Элини

На видео было заснято, как группа гуманоидов разворачивает какою-то монструозную буровую установку, и она начинает вгрызаться в тело астероида. В какой-то момент на площадке гуманоиды начинаю показывать в небо относительно поверхности, начинается паника, гуманоиды бегают взад- вперед, и несколько визоров меняют направление. В космическом пространстве располагаются сотни, если не тысячи странных кораблей, чем-то отдаленно напоминающих то-ли ореховые скорлупки, то-ли раковины моллюсков, покрытые странными, словно костяными, наростами. Новые и новые корабли выходят из гипера. Вот очередная группа вышла из гипера, и, не снижая скорости, начала разгон в сторону пустотного объекта, явно выбрав его в качестве цели. Достигнув огромной скорости, корабль делает кувырок с разворотом, почти мгновенно меня направление движения на 180 градусов и останавливается, а от корабля отделяются, словно соскальзывая, шары из жидкого металла, в полете принимая форму то-ли ракеты, то-ли торпеды, с двигателем в кормовой части, и продолжают лететь, маневрируя, к фабрике. Через несколько секунд два десятка торпед достигают цели, и на поверхности расцветают ядерные взрывы. Следующая волна торпед устремляется в образовавшиеся проломы, и взрывается уже там. Огромная техногенная конструкция покрывается сотнями взрывов – и на поверхности, и внутри. От нее откалываются десятки обломков. Сразу несколько десятков кораблей, выйдя из гипера, начинают разгон в сторону астероидного поля. Каждый из них берет свой сектор. Странные корабли опять останавливаются странным разворотом кувырком, а к полю астероидов продолжают лететь тысячи торпед, покрытых каким-то странным, колеблющимся металлом. Каждая торпеда выбирает свою цель. Пилот корабля, поняв, что скоро произойдет, пытается спасти себя и корабль. Он отрывается от поверхности астероида, и старается уйти из зоны поражения, но ему не хватает времени. Сначала взрыв чуть впереди, пилот закладывает поворот, но влетает в плазму взрыва. В последние секунды жизни корабля одна из камер фиксирует, как в пространство из гипера начинает входить огромный корабль, но не успевает заснять его полностью.

Несколько минут настоящей бойни. У гуманоидов не было ни единого шанса, настолько внезапной и сокрушительной была атака. Звука, понятно, не было – космическая пустота не передает звуковых волн. Но порой мне казалось, что я слышал крики гуманоидов, треск и хруст разрушающихся сооружений. Поймал себя на том, что эмоционально становлюсь на сторону гуманоидов. Это, конечно, неправильно. Вполне может оказаться, что вся та бойня просто ответ на агрессию. Но цивилизацию гуманоидов просто стерли, уничтожили полностью, и бросили завоеванное. Это не похоже на войну за право выживания, за территории, пригодные для заселения. Чрезмерно жестоко, даже если это был ответ. Задерживаться в этой системе мы не стали. Нам и так повезло с обломком шахтерского корабля. Направление выбрано, и мы отправились в путь. Еще в четырех системах мы видели отголоски сражения. На этом, наверное, зона расселения гуманоидов закончилась, и пошли не тронутые системы. Я, было, уже начал думать, что дальше война не пошла, но в 19 системе мы нашли экзопланету с последствиями временного обезвоживания. Несмотря на некоторые отличия, в этой системе по орбите обитаемой планеты продолжали летать обломки кометы, и планета, медленно догоняя, поглощала ледяные куски, судьба биосферы была аналогична планете гуманоидов. Все наши попытки обнаружить следы высокоразвитой цивилизации были тщетны. На планете до катаклизма была довольно скудная биосфера. Огромный континент, покрытый, в основном, песками, мало водных ресурсов, намного меньше, чем сейчас, а планете еще предстоит сотни лет собирать осколки кометы, часть осколков приходится на ее спутники, но все равно расчеты искина показывали, что уровень океана на планете еще поднимется на 15-20 метров минимум, что в корне изменит планету. Кто же так безжалостно меняет облик обитаемых планет?

