Запад-Восток

– Ах, отец, я не могу тебе перечить,Потому что такова моя доля.Коль решил меня ты замуж выдать,Значит, видно, судьба так решила.Знать, богат мой жених, раз соболямиОн все дно дракара устилает.Но его не помню я и не знаю,Был ли он красив и отважен?Я прошу, отец, давай еще разИспытанье мы ему устроим.Коль жених мой в срок его исполнит,Стану верной я ему женоюИ войду тогда в его жилище,Дом отцовский навеки покинув.Пусть пришлёт последний мне подарок,Чтобы был он дороже, чем прежде.Таково моё последнее слово.Коль пришлет – тогда его счастье.Коли нет – так поищем другого.

И на это Снуфри согласился, и передали слуги сватам его последнее условие. На рассвете, не простившись, уехали сваты в обратный путь к далекому острову на темной Олонке-реке. И вот наступил день, когда снова вырастает вдали парус «Змея». То сваты везут дар Хельги. Любил ярл свою дочь. Не хотел Снуфри отпускать ее от себя. Надеялся он, что не сможет жених прислать подарок для Хельги дороже привезенного раньше. Велел Снуфри, чтобы шла сама Хельги встречать гостей и посмотреть подарок. Но ошибся ярл. Вышла Хельги на пристань и ступила на палубу «Змея». Поклонились ей сваты. Видит она, что ничем не загружен корабль: нет на нем ни мехов многоценных, ни парчи серебристой, ни красного бархата, ни серебра. Тогда спросила она, что привезли они на этот раз? Бьорн Тихий на эти слова еще раз ей поклонился и подал ей шкатулочку из кости слоновой, работы тонкой, греческой. Открыла дочь ярла шкатулку, и глаза её засияли от восторга. Не смогла она удержаться, и примеряла колечко из той шкатулки на палец. Как живые, оплели его золотые змейки, а алмаз загорелся чудным светом. И как живой представился ей юноша с длинными льняными волосами и глазами такого же цвета, как у нее самой, – цвета неба. Сразу поняла Хельги, что пришёл её час проститься с отчим домом, и не может противиться она своей судьбе, потому что не может противиться любви ни один смертный. Больше ни о чем не могла она думать – так сбылось заклятие старого шамана Карво.

Немного времени минуло, как отправилась Хельги со сватами в дальний путь. Ярл Снуфри – отец ее – хотел, было, сам проводить дочь до новой родины, да король Олаф вызвал его к себе на совет, и не смог ослушаться его ярл. Потому снарядил Снуфри для охраны дочери корабль с тридцатью испытанными воинами и пришёл проститься с ней на пристань. Обещал он ей, что приедет сам так быстро, как дела ему это позволят сделать. Хотелось ему посмотреть, как живут молодые, и привезти ей подарки к свадьбе. Так расстались они.

А Кирппу, тем временем, всё искал убийц своего отца и братьев с семьями их. Но мало людей жило тогда в наших местах, далеко друг от друга жили карелы, так что никто ничего не видел и не слышал. Никогда на памяти людской ничего подобного не было в нашем краю. Не помнили такого самые старые люди. Говорил кто-то, что отомстили Карво за то, что наводил он порчу и болезни. Намекали иные, что это духи, которым чем-то не угодил старый шаман. Говаривали о том, что сам великий хозяин неба и земли – Укко – испепелил в гневе род колдуна. А за что прогневался Укко великим гневом, так никто и не знал. Пытался Кирппу вызвать и спросить духов о том, кто убил отца и братьев, но ничего не сказали духи: не может вопрошающий шаман узнать судьбу свою или близких своих. Не мог больше жить Кирппу на Змеином мысу. Тяжко и тоскливо было ему здесь, потому что всё напоминало о прошлом времени, старом отце и братьях родных. Чёрным стал он называть этот мыс, пепел и уголья покрывали его. И с тех пор так он и называется Черным. Ушёл жить Кирппу на берега речки Тулоксы, что в трех верстах на закат впадает в Ладогу. Стал он промышлять охотой на зверя и ловлей рыбы. Улыбалась ему удача. Знал Кирппу все повадки лесных зверей и птиц, знал, где нерестится лосось и где ходит у дна жирный сиг с хищным судаком. Но ни с кем не общался он, грустен был, никому голоса не подавал. Так минул год с той поры, как осиротел он.

