Мои родные

Мои родные

Виктория Сергеевна Васина

Редактор Наталья Орсаг

Иллюстратор Давид Марленович Майсурадзе

Иллюстратор Анна Доронкина

© Виктория Сергеевна Васина, 2024

© Давид Марленович Майсурадзе, иллюстрации, 2024

© Анна Доронкина, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-4984-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие Натальи Чернышовой

Можно по-разному рассуждать, откуда у людей возникает желание узнать о своих корнях. Очевидно одно – в наши дни интерес к истории своего рода возрастает. Книги о предках пишут не только историки и краеведы, но люди самых разных профессий. А если автор такого исследования – журналист, который обладает литературным вкусом, умеет работать с информацией, любит историю и культуру своей страны, то результат его трудов приобретает не только личную, но и общественную значимость. Мне довелось познакомиться с немалым количеством книг-воспоминаний. Всех их объединяет настроение искренности, уважительного отношения к прошлому и интерес к судьбоносным поворотам и жизням далёких предков.

Виктории Васиной удалось написать не просто книгу о своей родословной, но и воссоздать целый мир с особой философией и множеством деталей, которые позволяют по-новому взглянуть на известные всем страницы истории. Из переплетения человеческих судеб складывается история страны и целого народа.

Как в калейдоскопе сверкают удивительные сюжеты: церковный староста в сельском храме И. Г. Трещалин – XIX век; игумения Валентина, духовными узами связанная с княжной М. М. Нарышкиной, вдовой героя Отечественной войны 1812 года генерала А. А. Тучкова; младший лейтенант, разведчик Л. В. Трещалин, добровольцем ушедший на фронт и погибший в конце войны в возрасте 42 лет; артист дядя Коля и тоже погибший; братья Башкировы, сражавшиеся с фашистской Германией: старший брат Иван бомбил Берлин в 1941 году… Список можно продолжать и продолжать.

Автор скрупулезно и бережно собрал документы, фотографии и свидетельства жизней своих предков! Людей, которые любили свою страну и предпочитали коллективное благо индивидуальному. Это наше общее наследие, ценность культуры нашего Отечества, которое в очередной раз переживает нелегкие времена.

Наталья Чернышова,Секретарь Союза журналистов России,Председатель Союза журналистов Подмосковья

Посвящаю книгу моим родителям: маме Елене, у которой доброе и сострадательное сердце, и папе Серёже, который научил постоять за себя.

Благодарности

Выражаю благодарность всем, кто прямо или косвенно помог мне в написании книги. Моих родственников: они рассказывали семейные истории и показывали фотографии. Талантливых художников Давида Майсурадзе и Анну Доронкину, которые украсили её своими картинами. Историка Михаила Морозова, любезно поделившегося архивными материалами о моём предке Иване Гавриловиче Трещалине. Подругу-переводчицу Наталью Орсаг за полезные советы и моральную поддержку.

Учителя русского языка Валентину Дейникину, проверившую текст на предмет орфографии. Заместителя директора по науке Подольского краеведческого музея Жанну Малиновскую, матушку Сергию из Зачатьевского монастыря и сотрудников «Центрального архива Министерства обороны РФ» и «Центрального государственного архива города Москвы», которые меня консультировали.

Отдельную благодарность хочу выразить секретарю Союза журналистов России, председателю Союза журналистов Подмосковья Наталье Чернышовой за предисловие к моей книге.

Предисловие автора

Человеческие судьбы многообразны, удивительны и неоднозначны. Порой исторические перевороты ставят быт простых людей с ног на голову, по принципу «Храм-бассейн-Храм». Жизнь, которая заканчивается, имеет множество поворотов, взлётов и падений, прежде чем оборваться в мгновение, к которому невозможно подготовиться.

Зная и уважая предков по обеим линиям, я намеренно делаю акцент на маминой. Поскольку благодаря рассказам бабушки Лии обладаю большей информацией.

