На последний шанс меньше

Сокамерники заметили и тоже замерли, даже дыхание задержали: малява, подсунутая мусорами!.. Агаян огляделся, посмотрел в глаза соседям, потом с подозрением на дверь, за которой может кто-то таиться. В курсе ли сам дежурный или это трюк мимо него?..

Пальцы достали бумажку, развернули, глаза пробежались по буквам… В этот же миг Агаян почувствовал такую радость, которой у него не было уже очень давно! Враз прибавилось сил, спина выпрямилась, на ней словно бы выросли крылья! В записке оказалось лишь две строчки: «Надо поговорить. Я сам свяжусь. К.»

…Новенький с поклоном перешагнул порог.

– Вечер в хату…

– Чифир в сладость, – ответил один из сокамерников машинально.

Агаян с соседями с интересом поглядели на вошедшего «бродягу», явно не первохода, приведённого дежурным под самый вечер. Лицом прост, на пальцах партаки. Так-то ничего особенного…

– Агаян, вас переселяют! – велел дежурный строго. Лицо этого служаки , как всегда, словно бы вырезано из дуба. – Сбирайтесь и идите за мной… А ты, Кузьмин, падай на его шконку. Ну! За дело!

Новенький не спешил двигаться, застыл в ожидании. Лишь кода Агаян всё-таки со вздохом поднялся и направился к выходу, он отошёл в сторону, давая проход, но и потом на кровать не сел, а примостился за столом. Когда дверь с грохотом закрылась и затопали удаляющиеся шаги, новенький поглядел на оставшихся в камере, развёл руками и произнёс:

– Меня ни о чём не спрашивайте, я сам не в курсе. Меня выдернули из другой хаты и сказали идти сюда, а больше я ничего не знаю.

Арестанты переглянулись.

Агаян шёл, куда велели, и уже через пять минут перед ним открыли дверь камеры, единственной в маленьком и узком коридорчике со старой, свисающей с потолка лампочкой. Темнота не позволила что-либо разглядеть и это навело на две мысли: либо это пресс-хата и ребята в ней решили даже без прелюдий обойтись, нападут сразу из темноты… либо камера просто не обитаема. Может быть даже одиночка.

– Уважаемый! Чего встал?! – пробасил дежурный нетерпеливо. – Приглашения ждёшь?..

Агаян стиснул зубы и шагнул внутрь, в любой момент ожидая подвоха. Произойти может что угодно, надо быть готовым. А ведь за время, пока он тухнет в изоляторе, его толком и не допрашивали ни разу, даже пугать не пытались. Может начнут сейчас?..

Дверь за спиной с грохотом закрылась. Агаян застыл, как статуя, в полный рост и на изготовке. Дыхание частое, сердце колотится, как при беге. Когда глаза немного привыкли и различили какие-то контуры, в голову пришла мысль, что зря он нагнетает – глупо. Пошарив на стене возле двери, Агаян нащупал выключатель, нажал кнопку – хорошо, что стоял грудью к двери, иначе от загоревшейся, свисающей на проводе, как и в коридоре, лампочки обязательно бы ослеп. Кто-то умудрился вкрутить стоваттную или даже больше! Будто эту самую лампочку не купили, а украли на заводе или какой-то фабрике. А то и с фонаря сняли.

Щурясь и прикрываясь ладонью, Агаян осмотрелся и разглядел в старой, крохотной, с облезлыми стенами камере единственную кровать в углу, прямо возле крохотного оконца. Не заправленная, с серой квадратной подушкой. Впрочем сама камера вряд ли вместит ещё одну.

– Всё-таки одиночка?.. – спросил он сам себя вслух.

Не торопясь он дошёл до кровати и уселся. Под задницей простонали старые, ещё советские пружины. Да, любопытно…

Послышались шаги, но не как у дежурного, а тише, мягче. Агаян выжидательно уставился на дверь, снова в напряжении сжал кулаки. У него заострились скулы. Громыхнул замок, дверь распахнулась и на пороге возник служивый, несущий подмышкой сложенное постельное бельё. Бывают у мужчин лица, словно они вечные маменькины сынки или задроты, никогда не покидающие дом. Такой может работать, может служить, может даже быть тёртым и бывалым, но лицо у него – ну чисто студент-девственник. Именное такое оказалось у вошедшего.

Служивый без всяких пояснений прошёл вглубь, остановился и положил бельё возле заключённого. Даже не взглянув в его сторону, он направился обратно… но на пороге застыл и кинул через плечо:

– У вас минут двадцать, не больше.

