Исчезновение в космосе

Однако, когда он прошел в холл, оказалось, что на кухне уже хозяйничала Лея. Она поздоровалась, улыбнулась и продолжила суетиться. По кухне бродил дух шарлотки с яблоками, и Голан готов был незамедлительно уничтожить его источник. Лея улыбнулась и сказала, что пирог будет готов через 5 минут.

Голан посидел несколько минут и решился. Он подумал, что раз Лея решила угостить всех пирогом (из собственных продуктов – яблок не было в его запасах!), то и ему не пристало жадничать.

Однако, доставая кофе из-под матраса, он внезапно обратил внимание на прикроватный светильник. Он стоял на месте, хотя капитан точно помнил, что оставил его лежать на полу.

Голан был в замешательстве. Он мучительно пытался вспомнить, когда же он поставил светильник на место, но так и не вспомнил. Но если это сделал кто-то другой, что он делал в его каюте? Как попал в нее, если доступ есть только у него, а вот дверь он совершенно точно закрывал? Мысли о необходимости прищучить злоумышленника и мысли о пироге гнались в его сознании одна за другой.

Тут Голан встряхнулся он усилием воли убедил себя в том, что он поднял светильник и поставил его на место, но просто забыл об этом. Мысль о злоумышленнике, пойманная в западню, пыталась верещать, но была на корню подавлена. Мысль о пироге победила. Голан захватил кофе и направился в гостиную.

Пока он ходил за кофе, гостиная почти заполнилась. Не хватала только Стивена. Капитан засыпал кофе в кофеварку, сделал себе чашечку и присел.

Гости с радостью накладывали себе пирог, за исключением Глории, которая вежливо отказалась и достала витаминизированные батончики. Все понимающе закивали головой и с затаённой радостью стали поглощать пирог. Когда он почти закончился, на пороге появился Стивен.

– Вы уже здесь? – радостно поприветствовал он пассажиров и команду. – И как спалось?

Артур кисло улыбнулся и отхлебнул большой глоток кофе. Несмотря на все свое разгильдяйство, в вопросах безопасности на него можно было положиться. Голану казалось, что его друг больше всего боится собственной заурядности, а потому постоянно косит под беззаботного ловеласа и рубахи-парня.

– Мы уже в открытом космосе? – бодро поинтересовался Стивен.

– Да, конечно.

– А когда мы нырнем в подпространство? – поинтересовался Кен.

Голан не мог не удержаться от удивленного взгляда. Кен первый раз обратился к нему лично. Вчера вечером он даже не поздоровался с капитаном, будучи поглощен выпивкой. Голан заметил, что Кен был одет в какие-то яркие шмотки, которые на нем выглядели как минимум странно. Очевидно, что ученый вчера порядком перебрал. Кроме того, Голан опытным взглядом определил, что ученому страшно хотелось курить, и никакие никотиновые пластыри его не спасали. Но увы – курение на космических кораблях категорически запрещено. Голан терпеть не мог курильщиков и периодически злорадствовал, когда они искали пятый угол, не справляясь со своей пагубной привычкой.

– Буквально через 2 часа. Сейчас проходим мимо астероидного пояса, корректируем курс и ныряем, – вежливо ответил капитан.

– Это не опасно? – поинтересовалась Глория.

– Вы первый раз в космосе? – вопросом на вопрос ответил Голан.

– Да.

– Я вам завидую.

– Почему же? Я бы хотела увидеть, как меняется космос, когда входишь в подпространство.

Капитан вежливо улыбнулся.

– Я вас предупрежу, когда мы будем «нырять». Вы сможете присоединиться к нам в рубке. У нас есть экран, на который транслируется изображение с внешних камер, и вы сможете понаблюдать за небом.

– Можно и я с вами? – вдруг напросился Кен.

– Конечно, – еще с большим удивлением произнес Голан и переглянулся с Артуром. Но тот не обращал на него внимания, увлеченно обсуждая какой-то вид аллергии с Кэтрин.

