Исчезновение в космосе

Кен фыркнул.

– Были, конечно. В основном, за финансирование, – ответил он.

– И кому же везло больше? – спросил Голан.

– Никому. Сколько ни выделяй средств, их все равно недостаточно, – с горечью сказал Кен.

– Кэтрин возглавляет кафедру?

– Возглавляла, когда отец еще был со Всегалактическом Совете.

– Это он ее устроил туда? – Голан почувствовал, что Кен может сказать ему что-то важное.

– В общем, да.

– Почему она ушла с руководства кафедры?

– Она была очень подавлена после смерти нашего сына, – сказал Кен, и Голан решил, что подробности можно опустить.

В личных делах пассажиров Кэтрин числилась заведующей кафедрой. Голану было любопытно, почему она предоставила о себе такие данные, но он решил не спрашивать об этом Кена.

– То есть вы с Кэтрин жили небогато? Накопления какие-нибудь были? – сменил тему капитан.

– Вы хотите спросить, не убил ли я Кэтрин из-за денег? – с горечью спросил Кен. – Сначала вы, потом и все так будут думать. Если вы не найдете, кто это сделал, мне вовек не отмыться. Все станут шушукаться об этом. Отец подумывает о том, чтобы оставить руководство кафедрой. Он уже не молод и хотел бы заниматься только наукой. Я мог бы возглавить кафедру. Но теперь… – тут Кен замолчал.

Голан подумал, что, пожалуй, Кен не самый первый подозреваемый в его списке. Он ничего не выигрывал от смерти своей жены. По крайней мере, на первый взгляд.

– Вы собирались разводиться с женой? – спросил Голан.

Кен кивнул.

– Да, к сожалению. Отец сказал?

– Как вы поделите имущество? – Голан решил проигнорировать вопрос Кена.

– Никак, – буркнул Кен. – Нет у нас никакого имущества. Квартира достанется дочери, накопления у каждого были свои. Вот и все, что мы нажили за 20 лет брака. Негусто. Много тратили, путешествовали до…ну до смерти сына. Отец вам рассказал?

– Да. Кто ваша новая девушка? – спросил Голан в лоб.

– Вам это обязательно знать?

– Она вас сильно моложе? Работает с вами? Давно с ней встречаетесь? – напирал Голан.

– Да, моложе. Почти на пятнадцать лет, – с вызовом ответил Кен. – Я держу себя в форме.

Укол вышел болезненным. Мало того, что Кен был выше Голана сантиметров на пятнадцать, он был еще и старше, а выглядел просто отлично. Кен был явным фанатом спортзала, правильного питания и регулярного продолжительного сна. Голан выполнял свою норму в спортзале, но все равно отрастил брюшко.

– А Кэтрин? – спросил капитан. – Она знала?

– Да, – ответил Кен. – Знаете, у нас все разладилось после гибели Леона. Хотя…Надо сказать, у нас и до этого было не все гладко. Мы ссорились в основном из-за детей. Леону было 12, и он вовсю мотал нам нервы своими плохими оценками. Лея считала, что мы ей все запрещаем. После смерти Леона Кэтрин ушла в себя. Я пытался что-то сделать, но ни у меня, ни у дочери не хватало терпения. Лея поступила в университет, взяла подработки, и как-то справилась со всем этим. Я…Я вот тоже справился. Как смог.

– Одна только Кэтрин не смогла, – сухо сказал Голан.

Кен опустил голову.

– Что вы делали ночью и с утра? – спросил Голан.

– Я встал рано и пошел в спортзал, – ответил Кен.

– Вы ничего не видели или не слышали? – заинтересовался капитан.

– Ну я видел, как Дэн пошел в кладовую, – ответил Кен.

– Зачем?

– Мне-то откуда знать? Он же переселенец, у него много вещей. Может, хотел что-то взять. Я зашел в спортзал, надел наушники и бегал на дорожке полтора часа, – ответил Кен.

– И больше ничего не слышали?

– Ну почему же? Я слышал отличные записи Вагнера и Рамштайн.

Голан поморщился. При такой музыкальной подборке действительно больше ничего не услышишь.

– Когда вы пошли в спортзал?

– Где-то около шести, – ответил Кен.

– А вышли когда?

– Ближе к восьми. И сразу пошел в душ.

– А Лея? – спросил Голан.

Кен сразу как-то сник.

– Лея не с вами пила? – спросил Голан.

