Исчезновение в космосе

– Когда выход из гипера? – спросил Голан.

– Хм… В четыре часа утра, а что?

– Иди, я сейчас загляну в рубку, – капитан ринулся в коридор и с какой-то мрачной обреченностью. Артур пожал плечами и тоже вышел.

Глава 8

Пассажиры уже сидели в столовой. Капитан вошел, и все сразу же повернулись к нему. Глядя на них, Голан подумал, что он совсем не разбирается в людях. Кто из этих мужчин и женщин смотрит на него с надеждой, тревогой, а может, страхом? Он как будто слепой странник, бредущий по лесу. Он натыкается на деревья, вспугивает птиц, сбивает с дубов желуди. Он аукает, зовет на помощь – но все тщетно. Он не может найти тропу, которая выведет его из чащобы. Капитан корабля должен заботиться о своих пассажирах. Не только развлекать их, но и помогать, наставлять, сочувствовать. Не то, чтобы так было написано в каких-либо правилах, но Голан чувствовал, что именно он отвечает за жизни всех тех, что волею случая попадают на его корабль. А тут оказалось, что он ищет убийцу, который затаился, как кошка среди голубей. Он должен найти эту кошку, но видит только птиц – и не может защитить беззащитных пичужек.

– Как ваши дела, капитан? – первой спросила Лея. Глаза у нее были красные, но похоже, что ее переживания были связаны не только с исчезнувшей матерью.

Голан решил, что нужно направлять лодку разговора в практическое русло.

– Мы скоро выходим из гипера, корректируем курс и опять заходим в гипер. Это будет наш последний прыжок. Выныриваем у Веги-4, еще раз корректируем курс, делаем виток на орбите и идем на посадку.

– Что же мы там будем делать? – спросил Кен. Он был бледен и заметно нервничал. Глория подсела к нему и обняла его, решив, что скрывать уже нечего.

– Корабль задержат. И нас всех тоже. Скорее всего, надолго.

– Мы сможем участвовать в конгрессе? – спросил Стивен. – Не хочу показаться бессердечным, но…

Он оборвал себя на полуслове, но все, похоже, его поняли.

– Разве Кэтрин и ее судьба никому не важны? – тихо спросил Дэн. Голан удивленно посмотрел на него. Этот суматошный день длился так долго, что у капитана не нашлось минуты расспросить своего пассажира. А вдруг он чего-то видел или что-то знает?

Вопрос произвел эффект выстрела.Кен бросился что-то рассказывать и доказывать. Лея разразилась слезами. Стивен встал из-за стола и начал суетливо расхаживать туда-сюда. Глория поджала губы, а затем демонстративно обняла и поцеловала Кена, а тот чуть не оттолкнул ее. Один Артур, похоже, в глубине души над всеми посмеивался, хоть и пытался сохранить серьезное лицо.

Голан посмотрел на Дэна и махнул ему рукой. Тот кивнул, и они оба отошли в сторону.

– Вам есть что мне рассказать? – напрямую спросил Голан.

– Сомневаюсь. Только мне кажется, семейка Кэтрин ее не больно-то жаловала.

– Почему вы так думаете?

– Ну как-то Кэтрин мне сказала, что ее свекор ею крайне недоволен после того, как она провела неудачный эксперимент. Очень беспокоился за свою репутацию, уговаривал уволиться. Она не хотела. И муж ее сначала убеждал, что надо увольняться. А потом дочка человека, который умер, стала требовать от университета компенсации. Муж попытался уладить конфликт миром, а затем стал ухлестывать за той дамочкой.

Капитан посмотрел на Дэна. Мысли его, как колесики большой машины, вращались со страшной скоростью. То есть получается, что у Глории были куда веские причины ненавидеть Кэтрин. Она могла считать, что именно из-за нее умер ее отец.

