Шмордонские тайны

– А кто такие «римский воин» и «французский рыцарь»? – спросил Джем.

– Ах, – отмахнулся рукой от вопроса Алмаз. – Вам вскоре придется изучать историю Земли. Вот тогда и узнаете все сами… Но в Джаппурии сложилась катастрофическая ситуация. Люди стали побеждать пуцликов. И тогда Хозяева подогнали огромный звездолет, забрали пуцликов и перевезли их на вторую планету Черной туманности.

– Это из легенды о Ковчеге пуцликов?

– Да, только это не легенда… Короче, так продолжалось очень долгое время, но вдруг один из Хозяев, засосанных туманом в пещере, вернулся обратно целым и невредимым. Он рассказал, что все переходные тоннели имеют жестко закрепленную точку в нашей галактике и находится она, естественно, в горе Попадос. Зато другие концы переходов блуждают по Земле в произвольном порядке, но появляются, в основном, на суше. Далее он сообщил, что научился вычислять их появление и потому смог вернуться обратно. Хозяева, воспользовавшись столь ценными сведениями, отправили на Землю несколько сотен своих исследователей, и все они смогли снова попасть домой. Оказалось, что выходы тоннелей находятся на одном месте всего несколько секунд, и потому, если появившемуся в Попадосе человеку дать пинка под зад, то он отправится на родную планету, вот только попадет совсем не в ту точку, откуда отправлялся. Этот факт очень обрадовал Хозяев, так как возня с вечно дерущимися людьми сильно им надоела. И они стали отправлять обратно всех дорогих гостей. Ворвался в пещеру человек – дуй обратно! Но совсем маленьких детишек, появившихся без сопровождения взрослых, решено было оставлять здесь. Если взрослый человек из своей страны вдруг влетит в другое место Земли – плохо, конечно. Но ведь он взрослый и голова у него на плечах имеется. Жить можно везде. А вот ребенок не сможет себя защитить никак…

– Как эти дети оказываются в тоннеле? – спросил Джем пересохшими губами. – И что потом с ними происходит?

– С перемещением все случается мгновенно, – пояснил Алмаз. – Вышла, например, мамаша погулять с ребенком. Усадила в песочницу лепить куличики, а сама уселась в двадцати шагах дальше на лавку болтать по телефону.

– Шморофону?

– Нет, именно телефону. Появляется рядом с песочницей легкое серебристое марево. Ребенок заинтересованно делает шаг – и все. Здравствуй, Попадос! А через несколько секунд марево растворяется в воздухе.

– Так что происходит с этими детьми дальше? – взволнованно спросил Джем.

– Хозяева решили навести в галактике порядок. Детей тестируют. Тех, кто постарше – на умственное развитие. Совсем маленьких – на везение. Дальше либо оставляют на первой планете, либо отправляют в другие системы, где помещают в закрытые детские дома. Там ребят обучают по специальной программе. Потом из таких детишек получаются министры, управляющие государствами. Благодаря этой тактике везде исчезли внутренние войны. За исключением Шмордона, естественно. Хозяева туда не лезли принципиально. Потому шморы многие столетия безнаказанно били друг другу морды и резали глотки. Происходило все это до появления Шмора Великого. Но последний – явление местное. Даже среда военных идиотов иногда исторгает из себя умных людей. Кстати, Шмор Тринадцатый – из последней категории, чего никак не скажешь о Шмореныше.

– Получается, что детский дом, в котором я провел детство, необычный?

– Да.

– Кто об этом знает?

– Совсем незначительный круг людей. Министры, депутаты, некоторые из верховных судей. Все те, кто сам прошел по этому пути.

– А королева?

– Нет.

– Нет?!!

– Да!

– Как?!

– Так. Королева – успокоительный продукт недалекого джаппурского общества.

– Я тебе сейчас второй фингал повешу!

