Сестра самозванца

***

Дьяк Патрикеев после ухода Клешнина взял факел и приказал одному из подручных палача сопроводить его в каземат к девице Елене.

Рослый детина провел дьяка вниз по ступеням и отворил обитые железными листами двери.

– Здесь жди! – велел дьяк.

– Как прикажешь!

Патрикеев вошел к Елене.

В каземате было темно и сыро. Елена не спала. Она сидела на кровати и куталась в меховое одеяло, выданное по приказу дьяка.

Патрикеев вошел. Укрепил факел на стене и сел на табурет.

–Что? – спросила она.

–Беда, красавица.

–Что за беда?

–Дак помер Борис Федорович Годунов!

–И то беда? Для меня это радостная весть, дьяк.

–Ты погоди радоваться, красавица. Боярская дума, дворяне, стрельцы присягнули новому государю Федору Борисовичу.

–А царевич Димитрий Иванович?

–В Путивле со своей армией. Ты, красавица, думаешь, что молодому Годунову на троне не усидеть?

–Уверена в этом, – ответила Елена.

–Но до тебя Годуновы еще успеют дотянуться. Есть приказ царицы Марии Годуновой поставить тебя на пытку. Царица желает лишить тебя, красавица, главного твоего оружия – красоты.

–Это приказ царицы? Мария Годунова знает обо мне?

–Знает.

–И что теперь? – со страхом в голосе спросила Елена.

–Теперь тебя поволокут в пыточный подвал. Но я могу тебе помочь.

–Помочь?

–Да. Если царевич Димитрий будет в Москве, мне нужно его прощение и защита.

–Могу тебе это обещать, дьяк.

–Погоди, красавица. Мне не обещания твои надобны. Среди бояр самозванца… царевича Димитрия Ивановича, есть мой враг.

–Кто он?

–Князь Сумбулов.

–Я помогу тебе избежать его мести.

–Поможешь. Потому я и здесь. Тебе надобно написать письмо царевичу.

–Письмо? – не поняла Елена. – Какое письмо?

–Есть среди людей царевича соглядатай подосланный от Годунова. И ты напишешь, что этот человек – князь Сумбулов. Сейчас сюда принесут бумагу перо и чернила.

–Но что я получу взамен?

–Как только напишешь и поставишь подпись, я выведу тебя из темницы и отпущу.

–Отпустишь? Но, что скажет на это царица?

–А я уйду в свои вотчины до времени. Годуновы там меня не достанут. А потом все образуется.

–А если я не стану писать?

–Тогда я уйду. Приказ о пытке получил оружничий Клешнин – верный пес Годуновых. А когда он навестит тебя?

Патрикеев врал. Он знал о том, что Клешнин сбежал и никого пытать не станет. Но напугать девицу стоило. Клешнин зверь истинный и руки его по локоть в крови были.

–Итак, красавица?

–Я напишу то, что ты скажешь.

Елена боялась потерять свою красоту…

***

Москва.

Дом Клешнина.

Апрель 1605 года.

Клешнин понимал, что Патрикеев прав. Многое знал хитрый и пронырливый дьяк. Чутье у него словно у волка. Потому и не стал он настаивать на пытке девицы Отрепьевой.

Понятно, что Марии Годуновой терять нечего. Она либо у власти удержится, либо слетит в пропасть. И в ту пропасть за ней отправятся все, кто исполнял её приказы. Не простят ей люди московские батюшку её палача Григория Лукьяновича Скуратова по прозвищу Малюта. Хотя и ему, Клешнину, не простят его службы роду Годуновых. И на его руках слишком много крови. А сколько знатных голов пропало в его застенках? А ныне дети тех, кого он запытал ответ требовать станут. И дочерей его ждет незавидная судьба. И получалось одно – бежать и спасать своих.

Клешнин припас много чего ценного на такой случай, ежели в бега идти нужно будет. И растряс он схроны в подвале дома своего московского.

Как раз на днях отбывало из Москвы посольство английского короля Якова Первого. И с ним он отправится в чужие страны со всем семейством.

Призвал он своих дочерей. Те сразу явились по зову отца. Девицы думали, что речь пойдет о замужестве старшей Ксении.

Оружничий смотрел на красивых девушек. Все взяли и ростом, и статью, и красой. Лакомые кусочки, а не девки.

–Чего столбеете? Садитесь, В ногах правды нет, – сказал Клешнин.

Девушки сели на длинную застеленную ковром лавку.

