Стихи. 1964–1984

Хор

Многоярусный хор на экранев одиноком эфире влачитпесню-глыбу, тоску пирамиди песков золотое шуршанье…Как невнятны слова-египтяне,как бесформенны всплески харит!Над казенной армадою глоток –только лотоса хрупкий надлом,только локоть, мелькнувший тайком,только шелест соломенных лодок…Но военный Египет пилоток –наша родина, поле и дом.Да, я слушаю пенье базальтаи в раствор многотысячных губ,в бездну времени, в море асфальтас головой погружаюсь, как труп.Лишь бессмертник-душа, в похоронный вплетаясь венок,по течению черному песни течет на восток.– Государь ты наш сирин!пес-воитель и голос-шакал!Хор в бездонном пустынном эфирепел над падалью, пел – не смолкал.Март 1972

Бени-Гасан

В Бени-Гасан цвели, качаясь, птицы,ползли туманные цветы…Раскрашенными стенами гробницыЕгипет огражден от моря пустоты.Просторен дом Египта, и огромныего цари, но сомкнуты их рты.Здесь низ молчания, здесь ниша немоты,здесь музыки и слова дом загробный.В Бени-Гасан, на западных лугах,прозрачная пасется пища,текут слепые лодки наугад,лишь белые цветы скребут когтями днища,лишь птицы безголосые висятнад собственными черными тенями…Таков Египет, странствующий с нами, –тень жизни, а не жизнь, тень сада, а не сад.Да, такова страна, сомкнувшая пред смертьюсвои границы, стены и леса, –в ней каменеют голоса,и эхо в каменной гробнице – милосердье.Март 1972

Процессия

Бойтесь Шу, приходящих с севера

Кун-цзыПовороты лестницы беззубы…В царстве Шу, куда спускаемся одни,факелов кричат мятущиеся птицы,монголоидные медленные губычуть раздвинуты улыбкою безлицейнам навстречу в каменной тени.В царстве Шу, куда спускаемся все глубже,тошнотворный корчится бензин,дышат маслянистые озера…Впитываясь, голос мой заглушенплеском стен и отблесками хора,доносящегося глухо из глубин.Что лепечешь ты об эллинской орхестре?Здесь не в белое одеты голоса.В государстве Шу из трещин узкоглазыхструйки тянутся удушливого газак закопченным сводам, и в глазамолоко младенческое льется…Вслушайся – и тоже станешь камень,станешь множественный гул,В тайном Шу, присутствующем всюду,времени прозрачно протеканьепо губам смеющегося Будды,в пляске пламени смещающихся скул.Задыхается спеленутое чадо,обнято крылом чадящего огня,дымом черных палочек Тибета…Опускаемся все ниже – и не надоничего уже – ни воздуха, ни света,Кажется, что Я свободно от меня.Опускаемся по лестницам осклизлым.Бесконечна вереница – но взгляни:как похожи наши лица и движенья.Жизнь моя, дробимая на жизни,новый человек – лишь новое мгновенье,исчезающее в каменной тени.И когда я обращаюсь, он прозрачен,потому что обращается ко мне,потому что поглощаемые обасчастьем Шу, всеобщим, – не иначе –видим только всепрощающую злобу –там ребенок улыбается во сне.Сентябрь 1972

«С вопроса: а что же свобода?..»

С вопроса: а что же свобода?до воя, до крика: «Я свой!»не время прошло, но природасместила кружок меловой.Во весь горизонт микроскопа,страну покрывая с лихвой,стеклянная капля потопапод купол высоко взялавопрос, нисходящий на шепот,прозрачней и площе стекла.Лицо ледяное приплюсну:что было? какого числа?Известное только изустнопо клочьям, по ломким листамв кружках, сопричастных искусству,в губах, сопредельных устам, –известное лишь белизноюназвание времени – храм –пространство займет речевоеи костный состав укрепитгде известью, где и слюною –но схватит. Но держит. Но спитединство тумана и кровли,шрифта и поверхности плитнадпамятных. Ты обусловленподпольем. Ты полночь письма,при свете вечернем торговли,при гаснущем свете уматы спрашиваешь у страха,какая грозила тюрьмаподпольному зренью монаха –слепца монастырских ворот?катилась ли под ноги плахаотпущенному в расходу липкой стены подвала,где сточная слава ревет?Тогда и спроси у кристалла,что в горечи был растворен:где точка твоя воскресала,в каком перепаде времен?Ноябрь 1975

Радуга

Ангел радуги

Душа распадается на семь отдельных цветов.И смерть не с косой, а скорее похожа на призму.И если по радуге движемся – каждый сорваться готов.И мост невесомый под нами трепещет, провиснув.Когда семисвечник стоит о семи языках,семью ли тенями тогда обладает молитва,и если под нами река и дрожит, и сверкает, как бритва,и музыки семиголовый младенец в руках –спасет ли тогда от падения плач его чистый?удержится ль шаткая досточка дольше на миг?Иль, распадаясь, душа и единый утратит язык,подобно ребенку, что вырос в семье атеиста?Иль, распадаясь, душа исчезает, и лишь над рекойты радугу видишь, ты музыку слышишь слепую –вчера отошедший, вчера отошедший тоскует,но не по тебе ли, живущему с немоязыкой тоской?1971

«Фарфоровая музыка раскроет…»

Фарфоровая музыка раскроетполупрозрачные, как пламя, лепестки,и в мир пастушечий, без крови и тоски,в поля, завороженные игроютеней в траве, что ярки и легки, –туда, в леса искусственного строя,туда, где счастливые наши двойники,как в перевернутом бинокле мы с тобою,от нас, живущих копотью земною,отделены стеклом и далеки, –туда нас впустит музыка, в иное,но бытие, в разумный век покоя,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.