XY?

Я уже думал, что скажу ей, если решусь подойти, конечно, или если она еще не ушла.

Пикапер из меня никакой. Я пробовал использовать разные методики, но нет. Если что-то и получалось, то только по пьяни.

А я, назло, трезв, как правильный мусульманин.

Ладно. Будь, что будет.

Наконец-то кочерга закончила оформлять справки, выдала деньги, а то я уж хотел наорать на нее, из-за того, что она долго писала дату и ставила печать.

Бегом.

Она стояла на улице, заткнув уши музыкой и сложив руки крестом. Наверняка, кого-то ждет. Наверно, парня.

Я стукнул рукой по правому карману своих джинсов. Пачка сигарет лежала все там же. Не знаю, зачем я сделал это действие.

Достав пачку, девушка повернулась в мою сторону. Кстати, лицо у нее, как я и думал, было выше всех похвал. Лицо чем-то напоминало о Китае.

– Не угостишь? – неожиданно спросила она, глядя на сигарету.

Я не ожидал, что она курит. Но от этого она в моих глазах не стала хуже. Этот грешок ей можно простить.

– Ну, – сказала она, улыбнувшись.

– Нет, – ответил я.

По ней было видно, что она такого ответа не ожидала.

– Мне не хочется, чтобы ты портила себе здоровье.

– Какой ты заботливый.

Что она на меня так смотрит? Зачем улыбается?

Я прикурил сигарету автогенновой зажигалкой, на которой выгравирован Че Гевара.

Она продолжает смотреть. В чем дело? Меня это сильно смущает. Интересно, я покраснел?

– Ты покраснел, как Россия после революции, – сказала она.

Как она узнала о моих мыслях? Телепатия? Бред.

Я не знал, что ответить.

Пока мои думы проходили по нервным соединениям внутри меня, девушка потянула к моему лицу рукой, с вытянутыми двумя пальцами, в виде буквы «V». Я чувствовал, что сейчас сгорю изнутри. Она прихватила тонкими пальцами сигарету и поднесла к своему рту. Затянулась, после чего вальяжно выпустила изо рта синий дым.

Поняв, что сигарету она мне не вернет, я достал новую, прикурил.

– Спасибо, – сказала она.

– Абсолютно не за что, – сказал я.

Мы молчали. И в этом молчании она явно доминировала.

– Ты кого-то ждешь? – спросил я.

– Прогоняешь?

– Нет.

– Я никого не жду. Просто слушаю музыку и курю.

– Это очевидно.

– Много что можно увидеть, но нельзя многое, из увиденного, понять.

– Что слушаешь?

– Конкретно сейчас?

– Да.

– ЛСП. Группа такая. Знаешь?

– Название очень похоже на ЛСД. Нет.

– В смысле? Ты Оксимирона слышал?

– Да.

– А у него песня «Безумие». Там еще крылатая фраза, ушедшая в мемы: «Я смотрю на тебя, ты глядишь на меня. Искра. Буря. Безумие». Вот, он с ЛСП поет. Или читает? Это же, вроде как, реп.

– Тогда понял. – Ответил я с улыбкой. – А как расшифровывается эта аббревиатура «ЛСП»?

– Lil stupid pig.

– «Лил глупая свинья»? Или «маленькая глупая свинья»?

– Или «Любящее сердце пацана».

– Или «Лавэ сквозь пальцы», – сказал я, вспомнив строчку из песни «Безумие».

Мы посмеялись. Она выглядела еще красивей с миленькой улыбкой на прекрасном лице.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Ева. А тебя?

– Вольф.

Она изменилась в лице. Посмотрела на меня испуганно. Я решил ее спросить:

– Что случилось, Ев?

– Правда? Вольф?

– Да-да, так родители подшутили надо мной в детстве, – решил я перевести эту нелепую ситуацию в забавную, но у меня не получилось. Она все так же стояла и иступлено смотрела на меня. – Ева, в чем дело?

– Да нет, ничего. – Значит что-то не так, я это чувствую.

– Что случилось?

– Давай не сейчас, хорошо. Я не уверена.

