Легенда Провидца

– Эта девушка попросила передать, – выдавил Кассиан, наблюдая за причудливыми движениями ее тонких пальцев. – Что она тебе вживит какой-то… Чип. Я не знаю, чего она вообще хочет и что происходит.

Глеб пожал плечами, и неожиданно философски отреагировал на подобное заявление:

– Я уже привык к тому, что в последнее время в моей жизни происходят максимально ненормальные вещи, поэтому… Сепию я уже видел ранее, и она мне показалась человеком, с которым лучше не спорить.

– Так вы уже знакомы?! – воскликнул Кассиан, но вдруг Сепия быстрым движением вонзила в голову Глеба одну из звездочек, в затылочную ее часть. Глеб в мгновение ока взвыл от боли.

– А-а-а! – вскричал он, хватаясь обеими руками на голову и вскакивая в момент с ложа. Однако на ногах он удержаться не мог. Спустя секунду он опустился обратно и лег, зажмурив глаза.

– Что же, такова плата за всезнание, – пробормотала Сепия. – Терпи! Повезло же вашему Дэниэлу Элиенсу, что он как-то понимает языки без чипа. Удивительный случай! Наверное, если бы не он, вы бы, цезариане, вообще на вряд ли бы дожили до сегодняшнего дня.

– Поче… – начал было Глеб, который, видимо, все же мог воспринимать информацию, даже находясь в таком состоянии. – А-а-а… Почему?!… Боже, когда это кончится?

– Да ты уже претворяешься, – фыркнула Сепия. – Я уже говорю на языке Ю. Как и ты сам. Понимаешь?

– Нет… – простонал Глеб, однако, раскрыв глаза и отняв руки от головы. – Не понимаю, о чем ты говоришь! Причем здесь Дэн?

– Твой друг, – вздохнула, вдруг улыбнувшись мечтательной улыбкой, Сепия. – Возможно, окажется Провидцем. Тем человеком, ради которого вся эта заварушка вообще затевалась. Земля, Цезарь, ты, Кассиан. Да и другие поколения людей заодно. Ох, если он и впрямь будет Провидцем, я навсегда буду освобождена от этой дурацкой работы! Даже и не верится, что это, наконец, свершится…

– Так кто же такой Провидец?! – вскричали одновременно Глеб и Кассиан.

И Сепия уже было открыла рот, чтобы ответить им, как вдруг браслет на ее руке начал неистово вращаться, из кожаного превратившись в будто бы в металлический. Из него начали доносится звуки пения каких-то причудливых, неизвестных ни Глебу, ни Кассиану птиц. Вдруг эти самые птицы начали вылетать из браслета, обретая форму полупризраков.

– Это голограммы, – пояснил Кассиану Глеб, однако Императора такое объяснение отнюдь не устроило.

– Это… Что?! – незнакомое слово лишь усилило его замешательство.

– Они ненастоящие, – постарался как можно более понятно ответить Глеб. – Считай, что это просто прозрачные скульптуры… Сделанные людьми, вот!

Птицы тем временем продолжали описывать в воздухе замысловатые фигуры, словно бы танцуя друг с другом. Одна из них, самая маленькая, вылетела из общего «танца» и, облетев комнату со звонким воплем, вернулась к Сепии и вдруг зависла в воздухе. Птица внезапно словно стала стеклянной, ее фиолетово-зеленые перья стали переливаться на свету, а глаза, напротив, застыли без движения. Клюв ее резко приоткрылся, и Кассиан с Глебом догадались, что она наверняка представляла собой какой-то говоритель.

– Немедленное сообщение, – мягкий женский голос донесся из клюва птицы. – Немедленное сообщение от Центра! Передача визуальных данных завершена!

– Ненавижу птичек, – прошипела девушка, закатив глаза. – Это их, наверное, госпожа Шипсан отправила, она их выводит днями и ночами. Но я должна ответить сейчас, так что вы меня извините.

Глеб и Кассиан не знали, как уместно было бы ответить в подобной ситуации, а потому просто пожали плечами.

– Я слушаю, – взяв птичку в руку, казалось, чересчур сильной хваткой, громко сказала Сепия. – госпожа Шипсан?

