Блики

3

Олег, спортсмен и поборник здорового образа жизни, занюхивает совсем маленькую дорожку, морщится, потом расплывается в обаятельной улыбке.

– Знаешь, я там нашел такую цыпочку, – говорит он, – Ты не поверишь! У меня так ни на кого не стояло, как на нее! По три-четыре раза подряд можем чпокаться! Её тело, запах… Я счастлив, Господи, как же я счастлив!

– Смотри не влюбись, она же проститутка, – ухмыляясь, отвечает на эту тираду Виктор.

– Какая разница, друг, когда тебя переполняет такое чувство, жизнь становится сплошным удовольствием!

– Жизнь? Ты веришь, что живешь? Ты как наркоман, у тебя эйфория! Но скоро появятся и побочные эффекты! – говорит Виктор с циничной ухмылкой, – Будешь еще? Вот где истинное удовольствие, – он показывает на кучки кокаина взглядом.

– Не, это все от лукавого! Я пошел к моему ангелу! Давай, увидимся позже!

Олег распахивает дверь и покидает судно, оставляя Виктора одного на борту кадиллака, причалившего в тени, омываемого волнами густой илистой тьмы, которую не могут рассеять ни огни рекламы, ни мертвенный свет уличных фонарей.

4

Стремглав вылетев из номера и сбежав по лестнице, Игорь проносится мимо распорядительницы в раздевалку, даже не взглянув на нее, и у той возникает подозрение, что что-то пошло не так. Он спешно натягивает на себя одежду, кое-как завязывает ботинки – его руки сильно дрожат, глубокое и частое дыхание сбивается от волнения. Распорядительница, двадцатилетняя, но уже очень опытная женщина, говорит одной из свободных девочек, чтобы она сходила проверить, как там Лена, и в этот момент из раздевалки появляется Игорь и быстрым шагом идет к выходу, смотря прямо перед собой. «Наверняка он ее избил» – думает она и решает сама посмотреть, что там произошло. В последнее время клиенты становятся всё более странными – часто жестокими и не последовательными в своих поступках: «Господи боже! Куда катится этот ебаный мир!».

Оказавшись на улице, Игорь отыскивает на стоянке машину Виктора и стучится в окно. Автоматическая дверь плавно открывается: Виктор сидит в салоне один, его нос испачкан белым порошком, на растрескавшихся губах застыла бессмысленная улыбка. Он смотрит видео с камер из номера 703 – с недавних пор он стал заядлым вуайеристом. Правда Кира в сочетании с этим молокососом его не заводит, скорее они вызывают у него щемящую жалость своими обреченными попытками обмануть себя и получить удовольствие от общения друг с другом. Он любуется ими, их стройными юными телами, их лицами. Печаль его светла, границы проницаемы, он близок к осмыслению своей роли в этой игре.

– Друг, мне срочно нужно за город, нужно кое-что забрать на даче… – еще не успев как следует сесть, ерзая толстым задом в мягком кожаном кресле, выпаливает Игорь. Виктор смотрит на него внимательно, словно разгадывая ребус. Улыбка медленно сползает с его губ.

– Ты рехнулся, друг? – говорит он подчеркнуто вежливым голосом, наклонившись вперед и в упор уставившись в глаза Игоря – Нам до туда не добраться меньше чем за час! И ты уверен, что наши родители не там? Что-то я давно их не встречал в городе.

Виктор видит, что со зрачками Игоря что-то не так – они разного размера и у них неровные края, как будто темнота начала разрастаться из центра глаза и постепенно поглощать его райки. Испугавшись своей догадки, он переводит взгляд обратно на монитор.

– Что тебе там нужно? – бубнит он себе под нос, наблюдая за движениями головы Артура, который прилежно лижет Кире клитор, расположившись у нее между ног.