Она выкинула окурок на траву. Я тоже.

– Воль, я пойду, – как то печально произнесла она.

– Ев, все в порядке? – почему-то в этот момент я почувствовал, что ее хорошо знаю.

– Да. Я пойду.

– Может, тебя проводить?

– Нет, спасибо. Мы все равно еще увидимся.

– Где?

– В университете.

– Мы в одном университете учимся?

– Да. Я видела тебя там пару раз.

Жаль, что я ее раньше не встретил. А, может, и нет, странная она.

– Пока, Ев.

– Пока.

Она, похоже, намеренно избегала произносить мое имя. Что-то с ним не так.

Я побрел в общагу.

Пока я шел, я подумал, почему Ева? Почему такое имя? И почему у нее айфон? Может это надкушенное яблоко как-то с этим связано? Скорее всего, совпадение.

Пойду в общагу спать, может, после сна пойму, в чем дело.

Вольф

Что ее смутило в моем имени?

Оно, конечно, странное, но не убегать же из-за этого от человека.

Мои одноклассники меня сначала тоже не любили. Все детство меня задирали, как это принято в российской школе. Но потом все Пети, Миши, Саши стали моими приятелями и друзьями. Когда мы начали изучать физику (то есть где-то в седьмом классе), у меня даже появилась кличка – Вольт, которая мне пришлась по душе.

И все же в чем дело?

Глупо думать, что дело в чем-то другом, кроме имени. Если бы ей не нравились курящие – она бы не курила. Если бы я ей не нравился – она бы не кокетничала.

Да. Дело в имени, не иначе.

Но что же с ним не так?

Вольф.

Вольф Мессинг? Может, у нее неприязнь к нему?

Это сомнительно. Вольф же просто эстрадный артист, который играл с публикой в психологические игры, которые, скорее всего, сам и создавал. Не верю, что дело в Мессинге.

Вольф.

Владимир Вольфович. Тут, можно, не любить сына Вольфа. Отец тут совсем не причем. Дальше.

Вольф.

Accept. Рок-группа, гитарист Вольф Хоффман. Но, Ева слушает ЛСП, то есть реп, значит, про Хоффмана она ничего не знает. Логично? Нет. Она же может быть и меломанкой. Ладно, версия, но очень сомнительная.

Вольф.

Вольфганг Амадей Моцарт. Ну, нет! Вряд ли…

Вольф.

Wolfenstein. Волчий камень. Это же игра. Ева, не похожа на задротку. Если только она не любит фашизм, а мое имя ассоциативно напоминает ей об игре, и она автоматически думает о немецких пытках, героях-американцах, футуристической идее.

Я не знаю.

Точно!

Вольф – это волк. Не иначе. Вервольф.

Но с чего бы ей боятся волков. Детская травма?

Может, мне тоже имя Ева не нравится? Ева Браун. Ева библейская. Евангелие.

Я же этого никак не показал, хоть я и атеист, антифашист.

Скорее всего, тут дело в чем-то другом. Только в чем?

Волк

Я иду на утренние пары. Прошло полгода со встречи с Евой, а я даже не вспоминал. Жизнь так и шла своим чередом. Как диапозитив, то хорошо, то не очень.

Снег хрустит под ногами, наплечная сумка для учебы стучит мне по ноге, уши шапки ушанки летят диагонально направо и вверх.

Пока я шел, я вспоминал о том как мы полгода (или чуть больше) через чур долго ехали в И. Но мои воспоминания прервал женский дерзкий голос:

– Эй, Вольф.

Это была Ева. Она была в зеленой куртке с белым мехом, русые волосы аккуратно выглядывали сквозь шапку с помпоном, усталые глаза смотри точно на меня.

Я смотрел на нее. А в голове: «Искра, Буря, Безумие».

– Вольф, прости, что тогда так вышло. Я пыталась тебя найти в универе, но не получилось.

– Это понятно, – весело сказал я, – если бы я еще там бывал.

Она улыбнулась.

– Вольф. Ты сейчас сильно торопишься?

– Нет, всего лишь пары.