Раз после охоты вышел он на берег, усталый, к камню на Черном мысу, где когда-то заклинал духов отец его. Присел на тот камень Кирппу, и так горько стало ему, что заплакал он, и слёзы катились и падали в воду Ладоги. Выплакал он, что на сердце накипело, вытер глаза и вдруг услышал голос – это Ладога заплескала, заговорила:

– Кирппу, бедный сиротинка,Знаю я твою заботу,Ту, что день твой омрачает,Ту, что сон ночами гонит.Много говорить не буду,Зря волной плескать не стану.Лишь хочу сказать я вот что:Выдать тайну я не вправе —То запрет великий Укко,Лучезарного владыки, —Лишь одно тебе скажу я,Знай, что день уже тот близокБлагородного отмщенья.Знай еще, что помогу яВсеми силами своими,Если ты меня разбудишь,На врагов своих укажешь.Скоро ты их опознаешьПо приметам достоверным,Доказательствам крепчайшим.Так решил великий Укко!

Тут голос стих, и волна откатилась. С того дня совсем потерял покой Кирппу. Но вот прошла неделя, закончилась другая. И стало казаться юноше, что все это ему лишь приснилось, от горя показалось. Вот отправился он, как обычно, проверить сети. Благосклонна к нему была Ладога. Много жирного сига и быстрого судака попало в сети его. Поставил парус Кирппу и с богатым уловом направил лодку свою к устью реки Тулоксы, туда, где его жилище было. Вечер был тихий, и спокойна была Ладога. Вдруг видит Кирппу, как будто парус показался на горизонте со стороны заката. И верно, это был парус. Да не один, а два драккара всё ближе и ближе нагоняли лодку Кирппу. Опустил Кирппу парус свой, захотелось посмотреть ему, что за люди там едут, а заодно и рыбу продать, если она нужна путникам, ведь не надо столько ему. Вот уж близко совсем корабли подплывают, и люди с них Кирппу машут, к себе зовут. Не испугался Кирппу, стал на веслах подгребать к первому драккару. Видно было, что там не иначе как норвеги. И точно, на первом всё люди знакомые, все те, что однажды гостили у отца его, Карво, кроме самого Ингви. На корме же дракара башенка из резного дерева стоит, да такой работы, что Кирппу залюбовался. Вот из башенки той дева выходит. Глаза у нее голубые, а волосы, точно колос ячменный. Увидела дева Кирппу и, как мак, покраснела. Покраснела и отвернулась и у Бьорна Тихого о чем-то спросила. А спросила она, не жених ли её это, потому что видела она юношу этого в сердце своем с того самого часа, когда надела на палец подарок Ингви – кольцо золотое. На втором же драккаре люди все незнакомые, их числом с три десятка. Только Кирпу туда не смотрел, всё глаз не мог отвести от девы норвежской. Тут и говорит ему Бьорн Тихий:

– Вижу, юноша карельский,У тебя улов богатый.Ты, видать, рыбак счастливый,Глубь воды, как дом свой, знаешь.Боги нам тебя послали.Мы для свадебного пираВесь улов твой забираемЗа назначенную плату,Что ты сам сейчас назначишьСеребром ли, или шелком,Или соболем сребристым.Принимайся-ка за дело!Ты в драккар наш крепкогрудыйПогрузи свою добычу,Передай свою удачу.Мы ж пока счастливца Ингви —Жениха счастливой Хельги,Той, что горлинке подобна, —На ладье с улыбкой встретим.Вижу я уже и парус,Плеск весла его я слышу,Узнаю его лицо я.Мы же думали, что в лодке,Что полна сребристой рыбой,Ингви нам навстречу ехал.Так что, друг наш запоздалый,Чуть жену не проворонил,Чуть подруги не лишился!Женихом он был не первым!

