Жена на замену

– А тебе это зачем? – стараюсь выглядеть равнодушным, но сердце колотится где-то в горле, и говорить тяжело.

– Обещал помочь. Мою помощь юным красоткам ты знаешь. Наш ресторан и так на ладан дышит из-за личного. Столько сил сюда вложено, не хочу, чтоб ты с психу сжег его к хренам.

– Да с чего ты все это взял? – изображаю недоумение.

– Хватит, Артур, – прерывает меня. – Позвони ей. Сейчас можешь даже спасибо не говорить. Потом скажешь, если ума хватит не упустить такую женщину еще раз.

На этом Магомедов встает и, не прощаясь, покидает зал. А я остаюсь в полном шоке от случившегося. Сжимаю в руке край салфетки, будто самое драгоценное, что есть в моей жизни на сегодняшний момент.

Подготовка к разговору далась тяжело. Не обошлось без крепкого кофе и самоуговоров. Делать все нужно быстро, еще ведь документы на спутницу оформлять. Билеты в бизнес-класс несколько месяцев назад бронировал, нужно изменить данные пассажира. А вдруг Ника не согласится? Или даже разговаривать со мной не захочет? И почему к Шамилю обратилась за помощью? Неужели больше не к кому? Примерно полтора часа понадобилось, чтобы набрать номер. К этому моменту я уже был слегка не в себе, и море резко стало по колено.

– Ника? Здравствуй, – выпалил, едва услышал ее голос после гудков. – Узнала?

– Да, – ответила после небольшой паузы. – Здравствуй. Что-то случилось?

Слышу, как дрожит ее голос, а у самого коленки подгибаются. Поспешно падаю в кресло, потому что ноги держать отказываются.

– Ничего. Встречался сегодня с Шамилем. Говорит, тебе деньги нужны. Это так?

– Да, – отвечает почти шепотом.

– Помнишь, как мы познакомились? – зачем-то спрашиваю.

– Конечно.

– У меня опять есть для тебя работа. Почти то же самое. Сумму, которая нужна, знаю. Заплачу больше. Но есть нюансы. Подъедешь, чтобы обсудить?

– Конечно. Когда и куда?

– В ресторан приезжай. Завтра. Во сколько тебе будет удобно?

– Около двух.

– Хорошо. Пообедаем и поговорим, – зачем-то добавил. – До встречи.

– До свидания, Артур, – прошелестела в трубку, и я отключился.

Не знаю, сколько просидел за столом, уронив голову в ладони. Пока внутренности выкручивать не перестало. Зачем? Зачем я снова делаю это? Обрекаю себя на боль и страдания? А иначе рядом с ней не смогу… Будет опять смотреть своими невинными голубыми глазами. А может, все же прямо спросить, что тогда произошло. Почему она так со мной? За что?

За окном стемнело, прежде чем смог прийти в себя хоть немного. Вызвал такси и поехал домой. Но и там мне спокойно не сиделось и не лежалось. С трудом запихнул в себя кое-как разогретый ужин и начал обзванивать всех, кто должен как можно скорее подключиться к оформлению документов для Ники. В том, что она согласится, больше не сомневался. Не стала бы просить Шамиля, если бы дело не было серьезным. И на дно за эти пару лет не скатилась, иначе Магомедов попользовался бы, заплатил и забыл о ней. Нет, ко мне пришел. Неужели хочет наладить наше общение ради ресторана? Или кто-то о моих планах доложил? Не важно. Во Францию я все равно еду. И Ника едет со мной. А там разговорю ее, если буду в состоянии выслушивать откровения. Или просто соблазню. Компенсирую потом деньгами. Может, я уже придумываю, что это так уж здорово было? Потому что в личной жизни полный голяк. Только Лиля, одержимая идеей выйти замуж. Хотя ума не приложу, на кой я ей сдался при таком количестве любовников. И ведь все не хуже меня, насколько в курсе. Такое чувство, что решила заполучить мою фамилию во что бы то ни стало. Надо бы поосторожней с ней. Такие, если чего-то хотят, редко останавливаются.