Игорь хочет взять там отцовский карабин, но говорить об этом Виктору не собирается:

– Одно важное дело, Виктор. Ты должен поверить мне, от этого зависит, найду я выход или нет… – на полном серьезе говорит он – Мой отец точно не там, он сейчас в командировке, на задании.

– Молодец твой отец, да? Говорят, у него отличные перспективы… – пытается пошутить и сменить тему Виктор, но Игорь продолжает смотреть на него с серьезным лицом и ждать ответа, согласен ли тот ему помочь или нет.

– Так ты ищешь выход? – убедившись, что его друг окончательно слетел с катушек, с иронией спрашивает Виктор, косясь на него. – Все-таки тот старик со свалки тебя убедил? Ты его помнишь? – Виктор мрачно смеется – Он тоже что-то про выход говорил, да?

– Он тут не при чем! – рычит Игорь и Виктор думает, что тот вполне может накинуться на него и попытаться убить.

– Полегче, толстяк, не забывай, кто тут главный! – медленно, стараясь скрыть страх, говорит Виктор. – Хочешь нюхнуть пороху?

Игорь не отказывается и, взяв у Виктора трубку, уничтожает огромную дорожку кокаина с экрана. Артур и Кира уже закончили короткое соитие и теперь собираются куда-то пойти.

– Я бы поехал на своей, но она все еще в автосервисе, ты же знаешь! – уже спокойнее говорит Игорь.

– Ладно, какого чёрта, я тебя отвезу, ты ведь мой старый друг. Заставить тебя ехать на такси было бы… – он косится на толстяка, но тот пропускает его намек мимо ушей. – Пошли, сядем в кабину. Я сам поведу, так мы сэкономим время. Надеюсь, мы не вылетим на встречку, – добавляет Виктор и мрачно смеется, – Мир не оправится от потери таких торчков, как мы.

Игорь выходит на улицу, чтобы пересесть, косится на охранников у входа в бордель, но они не обращают на него внимания, продолжая спокойно разговаривать. «Почему они не ищут меня – думает он – Ведь распорядительница уже увидела, что я сделал».

5

Подполковник ФСБ, отец Игоря, крепкий, высокий, но склонный к полноте, сидит в кабинете начальника Управления конституционного контроля, своего босса. Они обсуждают план действий на ближайшее время, какие операции и кому поручить, какие теракты предотвратить, а каким позволить произойти, кого из агентов ликвидировать на самом деле, чью гибель инсценировать, а кого оставить пока на месте. Решают, что доставку груза для Аппарата президента лучше возглавить самому подполковнику, чтобы люди из МВД увидели, насколько все серьезно, и не вздумали попытаться встрять и помешать им – вся прибыль от операции должна остаться в их Управлении, а не размазаться тонким слоем по всей ФСБ и уж тем более она не должна достаться другим силовым ведомствам. И отец Игоря, и его начальник получают удовольствие от своей работы, от выстраивания стратегии и тактики поведения Управления в быстро меняющейся, почти шизофренической ситуации – с каждым передвижением крупных фигур по доске искажается конфигурация силовых полей власти, прокладываются новые русла финансовых потоков, множество пешек лишается голов. Когда они встречаются в этом кабинете, чтобы, в прямом смысле, вершить людские судьбы, их речи обстоятельны, неспешны, но осторожны, каждое слово, прежде чем прозвучать, взвешенно многократно, они опытны и делают это на автомате. В конце беседы отец Игоря берет распечатанный доклад, толстую подшитую папку под грифом «Совершенно секретно». Доклад составлен людьми из Управления собственной безопасности, в нем есть подробная информация об актуальной деятельности каждого из его подчиненных, об их встречах с криминальными авторитетами и лидерами запрещенных политических и религиозных объединений, а также о достижениях завербованных им агентов. Он должен его пролистать до того, как отправится в аэропорт на рейс в Северную столицу их Великой Империи.

