Элини

– Дин, из всех – ты дольше всех знаешь меня, как ты думаешь, я изменился? Я имею ввиду в эмоциональном плане.

– Ты увидел много смертей, пережил несколько раз такую боль, что и представить себе нельзя. Естественно, ты изменился, ты стал более прагматичен, меньше проявляешь эмоции. Шутить почти перестал. А что тебя беспокоит?

– Понимаешь, у меня такое чувство, что, изучая базы данных, особенно большие базы, я теряю человечность, и не из-за того, что я пережил. Я просто воспринимаю информацию совершенно без критического взгляда на нее, без малейшего желания проанализировать полученные знания, словно это непреложная истина, не требующая анализа и не допускающая сомнений. На какое-то время я стал ко всему относиться, как к само собой разумеющемуся. Вот та же катастрофа от нашествия инсектоидов! До изучения баз по ксенологии мне были отвратительны те, кто уничтожил несколько цивилизаций, а потом вдруг для меня это стало просто информацией о том, что произошло. Абсолютно безэмоциональным фактом, произошло – значит произошло, учтем информацию и сделаем выводы, как не попасть в такую же ситуацию, и все. Я не был таким раньше.

– Хочешь сказать, что становишься прагматичным пофигистом?

– Фу, Дин, ты же знаешь, что я не особо люблю жаргон.

– Ладно, ладно – равнодушным, безразличным. Не знаю, как сейчас, но раньше ты точно равнодушным не был, и надеюсь, что не станешь.

– Не стану! Я стал читать книги с Земли, и они заставили меня сначала задуматься над написанным в них, а потом и над тем, что происходит вокруг. Читая эти книги, я понял, что мои знания о религии сильно отличаются от первоисточника, я попытался понять, как так получилось, что на Земле на основе одного писания сформировались разные цивилизации. Потом я заметил, что по-другому отношусь к происходящему вокруг – здесь и сейчас. Мне интересно – почему мое мировоззрение стало меняться, и как этого избежать в дальнейшем?

– Ну, с вопросом «почему?» – это лучше бы к Живане, но ее нет. Может быть, Лана что-то знает, Живана готовила ее на медика, возможно, и рассказала что-то. А «как избежать?», читай Земные книги, сам же говоришь они помогают.

Этот разговор еще более убедил меня в желании остаться человеком, причем именно человеком с Земли, не теряющим связь с духовными корнями, сделавшими меня таким, какой я есть. И несмотря на то, что я еще меньше стал верить в церковь, вера в Бога не уменьшилась. Я забрался в схему корабля. Мне нужно помещение, хоть отчасти похожее на храм. Такое довольно быстро нашлось. На крейсере сейчас простаивала огромная территория. Раньше это было место отдыха для команды. Там была оранжерея с фонтанами, полянками и искусственным каналом-ручейком. Рядом с оранжереей был бар-ресторан для команды, аналог нашего танцпола, и несколько строений неизвестного для меня назначения. В схеме они значились «Дом клинков», «Палата» и непереводимое «Паиси», вернее, перевод был – это культовое сооружение, но для чего оно предназначено – мне было не понятно.

– Искин, для чего предназначаются помещения с названием «Дом клинков», «Палата» и «Паиси»?

– «Дом клинков» – это место проведения соревнований в боях на мечах. Для Хокурри бой на мечах – древняя традиция. В «доме клинков» лезвия мечей голографические, но костюмы, в которые облачаются бойцы перед боем, полностью передают эффекты ударов без нанесения смертельных травм, поэтому бой безопасен и полноконтактен. «Палата» – это место приема дорогих гостей, делегаций для переговоров, внутри все сделано в соответствии с древними традициями Хокурри. Есть одна особенность – в палату каждый гость входит через свои три помещения, в первом помещении входящий раздевается и оставляет все принесенное с собой, отключает нейросеть, второе помещение проходит абсолютно обнаженным и принимает ванну, в третьем помещении облачается в традиционную одежду. Древние традиции Хокурри требуют, чтобы на переговорах не присутствовало ничего, что может послужить оружием или быть использовано для записи самих переговоров. «Паиси» – это помещение для общения с духами умерших. Хокурри верили, что души после смерти сопровождают своих родных или тех, за кого они поручились при жизни. Сами духи не могут влиять на решения живых, но могут придать сил, вылечить дух, главное – подсказать верные мысли, но только в таком помещении.

