Жена на замену

В «Райскую птицу» с остановки буквально бежала. Вся вымокла и прилично опоздала. Еще и голодная до ужаса. Ввалилась с главного входа, хостес сделала круглые глаза, но не сдвинулась с места. Новенькая, не видела ее вчера.

– Я к управляющему, он в курсе, – поспешила успокоить девушку.

Похоже, не поверила, но останавливать не стала. По стеночке протопала к кабинету Каширина. Остановилась у дверей. А он там, похоже, не один… Голос сразу узнала. И эти воркующие нотки. Лиля, будь она неладна. Хотя она и ни при чем вроде. Решительно толкнула дверь – я здесь по делу и отказываться не собираюсь. Если Артуру это больше не нужно, деньги я все равно уже потратила.

Голубков застала на горячем. Лиля повисла на Каширине, не особо стесняясь незапертой двери.

– Любимый мой, ты же меня знаешь. Опять сглупила, перенервничала, поторопилась. Но ничего страшного же не случилось. Мы все еще успеем.

И пальчиками по волосам его гладит, в глаза заглядывает. Артур как-то не особо реагирует – стоит, опершись о стол, не отвечает, не прикасается к ней. Видимо, сильно обиделся. Они и раньше ругались. До расставания. Кому, как не мне, это знать…

– Не помешала? – если не нужна, лучше домой поеду и перекушу где-нибудь по дороге.

– Ты опоздала, – цедит Артур ледяным тоном и смотрит в упор.

Потом снимает руки Лили со своей шеи, а меня осматривает с ног до головы.

– Ты вот так в ЗАГС собираешься? – бросает презрительно.

– В ЗАГС? – взвизгивает Лиля.

Кажется, перед регистрацией меня ждет небольшая сцена ревности. Точнее, я очень надеюсь, что она будет небольшой. Возможно, поесть успею…

6 Ника

– Лиля, у нас с Никой дела, – морщится Каширин, не глядя на нее. – Тебе лучше уйти.

– В смысле? – выдает она полное гнева и недоумения.

– В прямом. Я все решил. Вместо тебя едет Ника. Продолжай считать себя незаменимой, но подальше от меня, пожалуйста.

– Каширин, – Лиля практически вжимается в него и вынуждает встретиться взглядами, – ты понимаешь сейчас, что пожалеешь?

– Я уже пожалел. О многом. Но если ты исчезнешь из моей жизни, жалеть точно не буду. Все кончено. На этот раз навсегда.

– В прошлый раз ты что-то похожее говорил, – в голосе Лили слышна издевка. – Однако мы снова провели вместе два чудесных года.

На последних словах Лиля стрельнула глазами в мою сторону и положила руку на грудь Артура, будто бы демонстрируя, что он все еще ее. Ну, спасибо – теперь хотя бы точно знаю, что не зря тогда ушла. И не буду заблуждаться по поводу его мотивов в этой поездке. Опять я всего лишь запасной игрок, пока ненормальные влюбленные между собой не разберутся. По-прежнему безумно хочу есть, а мокрая одежда доставляет все больше неудобств. Но деньги потрачены, поэтому стою и жду от Артура инструкций. Скорее бы покончить с этим…

– Я же сказал, что не планирую повторять прошлых ошибок, – цедит Каширин и отталкивает ладонь Лили.

Потом берет со стола ключи от машины, папку с документами и идет ко мне.

– Поехали. Сначала в магазин, надо переодеть тебя.

Пожимаю плечами, спорить с ним при Лиле точно не собираюсь. Не ожидавшая такого поворота бывшая Артура продолжает стоять посреди кабинета и сжимать-разжимать кулаки. Уверена, Каширин наверняка пожалеет – она же на любую гадость способна в принципе и в таком состоянии точно.

Садимся в машину, но останавливаемся буквально через квартал. Артур помогает выйти, а взгляд при этом отводит. Понимаю, я не должна была застать эту «милую» сцену. Когда входим в дорогущий бутик, Каширин тут же раздает консультантам указания. К счастью, ничего про платье принцессы я не услышала. Меня сразу же отводят в примерочную, где я с огромным удовольствием избавляюсь от влажной одежды. Вскоре девушки приносят ворох нарядов и обувь к ним. Выбрала то, что показалось самым удобным и уместным, учитывая дальнейшие планы. Не слишком строгий брючный костюм-двойку и аккуратные ботиночки. Водолазка подходящего цвета, и я сама себе безумно нравлюсь в зеркале.