Голан вздохнул. Ему вдруг пришла в голову одна мысль. Он жестом позвал к себе Артура. Тот вгрызался в большой резиновый гамбургер, который успешно сопротивлялся пережевыванию. Наконец Артур справился с тем куском, который откусил, и подошел к Голану. Капитан, увлеченный своей идеей, напрочь забыл о Дэне. Тот пожал плечами и сел со всеми за стол.

– Скажи, ты закончил просматривать файла на компьютере Кэтрин? – отрывисто спросил капитан.

– Почти, – неопределенно ответил Артур, ожидая, что Голан сейчас отчитает его за недостаточное рвение в работе.

Но соблюдение трудовой дисциплины сейчас не интересовало капитана.

– Ты не видел на компьютере файлов по баптизму? Книг, написанных баптистами?

– Видел. Но я думал, что это неважно. Наверное, Кэтрин была баптисткой – но какое это имеет отношение к делу?

– Она не была баптисткой. Никто из ее семейки об этом ничего не говорил. Они ученые, религия – это вообще не про них, в особенности баптизм.

– Так почему же она заинтересовалась баптизмом? – пожал плечами Артур.

Его вообще не интересовали религиозные воззрения Кэтрин. Как, впрочем, любая философия и теология. Артур никогда не задумывался о том, что же ждет человека после смерти.

Внезапно Голан вскочил с места и быстро вышел из столовой. Артур сел за стол и продолжил сражаться с гамбургером. Он мысленно вознес хвалу неизвестным изобретателям Макдональдса – гамбургер не портился, не черствел и не нуждался в заморозке.

Голан же помчался в рубку. До выхода в гипера ему предстояло написать одно письмо, о котором, ему, возможно, придется очень сильно пожалеть. Как только корабль вынырнет из подпространства, письмо будет отправлено.

Глава 9

Для капитана потянулись мучительные дни. Корабль должен через двое суток вынырнуть из гипера аккурат недалеко от планеты. Затем несколько часов понадобится на подлет, еще 3-4 часа придется провисеть на орбите, а затем уже можно будет приступить к снижению и посадке. Ему и Артуру предстояло провести много часов подряд в рубке. Капитан понимал, что ему необходимо поспать, иначе он не сможет нормально работать.

Но спать ему совершенно не хотелось. Капитан находился в каком-то подавленном состоянии, которое чрезвычайно выматывало его. Пару раз к нему заходил Стивен со своими шахматами, и они сыграли несколько партий. Одну из них Голан даже выиграл, чем немало удивил профессора. Они избегали говорить о Кэтрин. Каждый готовился к своим испытаниям. Капитан ждал задержания корабля, обысков, досмотров, объяснительных… Стивен ждал все тех же допросов, обысков и объяснительных. Это были неизбежные потери, с которыми надо было смириться, раз ничего поделать нельзя. Голан чувствовал, что у Стивена это получается гораздо лучше, чем у него. Что ж, подумалось ему, возможно, через тридцать лет жизнь научит его смотреть на все философски. Старик потерял внука, теперь вот и невестку. Он готовился к тому, что каждая местная газета напишет о том, что Кэтрин убили его сын и его новая девушка. Даже если следствие докажет, что они тут ни при чем, это будет тяжелым испытанием для всех. Голан подумал, что старик вовсе не исключает того, что его сын и невестка могут быть виновны. Тем не менее Стивен, казалось, играл с полной самоотдачей и энтузиазмом. В какой-то момент капитан заразился этим настроением и именно тогда ему и удалось выиграть. Когда Стивен поздравил его, то Голан не увидел не малейшего огорчения в глазах старика. Капитан стал подозревать, что профессор приходил к нему с шахматами не толь ко ради собственного удовольствия.

После выигрыша Голан расслабился и смог несколько часов поспать – несколько тревожных часов, когда он как будто бы провалился в черную яму.