К десяти утра я заручился поддержкой всех, кто нужен для скорейшего решения проблемы. В зеркало в офисе старался не смотреть, потому что и гладко выбритое лицо, и белоснежная рубашка, и самый дорогой галстук из имеющихся напоминали о скорой встрече с Никой. И о том, что я до обморока боюсь и одновременно хочу этой встречи. На обед выбрал для нас блюда заранее и как следует настращал шефа, чтобы все было идеально. Подать попросил в кабинет – не хочу, чтобы нам мешали.

Уже с часу был как на иголках – сдувал со стола несуществующие пылинки, несколько раз брал телефон, чтобы все отменить и тут же закидывал его в дальний ящик. Не понимаю, как я вообще смог тогда, два года назад, просто уехать на две недели из города. Было очень больно – это единственное объяснение. Так больно, что это поглотило все прочие чувства и сумасшедшую тягу к этой женщине. Колокольчик на двери звякнул ровно в два. Поднял голову от документов, текст воспринимать сегодня как-то не получается. Ника стоит на пороге. Волосы собраны в хвост, объемное платье, плотные колготки и массивные ботинки. В руках мнет куртку.

– Здравствуй.

Ее звонкий голос будто разбивает мое оцепенение. Чувствую, как сердце начинает кровоточить, а по венам в противовес течет чистое желание. Где-то в районе груди все это сталкивается, перемешивается и преобразуется в чистейшую незамутненную ненависть-страсть. Прикладываю ладонь к этому месту, прочищаю горло:

– Добрый день, Ника. Присаживайся, – киваю на все тот же диван.

Послушно садится, куртку кладет рядом, сплетает пальцы в замок. А она изменилась – повзрослела немного, уже не такая застенчивая. Смотрит прямо, в темно-голубых глазах лед.

– Снова сыграть твою девушку? – звучит чуть насмешливо. – Для кого на этот раз спектакль?

Торопится, видимо, времени у нее не так уж много.

– Не девушку. Жену, – вижу недоумение во взгляде, не ожидала. – Фиктивную, разумеется. А спектакль для потенциальных партнеров и инвесторов.

– Я согласна. Сумму, что я озвучила Шамилю, сразу. Об остальном договоримся.

Вот как… Вот так просто? Даже пару вопросов не задаст? В омут с головой, и подробности не важны? Что же у нее стряслось?

4 Ника

К «Райской птице» приехала на двадцать минут раньше. Сначала ходила кругами вокруг здания, потом мялась на крыльце. Вдруг Артур чем-то важным занят? Все еще помню, что некоторые дни у него по минутам расписаны. Без двух два часа дня вытерла не понять откуда взявшиеся слезы, про себя проговорила, зачем вообще я здесь, и решительно дернула ручку двери. Наверное, у меня не хватило бы духу прийти сюда, но уже несколько дней Тёмка капризничает и ревет без всяких видимых причин. Врачи, конечно, в один голос уверяют, что возможные заболевания не могут проявляться подобным образом, но материнская тревога просто сжирает. Постоянно хочется куда-то бежать, и почему бы не туда, где пообещали денег на обследование? Ну и пусть бывший любовник – у некоторых к моему возрасту их десяток. А что расстались отвратительно… Около двух лет прошло, пора и забыть. Было и было.

Вошла, остановилась на пороге. Каширин все такой же потрясающий красавец – мужская харизма на километр вокруг и удивительные темные бархатные глаза. Мне он, очевидно, не слишком рад – отстраненный, серьезный, собранный. Помнится, и в прошлый раз не сразу обратил внимание, гораздо позже впустил в свой идеальный мир. Лучше бы и не впускал, сердце целее было бы.