–Ныне времена настали тяжкие, – сказал он. – Наказует меня господь за скверну мою. Потому призвал вас сюда.

–Но батюшка был принят царицей милостиво, – сказала Ксения. – Господь не оставил нас.

Клешнин махнул рукой.

–Вот дурища-то!

Ксения обиделась. Она была девушка образованная и много читала, не в пример иным девицам. Знала латынь, английский и французский языки.

–Да ты не надувай губешки-то! Отец тебе добра желает. Милости Марии Годуновой вскорости для нас всех худом обернутся. Придет на Москву самозванец, и знаете, что со мной тогда будет? Дни на плахе кончу. Но не об себе пекусь. Я свое пожил. Вас мне жалко. Пропадете ведь. Вороги все наше достояние растащат. А вас себе на потеху потащат слуги самозванца. Хотите того?

–Но разве может самозванец войти в Москву? – спросила Ксения.

–Все может быть. И когда он придет, будет поздно.

–И что нам делать, батюшка? – спросила младшая Анна.

–Бежать! – сказал Клешнин. – И времени у нас мало.

–Но куда нам бежать? – спросила Ксения.

–В заморские дальние страны. Уходить станем с посольством аглицкого короля. Там я про все условился и нас возьмут. Конечно, здесь придется все бросить из рухляди. С собой всего не утащить. Вы можете взять не более одного сундука.

–Я свой сундук уже начала собирать, – сказала средняя Настя.

–Свой? – Клешнин посмотрел на дочь. – Один на троих! И так слишком много хочу я вывезти с собой. Ваши тряпки немного стоят.

–Но, батюшка…

–Цыц! Я сказал! Спорить некогда. Пусть каждая возьмет свои драгоценности и спрячет на себе. Токмо наряжаться не следует. Сами знаете, что дорога нас ждет дальняя.

–А если останется царь Федор на троне, батюшка.

–Кто знает, дочка? Пути господни неисповедимы. Но мы ждать не станем чем все завершится. Пусть Мария Годунова сама думает про своего сына…

***

Москва.

Дворец Годуновых.

Гнев царицы.

Апрель 1605 года.

Мария Григорьевна была удивлена. Она посмотрела на своего доверенного Степана Попова.

–И взять того Михайлу ты не смог?

–Никто не знал того, матушка-царица, что ловким парнем окажется сей Михайло. Ножиком троих моих людишек порешил. Так к ангелам отправил, что и пикнуть не смогли.

–А что брат его? – просила царица.

–Божится, что сонное зелье брату подмешал. Но, видать, брат не столь прост оказался.

–А не мог Петро предать?

–Нет, матушка-царица. Сей всего боится. И ныне просит нас спасти его от мести брата. Говорит не жить ему, коли Михайлу не споймают.

–Хорошо, Степан. Спрячь сего Петруху.

–Уже сделано, матушка-царица. Но есть еще одна новость.

–Хорошая?

Степан Попов пожал плечами, и царица поняла, что новость плохая.

–Говори!

–Клешнин пропал.

–Царский оружничий?

–Да.

–И он пропал? Но как мог пропасть оружничий? Это не торговец пирожками!

–Матушка-государыня, я сам был в его доме. Он пуст. Ни Клешнина, ни его жены, ни дочерей.

–Что говорят холопы?

–Они ничего не знают, государыня. Откуда им знать?

–К пытке ставил? – спросила царица.

–Нет. В том не было надобности.

–Как нет надобности? Но где тогда оружничий?

–Клешнин сбежал, – ответил Попов.

–А если его забрали? Он был верным человеком мужу моему Борису Федоровичу. Посланцы самозванца могли добраться до него.

–Нет, матушка-государыня. Исчез и дьяк Разбойного Приказа Патрикеев. Этот ушел вместе со всеми холопами своими из Москвы. Его дом пуст. Он вывез все добро на десяти возах. То проверено.

–И при чем здесь Патрикеев?

–Выяснил я, матушка, что Клешнин посетил Патрикеева. И сразу после того он отправился не к себе в Приказ, а домой. На следующий день он исчез. И его семья исчезла. А еще через три дня выехал из Москвы Патрикеев.

–Послать людей к Патрикееву в вотчину! – приказала царица.

–Его вотчина в Рязани. Там много мятежников, матушка-царица. Пока оттуда его не достать.

Глаза Годуновой светились гневом. Она прошептала:

–Ничего. Припомню я тебе, дьяк, это предательство. Кровью умоешься.