Артур почти не разговаривал с ним. Делать в рубке было нечего, и пилот решил оттачивать свое мастерство кулинарии. Голану показалось, что время для этого было выбрано явно не удачное. Однако дегустация новых блюд, которую проводил Артур, оказалась очень кстати. Капитан с легким стыдом подумал, что Артур оказался более человечным, чем он сам. Люди и так пережили серьезный стресс, а по прибытии на планету им предстояло множество неприятностей. Они заслужили и помощь, и отдых, и какие-то простые удовольствия, тем более, что заплатили за это деньги. Незадолго до выхода из гипера Артур устроил небольшой кулинарный турнир. Он поспорил с Леей, что приготовит шарлотку ничуть не хуже. Кен и Глория восприняли его заявление весьма скептически. Глория заявила, что в любом случае шарлотка не может идти ни в какое сравнение с пирогом с ягодами годжи, которые у нее есть с собой. Дэн при упоминании о ягодах годжи фыркнул и заявил, что на планете, где живет сестра, выращивают такой крыжовник, что даже аромат сушеных ягод способен свести с ума любого гурмана. Услышав про сушеный крыжовник, Стивен не смог удержаться от язвительных комментариев. Через пять минут пассажиры разбежались по каютам за своими запасами, а через десять – уже месили тесто. Через полчаса Голан почувствовал ароматы, которые практически за шкирку втянули его в столовую. Он заглянул в дверь, и пассажиры во главе с Артуром радостно объявили, что капитану предстоит через 20 минут быть главным дегустатором выпечки. Ну а чтобы не ждать просто так Артур ловко откупорил бутылку вина (судя по всему, не первую за этот день), и разлил ее по бокалам.

Капитан рассмеялся. Конечно, это было против правил. Выход из гипера предполагался через полчаса, а управление кораблем в нетрезвом состоянии, тем более вблизи планет, было строжайшее запрещено. Но Голан планировал, что его «Паук» будет еще три часа в дрейфе, а потому одна рюмочка не повредит. Через три часа при заходе на орбиту капитану придется сообщить диспетчерам космодрома о происшествии на борту, чтобы они смогли приготовиться. Но эти три часа, которые оставались до этого тяжелого момента, Голану хотелось провести спокойно. Да и его не покидала надежда, что та идея, которая пришла ему в голову два дня назад, окажется верной. Капитан принял бокал и хотел было отпить из него, но заметил, что все замолчали и выжидательно смотрели на него.

– А тост? – просила за всех Лея.

– Тост? – растерянно переспросил Голан.

– Ну как же, ведь положен перед началом посадки. Традиция. Капитан должен произнести тост. Хоть мы еще не сейчас выходим на посадку, но момент вроде бы подходящий.

Голан, конечно, знал о такой традиции и, более того, всячески ее не поддерживал. Перед посадкой и у капитана, и у его помощника всегда уйма дел, и необходимость собрать пассажиров и произнести тост казалась досадной нелепицей. Но сейчас, вероятно, это было к месту.

– Ну…км…

Капитан не знал, что сказать. В обычной ситуации он желал всем здоровья, удачи, благополучия – словом, всего, чего желают на всех праздниках, будь то первый детский юбилей или проводы на пенсию.

Но Голану еще не приходилось столь грубо влезать в личную жизнь людей, хоть это было и по необходимости. Чтобы он мог сказать людям, которых он сейчас узнал лучше, чем бы ему хотелось?

– Я желаю, чтобы сколько бы ни пробыли на этой планете – несколько дней или всю жизнь – мы бы получили от этого столько радости и счастья, сколько возможно.

Все выпили. капитан тоже пригубил вино.

– Мой пирог, похоже, пора вынимать из духовки, – заметила Глория.

– Думаете, ему это поможет? – с ехидцей спросил Стивен.

Голан улыбнулся и пошел в рубку. Артур догнал его.

– Что будем делать? – спросил он капитала.

– Ну сейчас выйдем из гипера, я проверю показания приборов. Потом ты сменишь меня, а я пойду дегустрировать пироги.