С точки зрения использования гипер-двигателя, мы перемещались неправильно, наши прыжки были от системы к системе, словно у нас был не двигатель погружения, а прыжковый, но отсутствие звездной карты не оставляло нам выбора. Каждые пять – шесть систем крейсер пополнял запасы топлива для маршевых двигателей, не давая опустить запасы ниже 60%. Перед очередным погружением в верхние слои атмосферы газового гиганта мы с Сиреной раскидали целую сеть развед-зондов с задачей сбора информации об окружающем нас пространстве. Крейсер ушел на заправку на 18 часов, я выставил дозорный курс Джаго, отправился спать. Когда во сне увидел желанную лабораторию Колояра – чуть не проснулся. Это было первое послание от Светозара за почти три месяца. На консоли была только одна надпись: «Ксенология уровень 6». Я удержал себя во сне, ожидая, что будет что-то еще, но сон повторился с тем же посланием. Спать дальше я просто не смог. Практически вбежал в рубку.

– Аглай, установи связь с «Темной звездой».

– Выполняю. Капитан, что-то произошло, мне включать оборонные системы?

– Нет, я получил послание от искина моей нейросети.

Тут уже Дин потребовал объяснений:

– Командир, Свет вышел на связь? Что он передал, как у него дела, когда он починит свою гравицапу?

– Дин, во-первых, ты знаешь, что Свет не может писать пространственные послания, во-вторых, он написал всего одну фразу, если точнее: «Ксенология уровень шесть».

Вопрос Дина Сирена не слышала, в отличие от моего ответа, и поэтому я услышал ее удивлённый голос.

– Шесть? Это же глубокое изучение ксеносов, зачем тебе так глубоко забираться в физиологию и их модели поведения?

– Ты меня спрашиваешь? Я хотел у Ланы узнать, может она знает, зачем мне это учить?

– Извини, Федор, я не знаю. Для меня уже в четвертой базе было очень мало полезного, была бы это ксенобиология – я бы ее выучила, но она существует только пятого уровня, и ту Живана сказала учить, только если появится необходимость. А Ксенология учится в паре с Космологией, так что надо будет сначала выучить космологию, а только потом Ксенологию.

– Да, это я помню, я Космологию четвертого уровня изучил, а дальше как-то нет надобности. Может, ты знаешь, что в шестой? Хотя бы тезисно?

– Подробности не знаю, но или в пятой, или в шестой базе должен изучаться коллективный разум и его модели поведения.

– Ладно, допустим. Но откуда Свет знает, что содержится в шестой базе? Мы не учили её.

– Это, как говорится: «вопрос не на мою зарплату», если кто и скажет, то только Дин. – Отшутилась Сирена.

– А что Дин, чуть что – сразу Дин! Ну, грузили через меня эти базы Свету, когда командир спал, а Свет с Живаной с мозгами Техноида разбирались, но что там – я не в курсе. Я тогда разведчиком занимался.

– Вот ЕПРСТ, – выругался я. – только этого говна нам не хватало. Неужели Свет думает, что тут Техноиды как-то замешаны?

После моих слов, в канале связи повисла пауза. Каждый обдумывал услышанное. Тишину прервал голос Ланы.

– Не сходится. Все, что я знаю о свободных искинах – однозначно говорит, что они бы не стали восстанавливать биосферу планет. И просто уничтожать технические секторы не стали бы. Они бы их захватили.

– Согласен. Директива Техноида предписывала ему заражать все искины, и использовать все, что только можно, а в системе Гуманоидов было уничтожено много оборудования, которое смог бы использовать Техноид. В любом случае, как только вернусь на Ироудо – начну обучение, а пока исходим из того, что мы видим последствия столкновения с разумом, враждебным всему, отличающемуся от него самого.

– И все-таки, во всем этом есть и хорошая сторона, – озадачил нас всех Дин.

– И какая? – спросила Лана, опередив меня.

– Свет жив, и он продолжает не по-детски озадачивать нас всех. Он в своем репертуаре.

– Ну, в том, что Свет жив, я не сомневался. И да, наверное, я соглашусь с тобой. Я был рад увидеть послание от него. Правда, хотелось бы что-то более радужное.