Засмеялись викинги шутке Бьорна Тихого. Тут пристала к другому борту «Змея» ладья, и перескочил с неё на палубу Ингви. В кафтане арабского бархата, опоясан серебряным поясом с золотой пряжкой, был жених Хельги. В сапоги из мягкой бухарской кожи был обут он. На поясе же его висел нож, в ножнах серебряных. Побледнел Кирппу, когда нож тот увидел. Не мог он этот нож с другим перепутать. Часто рассматривал он дар викинга своему отцу и помнил каждый мельчайший узор на ножнах, каждый изгиб синей стали, каждый гвоздик на рукоятке его. Так вот кто убил отца с братьями и семьи их! Вот кто оставил Кирппу сиротой! Враг его лютый и жених Хельги! Как две змеи на кольце сплелись в сердце юноши любовь к Хельги и ненависть к Ингви.

И тогда сказал он Бьорну Тихому вот какое слово:

– День счастливый, славный праздникМне предсказывали боги.Пир для сердца предсказали,Срок ему определили.День назначили счастливый.Весь улов – мою добычу —Хельги я даю в подарок,В дар для свадебного пира.Святотатством, верно, будет,Если серебро за платуЗа улов, что волны дарятВдруг потребует даритель.Напоследок же хочу яВот сказать какое слово:Сети, что улов мне дали,Вынуты наполовину.Так что это полподарка,Половина лишь улова.Парус вы не поднимайте,Подождите до рассветаЗдесь, у каменного мыса,Что от пепла нынче чёрный.Не взойдет за лесом солнце,Лишь зарей зарозовеет,Как вернусь назад я с даром,Лодку лосося в подарокЯ, не мешкая, доставлюВам для свадебного пира,Для веселого застолья.

И на то согласились викинги, потому что не хотелось ночной порой грести им по темной воде Олонки-реки. Так решили они бросить якоря и ночевать здесь, а заодно дождаться Кирппу с уловом лососей. Тут погреб Кирппу к Черному мысу, а сам всё не мог глаз отвести от Хельги. И хоть был рядом жених ее, Ингви, печаль сжимала сердце ее. Не лежала её душа к нему, а влюбилась она в юного рыбака с льняными волосами и глазами цвета синего неба. Потому-то смотрела она на Ингви и не видела, и те слова, что он ей говорил, не слышала. Тем временем догреб Кирппу до Черного мыса, до камня, где когда-то разговаривал с духами его отец. Не мешкая, развёл он огонь на камне том, сам выстрогал две стрелы, а на каждой стреле вырезал по магической руне. И руна на первой означала «Проснись и внимай», а на второй – «Месть». Кремнёвый наконечник вставил он в каждую, перьями гуся он их оперил. Вот начинает нагревать на огне Кирппу наконечник первой стрелы. А когда раскалился он, то пустил юноша стрелу прямо в Ладогу, в черные, ночные воды. Зашипел в волнах раскаленный кремень, и вздрогнула от укола стрелы Ладога, всколыхнулась она от жара камня:

– Кирппу, юноша несчастный!Сирота, чьё сердце стонет!Знаю я твою заботу,Вижу я твое несчастье.Разбудил меня ты к местиДля коварных чужеземцев,Тех, что жалости не знают,Тех, кто хуже злого волка,Кто мечом средь белой ночиЗа спасенье расплатились!Помню я, что обещалаПомогать тебе я в мести,Говори же, я внимаю.Что тебе могу я сделать,Оказать тебе услугуЗа твои горючи слезыПо отцу и милым братьям?Жизнь коварных чужеземцевЯ волной своей качаю,Мне отец твой, старый Карво,Всех назвал, открыл мне тайнуБессердечного убийства.Вот они: бесчестный Ингви,Что повинен в крови старца,Фрелаф, Корт, тот, что страшилойМеж своими называем,Тихий Бьорн и Страви Толстый,Кто быком не зря зовется,И последний – Фрегольд Ястреб.Вот они, что преступилиСтрах богов, людей законы,Честь и собственную совестьРади проклятого злата,Ради собственной корысти!Говори и знак к отмщеньюОт тебя я ожидаю!Так велел великий Укко,Кто судьбою мира правит!

И тогда сказал ей Кирппу слова такие:

Поклянись, что жизнь виновных,Кто запачкан алой кровью,Кровью милых моих братьев,Жен, детей, отца родногоТы возьмешь, но невиновныхНе посмеешь ты коснуться,Не заманишь в Туонелу,И глаза их мраком смертиТы навеки не закроешь.Будет месть несправедливой,И отмщение жестоким,Коль за чёрное убийствоНевиновный пострадает,Непричастный захлебнетсяТёмною водой твоею.И еще прошу, отдай мнеДеву с синими глазами,С волосами, будто колосЯчменя заколосился.То моей невестой будет,То моей женою станет.Если же того исполнитьДля меня сейчас не сможешь,Если в мести с виноватымТы невинного накажешь,Жизнь погубишь молодуюДевы с синими глазами,Не смогу отдать я слово,Не смогу подать я знакаК благородному отмщенью.

И так ответила, заплескала волнами Ладога:

– Кирппу, юноша правдивый.Всё по-твоему исполнитьОбязалась я пред Укко,Что законом в мире правит,Меру кто определяетВ небесах, земле и водах.Обещаю, что виновныйПолную заплатит пенюЗа бесчестное убийство,Невиновный ж, белый парусНа ладье своей поднимет,Путь домой к себе отыщет,Восхваляя милость Укко.А теперь мне знак волшебныйЛишь отдай – час мести пробил!

Как услышал Кирппу, что ответила ему Ладога, взял он вторую стрелу с руной, что месть обозначала. Взял и раскалил кремневый наконечник над огнем, и горело сердце его. Вот натянул он тетиву лука и послал вторую стрелу в сторону кораблей. И случилось чудо: только лишь коснулся горячий кремень ладожской волны, как взвилась она разъяренной рысью! Братья Ладоги – ветры быстрые – зашумели-заревели, слетаясь с четырех сторон света. Огромная волна подхватила первый драккар, как нитки, порвала якорные канаты и со страшной силой ударила его о камни на Черном мысу, да так, что резная башенка, где Хельги спала, отломилась и осталась лежать на прибрежных камнях. Волна же стащила треснувший драккар подальше от берега и, как кошка с мышкой, принялась играть с тонущим кораблём. Кто за что мог уцепились викинги, и молили они своих богов о спасении. Но пришел их последний час, пришла расплата за бесчестное убийство.

Страшно закипела, заклокотала Ладога и в считанные мгновения затянула остатки драккара в водоворот, и сразу же всё стихло. Воины же, те, что были на втором драккаре, в ужасе бросились к веслам и, не помня себя от страха, стали грести подальше от этого места в родную сторону, к черным, норвежским камням.

Вот так и закончилась эта история. Со временем за тысячу лет она превратилась в легенду. Многие поколения передавали ее друг другу, пока не дошла она до наших дней. Да и порой кажется, что наша жизнь тоже есть её продолжение. Поэтому, уважаемый читатель, если доведется тебе побывать в наших местах на Черном мысу, то когда ты будешь стоять на его берегу, слушая крик чаек и шорох волны, помни, что над этими камнями, водами и над тобой и поныне незримо витает вечная любовь Кирппу и Хельги.

