Оржицкие «фермопилы» Костенка

– Может, посекретничал с кем из местных? – Спросил Леха.

– Может. Кому-то из односельчан рассказал, что солдаты брод ищут. Оборотней хватает. Им Родина – мачеха. За тридцать сребреников готовы перед фрицами ползать.

– С кулаков кто?

– Неважно. Только советским людям бить в спину им не стыдно. Предатели – сузив глаза, сплюнул он. – Максим Горький сказал: «Даже вошь тифозную оскорбляет сравнение с предателем», а этим – трын-трава.

– А дальше что? – Спрашивал Леха.

– Накрыли нас огнем. Вросли мы в землю, а после забросали в ответ гранатами и обратно. Или (нам) не вырваться, – Степан, опустив голову, замолчал.

– Думаешь – не выйдем? А я верю, что прорвемся! С нами генерал Куликов в окружении. Мне боец рассказал, что Константин Ефимович – буденовец, герой Гражданской войны. Храбрости на десятерых хватит, сможет вывести дивизию из кольца! – взорвался Леха, не зная, что генерала Куликова вскоре тяжело ранят. Он попадет в плен и его отправят в финский лагерь для военнопленных, а его шофера расстреляют на месте».

Эти факты полностью отрицают утверждение, встречающееся в ряде источников, что вроде бы 196 сд перешла р. Оржица через брод возле с. Савинцы и продолжила дальше свой путь по выходу из окружения. Да, дивизия перейдет р. Оржица, но это случится значительно позже по времени и ниже по течению, возле села Онишки (авт).

Майор В. М. Шатилов доложил генералу К. Е. Куликову, который находился на окраине с. Прохоровка, о результатах ночной вылазки разведгруппы. Именно это село накануне бомбили шесть «юнкерсов». На предложение прорывать кольцо окружения силами собранных в кулак нескольких дивизий, генерал К. Е. Куликов ответил, что он также такого мнения и попытается убедить в этом командира корпуса генерала А. И. Лопатина.

Машина, на которой К. Е. Куликов вместе с шофером отправился в штаб А. И. Лопатина, заехала в деревню занятую немцами. До 50 гитлеровцев, находившихся в селе, устроили настоящую охоту на штабную эмку. Куликов отстреливался из пистолета, был несколько раз ранен, и машина проскочила бы, если бы фашисты не открыли огонь по автомобильным скатам. Они изрешетили покрышки, и машина остановилась. В бессознательном состоянии, истекающего кровью Куликова было взято в плен. Шофера фашисты расстреляли на месте. В дальнейшем Куликов находился в лагере для военнопленных на территории Франции, вел себя как подобает настоящему советскому патриоту, достойно и стойко, ни пытки, ни щедрые обещания не сломили его воли.

Куликов Константин Ефимович (18 мая 1896) Русский. Генерал-майор (1940). Родился в селе Витомово, Тверской губернии в крестьянской семье. После окончания четырехклассной сельской школы работал в хозяйстве отца. В 1914 году призван в русскую армию. Участник Первой мировой войны, унтер-офицер.

В апреле 1918 года вступил в Красную Армию. До 1920 года участвовал в Гражданской войне в должностях командира взвода, роты, батальона. В 1920—1922 годах служил в должности помощника командира полка. Окончил пехотную школу, до 1927 года служил помощником командира полка по хозяйственной части. В 1928 году окончил Высшие командные курсы «Выстрел», до 1930 года был помощником командира дивизии. С 1931 года по 1937 год командовал стрелковым полком. 17 февраля 1936 ему было присвоено звание полковника. В 1938 году назначен на должность командира 39-й стрелковой дивизии. 17 февраля 1938 ему было присвоено звание комбрига. Участник боевых действий на озере Хасан. Через некоторое время был арестован, а через год peaбилитирован и восстановлен в армии. В 1939 году назначен на должность начальника курсов усовершенствования комсостава в Днепропетровске. 5 июня 1940 ему было присвоено звание генерал-майора. В марте 1941 года назначен командиром 196-й стрелковой дивизии Одесского военного округа.

Несмотря на долгое отсутствие комдива и приказов из штаба корпуса, майор В. М. Шатилов, посоветовавшись со старшим батальонным комиссаром Чечельницким (Чечельницкий Дмитрий Степанович, 1903 года рождения), майором Карташовым и полковником И.И.Самсоненком, решили предпринять новую попытку прорваться в районе с. Савинцы, рассчитывая на внезапность атаки и собрав все имеющиеся силы в один кулак.

