По лезвию надежды

– Лиз, прекрати. Мне стыдно за тебя, – я покачал головой. – Прими как должное – Клэр теперь будет проводить время с тобой на постоянной основе. И это не обсуждается! – осуждающе посмотрел на жену и поджал губы.

– Ну, это мы еще посмотрим, – Элизабет улыбнулась как можно шире. – Новый клоун в нашем цирке. Чудееееееесно. Проверим тебя на прочность, милая.

– Взаимно, – Клэр неожиданно растянула губы в своей самой широкой улыбке и уверенной походкой отошла от кровати, встав рядом со мной. Было видно, что Лиз явно не ждала такой реакции. Мне почему-то стало смешно. Обе не робкого десятка. И, чувствую, битва будет продолжительной. Как раз то, что нужно, чтобы сбить спесь с моей дрожайшей женушки.

Том спустился с моих рук и направился к матери. Забравшись к ней на кровать, он взял ее за руку, чем привлек внимание Лиз.

– Мама. Мисс Клэр очень хорошая. Она помогла мне там, в лифте, когда мне стало плохо. Я совсем не мог дышать, а она помогла, понимаешь?

– О чем ты, сладкий? – Лиз округлила глаза и посмотрела на нас. – О чем он, Чарли?

– Мы застряли в лифте вместе. У Тома случился приступ панической атаки. Клэр помогла ему, – я кивнул в сторону Хэйг и устало посмотрел на жену. – Благодаря этой девушке с твоим сыном все в порядке. Прими это к сведению и умерь свой пыл, Элизабет.

Казалось, впервые этой женщине нечего было сказать. Том был для нее той самой лакмусовой бумажкой. Она плотно сжала губы и судорожно начала крутить собственные пальцы. Затем нагнулась к сыну, что-то прошептала ему на ухо, и тот, скатившись с кровати, подошел к нам. Взяв одной рукой меня, другой Клэр, он посмотрел на мать и подмигнул ей.

– Чарли, ты не мог бы забрать Тома и позвать миссис Паф и Артура? Мне нужно в туалет, – Лиз отвернулась.

– Да, конечно. Я попрошу их подняться.

Том потянул меня на выход. Я задержался взглядом на Клэр – она пристально смотрела на мою жену. В ее взгляде сквозило сочувствие.

***

– Как первое впечатление? – я сидел в кресле напротив Хэйг, потягивая кофе, заботливо сваренный Маргарет.

– Это было … интересно, – девушка тщательно подбирала слова, чтобы меня не обидеть. Я усмехнулся.

– Интересно? Вы серьезно, Клэр? Можете не быть столь тактичной, я прекрасно осведомлен об остроте языка моей супруги. Поэтому спокойно называйте вещи своими именами.

– На самом деле ее поведение весьма обосновано, Чарли. И я правда ее понимаю. В положении вашей жены ненавидишь всех, кто может жить полной жизнью, – Клэр тяжело вздохнула, отставила свой кофе на стол и посмотрела на Тома, который играл в углу гостиной. – У вас чудесный ребенок.

– Спасибо, – я тоже посмотрел на сына. – Мне несказанно повезло с ним. Слава Богу, что с ним ничего не случилось. Я бы этого не пережил… – посмотрел на Клэр, а она на меня. – Вы любите детей?

– Очень, – она снова перевела взгляд на моего сына. – У Кайла тоже мальчик. Мне кажется, что иногда я готова заобнимать этого ребенка – так его люблю. Я с ним всю его жизнь. И сейчас очень скучаю. Том напоминает мне Кристофера.

– Том привязался к вам. Обычно он очень осторожен с незнакомыми людьми. А к вам его прямо-таки тянет. Поэтому Элизабет и была поражена, – я многозначительно посмотрел на собеседницу. Она грустно улыбнулась. – Думаю, что сегодня с вас хватит.

– Уже? – девушка удивленно вскинула брови. – Но у меня же еще половина рабочего дня, – она растерянно пожала плечами.