Сразу, как только Сирена закончила заправку, я вернулся на крейсер. Как бы меня не пугали эти догадки и перспектива столкнуться с коллективным разумом, я не стал говорить о своих подозрениях. Пока – это теория, за пару недель я получу необходимые знания, и тогда, возможно, пойму, что именно хотел сказать Светозар. И с Техноидом, и с Механоидом я сталкивался в тот момент, когда они бездействовали. Благодаря этому уничтожал их. А тут потенциальный враг представлен не единичной целью, а целым флотом. Да, и не похоже на то, что наш враг имеет отношение к искусственному разуму. Лана права – искинам нет никакого смысла возвращать воду на опустошенные планеты. Тут, скорее всего, речь идет о живом коллективном разуме. И первое, что приходит на ум – это Инсектоиды. Воспоминания о погибающем корабле были не из приятных, в нем одном были миллионы особей, а тут их должно быть были миллиарды, или, скорее, триллионы особей. Еще одной не самой приятной новостью стала необходимость отрабатывать в тренажере даже теоретические базы, если они третьего ранга. И отработка занимала намного больше времени, чем обучение. А именно на шестом уровне и Космология и Ксенология переходили на третий ранг. В результате, когда мы попали в очередную систему с планетой, потенциально пригодной для жизни, я все еще усваивал шестой уровень Ксенологии.

Мы вышли в систему с двойной звездой, шестью планетами, на второй и третьей могла быть жизнь. Сканеры тут же определили след от раскола кометы, и следы обломков льда в направлении орбит обоих потенциально обитаемых планет. Увиденная картинка наложилась на только что отработанную информацию, и у меня сложился «Пазл». Я не ошибся в своих догадках, мы, действительно, наблюдали последствия нашествия инсектоидов. Я вызвал Лану в рубку, и теперь они с Сиреной ждали от меня пояснения.

– Теперь я знаю, что произошло в посещённых нами системах. Это был «Большой рой инсектоидов», скорее всего – из другой галактики, но, возможно, проснувшийся после долгой спячки-анабиоза в этой. Когда «Большой рой» покидает свою родную галактику – он собирается в огромный, шарообразный улей, в котором все корабли связываются чем-то вроде пуповины. Потом все особи, даже малые корабли – впадают в анабиоз, аналог стазиса, и только огромные корабли с королевами остаются активными. Этот огромный, размером иногда с карликовую планету, шар отправляется в другую галактику. Предтече не выяснили, как именно, но королевы инсектоидов как-то находят проходы в скоплениях темной энергии, и используют то, что темная энергия имеет обратную гравитационную силу. В результате полуживой шар летит от одной галактики к другой, в режиме полупогружения в гипер, но со скоростью в сотни раз больше скорости Света. Также осталось загадкой, как Королевы управляют своим гиперкораблем при перелете, ведь проход между скоплениями темной энергии не прямой – это – как тоннели в муравейнике – они изгибаются, разворачиваются, все время меняются вслед за движением темной энергии. Но Королевы, если отправились в переход, почти всегда находят путь в новую галактику. Такие переходы длятся до нескольких тысяч лет, и во время тысячелетнего перелета всему рою требуется именно вода. Если перелет затягивается, то сначала особи на кораблях отдают свою влагу, потом малые корабли почти высушивают свои внутренности, но так, что в критически важных узлах этих космических организмов остается минимально допустимое количество влаги – для регидратации. Если корабли королев теряют слишком много влаги, то Рой сбивается с пути, попадает в скопления темной энергии, распадается и теряется в межгалактическом пространстве. Но такое случается крайне редко, в основном – только когда рой бежит от какой-нибудь угрозы. Обычно, если рой не готов к перелету, то он впадает в анабиоз в каком-нибудь скоплении астероидов. Если же рой отправляется в путь с должной подготовкой, то обычно он попадает в новую галактику задолго до наступления часа «Х». Дальше есть несколько вариантов развития событий. Чаще всего Рой добирается до системы с обитаемой планетой, и поглощает почти всю воду. Но Рой разумен, и знает, что вода должна вернуться, чтобы планета в дальнейшем стала пригодной для восстановления популяции. Поэтому Рой находит комету и, разрушая ее, направляет необходимое количество воды на высушенную планету. Если нет подходящей кометы, Рой ищет спутники планет, состоящие из водяного льда, и раскалывает их. Рой не может поглотить влагу изо льда, да это ему и не надо. Сначала осушая, а потом восстанавливая воду на обитаемых планетах, Рой решает проблему не только с водным балансом в своем межгалактическом улье, но и уничтожает местных хищников, способных представлять угрозу для своих будущих маток и их личинок. Не надо вести войну за выживание с другими видами. Это неблагоприятный вариант для жителей галактики. Рой восстанавливает свои силы, от иссушенного шара отделяются восстановившиеся корабли, и Рой приступает к экспансии. В зависимости от размеров и длительности перелета, рою может потребоваться осушить до десятка планет для полного восстановления.