Голан понимал желание новичков увидеть своими глазами "подныривание". Когда-то он и сам не мог оторваться от экранов при переходе в подпространство. Это казалось таким грандиозным. Корабль «выпадает» из Вселенной и несется на неведомых просторах, где светятся какие-то недостижимые небесные тела, о которых никто ничего не знает. Вот этот переход, та самая секунда, когда человек и не там и не здесь, будоражила воображение всех новичков. Ветераны космоса относились к этому с известной долей скепсиса. Вот сидишь ты у экрана, ждешь ту самую секунду и … по сути ничего не происходит. Просто звезды внезапно оказываются на другом месте. Несколько тусклых пятнышек перемещаются на экране. Никаких чужих планет, комет, кораблей пришельцев. Потом, когда выпрыгиваешь обратно, история повторяется. Прыжок строго выверен по времени. Корабль выныривает в заранее заданном секторе, уточняет координаты, ориентируясь на сигналы станций, которые разбросаны по всему исследованному пространству, иногда летит какое-то время в обычном пространстве, потом ныряет опять. Вот из-за таких «подтягиваний» путешествие может затянуться. Тут уже все зависит от трассы, умений капитана и банальной удачи. Собственно, в XXII веке, как это ни странно, пилотирование уступило место навигации.

– А что случается с теми, кто навсегда остался в подпространстве?

Еще один вопрос «от новичков». Кто ж знает это? Количество пропавших кораблей велико. И судьба большинства из них неизвестна. Может быть, что-то сломалось, и они врезались в какую-то никому не нужную газовую планету. Может, корабль сумел отдрейфовать в еще неисследованные области, коих великое множество. Может, остались в подпространстве, но кто же может сказать наверняка? Капитаны рассказывали множество историй про подпространство, но разумные люди никогда не воспринимали эти истории всерьез. Мало ли кто какие истории мог порассказать?

– Может, они все еще там? – предположил Артур, улыбаясь.

– А когда можно будет написать письмо? – спросила Глория.

– Да хоть сейчас, – рассмеялся Артур.

– Что, правда? – оживился Кен.

– Конечно, – с улыбкой подтвердил Голан. – Пишите сейчас. Отправить можно будет, как вынырнем из подпространства. Через день дойдет. Может быть.

Автоматические станции считались весьма ненадежными. Не было никакой уверенности, что такая вот станция не сломается в один прекрасный момент. И, что хуже, не было ни малейшей уверенности, что ее починят относительно быстро. Все зависело от сектора, от станции и опять-таки от везения.

Голан решил выпить еще одну чашечку кофе перед тем, как пойти проверять курс. Артур болтал с Кэтрин об исследованиях, которыми занималась ее кафедра. Любопытно, на что он рассчитывал? Хотя Кэтрин была вполне доброжелательна, Голан чувствовал, что сам разговор ее немного утомляет. Голану это показалось странным – люди чаще всего в восторге поговорить о своей профессиональной деятельности, если достигли значительных успехов. Голан вспомнил личные данные своих пассажиров. Кэтрин занимала более высокую должность в университете, чем ее муж. Почему же ей не нравилось говорить про аллергии?

Тут Голан заметил, что Кена уже не было за столом. Неужели он таки решил написать письмо? Вряд ли. Наверное, пошел отлеживаться перед вечерней попойкой.

Голан открыл свой планшет. Перед отлетом он не успел ознакомиться со сводкой новостей, которую он предусмотрительно скачал, и решил сделать это сейчас. Тем более, что пассажиры из вежливости оставили ему последний кусочек пирога. Эх, как хорошо, когда о тебе заботится такая симпатичная хозяюшка. И когда только современная молодежь учится готовить? Вот он сам, помнится, в двадцать лет не знал, с какой стороны подойти к сковородке. Питался в столовой, когда было много денег. Когда мало – готовыми бутербродами из ближайшего автомата. Если не было денег, то не питался. То есть, конечно, подъедался у друзей или же у подружек. Правда, они редко могли чем-то его угостить, поскольку были примерно в таком же положении. Хотя на пиво деньги почему-то находились всегда. И наливали Голану всяко чаще, чем угощали.

–Ты идешь? – спросил его Артур.

Голан оторвался от своих мыслей и собрался поблагодарить Лею, но ее уже не было в столовой.

– Конечно, – ответил он Артуру, почесывая переносицу. – Помой, пожалуйста, посуду.

Артур открыл рот, желая возразить, но потом передумал. Кэтрин тоже ушла.

Голан начал просматривать новости. Вроде в мире ничего не происходило. Иранианский король Манго решил построить самый большой мост в секторе…Президент Картер Джеймс был пойман на незаконной слежке – его жена, которая претендовала на президентский пост, случайно оставила телефон без присмотра…

Тьфу. И зачем ему засорять мозг такой информацией…Голан быстренько пролистал всегалактические новости и перешел к планетарным.