– Да, я знаю. Но на сегодня слишком много эмоций. Вам надо немного свыкнуться с ними. И решить, как построить оборону по отношению к моей жене, – я подмигнул Хэйг, и она немного расслабилась. – К тому же, сегодня я дома целый день, и проведу его с семьей. Хотя бы попытаюсь. Потому что Лиз не очень любит мое общество.

– Почему? Вы же стараетесь наладить контакт…

– Не знаю, Клэр. Нам очень редко удается нормально пообщаться. И то, катализатором этого разговора всегда выступает сын. Он – единственный, кто может полноценно владеть ее вниманием, – Хэйг сложила руки на груди и о чем-то задумалась, а мне очень захотелось сменить тему. – Завтра я оставлю здесь ноутбук, чтобы вы могли спокойно работать по поручениям Мэри. Все, что вам понадобится, можете просить у Маргарет или Джаспера. Мой номер телефона у вас есть – звоните в любое время.

– Вас не будет завтра? – девушка наклонила голову и снова пробила меня своим пристальным взглядом.

– У меня очень ненормированный график, мисс, – улыбнулся я, – поэтому да, завтра предоставляю вас самой себе. Сегодня я просто хотел лично ввести своего нового члена команды в курс дела.

Клэр покраснела и поднялась, направляясь к выходу. Том засеменил следом, чтобы обнять на прощание, и оповестить, что завтра будет ждать ее. Девушка расцеловала моего сына, с широкой улыбкой поблагодарила Маргарет за кофе, вежливо поспорила с Джаспером, что ей не надо подавать пальто и она возьмет его сама, а я засмотрелся на ее волосы, которые небрежно выбились из хвоста и обрамляли ее лицо. Клэр оделась и, улыбаясь, повернулась ко мне.

– Ну, до свидания, Чарли. Я буду завтра в девять: с хорошим настроением и планом Барбаросса, – она наклонилась, чтобы взять стоящий у входа рюкзак. – У вас прекрасный дом.

– Спасибо, Клэр. Если что-нибудь будет нужно, – я похлопал по карману брюк, в котором лежал телефон, – я всегда на связи. И еще…

– Да? – она повернулась вполоборота, уже собираясь выйти.

– Может уже никаких вы? Идет? – я улыбнулся и поднял вверх большой палец.

Хэйг помедлила несколько секунд, затем широко улыбнулась и подняла свой пальчик в ответ.

– Идет!

Глава 10. Семья

Чарли

– Мистер Хоггард.

Отрываюсь от документов, в которые пытаюсь вникнуть уже который час, и поднимаю глаза на Джаспера. Мужчина неловко переминается с ноги на ногу, стоя в косяке кабинетной двери.

– Что случилось?

– У вас гости.

Вскидываю бровь и встаю из-за стола.

– Я никого не ждал.

Джаспер растягивается в теплой улыбке, глядя на которую я моментально понимаю, кто является этими посетителями.

– Этим людям не требуется ваше разрешение.

Размашистым шагом покидаю кабинет и направляюсь в гостиную. Слышу отдаленный шум голосов и детский смех, и в тот же миг на душе так тепло становится, как уже много времени не было. Это давно забытое чувство спокойствия и умиротворения заполняет каждую клетку тела, возвращая в дни, когда я был счастлив.

Первое, что вижу, когда захожу в главную комнату дома – это темные кудри племянницы, с разбегу залетающей мне на руки.

– Чарли! – маленькие ладошки обхватывают мою шею, а густые волосы окутывают лицо. Крепко прижимаю к себе Маргарет, которая безумно выросла за те два месяца, что мы не виделись. – Я так соскучилась!

Встречаюсь с необычными желтыми зрачками, которые их хозяйка унаследовала от матери, и расцеловываю пухлые щечки. Мэгги всего на четыре месяца младше Тома, поэтому сын тоже рад возвращению кузины. Им всегда было интересно вдвоем, ведь они выросли вместе.