Вернулась в зал, Артур окинул одобрительным взглядом и пошел на кассу расплачиваться. Совсем не подумала об этом, но он, наверное, опять оденет меня от и до для поездки. Как же не хочется проходить через это снова. И так во всем вижу наше прошлое сотрудничество. Главное – не забывать тот опыт, не падать в чувства. На карту поставлено слишком многое – уверена, если Каширин не примет сына, мое сердце пострадает намного сильнее, чем два года назад. Все, что связано с Тёмкой, воспринимаю острее, жестче, истеричней. Через ребенка меня ранить проще всего.

Сели в машину, Артур протянул визитку магазина.

– Выбери здесь сама что-нибудь в поездку. Самый минимум, остальное докупим во Франции.

Словно камень с души – не потащится со мной разглядывать во время примерок. Радовалась недолго, живот внезапно взбунтовался и громко, позорно заурчал.

– Ты голодная? – недоуменно спросил Каширин, будто желание перекусить – это что-то необычное.

– Очень, – на гордость сил не осталось.

– Я тоже еще не обедал, – вывернул на дорогу. – Давай заедем куда-нибудь, поедим.

Отличная идея! В ЗАГСЕ, наверное, не строго по времени расписывают. Или он договорился. Да какая разница, знает же, что делает. Расслабленно откинулась на спинку сидения, мечтая наконец-то съесть что-нибудь. А день выходит совсем неплохим – столько врачей обошли, Каширин бросил Лилю (никак не могу избавиться от чувства неприязни к ней), переоделась, покормят… Прикрыла глаза. Думала на минутку и едва не заснула, хорошо, что быстро доехали. Машину тряхануло при резкой остановке, Артур выругался на кого-то, а я открыла глаза, приходя в себя. Не досыпаю, не доедаю – обычная жизнь матери-одиночки…

Артур, конечно же, привел в шикарное заведение, где нас очень быстро обслужили. После сытного обеда спать захотелось еще сильнее. Полагаю, меня просто стресс постепенно отпускает после начала обследования. А расслабляться нельзя, особенно рядом с бывшим. Каширин постоянно разглядывает, будто выискивает что-то. Может, прежнюю Нику? Молоденькую дурочку, что поверила в серьезность его чувств. Ее давно нет. Еще с тех пор, как сидела в очередях в женскую консультацию, терпела нотации врачей и болезненные процедуры. А с появлением Тёмки та девочка исчезла безвозвратно – теперь во мне есть только ответственность и огромный страх за сына. Никаким прочим эмоциям в моем сердце места нет – ни сожалениям, ни злопамятности, ни смущению или стыду из-за задуманного. И уж тем более под его пристальными взглядами краснеть не планирую.

В ЗАГСе нас без очереди пригласили к начальнику в кабинет. Спокойная, улыбчивая женщина средних лет, имя которой моментально вылетело из головы, кратко пояснила права и обязанности супругов, попросила расписаться в нескольких местах. Потом сразу же поставила штампы в паспорта и оформила свидетельство. Вся процедура заняла от силы пятнадцать минут. А вот нервов отняла значительно больше. Сама не поняла, что со мной произошло, но в душе поднялся ярый протест. Будто связывая себя с этим мужчиной, хоть и просто на бумаге, совершаю что-то ужасное. Что-то преступное по отношению к самой себе. Дрожащей рукой подписала все, что было необходимо, но чувствовала себя при этом предательницей прошлых чувств и прошлой боли. Артур заметил мои метания – увидела, что тоже начал нервничать. Не знаю, может, и придумала. Может, ему тоже не по себе и неприятно делать это. Все говорят, что ресторан в тяжелом положении. Возможно, он просто вынужден участвовать в этом. Как и я.

Выйдя на крыльцо, смогла немного выдохнуть. Ничего страшного, и даже паспорт никому не пришлось отдавать. Он снова надежно спрятан в сумке, только теперь там еще одна страница не свободна. Ну и пусть. Передохну от домашних дел, работы, научусь чему-нибудь, что явно будет полезно в дальнейшем.

– Ник, я тут подумал. У тебя, наверное, не так много времени по магазинам бегать. Можешь ко мне съездить. Все твои вещи так и висят в гардеробной.

И протягивает ключ-карточку. Смотрю на его руку, потом на абсолютно серьезное лицо и спрашиваю совсем не то, что следует:

– А они тебе не мешали? Все это время?