–Потом мы его достанем, матушка-царица. Но и это еще не все.

–А что еще?

–Исчезла из темницы девица Отрепьева.

–Что?

–Сам Патрикеев помог ей сбежать.

–Поймать!

–Людей уже послали! Они всю Москву перевернут!

–Это если она еще в Москве, Степан! Она не дура! Могла сбежать!

–Не думаю, матушка. Она здесь. Я чувствую это.

–Нужно призвать в Москву Богдашку Бельского! И ты сам отправляйся за ним. Привезти его ко мне! Мой муж царь Борис удалил его из Москвы. Пора снова использовать его!

–Но Бельский может предать!

–Мы пожалуем его в бояре! Я верну ему его вотчины и дам новые. Я награжу его имуществом изменников.

–Тогда я завтра же отправлюсь за Бельским.

–Сегодня же!

–Хорошо, матушка-царица, сегодня.

Степан Попов, был сказан (произведен) новым царем в думные дворяне и ему пожаловали новые вотчины. Он уже больше десяти лет служил Марии Годуновой. Вернее чем он, она не имела человека…

***

Царица отправилась в покои своего сына Федора. Он во всем полагался на мать. Потому настоящей правительницей царства Московского была именно она.

Царь сидел в окружении ближних бояр. Увидев вдовую царицу, все поднялись с кресел. Поднялся и молодой государь.

–Матушка!

–Государь! В Москве измена!

–Что?

–Твои люди не видят опасности, которая угрожает тебе. Не могу же я одна следить за всем.

–Но что случилось? – спросил Федор.

–Измена. Девица Елена Отрепьева сбежала из застенков Разбойного приказа. Сбежали Патрикеев и Клешнин!

–Как? – искренне удивился Федор Борисович. – Семен Андреевич сбежал? К самозванцу? Может ли быть сие?

–Не знаю, куда сбежал Клешнин, сын мой, но он сбежал. Предают самые верные. Мало ли мой муж и царь сделал для Клешнина?

Боярин Семен Годунов был удивлен больше иных.

«Клешнин бежал! Но ведь Федор еще крепко держит в руках скипетр и державу. Или нет? У Клешнина нюх на опасность. И если он сбежал, то стало быть не верит в Федора. Ох! Грехи наши тяжкие!»

–Боярин! – Мария Годунова обратилась к нему. – Боярин! Что с тобой?

–Прости, матушка-царица. Задумался я.

–Вызвала я от имени царя в Москву опального Богдана Бельского.

–Бельского? – удивился Семен Годунов.

–Он был в опричнине, и он племянник моего отца Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского!

–И у Клешнина была верность. Да вот нынегде он? – сказал боярин Семен. – Нельзя доверять Бельскому, государыня.

–А кому можно? – Годунова посмотрела на боярина. – Надобно установить порядок и карать всех изменников. Бельский это сможет!

Воевода Басманов, бывший здесь, был недоволен тем, что увидел. Годунова была похожа на своего отца кровавого палача Малюту Скуратова.

–Воевода! – колючие глаза царицы нашли и его.

–Да, матушка-государыня!

–Тебе надлежит отправиться к войску под Кромы!

–Мне?

–Тебе. Ты отныне Второй воевода! Телятьевский верен, но не сможет сделать всего как надобно! А ты поймаешь самозванца. Времени терять нельзя.

–Как прикажешь, государыня.

–С тобой поедут верные мои телохранители. Они станут тебя оберегать от изменников!

Басманов понял, что эти люди не его охрана, но его оберегатели от измены. Мария Григорьевна, как говорили, посылала, своих псов к неугодным. Они могли сделать все по её приказу.

–Как прикажешь, матушка-государыня.

Федор поддержал все, что сказала мать…

***

Мария Годунова отправилась к боярам, которые занимались разбором иноземной почты. Главным здесь был князь Василий Шуйский.

–Государыня!

–Бояре! Садитесь! Не время стоять. Надобно про дела думать! Времени совсем нет!

Все снова сели.

–Сколько бояр при самозванце? – спросила Годунова.

–Ныне в его воровской думе князь Татеев, князь Мосальский, боярин Лыков, князь Туренин, князь Сумбулов – ответил Шуйский.

–Докатились знатные и богатые! Соль земли Русской. Стали служить беглому монаху! Но сейчас не до этого! Затем всем изменникам головы срубим! Главная поддержка самозванцу идет от короля Сигизмунда Третьего! Воевода Мнишек привел ему отряды поляков и немцев.