Примечания

1

Джон Картерет – британский государственный деятель. В 1719 году был послом в Швеции.

2

Мальборо Джон Черчилль (Черчил) (26 мая 1650–16 июля 1722 г.) Знаменитый английский полководец и политический деятель. 1-й герцог Мальборо. Уинстон Черчилль является потомком герцогов по мужской линии.

3

Бленгейм – название местечка в Баварии, где герцог Мальборо одержал величайшую в своей карьере победу в битве с французскими войсками 13 августа 1704 года.

4

…ибо королевская казна не рыба в руках Иисуса (имеется в виду ссылка на Новый завет, например Евангелие от Матфея, гл. 14, где упоминается случай, когда Иисус накормил пятью хлебами и двумя рыбами более 5000 человек в пустыне).

5

Кюлоты – короткие, застегивающиеся под коленом штаны, носить которые имели право только аристократы. Кюлоты носили с чулками и башмаками с пряжками.

6

Ингрия – историческая область на северо-западе современной России. Располагается в области ограниченной с севера рекой Сестрой до южной границы примерно по реке Луге. Западной границей является берег Финского залива, Чудское озеро и река Нарва, а восточной – Ладожское озеро. Со времени Столбовского мира 1617 года область была шведским владением. В ходе Северной войны Ингрия вновь отошла к России. Кстати, Санкт-Петербург был основан именно на территории Ингрии в 1703 году.

7

…безжизненная часовая стрелка – в средние века на механических часах имелась только одна часовая стрелка. Минутная стрелка появилась в 1680 году.

8

Сцилла и Харибда – морские чудища из античной мифологии, особенно ярко представленные в Одиссее Гомера. Выражение «между Сциллой и Харибдой» сопоставляется с фразой «Между молотом и наковальней», употребляется в значении: оказаться между двумя враждебными силами, когда опасности и неприятности грозят с двух сторон.

9

Эльбфас Якоб – Якоб Генрих Эльбфас (1600–1664). Шведский художник, автор портретов многих политических деятелей Швеции своей эпохи.

10

Лютцен – город в Саксонии, где 16 ноября 1632 года произошло одно из самых больших сражений Тридцатилетней войны между шведской и имперской армией. Шведская армия одержала победу, но во время битвы шведский король Густав Адольф был убит.

11

Брейтенфельд – сражение при Брейтенфельде произошло 17 сентября 1631 года и окончилось полным поражением армии Католической лиги и победой протестантов, то есть шведской армии под командованием короля Густава Адольфа и его союзников – саксонцев.

12

«Северный лев» – так современники называли шведского короля Густава Адольфа за полководческий талант.

13

Тилли – Граф Иоганн Церклас фон Тилли, знаменитый полководец Тридцатилетней войны, фельдмаршал Католической лиги. В бою со шведами у крепости Райна был тяжело ранен в ногу и умер от раны 30 апреля 1632 года.

14

Hexe – ведьма (Нем).

15

Регент – правитель, временно осуществляющий полномочия монарха.

16

Блокула – одинокая скала посреди моря в Швеции, легендарное место шабаша ведьм.

17

«Молот ведьм» – трактат по демонологии и преследовании ведьм. Книга написана в 1486 году доминиканским инквизитором Генрихом Крамером (Инсисторисом) и деканом Кёльнского университета также инквизитором Якобом Шпенглером.

18

«И ты, Брут?» – в трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» с такими словами умирающий Цезарь обращается к убийце – Марку Юнию Бруту. Выражение широко применяется в случае, когда говорящий считает, что его предал тот, кому он прежде доверял.

19

«Sed lex – dura lex» – Закон строг, но это закон (лат).

20

Клипа – мелкая шведская монета квадратной формы.

21

…Чтобы она светила для всех. – Искаженная цитата из Накорной проповеди Христа. Подлинный текст: И, зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (цитируется по Евангелию от Матфея, гл. 5).