Что же, кажется, я нашел место для храма. «Дом клинков» и «Палата» – надеюсь, нам когда-нибудь понадобятся, тем более, что «Палата» оказалась очень продуманным помещением. А вот общаться с духами Хокурри больше некому, и, думаю, «духи» будут рады, что место силы не пропадет, а получит новую силу. Храм должен быть храмом, и теперь будет Православным. Естественно, я не смогу сделать полноценный христианский храм. Я не священник, и не знаю все тонкости проведении обрядов, да мне этого и не надо. Мне надо место, которое будет возвращать меня к Земному человеку. Честно говоря, я всегда считал, что Господь приглядывает за мной. Как бы его не называли разные цивилизации – даже Предтече считали, что есть высшие силы.

За обедом, на котором уже традиционно мне составляли компанию Лана и Сирена, я рассказал о своей задумке. Девчата на удивление воодушевились моей идеей.

– Шеф, мы участвуем! Мне будет интересно построить на крейсере храм. Я же правильно поняла, что у нас есть оригинальные вещи из настоящего храма?

– Не торопись, Сирена! Да, Оморо похитили с Земли практически все убранство храма, но я не архитектор, и не могу назвать себя воцерковленным.

– Шеф, если слово «Убранство» я еще могу постараться понять, то вот «воцерковленным» вообще не поняла. – Сирена закивала в знак согласия с Ланой.

– Ну, «Убранство» – в данном, конкретном случае, подразумевает внутреннее оформление, значимые элементы: алтарь, иконы, престол, иконостас, много еще чего. Воцерковленными на Земле называют людей, которые не так, как я – верят в Бога, а еще знают и соблюдают все церковные требования. Хотя, как по мне – главное – жить с Богом в сердце. Остальное не так важно.

– Вот это объяснил, и на вопрос ответил, и вопросов стало еще больше.

– Религия – такая вещь, что ее не объяснить в трех словах, и терминов там огромное количество, я и половины не знаю, но вот что касается устройства православных храмов – постараюсь вспомнить, как-то читал о том, как и почему их строили в Православии. У меня есть другой вопрос. Лана, ты что-нибудь знаешь про то, как влияет изучение баз данных на восприятие окружающего мира и отношение к тому, что в этих базах данных?

– Подожди, не совсем поняла, ты хочешь сказать, что изучение баз данных меняет твое отношение к изученной информации? Так это нормально, ты узнаешь значение, и дальше просто знаешь, что это значит.

– Нет, не к изученной информации, дело не в отношении к точным данным. Изучение Ксенологии поменяло мое отношение к тому, что творят инсектоиды. Я это понял, когда начал читать книги с Земли, эти книги требовали от меня самостоятельно осмысливать написанное в них, и то, что я впитал, находясь на Земле, вот тогда и осмысление информации из базы по Ксенологии пришло. После изучения Ксенологии я даже не пытался осмыслить с моральной точки зрения действия инсектоидов.

– Прости, но я ничего не знаю о таком эффекте. Единственное – Живана просила не гнаться за объемом знаний, если это не технические знания или знания из области точных наук. Делать существенные перерывы в изучении больших объемов.

– Ну что же, уже зацепка есть, на изменение отношения может влиять объем изученной информации. Давайте вернемся к храму, мне нужна ваша помощь в планировке перестройки храма Хокурри в Православный храм.

– Шеф, дай нам немного времени, мы изучим эту тему. Среди фильмов с земли было не мало моментов, где показывали ваши Земные храмы. Частично визуальное оформление можно взять из этих фильмов.

– Да, но надо учитывать, что, во-первых – не все показанные храмы там Православные, а во-вторых – кино – это зачастую вымысел, и там часто показывают, как красивее, а не как в жизни.

– А ты хочешь сделать все в соответствии с канонами церкви? Ты же сам как-то говорил, что веришь в Бога, а не в церковные требования.

