Шмордонские тайны

Дон Мухер сделал шаг в сторону, отдал Хлебазлу честь и голосом, полным оловянного обалдения, произнес:

– Прошу вас, ваша светлость!

Хлебазл сказал Отжиму:

– Посидите здесь. Я скоро. Учеба – дело хорошее. Но военные тайны Шмордона вам знать совсем ни к чему.

Атташе уселся в одно из кресел, а Хлебазл, без стука открыв дверь, шагнул в кабинет контр-адмирала.

Командующий Одиннадцатой эскадрой Звездного Флота Шмордона контр-адмирал маркиз Бамбукер находился в прекрасном расположении духа. Это было связано с бутылкой бренди, которую он осушил уже на треть. Сидя в удобном кресле, маркиз раздумывал над тем, чем бы ему сегодня заняться. Поскольку на базе не было никакого шморовидения, а читать книги контр-адмирал не любил, выбор у него был невелик: посетить заведение мадам Блямсы или устроить инспекцию экипажу крейсера «Слава».

Вспомнив, что заведение Блямсы он посещал вчера, Бамбукер пришел к выводу о целесообразности осуществления именно второй части выбора, так как был уже далеко не молод, и надеяться на крепкое здоровье, соответственно, не мог.

Прислушавшись к ощущениям, Бамбукер решил, что на проверку боевого корабля сил у него хватит вполне, а вопрос с посещением борделя «Тройной бутон» можно будет отложить на вечер. Ухмыльнувшись довольно, контр-адмирал налил себе стопочку, выпил ее со вкусом и зажевал бренди кусочком ананаса, выловленным из консервной банки.

Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник лорд Хлебазл. Синий нос опального министра не висел, как обычно, а нагло торчал, напоминая указующий перст судьбы. И перст этот был направлен прямо на маркиза.

Бамбукер, подавившись ананасом, закашлялся, выплюнул его под стол и заорал:

– Мухер! Какого беса вы без спроса впускаете ко мне всяких… гм… комендантов?!

Но адъютант на вопрос своего командующего не ответил, потому что Хлебазл резко захлопнул дверь и задвинул на ней внутреннюю защелку.

Бамбукер вскочил на ноги и молча замер в гневной позе. Дальше ничего делать он не стал, потому что какая-то мощная внутренняя сила, возникшая из нижней части спины, молотом стукнула ему в голову и тем самым удержала от принятия поспешных решений. Хлебазл же окинул неторопливым взором кабинет и остановился глазами на плоском стеклянном ящике, стоявшем у одной из стен помещения.

В ящике этом красовалось черно-желтое знамя. Оно хранилось там в развернуто-закрепленном состоянии и потому хорошо была видна следующая надпись, вышитая на знамени белыми буквами: «Одиннадцатая эскадра Звездного Флота Шмордона».

– Что вам надо? – спросил контр-адмирал, глядя исподлобья.

Хлебазл молча подошел к столу, выдвинул стул, уселся на него и ответил:

– Передать в мое прямое подчинение досмотровую команду.

– Еще чего? – с негодованием сказал Бамбукер и тоже уселся в свое кресло. – Кто вы такой? Как к вам обращаться? Господин Министр? Или, может, ваша светлость? А еще лучше – комендант Водкивдазл!

Лорд, удивленный наглостью маркиза, улыбнулся и кротко ответил:

– Можете звать меня просто Хлебазлом.

Он повернул голову и зачем-то опять взглянул на знамя. Бамбукер вдруг занервничал. Рука маркиза пошарила по столу и наткнулась на бутылку бренди. Контр-адмирал схватил ее, наполнил свою рюмку и тут же опрокинул порцию в рот.

– А мне не нальете? – поинтересовался Хлебазл, поворачивая голову к маркизу.

– Я с кем попало не пью, – ответил Бамбукер с достоинством. – Тем более с какими-то гм… комендантами.

– Ваше дело, – покорно кивнул головой Хлебазл, снова устремляя взгляд на знамя.