– Ты сказал, что есть несколько вариантов развития событий.

– Да, другим вариантом развития является столкновение Большого Роя с разумной цивилизацией, способной дать отпор захватчикам. Именно до восстановления водного баланса Рой наиболее уязвим, и с ним можно справиться малыми силами. Но такие случаи очень редки. Попав в пространство галактики, Рой не перестает быть разумным. Королевы находят системы, где нет сильных, развитых цивилизаций. В любом случае, Рой, прибывший в эту галактику -восстановился. Сканеры показывают, что эти планеты не подвергались иссушению, Рой серьезно повысил содержание воды на планетах, доведя до идеального состояния, для бурного развития жизни. Так уж получилось, что соотношение воды и суши на планетах идеально в одинаковых показателях и для инсектоидов, и для других видов разумных.

– Другими словами, инсектоиды улучшают планеты, и делают их пригодными для других видов жизни? Тогда их можно назвать сеятелями жизни.

– Не совсем, они сеют жизнь только себе подобным. Они, действительно, доводят до идеального соотношения присутствие воды, но при этом уничтожают все другие развитые формы жизни, особенно разумных. Вот муравьи – это по-настоящему сеятели жизни. Они, как и инсектоиды, путешествуют между галактиками. Муравьиные скопления также собираются в огромные шары межгалактических ульев. И также испытывают проблемы с водой. Но, достигая пространства новый галактики, муравьи не уничтожают жизнь на планете, осушая ее полностью. Они берут необходимый минимум. Кроме того, если муравьи находят планету, находящуюся в обитаемом поясе, но не имеющую воду, то они также, как и инсектоиды, используют кометы и ледяные спутники для бомбардировки сухих планет кусками льда. Они создают на сухих планетах возможность зарождения жизни, и именно с таких планет получают основную часть влаги, нужной для их ульев. Скорее всего, именно в момент поглощения воды с этих планет муравьи и оставляют тот минимум живых микроорганизмов, необходимых для развития жизни на ранее мертвых планетах. При этом они никогда не вступают первыми в противодействие с другими разумными. Исключением являются инсектоиды, с ними муравьи всегда ведут войну. На каждой из посещённых планет муравьи оставляют колонию, но эта колония никогда не занимает доминирующую роль на планете, контролируя территорию около двухсот – трехсот километров в диаметре. Остальную планету муравьи оставляют для других видов. Стратегия поведения в космосе у муравьев и инсектоидов похожа, но все-таки имеет совершенно разные последствия для галактики.

В этот момент я осознал, что стал как-то по-другому относится к инсектоидам, даже несмотря на то, что видел последствия их марша по звездным системам. Еще несколько дней назад воспоминания о погибших цивилизациях вызывали у меня бурю эмоций. Я не знал, кто это сделал, но уже противопоставил себя им. Если бы представилась возможность – я бы однозначно боролся с агрессором, разрушающим планеты. А теперь для меня это была история: так случилось. В галактике сталкиваются цивилизации, и одни погибают, чтобы другие жили. Что-то не так с моим отношением к окружающему миру. В этот момент из раздумий меня выдернула Лана.

– Понятно, что тут поработали не муравьи, но что дальше? Что тебе дает эта информация? Мы ведь и так остерегались обнаружения местными, теперь просто знаем, что надо опасаться именно инсектоидов.

– Ты права только частично. То, что мы видим – не является нормой для территорий, захваченных Роем. У Роя что-то пошло не так.

– С чего ты так решил?