6

Олег заранее забронировал номер на эту ночь, попросил накрыть стол, поставить свечи – сегодня у него романтический настрой и он готов к долгой прелюдии, игре, за время которой их воображение начнет полыхать, подготавливаясь к соитию и всё сильнее распаляя их молодую послушную плоть. Его избраннице восемнадцать лет, она его ровесница. Её тело идеально, но не это заводит его, а что-то в её взгляде, в ее запахе – это как будто встретиться тет-а-тет со своей судьбой. Он смотрит на наручные часы, уже совсем скоро.

Дверь в номер открывается, Олег встает, подходит к девочке, чтобы приобнять её и поцеловать в шею. Невесомое полупрозрачное платье из белой дымки и гипюра, короткое, едва прикрывающее промежность и ягодицы. Он проводит ее к столу с фруктами и вином, галантно отодвигает стул, затем садится напротив. Плотные шторы закрыты, огонь свечей дрожит от их дыхания. Он на треть наполняет бокалы, лишь на мгновение отвлекаясь и переставая пожирать ее глазами: сквозь ткань платья видна ее грудь, карминовые соски вставшие торчком из-за прохлады и возбуждения. Он поднимает бокал, отпивает немного, улыбается: никаких слов, только ощупывание друг друга взглядом.

Стол небольшой, квадратный – их ноги соприкасаются под ним, по коже пробегают мурашки. Девочка делает глоток вина, в ее лице есть легкое замешательство – она не привыкла к таким играм: Олег обычно встречал ее в простом номере, на нем не было ничего, кроме каких-нибудь спортивных трусов или шорт. Не отвлекаясь на всякие глупости, он начинал обнимать ее, валил на кровать, ритмично трахал, кончал, но эрекция, ослабев минут на пять, возвращалась, и ей нужно было работать ртом или принимать какую-нибудь экзотическую позу. Но теперь всё иначе, он что-то затеял.

Они сидят напротив ниши с зеркалом, и Олег то и дело косится на их отражение. Допив вино из бокала, она встает, подходит к нему, проводит ладонью по гладко выбритой щеке, смотрит на него сверху вниз. Он отодвигается вместе со стулом от стола, так, чтобы она могла встать на колени перед ним. Его ширинка оттопырена, она расстегивает её, потом ремень. Олег помогает ей, привстав и спустив штаны вместе с трусами до щиколоток. Она долго ласкает его член кончиком языка, целует пухлыми губами, но в рот головку не берет, только дразня его этой возможностью. Олег изо всех сил сдерживается, чтобы не схватить ее за затылок и не насадить на себя – он жалеет, что его руки не связаны за спиной. Помучив его так минут десять, она встает с пола и садится на место, взглядом показывая, чтобы он налил ей вина. Сняв обувь, сбросив с себя всю одежду, он пододвигается обратно к столу, так, что его член упирается в стеклянную столешницу, затем берет бутылку, наливает даме и себе вина, косится на свое голое тело в зеркале.

7

Как только машина Виктора останавливается, Игорь выпрыгивает из нее и несется прочь, к входной двери, ничего не сказав. Виктор пожимает плечами, раздумывая, не уехать ли обратно, бросив товарища тут, потом всё-таки решает подождать, скорее из любопытства, чем из дружеского чувства долга. Оказавшись внутри загородного дома своих родителей и убедившись, что их здесь нет, Игорь отыскивает в кабинете отца ключ от стального ящика с оружием, который стоит в подвале. Там довольно много оружия, в основном для охоты, в том числе самозарядный нарезной карабин «Sayga-МК Future» с оптическим прицелом. Он нужен Игорю, чтобы исполнить задуманное, ведь он намерен решить все проблемы радикально. Роясь в ящиках дубового стола, он натыкается на разные предметы, которые заставляют ожить в его воображении образ отца. Коробка с кубинскими сигарами, которые он любит раскуривать по вечерам, за чтением книг по истории, перьевые ручки в футлярах из лакированного дерева, револьвер, словно из вестерна – интересно, зачем отец держит его тут, под рукой – не для того ли, чтобы вышибить себе мозги в случае чего. Наконец, в глубине нижнего ящика Игорь находит ключ. Взяв его, он какое-то время сидит в кожаном кресле отца, перебирая в голове разные варианты развития событий, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом, кивнув самому себе, встает и идет в подвал.