Я в легком недоумении от услышанного, и, разумеется, никуда не поеду. Одного визита в бутик будет вполне достаточно. И время между учебой и работой есть почти каждый день. А ехать в квартиру, где прожила полгода, и забирать вещи, которые не пожелала взять тогда – точно нет.

– Почти не бывал там. Предпочел переехать.

Лицо Артура настолько бесстрастно, что мне и в голову не пришло, будто его решение было как-то связано со мной. Возможно, Лиля настояла. Но в таком случае точно там делать нечего. Какой-то мавзолей наших отношений…

– Если ты не в целях экономии, то, пожалуй, в магазин схожу.

– Хорошо, как хочешь, – убрал ключ в карман пиджака. – Тебя подвезти?

– Да, на работу.

Всю смену не могла выкинуть из головы Каширина, Лилю и собственную гадливость от штампа о фиктивном браке. Вот во что превратились мои прежние мечты… Прямо по классике: «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться». А теперь уж поздно печалиться, дело сделано. Следующий этап – расстаться с Тёмой без слез, а потом не сорваться к нему обратно при малейшем проявлении материнской паники. Нельзя, ведь тогда Каширину будет очень легко узнать о сыне. Придется сжать зубы и полностью довериться родителям и врачам.

Уже в раздевалке поняла, что не знаю, что делать дальше. Артур не выдал никаких инструкций, кроме похода в бутик. А мне еще и свои дела нужно делать. Набрала Каширина, извинилась, что поздно. В ответ услышала, что он еще в ресторане, а голос такой, будто то ли заплачет сейчас, то ли убить кого-то соберется.

– Что-то случилось?

Вот какая разница?! Но не смогла не спросить, вдруг это и меня касается, и нашей поездки.

– Да, – ответил глухо, похоже, перевел телефон на громкую связь. – Лиля разнесла мой кабинет. Несколько часов пытаюсь навести порядок, но все бесполезно. Тут ни одной целой бумажки не осталось.

На заднем плане слышу шелест и звяканье. Что это? Она что-то разбила?

– Нужна помощь? Я уже закончила, могу приехать.

– Да, Ник, я был бы очень благодарен. Ты последняя, кто занимался архивом. Я и не лазил туда с тех пор. Сам буду неделю ковыряться и все равно могу не справиться.

– Хорошо, я сейчас.

– Бери такси, встречу.

Поспешно отключилась и начала переодеваться в два раза быстрее. Пострадал архив – это же документы за все года существования ресторана. Конечно, помню, каких трудов мне стоило разобрать там все, разложить, систематизировать. Я даже картотеку сделала, чтобы любую бумажку можно было легко найти. Зачем мне это сейчас? Понятия не имею. Возможно, всего лишь попытка отвлечься от Артёмки и привыкнуть выполнять будущую работу.

Из такси позвонила маме, предупредила, что буду позже. Родительница лишь неодобрительно, но понимающе хмыкнула. Заверила, что дома все в порядке, и они справятся. Понятно, подумала, что я бросилась восстанавливать отношения с отцом Артёма. Логично, но совсем не про меня. Портить наше хрупкое общение, конечно, не буду, потому что понятия не имею, сколько еще денег может понадобиться на врачей. Но и все на этом.

Каширин действительно встретил у крыльца, расплатился с водителем. У дверей пропустил вперед. Хорошо, что он следил за моей реакцией, иначе свалил бы на пол, ведь я буквально остолбенела на пороге. Пострадали не только документы – в этой комнате не уцелело ничего. Ноутбук до сих пор валяется на ковре у стола. Рабочий лэптоп Артура уже не очень похож сам на себя – разбитый и покореженный. Полки сбиты со стен, их содержимое раскидано повсюду. Небольшие офисные шкафы лежат на полу, а их хлипкие задние стенки пробиты в нескольких местах. Стулом что ли? Кругом битое стекло, сверху все тщательно полито кофе из кофеварки и водой из кулера.

– Ты не думал, что тебе нужна охрана?

– Как-то не пришло в голову, – расстроенно ответил Артур. – А вот за машину переживаю, бегаю к окну все время.

7 Ника

– Нужно здесь прибраться. Сейчас за совком и веником схожу.

– Не надо. Я клининг вызвал, рано утром приедут и до открытия все сделают. Надо документы спасти, какие возможно.

– Хорошо, – согласилась, хотя найти что-то в таком хаосе будет непросто.