Присаживаюсь на все тот же диванчик, мимоходом чуть глажу прохладную кожу. Сколько книг по ресторанному делу и сервису было прочитано на нем. Артур молчит, холодно разглядывает. Изменилась, наверное. Редко смотрюсь в зеркало, не чувствую себя женщиной, которую украсили роды. Но он не знает, поэтому, скорее всего, просто подумает, что подурнела. Если ему вообще есть дело до этого. Начинаю разговор сама, мне еще на работу бежать. Его ответ повергает в шок – опять?! Снова делать вид, что у нас отношения? Накатывает сумасшедшее чувство дежавю, а сразу за ним паника. Слишком похоже на плохо замаскированный подвох – вдруг Шамиль просто помогает ему вызнать все про Тёму. Кто-то мог видеть меня с ребенком, общие знакомые… Хотя это и кажется невероятным, но в жизни возможно все. Останавливаю себя, выдыхаю – какая разница? Мне нужны эти деньги, и плевать на все. Даже если он узнает. Сын от бывшей ему явно не нужен. Если еще и серьезные диагнозы… Нет, не хочу об этом думать!

Соглашаюсь на его предложение, требую аванс. Каширин выглядит удивленным. Да, в прошлый раз я мялась, выспрашивала подробности, пыталась соломку подстелить. Сейчас обстоятельства другие – безразлично, даже если потребует супружеский долг выполнять. Не навсегда же этот фиктивный брак.

– Отлично. Тогда прямо завтра нужно подать документы на визу. Паспорт с собой? Закажу билет на самолет.

Артур встает и выходит из-за стола с явным намерением заполучить мой паспорт. А я вдруг понимаю, что поторопилась согласиться.

– На самолет? А куда мы летим? – формулирую так, чтобы не подумал, что собираюсь отказаться.

– Во Францию. Я записался на курсы по менеджменту ресторанов. Думаю, тебе тоже будет интересно.

Киваю.

– А как долго мы там пробудем?

– Сами занятия три месяца. Все встречи я постарался устроить в этот же период. Если не получится, как запланировано, придется немного задержаться.

Каширин стоит передо мной, опершись о стол. Потрясающий, великолепный, все еще где-то глубоко в душе безумно любимый. Но тот другой – который носил на руках, помогал с учебой, шептал по ночам нежности, дарил удивительные подарки. Этот мужчина холодный, чужой, будто и не знакомы вовсе. Потенциальный работодатель. Но перепутать очень легко – время прошло, боль притупилась, а радостные воспоминания сохранились намного лучше. Но нельзя, нельзя забывать, что он всего лишь богатый, избалованный подлец, который развлекся со мной и вышвырнул. Наверное, хотелось романтики после болезненного расставания с Лилей, чтобы кто-то в рот заглядывал, восхищался. Но быстро наскучило. Я бы даже не стала обижаться на него, если бы объяснил нормально.

– Я не могу уехать из Москвы на такой срок, – стараюсь быть честной, хотя хочется взять деньги и исчезнуть. – А самолет когда?

– Улетаем через неделю. Есть время закончить срочные дела. И мы, конечно, будем прилетать в Москву. У меня ресторан, я тоже не могу просто взять и пропасть на три месяца. Составим расписание встреч, перелеты я оплачу, разумеется.

– Хорошо, – кивнула, чувствуя, как от сердца отлегло. – Тогда завтра привезу документы. Мне идти надо. Работа.

Дежурно улыбаюсь и встаю, чтобы сбежать.

– Ника, паспорт твой нужен, – напоминает.

Вот же! Паспорт в руки я ему дать не могу. Туда Тёмка вписан.

– А копия первой страницы подойдет? – вспоминаю, что до сих пор таскаю ксерокопию в университет и забываю сдать в деканат.

– Конечно.

Радостно вручаю Артуру требуемое. Мы неловко соприкасаемся пальцами и отшатываемся друг от друга. Какое-то время неловко молчим, потом я прощаюсь. Дверь хлопает громче, чем следует. Сбежав с крыльца, останавливаюсь, чтобы перевести дух. К черту! Не буду даже думать об этом! Все получилось! За неделю я успею записать Артёмку на обследование. Уеду, мама будет с ним ходить. Каширин ведь больше заплатит, значит, как-то справимся без одной зарплаты. Точнее без двух. Я же тоже теперь не смогу в ресторан выходить. Но это все ерунда!