И выше, хлопнув дверью.

Агаян несколько мучительных секунд силился понять, что-же такое происходит…

Хлопнув себя по лбу, он выбросил руки в строну белья и разворошил его! Среди тонких, стёртых временем тряпок мелькнул чёрный корпус мобильника. Пальцы сами разблокировали, полезли в контактную книгу, однако ничего там не нашли. Пусто. Агаян покрутил телефон, встревожено оглянулся на дверь, потом ещё раз посмотрел на аппарат, нажал кнопку вызова, но и этот список оказался пуст.

– Ну же, давай… – прошипел он, чувствуя, как злость подкатывает к горлу. – Давай звони тогда ты, если так опасаешься. Давай!..

Прошло минут пять полной тишины: мышь не пискнет, комар не взвизгнет. Агаян с раздражением сунул телефон за резинку трусов, тщательно прикрыл накидкой и только собрался застилать кровать, как почувствовал вибрацию.

– Ало… – раздался такой до зубовного скрежета знакомый голос. – Ало… Меня слышно?..

– Слышно, слышно. – Агаян прикрыл рот ладонью. – Максим Игоревич?.. Это вы?..

Разводка простая, но иногда и умный на такое клюнет.

– Конечно, только не Максим Игоревич, а Игорь Максимович… Агаян, бросай свои проверки! Это я, Юра!

Агаян подбежал на цыпочках к двери, свободным ухом прислушался, нет ли за ней кого. Правда и говорить возле двери рискованно – так услышат скорее. Эх, нет никого на шухере…

– Мне стоило целого состояния устроить этот разговор, так что давай уже поговорим о деле! – тон Кутуза обжёг нетерпением.

– Ну давай поговорим… – Агаян кивнул, хотя никто его не видит. – Начинай первый, а я подтянусь…

Несколько мгновения Кутуз молчал, словно готовился, собирался, затем наконец начал. В каждом слове его чувствовался вес, как в полностью обдуманном и решённом. Ни нотки импровизации.

– В последнее время у нас с тобой пошли крупные разногласия… Ты отнял перспективного варщика у каких-то левых ребят, а я отнял его у тебя. Мы оба работали вместе, но мы оба всегда думали, что прекрасно справимся и сами, что вдвоём тесно…

– Допустим… – Агаян снова кивнул, но на этот раз поймал себя на этом. – Но я варщика у кого отнял? У лохов, которые были сами по себе, не были ни с кем, а значит, я никому, кроме них, не навредил. А ты?.. Ты отнял варщика у меня, тем самым нарушив мир уже между нами. Как будем это решать?..

Кутуз ответил так неожиданно резко, словно готовился именно к этому вопросу:

– А как мы будем решать с тем, что ты скрыл свои манёвры с этим варщиком от меня?! Что промолчал, когда я поднял эту тему? Помнишь, в ресторане у Цыгана?.. Ведь я специально спрашивал тебя об этом, но ты сделал вид, что не в курсе!..

Агаян закусил губу – об этом он совершенно забыл! Можно конечно сказать, что нечего совать нос в чужой вопрос. Отнял у каких-то валенков варщика – так то моё дело, не твоё… Можно было БЫ так сказать, если БЫ они не вели тогда дела вместе…

– Ты решил усилиться, а меня пустить побоку. – Голос Кутуза будто бы успокоился, но в нём всё равно чувствуется сталь. – Сам бы как на моём месте поступил?.. Уж не думаю, что сидел бы сиднем…

– Ладно, отложим этот вопрос на другое время. – Агаян недовольно скривил губы. Раздражения он не скрывал. – Потом разберёмся… Чего ты сейчас-то звонишь?..

– А то и звоню, – настоял Кутуз, – чтобы разобраться со всеми вопросами. Разом! Прямо сейчас.

Он замолчал, словно чего-то ожидая, но Агаян не торопился говорить. Покончить со всеми вопросами, да ещё разом, прямо сейчас… Крутая задачка, требующая крутых решений.

– Поясни… – потребовал Агаян, стараясь скрыть заинтересованность.

– Поясняю… – Кутуз прочистил горло, покряхтел. – Ты не мог не заметить, что нас, так активно душащих друг друга, уже не двое, а как минимум трое…

– С чего ты взял?.. – Агаян лукаво, незаметно даже для самого себя самую чуточку улыбнулся. Ему стало любопытно, что известно другому, чего не знает он.