Устав сидеть в машине, Виктор выходит на улицу, прогуливается вдоль кованой ограды до ворот и обратно, разминая затекшие ноги. Солнце село, оставив лишь небольшое болезненно-розовое воспаление над линией горизонта. Свет от фар и уличных ламп заставляет тени отступить, но, кажется, те лишь ждут удобного момента, чтобы сделать рывок и поглотить остатки пространства, отвоевав их у света навсегда. Присев на корточки, Виктор касается ладонью поверхности дороги – асфальт теплый на ощупь, шершавый. Мельчайшие кристаллики пыли покрывают его, сияя в электрических лучах. Виктор смотрит на них, как завороженный, словно пытаясь пронзить взглядом дорожное полотно, увидеть нечто, скрытое за ним, как будто это не асфальт, щебень и грунт, а накинутый плед, за которым может оказаться все что угодно, но скорее всего – пустота. В нее можно провалиться, если перестать верить в реальность этого мира, в его материальную основу. И от такой возможности у Виктора перехватывает дух.

– Потерял что-то? – спрашивает Игорь, открывая калитку, чтобы выйти на улицу. Он тащит на плече продолговатую джутовую сумку.

– Да нет, – Виктор постепенно приходит в себя, – Ты долго, я уж хотел уезжать.

Игорь смотрит на наручные часы:

– Меня не было пять минут!

Виктору кажется, что прошла вечность, но он не хочет спорить сейчас. Он открывает дверь в салон авто, чтобы Игорь положил туда сумку.

Они вернулись в город, когда фонари уже погасли – их отключают в два или три часа ночи. Игорь благодарит друга за помощь, вытаскивает из салона джутовую сумку, явно с чем-то тяжелым внутри.

– Что там? Ружье? – спрашивает Виктор, широко улыбаясь. Собственно, он знает ответ, и спрашивает только для того, чтобы посмотреть на реакцию Игоря. Но тот отводит глаза и, не ответив, молча идет к крыльцу дома. Их квартира на третьем этаже, света в окнах нет. Отец в командировке, а мать, скорее всего, опять ушла к подругам.

8

Достав смартфон, Кира сверяется с расписанием секс-шоу. И хотя самые жесткие из них начинаются за полночь, она выбирает три шоу, на которые, как ей кажется, будет интересно посмотреть им обоим.

– Тут можно глянуть на разные порно-сценки, разыгрываемые живыми актерами, – говорит Кира, – Можно смотреть из-за зеркала, можно зайти в комнату и рассмотреть все вблизи. Ты как хочешь?

Артур пожимает плечами.

– Хорошо, для начала посмотрим из-за стекла. Идем.

Они заходят в лифт, спускаются на пятый этаж. Красный коридор, бронзовые бра, латунные дверные ручки. Стоны, крики, ритмичные удары, приглушенные толстыми стенами и дубовыми резными дверьми. Артур испытывает желание уйти, но стесняется признаться в этом Кире.

– А тут весело! – говорит он.

– Да, но ты пока ничего не видел, – Кира улыбается, смотрит на него и Артуру кажется, что в ее глазах промелькивает грусть, – Выбирай, ты хочешь посмотреть на групповой секс с участием мужчин кавказцев или африканцев?

Артур делает большие глаза, он не ожидал, что ему зададут такой вопрос. Он бы сейчас предпочел легкое эротическое шоу, а не жесткое порно, которое всегда заставляло его чувствовать физическую неполноценность.

– Это ты сама выбирай, Кира! – говорит он, но его слова заглушают сильные стоны из-за двери, мимо которой они как раз проходят.

– Что?