– Да это ясно. Что ты будешь делать касательно Кэтрин? Ты должен заявить о ее пропаже и отчитаться о поиске преступника. Что ты сообщишь в диспетчерскую?

– Что надо, то и сообщу, – буркнул капитан.

– Может, надо сразу сообщить, как выйдем из гипера?

– Нет. Я буду ждать до того, как мы пойдет на посадку.

– Зачем? Ты надеешься еще что-то выяснить?

Капитан не ответил. Он не хотел ничего говорить своему напарнику раньше времени.

До выхода из гипера осталась минута. Голан посмотрел на экран. Он не любил момент выхода из гипера. Ему касалось, что в этой внезапной смене картинки всегда есть что-то зловещее. Как будто чья-то невидимая рука намеренно нарушает естественный ход событий.

Но на этот раз капитан ничего не почувствовал. Зато он сразу же открыл свою электронную почту. В ней было несколько счетов (Голан поморщился), реклама новой модели «Паука» (Голан вздохнул) и правила космодрома Веги-4, куда они планировали приземлиться (Голан скривился и сразу же удалил это письмо). Письма, которого он ждал, не было.

Голан вздохнул, передал управление Артуру и вернулся в столовую. Пассажиры уже выставили в рядок свои пироги. Они были маленькими – иначе не влезли бы все в духовку – зато, по-видимому, вполне удались. Появление капитана было встречено с большим энтузиазмом. Все сразу отложили ему по кусочку, и перед капитаном выстроилось шесть пластиковых тарелочек. Лея заботливо отщепнула для капитана и кусочек от пирога Артура- чтобы все было по честному.

Капитан не любил выпечку и особо не разбирался в ней. Он с удовольствием ел только расстегаи, которые когда-то готовил его дед, но никак не сушеный крыжовник и ягоды годжи. Шарлотка – еще куда ни шло. Но сообщить это сейчас выстроившимся перед ним конкурсантам у него не хватило духа.

Он взялся за первую порцию. Это оказались-таки ягоды годжи. Голан принюхался. Пахли они чудесно, но вот на вкус оказались очень странными. Зато тесто было отменное, и Голан не переминул похвалить Глорию, чем вызвал неудовольствие Леи.

Затем последовал пирог с крыжовником. Капитан почувствовал, что еще несколько пирогов ему будет сложно осилить, и потому откусил от него только маленький кусочек. Дэн насупился, но ничего не сказал.

Затем последовали две шарлотки – Артура и Леи. Капитан не понял между ними разницы, но озвучивать свое мнение он не стал.

Пироги Кена и Стивена пришлось в себя запихивать, и капитан даже не понял толком, с чем они были.

Конкурсанты уставились на капитана. Пришел момент, когда предстояло вынести вердикт. Но пока Голан подбирал слова так, чтобы его суждения не прозвучали обидно, в столовой появился Артур.

– Капитан, вам срочное письмо! – заявил он.

Голан извинился и вышел из столовой. Никогда еще он не испытывал столь сильные чувства одновременно – радость от того, что присуждения звания первого кулинара «Паука» отменилось и страха от того, что написано в письме.

Голан послал письмо на печать. Артур попробовал было спросить, о чем же именно им сообщили, но капитан потребовал, чтобы он немедленно вышел из рубки и проконтролировал, чтобы все пассажиры никуда не уходили из столовой.

Ничего делать для этого не пришлось – никто и не думал расходиться.

Когда Голан зашел в столовую, пассажиры увлеченно пробовали пироги и отпускали замечания различной степени колкости.

– Дамы и господа, я прошу внимания!

Голос Голана звучал громко и серьезно. Все споры разом прекратились.

– У меня есть для вас новости, – продолжил капитан еще тише. – Я знаю, что случилось с Кэтрин.