За десятилетие семейных и архивных исследований, которые начались в 2014 году, я добралась до 1820-х годов. Сравнительно недавнее время, но, учитывая судьбу архивов после революции 1917 года, многие из которых частично утеряны, для меня ценно, что удалось провести хотя бы такую работу. Один мой родственник в пятом колене Виталий дошёл до 1630-х годов, а местами даже до XV века.

Я очень сильно чувствую, что нахожусь под влиянием вещей или вопросов, которые мои родители, бабушки и дедушки и более далекие предки оставили незавершенными и без ответа. Часто кажется, что в семье есть безличная карма, которая передается от родителей к детям. Мне всегда казалось, что я должен отвечать на вопросы, которые судьба задавала моим предкам и на которые еще не было ответа, или что я должен был завершить или, может быть, продолжить то, что прежние века оставили незавершенными.

Карл Густав Юнг «Воспоминания, сновидения, размышления»

Причуда знать свои корни, гордиться происхождением и составлять семейные древа с гербами свойственна аристократическим родам. Первые генеалогические схемы, или родословные древа появились для того, чтобы документально подтверждать право человека на наследство. Моя же семья – обычные крестьяне, рабочие, служащие и военные. И это первая попытка составить их жизнеописание.

Оглядываясь в прошлое и изучая генеалогию, удаётся лучше понять себя и настоящее, с прицелом в будущее. Мне нравится, как об этом во введении к методическому пособию по разысканию сведений о предках «Основы генеалогической культуры» пишет Сергей Кочевых: «Если Вы читаете сейчас эти строки, значит, Вы дошли в своём духовном развитии до того уровня, когда у Вас возникла потребность узнать больше о своих предках, о своём роде».

За время поисков я пришла к убеждению, что человеческий род происходит от древних предков, как бы их ни называли в различных религиозных традициях. И всё на Земле, включая человека, создано Творцом и происходит из одного источника, по образу и подобию.

Я верю, что каждый способен распаковать, разархивировать свои способности, таланты и явить их миру. Как сказал один еврейский драматург, в людях есть два начала: «Дурное» («Йецер а-Ра»), которое проявилось в полную силу, после того как в Саду («Ган Эден») произошло грехопадение первых людей, и «Благое» («Йецер а-Тов»). Ветхозаветные пророки на иврите не рекомендуют идти на поводу Дурного начала, потому что оно слишком коварно.

В конечном счёте, только сам человек властен выбирать, как жить. И лучше ему делать то, что в долгосрочной перспективе принесёт добрые плоды. Или, как следует из Нагорной проповеди Христа: «По плодам их узнаете их».

Метрическая книга 1882 г. Московского уезда Тихвинской церкви села Алексеевского. Часть Первая: о родившихся.

Введение

Сегодня танцуем здесь,

Но завтра отсюда уйдём.

Подольск и преемственность поколений

Я натёрла мозоли и глубокие борозды, рассекая по Подольску. Я – коренная подольчанка. И чувствую себя немного конфеткой. Шучу. Просто с 1972 года у нас выпускается «Подольчанка» со сливочной начинкой. И она мне сейчас припомнилась.

Подольск живой. Он меняется, наверняка, становясь лучше. Город зелёный, небольшой и в целом уютный, с извилистой рекой Пахрой. Семь поколений моих предков жили здесь либо в пригородах. И живу сейчас я.

В прошлом веке территория была намного больше, и всё это именовалось не иначе как Подольская губерния. Первое письменное упоминание о предшественнике Подольска – селе Подол – относится к 1600-м годам. Официальной датой основания города принято считать 1781 год, когда по приказу Екатерины II село Подол преобразовали в уездный город Подольск, ставший центром Подольского уезда Московской губернии. Любитель ходить пешком и писать по-французски, Лев Толстой несколько раз пересекал наш город, торопясь из Москвы в сторону Тулы. Останавливался в Подольске и Николай Гоголь. А Владимир Ленин некоторое время снимал с семьёй домик и налаживал связь с местными социал-демократами.