Едва отошла от «Райской птицы», набрала номер медицинского центра, который рекомендовали в городской больнице. Администратор сразу поняла, с кем говорит, и без промедления нашла время приема. Пообещала выслать счет на почту. Прощалась я с ней абсолютно счастливой. Каширин не обманет – если сказал, что аванс даст, значит, в ближайшие дни смогу все оплатить. Огромный камень упал с души – если что-то можно сделать для Тёмы, то мы это обязательно сделаем! Все, что только возможно. Три месяца с бывшим во Франции – не такая уж высокая цена за здоровье моего ребенка.

На работу я буквально прилетела. Сразу сообщила, что остаюсь с ними еще всего несколько смен. Менеджер приуныл, да и мне жаль, но… Пообещала, что, как вернусь из поездки, снова приду. Маме позвонила в перерыве. Рассказала, что нашла деньги. Она обрадовалась, с расспросами лезть не стала. Согласилась взять отпуск без содержания, чтобы ходить с Тёмой по врачам. Отработала на одном дыхании – кое-кто из коллег даже сказал, что я сегодня какая-то другая. Действительно, улыбка не дежурная. Не могу не улыбаться, думая о том, как мне повезло. Вроде бы случайная встреча с Магомедовым, но сын на обследование уже записан.

Дома мама ждала на кухне. Разогрела мне ужин, подождала, пока поем, и начала расспрашивать. А я еще в автобусе решила рассказать все честно. Когда вернулась к родителям беременная, толком ничего не сказала. А они не лезли. Посовещались между собой и высказали, что жизнь моя и жить мне. Помогут, чем смогут, их возможности знаю. С возможностями у моей семьи не густо, но как-то справились. Годы идут, если бы не необходимость обследования для Артёма, то я могла бы сказать, что стало значительно легче. Надеялась, что с получением диплома и места в детском саду, все еще раз изменится к лучшему. Но больше не загадываю, слишком страшно получить Тёмке такие диагнозы.

– Деньги откуда? – сразу перешла к главному мама.

– Отец Артёма дал. Пообещал дать.

– Сказала ему?

– Нет.

– Что взамен?

Родители совсем ничего не знают об Артуре. Не стала тогда рассказывать о той авантюре, в которую позволила себя втянуть. Они и о том, что не поступила сразу, до сих пор не догадываются. Сообщила, конечно, что встречаюсь с мужчиной, живу с ним. Но я не стремилась их знакомить. Да и Каширин ничего не спрашивал о моей семье. Так, общие разговоры. Его родителей после испорченного новогоднего праздника я тоже больше не видела. Мы с Артуром полгода прожили в каком-то вакууме – только мы двое и ресторан. Даже университет для меня был вторичен. Теперь вот нужно как-то сказать маме, а говорить лишнего не хочется. Ни к чему уже. Всего лишь прошлое…

– Взамен я еду с ним в командировку. Личным ассистентом.

– Почему ты? – обоснованно удивилась мама.

– Потому что это касается его бизнеса, а я много занималась им. Ему так удобнее, наверное. Не знаю точно. Позвонил, предложил поехать. Сказал, что хорошо заплатит. Я и в подробности не вникала, не могу сейчас такими предложениями разбрасываться.

– Надолго?

– На три месяца, но я буду приезжать. Как можно чаще.

Попыталась сгладить, ведь мама ощутимо занервничала.

– Ника! – всплеснула она руками. – А если что-то пойдет не так, а тебя нет в Москве?