–При дворе Сигизмунда нет единства в отношении самозванца. Но сам король к нему благоволит.

–Вот про сие и хочу говорить с вами! – сказала царица. – Надобно лишить его поддержки короля Речи Посполитой. И для того хочу сосватать дочь мою царевну Ксению в жены молодому сыну короля принцу Владиславу.

Шуйский переглянулся с другими боярами.

«Вон чего задумала! Не так глупа Мария Григорьевна. Знает, как поссорить короля с его вельможами. Но дело это не столь быстро сделается. Успеет ли?»

–Но для того чтобы Сигизмунд с этим согласился, нам нужно предложить ему кое-что еще, матушка-государыня.

–Мы и предложим.

–И что это, матушка-государыня?

–Город Псков как приданое Ксении!

–Псков? Но…

–Я сказала, предложим ему город Псков как приданое моей дочери. Но отдавать спешить не станем.

Шуйский понимал, что если Ксения выйдет замуж за королевича, то это создаст многие проблемы в будущем в первую очередь для сына Годуновой.

–У тебя есть, что сказать, князь? – спросила его царица. – По глазам сие вижу! Говори!

–Королевич, женившись на Ксении, станет претендентом на трон, государыня. Если у Федора не будет детей.

–Это так, – согласилась Годунова. – Но это потом. Главное – сейчас выбить основу из-под ног самозванца! Про остальное станем думать после. А брак моей дочери и польского королевича многие дает и нам и Речи Посполитой. От этого Сигизмунд не сможет отказаться. И Псков для него важен.

Шуйский склонил голову в знак покорности.

Глава 18

В поисках Елены.

Май 1605 года.

-Что ты узнал? Кто этот человек?

-Сам сатана, Я думаю! Нигде

Я до следов его не мог добраться.

Под стражу мы людей довольно взяли,

Пытали всех; но ни с огня, ни с дыбы

Нам показаний не дал ни один.

А.К.Толстой «Царь Борис»

***

Москва.

События.

Ян Нильский.

1 мая 1605 года.

Пан Нильский видел, как слуги царицы растаскивали дом бывшего оружничего Клешнина. Он понял, что вельможа сбежал и потому для дьяка уже более был не опасен. Все разрешилось само собой.

Удивительно как любили русские властители рассчитываться с верными слугами имуществом своих врагов. У себя дома в Польше Нильский с таким не сталкивался. Не мог их король Сигизмунд позволить себе такой роскоши – заплатить свои долги из чужого кошелька. А здесь все легко и просто. Попал вельможа в опалу и царь мог изъять его имущество и присвоить себе.

Слуги вытаскивали из дома все чего не смог увезти с собой бывший царский оружничий. А не смог он забрать многое. Это были дорогие ковры, и серебряная посуда, и холодное оружие, и доспехи с чеканкой, и украшенные серебром пистоли, и кафтаны из бархата, и связки соболиных и лисьих мехов.

Хотя, как думал Нильский, сам Клешнин изрядно обогатился конфискованными у других вельмож ценностями. Как говорится, царь дал – царь взял обратно. Так ведь выражаются русские? Многие на Москве благодаря близости к царскому двору могли легко обогатиться. Но они также легко могли и потерять свои богатства, если теряли благоволение своего государя.

Ян увидел все, что хотел, и решил было уже уйти, но его кто-то окликнул.

– Человече!

Этот голос заставил его содрогнуться.

– Человече!

Шляхтич обернулся и увидел недалеко от себя оборванца, увешанного ржавыми цепями.

– Ты ведь Гришку не знаешь? – тихо спросил оборванец. – А Гришку на Москве многие знают.

– Я не знаю тебя.

– Ты на Москве новый человек. Оно сразу понятно. Гришка то видит.

Нильский достал золотой и хотел протянуть оборванцу, но тот брать денег не стал.

– Не надобно давать денег. Не могу тебе сказать хорошего. Не могу. Хочу сказать, но не могу.

Нильский спорить не стал и хотел уйти. Но юродивый задержал его.

– Погоди! Хочу сказать тебе…Ты бы уехал назад. Домой.

Слова этого нищего заинтересовали шляхтича. В Москве юродивые иногда предсказывали будущее. Так говорили. Некоторые даже именовали их святыми.

Ян спросил:

– Домой? Но мой дом далеко.

– Вот туда и иди, человече. Надобно тебе уехать. Бери коня и скачи домой. Тако оно лучше будет. Гришка знает. Ты верь Гришке.