Бамбукеру стало совсем не по себе.

– Что вы уставились на знамя? – нервозным голосом спросил он.

– Любуюсь его красотой, – ответил Хлебазл. – Позвольте потрогать его.

– Зачем? – с подозрением спросил Бамбукер.

– Чтобы поцеловать! – ответил Хлебазл ехидно. – Знамя славной Одиннадцатой эскадры вызывает во мне трепет…

– Вот и трепещите издалека! – рявкнул Бамбукер. – Вы, Хлебазл, здесь кто? Комендант общежития! А кто это такой? Да никто! Вы, если хотите знать, – просто персонал базы, не имеющий никакого отношения к эскадре. Вот и целуйте знамя базы, если найдете его в каком-нибудь сарае, и если оно вообще существует в природе!

– А знамя Одиннадцатой эскадры существует где?

– Вы слепой? Вот же оно, перед вами!

– Ошибаетесь, маркиз, – глаза Хлебазла вдруг стали пустыми, как открытые звездолетные люки. – А точнее – лжете! Знамя эскадры вы пропили, когда сидели на Разгульдяе!

– Да как вы смеете?! – взревел контр-адмирал, вскакивая на ноги. – Ничего я не пропивал!

– Простите, я неточно выразился, – извинился Хлебазл, ничуть не пугаясь грозного вида маркиза. – Вы его подарили капитану торгового разгульдяйского корабля, с которым пили три дня подряд, слушая всякие байки про дальние странствования. А когда проспались и поняли, что натворили, разгульдяец был уже далеко… Тогда вы лично посетили одного из модных портных и тот сшил вам дубликат, который и торчит теперь в этом стеклянном шкафу.

Бамбукер, упав задом в кресло, прохрипел:

– У вас нет доказательств.

– К вашему сведению, маркиз, ткань любого знамени прошивается бесцветной кевларовой нитью. И прошивается она не просто так, а специальными штрихами, содержащими некий зашифрованный код. Таким образом получается, что каждое имперское знамя имеет свой номер. Не знали об этом? Теперь будете знать.

Бамбукер схватил бутылку бренди, вставил горлышко себе в глотку и одним махом высосал все ее содержимое. Хлебазл восхищенно хлопнул пару раз в ладоши, отдавая дань такому геройскому поступку. Бамбукер вытер рот тыльной стороной мундирного рукава, выдохнул неусвоенные пары алкоголя в воздух и сказал неожиданно повеселевшим голосом:

– Мне пришла в голову потрясающая мысль!

– Какая? – поинтересовался Хлебазл.

– Представьте себе сообщение, которое получат в Шморе. Текст его будет звучать так: «Комендант общежития Хлебазл, испытывая алкогольную, денежную и психическую зависимости, украл знамя Одиннадцатой эскадры и на десантном боте попытался улететь в сторону вражеской Кукареллы с целью вступить в преступный сговор с бароном Филером. На предложения сдаться не реагировал, в связи с чем был ликвидирован ядерной ракетой. Знамя сгорело вместе с ним». Сейчас я дам команду и вам подготовят самый лучший бот! Га-га-га!

Маркиз расхохотался.

– Неплохая идея, конечно, – согласился Хлебазл. – Только бестолковая.

– Почему? – спросил Бамбукер, весело блестя глазами.

– Потому что разгульдяйский звездолет, увозивший знамя в звездные дали, был выловлен таможенной службой Шмордона и оказался обычным контрабандистским кораблем (это относится как раз к вопросу: с кем вы пьете?). Он был арестован, а знамя передали в мою службу. Вместе с протоколами таможенников оно хранится в одном из сейфов Министерства Безопасности и ждет своего часа. Если вы меня взорвете, убьете, отравите чем-нибудь, да хоть той же помидоровкой…

– Отравишь вас, как же, – тоскливо сказал Бамбукер, шаря рукой по столу.