– С того, что мы оба сидим за решёткой, хотя могли бы пить дома шампанское… Ты же не слепой, наверняка тоже заметил, что кто-то пытается сунуть руку в наш маленький наркомирок и схватить нас обоих за горло…

– Пытается – это, знаешь ли, слабо сказано! – рявкнул Агаян, забыв об осторожности. – По-моему уже хватает за яйца! Я слышал, у тебя нашли несколько лишних кило серого по разным точкам…

– Как и у тебя… – ответил Кутуз мрачно. В трубке послышался его тяжкий вздох. – Да. У кого-то слишком длинные руки… Вова! Я считаю, что если мы не хотим кончить плохо, то нам нужно срочно, очень срочно мириться! Хотя бы на время.

Агаян хотел что-то сказать, но вдруг услышал за дверью шаги. Насторожившись, он уже был готов отключаться и бежать к кровати… Шаги просто удалились.

– Ладно, ты прав… – согласился он с неохотой. – Прав по крайней мере в том, что нам надо замириться хотя бы сейчас, хотя бы против этой неведомой скотины.

– Так и я о том же! – Тон Кутуза стал наставительным. – Если всё продолжится так, как сейчас, то можно уверенно гарантировать, что от нас останутся рожки да ножки! Слушай… Есть у меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Агаяна потянуло хохотнуть, но он сдержался, даже рот прикрыл, чтобы не выказать смеха. Нет уж, Кутузу он подыгрывать не будет. Нарочито сухо он спросил:

– Какое же?..

– А такое… – Кутуз снова вздохнул, словно и не разговор ведёт, а на пробежке находится. – Я отдам тебе японца. Насовсем.

Пальцы чуть не выронили трубку, на миг Агаян забыл даже, как дышать. Справившись с удушьем, он прочистил горло и закашлял, в мыслях на чём свет стоит костеря себя, что реагирует так бурно.

– Отдашь мне японца, ага… – повторил он насмешливо. – А взамен?..

– А взамен ты отдашь мне весь герыч и весь кокс. – Голос Кутуза стал крайне серьёзен. – Разграничим эти наши интересы. Всё остальное остаётся, как и раньше, но я не торгую кофеином, а ты не торгуешь коксом и герычем. По-моему это честно.

Агаян уже хотел возразить, но призадумался: с белого и серого идёт огромный поток денег, и это реально золотое дно, если ты МОНОПОЛИСТ. Но кофеин… Судя по цифрам, которые дал Гарик, он может с лихвой перекрыть любой герыч и кокс вместе взятые, да ещё и сверху много будет…

– Что ж, предложение интересное… – обронил он, чтобы как-то нарушить паузу. – Над этим надо подумать…

– Вова! Времени думать у нас нет! – выпалил Кутуз, как из пушки. – Если хочешь, давай расклад поменяем! Герыч и кокс будут только твои, а кофеин заберу я. Хочешь?! По-моему, что так, что эдак – всё едино! Давай, Вов, решай прямо сейчас, потому что я не знаю, смогу ли организовать такой разговор ещё раз!

Агаян до боли сжал зубы, закрыл глаза. Мысли заметались в его голове, как перепуганные голуби. Он открывал рот ответить, но тут же закрывал и закусывал большой палец, с остервенением сверлил взглядом грязную стену напротив. Кутуз молча ждал. Прошло не меньше пяти минут тяжелейших раздумий с одной и терпеливейших ожиданий с другой стороны прежде, чем Агаян произнёс:

– Хорошо, я согласен. Кофеин мой, серый и белый твой… Отныне будем считать именно так.

Кутуз глубоко вздохнул, ещё громче, чем обычно. Если бы у Агаяна была возможность взглянуть на него, он бы мог поспорить на что угодно, что прошлый враг, а теперь восстановленный партнёр сидит и обливается потом, как в бане.

– Хорошо… – произнёс Кутуз облегчённо. – Хорошо. Осталось нам только детали обмозговать. Тут я уже всё продумал и вот что я предлагаю…

Разговор потёк дальше, уже свободнее и даже в определённой степени веселее. Иногда Агаян забывался и произносил что-то так громко, что отдельные фразы можно было услышать и в коридоре. В такие моменты тот самый служивый, что принёс бельё, а сейчас стоит на шухере, в бешенстве грязно чертыхался: «Ну что за дурак?! Всю контору спалит!»

Прозвенел звонок. Алекс оглянулся на дверь, потом перевёл взгляд на Левона, который в пяти шагах от входа сидит за кухонным столом. Домик, который они сняли, очень мал. Зал, кухня и прихожая – всё это одно помещение.

– Чё, сходить открыть?.. – спросил он с намёком.