Положила вещи на подоконник, который, видимо, чудом уцелел. Единственное белое и чистое пятно здесь. Потом мы с Кашириным ползали по полу и собирали все бумажки, что попадались под руку. Большую часть уцелевших документов я узнавала – где-то мудреная таблица, где-то смешной заголовок, а иногда и пометки карандашом на полях. Сама не заметила, как от воспоминаний расчувствовалась настолько, что заплакала. Артур обернулся на мои тихие всхлипы.

– Ник, ну ты чего? Ерунда же, ничего страшного. Перегоню файлы с облака, распечатаем по новой.

– Это ужасно, Артур, – вытерла слезы. – Этот ресторан так много значит для тебя. Шамиль очень переживает за ваши дела. А кто-то приходит и уничтожает все это. Лучше б машину твою поцарапала.

– Машину не надо, – засмеялся Каширин, а потом сразу приуныл. – Я Лиле безразличен, давно это понял. Поэтому вряд ли она сейчас испытывает угрызения совести.

Не знаю, что сейчас испытывает Лиля, вероятнее всего, радость. А я после слов Артура испытала шок. Давно знает, что безразличен, и снова встречался с ней? Два года или даже больше? Когда мы жили вместе, казалось, что понимаем друг друга лучше всех на свете. А сейчас смотрю на него, и ни одной мысли в голове, чтобы объяснить эту загадку.

– Прости, что-то я совсем расклеилась. Тяжелый период, все сразу навалилось.

Чтобы отвлечься, встала и отошла к окну. Нужно успокоиться, привести лицо в порядок. Достала салфетки из сумки.

– Что у тебя случилось? Расскажи, я выслушаю. Может, еще что-то смогу, кроме денег.

Надеюсь, не заметил, но спина у меня моментально закаменела. А в голове пронеслась безумная мысль – а может? Нет, тут же отвергла этот опасный бред. Может, поможет, а может, по судам затаскает. Даже предположить не могу, что ему на ум придет после таких новостей.

– Не хочу говорить. Наоборот, хотя бы здесь отвлечься. Да и тебе неинтересно будет.

– Как хочешь. Ты ужинала?

Потребовалась пара секунд, чтобы припомнить.

– Нет, – помотала головой.

– Пойдем на кухню. Перекусим, отметим.

– Что? – спросила прежде, чем успела подумать.

– Мы сегодня поженились. Забыла?

– Точно. Совсем вылетело из головы.

Пробрались на кухню. Уверена, Дэн завтра будет в ярости, что мы здесь похозяйничали. Каширин быстро собрал сэндвичи и обжарил картофельные дольки во фритюре. Смотрела на его широкую спину и невольно сравнивала. Раньше он готовил иначе, более расслабленно, с шутками. А сейчас, и правда, дерганный, напряженный. Возможно, поводов для радости просто нет – проблемы в бизнесе, фиктивная жена, командировка под угрозой, очередное расставание с Лилей, разгромленный кабинет.

Поели почти в полном молчании. Каширин предпочел разглядывать меня. А я решила держать язык за зубами, чтобы не сболтнуть лишнего. Его внимательные взгляды совсем не смущали – пусть смотрит. Интересно, конечно, о чем думает. Но ведь не скажет, если спрошу. Не захочет говорить гадости о внешнем виде перед поездкой.

После еды поиск документов пошел быстрее. Мы больше не разговаривали, просто складывали все найденное в центре комнаты. Управились часа за три – за окном ночь, спину ломит, спать хочется.

– Думаю, хватит. Остались клочки, по которым, даже что это, не установить. Давай домой тебя отвезу?

– Я в области живу. Забыл?

– Помню. Может, ко мне тогда? Тебе же утром все равно обратно ехать. Кстати, завтра на твою визу документы подам. Нужно приехать, подписать документы.

Пока говорил, практически забыла, с чего начал. Но Каширин напомнил:

– Так как? Ко мне?

И лицо такое безмятежное, будто девочку в ресторане снял. Но на возмущение у меня нет права. Ни права, ни возможности. Нужно сосредоточиться и выжать максимум из ситуации – понять будет ли настаивать на интиме, или все же по желанию. По желанию, которого у меня точно не возникнет.

– Нет, не могу. Домой надо, и так задержалась.

Пытаюсь воззвать к его совести, могла ведь и не приезжать на помощь. И давно спать дома в своей постели. В следующий раз, наверное, так и стоит поступить.

– Хорошо. – Заметила, как Артур недовольно поджал губы. – Вызову тебе такси, назови адрес. Или могу оплатить номер в отеле.