Начальнику строевого отделения штаба капитану Д. Т. Курбатову приказано было поставить в строй всех писарей, чертежников, шифровальщиков, подчистить все «писарскую элиту» и тылы и немедленно уничтожить все лишние бумаги дивизии. За счет нестроевой команды численность стрелковых рот было доведено до 30—40 человек.

Бывший начальник штаба 321 овд лейтенант Рохманюк Михаил Дмитриевич, вспоминал, что через неделю (после гибели генерала Кирпоноса) он проходил со своей группой и через Вороньки и через Шумейково. Они попались на «Кременчугскую наживку» и бросились с дивизионом туда, но дальше окраины Золотоноши не прошли, а потому оказались в отрыве от своей 21-армии, в Оржице с 26 армией, вернулись назад (от) Золотоноши на север и, где-то между Драбов-Савинцы, они оказались в расположении штаба 26 армии, с которой и пытались пробиться на восток. Вечером 18 сентября они пришли в Оржицу.

Вспоминает бывший врач ппм 707 гап Рождественский Орест Георгиевич, что после Золотоноши их полк стали преследовать танковые десанты врага, и они медленно, но верно отходили в «котел» в городок Оржица на болотистой реке.

Мелихова Надежда Ивановна, вспоминала, что она в сентябре 1941 г. работала в Оржицкой больнице, там же работала врач Белла (Юльевна), а 18.9.1941р. был сильный обстрел больницы. Белла находилась в операционной у окна, когда она после очередного взрыва услышала крик: «Беллу убили!». В этот день убили несколько человек, в т.ч. командира эскадрильи, который отвечал за эвакуацию раненых (фамилию не помнит). Надежда Ивановна видела, как их похоронили прямо возле больницы.

В больнице тогда еще работали врачи Иванова Анна Ивановна (возможно, она себя так только назвала), Голубятникова Надежда Илларионовна, хирург Вознесенский, Озеров, Поленцов. Через 4 дня вошли немцы, и они не знали, что с ними дальше будет. Друг (фамилия неизвестна) мужа Беллы Юльевны встретил ее мужа после войны (где?) и подтвердил ему, что он видел Беллу в той больнице в Оржице.

48-му танковому корпусу вермахта досталось на участке Хорол – Лубны значительное количество трофейного имущества в виде автомобилей и ГСМ.

А что же в это время предпринимали немцы?

Части 125-й пехотной дивизии ХІ армейского корпуса 17-й немецкой армии продолжили переправу через р. Сула у с. Липовое. Здесь находился поврежденный деревянный мост и построенный саперами 1-й роты 125-го саперного батальона 4-тонный наплавной мост. К этому времени 419-й полк и 4-й дивизион 125-го артполка сосредоточились в районе с. Демьяновка – Ивановка, 420-й полк достиг с. Степановка, 421-й полк после ночного марша остановился на отдых у с. Демьяновка – Погребняки. К 11.30 на противоположный берег перебрались 1-й и 2-й батальоны 419-го полка и 2-й дивизион 125-го артполка.

В 14.30 состоялся разговор по радио между командиром 125-й пехотной дивизии и штабом XI корпуса. Оттуда сообщили, что «русские отходят», поэтому от соединения требовали продолжать движение вперед с максимально возможной скоростью, невзирая на положение соседей. Немедленно был вызван командир противотанкового дивизиона, который получил приказ выдвинуться из с. Оболонь в голову дивизионных колонн.

Почти одновременно передовые части 419-го полка на рубеже Большая Буромка наткнулись на советские войска, о чем немедленно доложили в штаб дивизии. Немцы вступили в бой, и уже к вечеру 2-й батальон занял северную окраину села. Однако соседние 1-й и 3-й батальоны были вынуждены остановиться в 600 м от окраины соседнего с. Малая Буромка, не имея сил продвинуться вперед.

К исходу дня 2-й батальон сломил сопротивление оборонявшихся советских частей и занял Большую Буромку и выс. 121, 0, однако Малая Буромка оставалась вне досягаемости. По докладам разведки, там закрепилась какая-то крупная войсковая часть (судя по всему – одно из подразделений 212-й стрелковой дивизии, которая отступала на Оржицу двумя маршрутами, один з которых – через Еремеевку, Жовнино і верху по Суле через Большую и Малую Буромку, причем прорваться из вражеского окружения большинству воинов не удалось). За день немцы в плен взяли 125 красноармейцев.