– Мам, я все понимаю. Если будет необходимость, все брошу и прилечу. По-другому никак, веришь? Никто не даст мне денег за то, что буду сидеть рядом с Тёмкой. Улетаем через неделю, я постараюсь успеть решить все вопросы. Предупрежу врачей, что ходить с Артёмом будешь ты. Попрошу отправлять всю информацию мне. Мы просто обязаны сделать это!

– Почему бы тебе просто не сказать ему правду? Отцу Тёмы?

– Мы плохо расстались. Вряд ли он будет в восторге, что родила ребенка, ничего не сказав. Думаешь, ему нужен сын, о существовании которого и не догадывался? В общем, не знаю. Все только наладилось, не хочу испортить. Уеду с ним, там по ситуации.

Маме ничего не оставалось, кроме как согласиться. Так же, как и мне во всей этой ситуации. Испытываю ли угрызения совести, что, возможно, придется обмануть Артура и сбежать к сыну в больницу? Да, безусловно. Считаю ли, что меня оправдывает тот факт, что Каширин отец моего ребенка? Тоже да. Если не будет выхода, придется рассказать ему. Вряд ли его утешит, что планы сорваны из-за обследования родного сына, но, по крайней мере, поймет, почему так поступаю. Пока же придется, сжав зубы, изображать, что никаких препятствий для исполнения наших договоренностей нет. Улыбаться, выполнять, что требуется, и постараться не сильно скучать и беспокоиться о домашних.

Легла в постель, обняла уснувшего на моем месте сыночка.

Как же я люблю тебя, кровиночка… Мама собирается улететь далеко-далеко, но это все только для тебя. Мыслями и сердцем я всегда буду рядом. И мне очень жаль, что мы не можем пройти через это вместе, как было все это время. Бабушка справится, я уверена.

Пока же глажу умильно сопящего Тёму по темным волосикам. Думаю, глаза у него будут точь-в-точь, как у Артура. Удивительно, но мой сынок совсем не похож на меня – светловолосую и голубоглазую. Родила точную копию Каширина, теперь вот голову ломать, как отбрехаться, если увидит сына. Артём Артурович… Сразу понятно, что имя к отчеству я не подбирала. Даже мыслей таких не было. В свидетельстве мои отчество и фамилия. Так уж вышло, что не получилось рассказать Артуру…

5 Ника

Утром собрала все документы, кроме детских, и поехала на занятия. За время лекций Каширин написал трижды. Каждый раз под разными предлогами, но я поняла – беспокоится, что изменю решение.

– Переведи деньги. Я не передумаю, – написала в ответ на последнюю смс.

Через полчаса горячо желаемая сумма упала на мою карту. Выйдя из университета, сразу припустила в банк. Можно было бы и самой, через телефон, но мне нужны гарантии, что деньги ушли и обязательно дойдут. Отстояла небольшую очередь, оплатила счет, потом позвонила в клинику. Администратор подтвердила прием на завтра. Я выдохнула и поспешила в "Райскую птицу". Уже опаздываю, а Артур ждать очень не любит.

Запыхавшись, влетела в его кабинет. Встретил неприязненным, колючим взглядом.

– Опаздываешь, – констатировал очевидное. – Документы принесла?

– Да, вот все, – положила прозрачную папку на край стола.

– Обедать будешь? – хмуро рассматривает мои бумажки. – Я попросил Дэна для тебя пасту сделать. Стынет уже, наверное.

– Да, буду, – пискнула придушено.

Есть очень хочется и бывших коллег заодно повидать. Все равно узнают, что у меня опять какие-то дела с Кашириным. Лучше самой ответить на возможные вопросы, чем дать повод сплетничать за спиной.

– Иди поешь. У меня звонок важный. И возвращайся, еще кое-что обсудить надо.

