Колесо. Иронические рассказы

– Он сам вам это поведал? – недоверчиво спросил Рунов.

– Нет, то старая история, но бывает и похлеще. Находят машину на дороге, дверцы распахнуты, а внутри никого нет. И поди узнай, что приключилось. Одного потом обнаружили на заброшенном кладбище. Лежал полностью обескровленный. Других так вообще не находят, исчез человек, и всё тут… Ни слуху, ни духу. Вот такие жуткие здесь места…

Водитель достал сигареты.

– Угощайтесь!

– Спасибо. А далеко до города?

– Километров тридцать ещё.

«Ничего себе! – покачал головой Рунов. – Вот и не верь после этого в чертовщину».

– А город, какой – Москва? – осторожно спросил он.

– Она самая, – ответил водитель и подозрительно покосился на своего спутника. – А вы, простите, куда направляетесь?

– Да так, хочу навестить одного своего знакомого. А сколько сейчас времени?

– Половина двенадцатого. Скоро будем на месте. Вам куда нужно в Москве?

– Не беспокойтесь, вы меня до города подбросьте, а там я уже своим ходом.

– Может, нам по пути?

– Варшавская, пятнадцать, – обречённо произнёс Рунов.

– О, рядом, как раз на окраине! Довезу прямо до места!

– Я вам очень благодарен.

– Не стоит! Всегда рад помочь, как говорится, всякое добро вернётся во сто крат больше.

Юрий Николаевич истолковал это изречение по-своему и достал сотенную купюру.

– Уберите, – замахал руками водитель, – а то обижусь. Всё вы, москвичи, привыкли мерить деньгами!

– Я не москвич, – оправдался Рунов.

– Я тоже, но приходится сюда ездить чуть ли не каждую неделю. Уже все дороги, повороты наизусть знаю. Видите, – водитель показал пальцем на обочину, – памятничек стоит и букетик цветов рядом. Недавно семья разбилась: муж с женой и ребёнок. Выскочили на встречную полосу и всё – приехали… Сколько здесь езжу, каждый раз новые букеты появляются. За двадцать лет столько всего повидал, что иной раз за руль садиться страшно. Жизнь, она ведь такая странная штука. Кажется, что её вроде много, что всё идёт по плану, а потом – раз… Одно-единственное мгновение, и где все наши планы? Где она, эта жизнь?..

Водитель немного помолчал, медленно раскуривая сигарету.

– Однажды со мной случилось такое, что до сих пор в себя прийти не могу. Из-за поворота мотоцикл выскочил и на всей скорости прямо в лоб… Я-то ехал как положено, по своей полосе, скорость не превышал, но всё равно жутко! За рулём совсем молодой был парень, мальчишка ещё. Эх… Меня до сих пор кошмары мучают по ночам. Пацан тот снится. Садится ко мне в машину и просит:

– Дядя, научи меня водить!

Я говорю:

– Езжай, только осторожно!

Он садится за руль, трогается, разгоняется быстрее, быстрее. Я кричу:

– Ты куда? Тормози! Ещё ездить не научился, а уже гонишь.

А он поворачивается ко мне и говорит:

– Зачем же вы меня, дяденька, тогда убили прежде, чем я научился?

– И всё думаю, к чему эти сны? – вздохнул водитель. – Даже в церковь ходил исповедоваться. Батюшка сказал, что греха на мне нет. Приказал молиться и поставить свечку за упокой души этого пацана. Я так и сделал, кошмары вроде кончились, но потом опять…

– Да-а… – сочувственно кивнул ему Рунов.

Водитель надолго замолчал, и остальную часть пути они проехали в тишине. Появились признаки цивилизации, одним из которых стал пост ДПС. К счастью, машину никто не остановил, и через некоторое время они выехали на кольцевую. Как ни странно, это действительно была Москва. Обычные улицы, районы новостроек, автомобильное движение нормальное – правостороннее. Рунов обрадовано повернулся к водителю.

– Сколько времени?