– Тихо-тихо-тихо, – сказал Алмаз, доставая из-под стола недопитую бутылку коньяка. – Понимаю ваше состояние. Правда – штука тяжелая. Давайте выпьем и успокоимся.

Он наполнил рюмки, и они с Джемом выпили.

– А кто решает, какого ребенка куда отправить? – вдруг поинтересовался Джем. – Хозяева?

– Они уже давно покинули нашу галактику. Разобрались с тоннелями и ушли. Иногда, правда, навещают первую планету, но очень редко. Решают люди, оставшиеся на первой планете.

– Они что, особенные?

– Можно сказать и так. На них Хозяевами наложена задача по отбрасыванию землян обратно. Более того – они сами научились уходить в тоннели и возвращаться назад. Далеко не все, конечно…

– И как называется первая планета?

– Где́я.

– Где я? – удивился Джем.

– Нет, Где́я, – поправил его Алмаз. – Эта фраза – первое, что произносят люди, оказавшиеся в Попадосе. Она миллионы раз звучала на всех земных языках. Вот Хозяева и назвали так планету.

– Выходит, ее обитателей называют гдея́йцами?

– На такое прозвище они обижаются. Правильно будет называть их где́йцами.

– Ну хорошо, а почему я попал на Джаппурию один, а не в составе группы?

– Вы прошли тест на везение, а это – очень большая редкость. Такие как вы представляют огромную ценность, потому что становятся впоследствии главами государств.

– ?!!

– Вы удивлены? Но это так. Морсу тогда исполнилось тридцать семь лет. Вы должны были послужить ему заменой, потому вас и доставили в Джаппурию загодя. Недавно его хватил микроинфаркт, и он принял решение уйти в отставку. Для этого Премьер-министр и вызвал вас. Но сначала вам придется пройти обучение на планете Гдее. Вот туда мы как раз и направляемся.

– Получается, что эта гнида знала обо мне все?! – взревел Джем, вскакивая с места. – Она знала, что я стану ей преемником, и все равно гнобила меня на каторге?

Ответа на этот вопрос можно было не давать, и Алмаз, сложив руки на животе, с интересом смотрел на Джема, бегавшего по каюте и размахивавшего кулаками. Наконец, набегавшись вволю, Джем схватил стул, на котором сидел ранее, грохнул его об пол и принялся топтать ногами к вящему удовольствию разгульдяйца. Дохрустев последними досками, Джем выпрямился, вытер рукавом пот на лбу и хриплым голосом поинтересовался:

– Там еще осталось, что пить?

– Конечно! – ответил Алмаз радостным после просмотра шоу голосом.

Он налил, они чокнулись, выпили, и Джем задумчиво уставился на стул разгульдяйца.

– Вы хотите повторить? – услужливо поинтересовался Алмаз, вскакивая на ноги и подвигая стул к Джему.

– Нет, спасибо, – сделал отрицательный жест рукой Джем. – Пойду, наверное, спать. Что-то устал я…

– Пожалуйста, – кивнул головой Алмаз. – Но я обязан вас кое о чем предупредить. Дело в том, что вы являетесь дублем.

– Кем?

– Дублем. Вообще-то положено начинать подготовку замены руководителям государств по достижению ими тридцати лет. Что и было сделано за семь лет до вас. Один из разгульдяйских звездолетов повез маленького мальчика, но был перехвачен шмордонским боевым кораблем, нагло напавшим в нейтральном пространстве. О судьбе корабля и мальчика ничего не известно до сих пор. Но замену нужно было готовить, а ее не было. Я уже говорил, что тест на везение проходят крайне редко. И здесь появились вы. Хоть и через семь лет, но все же…

– Зачем вы рассказываете это мне?

– Дело в том, что пропавшего мальчика звали Фи́лом. Ему было пять лет, и два из них он провел на Гдее. А это уже та часть памяти, которая полностью не забудется. Если он до сих пор жив (у меня есть чувство, что это так), то ему уже больше сорока лет. Кому он служит? Чем занимается? Он владеет очень опасной информацией.