Глава 3

Голан завершил свою вахту в перпаршивейшем расположении духа. Мало того, что ему пришлось корректировать курс трижды, так он еще и не был уверен, что подобранный им вариант хотя бы приблизился к оптимальному.

Что ж, завтра он узнает. Хорошо хоть по расчетам аллергологи должны прибыть за два дня до своего конгресса – то есть некий запас времени у него все же имелся. Про бабушку Глории он старался не думать – таким ужасным курсом, как они летели, бабке суждено было долго ждать похорон. Практически как некоторым вождям-коммунистам двадцатого века.

Артур заступил в рубку, и по его лицу было видно, что он опять не добился успеха. Хотя, видимо, на этом корабле ему не на кого рассчитывать. У Глории аллергия, Кэтрин замужем, а подкатить к Лее Артур, судя по всему, не решался, опасаясь праведного гнева ее отца и деда. От расстройства он уже успел где-то приложиться к спиртному. Читать или смотреть видео Артур не особенно любил, вот и оставалось ему только трепаться под стаканчик чего-нибудь крепкого.

– Не кисни, – вдруг улыбнулся Артур. – Прорвемся. У нас еще бутылка коньяка есть, почти не начатая. И еще немного рома.

– Почему немного? Есть еще литр в моих личных запасах… Спасибо, но мне кажется, это я должен был сказать тебе это, – пробурчал Голан и вышел из рубки.

В этом был весь Артур. Все-таки было в нем что-то настолько хорошее, что капитан в глубине души молил судьбу, чтобы они сработались. Правда, уже через пару часов Голану обычно хотелось рвать и метать на своего партнера, причем небезосновательно.

Голан решил сразу выполнить свою положенную норму в спортзале, а затем уже идти ужинать.

Спортзал – вернее, маленькая коморка с гантелями и беговой дорожкой, размещался на левом борту кают. Едва зайдя в зал, Голан услышал всхлипывания из соседней каюты. Прислушавшись, капитан понял, что всхлипывания доносятся из каюты Кэтрин. Поколебавшись, Голан решил выяснить, в чем же дело.

Он постучал в дверь. Рыдания затихли, и он услышал тихое «Войдите».

Голан зашел в каюту. Первое, что ему бросилось в глаза, – это полнейший беспорядок. Одежда, книги, косметика – все это было свалено в одну кучу. На кровати сидела Кэтрин с большим платком в руках.

– У вас что-нибудь случилось? – спросил капитан.

Кэтрин покачала головой. Голан внезапно стало ее очень жалко. За время полета ему так и не удалось поговорить с женщиной. Он почувствовал легкий укол совести. Капитан обязан сделать так, чтобы его пассажирам было комфортно. Что ж, в случае с Кэтрин он полностью провалился.

– Ну же, говорите. Постараемся вам помочь, – Голан уселся на краешек кровати и посмотрел на Кэтрин.

Она помолчала. Голан было подумал, что она сейчас попросит его выйти. Но Кэтрин только вздыхал и растирала слезы по лицу.

– Я вас искала с утра, хотела поговорить. Зашла в каюту. Дверь была не открыта, а вас не было, только светильник валялся, – всхлипнула Кэтрин.

Капитан открыл рот, поднес руку к переносице…но потом закрыл рот и опустил руку. Он был возмущен тем, что кто-то посторонний шарил по его каюте, но решил не устраивать скандал. В конечном счете, подумалось капитану, он еще не впал в старческий маразм, раз прекрасно помнил, что не навел порядок в своей каюте.

– Кен хочет развестись. 20 лет псу под хвост, – продолжала Кэтрин. – Он нашел себе кого помоложе. Но я сказала ему, что я категорически против. Я не уступлю своего мужа какой-то непонятной девке. Я ни за что не соглашусь на развод, и пусть годами ходит в суд.

Чего-то подобного Голан и ожидал. Проблемы на работе, проблемы в семье – вот из-за чего обычно рыдали женщины. Потом, проплакавшись, некоторые женщины могли начать приставать – кто-то от одиночества, кто-то из-за абсурдного желания отомстить. Голан всегда боялся подобных моментов. Ему не нравилось отказывать женщинам, но и соглашаться в подобных обстоятельствах ему было противно.