На следующий день командир 125-й дивизии запланировал продолжение наступления в северо-западном направлении в сторону с. Крестителево.

Свое наступление продолжила 239-я дивизия, занимавшее центральное положение в боевых порядках XI корпуса. Ее артиллерийская поддержка с утра 18 сентября существенно сократилась в связи с убытием штаба и двух дивизионов 125-го артполка, которые вернулись в родное соединение. Теперь остались только три легких дивизиона и 6-я батарея 100-мм орудий 52-го артполка. Остальные орудия все еще находились на восточном берегу р. Сула и оттуда были не в состоянии поддерживать наступление. В течение дня эту артиллерию удалось перевезти через реку в полосе 257-й дивизии в районе с. Галицкое.

Начавшееся наступление развивалось вполне успешно, почти не встречая перед собой сопротивления, немецкие батальоны быстро продвигались вперед.

Первые серьезные боестолкновения начались уже после полудня. Солдаты 327-го полка, получив приказ перехватить дорогу с. Павленковый – Орласс, попали под фланговый обстрел со стороны с. Старый Коврай. Разведка установила, что там закрепилось значительное количество красноармейцев. Село находилось в разграничительных линиях 257-й пехотной дивизии, но ее батальоны увязли в боях за с. Первомайское и прийти на помощь никак не могли. Тогда своим решением командир 239-й дивизии передвинул разграничительные линии влево и приказал 327-му полку взять с. Старый Коврай. Тем временем к линии фронта выдвигался 444-й полк, в голове которого следовал 3-й батальон. Ему поручалось обеспечение левого фланга и стыка с солдатами генерала Х. фон Теттау.

Вполне успешно первое время продвигались солдаты 372-го полка. Первые очаги сопротивления они встретили также около полудня. Их или успешно подавляли, или обходили стороной. В результате ось движения полка сместилась влево и влезла в разграничительные линии соседей. Неудачи преследовали конную разведку полка. Один из ее взводов попал в засаду и потерял восемь человек ранеными, несколько лошадей и две повозки с пулеметами.

Около полудня командир 239-й дивизии сформировал передовой отряд, в который вошли разведывательный эскадрон, 14-я пехотная и самокатная рота 444-го полка, взвод станковых пулеметов и батарея 100-мм орудий 2-го дивизиона 52-го артполка под общим командованием командира 2-го дивизиона 53-го артполка майора Райфенштуля. В качестве первоначальной задачи перед ним поставили захват с. Лукашевка.

Около 15.00 полки вышли к дороге, соединявшей между собой с. Большая Буромка и Старый Коврай. На этот момент у командования XI корпуса сложилось следующее представление о положении.

Немецкие войска, действуя с северного направления и достигнув Переяслава, глубоко охватили советские войска.

Танковые части вышли к г. Прилуки и Пирятин и теперь отражали первые попытки прорыва из образовавшегося котла.

К долине р. Оржица 19 сентября с юго-западного направления должны будут подойти передовые части 25-й моторизованной дивизии. Тем самым советские войска раздроблены на несколько малых очагов сопротивления, которые в ближайшее время подлежат уничтожению.

Нельзя исключать, что какие-то силы окруженных попытаются прорваться в полосе XI корпуса, и к этому следует готовиться. Тем не менее перед дивизиями стоят не оборонительные, а наступательные задачи. Минимальной целью для 18 сентября остается выход к дороге с. Крестителево – Чернобай, оптимальной – достижение с. Богодуховка.

К исходу дня полки 239-й дивизии достигли линии с. Лукашевка – Григорьевка – Павленковый. Далее всех прорвался 327-й полк, но из-за опасений перед возможными контратаками советских войск он остановился. Левофланговая 24-я дивизия взяла штурмом с. Старый Коврай, но к вечеру все еще отставала более чем на 4 км, поэтому левый фланг по-прежнему открыт.

Передовой отряд взял с. Лукашевка и, не встретив перед собой противника, продвинулся до с. Бакаево, где остановился. Командир XI корпуса приказал прекратить наступление и закрепиться.