– Тут очень тонкая грань. Есть вещи, которые люди привнесли в веру не потому, что Бог так требует, а потому, что так легче было решить ту или иную проблему. Вот, к примеру, в русских Православных церквях нет сидячих мест, в то время как в греческом Православном храме можно сидеть. Изначально просто не хватало места в церкви, на церковные праздники и в мое время в храмах не хватало мест. Как по мне, Господу не важно – стоишь ты или сидишь, главное – ты с Богом пришел говорить, или, как говорится, просто поклоны отбить? Что касается оформления храма, то там большинство требований тоже придуманы людьми, но эти требования не для решения прагматичных задач – это то, к чему пришли поколения верующих, поэтому я хочу сохранить их.

– Тебе виднее, сделаем все, как требуется.

Нас всех захватила эта идея, мы собирались в свободное время. Девчата с Дином анализировали все, что можно было найти в книгах и фильмах. Сначала я просто отсортировал все, что относилось к православию, а что – к католическим или протестантским церквям. Потом мы переместили из хранилища все, что имело отношение к храму, на площадку перед выбранным зданием. Получалось, что для воссоздания внутреннего убранства храма нам не хватало только фресок на стенах. Вопросом росписи стен занялась Лана. Она изучала видео, пробовала себя в качестве художника, и у нее очень неплохо получалось. А позже я понял, что её вообще как-то сильно увлекло не столько строение храма, как само православие, особенно – в том виде, в котором его понимал я. Естественно, она не принимала проскакивающее пренебрежение к женщинам. Вот интересно, когда на Земле появятся настоящие полноценные синтетики, как христианство будет относиться к таким, как она? Она ведь не человек, и у нее нет души, но она мыслит и, кажется, разделяет основные принципы христианства. Но не мне об этом думать, я не теолог и не священник, я простой человек, и хочу, чтобы было место, где я могу говорить с Богом.

В итоге, оставшееся время полета в гипере я не испытывал никакой меланхолии. Я понял, что дело не в распорядке, а в том – есть ли цель, идея, которой горишь, к которой идешь. Мы так загорелись идеей сделать храм, что перестали отслеживать время выхода из гипера. Искин крейсера за полчаса напомнил нам, что устав флота требует присутствия в рубке офицеров, и мы еле успели собраться.

В это раз из гипера мы вышли в межзвёздном пространстве.

– Капитан! Выход в пространство «три плюс время» прошел штатно, всплеск паразитного возмущения гиперполя минимален. Уровень колебаний точки свертывания прокола пространства фиксируется только на расстоянии 50 км. Дальше засечь его практически невозможно. Мы вышли в межзвездное пространство. Маскировка включена, провожу стандартный маневр уклонения. Приступаю к сбору и анализу информации об окружающем пространстве.

Мы рассматривали новый звездный пейзаж. Нас окружал совершенно другой вид звездного полотна.

– Командир! Наблюдение и анализ звездной карты продолжается, но уже сейчас можно говорить о существенной коррекции определения местоположения корабля относительно диска галактики.

Искин вывел карту и обозначил точку пространства, в которой были мы. Согласно расчетам искина, мы находились в глубине рукава, а если разделить длину рукава на десять частей, то мы были в середине третьей части. Очень существенная коррекция.

– С чем связано такое изменения позиционирования? С неправильными предварительными расчетами гиперперехода, или изначальная точка появления была другой?

– Расчетные параметры гиперперехода правильные, в результате первых расчетов было определенно, что корабль вышел на краю рукава галактики. До углубления в звездные скопления было не понятно, с расположением на какой части края рукава относительно плоскости эклиптики связана малая численность звезд. Благодаря включению вами в расчеты новых данных по гравитационным колебаниям, использованию новых сенсоров и калибровки сканеров, я получаю намного больше данных для позиционирования. Сейчас могу однозначно утверждать, что из аномалии мы вышли практически на верхней точке рукава относительно плоскости эклиптики, но в районе 30 процентов обнаруженной нами его длины. Теперь мы находимся в 1/3 глубины рукава и 26 процентах его длины. Протяженность рукава еще будет пересчитываться.

– Шеф, что за новые сенсоры? Когда вы их успели установить на корабле? – Тут же всполошилась Сирена. Как же так, на корабле произошло что-то, о чем она не знает.