– Без пяти одиннадцать.

– Что за чёрт! Но почему?

Водитель снова посмотрел на часы:

– Всё правильно.

– Но почему оно у вас идёт в обратную сторону?

– Как в обратную?

– Сейчас утро будет, не так ли?

– Утро, – подтвердил водитель. – И что?

– Да ничего, – махнул рукой Рунов. – Не обращайте внимания, я просто переутомился…

Машина свернула в переулок и, немного попетляв по узким улочкам, остановилась возле высоких решётчатых ворот грязно-серого цвета.

– Варшавская, пятнадцать! – тоном кондуктора объявил водитель.

– Большое спасибо! Вы меня очень выручили.

– Не за что! Выбирайте в следующий раз для своих прогулок места получше.

– Постараюсь…

Рунов проводил взглядом удаляющийся грузовик и осмотрелся. Впереди маячило двухэтажное здание старой послевоенной постройки. Юрий Николаевич прошёл через калитку и недоумённо пожал плечами. Он ожидал увидеть старинный мрачный особняк, где коротал свои дни и ночи дьявол, но взору представился обыкновенный дом с надписью «Больница». Возле парадного входа зачем-то был прибит рекламный плакат партии ЛДПР с лозунгом: «Голосуйте за наше будущее!»

«Похоже, Альмир просто шутник, и теперь мне ничего не остаётся, как сдаться на милость психиатрам…»

Юрий Николаевич проскользнул внутрь больничного корпуса. Если не придавать значения тому, что сейчас был поздний вечер, ничего странного он не заметил: больница как больница, возле регистратуры суетились люди, доска объявлений сухо повествовала, что вход в приёмный покой разрешён только в халатах. На стене висел междугородный телефон-автомат ещё старого, советского образца.

«Интересно, он работает?»

– Не подскажите, где можно приобрести жетон? – обратился Рунов к проходящему мимо врачу.

– У нас звонки бесплатные, – бросил на ходу он.

«Коммунизм здесь, что ли?» – удивился Рунов и схватил трубку. Набрав телефонный номер, он долго вслушивался в длинные гудки. Наконец, трубку сняли, и послышался знакомый голос директора «Промтехсервиса»:

– Кто меня беспокоит?

– Это я, Рунов…

– Ты куда пропал? Мы тебя весь день ждали.

– Сейчас объясню. Дело в том, что я влип в очень неприятную историю…

– Откуда звонишь? – перебил его Камазов.

– Из больницы.

– Из какой больницы? Говори адрес, я сейчас к тебе приеду.

– Дело в том, что я… в Москве.

– В Москве? Какого чёрта ты там забыл?

– Сам не понимаю. Этот Альмир дал мне адрес дьявола и послал в какое-то другое измерение.

– Куда послал?

– Да не знаю я! Меня хотели живьём похоронить, еле вырвался…

– Это конкуренты! – рявкнул Эльдар Абрамович. – Куда сейчас направляешься?

– К дьяволу, потому что не знаю, как мне отсюда выбраться. Здесь кругом одни ненормальные! И со временем нелады. Кстати, у вас который час?

– Уже полшестого, рабочий день окончен, а тебя всё нет! Бросай свои шуточки!

– Какие шутки! Я действительно не могу вернуться! Алло, вы меня слышите? Алло!

Связь резко прервалась, и Рунов со злостью швырнул трубку на рычаг.

– Вы зачем хулиганите, молодой человек! – послышался строгий голос за спиной.

– Извините, – пробормотал Рунов и отошёл от телефона.

Он бросил взгляд на настенные часы, стрелки которых с завидным идиотизмом двигались в обратную сторону.

«Как всё надоело! Плевать! Пусть уж помещают в психушку!»

Чувствуя себя полным идиотом, Рунов подошёл к окошку регистратуры.

– А… Не подскажите, где мне найти дьявола?

– Он в тринадцатой палате, – невозмутимо отозвалась молодая медсестра, не отрываясь от своих бумажек. – Третий этаж, налево.