– Так что там у нас с досмотровой командой? – осведомился Хлебазл.

– Она в полном вашем распоряжении, – проскрипел контр-адмирал. – Я сейчас отдам приказ.

– Да, кстати, вы говорили о зависимостях. Ну, алкогольная или денежная – это мне понятно. Впрочем, как и вам. А вот что такое психическая?

– Это зависимость, которая тянет к душегубству, – тяжко вздохнул Бамбукер.

– Понял, – кивнул головой Хлебазл. – Благодарю за содействие.

– Скатертью дорога, – пожелал лорду маркиз, нашаривая наконец рукой в ящике стола литровую бутылку водки.

Хлебазл встал и пошел к выходу из кабинета, но, взявшись за ручку двери вдруг резко обернулся.

– Что вам еще? – нетерпеливо поинтересовался Бамбукер, провожавший лорда тяжелым взглядом.

– Простите, чуть не забыл, – хлопнул себя рукой по лбу Хлебазл. – Вы, как человек военный, можете не замечать того, что не связано уставами и приказами. Но зато я вижу все. Эти два кукарелльских мерзавца, тарахтящие тачками на главной улице базы, своими разговорами оказывают на солдат разлагающее влияние. Немедленно посадите их на гауптвахту. Я их завтра допрошу. И эту ведьму мадам Блямсу туда же! Только не в камеру к этим шавеллам…

– Ее-то за что?!

– За неуплату налогов. Такое преступление подрывает экономическую мощь государства. Сегодня она задействовала двух кукарелльцев для починки кранов, а расплатилась с ними за работу своими барышнями. То есть: шавеллы воспользовались услугами шлюх бесплатно. Нет денег – нет налога с прибыли, который должна была заплатить Блямса. Здесь попахивает финансовой диверсией! Ее я допрошу сегодня… Да, еще! Этого хама, дона Мухера, назначьте начальником досмотровой команды, пусть хоть пару часов займется настоящим делом. У меня все.

Хлебазл вышел из кабинета контр-адмирала с высоко поднятым носом. Сделав Отжиму знак следовать за собой, он сказал Мухеру:

– Маркиз Бамбукер сейчас пошлет вас на задание. Не забудьте захватить с собой несколько пар наручников.

– Слушаюсь! – ответил дон Мухер тоскливым голосом и отдал честь.

Вся команда папуасовского звездолета была собрана в ангарном отсеке их корабля. Чернокожие люди, выстроившись вдоль одной из переборок, сверкали белками глаз и недовольно бурчали что-то на своем языке. Шмордонские солдаты с оружием наизготовку стояли полукругом перед цепочкой папуасовцев, а лорд Хлебазл, прохаживаясь вдоль шеренги торговцев, цепко вглядывался в лица.

Наконец он остановился и спросил у дона Мухера:

– Кто из них говорит по-шмордонски?

Адъютант показал рукой на стройного молодого папуасовца, стоявшего первым в шеренге, и ответил:

– Вон тот – владелец звездолета. Он же капитан. Эй! Ну-ка, подойди сюда!

Капитан отделился от стенки и встал перед Хлебазлом.

– Как зовут? – поинтересовался у него лорд.

– Мбаба́н, – представился папуасовец.

– Вы заходили в систему Кукареллы? – спросил Хлебазл.

– Нет, – покачал головой Мбабан. – Мы не заходили. Нас туда насильно загнали. Я специально проложил курс корабля так, чтобы не попасть к ним. Но их космические суда шныряют на большом удалении от Кукареллы и хватают все, что встретится. Так было и с нами. Под угрозой применения ракет они вынудили нас свернуть с курса.

– И что было дальше?

– Они досмотрели корабль и содрали с нас налог. Причем налог этот оказался в пять раз бо́льшим, чем раньше! Кроме этого при досмотре пропало несколько мешков редких пряностей, цена которых превышает уплаченный налог на порядок! И все время, пока проходил досмотр, они издевались над нашим цветом кожи. Чего только мы от них не услышали… Когда будем лететь обратно, я проложу курс таким образом, что эта скотская Кукарелла будет видна лишь в телескоп!