– Ну и черт с ним! – устало сказал Джем. – Я пойду…

Он развернулся и пошел к выходу из каюты, но вдруг остановился. Перед дверью в кадке стояло карликовое деревце с ровной кубической кроной.

– В прошлый раз вы мне врали, будто купили эти деревья в Тарахтуне, – сказал Джем, не поворачивая головы. – Сейчас скажете, откуда они?

– Скажу, – усмехнулся Алмаз. – Я говорил вам правду. Они действительно продаются в Тарахтуне. Вот только возим их туда мы. Это карликовый вид. А гигантские

кубические тополя растут на Гдее.

У Джема в голове тут же всплыл голос барона Филера, который спрашивал: «А вы в своих воспоминаниях, случаем, не видели деревьев с длинными стволами и кубическими кронами?»

Резко обернувшись, Джем сказал:

– Этот мальчик действительно жив. Теперь он барон. И зовут его Филером.

Алмаз, вздрогнув, ответил:

– Это очень плохо.

– Почему?

– Потому что возникает предположение о неслучайности нападения шмордонского корабля. И еще ряд вопросов: кому было надо, зачем было надо, почему было надо и наконец – кто наводчик?!

– Пошли все к черту! – вялым голосом произнес Джем. – Катитесь вы все к пуцликам с вашими Морсами, Филерами и Попадосами! И если хотите, то катитесь к отцу Эндульгену в свистоны и тогда точно окажетесь в раю на Земле. А я пойду спать!

Он вышел в коридор и от души грохнул дверью. Алмаз, что-то просчитывая в уме, еще долго смотрел на захлопнутую Джемом дверь.

ДЖАППУРИЯ. СОЧИ

Пахан Родимый, сидя за столом в своем рабочем кабинете, одним глазом просматривал полицейскую сводку криминальных событий за сутки, а другим ухом слушал нытье Кебаба, расположившегося по-барски на диване в углу комнаты.

– Черт знает что! – нудел Кебаб. – Джема отправили в какую-то секретную командировку, и даже королева не знает, где он. Как он там без нее? А без меня?! Но здесь еще моя жена… Не представляешь, как напрягают беременные женщины! А ты меня с планеты не выпускаешь! Тоже мне родственник! А друг? Тьфу!..

– Правильно делаю, – ответил Пахан, бегая глазами по строчкам. – Попробуй тебя выпустить – тут же смоешься. И несчастная беременная женщина будет доставать меня. Вот уж хватит! Твоя жена – ты с ней и мучайся.

– Бессердечная полицейская морда! – с вызовом констатировал Кебаб.

– Как раз сердечная, – ответил Пахан, шевельнув усами. – Помогаю твоей жене обрести покой.

– Сволочь!

– Хочешь за оскорбление в тюрьму загудеть? Даже на это готов, чтобы смыться. Дудки! Мучайся…

Кебаб взвыл от горя!

Внимание Пахана тем временем привлекло следующее сообщение:

«Торговка Чурчхела Конченая выменяла на два початка вареной кукурузы железный пестик для приготовления пюре, именуемый в народе «толкушкой». Во время давления вареной картошки пестик, оказавшийся в итоге шмордонской противотанковой гранатой, отбросил кольцо и неожиданно взорвался, разворотив дом Чурчхелы полностью и два соседских дома частично. Торговка как всегда уцелела, отделавшись царапинами и ожогами. Следствие установило, что гранату под видом пестика ей всучил несовершеннолетний пляжный вор-рецидивист Компот Резкий. Последний выкрал гранату из чемоданчика черного цвета одного из туристов. В результате допроса Компота выяснилось, что граната внутри была не одна, а сам чемоданчик по описанию напоминает служебный саквояж посла Крокозябла. Данный чемодан объявлен в розыск, а Чурчхела готовит иск к Шмордону с целью возмещения причиненного ей ущерба. Преподаватели Апрельского Университета начали изучать Чурчхелу на предмет связи вареной кукурузы с ее неубиваемостью. Один из них уже заявил, что имеет дело с неуничтожаемым феноменом, которому плевать на законы физики, химии, другие науки; и потому Чурчхела представляет для общества большую ценность как экземпляр для опытов».