«Любой человек продолжает жизнь своих предков. Всё, что в нём есть, заложено его родом, и он сам – составная часть родословной», – считают братья Андреевы, авторы книги «Создай свою родословную». Трудно с ними не согласиться. Невозможно из человека извлечь его родовую систему. Знание и принятие её даёт ресурс и усиление положительных качеств, а отрицание и отторжение – ведёт к увеличению искажённых алгоритмов.

Фотографии – это исторический документ и любопытное зеркало времени. Первый деревянный крытый мост через реку построили в 1864 году

Представим, что в семье существует медицинская династия. По цепочке, через века, дети идут по стопам родителей, являясь продолжателями их дела. Я общалась с парнем, который был врачом в четвёртом поколении. Он не выбирал профессию, потому что с детства знал, что станет доктором. Хорошо, если ему нравится такая «эстафетная палочка», чтобы передавать её дальше – своим потомкам, но бывает и по-другому. Случается, что родители бессознательно внушают детям те «программы», которые сами усвоили от родителей. А что, если они имеют отрицательный заряд, как, например, в случае с зависимостями?

«Память предков» прослеживается даже у мышей. Об этом свидетельствует недавнее исследования по эпигенетике, опубликованное в научном журнале Nature Neuroscience. Эпигенетика изучает, как наше поведение и окружающая среда влияют на работу генов, а также, что записывается в клетках. Нейробиологи из штата Джорджия провели исследование на мышах, которых били электрическим током. Одновременно с этим подавался запах ацетофенона – химического вещества, который сравним с тем, как пахнет вишня, миндаль или черёмуха. В итоге животные ассоциировали сам запах с болью. Эта реакция передалась их детёнышам. И когда мышам «детям» и «внукам» давали нюхать ацетофенон, у них начиналась истерика. Они бегали по клетке, подсознательно понимая, что дальше последует удар током. Такая память сохранялась три поколения. Потомство проявляло повышенную чувствительность, даже несмотря на то, что эти мыши никогда в жизни не сталкивались с ацетофеноном. Они более заметно вздрагивали в его присутствии по сравнению с потомками мышей, которые не участвовали в эксперименте.

Из этого можно сделать вывод, что предыдущие поколения действительно влияют на нас, даже если мы отказываемся это признать или не осознаём. Об этом же пишет Марк Уолинн в книге «Это началось не с тебя»: «Потомки выживших в травматических обстоятельствах людей несут в себе физические и эмоциональные симптомы травм, которые они непосредственно не переживали».

Пару лет назад я сдавала генетический тест, чтобы узнать больше о происхождении. Это популярное, но дорогостоящее занятие для тех, кто увлечён генеалогией. По результатам оказалось, что 93% моих предков русские, а оставшиеся 7% – белорусы. Наибольшее сходство ДНК показало с коренными жителями Тверской области. Также выявились мутации неандертальцев – древних коренастых людей, которые вымерли примерно двадцать пять тысяч лет назад. Они уступили первенство современному виду сапиенсов. Считается, что неандертальцы обитали на пространствах от Ближнего Востока до Сибири. Согласно исследованиям, такие гены могут влиять на циркадные ритмы, свёртываемость крови и повышенный риск депрессии, зачастую связанный с дефицитом солнечного света.

В моём семейном древе числится 255 персон, включая предков по папиной линии, о которых у меня меньше данных. Я расскажу о некоторых, а чтобы было легче ориентироваться, кто есть кто, вначале представлю их.

Дедушка Лавров Владимир Илларионович (фронтовик), а также его папа Илларион Васильевич (военный шофёр).

Бабушка Трещалина (Лаврова) Лия Леонидовна, его жена.

Прадедушка Трещалин Леонид Васильевич (партработник), а также его братья: Николай, Вениамин (линия Острокопытовых) и сёстры: Валентина (линия Зубовых) и Анна Трещалины.

Прабабушка Парфёнова Анна Ивановна, его жена, а также её сестра Мурашова Клавдия Васильевна.

Прапрадедушка Трещалин Василий Иванович (банковский служащий).

Прапрабабушка Заварская (Трещалина) Лидия Григорьевна, его жена, а также её тётя-игумения Зачатьевского монастыря Валентина (Боронина).