Упасть в кровать в ближайшей гостинице – очень заманчивая идея. Пожалуй, даже слишком, учитывая, что Тёмку я с утра не видела. Но удастся ли отвязаться от Каширина? Или он все же под каким-то предлогом пойдет со мной в номер? Неизвестно. А я, похоже, совсем не готова к столь стремительному сближению с работодателем.

– Нет, – помотала головой. – Домой надо.

Тем более, завтра не к первой паре. Даже выспаться еще успею. Назвала Артуру адрес дома в соседнем квартале. Въедем в Ступино, скажу водителю, что передумала. Доплачу сама. Уже сидя в такси поняла, что абсолютно правильно поступила. Учитывая Лилин характер, лучше, чтобы мой точный адрес никто не знал. Если она так обошлась с любимым детищем Каширина, то, что сделает мне, если захочет? Как попытается причинить боль? Ответ очевиден – под ударом Артёмка. Ничего дороже у меня нет. Стало по-настоящему страшно. Возможно, стоит самой заняться поисками контактов Лили и поговорить с ней. Объяснить, что дело вовсе не во мне. Что не имею никаких видов на Каширина, и всего лишь буду помогать ему в поездке. Что наш брак фиктивный, и только. Бред, бред, бред! Вероятно, я преувеличиваю и сильно. Между уничтоженным кабинетом и попыткой причинить вред ребенку все же огромная разница. Вот только надежд на Лилино благоразумие у меня почему-то нет. Чем Артур так вывел ее? Говорили же они о чем-то до моего прихода.

Далее в голову полезли мысли о поведении самого Артура. Не очень понимаю, что происходит. Вот это его «может, заедешь ко мне за одеждой» или переночевать… Стоит ли воспринимать как намеки либо совсем не обращать внимания? Я ведь была готова к тому, что захочет интимных отношений в командировке. Да, только тогда я еще не получила деньги. Была готова на все. Теперь ситуация уже не так однозначна. Если обследование не выявит каких-то проблем со здоровьем у моего мальчика, то и навязчивое внимание Артура мне без надобности. Съездим, поприсутствую на всех встречах и домой. Только кто мне гарантию даст, что больше ни рубля не понадобится на медицинские расходы?

Как и ожидала, таксист с удовольствием согласился довезти до дома за наличку. Вернулась глубокой ночью – думала, все давно спят. Но ошиблась, мама выглянула из нашей с Тёмой комнаты, как только я заперла дверь.

– Мама? – удивилась я. – Почему не спишь? Все нормально?

– Нормально, Ника, – лицо у нее такое расстроенное, что не знаю, что и подумать. – С одним внуком по больницам бегаем, а мать его опять с бывшим по ночам гуляет.

– Мама! – возмутилась. – Ты что такое говоришь?!

Родители никогда не упрекали, не высказывали своего отношения к случившемуся. Догадывалась, что не одобряют. Никогда бы не похвалили, что с мужчиной без брака живу. Поэтому и не знакомила их.

– Говорю, как есть, дочь. Есть будешь?

– Нет, я не голодная. Руки пойду помою.

Закрылась в ванне, чтобы собраться с мыслями. Не ожидала отповеди, и она явно еще не закончена. Осторожно прокралась на кухню, остановилась на пороге. Мама гремит посудой, разводит себе успокоительное.

– Мам, ну что ты так расстроилась? Я же предупредила.

– Ника, ты хоть понимаешь, что будет, если ты опять забеременеешь? Ты о сыне подумала? А о брате? Мы не потянем ещё одного ребенка.

Мама прихлебывает травяной настой и практически плачет.

– Мама, – протянула озадаченно, – не придумывай. Разумеется, я думаю обо всех. Я же это для Тёмки. Если бы не деньги, никогда бы не заговорила с бывшим.

– Коли да кабы… А ты уже домой под утро пришла. В прошлый раз мы с отцом не лезли. Не думали, что отношения со взрослым, состоятельным мужчиной могут до подобного докатиться. А надо было не мешать отцу. Он, как узнал, хотел за косы домой тащить. А я пожалела тебя, дура старая. Мол, первая любовь, уже все случилось, травма у дочери будет. А теперь вот за Тёму переживаю. И что ты, гордая, опять в подоле притащишь.

Поняла, что вот-вот расплачусь. Лучше б у Каширина осталась. Опустилась на табуретку. Возмущаться не тороплюсь, мама во всем права. Имеет право ругаться. Хоть раз за два года высказаться.

– Никакого второго ребенка не будет, не переживай. Надеюсь, что он сам не захочет, но… Ты же понимаешь, что деньги могут понадобиться снова?