Мбабан, распалившись, стал размахивать кулаками перед носом Хлебазла, но тот, не обратив на это внимания, продолжил допрос.

– Вы рассказали всю правду? – спросил он.

– О, нам нечего скрывать! – сказал Мбабан и стукнул себя кулаком в грудь. – Мы честные торговцы.

– Ну-ну, – почему-то не поверил ему лорд. – Пусть весь экипаж снимет обувь и повернется головами к стенке. Руки назад ладонями вверх! Правые ноги согнуть в коленях и показать пятки!

Мухер, используя в качестве переводчика владельца звездолета, быстро выполнил команду. Папуасовцы сбросили обувь и замерли в указанных Хлебазлом позах, причем адъютант загнал в строй и самого Мбабана, который, обидевшись, принялся ругаться черными словами себе под нос на папуасовском языке.

Хлебазл, подозвав к себе Отжима, сказал тому:

– У папуасовцев ладони и ступни ног отличаются цветом кожи от остальных участков. Эти части тела значительно светлее. А вон у тех двоих, видите, ладони и подошвы чернее черного! Какой из этого следует вывод?

– Эти двое равномерно покрашены из пульверизатора, – догадался Отжим.

– Правильно! – довольно улыбнулся Хлебазл. – Вы хороший ученик.

Обернувшись к Мухеру, лорд рявкнул:

– Взять двоих чернопяточников! И мерзавца Мбабана тоже! Разместить всех на гауптвахте в отдельных камерах.

Солдаты бросились выполнять приказ, а Мухер недовольно заметил:

– Где же столько отдельных камер взять? Там сейчас сидят шавеллы и мадам Блямса. Ну, еще две камеры можно найти, а для Мбабана помещения уже нет.

– Тогда отведите этого лгуна в мой кабинет, – решил Хлебазл. – Мы его допросим после чернопяточников. Только пообедаем сначала.

По дороге к офицерской столовой Отжим, следуя за Хлебазлом, с восхищением смотрел тому в затылок, думая, что таких профессионалов как лорд – в Джаппурии днем с огнем не сыщешь. И по-своему он был, конечно, прав.

В каморке под лестницей происходил допрос. В роли допросчиков выступали лорд Хлебазл и Отжим Чтоплохолежим, а в качестве допрашиваемого присутствовал владелец папуасовского звездолета Мбабан. Хлебазл и Отжим заседали за столом, тесно соприкасаясь плечами. Мбабан же стоял со скованными за спиной руками, периодически прислоняясь к стенке, от которой его постоянно отодвигал денщик Скотс.

На столе гордо торчала канистра с помидоровкой и Хлебазл с Отжимом не забывали подливать себе в стаканы, что крайне беспокоило двух других участников допроса. Мбабан делал горлом глотательные движения, пытаясь показать, что он хочет пить, а Скотс, ничего не показывая, просто зверел и мечтал поскорее оторвать Мбабану руки и ноги, лишь бы ему тоже налили или отпустили по своим делам.

– Итак, – сказал Хлебазл. – Установлено, что два члена экипажа вашего корабля, заявленные в декларации как подданные короля Папуасы Аддис-Абеба Третьего, после принятия душа из ацетона оказались совершенно белыми людьми. Почему?

– Ацетон – штука серьезная, – ответил на это Мбабан. – Если вас, уважаемый лорд, помыть ацетоном, то на выходе вы станете похожим на одного из жителей планеты Инчучу́н, кожа которых, как известно, красного цвета.

– Где находится эта планета? – поинтересовался джаппурский атташе.

– В соседнем рукаве нашей галактики, – просветил его Мбабан. – Ее обитателей называют инчучу́нцами, а звезду, вокруг которой планета вращается – Чингачгу́ком.