«Ну вот, начинается следующая серия!»

Юрий Николаевич быстрым шагом пересёк больничный коридор и одним махом преодолел два лестничных пролёта. Тринадцатую палату он заметил сразу. Возле неё толпились люди – то ли больные, то ли припозднившиеся посетители.

– К Дьяволу Ивановичу нельзя! – решительно преградила ему путь женщина, стоявшая ближе всех к двери.

– Пошла ты к чёрту! – оттолкнул её Рунов и ворвался внутрь.

Глава шестая

Глупость – не порок. Каждый в душе гений, а снаружи иногда похож на идиота. У каждого в голове свой мир, и количество этих миров бесконечно…

Из книги «Небытия»

Юрий Николаевич захлопнул за собой дверь и бегло осмотрел больничную палату. Возле окна стояли две кровати, одна пустая, а на второй лежал пожилой лысоватый мужчина в больничной пижаме, внешность которого даже отдалённо не связывалась с обликом таинственного дьявола.

«И что теперь?»

– Гм… Извините, вы случайно, не дьявол? – осторожно спросил он.

– Хр! Как раз случайно, дьявол, – ответил больной, внимательно разглядывая своего посетителя.

– Что, настоящий дьявол?

– Ну, вообще-то это мой псевдоним. Так меня зовут в народе: Дьявол Иванович Злыднев. Прошу любить и жаловать…

– Очень приятно! Вы тот, кого я ищу! Требую прекратить весь этот идиотский розыгрыш и немедленно вернуть меня обратно!

– Да не ори ты так, – поморщился Злыднев. – Не на базаре. Если хочешь что-то сказать, присядь и говори спокойно.

– Хорошо, – Юрий Николаевич сел на краешек кровати. – Вам знакомо такое имя: Альмир?

– Нашёл что спрашивать! Кто ж не знает Альмира…

– Так, это, значит, вы устроили вместе с ним дурацкий спектакль с похоронами, с кладбищем…

– Хватит на меня наезжать! – грубо перебил его Злыднев. – Не видишь, я отдыхаю… Врываются тут в палату всякие инженеры… химики.

– Вы меня всё-таки знаете? Во-первых, я не химик, а во-вторых, объясните мне, наконец, что вам от меня нужно?

– Мне? – Дьявол Иванович изобразил крайнее удивление. – Желательно, чтоб ты убрался куда-нибудь подальше и не мешал.

– Вот и отправьте меня назад, туда, где живут нормальные люди, а не сборище идиотов!

– Это не представляется возможным, – вкрадчиво проговорил Злыднев. – Дело в том, что вокруг, хм… в самом деле одни идиоты, и ты в том числе.

– Ладно, – успокоился Рунов. – Ваша взяла, вы со своим программистом меня окончательно запутали, и я сейчас сам себе кажусь ненормальным…

– Так ложись на соседнюю койку, – предложил Дьявол. – Отдохнёшь, подлечишься. А то вид у тебя какой-то нездоровый.

Рунов действительно почувствовал себя измождённым. Он содрогнулся, вспомнив события прошедшей ночи. Да и этот разговор казался ему нелепым.

– Вы и правда дьявол? – вздохнул он.

– Можешь называть меня на «ты», – оскалился Злыднев. – Не терплю чинопочитаний. Это бог для вас – Господь. И заместителей у него куча. Приучили вас кланяться и ходить на задних лапках. Чуть что – наказанием угрожают! Вечной жизни лишить! В ад отправить… Тьфу!

Дьявол Иванович сплюнул прямо на пол.

– И ты туда же, изобретатель хренов…

– Что вам так далось моё изобретение! – вскипел Рунов. – Если вы все такие крутые и всемогущие, если вам всё дозволено, что тогда ко мне прицепились! К чему весь этот идиотизм?

– Хотим тебя наставить на путь истинный, – тоном священника пропел Злыднев.

– Я понимаю, у вас тут целая мафия. Нормального человека с ума свести для вас – раз плюнуть.