– Не со мной. Я думал, что с этим …хм… переселенцем. Я не ханжа, но я за нее боюсь. Все мы в студенчестве налегали на спиртное. Главное – вовремя остановиться и не натворить дел. Она часто пьет. Я боюсь, что это не просто студенческий образ жизни. Она переживает из-за нас, и я боюсь, что ее попойки могут плохо закончиться. Но что я могу сделать? Многим ли отцам удавалось вразумить своих детей? – Кен развел руками.

– Но Лея пила не с Дэном?

– Нет, он-то как раз был бодр с утра. Перегар не чувствовался. Ну или она пила, а он смотрел. Или он ее напоил и…В общем, не знаю. А это важно?

– Сейчас все важно, – кивнул Голан. – Вы и сами понимаете, в какой вы неприятной ситуации. Вас подозревать будут перво-наперво. Вот сядем мы на планете, и вас сразу же как минимум будут допрашивать и, скорее всего, арестуют. Каждый будет думать, что это вы что-то не поделили с женой и выкинули ее в открытый космос.

Кен попытался возразить, но ничего вразумительного сказать не мог.

– Вы нам должны рассказать все как есть. Это в ваших интересах. Если мы сможем понять, что же произошло, то по прибытии вас даже задерживать не станут. Вы спокойненько поедете на свой конгресс. Я сделаю все, чтобы помочь вам. Не сомневаюсь, что это не вы убили свою жену, – продолжал гнуть свою линию Голан, умолчав о том, как туго придется ему самому, если к моменту посадки корабля преступник так не будет найден.

– Да мне и рассказывать-то нечего…

– На что ваша жена потратила перед отлетом свои сбережения? Вы видели у нее наличность?

– Откуда вы это знаете? Мне об этом ничего не было известно. Она оплачивала часть расходов. Ипотеку тоже, но полгода назад мы наконец-то ее выплатили. Так мы договорились, когда еще Леон был жив, – затараторил Кен.

– А вы?

– Что я?

– За что платили вы?

– Я платил текущие расходы, налоги. Ну и когда Лея поступила, я оплатил обучение за первый год.

– Разве Лея как дочь сотрудников не имеет право учиться бесплатно?

– Мы об этом не заикались после того, что случилась на кафедре, – ответил Кен с глубоким вздохом.

– А что случилось?

– Когда Лея только поступила, то моя жена вела группу добровольцев, на которых тестировали новое лекарство от отека Квинке. Так вот, один из них умер.

Голан был поражен. Казалось бы, просто ученые – а сколько драмы в их жизни. Побольше чем у некоторых звезд, для которых самая большая проблема – это перекаченные губы и поплывший овал лица.

– Как ваша жена на это отреагировала? – спросил капитан.

– Никак. Сказать по правде, она тогда принимала сильнодействующие антидепрессанты. С момента смерти Леона прошло всего два месяца, и ей было совсем плохо.

– Кэтрин сама принимала участие в том эксперименте?

– Да.

– А Лея?

– Нет, конечно. Она только поступила, даже не приступила еще к учебе. Кто бы ее допустил. Но ей сразу же пришлось перевестись на другой факультет. Уж больно атмосфера была гнетущая. Так что Лея будет биологом, а не аллергологом.

Голан задумался. Могла Лея, чувствуя себя униженной и заброшенной, напившись, убить мать и выкинуть ее тело за борт корабля? Лея молодая, сильная. В порыве гнева она могла бы случайно убить мать. Но смогла бы она самостоятельно избавиться от трупа? Может, ей кто-то помогал?

– У вас еще есть вопросы? Я бы хотел посмотреть, как там Лея, – проговорил Кен.

– Нет. Вопросов нет. Но с Леей я сейчас буду разговаривать. А потом уж вы ее будете утешать.

– Хорошо, хорошо, – удрученно ответил Кен.

Глава 7

Лея держалась отстраненно. Голан не мог понять, горюет ли она или относится ко всему с безразличием. Еще пару дней назад она была такой, как бы это сказать, умиротворенной и заботливой, готовя шарлотку для всех. Голан не мог представить, что она стукнула чем-то мать, затем облачилась в скафандр и выволокла тело в коридор, а затем и в промежуточный отсек.

– Вы хотели меня видеть, капитан? – спросила девушка.

– Да, присаживайтесь. Мне жаль, что приходится вас беспокоить. Но я должен делать свою работу. Временно я на этом корабле следователь.

– Значит, маму все-таки убили?

Голан кивнул.

– И как же это произошло?

– Вам так важно это знать? Мне казалось, самое важное понять, кто это сделал.