– Я поняла правильно?..

– Да пошли уже, куда ты хотела.

Мы с ней шли молча, минут десять. Она вела меня в кафе.

– Заходи, – сказал я у входа.

Она вошла внутрь.

Прошли к кассе, взяли чай, я, разумеется, за Еву заплатил, как бы она не отпиралась.

Мы сели за стол. Повесили куртки на спинки стульев.

– Ев, что ты хотела сказать?

Сейчас я ждал фразу, типа: «Ты мне нравишься».

– Не знаю, как начать. Ты, видимо, не знаешь о своем предназначении.

«Это почти то, что я хотел услышать» – подумал я.

– О каком предназначении?

– Да. Ты не знаешь, – сказала она и уткнулась в чашку с чаем.

– О чем, Ев?

– Ты знаешь, какое мы поколение?

– Тупое – так говорили мои приемные родители.

– У тебя приемные родители тоже. Слишком много совпадений.

– У тебя приемные родители?

– Не в этом дело, а так – да.

– Что там про поколение?

– Мы поколение Y – айфоны, ай-ти, хай-тек, искусственный интеллект, машины, электричество. Скоро будет поколение Z.

– Я что-то слышал об этом, но к чему это? Ты же простая девушка, я простой парень. Или ты сейчас все это переведешь в эзотерику, и мы будем размышлять о каких-то непростых вещах?

– Ты Фенрир, – сказала она и замолчала, мне казалось, что все вокруг замерло в тишине тоже.

Я пытался вспомнить, кто же это такой. Вроде это какой-то бог из скандинавской мифологии.

– Я бог?

– Нет, мы называем это демиург.

– То есть – создатель?

– Да.

– А кто мы, Ев?

– Демиурги.

– С чего ты взяла, что я демиург?

– Так мне сказали другие. Они сказали, что скоро я встречу волка во время жертвоприношения.

– Жертвоприношения?

– Да, мы с тобой сдавали кровь. Это и есть, по сути, жертвоприношение у демиургов.

– Да брось ты, я обычный. Я не волк ни разу и даже не собака.

– Вольф, пошли выйдем.

Эта фраза меня напугала, однако я встал и пошел вслед за Евой куда-то в сторону выхода, оставив чай нетронутым.

Мы подошли к туалету, который стоял на входе.

– Пошли, – сказала она и повела в женский отдел.

– Нет, – сказал я и повел в мужской.

Мы стояли глядя друг на друга.

– И зачем ты меня привела сюда.

– Смотри. Это мы называем компаунд.

Ее тело начало меняться. Грациозная трансформация ног в хвост змеи Евы, заставили меня попридержать дверь. Пока происходил этот «компаунд», она тихо постанывала.

– Ты оборотень?

– Нет, Вольф, я демиург. Я воплощение Нюйвы.

– В смысле воплощение?

– Я, Ева, лишь телесная оболочка Нюйвы, китайской богини, которая избавила мир от потопа, по мифологии. А на самом деле Нюйва предотвратила Рагнарек.

– А Рагнарек это же конец света? Апокалипсис?

– Именно, Вольф.

– Получается, я воплощение Фенрира?

– Да.

– А как мне посмотреть на Фенрира?

– В основном кислота или любые наркотики, вызывающие галлюцинации. Хочешь посмотреть на волка?

– Конечно!

– Тогда возьми эту таблетку, – она достала из сумки розовую таблетку.

– А от нее ничего не будет? В смысле, полиция не заберет?

– Демиургам достаточно один раз связаться со своим воплощением, и они всегда смогут его призвать.

– Давай попробуем, – сказал я, глотая таблетку.

Через пятнадцать секунд я поплыл. Все детали, на которые я смотрел, становились выпуклыми, а когда отводил взгляд на другой объект, то прежний становился нормальным, а тот, на который смотрю сейчас, становился выпуклым. И повсюду были углы, между стенами, на плитке. Тяжело объяснить. Цветовая гамма менялась и тряслась, переливаясь градиентом от одной вещи к другой. Было чувство, что я падаю или лечу, я пока сам не понял.