– Привет, мой бубличек, – ловко подкидываю девчушку в воздух под ее заливистый звонкий смех, – а как я соскучился!

– Теперь она с тебя точно не слезет.

Отрываюсь от племянницы и перевожу взгляд на ее мать, которая расплылась в улыбке, глядя на нас. Тиффани всегда была красавицей, но сейчас она действительно светится. Бронзовый загар после отдыха на островах великолепно оттеняет ее густые светлые волосы, а округлившийся живот уже не скрывает интересного положения.

– И по тебе скучал, Тиф, – ставлю Мэгги на пол и разворачиваюсь к девушке, которую уже давно считаю сестрой. Не только потому, что она замужем за моим братом. Она смотрит на меня так же, как и всегда: со смесью уважения и восторженности. Так она меня воспринимала сколько себя помню. – Иди сюда.

Осторожно, чтобы не задеть живот, обнимаю хрупкую фигуру. Барлоу в девичестве, нынче Хоггард, всегда была миниатюрной, и даже обе беременности не изменили этого факта. Чувствую теплые губы на своей щеке и впервые за последние дни действительно морально расслабляюсь.

– Как ты, Чар?

В ее голосе сквозит беспокойство. Уезжая в отпуск два месяца назад, Тиффани до последнего не хотела оставлять меня здесь без поддержки. У Лиз в тот момент были очень тяжёлые дни. Такими они были и у меня. Но я понимал, что семье моего брата необходимо перестроится перед новым этапом их жизни. Киллиан много работал, Тиф погрязла в издательстве. Каждому из них было нужно отдохнуть.

– Нормально, – всматриваюсь в проницательные зрачки и шумно выдыхаю. – Правда, сейчас все действительно лучше, чем было.

– А она? – после недолгой паузы девушка озвучивает главный вопрос. – Как у нее дела?

Я помню, каким ударом для Тиффани стало произошедшее с моей женой. Они с Лиз долгое время не сказать, чтобы очень ладили, но после рождения детей все изменилось, потому что Маргарет и Томас проводили много времени вместе в поместье у моих родителей. Наши семьи часто гостили в родовом особняке. Девушки действительно сдружились. Элизабет, Тиффани и Саманта, жена моего младшего брата, стали близки. Но после автокатастрофы Лиз отгородилась от них всеми возможными способами. Ни Тиф, ни Сэм не могли до нее достучаться, хоть и бесконечно пробовали пробить броню.

На вопрос Тиффани я лишь неопределенно качаю головой. В ярких глазах тут же меркнет свет, затягивая их пеленой печали. Но возглас моего сына заставляет нас сменить фокус внимания.

– Папа! Папа! Смотри, что Киллиан мне привез!

В гостиную вбегает Том с кожаным переплётом в руках. Он в доли секунды оказывается рядом и протягивает мне новые кисти для рисования, завёрнутые в именной футляр из коричневой кожи, на которой красивыми буквами выбито "Томас Хоггард".

– Спасибо! Спасибо, Тиффани! – Том крепко обвил ноги Тиф, после чего девушка опустилась на корточки и крепко обняла его. – Я так их хотел!

– Знаю, малыш, – блондинка провела рукой по светлым мальчишеским волосам. Томас унаследовал практически точную копию моей внешности, за исключением красиво очерченных материнских губ и взгляда. Не цвета глаз. Нет. Именно пронзительного взгляда, который пробирает тебя до самых кончиков пальцев. Будто тебя видят насквозь.

– Ай, папа, поставь меня!

Разворачиваюсь и, наконец, вижу брата. Киллиан себе не изменяет. Он всегда проходит по дому и здоровается со всем персоналом. Усмехаюсь про себя, вспоминая его добрых лет восемь назад, когда он был совершенно иным человеком, не считавшимся ни с чьим мнением.