– Вам виднее, – сказала Лея и поджала губы.

– Не хотите ничего мне рассказать? – спросил Голан.

– О чем?

– Ну, скажем, о том, чем вы занимались вчера вечером и сегодня утром. И с кем?

– А то вы не знаете?

– Откуда же мне знать? – удивленно ответил Голан.

– Да мы выпили с Артуром вечером. Коньяк у него отличный…Он вам не сказал?

Голан готов был немедленно бежать в рубку и отхлестать своего любвеобильного помощника ремнем. Понятное дело, он никуда не побежал.

– И до скольких вы пили? – изображая безразличие в голосе, спросил Голан, проигнорировав вопрос Леи.

– Он…хм…я не знаю. Он сказал, что у него вахта, и ушел. А я выпила бутылку.

– И во сколько он ушел?

– Да не помню я, говорю же вам! Коньяк был супер. Заснула я часа в 3, его уже не было.

В голове Голана крутились разные мысли, но он усилием воли заставил себя продолжить расспросы.

– Когда вы последний раз видели мать?

– Я не видела…я слышала ее. Она стучала в мою каюту. Я не открыла ей. Не смогла встать с постели.

– Когда это было? Что она хотела? – Голан продолжал задавать вопросы, чувствуя, что он что-то нащупал.

– Я не знаю.

– Попробуйте вспомнить.

– Да говорю вам, я не знаю.

Тут Лея разразилась слезами. Она все плакала и плакала, а Голан стоял и думал, скольких бы проблем можно было бы избежать, если не напиваться в хлам. Что среди ночи хотела Кэтрин от своей дочери? Если бы Лея ей открыла, может, Кэтрин осталась бы жива? Похоже, Лея тоже так думала.

Наконец Лея прорыдалась и замолчала. Голан тоже помолчал, а затем продолжил.

– Какие у вас были отношения с матерью?

– Не очень, – Лея шмыгнула носом. – Но лучше, чем могло бы быть.

Капитан удивленно поднял брови.

– Она недавно успокоилась. Стала больше работать. Повеселела. С ней стало проще.

– А отец?

– Ну он нашел себе девицу, еще давно. Но и правильно. Им надо было разбежаться еще несколько лет назад, – Лея опять шмыгнула носом.

Брови Голана опять поползли вверх.

– Вы не злились на мать, что вам пришлось перевестись на другой факультет?

– Злилась? Вы шутите? Да я счастлива была сбежать оттуда. Я не хотела ни за какие коврижки становиться врачом, но мать, отец, дедушка – все аллергологи. И куда от этого деваться? Пришлось поступать. А потом я была так счастлива, что удалось перевестись.

– Вы хотите сказать, что ладили с родителями?

– Ну..хм…Не слишком, конечно. Они зудели о том, что надо меньше пить, больше заниматься чем-то полезным. Говорили, что я не могу пожарить яичницу. И я на спор стала готовить пироги. Сначала для друзей, а потом заключила договор со столовой своей бывшей школы. Деньги не ахти какие, но зато свои. Но я же говорю, с матерью отношения стали лучше.

– Вы не знаете, куда она потратила свои сбережения?

– Она вечно говорила, что денег в обрез. Я и не знала, что они у нее есть. А что?

– Да нет, так, просто спросил, – ответил Голан.

– Вы уверены, что ее убили?

– Почти. У вас есть идеи, кто это мог сделать? Мог это быть ваш отец?

Лея фыркнула.

– С чего бы ему это делать? У него сейчас новая жизнь начнется. Родители сказали, что они разведутся сразу по возвращении и оставят мне квартиру. Вот зачем ему убивать мать?

Голану возразить было нечего.

Тут дверь с шумом распахнулась, и в каюту ввалился Артур.

– Лея, можешь идти. Твою каюту мы осмотрели, – сказал капитан, почесывая переносицу.

– Я надеюсь, вы не трогали мою косметику? Все положили на месте? – спросила Лея, закрывая за собой дверь.

– Так значит, ты пьянствовал вместе с этой малолеткой? А как же вахта? – Голан сходу попер на своего помощника.

– Тихо, тихо, – Артур примиряюще поднял одну руку, а указательный палец второй руки приложил к губам. – Выпил немного. Но я сразу же направился в рубку. Не кипятись. Ой, зачем же дергать за рубашку…

– Садись сюда, ты, Казанова мать его, – прорычал капитан.

– Кто?

– Ты хоть что-нибудь читал в этой жизни?

– Ну да.

– Сомневаюсь.