– Если бы экспансия продвигалась, как обычно, то системы, в которых мы встретили обитаемые планеты, были бы уже заселены инсектоидами. Мы спускались на планету, там можно спокойно жить, и, по идее, там должна была давно развиваться колония инсектоидов. Такая же ситуация и в других системах. Рой не вернулся к планетам, на которых он все подготовил для себя. Значит, он или встретил врага, который его уничтожил, или Рой заставили покинуть галактику. Но, скорее всего, Рой разбили, а его остатки пытаются найти новое место для развития. Если бы мы встретили муравьев – я бы поставил на первые два варианта. А так на полное уничтожение Роя способны только расы первой волны. Ярил говорил, что расы первой волны не ведут войну с Роем. Рой чувствует их превосходство и не нападает первым, а все, что не затрагивает напрямую Предтече, и таких же как они – считается естественным развитием галактик.

– Да, Живана говорила об этом.

– Поэтому можно сделать несколько предположений: первое – это то, что Рой разбит, а мы можем столкнутся с его остатками. Второе – что в галактике присутствует цивилизация, способная противостоять массовому вторжению. Третье – спустя семьдесят лет после появления Роя кто-то проверял системы, уничтоженные Роем. И последнее – по крайней мере, в этом рукаве галактики огромные территории опустошены Роем, и у победителей нет сил или желания заселять пустые, но перспективные планеты. Нам надо ускорить продвижение вглубь рукава галактики, надо добраться хотя-бы до его трети. Там намного больше шансов найти тех, кто сражался с Роем и увидеть последствия этой войны. Сейчас мы не преодолели и одной тысячной процента рукава.

Я посмотрел на Сирену, и она тут же ответила.

– У нас слишком мало информации об окружающих нас звездах. Мы, словно слепые котята – идем от одной системы к другой.

– Да, но чем мы рискуем, если будем делать прыжки на 60-70% от возможности гипердвигателя? Мы осторожничали, боясь встретить местных, но теперь мы знаем, что местных не будет на сотни, а, скорее – на тысячи звездных систем.

– Зона гравитационного ограничения не даст нам влететь в звезду или другое тело, выкинет намного раньше. В принципе, если не опасаться встречи с местными, то можем прыгать по максимуму.

– Вот этот максимум и надо рассчитать. Это на тебе, Сирена. Мы должны иметь возможность сделать несколько прыжков до газовых гигантов, для заправки корабля. Так же не надо просто исключать возможность встречи местных. В случае, если мы выйдем в систему с цивилизацией – мы должны быть в состоянии уйти из нее и оторваться от возможного сопровождения.

– Ну, последнее больше зависит от технологического уровня местных, а не от запасов топлива.

– Да, и, учитывая, что они смогли дать отпор инсектоидам, уровень может оказаться высоким. Не думаю, что выше, чем у нас, но все-таки не четвертым.

Я повернулся к Лане:

– Лана, меня также интересует генетическое сходство организмов этой вселенной со мной, и с теми, кого мы везем в стазисе. Я так понял, что большая часть наших замороженных из других вселенных, и они могут иметь совсем другой генетический набор.

– Что касается местной биосферы, то это углеродная форма жизни, имеет такой же, как и у тебя, генетический код. Что будет по набору хромосом у местных Human – я не знаю, нет образца для исследования. А вот по поводу наших замороженных – ты озадачил, я не думала об этом. Надо посмотреть, что возможно узнать, пока они в стазисе. Но не думаю, что будут различия, Живана не говорила о том, что в биологических останках обнаружены отличные от тебя генетические структуры, а значит, и похищенные должны иметь тот же генетический код, но я проверю.

– Шеф, я тут посчитала – оптимальное время погружения в гипер для нас – это семьдесят дней, так у нас будет запас для немедленного разгона с погружением на тридцать суток. Но это огромное расстояние, больше 2000 световых лет, у нас нет никаких данных о той области, куда нас выкинет.

– Сирена, начинай разгон, время идет, нам надо найти цивилизации с местными звездными картами, и искать место для себя в этом мире.

Корабль выровнял положение, и мы начали разгон. Больше двух месяцев нам предстоит провести в гипере.