– Ну что ты, – рассмеялся Дьявол и снова сплюнул на пол. – Это же всё игра… Игра твоего воображения. Ты слаб, и не можешь противостоять силе, не можешь предложить ничего взамен, а лезешь туда же.

– Я никуда не лезу, – огрызнулся Рунов. – Мне нравится моя работа, и я намереваюсь довести её до конца. Раз вы так всполошились, значит, я на правильном пути.

– У-ха-ха! – Злыднев, кривляясь, захлопал в ладоши. – Как трогательно! Ты действительно на правильном пути. Твой путь ведёт прямиком на кладбище. Кстати, ты видел свою могилу?

– Так и знал, что это дьявольские выходки.

– О-хо-хо! Как вы привыкли бросаться словами. Для кого-то – это божье знамение, а для кого-то… р-р… дьявольские выходки!

– Так ты вернёшь меня к нормальной жизни? – устало спросил Рунов.

– Если ты такой верующий, призови на помощь своего бога, помолись ему, пусть он и забирает тебя отсюда. Что, сложно? Твой бог оставил тебя? Ай-я-яй… – цокнул языком Злыднев. – Ты видел стадо баранов в церкви? Так они круче – по двадцать раз на дню к нему обращаются. Молят, славят, просят чего-то. А он им в ответ: шиш вам с маслом! Пошли бы вы…

– Не надо сквернословить, – отмахнулся Рунов. – Я не собираюсь вступать с тобой в полемику.

– Потому что тебе возразить нечем! Как говорится: рад бы стрельнуть, да патронов нету. Так и ваши долбанутые церковники. Нечего им сказать. Убили они твоего бога! В клетку засунули золотую и поклоняются ему как статуе. А живой бог никому не нужен, он опасен! Он правду говорит. О том, что живёте вы все, как скоты! Конечно, за это его мочканули – кому такая правда нужна. Ещё скажи, что я не прав? Чего молчишь?

– Ты меня совсем запутал, что я уже ничего не соображаю. Почему здесь время идёт в обратную сторону?

– Время, – махнул рукой Злыднев, раскуривая папиросу. – Как поставили, так и будет идти. Был бы ты сильным, наплевал на такие мелочи.

– И всё-таки? Это какой-то параллельный мир?

– Мир один, – ответил Дьявол, обволакивая палату густым папиросным дымом. – Это тебя много. Ты никогда не задумывался о том, что в твоей голове творится? Ты же ненормальный! Мечешься туда-сюда, то одного хочешь, то другого. Тащит тебя! В разные стороны. Конечно, вокруг все такие же, но только ты теперь особенный. Идиот, который может понять, что он идиот! Мы тебе помогли, показали, кто ты есть на самом деле. И всё, что в твоей дурьей башке скопилось, наружу вышло! Поблагодарил бы за это, а не наезжал с порога…

– Помогли, значит, – усмехнулся Руной. – Интересная интерпретация.

– Ты умные словечки прибереги для своих придурков, а со мной говори нормально. Что ещё хочешь узнать?

– Почему дьявол? Как-то не складывается вообще.

– А ты привык когда всё складывается? Когда всё чётко, тупо и понятно? Ты что, дьявола раньше видел? Ты его как-то себе представлял? И мне теперь надо рога нацепить, чтобы полностью соответствовать твоему больному воображению?

Рунов с тоской посмотрел на своего собеседника. Дьявол не дьявол, а логика его была безупречна. Во всяком случае, он был первым человеком в этом дурацком измерении, который знал о нём и изъяснялся на понятном языке.

– А что за толпа за дверью? – спросил Юрий Николаевич, чтобы сменить тему разговора.

– Журналисты, – презрительно фыркнул Злыднев. – Достали уже своими интервью. Не терпится им.

– Да, интервью с дьяволом… Звучит романтично!