– Я знаю об этой планете, – сказал Хлебазл. – Инчучунцы к пойманным шпионам не имеют никакого отношения! Мы уже допросили лже-папуасовцев, и они оказались кукарелльцами. Как там их зовут? – он повернул голову к Отжиму.

– Одного – Штопор Впень, – сообщил атташе. – Второго – Зуб Вбето́н.

– Вот-вот, – довольно кивнул Хлебазл. – Оба – профессиональные зампополиты, говоря простыми словами – болтуны. В их задачу входили высадки: одного на Разгульдяй, второго на любую джаппурскую планету. Там они должны были организовать какое-то «коммунальное подполье», вовлечь в эту банду местное население и подготовить революции в Разгульдяе и, соответственно, в Джаппурии. Что вы на это скажете?

– А что мне оставалось делать? – с обидой в голосе спросил Мбабан. – Шавеллы заявили, что если я не соглашусь сотрудничать с ними, они национализируют мой звездолет и перекроют движение для других папуасовских кораблей!

– Ладно-ладно, – усмехнулся Хлебазл. – Мы уже это знаем. И хорошо, что вы стали участником подрывной деятельности вынужденно. Это смягчает вашу вину, но не до конца. А скажите, не общался ли с вами некий невзрачный человек среднего роста с серыми глазами и незапоминающейся внешностью?

– Вы имеете в виду Филера? – поинтересовался Мбабан.

– Да! – вскричал Хлебазл, подпрыгнув на стуле от удивления.

– Общался, конечно, – сказал папуасовец. – И совсем не скрывал своего имени. Он у шавелл занимает какую-то важную должность…

– Главный Военспец? – спросил Хлебазл.

– Вот-вот. Он лично инструктировал меня насчет этих двух, подосланных им. У меня создалось впечатление, что Филер занимается засылкой шпионов как некоей рутиной, а сам следует какому-то более обширному плану.

– Вот об этом мы и поговорим, – довольным голосом сказал Хлебазл. – Отжим, не спите! Наливайте, бес вас возьми!

– Не буду я с вами ни о чем разговаривать! – вдруг воскликнул Мбабан. – У меня в горле пересохло!

Хлебазл, подумав немного, произнес:

– Отжим, налейте и ему.

– Воды?

– Нет, помидоровки. Знаете ли, доверительная беседа имеет ряд преимуществ перед допросом.

– Тогда уж и наручники снимите, – пожелал Мбабан.

Хлебазл подал Скотсу знак и через несколько секунд папуасовец, потирая затекшие руки, подошел к столу. Выпив стакан помидоровки, Мбабан закашлялся и, бешено вращая глазами, заорал:

– Это что такое?!

– Помидоровка, – сообщил ему Хлебазл. – Национальный шмордонский напиток.

– Ох и гадость! – негодованию Мбабана не было предела. – Как можно пить эту отраву?! Распорядитесь послать своего денщика ко мне на корабль. Я напишу записку, и ему дадут ящик негро́ла, пусть принесет…

– Негро́л? – удивился Отжим. – Что это?

– Божественный крепкий напиток, изготовленный из черного сахарного тростника, – пояснил Мбабан.

– Интересно, – сказал Хлебазл. – Скотс! Бегом на корабль папуасовцев!..

Утро Отжим встретил как обычно. Привычно стукнувшись головой о крышку стола, он растянулся на полу и увидел пару армейских ботинок, свисавших сверху. Но в этот раз рядом с ними болтались две чернокожие ноги со светлыми пятками. В мозгу у Отжима возникло странное слово «негрол». Проанализировав его, Отжим вспомнил черную жидкость, которую он пил с Хлебазлом и Мбабаном вчера. Напиток был очень вкусным и алкогольным. Атташе даже припомнил, что подобную жидкость называют ромом и производят на джапппурской планете Потенции. Рецепт ее производства достался джаппурцам от диких пуцликов. Он заявил об этом папуасовцу, кричавшему, будто так называемый негрол изготавливается только у него на родине, и Мбабан, сильно обидевшись, сообщил, что раз так, то он Отжиму больше не нальет ни грамма! Пришлось с ним согласиться, потому что до Джаппурии было далеко, выпить хотелось сейчас, а помидоровка надоела до колик…

Отжим тяжело вздохнул и решил еще немного поспать. Повернувшись набок, атташе сунул под голову вонючую козлиную папаху, оказавшуюся почему-то опять у него на груди, и забылся глубоким негрольным сном.