Глава 3

Лететь два месяца в гипере – это долго, это очень долго, чертовски долго. Я вспоминал времена, когда я лежал в медбоксе Живаны по две-три недели, и не мог понять: почему тогда я не изнывал от безделья, а сейчас меня начала бесить однообразность жизни в огромном, но все-таки замкнутом пространстве. Нет, никакой клаустрофобии не было, просто с каждым днем меня все больше раздражал ежедневный график одних и тех же действий. Я все лучше понимал, почему так важно количество членов экипажа во время долгих космических экспедиций. Понятно, в аномалии жизнь всегда была «на грани». Мы все время там были заняты спасением, причем не только себя, но и других, там каждый день каждый из нас был вынужден действовать, действовать не стандартно, не привычно, а придумывая, как справиться каждый раз с новой ситуацией. Не важно с какой, даже те же захваты кораблей всегда проходили по-разному. Может, и были стандартные действия, но такие захваты проводили Сирена с Ланой. Для меня эти полтора года в аномалии преподносили сюрприз за сюрпризом, и я не успевал заскучать или привыкнуть к окружающему меня миру. Естественно, и на крейсере мне было чем заняться: я учил и отрабатывал базы знаний, тренировал тело и проводил тренировки на мечах. Мы устраивали ночи любви, честно говоря – не только ночи. И это было прекрасно, но… Всегда есть – но… Мы были не в туристическом круизе, и не могли все время заниматься сексом. Обучение, отработка знаний, тренировки – все это проходило индивидуально и согласно графику. Теперь я жалел, что не попросил Ярила оставить мне три тренажера. Мы бы могли проводить совместные тренировки, отрабатывать абордажные и противо-абордажные действия. Но – имеем то, что имеем. Я все больше скучал по Светозару, Ярилу, Живане.

В очередной приступ меланхолии я решил порыться в предметах, вывезенных с Земли. Я как-то забыл о том, что в хранилище лежит содержимое храма, и, наткнувшись снова на церковные книги, стал читать библию. Странно, но прожив на Земле почти пятьдесят лет, я ни разу не прочитал ее. Теперь же увлекся. Раньше, на Земле, Библия воспринималась мной как книга истории народа иудеев. Читая Пятикнижие Моисея, я думал, что это книга с мудрыми советами, помогающими выжить в те тяжелые времена. Ведь Моисей расписал, как создать государство, которое должно жить по заветам Божиим, как отделить духовенство от накопления благ, как создать первую медицину, описал требования к гигиене. Сильно сомневаюсь, что люди сами смогли додуматься до такого в те времена. Но позже, по ходу чтения, ко мне стало приходить понимание, что это не только древняя история о судьбе одного народа. Я стал понимать, что эта книга – про то, как люди смогли понять заветы Бога. Первое, что меня поразило – это жестокость, которую приписали Господу. «Придите и уничтожьте всех, кто проживает на земле обетованной». Не «приведите их к Богу», а «уничтожьте». Как отличаются десять заповедей от того, что нам внушало общество! Эта книга – про поиск пути – сначала пути иудеев, а потом – и остального человечества, поиск духовных ценностей, которые делают нас людьми, о том, как трудно принимать решения, и еще труднее – нести за них ответственность, что на пути человека почти всегда встает соблазн: пойти по более легкому пути, во благо себе любимому, и ведь всего лишь надо наплевать на то, как надо, и сделать так, как хочется. Эта книга определила цивилизационное понимание разных культур. Одни увидели избранность, другие – что надо уничтожать всех, кто не такой, как должен быть твой ближний, верующий в истинного Бога, третьи – что Господь встает на сторону сильных, четвертые заметили, что Господь помогает защищать родную землю. Даже Новый Завет способствовал продолжению раскола культур. Четыре Евангелия – и все четыре очень разные. Я примерял прочитанное, слова Моисея, Ездры, Христа и апостолов на мир вокруг себя, и вдруг понял, что стал критично относиться к знаниям, полученным из баз данных. До этого момента я воспринимал информацию об инсектоидах как аксиому, не требующую анализа. Теперь же я снова понимал, что любая информация – это не просто факты, к каждому факту человек должен сформировать свое отношение, чтобы понять, что можно делать, а что нет. Да, в галактике идут войны, во время которых одни цивилизации погибают, чтобы другие жили. Но если еще месяц назад для меня это был просто факт, то теперь я понимал – в том, что инсектоиды выбрали такой путь – не виноваты другие. Муравьи, по сути – те же насекомые, у них такие же ульи, они так же теряют воду во время миграции из галактики в галактику, но они не уничтожают жизнь. Они, наоборот, научились жить в мире с другими цивилизациями. Мне надо было с кем-то обсудить то, что со мной происходит, и оказалось, что лучше всего для этого разговора подошел Дин.