От передовых частей поступили доклады, что по дорогам северо-западнее с. Павленковый двигаются многочисленные колонны, в которых следуют пехота, артиллерия и танки. Командир 239-й дивизии решил обстрелять их и направил к передовой батарею противотанковых орудий. Однако из этой затеи ничего не вышло. Когда батарея попробовала перебраться через заболоченное русло ручья в с. Павленковый, ехавший впереди грузовик подорвался на мине, и дальнейшее движение пришлось остановить. Для остальной артиллерии, уходившие на восток колонны находились вне пределов досягаемости.

К вечеру в распоряжении 239-й дивизии остались две 100-мм батареи (из них одна из 2-го дивизиона 53-го артполка) и две батареи тяжелых полевых гаубиц.

Как и остальные соединения корпуса, 257-я дивизия выступила в 10.00. Почти не встречая перед собой сопротивления, она продвигалась к намеченной в приказе цели и к 15.00 достигла перекрестка в 3 км восточнее с. Первомайское и хуторов в 2,5 км от него. В конце дня и вплоть до наступления сумерек солдаты соединения занимались зачистками сел Старый Коврай и Первомайское, а также местности южнее от них.

Несколько ранее остальных – в 9.00, – начала свое наступление 24-я пехотная дивизия. Через час закончилось возведение военного моста у с. Маляновка, что дало возможность сравнительно быстро перебросить на западный берег р. Сула основные силы соединения.

Вскоре после 14.00 командир ее передового 32-го полка доложил, что его солдаты вышли к выс. 131,0 в 5 км северо-западнее с. Еремеевка. Советские войска сопротивления не оказывают и отходят в северном направлении.

Тем временем левофланговый 31-й полк выдвинулся к долине р. Днепр, в 15.00 его батальоны подошли к восточной окраине с. Еремеевка. Никаких крупных частей советских войск здесь не оказалось, и остаток дня немецкие солдаты провели в зачистках прибрежной местности, зарослей и деревень от отставших от своих частей красноармейцев.

Вечером 32-й полк достиг восточной окраины с. Коврай, передовые части 31-го – западной окраины с. Васелинцы.

Приданную корпусу 297-ю дивизию генерал Закс намеревался перебросить у г. Черкассы через Днепр и создать на противоположном берегу небольшой плацдарм, как только левый фланг выйдет к с. Митики.

Прибывший к вечеру новый командир корпуса генерал от инфантерии Кох, прежде командовавший XXXXIV корпусом, согласился с принятым решением. Генерал Закс вернулся в свою дивизию на прежнюю должность.

Оценивая итоги дня, командир XI корпуса с удовлетворением констатировал, что все его три дивизии достаточно глубоко продвинулись вперед, резко сузив границы окружения. К исходу 18 сентября сложились вполне благоприятные предпосылки для продолжения наступления.

В качестве цели следующего дня предполагался выход к руслу р. Крапивна по обе стороны от с. Синеоковка. В качестве усиления командование 1-й танковой группы с 19 сентября придавало 110-е артиллерийское командование. Немцы с удовлетворением отмечали, что в течение всего дня советская авиация в полосе наступления войск корпуса ни разу не появилась.

Ф. Гальдер записал в своем дневнике:

«Обстановка вечером: в районе к югу от Днепра наши части успешно продвигаются на восток. 17-я армия под Полтавой. Южнее города войска успешно наступают. Натиск противника возле Киева продолжается. Видимо, Сталин отдал приказ стянуть в Киев все силы, чтобы удержать город. Кажется, у противника большая путаница. Наблюдаются лишь разрозненные попытки прорваться в северо-восточном направлении. Россияне по нескольким дорогам подводят свои войска от Харькова на Ромны. Первые атаки противника с востока у Ромен отражены».

19 СЕНТЯБРЯ

Свой уход от Днепра 26 А в составе остатков пяти стрелковых дивизий начала 19 сентября, выдвинув вперед отряд под командой генерал-майора Усенко (часть сил 289 сд и других сд) с задачей захватить переправы через реку Сула и реку Удай на фронте Оболонь, Лубны, Пирятин.

«Пробиваемся в общем направлении Лубны, Миргород», – так формулировался общий замысел ухода в донесении командарма-26 генерала Ф. Я. Костенко от 19.09 на имя начальника Генштаба.

