лодок, надводных кораблей и флагманских специалистов соединений. Ничего лишнего, кроме предмета «научный коммунизм», на классах не преподавали.

За десять месяцев значительно были освежены знания по кораблевождению, закреплены навыки по управлению подводной лодкой, освоены новые приемы боевого применения торпедного и минного оружия. Но особенно много учебного времени уделялось практическим навыкам по выходу в торпедную атаку, с использованием приборов управления торпедной стрельбой (ПУТС «Ленинград»).

Во время учебы на классах появилась возможность и для полноценного отдыха, так как служба на подводных лодках постоянной готовности не позволяла особо расслабиться. Мы с женой, наконец, имели возможность сходить в театры, посетить музеи и просто беззаботно пожить в нашем родном городе.

По окончании классов я был назначен на должность старшего помощника командира подводной лодки постоянной готовности С-384, на которой начинал свою службу в должности командира минно-торпедной боевой части. Экипаж С-384 за прошедшие годы, естественно, в значительной мере поменялся, но старшины команд, в основном, оставались на своих местах и хорошо знали и помнили своего бывшего минера. А старшина команды торпедистов мичман Петр Сигачев тут же вручил листовку с моей физиономией времен пребывания в должности командира БЧ-3. Эту листовку Сигачев нашел в первом отсеке незадолго до моего возвращения. Не знаю, как она могла за эти годы сохраниться.

Офицерский состав на лодке сменился на сто процентов, но это естественный процесс, и нужно было налаживать хорошие служебные отношения с новыми людьми. Командовал лодкой в тот момент капитан 3 ранга Алексей Полянин. Судьба меня вновь свела с хорошим человеком, и было бы явным неуважением к командиру халатно исполнять старпомовские обязанности.

Поэтому я с первых же дней, как говорится, засучив рукава, принялся за работу, которую хорошо знал. Опыт старпомства у меня был немалый, пошел уже пятый год нахождения в этой ответственной должности.

Обязанности инженер-механика лодки к тому времени исполнял капитан 3 ранга Виталий Манторов, прошедший школу подводного плавания на дизельных лодках Северного флота. Из остальных офицеров вспоминаю начальника РТС капитан-лейтенанта Валерия Суслова, командира группы движения старшего лейтенанта Владимира Дергунова. Все они стали моими ближайшими помощниками в налаживании лодочной организации службы.

Экипаж С-384 на строевой прогулке по Балаклаве

Фото из архива автора

Замполитом на С-384 был капитан-лейтенант Николай Храпонов, выходец из мичманов, бывший начальник клуба на береговой базе дивизии. Замполит, как мне показалось, изо всех сил старался максимально серьезно исполнять свои замполитские обязанности. И чем больше он старался, тем все дальше отдалялся от офицерского коллектива, да и от остальных членов экипажа. Подводники С-384 порой не понимали этого чрезмерного старания замполита, по всей видимости, все-таки, сказывался стаж его нахождения в звании мичмана. С Николаем Храпоновым у меня установились чисто служебные отношения, до дружеских, таких как с замполитом С-376 Сашей Копыловым, было далеко. Но все это не мешало нашей службе, каждый делал свое дело, и экипаж С-384 был на хорошем счету у командования бригады.

Осенью 1981 года на Черноморский флот снова нагрянула инспекция Министерства обороны. 155-й бригады эта инспекция также коснулась. Вспоминаю внезапное контрольное учение по борьбе за живучесть, которое проводилось на нашей лодке в первом отсеке. Представители инспекции, электромеханических служб дивизии и бригады, комбриг и командир дивизии присутствовали на этом учении, которое было оценено на «отлично». Высокая оценка действий экипажа в процессе борьбы за живучесть подтвердила хороший уровень подготовки экипажа С-384.