Левон поглядел на беловолосого с раздражением. С одной стороны он уже давно привык, что всякие мелочи делают за него, с другой Алекс то и дело намекает, что, мол, подранок, а значит – сиди отдыхай, слабенький, убогонький…

– Спасибо, сам справлюсь! – ответил Левон с наигранно громкой благодарностью. – Я пока ещё могу ходить, но спасибо за предложение!

Алекс широко улыбнулся, пожал плечами и продолжил смотреть передачу про автомобили.

Стараясь, насколько даётся, не хромать, Левон подошёл к двери и глянул в глазок… Дверной замок щёлкнул и Левон отошёл, впуская мужчину лет тридцати, худого, с короткими чёрными волосами и острым, как у орла, носом.

– На улице всё спокойно, – произнёс Виген, занося пакет с продуктами. – Впрочем, если меня пасут, то не станут из кустов головы высовывать…

Алекс хохотнул и кинул на вошедшего весёлый взгляд.

– Да нас-то и брать не на чем. – Левон закрыл дверь, повернулся. – Если, конечно, кто-нибудь не закраснел… Ты чай купил? У нас совсем кончился…

Пакет разобрали: чай, минералка, коньяк, фрукты. Для пельменей сразу поставили кипяток. Алекс разрезал пиццу и разом сунул все треугольники в микроволновку. На несколько минут вся троица оказалась на кухне под светом маленькой стеклянной люстры.

– Пацаны встревожены. – Виген сел справа от Левона. – Есть мнение, что каждого сейчас могут пасти.

– Конечно могут! – вставил Алекс задорно, с видом полной беззаботности. – Но только про каждого – это ты загнул. Стерегут всегда ключевых и приближённых к ним. Вот нас, например. Или тебя…

Виген поглядел на Алекса неопределённо, перевёл взгляд на вожака.

– Пускай беспокоятся, – произнёс Левон, расчёсывая подбородок. – Слабые уходят, сильные остаются. Нынче нам тяжело, но потом всё наладиться, в этом я не сомневаюсь… А кто выйдет сейчас, покинет нас в такое неспокойное время – тому назад дороги нет.

В молчании приготовили еды, накрыли на стол. Левон даже сам порезал колбасу, да так ловко, что и не скажешь, что у него рука в перевязи. Алекс жевал, уставившись в одну точку. Виген поклевал чуть-чуть пельменей и бросил. Левон съел бутерброд и налил чаю, отломил пару квадратиков от плитки шоколада.

– Есть новости, – произнёс он, разжёвывая. – Сегодня наш адвокат должен встретиться с Агаяном и получить от него послание.

– Для нас?! – Виген взволновался.

– Ну что за вопросы?.. – Левон неодобрительно нахмурился. – А для кого ж ещё?.. Давай-ка, Виген, успокаивайся, а то ты весь, как на ножах…

– Как на иголках, – поправил Алекс с умным видом и взглянул по очереди на обоих. – На ножах, это, кхм… другое совсем.

Левон скривился, но ничего не ответил. Вздохнув, он откусил от шоколада ещё.

– Вообще-то пора это болото уже разруливать! – добавил Алекс, продолжая жевать пиццу. – То, что у вас тут происходит… Это вам, ребята, хребет ломают! При таких раскладах как сами думаете – насколько вас хватит?..

– Так что же ты тогда с нами тут сидишь?! – вспылил Левон резко. Глаза его выкатились, а бутерброд шлёпнулся из рук на стол. – Тебе чего здесь надо?! Выгоду искал?! Так ты прогадал! Чего задерживаешься?!

Алекс и бровью не повёл. Виген ошарашенно перевёл взгляд между ними, нервно сглотнул.

– Сижу с вами – значит надо мне так… – ответил Алекс в острой, как бритва, тишине. – Значит интерес мой такой… И не ты так решал, а мы с Агаяном договорились. В конечном итоге с моей-то стороны всё ровно. Собою я нормально рулю, а вот тебе, Левон, лучше бы успокоиться…

– А не то что?.. – спросил Левон, враз обратившись в лёд. – А не то что, белобрысый?..

Алекс улыбнулся, затем уже не сдержанно отложил пиццу и захохотал. Засмеялся во всё горло, чисто и весело. Даже, как показалось Вигену, пустил слезу.