Прапрапрадедушка Трещалин Иван Гаврилович (церковный староста), а также его отец Гавриил Афанасьевич и мама крестьянка Лукерия (Гликерия) Ионова Трещалина.

Прапрапрабабушка Анна Евфимовна, его жена.

Семейное древо

Таблица предков

Глава 1. Как всё началось

«Кроме вас это никто не сделает. Я занимаюсь Зубовыми уже 45 лет, с 1980-х. Никто из Трещалиных до сих пор не проявлял интереса к прошлому», – сказал мне как-то литературовед и подмосковный краевед Алексей Зименков, который изучает наследие другого моего предка – Есенина видновского края, поэта Евгения Зубова. Слова Алексея Павловича подбодрили меня и вдохновили продолжать писать.

Поехали в сад

«Лето в саду» (2024). Художница Анна Доронкина нарисовала специально для книги

Всё большое начинается с малого, а моя история начинается с нашего садового участка, где я жила летом с бабушкой Лией. И трудно было найти ребёнка счастливее. Я знала наши шесть соток на Высотной улице буквально вдоль и поперёк: каждый метр, грядку и куст.

Вот наш бугор с яблонями, там ещё есть железный каркас с пружинным матрасом. Мы очень любим на нём прыгать, когда приезжает двоюродный брат Дима Самойлов, и слушать музыку на кассетном плеере. Вот два дерева, между них натянут полосатый гамак, в котором очень классно раскачиваться и смотреть в небо. Слева от бугра – спуск к пруду, там всегда тёмная и ледяная вода. В нём плавают ондатры, утки, пиявки, а летом – ещё и мы. Пруд каждый раз плотно зарастает тиной и в жару плохо пахнет, но нам всё равно он очень нравится. На противоположном берегу растут высокие берёзы и туда мне ходить нельзя, но я чувствую, что однажды всё равно туда проберусь. Меня манит неизведанное, запретное и всё, в чём скрыта какая-то тайна.

«Бом-бом-телембом, загорелся кошкин дом, – бабушка любила говорить присказками. – А у наших у ворот всё идёт наоборот». Часто мне казалось, что мы говорим с ней на одном языке. И бабушка понимает меня лучше всех на свете. Во всяком случае, она была совсем не такая, как другие взрослые.

«А у наших, у ворот всё идёт наоборот»

Вот сарай: тут у деда Владимира лежат молотки, лопаты и грабли. Развешены ящики с разными железяками и гвоздями. Всё новое и пахнет по-особенному. Это его мужское царство. Дедушка всё здесь сделал своими руками и наш двухэтажный летний домик с погребом тоже.

Другая постройка – с тёмно-зелёной дверью. Краска лежит в несколько слоев и блестит на солнце, ещё свежая. И я чувствую этот запах. На ней написано «Солдат всегда солдат». Мне кажется это непонятным. Одно и то же слово повторяется дважды. И я не знаю, что вообще это означает, но написано очень красиво. Дедушка старался, когда писал. Он всё делал с любовью.

Дальше – курятник. Кур сейчас нет, но раньше, говорят, были. И ещё – очень клевучий петух, который мог клюнуть на лету. Я верю, потому что, когда открываю туда дверь, в глаза летят белые перья и пух. И тоже особенный запах. А ещё неподалёку лежит шпала. Мне её тоже нравится нюхать: пахнет железной дорогой. Рядом растёт туя. Это как ёлка, только с другими иголками. Есть кусты крыжовника, малины, красной и чёрной смородины. И земляника с клубникой. На другой грядке – лук, щавель, земляная картошка, горох, морковка. Растут яблони, сливы. И много цветов. Напротив дома посажен «Золотой шар», ландыши, нарциссы, тюльпаны всех расцветок: красные, фиолетовые, белые и жёлтые.

Я люблю просыпаться по утрам и исследовать мир. У меня есть друзья, с которыми днём мы много рисуем, бегаем и играем. Очень нравится бадминтон. У меня своя деревянная ракетка с оранжевой рукояткой и много воланчиков, которые всё время улетают и теряются где-то в кустах, но я каждый раз их нахожу. Мне шесть лет.