– Понимаю, – махнула рукой мама. – Но и ты меня пойми. Забеременеешь, я сама к нему поеду. И Тёму с собой возьму. Пусть отвечает.

– Не придется, не волнуйся. Я повзрослела за это время. Многое поняла. Все хорошо будет. Главное сейчас – Артёмкино здоровье, с остальным потом разберемся.

Поспешила сбежать в свою комнату. Если заплачу при маме, она еще что-нибудь выдумает. Говорить ей, что категорически не хочу близости с Кашириным, тоже не стала. Еще сильнее расстроится. Пусть лучше думает, что я не против интима с бывшим и возможные последствия полностью осознаю. Хотя я и в прошлый раз не с неба свалилась. Взрослая уже была, все понимала, жила не в мире розовых пони. Но получилось, как получилось – Тёмка спит в своей кроватке и посасывает палец. Кстати, это еще одна причина, почему не хочу говорить Каширину. Может, просто не поверить. Мы были осторожны, сама не понимаю, как это случилось. Но если бы могла, ничего не стала бы менять в своей жизни. Сынок – моя единственная любовь. Самая сильная. И самая большая ответственность. Остальное – ерунда, и мама должна это понимать. Вот только как их теперь оставлять? После всего сказанного. Просто так люди не высказывают претензии по ночам. Накопилось. А еще она наверняка устала, как и я. Безумно надеюсь, что после обследования наша семейная ситуация как-то стабилизируется. Хотя и отдаю себе отчет, что все может только ухудшиться. Погладила Тёму по головке, растрепала невесомые кудряшки. Спи, мой сладкий. Буду очень по тебе скучать. А ты не расстраивай бабушку, с этим я сама отлично справляюсь…

Несмотря на позднее время, ворочалась долго. Никак не получалось выкинуть все из головы и уснуть. Переживания чередовались – Каширин, Лиля, здоровье сына, настроение мамы, собственные усталость и безнадега. Не поняла, как уснула, но за окном к этому моменту уже начало светать.

8 Ника

Наутро встала с больной головой и в очень плохом настроении. Не выспалась ужасно. А сегодня опять в «Птицу» что-то подписывать. Мы с Кашириным еще не уехали, а мне уже так плохо. Одна радость – сынок сопит рядом. Он сегодня дома с мамой. В клинику поедем завтра. Совсем скоро я улечу и буду бесконечно переживать за своих любимых. Маму очень жалко – нелегко ей с Артёмом будет, но других вариантов нет. Хорошо, деньги остались. Почти все передам родителям – на такси и на прочие непредвиденные расходы. А сама окажусь в полной зависимости от Каширина. Буду просить командировочные. Придется.

Тихо и быстро собралась и сбежала гораздо раньше, чем нужно. После вчерашнего разговора не хочу с мамой пересекаться. А уж как отцу в глаза смотреть, вообще не представляю. Понятия не имела, что у родителей были разногласия по поводу моих отношений с Кашириным. К университету приехала на два часа раньше. Хорошо, посижу в библиотеке. Еще в деканат надо зайти, последние дни установочной сессии я пропущу. Но относятся ко мне хорошо, закроют глаза, надеюсь.

Сосредоточиться на учебниках, к сожалению, не вышло. Было крайне не по себе от скорого отъезда и от завтрашнего посещения клиники. Боюсь, врачи могут встретить плохими новостями. Что тогда делать, не знаю. И сил уехать не будет, и необходимость отработать полученные деньги никуда не денется. Спокойствия не добавляет и Лилина вчерашняя выходка. Вдруг она и сегодня что-то учудит. Ещё в магазин надо, а я так ни разу и не подумала, что может понадобиться. Не каждый месяц в Париж летаю. И почему Каширин опять меня выбрал? Ведь знает же, что не гожусь в спутницы состоятельного мужчины.

В «Райскую птицу» заходила опасливо. Как выяснилось, зря. Хостесс встретила ослепительной улыбкой:

– Доброго дня. Управляющий предупредил, что ожидает вас. Давайте провожу за столик.

Немного удивилась – может, она перепутала меня с кем-то? Но пошла за ней без возражений.

Девушка привела к уединенному столику, накрытому на двоих. Каширин встал при виде меня, помог раздеться и отдал вещи хостесс.

– Здравствуй, Ника. Присаживайся.

Галантно отодвинул стул. Смущенно поздоровалась в ответ. Надеюсь, не покраснела при этом. Оказалась не готова к подобному. К чему это все?