«Так, пока она отвлеклась, – мелькнула вдруг мысль в голове у Кассиана. – Может, стоит попробовать добраться до местного «секретного рычага»? Хотя с этой девушкой, наверное, все же шутки будут плохи… Если она узнает, что я хочу воспользоваться моментом, то мне, наверное, несдобровать. Да и тогда не видать мне ответов, как своих ушей. А ответы мне нужны, очень даже. Кто такой этот Провидец?! И кто такие, на самом деле, цезариане? Да и мы сами, в конце-то концов?!».

«Секретных рычагов» на вилле было предостаточно, и они представляли собой небольшие, едва заметные, замаскированные под часть мозаики, кнопки, которые сконструировал сам Кассиан, которые нажимали на некие рычаги, расположенные в подвале, а те, в свою очередь, вели к колокольчикам «тревоги» у охраны. Разумеется, сделано это было из соображений безопасности, однако пока воспользоваться ими ни Кассиану, ни Ромулу не довелось. Да и в данной ситуации, как уже решил Кассиан, едва ли использование «рычага» повлекло бы за собой больше пользы для него, чем вреда. Охрана виллы ни за что не смогла бы справиться с той, кто обладает такими технологиями – заколдованными птицами, передающими сообщения, а еще может вживлять какие-то «чипы» прямо в голову человека, благодаря которым он начинает понимать и говорить на другом языке.

– Госпожа Шипсан? – нетерпеливо повторила Сепия, оглянувшись на Кассиана, как будто что-то заподозрив. – Мне тут надо успеть до закрытия лавки еще вернуться, доделать все свои торгашные дела…

– Во-первых, перестань давить так сильно на меня, – пропела птица вдруг каким-то изменившимся голосом. – Ты не забывай, что это – мои новые модели, они передают ко всему прочему каждое прикосновение. А во-вторых, отмена операции. Кассиана и Глеба пока отпускаем.

– Что?! – взорвалась Сепия, теперь уже с извиняющимся взглядом обернувшись к обитателям виллы. – Подождите, этого просто не может быть!.. Госпожа Шипсан, ведь Вы понимаете, что я уже вживила им чипы?! Что они уже все видели. Такие сложные воспоминания невозможно будет удалить из нейронной сети без последствий.

– Нам уже наплевать, если честно, – пропела птичка еще более сладко, отчего Кассиану сделалось совсем жутко. – С ними что-нибудь придумается, наша главная задача сейчас – Дэниэл Элиенс. Надо незаметно как-то доставить твой Портал к их лагерю и ночью доставить Элиенса к нам на базу. Ты все поняла?

– Да, – проворчала Сепия, едва удерживаясь от того, чтобы не закатить глаза. – Я займусь этим, только доделаю дела в своей лавке…

– Чипы Кассиана и Глеба пока просто переключи на средний мозг, пусть вздремнут.

– Чего-чего?! – воскликнули Глеб и Кассиан, которых такая перспектива явно не устраивала.

– Отбой связи, до встречи, – птица не то пропела, не то сухо, прямо-таки по-человечески сказала последнюю фразу. После чего, сделав быстрый виток вокруг браслета Сепии, она буквально слилась с ним, свечение ее прекратилось, а браслет стал вновь металлическим.

– Так, мальчики, простите, – вздохнула девушка, нахмурив свои темные брови. Было видно, что ей и впрямь совсем не нравилось происходившее и она ощущала свою вину перед Кассианом и Глебом.

– Не надо, не надо нас усыплять! Никаких средних мозгов!.. – умоляюще забормотал Кассиан. – Вы же обещали нам обо всем поведать.

– Да, – вновь вздохнула Сепия, принявшись делать какие-то причудливые жесты над своим браслетом. – И мне действительно очень, очень жаль, что так выходит. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы, в самом крайнем случае, большая часть вашей нейронной сети сохранилась в достойном состоянии.

После чего она грустно улыбнулась, а затем описала над браслетом маленький кружок своим тонким пальцем, а Кассиан и Глеб, которые так и не успели ни сдвинуться с места, ни что-либо возразить, провалились в небытие.

***

Не сказать, что Дэн совсем уж не знал, чего можно было ожидать от военной кампании. Конечно, он предполагал и стесненные условия, и отсутствие какого бы то ни было личного пространства, однако при этом он забыл, пожалуй, о самом важном: о том, что до самих сражений оставалось порядочное количество времени, в течение которого ему самому, человеку, не имевшему в военной коллегии Риму ровно никакого отношения, совершенно было нечего делать.