Я перевел взгляд на зеркало. Справа стояла девушка-змея, а прямо передо мной темно-синий волк, с красно-желтыми глазами.

– Фенрир? – спросил я существо в отражении.

– Да, – ответил мне хриплый голос.

– Почему ты раньше не давал о себе знать? Зачем я тебе? Давно ты со мной?

– Вольф, ты демиург. Я с тобой с рождения. Ты появился от меня, твой отец, можно сказать, я.

– Ты был со мной во время Infinity?

– Во время чего?

– Проехали. Приятно познакомиться.

– Не могу сказать то же самое, потому что знаком с тобой давно.

– А что за Рагнарек?

– Рагнарек – это когда я начну апокалипсис. Помнишь историю про Красную шапочку? Тот волк – это я или точнее твой дед. Демиурги придумали красивую сказку. На самом деле все события цикличны. Я все пытаюсь начать апокалипсис, и меня всегда останавливают другие демиурги – лесорубы.

– Так было в 2012 году?

– Нет, мы с тобой не был знакомы. Ты был еще совсем молодой. Там старались мексиканские демиурги. Но их остановили. Демиург Науаль. Ты не знаешь.

– Фенрир, когда меня отпустит?

– Хочешь прекратить сеанс?

– Да.

Стоило мне моргнуть, как все закончилось. В туалете стояли мы с Евой.

– Познакомился?

– Да. Ты же видела.

– Контакт со своим воплощением – это приватная система связи.

– Эм… а ты можешь снова стать нормальной?

– Я тебе такой не нравлюсь? – сказала она и посмеялась.

Началась трансформация. Стоны и крики. Ева снова стала нормальной.

Я взял ее за руку. Она была так красива. Я не удержался и поцеловал ее. Ева, не ожидала этого, поэтому в поцелуе участвовал, по большей части, я.

– Вольф, хватит, – сказала она, но я не послушался.

Ей, похоже, это понравилось.

Она обхватила руками мою шею.

Цикл

Мы вышли из туалета. Сели за столик, как ни в чем не бывало.

Ева мило сдувала прядь со лба, я отпил, уже холодный, чай.

– Вольф, ты же понимаешь, что Фенрир не даст тебе долго жить?

– С чего бы?

– А с того, что это его предназначение.

– Устраивать Рагнарек и погибать в нем?

– Ты же читал в детстве сказку…

– … о Красной Шапочке. Да, читал.

– Это и есть Рагнарек, в конце Фенрир умирает, а человечество и дальше живет. Фенрир – это дух консерватизма, который несет прогресс в бездну, забирая с собой и старое, и новое поколение. Но во время Рагнарека Фенрир всегда успевает забрать только старое поколение.

– То есть скоро будет поколение Z?

– Да, а поколение Y умрет или будет подстраиваться под Z.

– А кто его остановит?

– Вольф, я об этом и хотела поговорить изначально. Нюйва предотвратила Рагарек, убив Фенрира, и дав расти новому поколению.

– Ты меня убьешь?

– Нюйва отсрочит Рагнарек. И так каждый раз.

– Цикл. А когда?

– После Нового Года.

– От христианского календаря?

– Да. От главных демиургов зависит. От Иисуса, Аллаха и Сиддхартхы. Но главнее всех Иисус, в него верит больше людей. Верующие – электорат. Так вот, электорат выбрал его, а его партия – христианство. Поэтому и от христианского все сейчас и зависит, впрочем, как и всегда.

– А как люди придумали тех, с кем у нас компаунд.

– Сми. Мы будем жить вечно. Раньше были книги, сейчас интернет. Благодаря, которым мы и существуем. Даже игра сейчас есть, Smite, слышал? Как дота, только персонажи – боги.

– Ева, пошли отсюда. Я все понял.

Ева кивнула, мы пошли.

На выходе, я нашел какую-то простую тетрадку. Леонида Троянова по математике. Я ее убрал к себе.

– Ев, я в общагу пойду посплю.

– Хорошо. Мы же еще увидимся.

– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос.

Чья-то тетрадь

Перед сном я решил почитать ту тетрадь, что лежала у входа в кафе.