– Я говорю, выбирай сама!

– Хорошо. Пойдем быстрее, сейчас уже начнется!

Пройдя по коридору еще несколько метров – Кира впереди, Артур за ней, раздумывая, что все это значит и одновременно любуясь ее ногами, ее уверенной походкой – они отворяют тяжелую дверь и оказываются в небольшой прихожей: на скамье слева лежит куча мужской одежды, свет приглушен, из ванной комнаты слышно, как льется вода и кто-то разговаривает: мужской бас монотонно инструктирует женщину и та изредка говорит да в ответ, подтверждая, что она все поняла и готова выполнить все указания. Кира тянет Артура за руку направо, в скрытый за шторой проем и они попадают в зрительную комнату с двумя рядами пустых сидений перед стеклянной стеной.

– О, похоже, мы будем одни, это хорошо, да? – спрашивает Кира и получает в ответ кивок. Артур отмечает про себя, что в ее голосе что-то изменилось, интонации стали чуть напряжённее.

Они пришли как раз к началу шоу «4+1». Молодая женщина в бикини, блондинка, с красивой большой грудью и широкими бедрами заходит в комнату, где сидит четверо накаченных негров, абсолютно голых, уже готовых приступить к работе. Их рельефные тела цвета горького шоколада, залитые яркими лучами электрического света, их грубые лица, полные похоти глаза. Они слегка подрачивают большие фаллосы, глянцевитые от нанесенной на них смазки и похожие на толстые резиновые дубинки. К щекам Артура приливает кровь. Женщина, встав в центре комнаты, приветствует парней и те расплываются в улыбке, с жадностью смотря на ее рот, зад, на пока скрытую тонкими трусами вагину. Ее голос слегка дрожит от неподдельного возбуждения – с этими парнями она еще не работала, но ее предупредили, что секс будет предельно жестким. Она оценивает размеры их агрегатов, представляя, насколько сильно они растянут ее, когда будут трахать сразу в обе дырки. Парни, не так давно вывезенные из Африки, отпускают скабрезные замечания на ломанном английском. Атмосфера предельно наэлектризована. Участвовать в такой групповухе для женщины это почти то же самое, что пройти через роды – то же животное исступление, но вместо боли череда оргазмов, настолько сильных, что мозг слетает с катушек и отпускает тормоза. Конечно, после оргии приходится около недели терпеть боль от микроразрывов слизистых оболочек влагалища и ануса, но оно того стоит.

Старший из негров, самый коренастый и накаченный, встает и подходит вплотную к блондинке: он начинает мять ее ягодицы, потом срывает трусы, порвав завязки. Она чувствует шершавость его большой ладони у себя между ног и прикрывает глаза, отдаваясь во власть жизненной, животной энергии, источаемой его мощным телом. Сильные руки хватают ее и бросают на диван, где ей в рот почти сразу засовывают член, огромный, горячий, и, взяв за волосы, заставляют сосать его в бешеном темпе – головка с каждым толчком упирается в ее горло, влажно хлюпая, заполняя всю полость рта. Старший из негров пристраивается к ее заду, приподнятому широким мягким подлокотником дивана – его не самый длинный, сантиметров двадцать пять, но очень толстый член входит в нее словно хорошо смазанный поршень или, точнее, плунжер.

– Ну как? – переведя дыхание и оторвав взгляд от исступленного, искаженного широко открытым ртом лица актрисы, спрашивает Кира: на ее щеках играет румянец, глаза блестят, отражая свет из комнаты за стеклом и одновременно источают энергию изнутри, – Теперь ты понимаешь, откуда взялись куклуксклановцы и прочие борцы за чистоту белой расы? – пытается пошутить она, но Артур плохо знает историю и, кроме того, слишком впечатлен.