В первый же вечер он ощутил невероятную скуку и тоску по Глебу и остальным членам Сообщества. После того, как римская армия разбила лагерь, Ромул сразу же созвал на собрание всех генералов, в число коих Дэн, конечно же, не входил. Перед тем, как удалиться, Ромул как бы негласно произнес: «Извини, приятель, теперь мы с тобой уже не сможем болтать, как прежде», однако Дэну от этого легче отнюдь не стало. Ни с кем из солдат он не был знаком, да и знакомиться смысла не видел, тем более что никто из них не относился к нему с симпатией, он это чувствовал.

Поэтому, какое-то время постояв возле своей палатки после прощания с Ромулом, Дэн решил прогуляться по окрестностям лагеря. Он всегда считал себя человеком независимым и самостоятельным, но отчего-то вдали от своей родной планеты, Цезаря, потребность в одиночестве отступила на второй план. Дэн как будто не ощущал уже себя в безопасности, находясь наедине с собой, особенно это чувство усилилось после усложнения ситуации со снами.

– Смотри куда идешь, кретин! – вдруг зло выплюнул ему вслед один из солдат. Дэн обернулся, и только после слов солдата понял, что случайно наступил на его отполированные до блеска доспехи. Ему стало в момент стыдно, и он покраснел до кончиков ушей. Неуклюжесть все детство было его личной Ахиллесовой пятой, мальчиком он нередко бывал очень рассеянным, часто по неосторожности ломал свои и чужие вещи, и потому каждый раз, когда нечто подобное случалось в его взрослой жизни, Дэн чувствовал неимоверную неловкость.

– Извините, пожалуйста, – только и смог выдавить из себя Дэн.

– Я-то извиню, но, берегись, как бы твои боги не разгневались, почитатель Цезаря, – вдруг недружелюбное выражение лица солдата сменилось зловещей ухмылкой. – Хотя, думается мне, у тебя их и вовсе нет. Как и Цезаря.

– Что ты такое говоришь?! – тут пришло время Дэна завестись. – Я случайно наступил на мою вещь, а ты несешь какую-то ахинею про мою… Страну. Она есть, я с нее прибыл в Рим.

– Чушь, мы все знаем, что вы все просто подставные лица, – солдат скрестил руки. – Ну ничего, вскоре нам расскажут правду. А если нет, то мы сами ее выведаем.

– Бред, что за бред… – только и пробормотал в ответ Дэн, решив, что продолжать дальнейший спор с этим человеком бесполезно. После чего он развернулся и двинулся было вперед, как вдруг ощутил сильный и достаточно неприятный удар прямо в затылок. Это было что-то вязкое и в то же время плотное и мокрое… Грязь, в него швырнули грязью!..

Дэн был готов поклясться в ту секунду, что, если бы вдалеке он не заметил того, что заметил, он бы не сдержался и ввязался в драку. А заметил он следующее: женскую фигуру, которая возникла словно бы ниоткуда возле одного из деревьев, что росли возле берега ручья, к которому он как раз и направлялся.

Внимание теперь его было приковано к тому развевающемуся на ветру платье, он забыл о своей не окончившейся потасовке и направился к женщине, оставив римских легионеров пребывать и дальше в недоумении. Она же, в свою очередь, лишь смотрела на него, оставаясь неподвижной.

«Эта женщина ждет именно меня» – мелькнула у него в голове мысль, а после чего по коже пошли мурашки.

– Да, я действительно ждала тебя, – проговорила женщина, вернее, девушка, когда он, наконец, дошел до нее. Ею оказалась никто иная, как та самая Сепия, которая встретилась ему и Сообществу в день их высадки на Земле.

– Но почему? – Дэн задал, как ему самому показалось, этот вопрос напрасно. Он смотрел девушке прямо в глаза, в которых читалась не то скука, не то просто тщательно скрываемый интерес.

– Потому что ты, Дэниэл Элиенс, возможно, являешься чем-то большим, чем думаешь, – и вдруг Сепия искренне, но при том довольно жутко, улыбнулась. Улыбка эта напомнила Дэну оскал хищника, уже готового к охоте на свою жертву.

22

– Догадался, что мы стоим рядом с Порталом? – спросила Сепия как бы с интонацией «ну, надеюсь, ты не настолько тугодум, чтобы не понять такую очевидную вещь». – И догадался, что я здесь по твою душу?

– Скорее да, чем нет, – пробормотал Дэн. – Я уже видел подобный в одном из своих снов.

– Снов? Ты действительно веришь, что это был сон? – ухмыльнулась Сепия. – Ты знаешь правду. Ты знаешь, что твое сознание способно на большее, чем сознание обычного человека, не так ли?