– Сейчас это не важно. Я сходил в рубку и еще раз обошел в кладовую. Ничего. Зато я рассчитал курс. Вход в гипер – через 1 час 15 минут.

Голан выпустил пар и все еще возмущенно сопел.

– Ну не кипятись. Прости. Что-нибудь узнал?

Голан хотел было напомнить другу о необходимости соблюдения субординации, но желание обсудить с кем-то все услышанное перевесило. Голан начала рассказывать. Артур не перебивал, слушал внимательно и местами кивал.

– Ну, что думаешь? – спросил Голан.

– Мне кажется, что эти люди ни при чем. Стивен выходит на пенсию, ему эти университетские дрязги должны быть по барабану. У Кена новая любовь. Лея худо-бедно устроила свою жизнь. Что они выиграют от смерти Кэтрин? Ровным счетом ничего.

– Месть дочери?

– За что? За то, что она не сможет стать аллергологом? Тухлый повод, даже если девчонка действительно переживала.

– Думаешь, она все-таки отказалась разводиться, а Кен врет?

– Все может быть, но тоже на повод не тянет. Ну помурыжили бы их годик и все равно бы развели.

– Может, Стивен считал, что она портит жизнь его семье?

– Ну только не Стивен. Он вообще всеми этими домашними скандальчиками, кажется, не интересуется. Голан, ты не на то обращаешь внимание. Есть гораздо более существенные моменты. Первое. Кэтрин потратила все деньги. Спрашивается, почему? Может, ее шантажировали? Если да, то каков был повод? Второе. Кэтрин активно работала, что соответствует показаниям Леи. Но Стивен, кажется, об этом не знал. Почему? Третье. Стивен собирался на пенсию, и его место мог занять Кен. Теперь его назначение будет под большим вопросом. Может, кто-то этого хотел? Может, Кэтрин вообще ни при чем, а насолить хотели Кену? И четвертое. Была ли Кэтрин убита намеренно или случайно? Если убийство планировалось, то тогда это кто-то из членов ее семьи. Но если вдруг на корабле произошло что-то, чего мы не заметили, то в число подозреваемых можно запросто включить Глорию и нашего переселенца. Может, Глория сбегает от правосудия? Может, в чемоданах нашего труженика фронтира есть что-то запрещенное? Вариантов много. Надо над этим подумать.

Голан с удивлением смотрел на Артура. Его помощник никогда не был еще столь серьезен. Сам Голан не смотрел на проблему под таким углом.

– Что такое фронтир? – спросил Голан, собрав свою челюсть с пола.

– Ты что, книг вообще не читал? Это приграничные территории, на которых первые американцы держали оборону против индейцев. Ну или нападали на индейцев – тут уж с какой стороны посмотреть. Я в рубку, – подмигнул Артур и быстро скрылся за дверью.

Голан почувствовал, что его обошли по всем фронтам, и нахмурился. Но через минуту он рассмеялся, вспоминая, как ловко уел его пилот. А потом опять задумался. Где-то в глубинах космоса летает труп красивой и еще молодой женщины, а им весело и смешно.

Поразмыслив над тем, что сказал ему Артур, Голан решил провести осмотр багажа Дэна. Тот воспринял это на удивление спокойно. Он был как-то вял и, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к происходящему.

Голан направился в кладовую и снял с багажных полок большие коробки и тюки. Следующий час капитан посвятил тому, что вынимал, а затем, тихо матерясь, запихивал вещи обратно на места. Голан, сам переезжавший с планеты на планету, был удивлен тем, что взял переселенец с собой. Вот зачем ему на планете кастрюли в количестве 10 штук? Причем новые. Неужели нельзя купить на месте? Сам Голан перевозил бесконечные фотографии, сувениры, книги опять же. Правда, о книгах он предпочитал помалкивать – бумажные книги можно было увидеть разве что в музеях быта соответствующих эпох. Но Голан, воспитанный дедом, который до конца жизни читал бумажные книги, не смог после его смерти избавиться от старой бумажной библиотеки.