ТЕТРАДЬ

для работ

по математике

ученика 10-а класса школы № 7

Леонида

Троянова

      Нас много кто хочет захватить: НЛО, рептилоиды, террористы, американцы, католики, адвентисты седьмого дня, но при этом никто не думает о масонах. Про них как будто забыли. Но я не забыл.

      Дорогой читатель (обращаться к тебе на «вы», меня научили классики, но, думаю, ты не обидишься, если я буду обращаться к тебе на «ты», все же, если ты это прочтешь, ты подумаешь, что все это фарс или абсурд и поэтому выкинешь эту тетрадку, но лучше передай другому).

      Итак, читатель, ты не подумай, что я фанат РЕН-ТВ, но подумай, ты слышал о масонах только на истории и ты ничего о них не знаешь. А я расскажу самое главное.

      Масоны – это люди, которые хотят устроить огромный переворот во всем мире, они хотят разделить всех на богатых и рабов. Их символ – обрезанная пирамида, верх которой это треугольник с глазом, всевидящим оком.

      Вот и все, что ты должен о них знать.

      Нагнетать обстановку я не умею, поэтому излагаю все как есть. Наверно это из-за того, что я сейчас слушаю песню Twenty One Pistols – Stressed out, хорошая песня, тебе тоже советую.

      Так вот, читатель, ты не подумай, что я сумасшедший и еще как говорят в России «еб…», нет, не буду продолжать, а то подумаешь, что я девиантный, а моя тетрадка достояние культуры, а культура должна быть без мата.

      Я не хочу, чтобы нас захватили масоны, поэтому я единственный охотник за масонами в нашей школе и, наверно, в ПГТ.

      Мне шестнадцать лет. Это все, что ты должен обо мне знать. Конечно, что-то написано на обложке тетрадки, но этому нельзя верить. Там ложная информация, эта же тетрадь предназначена не для математики. Видишь, мне нельзя верить. Откуда ты знаешь, что дальше написана правда?

       Тетрадь по математике я выбрал специально. Потому что, как известно, математика включает в себя геометрию, а геометрия включает в себя пирамиды и треугольники, понятно? Масоны…

      На самом деле я уже нашел одного масона. Это моя одноклассница.

      Я долго собирал доказательства, ты можешь подумать, что они несущественные, но ты ошибаешься.

      Когда мы сидели на алгебре, эта двуличная тварь сама вызвалась к доске решать задачу на нахождение площади равнобедренного треугольника. Еще когда учитель спросил ее: «Какая формула площади треугольника?», она ответила, словно прыснула ядом мне в лицо: «Эс равно а аш пополам».

      Это невесомое доказательство. Я ведь тоже знаю эту формулу, надо же мне, охотнику, знать врага и его идолы.

      Я начал с ней общаться ближе, чтоб узнать ее получше, как масона. Иногда меня охватывало ощущение, что я работаю на канале «BBC» и наблюдаю за повадками хищника.

      Так вот, этот хищник любит группу Pink Floyd. Это знак снова. Для тебя, читатель, объясню, Pink Floyd это рок-группа, логотип которой луч, проходящий через призму. Но на самом деле, если смотреть фронтально на эту призму, то увидим треугольник.

      Уже две улики.

      На физкультуру она всегда надевала футболку 3D принта. Все ее тело обволакивал космос, а в области молочных желез был изображён треугольник с закрытым глазом, изображенный в виде такой скобочки: «)», только горизонтальной.

      Три.

      Чехол ее айфона сам за себя говорил: «Этот айфон масона». Чехол был черный. А надпись и рисунок были белыми. Рисунок сам догадаешься какой? Да, я уверен, что ты угадал. Треугольник с открытым глазом. И надпись: «Don’t trust anyone», говорящая сама за себя: «Не верь этим пережиткам коммунизма, ты масон, они тебя не вычислят, а теперь иди делать уроки, будущий хозяин этих тупоголовых рабов».

      Четыре.

      Вердикт один – она масон.

      Решение одно – убить.

      Не получит эта овца власть.