Дэн нахмурился и посмотрел на нее с подозрением.

– То есть, все вы… Связаны, – вдруг осенила его догадка, которая по кусочку складывалась в его голове уже несколько месяцев.

– Неужели, доброе утро! – лишь проворчала в ответ девушка. А затем покачала головой. – Какие же вы все-таки тугодумы в двадцатом или каком там веке?..

– Не надо тут пытаться меня унизить, – резко ответил Дэн. – Я не буду сотрудничать, если «вы из какого там века» будете так со мной разговаривать.

– Больно им интересна будет твоя воля, – фыркнула Сепия. – В любом случае, конечно, я надеюсь, что сейчас ты пойдешь со мной на добровольной основе. А я предлагаю только один раз. После этого одного раза с тобой будет вести моя вторая «половинка». И нет, говоря «половинка», я имею ввиду не молодого человека, а именно часть моего тела – я, видишь ли, киборг.

Тут пришла очередь Дэна ухмыляться.

«Ну, научную фантастику я тоже люблю и уважаю, но не до такой степени, чтобы объявлять себя киборгом. Это она наверняка сказала, потому что хочет привести меня сама туда, куда не-Трэйси пыталась меня тоже отвести. У них, видимо, какое-то соревнование, кто первый меня приведет. В кои-то веки я стал предметом соперничества для девушек, ха-ха».

– Я могу тебе это на наглядном примере показать, – Сепия была раздражена его неверием.

Вдруг она начала делать какие-то резкие движения пальцами правой руки над браслетом над левой, даже о примерном значении которых Дэн не мог догадаться. Однако за каждым из них следовало постепенное отслоение… кожи на этой самой левой руке. Частица за частицей, кожный покров снимался и буквально затягивался внутрь браслета, что было просто невероятно жутко наблюдать. Сантиметр за сантиметром обнажались частицы не то металла, не то какого-то пластика, как показалось Дэну поначалу.

– И нет, это не то, о чем ты думаешь, – опровергла Сепия его невысказанную догадку. – Такого материала человечество еще в твоем времени не изобрело. Этот материал называется мажилоко. Он сверхпрочный, сверхлегкий. И с моей нейросетью взаимодействует настолько, что я могла бы стать со своими возможностями одним из лучших нейрохирургов… Но родилась уж где родилась, ничего не попишешь. Хочешь проверить, на что я способна с такой рукой? Сомневаюсь.

Дэн проглотил вставший в горле комок. Нет, он отнюдь не хотел испытывать судьбу.

– Но что вы за цивилизация такая? Что это за классы, в которых вы рождаетесь и из которых никак не можете «вырваться»?

– Это не в моей компетенции. Ты встретишься с моим начальством, которое все тебе расскажет, если пойдешь со мной прямо сейчас. Мы ограничены во времени, потому что ты должен вернуться до восхода солнца, чтобы Ромул не заметил твоей пропажи.

– Тогда веди меня куда нужно, – кивнул Дэн. Он понимал, что назад пути уже не будет, и что знакомство с этой таинственной цивилизацией так или иначе должно было состояться. И он обычно предпочитал не откладывать подобные вещи «на десерт».

Сепия жестом указала ему на слегка размытую область пространства прямо за одним из деревьев.

– Приготовься, что будет плохо. Твое тело из другого времени, оно не приспособлено к подобным перемещениям.

– Я в курсе, – поджал губы Дэн, однако, поспешил к Порталу и сделал два уверенных шага внутрь размытости.

Голова его в миг взорвалась от боли, и на этот раз она была намного сильнее, чем при первом путешествии сквозь пространство. В тот раз, видимо, из-за того, что он находился в теле другого человека, более сильного физически, ему было проще. Сейчас же заболела не только голова, но и все тело. Ломота пронзала его несколько минут, словно озноб во время простуды.

Но гораздо страшнее Дэну стало, когда он открыл глаза. Дело было в том, что он ровным счетом ничего не видел. Сначала перед ним предстала лишь сплошная чернота, а затем в ней лишь начали мелькать какие-то нечеткие цветные пятна, которые тут же исчезали.

– Я не вижу! – вскричал он с ужасом. – Я ничего не вижу!

«Неужели это – конец?!.. Неужели я теперь и впрямь останусь слепым?» – мысль была настолько устрашающей, что на секунду Дэн даже забыл о боли во всем остальном теле. Он всегда воспринимал зрение как должное, как неотъемлемую часть своего бытия… Дэн не мог поверить в то, что мог лишиться его так, просто в минуту.