– Что там с твоей нелюбимой теткой случилось? – спросил Пахан у Кебаба.

– А что с ней может случиться? – махнул рукой Кебаб. – Нашла где-то гранату, дура старая, и попыталась размять ею вареную картошку. Повезло, что кастрюля была старая, дедовская. Там толщина железа – как крышка люка в танке. Граната рванула, и вся сила взрыва вверх ушла. А Чурчхеле только указательный палец на правой руке оторвало. Ха-ха! Теперь ее в армию не заберут. Не потому что старая, а так как нажимать на курок нечем. Ну, а кукурузу можно и ногами варить…

Пахан взял трубку проводного шморофона и гаркнул в нее:

– Дежурный по Управлению, ко мне в кабинет!

– Что случилось? – встрепенулся Кебаб.

– Да сиди ты! – махнул на него рукой Пахан. – Это не по твоему поводу.

– Жаль, – разочарованно вздохнул Кебаб.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь шагнул толстенький человек в полицейской форме. Он аккуратно закрыл за собой дверь и доложил:

– Дежурный по Управлению прибыл!

– Не понял! – удивился Пахан.

Перед ним стоял завхоз, которого звали Каптёром Крохобором. Пахан знал, что Каптёр не должен был заступать в наряд никогда, поскольку его хозяйственная деятельность никак не пересекалась с оперативной. Но в данный момент нарядное лицо Каптёра олицетворяло боевую готовность всего полицейского штата города Джяна и потому с этим приходилось мириться.

– Часть офицеров заболела, – пояснил Каптёр. – А остальные заслались под прикрытием на фестиваль джайкеров «Дым над дуплом», который сейчас проходит в Угореловке. Вы ведь понимаете, какое это опасное мероприятие? Как известно – Угореловка и Кемпинджик относятся территориально к Джяну, потому и пришлось отправить туда наши силы. А поскольку офицеров не осталось, пост дежурного по Управлению занял я. Начальник штаба утвердил. Перед тем, как сам уехал на фестиваль… Кстати, министр полиции Квас Ядреный уже там и осуществляет общее руководство нашей полицейской агентурой!

– Еще раз не понял, – повторно удивился Пахан. – Дежурство подразумевает под собой сменный график.

– Я сознаю всю долю ответственности, – важно сказал Каптёр. – И потому вызвался дежурить круглосуточно, не щадя себя. Я взял из дома необходимые вещи и буду неотрывно нести службу, пока фестиваль не закончится, и офицеры не вернутся. А во время сна меня подменят сержанты.

Пахан, кашлянув, посмотрел на Кебаба. Тот улыбался во всю ширь своего рта, поскольку хорошо знал Каптёра по прежним хулиганским делишкам, последнее из которых закончилось газовой атакой и побегом слона из цирка.

– Ладно, – произнес Пахан. – Сейчас посмотрим, как вы владеете оперативной обстановкой. Итак, что с судьей Пай Даем?

– Опять приходил, – усмехнулся Каптёр. – Снова хотел забрать свой танк. После того, как вы распорядились заварить электросваркой оба входных люка, судья не знает покоя. Сегодня он привел с собой целую бригаду рабочих, оснащенную самыми лучшими инструментами. Я, естественно, распорядился его пропустить, так как он – лицо неприкосновенное, а рабочих задержал у входа. Но судья показал разрешение на проведение работ, выписанное им самим. Тогда я позволил зайти всем, но инструменты к электрической сети подключать запретил. Я сослался на бюджет, который не предусматривает лишних трат электроэнергии (вы ведь не хотите оправдываться перед новым прокурором за нецелевое расходование средств?). Целый час рабочие долбили люки обычными зубилами, но ничего у них не вышло. Шмордонская броня крепка! Тогда Пай Дай потребовал эвакуатор. Но я сказал, что эвакуаторов, способных поднять такую махину, на планете Сочи нет. Судья тут же связался по шморофону с какой-то транспортной кампанией и заказал доставку нужной машины с Дубаря. У них там есть такие. Они грузят и перевозят тяжелые джакторы-скалорезы, которые делают тоннели в горах.