– Не переживай. Корабль еще не модернизировали. Пока установили сенсоры только на разведзонды, корабль будем комплектовать ими в ближайшее время. О способе улавливать и расшифровывать гравитационные колебания звезд узнал, изучая Космологию шестого уровня и Астрофизику пятого. Если коротко, то все звезды взаимодействуют с темной материей, темной энергией и гравитационными силами, колебания от этого взаимодействия можно улавливать, и, расшифровав значения, получать большой объем данных о звездных скоплениях на расстоянии до 50 000 световых лет, но те сенсоры, что есть у нас, позволяют улавливать только на расстоянии 5 000 световых лет, и то, если на пути гравиволн нет звезд, если звезды есть – это расстояние уменьшается в три-четыре раза. Самое главное – что при этом методе не требуется долгого наблюдения.

– Круто, это в любом случае в десятки раз больше, чем мы могли быстро увидеть и проанализировать оптические данные.

– Фиксирую возмущение гиперполя и выход в пространство «3+» неизвестного корабля, – прервал нашу с Сиреной беседу искин. – Выход неизвестного корабля в пространство произошел в 4,4 светового года от нас.

– Можем определить, что корабль делает сейчас?

– Да, паразитные колебания еще 18 секунд подсвечивали корабль, он сразу стал в разгон для очередного ухода в гипер.

– Интересно, за ним кто-то гонится или это просто прыжковый гипердвигатель?

– Повторных паразитных возмущений гиперпространства не фиксирую, после выхода из гипера скорость корабля падает почти до нуля, с вероятностью 99% это корабль обладает прыжковым двигателем.

– Вектор его разгона?

– Вектор разгона на таком расстоянии невозможно определить до ухода в гипер и анализа возмущений гиперпространства. Если корабль не сменил курс, выбранный сразу после выхода из гипера, то это – четвертая от нас звездная система, траектория движения проходит в более чем миллионе километров от нас.

– Ну что, посмотрим, куда он летит, и как быстро разгонится.

Мы направились встречным курсом, желая сократить расстояние. Базовый прыжковый гипердвигатель позволяет прыгать на 1 триллион километров – это почти 1/9 светового года, сидеть и наблюдать за прыжками совершенно не хотелось. Корабль оказался медленным, он достиг состояния полупогружения в гипер за девять часов, при достижении такой скорости появляется слабое паразитное возмущение гипера, но даже тогда не ушел в прыжок, пришлось ждать еще почти час. Потом произошло то, чего я еще ни разу не видел. На шестом прыжке я попросил искина сделать запись, и подробно изучил ее. Перед кораблем сгустилась темнота, хотя казалось – куда темнее космической пустоты – однако, темнота сгустилась, из ее центра – словно осьминог раскрыл щупальца – проявился красно-бордовый оттенок гипера, и корабль словно затянуло «схватившими его» щупальцами. В тоже мгновение на расстоянии 2 триллиона километров в космическом пространстве появился теперь уже светящийся сгусток, раскрывшийся красно-бордовым, и «вытолкнул» корабль. Оба сгустка пропали.

В Земном кино гиперпереход рисовали красиво: в момент прокола пространства появлялись геометрически правильные силовые линии, обычно голубоватого цвета, они стабилизировали проход, в который уходил корабль, становясь точкой, так же красиво из почти совершенного цветка силовых полей – из точки – появлялся корабль из гипера. То, что видел я – было совершенно другим, раскрытие гипера со стороны прокола было похоже на раскидывающего в атаке щупальца осьминога, появившегося из ниоткуда, он схватил добычу и тут же исчез, вернувшись в темноту. Только у осьминога это выглядит красиво, грациозно, а тут формы щупалец были совершенно неправильными, не принадлежащими этому миру – чужая, отвратительная, но совершенно не пугающая форма. Я увидел это все, когда корабль уже удалялся от нас. То, как корабль вышел из гипера – было вообще больше похоже на выплевывание, выталкивание из себя чужеродного, неприятного предмета. Гиперпространство раскрылось, и словно исторгло из себя нечто отвратительное ему, после чего с каким-то облегчением свернулось обратно. А корабль продолжил лететь в уже нормальном пространстве, снова набирая скорость. Но все это я рассмотрел позже, просматривая в десятки тысяч раз замедленную съемку, и все равно это происходило мгновенно. В нормальной скорости на записи я увидел, как корабль исчез в одном месте, и появился в другом, раз – и прыжок состоялся. Я не видел ни сгустков прокола, ни цвета гипера, окружающего корабль.