– А что будет? – спросил шляхтич. – Ты скажи, если знаешь.

– Плохо будет. Нет тебе пути в этой земле. Иди назад. Иди домой и может еще все будет хорошо.

– Нет.

– Не хочешь уехать?

– Хочу, – ответил шляхтич. – Очень хочу, но не сейчас. Я не хочу уезжать отсюда один.

– Та девица, с кем ты хочешь уехать, уедет потом. Ты беги отсюда один.

Нильский снова удивился словам юродивого. Похоже, он знает слишком много.

– Ты беги, – повторил Гриша.

– Нет.

– Тогда слушай, что скажет тебе Гришка. Гришка знает. Здесь тебя ждет Смерть. И никак тебе не вырваться из лап её. Потому беги сейчас! Еще есть время! Но ты не побежишь! Нет! Знаю, что не побежишь. Оно так. Ничего изменить нельзя. Все так и будет.

– А что будет?

– Я сказал тебе. Смерть. Она уже стоит у тебя за спиной…

Нильский более слушать юрода не стал. Он развернулся на каблуках и зашагал прочь…

***

Верные слуги Бориса Годунова Клешнин и Патрикеев сбежали от его сына Федора и не стали стоять за молодого царя до конца. Василий Шишкин и сам уже знал все о бегстве оружничего и дьяка Приказа Разбойных дел.

Пан Нильский заявил:

– Клешнина в Москве более нет. Про сие можешь послать весть царевичу, дьяк. Он тебя за это наградит.

– Клешнин сбежал далеко. Он не опасен более. Это порадует Димитрия Ивановича.

– Что с Еленой, дьяк?

– Она сбежала при помощи дьяка Патрикеева. Сам дьяк Разбойного приказа помог ей.

– Сбежала?

– Да. Она более не в застенках.

– Но где она сейчас? – спросил Ян.

– Этого я знать не могу.

– Как же так? Ты обещал её спасти.

– И спасена. Она более не в застенках.

– Но она все еще в большой опасности?

– Да, пан кавалер. Она в опасности. Царица Мария Годунова велела разыскать её. И много цепных псов царицы спущены с цепи.

– Что делать мне?

– Спасать Елену.

– Как?

– Для неё спасение – свержение Годуновых. Потому помоги приблизить час падения династии. Нужно поднимать народ против царя Федора. Меня с тем сюда и послали.

Нильский согласился сделать все, что прикажет дьяк. Шишкин был рад бесстрашному помощнику, который возьмет на себя самое опасное. Именно потому дьяк скрыл от Яна то, что он знал, где прячется Елена…

***

На торгу было многолюдно. Шляхтич толкался среди оружейных рядов. Он осматривал клинки восточной работы, и купцы нахваливали свой товар.

Высокий и худой торговец показывал оружие и говорил:

– Это не просто сабля, но сабля особой упругости и твердости. Она рубит железо и сгибается в дугу.

– Мне нужен кинжал.

Торговец спрятал саблю.

– Вот то, что нужно!

Купец показал товар. Клинок кривого кинжала покинул ножны и на полированном лезвии заиграли солнечные блики.

– Бери кинжал, добрый молодец. Хороший кинжал дамасской работы с самоцветом.

– Сколько хочешь? – спросил шляхтич.

– За сто талеров серебром отдам.

– Ты в своем уме, купец? За эту сумму коня купить можно!

– Кинжал не баба, молодец. Его с умом выбирать надобно. От кинжала жизнь твоя зависеть может. Если не люб этот. То есть и дешевле. Смотри! Также дамасской работы, но рукоять проще, без украшений. А сталь какая. Не зубрится, и не тупится. Таким и кольчугу пробить можно!

Нильский принял оружие и внимательно его осмотрел.

– Этот всего тридцать монет стоит. Но все зависит от того чем станешь платить.

– Золотом.

– Коли есть золотые османские полновесные алтыны, то за два отдам. Коли есть итальянские флорины, то за три.

– Золотые короля Сигизмунда.

– Тогда за четыре монеты отдам кинжал.

Шляхтич развязал кошель и стал отсчитывать золото. Купец осматривал и пробовал на зуб каждую монету.

Вдруг совсем рядом послышались крики и ругань. Царские соглядатаи снова кого-то поймали.

Ян обернулся и увидел в пяти шагах от себя Елену! Она была в мужском костюме. Её схватил за руку плотный мужчина в зелёном кафтане.