Сжата с юга четырьмя немецкими дивизиями (125, 239, 257 и 24) из состава группы Э. фон Клейста и с севера тремя немецкими дивизиями, 26-я армия, отбиваясь от противника, который наседал, настойчиво продвигалась на восток в район городка Оржицы, место слияния рек Оржица и Сула, где уже были развернуты немецкие части 16 тд ГА «Юг», которая, пользуясь отвлечением советских войск для контрудара по Кременчугско-Дериевскому плацдарму, почти беспрепятственно прошла от Кременчуга до Лубен, где объединилась с 3-й тд и 25 мд вермахта.

В Драбове был построен специальный аэродром, куда могли прибыть самолеты, чтобы вывезти тяжелораненых. В тот же день заместитель командующего по тылу 26-й армии энергичный генерал-майор И. И. Трутко просил подбросить по воздуху в район Драбов автобензина и снарядов и отправить санитарные самолеты для эвакуации раненых. Наверное, штабарму-26 не было известно, что в этот район с севера уже подходили три немецкие дивизии (СС «Рейх», 134-я и 72-я). Характерно, что генерал И. И. Трутко успел телеграммой предупредить об этом авиацию. Самолеты все же вылетали, но, не имея соответствующих сигналов, сесть не могли.

Трутко Иван Иванович – советский военачальник белорусского происхождения, генерал-майор с 1940 года, заместитель командующего по тылу 26 армии Юго-Западного фронта. В 1941 году во время выхода из окружения, в которое попали войска Юго-Западного фронта в результате битвы за Киев, немногочисленная группа военных, в которую входил и генерал И. И. Трутко, наткнулась у села Бодаква на немецкий патруль. Во время перестрелки генерал был ранен. Местные жители подобрали генерала, но спасти его не удалось. Генерал, вместе с другими воинами, был похоронен в Бодакве в братской могиле. Школа Бодаквы носит носит имя И. И. Трутка с 1965 года.

Из других источников известно, что уже к концу дня 18 сентября противник подошел к аэродрому Драбова на близкое расстояние, почти вплотную, что дало основание начальнику штаба ВВС ЮЗФ генерал-майору авиации Шкурину приказать 43 ап отходить на аэродром Полтавы, а в случае неясной обстановки – на запасные аэродромы Парасковиевка, Красноград и Кочубеевка. Вечером 18 сентября часть полка на самолетах И-16 взяла курс на Полтаву.

В районе с. Савинцы батальоны 196 сд продолжали безуспешные атаки, пытаясь завладеть мостом через реку Оржица.

196 сд утром снова атаковала с. Савинцы. В первых рядах атакующих шли роты полка майора Якова Борисовича Группана (подполковник Группан пропадет без вести в августе 1942 года), человека интеллегентной внешности, но большого личного мужества. Преодолевая упорное сопротивление, солдаты ворвались в с. Савинцы и снова завладели мостом, но удержать его не смогли. Опять появилась авиация и начала бомбить с. Савинцы, разрушая его остатки и сжигая уцелевшие дома. Одновременно возобновился артиллерийский обстрел подтянутыми к селу механизированными и танковыми подразделениями. Воины 196 сд снова отступили.

Но не пошли вперед и немцы. Солдаты 16-го разведывательного батальона немецкой 16-й танковой дивизии удержали с. Савинцы, не допустив прорыва на своем участке.

Отрывок из «Война. Украина. Елены Филипенко. Страница Памяти Великой Войны»:

«… Еще встретил Якова Группана. Мы вместе в прошлом году на курсах были. Помнишь, я тебе рассказывал о настоящем интеллигенте? Он – майор. С ним всегда приятно общаться – говорит спокойно, голоса не повысит, но его приказы выполняются мгновенно. Очень смелый и умный командир. Его уважают и командиры, и бойцы. Яков всегда в боевых порядках со своими солдатами. В Савинцах его бойцы отважно захватили мост, несмотря на яростное сопротивление противника, и только длительная бомбардировка „юнкерсов“ отбросила их на прежние позиции. Мы снова отступаем и это сильно беспокоит. Только мысли о тебе, моя родная и Лидочке, не дают окончательно пасть духом…».

С согласия комиссара Дмитрия Степановича Чечельницкого, ввиду отсутствия комдива, майор В. М. Шатилов принял на себя командование 196 сд.

Все попытки 196 сд прорваться через вражеское кольцо закончились неудачно. Противник был начеку и, как только начиналась атака, перебрасывал к месту предполагаемого прорыва подвижные, механизированные подразделения, танки и создавал многократное преимущество в людях, а главное – в технике. В воздухе появилась авиация гитлеровцев. В таких условиях продолжать лихорадочные попытки пробиться в открытом бою означало погубить остатки дивизии.