И это очередной счастливый летний день в саду. Мы с бабушкой только пробудились от полуденного сна и теперь отдыхаем на втором этаже. Слышен приятный шелест деревьев, пение птиц, голоса людей, где-то работает радио и изредка доносится успокаивающий шум проходящего поезда. Если слышу его, думаю, что ко мне едет мама. И ещё я очень много мечтаю: смотрю наверх и изучаю причудливые узоры и фигуры на деревянном потолке, напоминающие то животных, то лица, то человечков. Я придумываю сюжеты.

Внезапно у меня возникает странный вопрос, но я не могу его не озвучить. Это действительно волнует меня: «Бабушка, а когда ты умрёшь, где мы будем тебя хоронить?» Помню, как она растерялась, но не подала виду. Задумалась и, улыбнувшись, спокойно ответила, что ещё рано про это думать. Но я почему-то думала. Вопросы Запредельного волновали меня всегда. И, наверное, неудивительно, что много лет спустя мне, оставшейся одной ночевать в нашем саду, предстояло раскопать то, что мой дед надёжно спрятал.

Знаю, за что тянуть

Прошли годы, и бабушка уже не жила в саду. Дедушка умер. В сад мы приезжали теперь редко, потому что появился другой участок в Бережках. И двухэтажный деревянный домик постепенно ветшал, балкон покосился, крылечко почти обвалилось, дверь тоже перекосилась и стала плохо закрываться. Внутри полы вздулись и выгнулись так, что венские стулья едва стояли на них, неловко покачиваясь.

Позже на участке построили баню, и иногда я приезжала туда попариться. В тот вечер после бани у меня было много сил и чувство воодушевления, которое, конечно же, я нашла куда применить, решив разровнять дорожку к дому.

Скоро грабли зацепились за нечто, торчавшее из-под земли. Я попыталась это вытащить, но оно никак не поддавалось. Невозможно было смириться с этим, ведь тогда дорожку пришлось бы вести в обход, и я достала лопату, которая вся от дождя проржавела. Началась борьба с грунтом. Я копала вглубь. Сначала показался полуистлевший холщовый мешок, потом пошли куски линолеума, песок, смешанный с пеплом и углём, а потом снова – какие-то ткани. Небо темнело. И вместе с этим становилось ещё интереснее. Казалось, вот-вот я найду клад – настоящее сокровище под луной. В сущности, так оно и было. Только не это я ожидала обнаружить.

Вспотевшая и измотанная от раскопок, с мыслями, зачем вообще это делаю, наконец я упёрлась во что-то твёрдое. К удивлению это оказались кости, а затем появился и череп. Я вытащила всё наружу. На сокровище это было совсем не похоже. А ещё не покидало жуткое ощущение, что я нашла что-то нехорошее. Я сфотографировала находку. И на следующий день поехала к бабушке. Стала её расспрашивать – что такое я нашла? Череп был небольшой и напоминал собачий. Она отвечала, что ничего об этом не знает, но вскоре её будто озарило: «У деда были кролики! Точно. Он оставил их в клетке на солнцепёке, а потом они все от жары… Он так плакал. И закопал их, наверное, там, за домом».

Конечно, у этой истории странный привкус. Но достаточно символичный, потому что именно этот случай стал импульсом к моим семейным исследованиям. И копать нужно было уже не лопатой.

Я стала просить бабушку рассказывать больше семейных историй. Я хотела знать всё. Каким был мой дед? Кто были его родители, откуда? А кто были её родители, её бабушка и дедушка? Очень быстро я поняла, что информации и родственников так много, что я не запоминаю. В следующий раз я пришла к ней уже с тетрадью и ручкой, чтобы нарисовать семейную систему, и самой лучше во всём разобраться.

В какой-то момент она утомлялась от моих расспросов, и тогда говорила, что больше не хочет ничего вспоминать, потому что их уже нет. И зачем они мне? И ещё, что я нудная: «Нет-нет… усидчивая».