Блондинка, высвободив рот, начинает громко кричать от удовольствия и боли, когда коренастый негр настолько ускоряет ритм движений, что хлопки ее ягодиц о его ноги и лобок почти сливаются в один протяжный звук. Все четверо парней нетерпеливы, грубы, и, как бы она ни кричала, они не смогут кончить очень долго – эта промелькнувшая в ней мысль заставляет ее испытать первый из череды оргазмов, который охватывает и парализует все ее тело. «She gon have a fuckin orgasm!», «She's got it, she's got it», смеясь, комментируют ждущие очереди парни.

Насмотревшись на негров, Кира и Артур переходят в другую комнату, где хрупкая девочка в кожаном ошейнике с шипами и поводком отсасывает у примерно десяти столпившихся вокруг нее парней. Кончиком напряжённого языка она ласкает туго натянутую уздечку члена, пытаясь потянуть время, но парень грубо проталкивает свой ствол ей в глотку и, крепко обхватив ладонями ее затылок, не дает ей отстраниться. Другие парни в это время обзывают ее последними словами, стараясь как можно сильнее унизить ее – девочка получает от этого особый кайф. Капли спермы текут по её губам, подбородку, падают ей на живот, скользят дальше, заполняя пупок, повисая над самым краем её вульвы.

– Хочешь посмотреть, как они будут делать это со мной? – спрашивает Кира, прикасаясь к колену Артура, чтобы привлечь к себе его внимание, – Просто смотреть довольно быстро надоедает, иногда хочется сыграть одну из ролей…

Артур едва может говорить от возбуждения. Его сердце колотится, кровь пульсирует в висках. Он смотрит на Киру и мимика его лица выдает испуг, который он испытывает при мысли, что Кира, молодая, красивая, умная женщина, в которую он почти влюблен, готова отдаться этим разгоряченным грубым самцам, секс которых так похож на насилие. Она не видит в этом ничего предосудительного, для нее это пустяк, всего лишь забава, словно выпить лишнего в клубе и вернуться домой под утро пьяной вдрызг. Кира улыбается, для нее реакция Артура на её слова кажется такой детской, наивной, ей даже становится жалко этого мальчика. Возможно, он еще не созрел, чтобы посещать этот театр тел. Путь всякой плоти, её вибрация в конвульсиях удовольствия и боли, поиск Абсолюта в оргазме, получение опыта и приближение смерти. Тем не менее, ей нравится провоцировать его, нравится, что он пришел сюда и увидел все это. Его присутствие, его взгляд добавляет пикантности этой ситуации, жизнь обретает подобие полноты: широко открытые глаза, юное лицо, шелковистые волосы.

– Ты же знаешь, девочки любят жесткий секс.

Артур кивает в ответ, на его щеках отчетливо видно яркий румянец. Кира встает с кресла, выходит из смотровой и через минуту, уже полностью голой, появляется за стеклом, в комнате с актерами. Ее тело вызывает восторг и почти все внимание парней переключается на нее – оргия разгорается с новой силой: много спортивных тел, много пота и стонов. Артуру кажется, что он смотрит не через стекло в соседнюю комнату, а на сверх чёткое изображение, транслируемое на большую, замаскированную под смотровое окно телевизионную панель.

9

– Иногда так хочется уехать, чем дальше, тем лучше. Вся эта крысиная возня с Виктором мне надоела, – решает пооткровенничать перед сном Кира.

– Угу, а что тебе мешает, у тебя же много денег, ты сама говорила, – Артур еле ворочает языком: после порно-шоу с участием Киры, они пошли в чешский бар, и довольно сильно напились.

– Не знаю, вроде ничего. Улечу в Америку, зависну в Майами, там классная тусовка…

– Да, наверно, – говорит Артур и проваливается в сон.

10

Артур лежит на пляже, они только что приплыли на этот остров на катамаране с мощными двигателями. Он снимает солнцезащитные очки, трет их о футболку, задрав ее нижний край и оголив рыхлый живот – он стирает подсохшие брызги морской воды: кристаллики соли царапают поверхность стекла, нужно будет покупать новые очки, эти уже старые, вышли из моды. Ему под сорок, тело подернуто жиром. Рядом жена возится с дочкой, что-то достает из объемной пляжной сумки, потом просит его надуть детский жилет, чтобы дочь смогла барахтаться на мелководье.