Однако Кэтрин, судя по всему, приставать не собиралась. Голан с удивлением подумал, что Кен, вероятно, сбрендил, что бросает такую красивую женщину. Даже с опухшим лицом Кэтрин внушала какое-то непонятное восхищение. Он, правда, не мог понять, с чего бы Кэтрин так цепляться за изживший себя брак. Не хочет – не надо. Такой позиции придерживался сам Голан – и оставался холостяком.

– Все наладится, – пробормотал капитан, не зная, что можно сказать в таких обстоятельствах.

– Может быть, – всхлипнула Кэтрин. – Могу я побыть одна?

– Конечно, – с облегчением согласился Голан и вышел.

Капитан терпеть не мог говорить банальности, но и ничего более умного придумать не мог. Он много раз видел, чем заканчивались подобные истории. Люди разводились, делили имущество, детей, вступали в повторные браки. Кто-то бывал счастлив, кто-то нет, кто-то возвращался обратно. Голан был почему-то уверен, что у Кэтрин это минутная слабость. Вот проплачется она, вытрет слезы и сама подаст на развод. Кен бросит свою молодую подружку и будет умолять ее вернуться. Кэтрин вернется, а затем найдет себе кого-то еще и бросит своего неверного муженька. У женщин за сорок редко все складывается блестяще, но за Кэтрин Голан был спокоен.

Когда капитан входил в зал, рыданий было уже не слышно. Он зашел за наушниками в каюту и отзанимался час в спортзале, как и планировал.

После тренировки Голан направился к себе, разделся и мгновенно заснул.

Глава 4

Спалось Голану неважно. Он видел кошмары, ворочался и в конце концов подскочил от звука будильника. Вскочив с кровати, капитан немедленно задел локтем светильник, который полетел на пол. На этот раз он даже не обратил не это внимание и начал медленно одеваться. Сегодня предстоял сложный день – очередное выныривание из подпространства и корректировка курса. На всей трассе это был единственный момент, когда «Паук» приближался к освоенной части космоса. Звезда гамма Тушканчика светила для пяти планет и бесчисленной кучи астероидов и всяческих космических тел. Четыре планеты были газовыми гигантами, зато пятая планета была той самой планетой-океаном, которая издревле завораживала внимание астрономов. Разумеется, суши на ней не нашлось. Это на Земле люди строили плавучие платформы и дома. Но на планете-океане это оказалось практически нереальным – регулярные шторма грозили сносить на своем пути все. Правда, группку энтузиастов это не останавливало – они основали небольшую колонию на естественном спутнике и проводили немногочисленные (по причине отсутствия финансирования извне) исследования и даже изредка спускались на планету. Один из таких спусков чуть было не закончился трагедией, после чего губернатор сектора откомандировал своего постоянного представителя. Сначала его хотели выгнать, но затем смирились; власти не растерялись и тут же построили маяк и прикомандировали к нему дополнительный персонал. Со временем на астероид даже высадилась группа радикальных баптистов. Конечно, соседство с учеными-атеистами и не обходилось без эксцессов, но на просторах обитаемого космоса и не такое случалось и случается каждый день. Раз в полгода какой-то из баптистов, так сказать, переходил на сторону тьмы и присоединялся к ученым. Это вызывало вселенскую скорбь одного лагеря и неистовое ликование другого, которое длилось как минимум месяц. Правда, периодически находились ученые, которые перебегали в стан верующих, что вызывало прямо противоположный эффект.

Представитель губернатора, как водится, не получил четких инструкций, и мудро решил не участвовать в местных разборках. Единственно, за чем он следил, так это за поддержанием космического маяка в рабочем состоянии. Вернее, следил, чтобы служба маяка занималась этим. Несмотря на то, что сам сектор не представлял особого экономического интереса, он превратился в оживленный транспортный узел. Корабли вываливались из подпространства, корректировали курс и разлетались в разные стороны. Иногда даже случалось, что пара кораблей оказывались на расстоянии нескольких километров друг от друга. Капитаны, а иногда и пассажиры, ради развлечений обменивались последними анекдотами.

Как раз в шесть часов по корабельному времени "Паук" должен был вынырнуть в обычное пространство и начать дрейфовать. Голан планировал дать отдохнуть Артуру, который нес ночную вахту, и заняться расчетом дальнейшего курса. Капитан намеревался управиться с этим ближе к ужину и опять уйти в гиперпространство. Этот дрейф в обычном пространстве должен был стать самым длинным. Однако Голан считал, что оно того стоит, поскольку близость маяка должна была помочь сделать расчеты наиболее точными.