Тогда я переключилась на других родственников. Приезжала в гости и расспрашивала их. И возвращалась к бабушке с новыми данными, чтобы всё уточнить. Её одновременно это и трогало, и удивляло, и забавляло. Мой энтузиазм был непонятен. Ей казалось, что люди, которые были близкими и живыми в её памяти, как, например, папа Леонид Трещалин, должны были быть далёкими и мёртвыми для меня. Но было иначе. Почему-то я чувствовала необъяснимую теплоту к ним и какую-то связь. Иногда она могла сказать: «Отстань», и резко оборвать нашу беседу о прошлом или более мягко: «Всё, Вика, у меня литературный перерыв!»

Конечно, все они умерли. Нет теперь и моей бабушки Лии, нет дедушки Владимира, Лидии Острокопытовой и Бориса Зубова, с которыми мы пили чай и вспоминали их истории. Нет моих предков, но в сердце я ношу каждого. Каким-то образом истории их жизней вошли в мою, став неотделимой частью. Наконец пришло время о них рассказать.

Поездка в Молоково

От бабушки Лии я узнала, что корни Трещалиных нужно искать в Видном, в селе Молоково, расположенном в тридцати километрах от Подольска. На их исторической родине.

Туда я и отправилась. Впервые это было в 2020-м «ковидном году», когда из-за пандемии я снова вернулась в Подольск и начала работать журналистом в местной газете.

В Молокове, на месте кладбища, где были захоронены мои Трещалины, теперь возвышался симпатичный Дом культуры «Буревестник». Была в этом ирония – то ли грустная, то ли смешная. Прапрадед Василий Иванович и его отец, мой прапрапрадед Иван Гаврилович, оказались в буквальном смысле где-то под культурным слоем прошедших эпох.

Я поговорила с заместителем директора Дома культуры. И выяснила, что в селе слышали о Трещалиных, но лично с ними никто не был знаком. Из однофамильцев здесь жила только Надежда Трещалина. Раньше женщина работала в администрации и носила фамилию покойного мужа.

Рядом с клубом сохранился и действует храм Казанской иконы Божией Матери. Там я отыскала то, за чем приехала: книгу об истории храма и приходской жизни. Удалось познакомиться и с её автором – Сергеем Терёшиным, который подписал мне своё творение так: «Не знающий прошлого, не достоин будущего. 19 февраля 2020». Он добавил, что мне повезло, ведь в этой книге есть информация про моего прапрапрадеда, церковного старосту Трещалина. Это было настоящее чудо.

В тот же вечер мне удалось встретиться с Надеждой Трещалиной, бывшей замглавы администрации Молоковского сельского округа, а также разыскать небольшой участок с деревянным домом, где жила пожилая родственница с фамилией предков, набожная баба Маша. По слухам односельчан, она до сих пор посещала храм в праздники. Правда, встреча наша не получилась: живущие с ней не поверили, что меня интересуют лишь её воспоминания.

В 2021-м с мамой Еленой Васиной мы снова приехали в Молоково. Встретили там светлый праздник Рождества Христова. А после общались за одним столом с настоятелем храма Дмитрием Берёзиным, алтарником, автором книги Сергеем Терёшиным и прихожанами. Нас тепло принимали как внучек старосты Трещалина, о котором, как о благодетеле, до сих пор они вспоминают в своих молитвах.

Заманчиво, что поиск собственных корней ведёт к интересным открытиям, которые я сделала также относительно исторической родины предков.

Рождество в храме Казанской иконы Божией Матери в Молоково (2021 г.)

Глава 2. Село Ирининское

Село было основано в XIV веке и называлось Ирининское, или Орининьское. Относилось к территории «Подольского уезда, Московской губернии, Российской империи». Это следует из духовной грамоты московского князя Ивана Калиты. Село в ней впервые упоминается в 1339 году. Современное же название – Молоково – появилось в 1934 году. Оно было названо так в честь советского героя, лётчика Василия Молокова.

Деревянный храм евангелиста Иоанна Богослова в Ирининском, в котором служил староста Трещалин (1934 г.)