Бросила куртку и сумку на диван и вышла через вторую дверь в зал ресторана. Чем меньше вижу Артура, тем лучше. Он и не смотрит на меня сегодня. Ну и хорошо, незачем… Сотрудники «Райской птицы» встретили очень тепло. Даже те, с которыми не знакома лично. Оказывается, меня тут часто вспоминали. Чуть не прослезилась. Вопросы сыпались градом, пока шеф всех не выставил, рявкнув при этом, что мне поесть надо. Дэн – добродушный здоровяк во всем, что не касается его блюд. Когда же доходит до обожаемой им кулинарии, становится человеком-вулканом – неиссякаемые идеи, десятки вариантов рецептур, идеальный результат. Именно это я чувствую, уплетая за обе щеки пасту с морепродуктами. М-м-м, потрясающе!

– Рад тебя видеть, Ника, – довольно наблюдает за мной; лишь киваю в ответ, не в силах оторваться от тарелки. – А я-то думаю, чего Каширин орет на всех последнее время как оглашенный…

Говорит и смотрит так хитро.

– Не знаю, чего он у вас орет, – ответила абсолютно искренне. – Прибереги свои намеки. Не угадал.

Конечно, в «Райской птице» все тогда знали, что встречаемся. Мы и не скрывали. Но теперь это всего лишь домыслы, и нужно сразу расставить все точки над «и».

– Ну-у-у, Ник, – запричитал Дэн. – Просто так мужики не орут, в том-то и дело.

– Согласна, но ко мне это не имеет отношения. Правда. Просто общие дела и только.

– Ну, как знаешь. Он, говорят, скоро улетает куда-то.

– Да, – с удовольствием облизала ложку. – И я еду вместе с ним. Поэтому в ресторане вы меня не увидите.

– Он вроде учиться едет. А ты каким боком?

– Помогать. Документы, звонки, все такое.

– Понятно. Ник, я сейчас, наверное, не очень адекватно выскажусь… Может, вернешься? В ресторан. Тут такой хаос творится после твоего ухода. «Птица» едва держится на плаву. Это я не лично, а как шеф заведения.

– Нет, Дэн. Как раньше уже не будет. Ничем не смогу помочь, своих дел выше крыши. Хотя мне хотелось бы. Очень хотелось бы.

В этот момент на кухню заглянул Каширин. Раздал словесные пинки и подзатыльники, а потом спросил про меня.

– Здесь она, – рявкнул шеф. – Доедает.

– Жду у себя, – не тише ответил Артур и хлопнул дверью.

– Слышала? – посмотрел на меня Дэн. – Будто с катушек сорвался. Также было, когда ты ушла.

И правда. Раньше Каширин не вел себя так с персоналом. Но я тут ни при чем. Как и в прошлый раз.

Судьбу испытывать не стала. Деньги я, конечно, не верну, но и злить Каширина без необходимости не стоит. Быстро доела и поспешила в кабинет. Хозяина на месте не оказалось, поэтому смогла спокойно обойти небольшое помещение вдоль и поперек. Сколько же здесь осталось воспоминаний… Каждый уголок помнит наши поцелуи. Провела пальцами по массивному деревянному столу, опустилась в удобное кожаное кресло. Тут особенно сильно чувствуется запах туалетной воды Артура – мускус, амбра, тяжелые древесные ноты и морской бриз. Тот самый непередаваемый мужской аромат, от которого сходила с ума ежедневно и еженощно. Такой меня и застал Каширин – задумавшейся, прикрывшей глаза и сидящей на его месте.

– Удобно? – вырвал из приятных воспоминаний.

– Очень, – не стала врать, но сразу же поднялась и перешла на диван. – Искал?

– Да. Паспорт с собой? Сделай копии сама, пока ты здесь, пожалуйста.

– Хорошо.

Достаю бордовую книжечку и иду к копиру. Конечно, я сама. Мой паспорт не должен попасть к Каширину в руки. Во избежание лишних вопросов.

– Нам еще расписаться надо. Завтра сможешь? Или я один, но оригинал нужен.

– Нет, я подъеду. Никак не могу сейчас без паспорта. Также в обед удобно будет?

– Да. Здесь рядом совсем. Прогуляемся. Цветов купить?

Не поняла, шутит он или издевается.