– Вы знаете? Все же вы узнали, кто убил маму? – спросила Лея, бросив быстрый взгляд на Глорию.

– Не совсем. Но мне явно есть, что вам рассказать. И если я ошибусь, то Дэн меня поправит. Правда ведь? – обернулся к молчаливому пассажиру капитан.

Переселенец промолчал.

– Ну так вот, – продолжил Голан. – Мы с самого начала поняли, что кто-то убил Кэтрин и выкинул ее тело за борт. Вероятность того, что тело будет найдено, минимальна – тело останется в космосе навечно. Фактически идеальное место, чтобы спрятать труп. Но мне сразу показалось, что это крайне рискованное мероприятие. Несмотря на то, что корабль вышел из гипера до того, как все проснулись, преступник мог много раз попасться – когда брал скафандр из кладовки, когда подтаскивал тело к шлюзу, когда потом возвращал тело на место. Как минимум Артур уже не спал, да и Кен проснулся рано…А если тело выкинули за борт позже, то тут и говорить не о чем – шансов остаться незамеченным практически нет. Места на корабле мало, слышимость неплохая. Сначала нужно было вытащить тело из каюты, предварительно завернув его во что-то. Датчики дверей в промежуточный отсек реагируют на тепло. Если тело еще не остыло, то они могли бы и не сработать. Затем тело надо было втащить за дверь, закрыть ее, сбросить тело, закрыть дверь, открыть внутреннюю дверь, дойти до кладовки, снять скафандр и поставить его на место. Сколько моментов, когда преступника могли застукать? Просто масса. Риск огромен. Что же могло оправдать подобный риск? Вот какой вопрос задавал я себе и не находил на него ответа.

– Ну я прилег, как проверил координаты после выхода из гипера, – смущенно промычал Артур.

– Да, конечно. Но все же? Какой огромный риск! Наверное, случилось что-то экстраординарное, что заставило преступника спешить. Тогда я начал думать, что это, наверное, из-за развода.

– Я же вам сказал, что мы обо всем договорились. Зачем бы мне убивать жену? – возмутился Кен.

– То, что вы обо всем договорились, я узнал от вас. Но даже если бы Кэтрин была бы категорически против развода, то это все равно так себе повод для убийства. После этого я начал думать, а не могла ли Кэтрин совершить самоубийство. Теоретически это возможно. Двери в промежуточный отсек нужно открывать только в скафандре – иначе он просто не откроется. Но вот открыть шлюз в открытый космос можно и без скафандра. Другое дело, что если бы Кэтрин так сделала, то как бы скафандр попал обратно в кладовку?

– У нее не могло быть своего скафандра? – спросила Глория.

– Нет. Она была всего лишь с одним чемоданом. Как бы она пронесла его на борт? – продолжил Голан.

– Но вы все-таки что-то узнали? – тихо спросил Стивен.

– Да. Я не мог поверить в самоубийство. Кэтрин мне казалась измученной, но вовсе не сломленной женщиной. И мне пришла в голову одна мысль. Кэтрин не за что убивать. Возможно, Глория могла бы это сделать из мести за отца, но я решил с ней об этом не говорить. Если слова Кена о достигнутых договоренностях – правда, то мотива для убийства у него нет. Зато вот Кэтрин могла бы желать зла многим. Прежде всего, конечно, мужу. Она не нашла в нем поддержки после смерти сына. Более того, он очень быстро нашел себе новую девушку, гораздо моложе самой Кэтрин. Конечно, Глория могла вызвать у страдающей женщины только ненависть. Ну и, конечно, она могла ненавидеть Стивена, который не стал ее защищать после несчастного случая с подопытным пациентом три года назад. Вы ведь не защищали ее, хотя могли бы?

Стивен растерянно посмотрел на капитана.

– Почему вы так думаете? – тихо спросил он.