– Это она! Все сюда!

Нильский сразу бросился на помощь. Он отбросил руку сыщика. Елена получила возможность уйти. Она сразу юркнула в толпу.

– Как ты посмел! – заорал сыщик.

– Держи его!

– Именем царя!

Ян ударил одного кулаком в лицо и попытался уйти. Но на него навалились еще трое. Они заломили его руки.

– Попался!

– Это её сообщник!

Толпа смотрела на сыщиков. Люди не могли понять, что произошло.

– Что, вора поймали?

– Какое там. Это люди Годуновых.

– Видал рожи какие.

Ян Нильский понял, что ему самому не освободиться. И он призвал на помощь толпу:

– Я прибыл от имени Димитрия Ивановича!

Это было рискованно, но иного выбора у шляхтича не было.

В толпе зашумели:

– Это человек из стана царевича!

– От Димитрия Ивановича!

Сыщик ударил Нильского, и велел заткнуться. Второй стал наступать на толпу:

– А ну дай дорогу! Именем царя!

Высокий мужик в рваном армяке и лаптях, не уступил пути.

– Этот человек сказал, что он от царевича! Пусть скажет…

– Ах ты, рыло неумытое!

Сыщик ударил мужика в живот. Тот рухнул на камни как подкошенный.

– Человека убили! – заорала какая-то баба.

– Псы годуновские!

– Бей!

Кто-то из толпы ударил дубиной сыщика, свалившего мужика.

– Смерть Годуновым!

Сыщики заорали:

– Убивец!

– Царского человека убил!

– Вяжи его!

– Иван! Стрельцов зови! Бунт!

Торговцы, воспользовались суматохой и освободили Нильского. Тот закричал:

– Царевич Димитрий скоро будет в Москве! Я прибыл от имени царевича! Он дарует вам милости свои, и он законный наследник Грозного царя!

В толпе закричали:

– Слава Димитрию!

– Утопить в реке отродье Годунова!

– Смерть Годуновым!

– Мы постоим за истинного природного государя!

– Слава Димитрию!

– Слава Димитрию Ивановичу!

Набежали стрельцы. Это были верные люди Марии Годуновой из придворного полка. Они стали расталкивать толпу, пробиваясь к бунтовщикам.

Сыщики орали:

– Высокого держи!

– Безбородого лови!

– Вон того с усищами!

Ян понял, что ему нужно бежать и стал уходить. Люди размыкались перед ним, и смыкались перед стрельцами и сыщиками.

Когда он продвинулся к лавкам оружейников, его кто-то дернул за рукав. Нильский обернулся. Перед ним был торговец оружием.

– Вот твой кинжал, молодец. Тот, что ты купил.

– Спасибо, купец.

– Ты заплатил, и я вернул тебе то, что теперь твоё. Такой кинжал как раз для такого молодца как ты.

Нильский взял оружие и скрылся.

Рынок еще долго шумел после того и люди шептались о посланце Димитрия Ивановича. Семена раздора были брошены в благодатную почву…

***

Москва.

Заговор бояр.

3 мая 1605 года.

Князь Василий Шуйский50 был обеспокоен приездом в столицу Богдана Бельского51. Князь не любил этого хитрого и коварного вельможу.

Богдан Яковлевич не был знатного происхождения. Он приходился племянником знаменитому соратнику Ивана Грозного Малюте Скуратову. И благодаря этому попал ко двору царя. Занял видное место в опричнине52, замарав свои руки в крови по локоть.

Сказывали, что сам Богдан Яковлевич головы рубил и шкуру с врагов царских сдирал крючьями. Жалости он не ведал. За это Грозный царь много наградил молодого опричника.

Шуйские Бельского не любили. Но не стоило забывать, что ныне они связаны родством. Ведь родной брат Василия князь Димитрий Шуйский был женат на дочери Малюты Скуратова Екатерине. А поскольку Богдан Бельский племянник Малюты – они родичи. Хочешь, не хочешь, а принимай этого выскочку.

И вот ему доложили, что Богдан Яковлевич прибыл к нему в дом от имени царицы.

Бельский был дороден и всегда одевался щеголем. И теперь привычкам своим не изменил. Рытого красного бархата кафтан с золотыми шнурами, драгоценный пояс и сабля с самоцветами. На шапке, отороченной соболем, сверкал большой рубин.

– Здравствуй, князь Василий Иванович.

– Здравствуй, Богдан Яковлевич.