Сейчас, глядя на то, как он растворился в своей семье, как он обожает дочь и боготворит жену, я искренне счастлив за своего родного человека. Сколько ему пришлось пережить, чтобы прийти в эту точку, сколько боли и потерь испытать. Но на каждом пути есть и чёрное, и белое. Главное – выбрать правильную дорогу.

– Чар! – Киллиан опускает хохочущую дочь на пол, и она тут же присоединяется к Тому, который не сводит восторженного взгляда со своих новых кистей. Брат размашистым шагом подходит ко мне и крепко обнимает. Раньше мы были одной комплекции и роста, но сейчас я похудел. Переживания последних шести месяцев не могли пройти незаметно. Чувствую сильную руку на спине и сжимаю свои ладони. Мне действительно их не хватало. – Как ты?

– Самый популярный вопрос сегодняшнего дня, – улыбаюсь, вглядываясь в идентичные моим зрачки. – Все хорошо, Кил. На столько, на сколько может быть в сложившейся ситуации. Лучше расскажите, как вы отдохнули?

Киллиан щурится, но расспросы оставляет на потом, за что я сильно ему благодарен. Сейчас мне так хочется просто окунуться в радостные воспоминания родных, наполненные счастьем, а не бесконечным беспросветным мраком, который я наблюдаю дома каждый божий день.

– Прекрасно, – подаёт голос Тиф. Брат подходит к жене и трепетно обнимает ее за талию, а вторую руку опускает на аккуратный животик. Картинки моего прошлого яркими всполохами поплыли перед глазами. Когда-то я сам переживал все эти чувства. – Но, если честно, мне хотелось домой. Не люблю я чрезмерную жару.

– Не люблю – это мягко сказано.

Кил усмехается и оставляет горячий поцелуй на губах любимой под ее вопросительным взглядом.

– На самом деле все прошло отлично. Потом и Тернеры прилетели, мы даже умудрились один вопрос закрыть.

– Ну, да. Отдыхать с работой твое излюбленное занятие, – Тиф закатывает глаза и садится на колени мужу.

– Но даже при таком раскладе я всегда удовлетворял все твои потребности. Не правда ли, Солнце? – Тиффани моментально залилась краской, вызывая у меня невольный смешок. – Да и кто бы говорил, родная. Не ты ли скакала целыми днями с телефоном, пытаясь заполучить какого-то, – Кил поднимает пальцы в воздух и делает кавычки, – невероятного в своей манере письма автора.

– Не понял? Ты же не должна была заниматься этим вопросом.

Я впиваюсь взглядом в невестку. Тиффани смотрит куда угодно, но только не на меня. Она достаточно много времени работает в "Бритиш паблишед", ее рвению можно только позавидовать. Но сейчас, в ее положении, она должна была отдыхать и не решать рабочие моменты.

– Тиф?

Девушка встаёт с мужских колен, поправляя светлый джемпер. Образ утренней гостьи в подобном одеянии простреливает в мозгу, возвращая в события первой половины дня.

– Я оставлю вас, мальчики. Попытаю счастье наведаться к Лиз.

– Плохая идея, Тиффани, – опускаю взгляд на живот.

– А мне плевать, Чарли. Я не могу к ней не подняться.

Миссис Хоггард взметнула копной волнистых волос и покинула гостиную, перед этим поочередно расцеловав детей, играющий у камина. В нашей семье нет разделения на своих и чужих. Младшее поколение Хоггардов купается в безусловной любви со стороны всех членов клана. Но на мой вопрос касаемо работы Тиффани так и не ответила.

– Ничего не меняется, – хмуро смотрю в спину уходящей девушке, предвкушая, какую встречу ей подготовит моя жена. – Проще со столом договориться, чем с ней.

– Это да, та ещё Заноза.

Старший Хоггард ловит в фокус мой взгляд и начинает смеяться. Мы все наше детство так ее называли.