– Это для тебя я дьявол, а для них кандидат в депутаты. Повыползали как тараканы и пристают со своими глупыми расспросами. Такие же, как ты, настырные…

– Ах, это я настырный! – возмутился Рунов. – Сами меня сюда переправили, я к вам в гости не напрашивался.

– Давно напрашивался со своими чёртовыми экспериментами. Ну что, доэкспериментировался? Как говорится: не суйся в воду, если ты не водолаз.

– Я слышал о таком явлении трансцендентальной связи…

– К чёрту твои связи! Слишком рано ты возомнил из себя крутого. Надо же, мир собрался спасать. А ты попробуй для начала самого себя спасти. Что, трудно? Не можешь? Вот и разберись с собой, а потом уже учи других. Ты ещё тупее, чем я думал. Если что-то не подчиняется законам, которые ты, туполом, считал правильными и верными, значит, нужно посмотреться в зеркало.

– Не понимаю, причём тут зеркало?

– При том! Нужно посмотреть на себя со стороны, обалдуй!

– Послушай! – вышел из себя Рунов. – Я, конечно, понимаю, что ты дьявол, но это не повод меня постоянно оскорблять.

– А что поделаешь, если ты похож на лошадь, – развёл руками Злыднев. – Запрягли тебя, поводья приотпустили и вперёд! Прыг-скок, прыг-скок… А теперь наездник соскочил, и где вся твоя крутизна? Мы тебе полную свободу дали! На волю выпустили! А ты этой свободы боишься, в загон вернуться хочешь, всадника своего ищешь. Куда ж спокойнее в упряжке, когда тобою кто-то управляет. – Злыднев усмехнулся и достал очередную папиросу. – Конечно, жить в мире скотов сложно. Это мы тут развлекаемся, а у вас цели серьёзные, возвышенные! Жизнь великим смыслом наполнена – к кормушке нужно успеть поближе подобраться. И конкуренты не зевают! Все пожрать хотят и свою карьеру хрюкнуть… Чтобы потом с почётом на тот свет отправиться, не абы как… А ты не такой, как все! Тебе хрюкать неинтересно. Тебе вершина нужна! Забраться на неё и сверху в эту кормушку плюнуть, показать остальным, что они из себя представляют на самом деле. Но они тебя тоже достанут и сожрут! Не любят они альпинистов. Не любят они тех, кто говорит правду. И в этом мире ты обречён… Так что ты тогда вообще хочешь? Какая у тебя цель?

– Мне кажется, ты бросаешься в крайности. – Рунов поднял глаза. – А цель… Да, у меня есть цель. Я хочу уничтожить зло.

– Вот это правильно! – обрадовался Дьявол Иванович. – Уважаю! Уничтожить – это по-нашему. Разберись только сначала, кого именно нужно порешить, ведь зло такое неконкретное… Больше ли, меньше, но оно в каждом. И чтобы вырвать его с корнями, придётся мочить всех подряд. Жаль только, потом ничего не останется. Пусто будет в этом мире, добро тоже на нет сойдёт. Откуда ему взяться, этому несчастному добру, ведь без зла оно никак не может… Ну что, учёный, начнём уничтожать? Нужна помощь?

– Спасибо, обойдусь… Мне сейчас нужно время, чтобы всё осмыслить. Но для начала я хотел бы отсюда вырваться.

– Опять ты за своё, – скривился Злыднев. – Куда вырваться? Откуда? От самого себя? Возомнил себя этаким мучеником, пленником. Кому ты нужен? Ты просто слепой и ни хрена не видишь дальше своих формул и расчётов. Так ещё и тупой! Запомни, гражданин с того света: правда всегда одна! Даже евреи из своих священных книг эту фразу не смогли вычеркнуть. Потому что она сильнее их!

Злыднев со злостью отшвырнул папиросу.

– Так вот я тебя и спрашиваю: что ты хочешь? Какая твоя правда? Кто ты есть на самом деле?

– Я не знаю, – Рунов поднялся с кровати. – Оставь меня в покое! Я просто хочу идти своим путём.