      Замечу, что она староста класса. Видишь, уже рвется вверх. Но я угомоню ее пыл.

      Сейчас вечер. По интернету я пригласил ее на прогулку, она не отказала. На всякий случай, чтобы погасить бдительность куплю ей цветы.

      Все, читатель, я ушел.

      Пришел.

      Мой план не был реализован.

      Я встретился с ней. Когда она увидела у меня в руке букет, она улыбнулась, как змея, в смысле так же противно.

      Мы пошли гулять по городу. Потом я предложил ей пойти туда, где ходит мало людей, а лучше где их вообще нет. Она кивнула на это.

      Мы пришли к заброшенной больнице. Залезли.

      Но тут произошло непредвиденное. Она сказала, что я ей всегда нравился, а заброшенное здание – это так романтично.

      Кровь, конечно, пролилась, но… фу, не буду тебе рассказывать, это пошло!

      Мое желание убить еще больше усилилось.

      Меня использовали, как раба.

      Сейчас я понял, что не я нагнул масона, а масон меня. Читатель, извини за каламбур и за все.

      Я проиграл. Надо убить ее.

       Завтра после школы так и сделаю. А сейчас спать.

      Я пока завтракаю, поговорю с тобой, читатель. Ты же не думаешь, что я спятил?

      Я вот думаю. Я честен с собой. А знаешь почему? Потому что эта тварь меня использовала. Я долго не мог уснуть.

      Еще сон дурацкий. Треугольник говорил со мной и говорил, что я теперь один из них. Это же не так? Да?

Ладно, я верю, что ты мне что-то отвечаешь.

      Будь на моем месте, ты бы убил?

      Хотя не отвечай. Мне не хочется думать, что мой читатель убийца, это же плохо. А если не убийца, то слабак. Прости, если тебя обидел. Сегодня все будет, обещаю.

      Все.

      Все.

      Все.

      Дело сделано. Я долго ее пытал. Подожди.

      Все, я снова с тобой. Звонили ее родители, спросили, мол, не со мной ли она.

      Ха-ха-ха.

      Масоном меньше.

      Я долго ее пытал. Она все не хотела сознаваться. Но все-таки я выбил правду. Она кричала: «Да, я масон! Теперь пусти меня!».

      Но сказав это, она сама решила свою судьбу.

      Я уже начинал думать, что я ошибаюсь, но я прав! ДА! Я ПРАВ БЫЛ!

      Это не история ужасов. Это борьба за существование, как закон джунглей: «Или ты, или тебя».

      Лучше ты.

      Читатель, я не знаю, что со мной случится завтра, но продолжай мое дело.

      Я в тебя верю, как ты в меня.

      Пока.

Забавная шутка, если это шутка.

Цепи

Инфинити, Рагнарек. Может, это все только у меня в голове происходит, а я сейчас сижу в желтом доме и выпиваю таблеточки?

После той тетрадки я стал читать мифологию. Чтобы устроить Рагнарек, Фенриру надо порвать магические цепи. Только что за цепи?

Надо связаться с волчарой. Пусть объяснит.

Пока в комнате никого не было, я заглянул внутрь себя, в надежде встретить Фенрира. Он был внутри. Сидел у костра в наушниках, как у меня. Я подсел к нему.

– Ну как ты? – обратился он ко мне, вынув из ушей наушник, как знак уважения.

– Да никак, скоро умру.

– Я тоже. Только я буду жить вечно. А ты будешь бродить по чистилищу.

– Фенрир, почему я?

– Чем ты хуже других.

– Нет, – разволновался я, – я же не особенный, не гений, ничего во мне такого нет. Вот поэтому почему?

– Вольф, а и не надо быть особенным. Родится под сакральной звездой, тайным аристократом, которого забыли родители, гением, чтобы создать «Энигму», фанатиком – это может каждый. Только в фильмах у всех все сразу, в жизни – нет. Ты думаешь, что ты как в «Голодных играх» или «Дивергенте»? Не тут-то было. Все самое интересное случается с обычными людьми, считай, с тобой тоже случилось интересное.