– А если серьезно, – Киллиан облокачивается локтями на бедра и складывает руки в замок под подбородком, не сводя с меня пристального взгляда голубых глаз, – как ты, брат?

Я молчу. Не знаю, как точно описать свое состояние на данный момент. Вся моя семья привыкла видеть меня сильным в принятии решений, всегда прагматичным и рассудительным. Сейчас же я просто разбит. Морально, физически, эмоционально. Моя жена хоронит себя заживо каждый день, а я никак не могу ей помочь.

– Ты же знаешь, что мы рядом? – Киллиан встаёт с кресла и подходит ко мне. Садится на корточки и кладет свою ладонь на мою. – Понимаешь, что мы поможем, что бы ни случилось?

– Понимаю. Но пока я сам не знаю, какой должна быть эта помощь.

– А эта девушка? Она приходила сегодня?

Внутри будто что-то щелкает. Очень противоестественное чувство поселилось где-то глубоко за ребрами, заставляя мое лицо вспыхнуть. И этот факт не укрылся от брата.

– Это что сейчас за реакция такая? Не понял?

– Да я и сам не понимаю.

Киллиан резко встаёт и запускает пальцы в волосы.

– Чарли, ты же понимаешь…

– Не начинай, Кил. Я взрослый человек и прекрасно все осознаю. Клэр просто сильно напомнила мне Лиз до аварии. Вот и все.

– Она согласилась, я так понимаю?

Молча киваю. Я рассказывал брату, пока тот был в отпуске, что хочу сделать. И он поддержал меня. Но подробностей толком не знал.

– Посмотрим, справится она или нет. Если учесть, что ни Тиф, ни Сэм, ни мама не пробили твою жену…

– Ты забываешь о том факте, что все перечисленные тобой люди – те, кто знал ее до. Не чужие. А это очень важная составляющая всей ситуации.

Киллиан бросает взгляд на детей, перебирающих многочисленные игрушки, а потом возвращает внимание ко мне. Вижу, что он что-то обдумывает, но при этом не озвучивает свою мысль. А затем и вовсе переводит разговор на другую тему:

– У нас мальчишка будет.

Мужчина, которого я всю свою жизнь знаю, сейчас сам на себя не похож. Он как ребенок смотрит на меня и улыбается во все свои тридцать два зуба, придавая своему лицу по истине безмятежное выражение абсолютного счастья, чем заражает и меня.

– Это чудесная новость, Кил. Я очень рад за вас.

Подхожу к брату и снова крепко обнимаю его. Знаю, как он хотел сына. Видел, как он любил проводить время с Томом. Но этот факт не отменяет того, что Мэгги для него всегда будет самым долгожданным и особенным ребенком. У них своя магия.

– Чарли!

Голос Тиф отрывает нас друг от друга. Девушка никак не выдает эмоциями, на сколько поганой была состоявшаяся встреча. Но я точно знаю, что именно таковой она и была.

– Лиз попросила, чтобы ты зашёл, – жёлтые зрачки встретились с моими голубыми, вызывая во мне давно забытую волну удивления. Жена обычно старается избегать моего общества. – Иди, мы дождемся. Побудем пока с Томом.

Машинально киваю. Широким шагом преодолеваю комнату, но Тиф тормозит меня.

– Пожалуйста, – горячий шепот оседает на моей шее, – только не теряй самообладание.

Сжимаю ладони в кулаки. Видимо, разговор будет не из приятных.

Глава 11. Страхи

Чарли

Стою перед черной массивной дверью и не решаюсь зайти в спальню, когда-то принадлежащую нам обоим. Внутри меня такой буран эмоций, что впору выть от того, как распирает грудь. Раньше я летел к жене со всех ног, сбивая любое препятствие на пути, а сейчас мы стали совсем чужими.

Делаю глубокий вдох и, наконец, вхожу. Не вижу ничего, кроме бледного лица Лиз. Ее карие глаза с вкраплениями зелени больше не горят озорным огнем. Огненные волосы потускнели и поредели. А привычная взору улыбка сменилась на опущенные уголки губ. Элизабет сверлит меня немигающим взглядом и молчит.