– Я заметил, как вы говорили о Кэтрин. Как будто вам перед ней стыдно или же вы ей что-то задолжали. Конечно, в ее разборках с вашим сыном вы не обязаны были ее поддержать. Но вот в ее разборках с университетом…Это совсем другое дело. Несчастный случай во время эксперимента…Вы тогда повели себя не лучшим образом, правда ведь?

Стивен промолчал. Потом он все-таки заговорил.

– Да, я признаю. Тогда у меня были свои проблемы, и мне было не до Кэтрин. На нее посыпались все шишки. Руководство ее кафедры пыталось за счет нее спасти свою подмоченную репутацию. Я не вмешивался, хотя мог бы. Кен тоже не особо суетился.

– Остается только Лея, – продолжил Голан. – Я не мог понять, как же Кэтрин относится к дочери. Внешне она не проявляла особой любви и заботы. Лея за словом в карман не лезла. Нежности и мягкости с обеих сторон я тоже что-то не заметил. Но я решил, что все-таки Лея – это тот человек, который поможет мне вывести Кэтрин на чистую воду.

Пассажиры во все глаза смотрели на Голана. Никто не решился его прервать. Артур тоже молчал и с сомнением поглядывал на капитана. Голан слегка развеселился, видя, в каком недоумении все находятся.

– Да, я решил, что все, что произошло на корабле, было тщательно спланировано Кэтрин. Я подумал, что она сама покинула корабль, причем в этот момент она была жива и невредима.

– Но как! Как же она могла это сделать? Как можно выйти в открытый космос без скафандра? – не выдержал Артур.

– Почему же без скафандра? Очень даже в скафандре!

– Но я же сам проверил – наши скафандры на месте! – Артур уже готов был при всех усомниться в умственных способностях своего друга, и только какое-то внутреннее чутье удерживало от резких и, возможно, нецензурных слов.

– Конечно, он на месте. Не правда ли, Дэн?

Дэн вздрогнул. Он внимательно посмотрел на капитана. Остальные пассажиры во все глаза таращились на переселенца.

– Молчите? – усмехнулся Голан. – Ну тогда я сам расскажу. В районе шести часов утра корабль вышел из гипера. В тот момент все должны были спать. Кроме, разумеется, Артура, но тот был по уши занят проверкой показателей приборов и определения места положения корабля в пространстве. Потом уснул и он. В тот момент Кэтрин и Дэн были уже готовы. Дэн помог Кэтрин снять и распаковать свой большой чемодан. После того, как корабль вынырнул в обычное пространство, они подошли к шлюзу. Кэтрин была в скафандре, поэтому шлюз в промежуточную камеру открылся. После этого Кэтрин открыла внешние двери, и вышла в космос. Дэн проверил, что внутренние двери промежуточной камеры были закрыты, преспокойно вернулся назад и поставил чемодан на место. Правда, возможно, потом вы что-то доложили в чемодан или, наоборот, что-то убрали – тогда вас и заметил Стивен. Я прав?

Дэн молчал. Остальные пассажиры тоже молчали.

– Мы все думали, что у Кэтрин не было скафандра, – продолжал капитан. – Но это не так. Скафандр у Кэтрин был. Она купила его перед отлетом. А вот ехал он в чемодане у Дэна. Мне сразу показалось подозрительным, что человек, переезжающий на другую планету, везет с собой огромный, практически пустой чемодан. Это, во-первых, дорого, а во-вторых, совершенно нелогично.

– Вы были знакомы до путешествия? – с удивлением спросил Кен у Дэна. Тот еле заметно покачал головой, твердо решив не говорить ни слова.

– Очевидно да, – ответил за него Голан. – Я думаю, именно Дэну предназначались те деньги, которые сняла Кэтрин со своего счета незадолго до отлета.

Переселенец молчал, но никто не сомневался, что все было так, как рассказал капитан.

– Но…где же сейчас мама? Что с ней случилось? – сдавленно всхлипывая, спросила Лея.