– Он хочет увезти танк домой и там разрезать люки? И как вы собираетесь действовать?

– Я уже все узнал! – торжественным голосом сообщил Каптёр. – Джакра́н и тягач с платформой, заказанные судьей, имеют резиновый ход. То есть – двигаются на больших колесах с шинами. У меня на складе нашлось несколько коробок с гвоздями-двухсотками. Мои подчиненные кладовщики уже приступили к сварке гвоздей в трехлучевые «ежи». Мы рассыплем их перед воротами, и пусть тогда заезжают!

– А если колеса не пробьются? А если машины снабжены компрессорами? – подал голос Кебаб.

Каптёр, задумавшись на несколько секунд, встрепенулся и сказал:

– Предлагаю расковырять нижний угол здания Управления и приварить танк цепью к арматуре, которая входит в состав бетонного основания фундамента.

– Во! – вскричал Кебаб, вытянув вверх палец над кулаком правой руки.

– Ты думаешь, это поможет? – с сомнением спросил Пахан.

– Сто процентов! – уверенности Кебаба не было предела.

– Конечно! – поддержал Каптёр.

– Ладно, – согласился Пахан. – Так и сделаешь. А теперь доложи мне, что там с чемоданом, в котором гранаты были?

– Компот Резкий рассказал, что сунул руку в саквояж, пока турист купался в море. Компот успел нащупать четыре цилиндрических предмета и смог спереть всего один, поскольку турист искупался слишком быстро. Согласно описанию, полученному от того же Компота, рожа этого туриста красуется в верхнему ряду доски объявлений, прибитой к стене в вестибюле нашего Управления. Там среди шморографий двух рецидивистов-разбойников с Дубаря и злостного неплательщика алиментов со Слякоти как раз расположено изображение некоего Жорика Чморика с Потенции, который специализируется на кражах портфелей и сумочек из ресторанов. Видимо, этот нехороший тип посетил нашу планету и продолжил свою воровскую деятельность, сперев саквояж у Крокозябла.

– Его ищут? – спросил Пахан.

– Конечно! – радостно сообщил Каптёр.

– А самого Крокозябла нашли? – поинтересовался начальник полиции.

– Да куда он денется! – воскликнул Каптёр. – Они с женой обнаружены в Угореловке на фестивале джайкеров.

– И что они там делают?

– Послу дали покурить и он «выпал в осадок», а жена его третий день «зажигает» с джайкерами, и ее выбрали королевой фестиваля.

– А перевести на нормальный язык можно? – поинтересовался Пахан, взглянув на Кебаба.

– Запросто! – ответил Кебаб, смеясь. – Крокозяблу дали курнуть той дури, которой джайкеры обычно заправляются на фестивалях, и потому он впал в прострацию, а жена его тем временем веселится во весь свой темперамент, поскольку эту сучку не берет никакая дурь, кроме распутства.

– Откуда информация?

– От наших офицеров, работающих на фестивале под прикрытием, – сказал Каптёр. – Крокозяблиха в раздетом виде рассекает на джациклах, а бородатые джайкеры каждую ночь устраивают из-за нее драки.

– Пусть выловят чету послов и доставят сюда. Посольство Шмордона подало Морсу ноту протеста. Крокозябла нет на рабочем месте! Морс достает меня звонками…

– Этого пока сделать нельзя.