– Ты хотела поговорить со мной?

Жена по-прежнему не произносит ни слова, вызывая волну непрошенного раздражения. Я действительно из кожи вон лезу, чтобы ей помочь. Но даже у самых упертых представителей нашего вида могут опуститься руки, когда их постоянно отталкивают.

– Элизабет.

Лиз медленно прикрывает веки и складывает худенькие руки поверх одеяла. Мы одни, я встретил миссис Паф, когда поднимался по лестнице.

– Зачем тебе все это, Чарли?

Женский голос лишен каких-либо эмоций. Просто набор букв, складывающихся в абсолютно обезличенные слова.

– Что это?

– Зачем вся эта самодеятельность с постоянно сменяющимися лицами? Мы с тобой оба знаем, что я не выкарабкаюсь.

Шумно втягиваю носом воздух. Медленно прохожу вперед и сажусь на край кровати. Не сводя глаз с равнодушного лица жены, протягиваю руку и пытаюсь взять ее ладонь в свою, но она резко отдергивает пальцы. Уже много месяцев я не чувствую тепла ее кожи.

– А ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, Лиз. Мы уже обсуждали это.

– Я не хочу, чтобы со мной нянчились.

– Я тебе этого и не предлагаю.

Она опускает голову и начинает теребить край одеяла.

– Не хочу, чтобы Тиф или Сэм приходили ко мне.

– Лиз…

– Я не хочу, Чарли! Пойми ты наконец! – копна рыжих волос взметается вверх, и я снова вижу ее глаза. Белки покраснели, а по щекам побежали горькие слезы. – Они живут. Живут! У Тиф и Кила будет еще ребенок… Они могут ходить, наслаждаться… Я инвалид! Я обречена провести остаток жизни в этом положении. Я не хочу ни видеть, ни знать, ни чувствовать ничего из того, что мне больше не доступно.

Огромный комок застрял где-то по середине горла, не давая вздохнуть. Сердце захлебывается в крови, когда я вижу агонию близкого человека, но ничего не могу исправить. Подвигаюсь ближе и обнимаю Элизабет, пресекая ее сопротивление. Девушка сотрясается в рыданиях. Она уткнулась носом мне в грудь, продолжая горько плакать. А у меня внутри все горит. Чувство вины выжигает нутро, паля остатки самообладания.

– Тише, Лисенок, тише… – качаю ее в своих руках, наслаждаясь столь далекой близостью, которую Лиз позволила мне в минуты собственной слабости. – Я обещаю, что тебе не будет больно и плохо. Я все сделаю, чтобы твоя жизнь была похожа на прежнюю. Обещаю.

***

Дни были похожи друг на друга как две капли воды. После случившейся истерики Элизабет еще больше ушла в себя. Она не грубила, не швыряла вещи, как раньше. Жена просто ни с кем не общалась, кроме сына. У Тома к ней был безграничный доступ, чего нельзя было сказать обо мне. Лиз позволила себе слабость, после которой я надеялся, что мы хотя бы сможем нормально общаться. Но… Нет. Она отгородилась от меня еще больше, правда я уже привык к ее финтам, поэтому просто делал все, что в моих силах, чтобы выполнить данное ей обещание.

Тиффани очень расстроилась, когда я передал ей желание Лиз. Нельзя отрицать, что она не рассчитывала на такой исход, когда попытала счастье поговорить с ней. Но, тем не менее, это стало для невестки значительным ударом. Я не видел смысла утаивать от нее столь очевидные вещи. Миссис Паф и Артур на регулярной основе рассказывают мне о том, каким образом ведет себя Элизабет, есть ли успехи. Ожидаемо – нет. С физиотерапией все глухо совсем. Но, по крайней мере, хоть к собственной сиделке жена начала относиться более-менее лояльно, если это можно так назвать. Кидаться посудой перестала точно.