– Прыжок намного дальше расчетного расстояния, – с удивлением констатировал я, – получается, эта цивилизация пошла по пути развития технологии прыжковых двигателей?

Сирена тут же начала проводить расчеты.

– Да, если пересчитать время разгона, а скорее, время на накопление энергии для прыжка, и расстояние прыжка – получается, они добились 50 процентного увеличения дальности относительно базовых параметров. Но все равно такой принцип передвижения в космосе намного более медленный и затратный. Обратная траектория показывает, что корабль движется не из обитаемой зоны, а от газового гиганта. И движется, скорее всего, тоже к газовому гиганту, хотя нет. Траектория движения должна вывести корабль на границу гравитационного ограничения.

– Ты хочешь сказать, что корабль движется к обитаемой планете?

– Не знаю, но то, что газовый гигант немного в стороне от его курса – это точно.

– Давайте посмотрим, что в той системе, возможно – мы нашли местную цивилизацию.

Сирена провела расчеты, и мы встали на разгон. Я же отправился смотреть записанное видео, содержание которого я ранее описал. После просмотра я, наконец, понял, что такое паразитное возмущение гиперполя – это как раз и есть эти сгустки, и неестественные щупальца гиперпространства, на мгновение прорывающиеся в пространство «три+» – наше привычное пространство. Если сравнивать наш корабль и корабль, за которым мы отправились, с падением в воду, то местный падает в воду камнем, поднимая волну вокруг себя и оставляя расходящиеся круги, а мы входим как нож, почти не тревожа натяжение пространства. При этом Дин утверждает, что зафиксированные паразитные возмущения от местного корабля намного больше, чем были у крейсера до его модернизации в аномалии. Наш корабль раньше создавал серьезные колебания из-за своего размера. В то время, как местный корабль – из-за невысокого качества двигателя или его плохой настройки и калибровки.

Когда мы вышли из гипера в системе, местный, несмотря на фору почти в три световых года, еще только начинал завершающий разгон для прыжка в систему. Стало понятно, насколько передвижение с погружением быстрее прыжков. Сирена вывела корабль немного выше плоскости эклиптики, чтобы не привлекать к себе внимание. Пришла пора посмотреть, что мы нашли. А нашли мы следующие:

Система с двумя звездами – красным и коричневым карликом. Шестью планетами, первая -карликовая, вторая планета с двумя спутниками – явно обитаема, третья когда-то была колонизирована, но сейчас кажется заброшенной, четвертая – газовый гигант с 37 спутниками, и еще две карликовые планеты. Внутреннего кольца астероидов нет, но зато обширное внешнее кольцо астероидов и планетоидов. На орбите второй планеты построена космостанция с космолифтом, к станции пристыкованы три десятка кораблей различного типа и класса. Вокруг станции, на ее орбите держатся еще несколько десятков кораблей. Похоже – это развитая система местной цивилизации. От станции отстыковался маленький корабль и стал набирать скорость, в след за ним огромный, бочкообразный, скорее всего – грузовоз, выбрал другой вектор разгона. Пришла пора заниматься тем, что мы умеем – программным взломом. Сканирование частот дало нам массу возможностей, в системе одновременно использовали множество каналов передачи данных. Для анализа языка нам нужен был наиболее загруженный и имеющий множество абонентов канал связи. На расшифровку потока для копирования информации ушло не более пятнадцати минут. На нас полился поток различной информации: головидео, трехмерные фото, документы, голосовые и текстовые сообщения. Стоило Сирене подключить наших дешифровщиков, и мы буквально увидели, как растет шкала прогресса распознавания языка. Массовый рекламный спам, в котором почти все аудио дублируется текстом – оказался очень удобен для составления базового языкового пакета.