– Ты заблуждаешься, у тебя нет своего пути! Ты изобрёл колесо и собираешься промчаться с ветерком по хорошо освещённой и знакомой дорожке. Это дорога наркомана. Бог обещает каждому, кто идёт за ним – вечный кайф за воротами рая. Что ещё нужно наркоману? Тебе вдолбили в башку, что иного пути нет. Любой, даже самый тупорылый церковник подтвердит, что все остальные дороги ведут к дьяволу. Вот мы и встретились…

– И что теперь? – тяжело вздохнул Рунов. – Меня не отпустят обратно?

– Катись куда хочешь! – разозлился Злыднев. – Мне ты не нужен, твоему богу, как ты успел убедиться, тоже. Мы испытали тебя, и ты оказался обыкновенным слабаком. Ты не можешь справиться даже с собой – со своим страхом, а ещё пытаешься объявить войну дьяволу. Страх – удел беззащитных, страх – это глупость. Но… ты не так безнадёжен, тебя ещё можно вылечить. Оставайся, и я покажу тебе силу. Настоящую силу, которая сможет перевернуть весь мир!

«Значит, лечить меня собрался… Силу хочет показать. Ну и как бороться с этой чертовщиной?»

– О чём задумался, изобретатель? Ты помнишь старика на кладбище? Он сказал тебе: выхода нет. Выхода нет! – повторил Злыднев и хрипло рассмеялся. – Потому что всё находится в твоей голове, и чтобы выйти и стать свободным, тебе нужно принять смерть. Церковь, кстати, поощряет такие ритуальные самоубийства. Садомазохизм и рабство там в почёте… Но мне не нужны тупые рабы с отёкшими мозгами, прославляющие своего незримого повелителя. Мне нужны люди! Мне нужны воины! Оставайся и делай свой выбор. Всё равно церковники объявят тебя сатаной, когда узнают о твоих опытах. То, чем ты занимаешься, абсурдно и нелепо. Пойми, нельзя сделать всех насильно добрыми! Невозможно изменить уже нарисованную картину, можно только перечеркнуть её на хрен и выбросить в мусорку. Пойми, дурья твоя башка, что войны неизбежны. Они будут всегда, так устроен человек. А знаешь почему? Потому что ему всего мало, потому что бог не дал ему больше. Даже жратвой не обеспечил вдоволь! И обрёк людей на вечную битву. Битву с дьяволом, то есть с самим собой и себе подобными. Думаешь, это просто так? Думаешь, это всё случайно? В каждом живёт дьявол, и в любой момент он может выйти наружу! Мир – это же система равновесия, ядрёна мать. Это – качели, которые раскачивает любой, кому не лень. Это всё херня…

Злыднев досадливо поморщился и выхватил из пачки последнюю папиросу.

– Я не собираюсь тут перед тобой выкаблучиваться. Люди делятся на две категории: живущих и выживающих. Настоящая жизнь – это сила, а не жалкое существование в ожидании чуда. И раз ты уж перешёл границу, мне хочется, чтобы ты остался жить.

– Если я откажусь, меня убьют? – бесцветным голосом спросил Рунов.

– Сто сорок четыре тысячи чертей! – выругался Дьявол. – Ты уже давно мёртвый. Никто не даст тебе, экспериментатор чёртов, безнаказанно нарушать действующие законы. Ни силы света, ни силы тьмы, если ты уж рассуждаешь по таким дурацким понятиям… Тем более сейчас, перед новой битвой.

– Какой битвой?

– Между добром и злом.

– Армагеддон? – удивлённо переспросил Рунов.

– Хреногердон! – передразнил его Злыднев. – Наслушались всякой фигни и строят из себя патриотов. Просто начинается большая игра, очередной передел власти. Развлекаемся мы так…

«Интересная логика. Куда я вообще попал? Похоже на конец света по-английски…»

– Ну что? Долго перед тобою распинаться? Последний раз спрашиваю: да или нет?

– Что значит «да» или «нет»?

– Не строй из себя окончательного идиота! Ты прекрасно всё понимаешь.