22

Северный департамент – одно из департаментов английского правительства. В его ведении находились контакты с протестантскими государствами: Германией, Швецией, Норвегией и т. п. Во главе департамента стоял секретарь.

23

Deus ex mashina – Бог из машины – выражение, означающее неожиданную развязку той или иной ситуации с применением ранее не действовавшего в ней фактора.

24

Харон – в греческой мифологии перевозчик душ умерших через речку Стикс (или Ахеронт) в подземное царство мертвых.

25

Гуго Гроций – голландский юрист и государственный деятель. Заложил основы международного права на основе естественного права.

26

Аристогитон и Гармодий – древнегреческие граждане Афин, совершившие в 514 году до нашей эры покушение на братьев-тиранов: Гиппия и Гиппарха, в результате которого убили последнего и погибли сами.

27

Сало – остров на восточном побережье Ладожского озера. Название острова имеет карельское происхождение и означает «чаща» или «лесная глушь». Вплоть до настоящего времени остров покрыт густым еловым лесом, труднопроходим из-за поваленного озёрными ветрами стволами старых деревьев. В средние века остров являлся прибежищем разбойников, грабящих купеческие суда на Ладожском озере.

28

Дуван – награбленное добро. В современном русском языке более всего соответствует «общаку».

29

Бердыш – топор, секира с широким лезвием.

30

Свеи – шведы.

31

Васька Шуйский – Василий Иванович Шуйский – представитель княжеского рода Шуйских. Последний представитель рода Рюриковичей на российском престоле. Русский царь с 1606-го по 1610 год. После низложения жил в плену у поляков. Умер в Польше в 1612 году.

32

Ляхи – поляки.

33

Сердоболь – Старое название города Сортавала.

34

Андрусовский монастырь – мужской монастырь Петрозаводской епархии РПЦ, расположенный на восточном берегу Ладожского озера на территории Олонецкого района Республики Карелия. Основан в начале XVI века преподобным Адрианом Ондрусовским, учеником преподобного Александра Свирского.

35

Боевой холоп – вооружённый слуга, принадлежавший к несвободному населению. Боевые холопы несли военную службу вместе с дворянами в составе свиты средних и крупных землевладельцев.

36

Аввакум – Аввакум Петров, или Аввакум Петрович (1620–1682). Священник Русской церкви, протопоп, один из первых духовных вождей старообрядчества и духовный писатель. В старообрядчестве является знаковой фигурой и почитается как священномученик и исповедник.

37

Никон – мирское имя Никита Минин (1605–1681). Московский патриарх. В 1650‑х годах проводил церковные реформы в целях её унификации с современной греческой, что привело к расколу Русской церкви и возникновению старообрядчества. В 1666 году был отстранён от патриаршества.

38

Терве, бабушка Виенно! Суло! Не узнал? Илма! Какая ты большая уж стала! Красавица!

39

Бабушка, да ведь это Ристо! Дядя Ристо! Проходите в избу, будьте гостем!

40

Не бойся их, они не страшные.

41

Будут обижать, скажи мне. Я их из лодки в воду пометаю.

42

Ой, дядя Ристи, не боюсь я их!

43

Они смешные. У них рты разинутые.

44

Воронецкие – Воронецкие, или Корибут-Воронецкие – русско-литовский княжеский род, считающийся ведущим своё происхождение от Великого князя литовского Гедимина.

45

Да вынесите же вы его на улицу!

46

Все, миленький, все!

47

Чуть потерпи, сейчас полегчает!

48

Да живой он, дядя Ристи. Этот порошок мама у купцов из Москвы достала.

49

Он персидский. Уж где это, я не знаю. Если много его дать, то человек уснет и не проснется. А так, хоть палкой его сейчас бей, он и не почувствует!

50

Можно размачивать мочой, ничего страшного не будет.

51

Но я привыкла заваривать ромашку. Хорошая трава!