– Это на самом деле ключевой момент всей истории. Момент побега был тщательно продуман. Вы знаете, что когда капитан корабля дает объявление о рейсе, то он публикует не только конечную точку назначения, но и то, как именно планирует лететь корабль. Это важно, чтобы понимать, где и когда можно будет выйти на связь с миром. Я тоже так делал, и, надо сказать, во время полета мы ничего не меняли. То есть Кэтрин заранее знала, что мы выйдем из гипера недалеко от станции, где есть маяк, поселение ученых и колония баптистов. Именно в этот момент нужно было покидать корабль. Все еще спали, и вероятность того, что Дэна или Кэтрин увидели, была невысока. А если бы и увидели, что с того?

Голан помолчал, а затем продолжил.

– Я все время думал, что преступник пошел на огромный риск, убив Кэтрин на корабле и выкинув тело за борт. Зато потом меня осенило. Это сложно проделать, когда один из двоих людей, которые входят в шлюз, мертв, но если входит живой человек? Тогда рисков почти никаких. Даже если Дэна и Кэтрин заметили бы…Ну что ж, значит план не сработал. Но никаких особенных последствий это не повлекло бы…

– Так все-таки где же моя невестка? – спросил Стивен.

– Очевидно где – на астероиде в системе гамма Тушканчика, – рассмеялся Голан. – Она вышла в космос, и через некоторое время ее подобрал челнок баптистов.

– Но это же огромный риск, – ахнул Артур. – Расстояния все равно огромны, ее могли не заметить, у нее мог закончится кислород раньше, чем ее бы успели подобрать…Зачем все это?

Пассажиры зашумели, стали в один голос что-то обсуждать.

– Вот тут вы подходим к самому главному, – серьезно произнес Голан, и все опять замолчали. – Это была месть Кэтрин.

– Она из мести подалась к баптистам? – в ужасе прошептала Лея. – Но какой в этом смысл?

– О, я думаю, ваш отец и дед прекрасно понимают, в чем смысл, – жестко произнес Голан, посмотрев на ученых.

– Вот представьте себе, что я бы обо всем не догадался. После посадки корабль стали бы обыскивать, пассажиров допрашивать. Разумеется, ничего бы не нашли. Но к чему бы это привело? Все бы стали думать, что Кэтрин убил ее муж или же его любовница. Вряд ли вам удалось бы скрыть, что Кен встречался с Глорией три года, и что она летела вместе с ним в момент пропажи Кэтрин. Это имело бы катастрофические последствия для репутации и Стивена, и Кена, ну и Глории, конечно. Стивена, скорее всего, выдавили бы с руководящих позиций. В университете Кену уже ничего не светило бы. Кен и Глория, возможно, стали бы подозревать друг друга…В общем, приятного мало.

– А как же я? Мама обо мне не думала совсем? Я не хотела подозревать папу, но… – тут Лея запнулась.

– Это оказалось самое слабое место в плане Кэтрин. Ее единственный провал – это ее дочь Лея. Но, как сказать, наверное это не провал. Это успех.

– Я не понимаю, – тихо сказала Лея.

– Когда я понял, что Кэтрин своим исчезновением хотела отомстить своей семье за то, что ее по сути предали, я не мог понять, относится ли это к Лее. В конце концов я решил, что в моем положении терять уже нечего. Я отправил два запроса. Первый из них в интернет магазин, который подтвердил, что Кэтрин купила скафандр. А второй…второй запрос я направил общине баптистов. Письмо было адресовано непосредственно Кэтрин. Я написал, что все знаю о ее побеге, что скрываться смысла никакого нет. Это был блеф, и я думаю, что Кэтрин, будучи умной женщиной, меня раскусила. Но я также написал, что Лея очень страдает, и попросил направить ей письмо. Кэтрин не смогла отказаться. И да, час назад я получил для вас, Лея, письмо от вашей матери. Я распечатал его. Не хотите ли нам его зачитать?