На совещании В. М. Шатилова, Д. С. Чечельницького и И. И. Самсоненка было решено скрыть дивизию в лесу в районе с. Пирятино, дать людям отдохнуть, собраться с силами, организовать интенсивную разведку и найти во враждебном кольце брешь. Комиссар Д. С. Чечельницький был уверен, что нет у фашистов сил, чтобы всюду плотно держать кольцо окружения.

Попытка В. М. Шатилова и Трунова проехать днем на «эмке» в пирятинский лес была неудачная, они попали под пулеметный обстрел с «Юнкерса».

Перед поездкой В. М. Шатилова в штаб армии было решено отвести дивизию от реки Оржица, сосредоточиться в перелесках западнее села Круподеренцы, где и готовиться к маршу, направление которого части получат дополнительно. Отвод планировалось, по возможности, провести незаметно для противника, для обозначения переднего края оставить минимальное количество людей, по отделению от полка.

КП 26-й армии находился в селе Байковщина, примерно в 20 километрах от с. Савинцы. По прибытии на КП В. М. Шатилов доложил И. С. Варенникову (начальнику штаба 26-й А) о неудачных попытках прорвать кольцо окружения, о решении сосредоточить подразделения дивизии под с. Круподеренцы, о том, что генерал К. Е. Куликов не появлялся и поэтому он временно вступил в должность командира дивизии.

От И. С. Варенникова он получил приказ командарма о прорыве вражеского кольца и был направлен к командиру 6 ск А. И. Лопатину, который должен был поставить дивизии задачу.

В. М. Шатилову пришлось несколько задержаться, так как село Байковщину с двух сторон атаковал противник. Бронедивизион и кавалеристы вместе со стрелками контратаковали, отбросили фашистов и восстановили положение, дорога на КП 6-го стрелкового корпуса была свободна, и можно было отправляться в дорогу к генералу А. И. Лопатину, штаб которого расположился в том же селе, только на другом его конце, в здании школы.

Возможно, что кавалеристы, контратаковавшие немцев в Байковщине, принадлежали к остаткам 37-й кд (авт.).

Отрывок из «Война. Украина. Елены Филипенко. Страница Памяти Великой Войны»:

«Полковники Варенников и Швыдкой только вышли из дома и тут же попали под обстрел. Шквал пуль просвистел мимо ушей и врезался в стену, осыпал волосы известью. Заскочил в дом адъютант Варенникова, сообразительный малый, доложил, что немцы атаковали село с двух сторон.

– Немедленно провести контратаку и восстановить положение! – Приказал Варенников. Ни один мускул не дрогнул на лице полковника. Врага отбросили наши броневики и кавалерия, освободив дорогу на КП 6-го стрелкового корпуса. Нужно было спешить в штаб генерала Лопатина, организованный в школе на другом конце села. Школа встретила командиров необычной тишиной. Без детских голосов в ней было неуютно. Тем неприятнее слышалась Лопатинская брань. В одном из классов он громко отчитывал командира автороты, что застопорились на мосту. Спровоцированной пробкой воспользовалась вражеская авиация. «Юнкерсы» забросали (бомбами) нашу отходящую колонну. Погибло много бойцов и разбило технику».

Генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко приказывал собрать силы корпуса в кулак и ударить по противнику. Но как их соберешь, те силы, когда нет устойчивой связи, когда снабжение войск нарушено, нет боеприпасов, горючего, да и вообще время уже безнадежно потеряно. Это надо было сделать максимум 16 сентября, когда кольцо только что сомкнулось, а противник не успел подтянуть резервы. Теперь же усилия целесообразнее направить не на попытки собрать корпус, а на то, чтобы попытаться найти в кольце окружения слабину и выскакивать из котла подивизийно.

Генерал Антон Иванович Лопатин рассказал, что в направлении села Денисовка и далее на город Лубны пробивается 116-я сд. Он приказал связаться с ее командованием и вместе пробиваться, показывая будущий путь 196 сд на карте и обещая, что до подхода 196 сд командир 116-й сд организует переправу через р. Оржица. А.И Лопатин, ничего не скрывая, ввел В. М. Шатилова в обстановку, которая сложилась на Юго-Западном фронте.