Вот наконец-то остался один огромный чемодан. У капитана аж зубы свело от мысли, сколько там барахла, которое ему придется пихать обратно. Правда, чемодан был поразительно легкий. Открыв его, Голан удивился еще больше. В чемодане лежали подушка, два полотенца, плюшевый медведь и больше ничего. Чемодан был практически пуст. Голану это показалось странным, поскольку расчет оплаты дополнительных мест багажа рассчитывался прежде всего исходя из габаритов багажа…Получается, что переселенец заплатил за этот чемодан столько же, сколько за весь остальной багаж. Будь это на планете, Голан бы сразу заподозрил, что в чемодане могли хранить труп. Но в космосе? В чем суть хранения трупа в чемодане, если его все равно выбросили в открытый космос? Голан присмотрелся повнимательнее к внутренней обивки чемодана и не нашел никаких признаков, что Кэтрин могла хоть самое непродолжительное время побывать в его недрах. Поразмыслив, Голан решил ни о чем не спрашивать своего пассажира. В конечном счете, никому не запрещено провозить пустые чемоданы за большие деньги.

Капитан походил еще по кладовке, заглянул по всем углам и направился в каюту. Там его поджидал Артур.

– Я кое-что нашел! – Торжественно произнес он. В руках у него был ноутбук Кэтрин, который он бесцеремонно сунул в руки своего товарища.

– Что тут? – поинтересовался Голан.

– Читай!

Капитан начал читать. По всей видимости, Кэтрин сохранила напечатанную ею записку или письмо, которое потом отправила по электронной почте.

«Дорогой Кен!

Я понимаю, что тебе со мной было нелегко в последнее время. И я не виню тебя за это. Наверное, ты прав, что нам надо развестись, чтобы ты и Глория Свенсон могли бы быть счастливы вместе…»

– Что? – воскликнул Голан, пихая ноутбук обратно в руки Артуру.

– Вот-вот, – кивнул помощник.

Голан дочитал письмо, а затем опустился на стул.

– Значит, Глория – та самая любовница Кена, ради которой он оставил Кэтрин. И он притащил ее на корабль к жене. Вот же ж козел! Любопытно, знали ли Стивен и Лея…Дело принимает совершенно иной оборот. Кэтрин знала, что на корабле будет любовница мужа? Или не знала? И знала ли она, что Глория, которая летит с нами, – та самая Глория Свенсон? И зачем это Глории? Я сразу понял, что вся эта история с похоронами бабушки шита белыми нитками.

– Вот сейчас и узнаем! Позвать сюда Кена? – с воодушевлением воскликнул Артур.

– Нет. Кена позовем потом. Сначала поговорим со Стивеном. Мне почему-то кажется, что он расскажет нам что-нибудь интересненькое.

– Хорошо, я мигом.

Артур вышел и уже через минуту вернулся с чашкой кофе в руке. За ним вошел Стивен.

– Вы что-то нашли? – спросил профессор.

– Да. Читайте, – и Голан протянул Стивену ноутбук.

Стивен пробежал глазами письмо и молча передал ноутбук обратно.

– Что вы хотите знать? – спросил он спокойно.

– Были ли вы в курсе, что вас сын путешествует с женой и любовницей? – спросил Голан.

– Да, – профессор держался как обычно с достоинством и даже не думал отпираться.

– Вы были знакомы с Глорией раньше?

– Я видел ее пару раз.

– Вы одобряли сына? Поддерживали его намерение развестись? Вы не считаете, что лететь на конгресс с женой и любовницей – это чересчур? Маленький кораблик, неделю все живут бок о бок…

– Послушайте меня. Я понятия не имел, что так выйдет. Сын сказал, что он хочет полететь на Вегу-4 с Глорией. Я был не против. То есть я, конечно, не был в восторге, но то, что сын решил совместить отпуск с работой – это мне казалось хорошей идеей.

Стивен замолчал, и Голан с завистью вспомнил гавайки Кена. О своем отпуске, точнее, о его отсутствии, капитан предпочитал не думать.

– В общем, Кен и Глория купили билеты. И заметьте, свой билет Глория оплатила сама. Университет платил только за билеты Кена…

– А что же Кэтрин? Она знала? – спросил Голан.

– Тут мне вам нечего сказать. Наверное. Буквально за несколько дней до отлета ко мне пришла Кэтрин и сказала, что купила билеты на наш рейс. Она умоляла похлопотать, чтобы ее тоже сделали спикером. Говорила, что ей это необходимо, что она хочет отвлечься, увидеть новые места…Что мне было делать? Я похлопотал, и ее включили в число докладчиков. Вот собственно и вся история.

– Понятно. Что вы можете сказать о Глории?

– Вы хотите сказать, уж не она ли вытолкнула Кэтрин за борт? Я сомневаюсь. Она не производит впечатление неуравновешенной особы. А раз Кен все решил с Кэтрин, так и резона ее убивать не было.

Голан кивнул. Он уже и сам подумал о таком раскладе. Стивен встал и вышел. На пороге капитан окликнул ученого.