Голан прошел в столовую. Леи на кухне не было, и пирогом не пахло. Капитан вздохнул. Он уж было раскатал губу, что пироги у них теперь будут каждый день. Но нет. Хорошенького понемножку. Это обязанность капитана – кормить и развлекать своих пассажиров.

Голан нашинковал бутерброды и красиво уложил их на тарелке. Затем взялся варить кашу. Кулинарными талантами капитан не был обделен, но каша об этом не знала и безбожно вылилась на плиту. Пока Голан пытался спасти хотя бы остатки беглянки, в столовую выползла Лея. Капитан с первого взгляда на нее понял, почему пирог нынче не предполагается. Лея вчера явно напилась в хлам, и теперь ее мучило похмелье.

Голан не говоря ни слова налил ей стакан воды, который девушка залпом выпила.

– Рассола нет. Кофе?

Лея кивнула, и Голан приготовил чашку кофе с сахаром. Лея промычала что-то, отдаленно напоминающее спасибо. Голан покачал головой, но не счел нужным ее ни о чем спрашивать, тем более, что в столовую почти одновременно зашли Кен и Глория. Они радостно обсуждали какую-то незнакомую планету, на которой они в свое время побывали. Глория была причесана, накрашена и в модных сабо. Голан поморщился. Духов она явно не пожалела. Капитан злорадно подумал, что ей придется убеждать Артура, что у нее аллергия конкретно на его духи. Из всех запахов Голан предпочитал запах кофе, ну и еще запах рома или коньяка. Духи с запахом рома пока еще никто не додумался выпускать, хотя, вероятно, они пользовались бы большим спросом.

Кен посмотрел на Лею и поднял брови. Лея мрачно уставилась на него. Отец и дочь явно хотели много чего сказать друг другу, но не решались начать. В итоге Кен налил себе кофе и приступил к завтраку, так и не сказав ни слова. С капитаном он тоже решил не здороваться.

После того, как пассажиры выпили по чашке кофе, на кухне появился Артур. Поскольку Голан без зазрения совести спихнул на него ночные дежурства, то выглядел Артур несколько помято.

– Ну как, мы уже не в подпространстве? – весело спросила Глория. – Можно посмотреть на экраны в рубке?

Артур кисло посмотрел на нее и выдавил улыбку.

– Да-да, можете пойти со мной, – рассеянно пригласил Голан Глорию, не обратив на друга никакого внимания.

Последним в столовой появился Стивен. С собой он нес какой-то справочник и большую коробку шоколадных конфет.

– Угощайтесь, – широким жестом он открыл коробку и поставил ее на стол. Пары конфет не хватало, но гости радостно приступили к остальным. Голан сделал всем еще кофе.

Он запоздало заметил, что Кэтрин не пришла к завтраку. Никого это, похоже, не волновало. Лея все еще мучилась похмельем, Стивен погрузился в чтение, Кен продолжал что-то рассказывать Глорие.

Голан решил, что ему следует отнести завтрак Кэтрин в номер, раз она не хочет никого видеть. Он налил кофе, отложил пару бутербродов на поднос и пошел к каюте Кэтрин. Капитан остановился и постучал в дверь, но никто ему не ответил. Голан прислушался. В каюте было тихо, хотя создатели «Паука» не заморачивались повышенной звукоизоляцией.

Голан пожал плечами и вернулся в столовую. Ему предстояло позавтракать и заступить на вахту. Корабль замедлялся перед сменой курса.

Когда Голан вошел в столовую, чтобы оставить бутерброды и кофе, Артур уже успел подсесть к Глорие. Кен был явно недоволен. Голан фыркнул. Любовные треугольники, которые с быстротою молнии образовывались на кораблях, его забавляли.

– Расскажите мне про вашу бабушку, – услышал он вопрос Артура. – Вы сильно переживали, когда она мерла?

Голану вопрос показался крайне идиотским.

– Хм…

Похоже, Глории не особенно хотелось говорить про свою бабушку.

– Я ее плохо помню, – наконец проговорила она. – Я не была у нее лет двадцать. Все откладывала. И вот, когда собралась, она умерла.

– И вы все еще рассчитываете попасть на похороны?