ДЖАППУРИЯ – ЧЕРНАЯ ТУМАННОСТЬ

Джабль вышел на привод космопорта Заквакинска, который находился на Слякоти. Джем слегка удивился. Ведь королева совсем не любила Слякоть и появлялась на третьей планете крайне редко. Но, несмотря на это, душа Джема пела.

Глядя, как Кебаб мастерски сажает звездолет, он говорил:

– Наконец-то мы дома! Слушай, Носатый, а ты не погорячился, отправившись со мной? Ведь теперь тебя отловят и заставят заниматься семьей.

– А я уже сам созрел для этого, – отвечал Кебаб, ловко управляя джаблем. – От жизни не убежишь. И понимаешь этот факт лучше всего в Шмордоне. Полежишь под танком – и сразу понимаешь…

– Ха-ха, – рассмеялся Джем. – Выходит, Шмордон – лучшее лекарство от холостой жизни?

– Шмордон – лучшее лекарство от всех на свете болезней, – серьезно ответил Кебаб. – Побываешь там и сразу понимаешь, что жизнь с вареной кукурузой на пляже города Джяна во сто крат лучше, чем толпы марширующих по плацу танкистов, артиллеристов, ракетчиков и прочих таких же специалистов военного дела. А если все эти люди только и занимаются тем, что пытаются набить тебе рожу в первом же попавшемся кабаке, то самый лучший выход из этой ситуации – гулять с коляской по набережной Джяна и наслаждаться семейной жизнью. Вот так вот…

Кебаб посадил джабль в обозначенное место и выключил двигатели.

– Но все это не значит, что я тебя брошу, – сказал он Джему. – Сейчас мы выйдем вместе и узнаем, какого такого черта от нас надо!

Джем, рассмеявшись, махнул рукой, и они направились к выходу.

Возле джабля стоял служебный шморовоз Морса, в котором не было никого, кроме личного водителя Премьер-министра. Последний сильно удивился количеству пассажиров и заявил, что получил распоряжение доставить в здание космопорта лишь одного Джема. Кебаб, не обратив на слова водителя никакого внимания, нахально уселся на заднее сиденье шморовоза рядом с Джемом.

– Рули давай! – заявил он. – А то я сейчас сам за руль сяду.

Он повернул голову к Джему и добавил:

– Здесь ведь танки строем не ездят…

Джем снова рассмеялся, а водитель связался с кем-то по шморофону, получил нужные указания и с недовольным лицом занял свое место. Пока шморовоз ехал по космодрому, Кебаб спросил у водителя, глядя тому в затылок:

– Ну как там твой шеф? Не окочурился еще?

Затылок вздрогнул, но ничего не ответил.

Возле здания их ждал целый отряд людей, одетых в незнакомую форму. Из строя вышел тощий начальник с кислым бритым лицом и, обращаясь к Джему, сообщил:

– Я поручик бото-десантных войск Джаппурии О́бер. Вас ждет господин Премьер-министр. Вас одного.

Он многозначительно посмотрел на Джема.

– Я никуда без него не пойду, – ответил посол и указал взглядом на Кебаба.

Лицо поручика стало еще кислее, но он вынужден был принять во внимание пожелание Джема, и потому молча повел друзей к кабинету начальника космопорта. Странное дело – весь военный отряд, выстроившись в колонну по-одному, устремился следом за ними.

В коридоре перед кабинетом поручик, недобро сверкнув глазами, заявил:

– В кабинет посол войдет один!