Он берет у жены смятый жилет, смотрит на дочь, стараясь представить, как она проживет свой век, кого осчастливит, чью жизнь превратит в ад, сколько причинит горя другим и сколько хлебнет сама. Баланс страданий, экономика жестокости, итоговая отчетность. Погоня за материальной независимостью, вечно висящая перед носом осла морковка, которую нечем заменить. Прибыль рано или поздно начнет падать, издержки расти. Притупившиеся чувства, усталость, мелочная раздражительность. Много суеты, много шума, ему никогда не справится с потоком жизни, не научиться управлять ее водоворотами и уж тем более это не удастся сделать его дочери. Нужно расслабиться и научиться получать удовольствие от малого, так говорит их семейный психолог, ведь у них в семье всё не так уж и плохо – и у него и у жены есть хорошая работа, ребенок растет здоровым, любознательным. Ебаный шарлатан хорошо зарабатывает на этой чуши. Почему его жене так нравятся эти сеансы, эти пошлые фразочки, произнесенные с умудренным видом, почему он позволил ей убедить себя в том, что им нужна помощь психолога, почему он поддается ей все чаще. Чертово течение, оно несет тебя туда, куда хочет, не спрашивает о твоих чаяньях, не останавливается ни на миг. «Вам нужно взять отпуск, отдохнуть, сменить обстановку» – жена начинает кивать в ответ на эти слова психолога, как будто прошлые поездки помогали. И вот они лежат на пляже, он надувает дочке жилет, раздумывает, сходить самому до бара или подождать, когда к ним подойдет аниматор. Да, действительно, доктор, вы правы – алкоголь и жара прекрасно помогают отключить мозг и не думать о всяких глупостях.

11

Тепло, умиротворение, – он словно в утробе. Потягивая через трубочку коктейль и постепенно хмелея, он закрывает глаза и оказывается где-то между сном и явью. Его жена ушла кататься на водных лыжах, дочь с другими детьми плещется в пятнадцати метрах от него – их крики и смех, шум волн, воспоминания.

Дребезжание упавшей чайной ложки, грязные керамические плитки на полу, пожелтевшие от забившегося в них жира швы. Он сидит на кухне, напротив окна. Его дочь выросла, с женой они развелись лет пять назад. Пособия по безработице едва хватает на еду и алкоголь. Он чувствует себя глубоким стариком, хотя ему всего пятьдесят с небольшим. Жирное тело, одутловатое лицо. Дочь навещает его раз в месяц, привозит еды, убирает его маленькую квартиру. Он живет на окраине города, и она часто жалуется, что до него сложно добираться – метро рядом нет, нужно ехать с двумя пересадками. Он молча кивает в ответ, потом спрашивает, как у нее дела. Ее рассказ вызывает еще большую тоску, ничего хорошего в ее жизни он не видит, суета и рутина. Она встречается с парнем, не совсем уверена, что он тот человек, который ей нужен, но он сильно влюблен в нее, она чувствует, что скоро он сделает ей предложение, и она намерена его принять – у него есть квартира и хороший доход. По крайней мере, в материальном плане станет проще. Ее отец соглашается, кивает, смотрит в окно на вставший на светофоре трамвай – какая-то новая модель, раньше, во времена его молодости, такие рисовали в фантастических фильмах. Она задумывается, насколько он одинок, но быстро отгоняет от себя эти неприятные мысли, потом говорит, что у нее еще много дел, оставляет ему денег и уходит, поцеловав в щеку. Он достает из холодильника дешевый коньяк, наливает себе в стакан, отхлебывает. Тепло разливается по его телу, на взволнованную душу накатывают волны умиротворения.