Голан чуть было не отчитал друга за подобные вопросы. Артур всегда умел разговаривать с женщинами. Странно, что сейчас он говорит какую-то ерунду и заставляет девушку искать ненужные оправдания.

– По правде сказать нет. Просто она оставила мне дом. Заодно и осмотрю его и продам.

Прозвучало это грустно и цинично одновременно, хотя Глория, вроде бы, не злилась на Артура. Голану подумалось, что большая часть событий в жизни происходит именно таким образом – не вовремя и не как задумывалось.

– Вас кто-то встретит на планете?

– Нет.

– Разве вы никого не знаете?

– Послушайте, когда я последний раз была там, мне было двенадцать лет. Может, конечно, меня кто-то и узнает. Но очень сомневаюсь. А к чему эти вопросы?

– Вы мне очень нравитесь. Я просто хотел предложить вам поехать на Райхенбахский водопад, но боялся, что у вас будет много дел. Говорят, он очень красивый, – Артур улыбнулся, и Голан понял, что его друг решил брать быка за рога.

– У нас есть преступники, которых надо там утопить? – рассмеялась Глория.

– Их обязательно топить именно в этом водопаде? – непонимающе спросил Артур.

– Конечно, нет, но некоторым это удавалось особенно эффектно, – Голан подмигнул Глорие, и та, к неудовольствию Артура, весело рассмеялась.

Капитан поглядел на часы и обнаружил, что его вахта уже началась. Он поторопился откланяться и поспешил в рубку. Артур пошел вслед за ним.

– Не слышал, что на планете есть Райхенбахский водопад, – рассеянно проговорил Голан, введя пароль и прислонив палец к сканнеру капитанского компьютера. – Может, и нам стоит съездить посмотреть.

– Что в нем такого? – непонимающе спросил Артур.

– В одном детективном рассказе самый умный сыщик утопил самого ужасного злодея именно в этом водопаде. Не в том конкретно, на который ты хочешь свозить Глорию, а в водопаде с таким же названием, но на Земле.

– Никогда не любил детективы, – пожал плечами Артур.

– Впрочем, как и книги вообще,– подытожил Голан.

– Да ладно уж. Но я не об этом. Мы, похоже, вынырнули совсем близко к той самой планете-океану и к маяку на астероиде, – Артур резко сменил тему.

– Вижу, – Голан сухо кивнул. – Придется считать и пересчитывать курс. Включаю максимальное торможение. Компьютер у нас не сильно резвый. Боюсь, провозимся до вечера.

– Ну, впрочем, так и планировалось, – заметил Артур. – Чем развлекать пассажиров? Может, предложить поиграть в настольные игры?

– Ты имеешь ввиду напиться и танцевать ламбаду на столе? – зло пошутил Голан, которого начала раздражать пустая болтовня ее товарища.

– А что такое ламбада? – совершенно серьезно спросил Артур.

Голан только вздохнул.

– Ладно-ладно, я все понял. Не злись. Сам как-нибудь разберусь, – сказал Артур.

Но Голан уже перестал обращать внимание Артура. Пилот хотел было предложить свою помощь, но не стал. Неплохо было бы поспать, но пока совершенно не хотелось. Несмотря на рваный сон, Артур ухитрился неплохо выспаться. Он постоял еще минут десять, заглядывая другу через плечо. Голан ужасно разозлился и угрожающе засопел. После того, как сопение перешло практически в грозный рык, Артур вышел из рубки и вернулся в столовую.

Все гости, за исключением Кэтрин, сидели на своих местах. Судя по всему, они отчаянно скучали, но расходиться по каютам им не хотелось.

– А давайте сыграем в настольные игры? – бодро предложил пилот.

– Э…А в какие? – поинтересовался Кен.

– О, у меня много всего интересного, – сказал Артур и раскрыл шкафчик. – Вот лото, вот домино, вот дженга…

– Что-то я не слышала о таких играх, – огорченно сказала Лея.

Артур успел позабыть, что настольные игры вышли из моды лет двадцать назад. Пилот бы и сам не играл в них, но Голан настаивал, что настольные игры – лучший способ развлечь практически незнакомых людей, которым целую неделю приходится жить вместе. Ну или как минимум не обострять конфликты, полностью избегать которых почти никогда не удается. Сейчас Артуру предстояло это проверить. Еще до рейса Голан заставил своего помощника по разу сыграть с ним в каждую из игр. Артур угрюмо плевался и кряхтел, но Голан был неумолим.