– Я ничего не понимаю! Если у меня есть свобода выбора, то я выбираю жизнь. Нормальную жизнь! И возможность заниматься своей работой…

– Нормальную, говоришь? А с этим тогда что делать? – Злыднев протянул сложенный вдвое листок бумаги.

– Что это?

– Твоё свидетельство о смерти…

– К чёрту! – прокричал Рунов и разорвал листок на мелкие кусочки. – Оставьте меня наконец в покое!

– Так с документами не обращаются, – неодобрительно покачал головой Злыднев. – Придётся тебе явиться за новой бумагой.

– Куда, зачем? Вы меня уже достали своими шуточками! Неужели, вам больше делать нечего?

– Увы. Я как раз и занимаюсь наглядной агитацией. Комплектую команду для будущего поединка. Так что, будем подписывать контракт?

– Какой ещё контракт? – Рунов обессилено рухнул на койку. – Почему вы именно до меня докопались? Вон, вокруг полно идиотов, заключайте с ними ваши дурацкие контракты!

– Хорошо, тебя никто не заставляет, – равнодушно проговорил Злыднев и вытащил из-под подушки мобильный телефон. – Пришлите в тринадцатую палату дежурного врача и пару санитаров! – распорядился он в трубку. – У меня здесь труп.

Юрий Николаевич мигом слетел с кровати и отбежал в противоположный угол.

– Чё так испугался? Убивать тебя никто не будет, ты же давно мёртвый…

Дверь шумно распахнулась, и в палату влетели двое санитаров с носилками. За ними торжественно вошёл врач, держа в руках объёмистую папку.

– Где покойник? – вежливо поинтересовался он.

– Вот, – Злыднев кивнул в сторону своего недавнего собеседника.

– В морг! – коротко распорядился врач.

– Хватит! – прокричал Рунов. – Я вам не покойник!

Но санитары не отличались излишней сентиментальностью, они схватили упирающегося пациента и ловко водрузили на носилки.

«Всё это уже было, – обречённо вздохнул Рунов. – В гробу носили, поминки справляли, и всё никак не уймутся».

– У тебя есть ещё полчаса, – вяло проговорил Злыднев, раскуривая невесть откуда взявшуюся папиросу.

– Катись к своим чертям! – выкрикнул Рунов, находясь уже за пределами палаты.

«Ну ладно, мёртвый – так мёртвый. И чего он от меня добивается? Как в сказке, твою мать, борьба против добра и зла, и дьявол переманивает меня на свою сторону. А с чего я вообще решил, что это дьявол? Они здесь все просто ненормальные! Что я изображаю из себя святого мученика? На фиг мне это надо».

– Стоп! Поворачивайте обратно!

Санитары остановились и удивлённо посмотрели на «покойника».

– Что уставились! Я вам русским языком говорю, отнесите меня туда, где взяли! Я согласен.

Носилки развернулись и последовали в обратном направлении. Санитары внесли пациента вперёд ногами в палату и вывалили на койку.

Злыднев ничуть не удивился второму пришествию учёного-изобретателя.

– Надумал?

– Что я должен делать? – вскочил Рунов.

– Тут всё написано, – он протянул несколько листов машинописного текста. – Изучи и распишись!

Юрий Николаевич бегло просмотрел бумаги и шумно выпустил воздух.

– Что за чушь?

– Контракт на будущий поединок. Как видишь, всё официально.

– И ты думаешь, я смогу принести какую-нибудь пользу? – язвительно спросил Рунов.

– Не знаю, – пожал плечами Злыднев. – Время покажет…

– Чем нужно расписываться, кровью?

– Зачем же кровью? У меня есть ручка. И печать.

– Давай сюда! Как вы мне надоели!

Рунов поставил на каждой странице свою подпись и швырнул бумаги в сторону Злыднева.

Тот, оживившись, подобрал листы и вытащил из-под кровати большой кожаный портфель.

– Вот, как и оговорено, получай аванс!