– Потерпите еще пару минут, – вдруг произнес холодно какой-то мужской голос справа от него. – Мы просто не хотим восстанавливать зрение искусственным путем, потому что не уверены, что вашему мозгу это не причинит никакого вреда.

Дэн почувствовал чье-то прикосновение, достаточно мягкое, но в то же время сильное. Кто-то, кажется, женщина, судя по размеру ладони, которую он ощутил на своем предплечье, помог ему подняться с пола, с какой-то холодной, быть может, мраморной, плиты, на которую он рухнул едва преодолел путь с Земли до места, назначенного Порталом.

– Куда… Куда мне идти? – только и смог выдавить Дэн. Он чувствовал, как горлу подступает комок. Ему хотелось кричать от боли и от собственного бессилия, но он не мог этого делать, потому как страх просто-напросто сковал его.

– Иди вперед, сейчас я посажу тебя в кресло… Расслабься, ты скоро все увидишь, я обещаю, – вдруг с жалостью проговорил знакомый голос. Это была Сепия, и впервые Дэн услышал в ее голосе ноты сочувствия, а не надменности, как прежде. Девушка, видимо, как раз-таки и вела его под руку.

Дэн послушно шел вперед, после чего, почувствовав легкий толчок, повиновался и сел во что невероятно большое и мягкое, по ощущениям напоминавшее огромный шар из ваты. Вдруг перед глазами его, один за одним, начали мелькать белые и синие пятна, которые были уже гораздо четче всего того, что у него получилось видеть раньше. Внутренне он очень обрадовался, это дало ему какую-никакую надежду.

– Никогда бы не подумал, что кто-то из их времени сможет пережить проход через переносной Портал… – послышался голос, как показалось Дэну, из правого угла комнаты, в которой он находился. Он принадлежал кому-то третьему, мужчине, и звучал, несмотря на содержание сказанного, дружелюбно и даже как будто с восхищением.

– Зрение он потерял, вот беда! – фыркнул тот, кто вначале холодным голосом пообещал ему всего пару минут слепоты. – Римлян, что случайно забредали в Портал, на куски разрывало, потом все стены и потолок приходилось отмывать…

На какое-то время в комнате повисло молчание, и Дэн в те минуты, хотя и не видел, но чувствовал, как все внимание находившихся в ней было приковано к нему. Все те незнакомцы, голоса которых он слышал, и Сепия явно выжидали, когда же Дэн придет в себя. Самого же Дэна это состояние уже тяготило, он только молил, чтобы все поскорее закончилось. Спустя несколько мгновений собственный его организм, вдруг, наконец, начал подавать какие-то проблески надежды.

Теперь раздельные пятна переставали мелькать, перед его взором начала создаваться, хоть и слегка размытая, но одна целостная картинка, что уже не могло Дэна не радовать. Почему-то он ожидал увидеть перед собой светлое помещение, что-то вроде больницы, потому что во всех фантастических фильмах, что он смотрел еще на Цезаре, герои оказывались в подобных местах. Там над ними ставили эксперименты или пытали, а иногда делали и то и другое сразу. И Дэн ощущал себя в те минуты героем именно такого фильма, а потому был немного обескуражен, увидев перед собой какие-то серые полутона и людей, стоящих в отнюдь возле него в отнюдь не белых халатах, а какой-то гражданской, пусть и необычной одежде.

– Где я нахожусь? – спросил он, повернув голову к фигуре, которая была определенно Сепией. Он узнал ее по цветам римской одежды и силуэту.

– На станции номер 233, – выдохнула облегченно девушка. – Возвращается зрение, да?

Дэн в ответ лишь кивнул. Ему все еще было не по себе. И хотя четкость уже и начинала восстанавливаться, он не мог расслабиться. Дэну казалось, что если он «отпустит» себя, если снимет все умственное напряжение с задачи вернуть способность видеть нормально, то зрение перестанет возвращаться.

«Давай же, давай» – про себя говорил он словно бы тем колбочкам, оболочкам, нервам и отделам мозга, что и были его зрительным аппаратом. И они, как ни странно, как будто бы упрямились, но слушались его.