Что касается Клэр, то она бывает у нас в оговоренное время. Приезжает утром, уезжает не раньше восьми вечера, даже если в этом нет необходимости. Но практически всегда результат ее пребывания одинаков – Лиз полностью игнорирует присутствие девушки в надежде, что та просто махнет на нее рукой. На самом деле я думал так же. Но этого почему-то не происходило.

Несколько дней я находился в особняке с самого утра и украдкой наблюдал за Хэйг. За тем, как она лучезарно улыбается Джасперу и сама вешает свое пальто. Как протягивает очередную приблуду для рисования Тому, который с восторгом бросается ей на шею. Это совсем маленькие и незначительные вещи, но для сына нет ничего ценнее внимания. Как она проходит по особняку и здоровается со всем персоналом. Как самостоятельно наливает две чашки кофе, заранее узнав у меня, что Лиз всегда любила капучино без сахара, но с корицей, кладет к ним свежий круассан и несет в спальню. Как находится там в течение нескольких часов, а затем спускается вниз, чтобы немного поработать по делам издательства. Ее неизменная и какая-то заразительная уверенность в том, что она способна пробить колючую броню моей жены, в которую та себя закутала с головой, вселяет жалкое подобие надежды и в меня. Клэр не опускает руки, не унывает и не жалуется, хотя я знаю от миссис Паф, которая часто является свидетелем встречи двух девушек, что Элизабет за эти три недели и словом с ней не обмолвилась.

А еще я просто смотрю на Хэйг. В глубине души я признаю себе, что любуюсь ее точеной фигурой и грацией кошки. Все ее движения настолько плавны, что невольно завораживают. То, как она хмурит лоб, и брови спускаются к очкам, в которых она работает, сидя за компьютером, вызывают у меня неловкую улыбку. Мне греет душу то, как девушка рассказывает Томасу разные истории, сидя возле камина в гостиной. Она словно часть этого дома. Всегда ее была. Но больше всего меня завораживают ее глаза. Никогда в жизни не видел такого чистого зеленого цвета. Она смотрит на меня, что-то говорит, а я взгляд не могу отвести от этого яркого напоминания о свежей весенней зелени.

Но я не позволяю себе забыться. Все эти чувства где-то глубоко внутри меня разворачивают огромную пропасть, из которой не возможно будет выбраться, если я в нее шагну. Я прекрасно это понимаю. Именно поэтому стараюсь не пересекаться с Клэр Хэйг без острой необходимости. Но даже тогда неизменно воспроизвожу в памяти шикарную женскую улыбку, которая всегда была обращена ко мне. Она греет мне душу, пусть и в тайне от всех.

***

– Роджер, в чем заключается проблема?

Вот уже третий день в издательстве настоящий кавардак. Все с ног на голову перевернулось. Крупная сделка срывается, и мне никто не может объяснить, в чем причина.

– Не знаю, Чарли. Они просто пошли на попятную.

– Но свое решение же как-то объяснили?

Мой главный редактор жмет плечами и вытирает мокрый лоб тыльной стороной ладони. Мэри лихорадочно что-то ищет в своем блокноте, а Тиффани лишь угрюмо наблюдает за всем из-под опущенных бровей.

– Вся эта ситуация мне абсолютно не нравится, – поднимаюсь из своего кресла и разворачиваюсь к панорамному окну, вглядываясь в вечерние виды Лондона. У нас жуткий аврал, поэтому практически все сотрудники сегодня не освободились вовремя. Такова плата за работу мечты. – Я не понимаю, как этот проект мог сорваться в самый последний момент. Мы работали над ним несколько месяцев.

В ответ слышна лишь тишина. Я буквально слышу, как у каждого из присутствующих с жутким скрипом в голове крутятся шестерёнки. Но вибрация телефона в кармане заставляет меня переключить внимание.