Джем, решив не связываться с ретивым воякой, сказал Кебабу:

– Подожди здесь. Я быстро, надеюсь…

Кебаб согласно кивнул головой и остался в коридоре. Как только дверь за Джемом захлопнулась, Носатый, повернув лицо к поручику Оберу, поинтересовался:

– Господин командир, а в вашем роду случайно не было сдавшихся шмордонских шпионов?

– Представь себе, были! – воскликнул поручик и недобро ощерился.

Он достал из карманов своего кителя белый платок и маленькую баночку с зеленой этикеткой. Смочив платок жидкостью из баночки, Обер сделал шаг к Кебабу и зловеще произнес:

– А теперь закрой глазки и открой ротик.

Кебаб, понимая, что творится что-то нехорошее, дернулся, но вдруг почувствовал, что сзади руки его сжали цепкие пальцы солдат. Белый платок оказался перед его лицом и тут же залепил рот и нос. Почувствовав сладкий омерзительный запах, Кебаб инстинктивно задержал дыхание. «Эфир!» – пронеслось у него в мозгу. И сразу за этим почему-то еще одна фраза, выплывшая из древнего анекдота: «Как пройти в библиотеку?»

Он напрягся, пытаясь вырваться, но поручик Обер профессионально и коротко дал ему кулаком под дых. Воздух, остававшийся в легких Кебаба, со свистом вырвался наружу. Носатый инстинктивно вдохнул, и сладкая гадость эфира, рванувшись в носоглотку, растеклась по телу бесчувственной негой…

Посмотрев на скрюченного Кебаба, валявшегося на полу, поручик отдал приказ:

– Отвезите его в вытрезвитель и оставьте там. Скажете полицейским, что он напился вдрызг и буянил в буфете космопорта.

Два крепких солдата подхватили бесчувственного Кебаба под мышки, ловко подняли его с пола и быстро исчезли на лестнице.

Джем, закрыв за собой дверь, оглядел помещение и присвистнул. В кабинете было слишком много народа. Самое интересное – все стояли у стен. За столом сидел только Морс. Последний был бледен, но жив и, по всей видимости, более или менее здоров.

Стены же подпирали: толстый министр полиции Квас Ядреный, гориллоподобный министр обороны Дрын Реальный, министр спорта и комфорта Застой Твердый и министр иностранных дел Стандарт Резиновый. Сразу за спиной Морса находилась еще одна дверь, и дверь эта была не закрыта, а прикрыта. Кто-то за ней маячил, потому что в узенькую щелку был виден блестевший любопытством глаз, жадно подглядывающий за обитателями кабинета.

Из всех присутствующих опасность представляли только трое – Квас, Дрын и по-спортивному подтянутый Застой, но и этого было уже много для Джема, поскольку их общий вес превосходил комплекцию посла раза в четыре.

– Не надо свистеть в помещении, – подал голос Морс. – Здесь, на Слякоти, и так сплошные сквозняки. Еще вашего свиста тут не хватало!

– Для начала – здравствуйте, – сказал Джем. – Куда мне присесть?

Стул в кабинете был один и сидел на нем, естественно, Премьер-министр.

– Вы молодой, постои́те, – ответил Морс.

– Спасибо, – вежливо произнес Джем. – Как ваше здоровье?

– Уже лучше, – скривившись, сказал Морс. – Как прошло отбытие? Император не помешал?

– Не успел, – усмехнулся Джем. – Но последствия, скорее всего, будут. Объясните, с чем связано мое появление здесь.

Морс, пожевав губами, ответил:

– Джаппурии грозит опасность. Времени крайне мало. Вы немедленно отправитесь в командировку. В этом космопорту вас ждет звездолет. Ситуацию вам объяснят в пути.

– Что за спешка такая?! – повысил голос Джем, не выдержав. – И где, наконец, королева? Почему она не встретила меня?

– Королева не знает, что вы здесь, – ответил Морс.