Спустя еще несколько минут четкость и цветовое восприятие стали ровно такими же, как прежде. Головная боль также сошла практически на нет, и это не могло его не радовать. Теперь и сам Дэн вздохнул с облегчением, даже слегка при этом улыбнувшись. Он огляделся, радуясь возможности наконец-то внимательно рассмотреть и комнату, и людей, находившихся в ней.

В самом же помещении не было ничего примечательнее тех самых серых стен, что он увидел изначально. За исключением, может быть того, что сами эти стены были идеально гладкими, без единой вмятины, и в их матовом, тусклом блеске, смутно отражалась фигуры всех стоявших людей и самого Дэна, сидевшего в кресле. Кресло, кстати, действительно оказалось большим белым шаром, но было сделано отнюдь не из ваты. Дэн провел по нему рукой и почувствовал какой-то холодок, причем исходивший от каких-то частичек жидкости, будто бы он сидел на…

– Облако, да это оно, – усмехнулась Сепия, наблюдавшая за Дэном все это время.

– Так ты что же, мысли читать умеешь?! – возмутился парень, с которым Сепия уже не в первый раз общалась подобным образом. Едва у него в голове возникало слово – она будто моментально его «читала» и давала ответ.

– Ну, как тебе сказать, – пожала плечами Сепия. – Просто некоторые твои мысли настолько очевидны, что я могу их предугадать. Мы привыкли так общаться друг с другом. Вернее даже, в нашем обществе принята такая манера. Мы не скрываем мыслей, особенно таких простых, как вот мысль об «облаке» и предпочитаем сразу же на них друг другу отвечать. Так что… Да, в каком-то смысле я действительно читаю мысли. А что касается «облака», то они есть сейчас у многих. Не переживай, это всего лишь иллюзия – отдерни руку.

Дэн поднял руку над креслом и перевернул ее ладонью к себе. Она была сухая, как и прежде. Он ухмыльнулся, подумав, что неплохо было бы иметь такую вещь у себя дома, на Цезаре, но осекся, вспомнив, что на вряд ли туда уже вернется.

– Так, у нас нет времени на ваши обсуждения «облаков», Сепия! – раздраженно сказал один из мужчин в углу комнаты. По голосу Дэн понял, что это и был первый из них, кто заговорил с ним.

Ассоциация, возникшая в голове у Дэна, когда он впервые увидел этого человека, была: «Это же Кент Кларк собственной персоной!». Мужчина выглядел точь-в-точь как персонаж из старого комикса, который Дэн любил читать, еще будучи ребенком. Высокий и чересчур мускулистый, он был облачен в одежду одного цвета – светло-зеленого. Единственным предметом, выделявшемся в его монотонном образе, был ремень, который был чуточку темнее. Черты свежего, молодого, сиявшего здоровьем лица были ровными и приятными, на коже – ни единой неровности. Волосы были завиты и уложены не хуже, чем у мужчин-моделей с обложек журналов.

Дэн едва сдержался, чтобы не раскрыть рот от изумления.

Тот, что стоял рядом с ним, выглядел не так ухоженно, но ничуть не менее удивительно. Он был намного ниже Кларка (Дэн решил временно так его называть), а одет был в темно-синюю форму, как показалось Дэну, военного. На плечах были погоны с лычками, на ногах – обыкновенные ботинки. Ничего необычного, на первый взгляд. Однако цвет его кожи был белоснежным настолько, что можно было принять его за какого-то мима. Дэн даже прищурился, чтобы проверить, не было ли на нем действительно краски: нет, это был просто невероятно белый цвет кожи, белый настолько, что едва ли им мог обладать живой человек.

«Может, он и впрямь уже умер, поэтому вся краска отлила от его лица?» – подумал он, а затем вспомнил о том, что в этом обществе, как любезно ему сообщила Сепия, люди достаточно проницательны и любят догадываться о мыслях друг друга.

– Нет, я не умер, молодой человек, – скривил губы военный. – Это тот цвет кожи, который мои родители могли себе позволить на тот момент времени. Ваши мысли оскорбительны, и Вы должны научиться держать подобное при себе.

– Извините, – Дэн покраснел до кончиков ушей. – Но я не хотел Вам этого говорить.

– А не надо даже думать подобное, – зло осадил его военный, которого, видимо, действительно задела глупая мысль Дэна. – Хотя что же, я вижу, как Вам стыдно. Поэтому забудем об этом… Ведь у нас и впрямь на это нет времени, не так ли, НАгром?

По-видимому, тот, что уж очень походил на супермена, и бы Нагромом. Он кивнул.