– Почему?

– Наши офицеры – чтобы не выделяться из толпы – тоже курнули. И теперь ничего не видят, кроме смысла жизни.

– Как же они тогда Крокозябла узнали?

– Это было в самом начале фестиваля. А потом курнули – и все…

– Га-га-га! – заржал Кебаб во весь голос.

– Хи-хи, – скромно поддержал его Каптёр.

– Хватит! – рявкнул Пахан, ударив ладонью по столу. – Немедленно послать им приказ: доставить сюда Крокозябла! Можно без жены. Пусть дама отдыхает, а то у них там, в Шмордоне, не то, что джайкеров, мужиков нормальных не сыщешь. Куда ни плюнь – одни военные вокруг…

– Есть! – отдал честь Каптёр и выскочил из кабинета.

– Слушай, давай я туда съезжу! – вдруг предложил Кебаб. – А ты мне командировочные выпишешь. Как внештатному сотруднику.

– Что, опять денег нет?

– Жена распоряжается! – Кебаб развел руками.

– Зачем же, как внештатному? Давай, я тебя устрою к себе в полицию?

– Ты что? Я ведь дважды судим!

– У тебя обе судимости сняты. Я проверял. Да еще ты – Герой Джаппурии. А кавалеру этого ордена дорога открыта везде.

– Н-ну, не знаю, – замялся Кебаб. – Как-то я не готов в полицию… Продавал раньше угнанные машины, а теперь что – ловить угонщиков?

– Я же ловлю? А кто в юности тебе машины поставлял?

– Ты. Вот я и думаю: как тебе совесть позволяет здесь теперь работать?

Пахан, усмехнувшись, встал и заявил:

– А тебе? Как позволяет совесть удирать от беременной жены? Ты даже в Угореловку готов смыться, лишь бы не оставаться дома! Вывод?

Он поднял вверх руку с выставленным указательным пальцем и выдал:

– Совесть есть понятие не только мифическое, но еще и растяжимое!

В эту минуту в коридоре раздался шум, дверь распахнулась, и в кабинет влетел модный певец Сексот. За ним гнался Каптёр. Первый выглядел растрепанно, а второй пытался схватить первого за шиворот.

– У меня срочное дело к начальнику! – орал Сексот.

– Неприемный день! – вопил Каптёр.

– Молчать! – гаркнул Пахан.

В кабинете наступила относительная тишина. Сексот бурно дышал, Каптёр переминался с ноги на ногу, Кебаб в предвкушении новых интересных событий тер руки, а Пахан, усевшись за стол, строгим голосом поинтересовался:

– В чем дело?

– Прет – как танк! – доложил Каптёр, указав на Сексота пальцем. – Я ему говорю: нельзя! Неприемный день! А он отвечает, что является модным кумиром миллионов и ему, дескать, все можно!

– У меня секретная информация, касающаяся безопасности Джаппурии! – взвыл Сексот. – А эта легавая морда не пускает без ста тагриков! Не полицейский, а крохобор какой-то…

– Слышали?! – взревел Каптёр. – Он оскорбил мое служебное достоинство! Надо его задержать и отправить в козлятник!

– Молчать! – повторно гаркнул Пахан.

В кабинете опять стало тихо.

– Служебное достоинство к безопасности Джаппурии отношения не имеет, – спокойно сказал Пахан. – Слушаю вас, господин Сексот.

Модный певец, оглядевшись, судорожно ткнул пальцем сначала в Каптёра, потом в Кебаба, после чего заявил:

– Информация секретная! Попрошу убрать из кабинета вот этих двух.

Пахан Родимый махнул рукой, и Каптёр в мгновение ока скрылся в коридоре, хлопнув дверью.

– А это, – Пахан кивнул на Кебаба, – начальник первого ранга восьмого направления разведслужбы Джаппурии, и потому он допущен ко всем секретам.

Сексот и Кебаб моргнули одновременно. Первый от понимания, а второй от удивления.