– Шеф, в принципе, уже можно формировать языковой пакет, но я бы еще повисела пару -тройку часов на канале, уникальные слова и фразы проскакивают.

– Хорошо бы еще подключиться к более узкому каналу технической информации, этот канал больше похож на помойку рекламщиков и спамеров.

– Ну, а что Вы хотели, мы копируем данные с открытого канала галонета, не применяя никаких фильтров, естественно – тут реклама, снова реклама и порнография. Самые популярные и доходные статьи информационных потоков. Еще должен быть новостной канал, но я его пока не обнаружила, интересное с точки зрения языка проскакивает в переписке абонентов, но это крохи.

– Ну, так я и говорю, что надо подключаться к другому каналу. Вот, к примеру, на этот выделенный канал, – я нажал на пиктограмму, заинтересовавшего меня канала, – подключаются абоненты с технической палубы станции и, если я правильно понимаю, с планеты. Вот эти частоты, судя по уровню шифрования, используют военные или местное правительство, туда пока лезть не будем, чуть позже их прощупаем. А вот этот канал – вообще использует короткие инфопакеты в импульсном режиме. Но это все чуть позже. Меня уже выключает, так что я спать, а на тебе пока только сбор информации.

Лана оторвалась ненадолго от потока данных на экране.

– Шеф, надо провести проверку организма. Мы уже несколько дней ее не делали. Так что спать иди в медбокс, я тебя в восстанавливающий сон погружу после мониторинга.

После чего снова вернулась к изучению новой информации. Я и сам хотел попросить Лану погрузить меня в восстанавливающий сон, чтобы сэкономить время. В капсуле я высплюсь за 5-6 часов. Мы так долго искали цивилизацию, и теперь я с трудом сдерживался, проявляя необходимую предосторожность. Выключился я мгновенно, и был удивлен, когда, проснувшись, понял, что проспал почти десять часов.

– Что изучаешь? – спросил Лану, погруженную в изучение данных на терминале.

– Результаты твоего сканирования. Твой искин наконец начал работать с нанитами. Но он не формирует стандартную нейросеть, он развивает твой головной мозг. Вот посмотри, количество нейронных связей у тебя выросло уже больше чем в два раза, во время сна их формирование продолжается. Я поэтому не стала тебя будить.

– Наверное, правильно сделала. Ему виднее, как формировать нейросеть.

– Тут дело не только в подготовке к нейросети, возможно, он слышал наши разговоры, и теперь реагирует на те вопросы, которые ты мне задавал о влиянии изучения баз на возможность критически осмысливать их содержимое. Во всяком случае – больше половины прироста нейронных связей относится к той части головного мозга, которая отвечает именно за анализ и сравнение информации.

– Ну так это же замечательно, но тебя что-то беспокоит. Что?

– Я не знаю, как такой прирост нейронных связей на тебя повлияет.

– Ну, пока я не чувствую никаких изменений в моем мышлении.

– Сам ты это не почувствуешь, во всяком случае, сейчас. Возможно, потом сможешь сравнить с тем, как мыслил раньше, с какой скоростью принимал решения, с какой однозначностью.

– Я верю Свету, ничего плохого не должно произойти. Что там с местными?

– Насколько я знаю – Сирена обнаружила три языка программирования, и набрала довольно много материала для создания языковой базы.

– Шеф, Вы должны это видеть, – тут же ожил канал связи, – в систему вошел корабль совершенно другого технологического уровня. Тут какая-то суета началась.

– Лана, сделаешь кофе? Я в рубку.

– Беги, принесу кофе туда.

В системе действительно было не спокойно. В зону гравитационного ограничения входил серебристый корабль, похожий на большое вытянутое миндальное семечко. От станции отстыковались несколько кораблей. Словно уступая место королевской персоне, они перелетали на другие места. Корабли, что мы наблюдали в системе, были модульными, с вынесенными за пределы основного корпуса двигателями, даже на военных кораблях, где двигатели располагались под броней – всегда легко угадывались дюзы. Прибывший корабль однозначно был построен цивилизацией с другой инженерной мыслью. Он создавал ощущение монолитности, и был намного ближе по концепции к нашему крейсеру.