– Зачем? – продолжаю делать вид, что очень сосредоточена на ксерокопиях.

– Не знаю. Вдруг фиктивные браки государством не одобряются.

– Уверена, государству все равно. Давай не будем доводить ситуацию до абсурда.

Проворчала, не оборачиваясь. Так и до свадебного платья дойдет, а мне сейчас не до подобной ерунды. При мысли о завтрашнем приеме в клинике все внутри замирает.

На этом и закончили на сегодня. Артур вышел со мной на улицу, предложил подвезти. Не стала отказываться. В поездке нам придётся постоянно общаться. Надо привыкать постепенно, если есть такая возможность. Остановился, где попросила, и хмыкнул, поглядев на вывеску. Да, я работаю на его конкурента. И прятаться не собираюсь.

– Кем ты здесь?

– Официанткой на полдня.

– Могла бы и в "Птицу" прийти.

– Да? Мне как-то это в голову не пришло. Спасибо, что подвез.

Поторопилась выйти из машины. Слишком многое хочется сказать, но не стоит. Ни к чему ему знать, что все еще болит. Никогда, никогда бы не пришла в его ресторан, если бы обстоятельства сложились иначе. А работать и видеть его ежедневно – тем более нет. Категорически.

Утро началось сумбурно. Тёмка не желал просыпаться и собираться. Плакал, отказался от завтрака, раскидал одежду. Обычно я спокойно воспринимаю его капризы, но сейчас прямо зло взяло. Я так долго занималась этим, с таким трудом все устроила! Нет, понимаю, что ребенку не объяснишь, но почему сегодня?! Кое-как мама угомонила внука, завтрак решили съесть позже, благо никаких рекомендаций по приему пищи от врачей не было. В итоге и сами не поели, и приехали впритык. Артём, правда, успокоился еще в автобусе. Ему всегда интересно все новое. Я и книжек взяла, и игрушек, которые еще не видел.

В клинике сынок и вовсе развеселился. Он еще не был в таких местах – полы гладкие и блестят, потолки высоченные, детский уголок размером с небольшой зал, персонал приветливый, все улыбаются. К педиатру попали, как только разделись. Заполнили карту, опросники, потом обычный осмотр. Врач долго объясняла, что и зачем мы будем делать. Честно пыталась вникнуть, но не получилось. Постоянно отвлекалась на Артёма, который принялся громить кабинет. Странно, что доктора это совсем не обеспокоило. А вот мне было крайне неудобно.

Подписала все документы, и нас проводили дальше. Часа два мы переходили из кабинета в кабинет. Врачи смотрели Тёму, задавали бесконечные вопросы. Сын то рыдал на кушетках, то резвился в коридоре. Про завтрак никто так и не вспомнил, кроме моего собственного желудка. Наконец, список медицинских дел на сегодня закончился. Все же впихнули в Артёма пюрешку на диванчике в холле. Пока мама одевала нашего маленького пациента, я получила дальнейшие инструкции – график посещения специалистов и процедур, список необходимых препаратов, которые уже нужно начинать пить, и прочее.

Когда вышли из клиники, на улице шел дождь. Вызвала такси – мама с Артёмом должны добраться до вокзала сухими. Сама отправилась на автобус. Отсюда до «Птицы» не так уж далеко. Сейчас с Артуром в ЗАГС, потом на работу. Живот снова жалобно заныл. Пока бегала по врачам с Тёмкой, совсем не думала о том, как пойду регистрироваться с Кашириным. А теперь что-то накрыло… Помню, когда с тестом шла к Артуру, думала о том, что, возможно, захочет семью. Конечно, думала. И платье пышное представляла, и кольцо с большим камнем, свадьбу волшебную. Дурочкой была, но фантазии эти так и не забылись. А теперь вот, без всякой романтики – штамп в паспорт и распишитесь, где галочка. Эх… А он еще цветы предлагал. Зачем? Все равно его заграничные партнеры никогда не узнают, как мы бракосочетались.