– Итак? – спросил Пахан.

– Меня хотят убить! – вскричал Сексот. – Они следят круглосуточно!

– Бывает, – скучным голосом произнес Пахан. – Так что там по поводу секретности?

– Меня обязательно убьют!

– Это имеет отношение к безопасности Джаппурии? – недоуменно спросил Пахан.

– Конечно! – Сексот кипел негодованием. – Ведь я кумир миллионов! Если меня убьют, несколько поколений джаппурцев потеряют смысл жизни! Ведь они живут моим творчеством…

– Да-а? – недоверию Пахана не было предела.

И здесь подал голос Кебаб.

– Наше восьмое направление знакомо с вашим творчеством, – сказал он густым солидным голосом, бросив в сторону Пахана ернический взгляд. – Безусловно, в текстах песен группы много оппозиционной философии. Вот, например: «Полицейские собаки лижут след мой кучерявый». Только вчера передавали по радио. Или: «Обдолблюсь я джакоином и расшторю день рутинный». Да уж. Ваша смерть действительно станет трагедией для тех, кто слушает такие песни! Но поверьте, через пару дней поклонники забудут вас и найдут утешение в фестивале «Дым над дуплом», который сейчас проходит в Угореловке. Там и без песен смысла жизни навалом. Кстати, вы, случайно, не там черпаете вдохновение?

Сексот, внимательно всмотревшись в Кебаба, вдруг поник. Он поискал глазами стул, нашел его, уселся и сказал:

– Ладно-ладно, я вас узнал. Никакой вы не разведчик. Вы Кебаб Носатый, Герой Джаппурии. Я вашу фотографию в газетах видел.

Кебаб, необычайно польщенный, ответил:

– Ну, я тоже о вас много знаю. Так кто за вами гоняется?

– Два шмордонских негодяя! – вскричал Сексот, возвращаясь в прежнее возбужденное состояние. – Я их сразу узнал, потому что учился вместе с ними в школе народного творчества… Тьфу! То есть – в шмордонской разведшколе. Их зовут: Дивер и Сант.

– Гы! – воскликнул Кебаб, усмехаясь.

– Ты их знаешь?– поинтересовался Пахан.

– Еще бы, – ответил Кебаб. – Редкостные мерзавцы!

– Вот-вот, – продолжил Сексот. – Они приехали в Джаппурию под видом туристов и теперь ходят за мной – как привязанные! Куда бы я ни пошел, эти негодяи всегда рядом. Ходят и улыбаются. А улыбки их сверкают желтой злобой!

– Вы, господин Сексот, сейчас не в консерватории, а в полиции, – предупредил певца Пахан. – Поэтому говорите по существу, оставив в стороне всякие поэтические сравнения типа «желтой злобы», «полицейского произвола» и тому подобную метафорическую мишуру.

– Он как раз и говорит по существу, – поддержал Сексота Кебаб. – Дивер и Сант на нашей каторге стерли свои зубы. Император Шмордона за свой счет вставил им новые, но золотые. Теперь они действительно желто улыбаются.

– Интересное дело! – удивленно воскликнул Пахан.

– Ничего интересного, – ответил Сексот. – Я их знаю. Они – безжалостные убийцы-ликвидаторы. И послали их сюда, скорее всего, по наущению лорда Крокозябла. Для того, чтобы покарать меня за предательство. А я столько добра принес Джаппурии!

Сексот, опустив голову вниз, погрустнел.

– И что я могу сделать? – поинтересовался Пахан. – Они сейчас туристы на законных основаниях. Следят за вами? Может, они ваши поклонники. Мало таких? Да сколько угодно!

– Но они профессионалы! – вскричал Сексот. – Дивер и Сант умеют убивать незаметно! Мое тело может всплыть в Бархатном море через месяц после утопления, а они уже будут далеко! А может и совсем не всплыть! Если груз к ногам привязать…