– Как вы думаете, Кэтрин могла покончить с собой?

– Я много думал об этом, – стоя на пороге, ответил Стивен. – Она…Как бы это сказать…Она сильно переживала, это правда. Она сдала в последние годы. Но если раньше ее сил с лихвой хватало на трех человек, то теперь всего лишь на одного или на двух. Не так уж и мало, правда?

После ухода Стивена Голан помолчал немного.

– Может, теперь послушаем Глорию, – в конце концов предложил Артур.

Голан кивнул, и пилот пошел за Глорией.

Глория успела переодеться и выглядела, как обычно, даже излишне нарядно.

– Вы хотели поговорить со мной? – спросила она с улыбкой.

– Да, присаживайтесь, – вежливо предложил Голан. Правда, стула в каюте не было, и Глории пришлось присесть на краешек кровати.

– Мы хотели уточнить, не ссорились ли вы с Кэтрин на борту корабля, – напрямик спросил капитан.

– Нет, конечно. С чего бы нам ссориться? – удивилась Глория.

– Ну она была женой вашего любовника, – глядя в глаза, ответил Голан.

– Хм…ну и что? – казалось, Глорию позабавил этот вопрос.

– Ну у вас были причины желать Кэтрин смерти, – гнул свою линию Голан.

– Вовсе нет. С чего вы так решили?

Глория, казалось, собиралась на каждый вопрос отвечать вопросом. Голан понимал, что она права, и предъявить ей по сути дела нечего. Тогда он решил зайти с другой стороны.

– Как давно вы знакомы с Кеном?

– Около трех лет.

– А где вы познакомились? – продолжал Голан.

– В университете.

– Вы там учились? – удивился капитан.

– Нет, приходила туда по делам. Вы закончили?

Глория явно была не расположена продолжать общения и встала.

– Имейте ввиду, я и Кен не убивали Кэтрин. Вам нечего нам предъявить. И не надо портить ему жизнь, – сказала она и вышла из каюты.

Капитан фыркнул.

– Она права, – сказал Артур. – Ну да, была она любовницей, ну летела с жертвой на одном корабле…Ну и что?

– Да, предъявить им действительно нечего. Хотя, не мне одному придет в голову мысль, что они сговорились и как-то убили Кэтрин, – сказал Голан и задумчиво почесал переносицу.

– Ну что, теперь допросить нашего героя-любовника? – спросил Артур. Капитан подумал, что его напарник очевидно получает удовольствие от происходящего. Он с самого начала рейса безуспешно пытался подкатывать к женщинам, и это его порядком злило. Зато теперь он был занят другими делами, которые получались у него гораздо лучше.

– Давай, – кивнул Артур.

Через минуту Кен был уже в каюте.

– Что, знаете уже? – зло спросил он. – Да, моя девушка летела со мной. И что? Это случайно получилось.

– Кэтрин знала, что Глория – ваша любовница?

Кен как-то сразу сник.

– Я не знаю. Я все думал об этом, и что-то не сходится.

Кен замолчал, потом вздохнул и продолжил.

– У Кэтрин в институте дела шли неважно. После того случая три года назад ее репутация была испорчена, финансирование сократили, и она только преподавала. Когда я подавал тему на конгресс, она ничего не сказала. И вообще казалось, что ее это не интересует. А за несколько дней до полета она как будто очнулась. Насела на отца, и тот был вынужден выбить ей приглашение. Правда, это оказалось несложно, поскольку сразу два докладчика заболели, и места освободились. Даже билет купила сама, не дожидаясь командировочных от университета. Но вот что странно: мы ведь еще живем вместе, и я не видел, чтобы она писала доклад. Я понимаю, это не обязательно, но все же…Все пишут. И презентацию делают.

– Так все-таки, Кэтрин могла знать о Глории? – спросил капитан.

– Говорю же вам, понятия не имею. Она, конечно, знала, что я с кем-то встречаюсь, но вот знала ли, что я встречаюсь именно с Глорией? На корабле они почти не разговаривали. Ну и я тоже мало общался с Глорией. Приходилось делать вид, что мы не были знакомы раньше.

– Понятно.

– Могу я идти? – обреченно спросил Кен, и Голан кивнул.

– Да, доклада я не видел, – подтвердил Артур. – Да и билет стоит гораздо меньше тех сумм, что она потратила.

Голан рассеянно кивнул.

– Пора ужинать. День был тяжелым. Ты идешь в столовую? – Артур поднялся, собираясь уходить.