– Белобрысый?! – Алекс скривил рожу. – Серьёзно?! Последний раз, помню, это было чьим-то аргументом в школе… Нет уж, Левон, тебе нечем крыть. Белобрысый, ха! – Тут он сдержал хохот, взгляд его воткнулся в Левона, как штык. – А теперь знай, мой хромой друг, что пока мой интерес един с интересом Агаяна, я буду работать с вами, потому что мы так с ним договорились. Мы с ним договорились, ясно?.. Но как только мы своего добьёмся…

– В любое время! – выпалил Левон с вызовом. – В любое время и в любом месте! Раз на раз!

– Замётано! – Алекс улыбнулся и, как ни в чём не бывало, с прежним благодушием принялся за еду. – И запомни – ты слово дал!.. Так что там с адвокатом?

Виген держался за вилку, словно за подлокотник, будто без неё может грохнуться. Пальцы его от напряжения побелели, губы превратились в сухую тонкую линию. Он не сводил взгляда с Левона, ждал. Несколько долгих мгновений тот жёг Алекса ненавидящим взором, затем, что-то решив, откинулся на спинку и чуть посветлел лицом.

– Так на чём я остановился? – Он взглянул на покусанный, минуту назад отброшенный бутерброд. – Ах да… Адвокат наш должен у Агаяна послание записать и нам его принести. Не лично, конечно, скорее всего пошлёт кого-нибудь.

Виген тихо выдохнул, пальцы его разжались, отпустили малость погнутый прибор.

– А что сам-то не придёт? – спросил Алекс беспечно. – Ботиночки свои бережёт?

– Ну да… – Левон поднял бутерброд, придирчиво осмотрел. – Да и следят за ним наверняка, тут к участковому не ходи…

– А как же он тогда человека с инфой посылать собирается? – Алекс всё не унимался, его пальцы уже мяли последний кусок пиццы.

– Так на то методы есть… – к удивлению Вигена, Левон отвечал и без тени злобы или недовольства. – Автоматы уличные раньше были, теперь вот телефоны чужие, симки одноразовые…

Алекс многозначительно покивал и продолжил жевать.

…После застолья прошло несколько часов прежде, чем снова прозвенел звонок. Виген подскочил, сунул ладонь за полу куртки и так и подошёл к двери, глянул в глазок. Через мгновение щёлкнул замок, дверь приоткрылась. Краем глаза Алекс заметил в щели совсем ещё молодого парнишку, протягивающего отворившему что-то мелкое. Виген принял, произнёс нечто на армянском и дверь закрыл.

– Ну вот и весточка прилетела! – подал голос Левон, сидя в кресле спиной к двери. – Сейчас всё и выяснится…

На журнальном столике перед ним светит монитор ноутбука. Свернув страничку с сайтом знакомств, Левон протянул в сторону здоровую руку – на ладонь ему упала флешка. Виген отошёл и скрестил руки на груди, напряжённо вздохнул.

– Та-а-ак… – Левон сунул флешку в разъем, поколдовал с мышкой. – Ага, тут только аудио. Похоже, записано на телефон.

– Так ты что, в таком понимаешь?.. – От удивления Алекс наморщил лоб.

– А что тут особенного?.. – Левон даже не оглянулся. – Думал, я только баранов могу по горам гонять? Так ты считаешь?..

Виген сглотнул, снова напрягся. Взгляд его скакнул на Алекса, обратно на вожака. Сердце тревожно стукнуло.

– Нет, ну что ты… – Алекс примирительно поднял ладони. – Думаю, овец ты тоже можешь пасти. Да, несомненно, у тебя отлично бы вышло!

– Как только… – выдавил Левон сквозь зубы.

– Так сразу! – поддакнул Алекс, сохраняя весёлый тон. – Ну давай, не тяни! Чего там интересного?!

С сосредоточенным, как у охотника, лицом Левон включил запись и сразу выкрутил громкость на максимум. Виген чуть расслабился, опёрся спиной о стену. Алекс подпёр челюсть кулаком и опустил глаза в пол.

Несколько мгновений слушали тишину, потом незнакомый голос произнёс что-то на армянском, рядом кто-то отдал приказ стоять. Послышались шарканья.

– Видимо, не на телефон всё же записывали. – Левон почесал нос. – Скорее всего на диктофон.

По звукам можно ярко представить, как идёт человек, рядом с ним ещё один, или даже двое. Гремят засовы, люди в форме отпускают замечания по правилам общения с заключённым, всё очень строго… Спустя ещё минуты четыре бесполезной вообще-то чепухи прозвучал знакомый, властный голос Агаяна: он приветствовал вошедшего.

Разговор пошёл сразу по делу. Агаян и адвокат заговорили приглушённо, почти шёпотом. Алекс даже вспомнил, как сам пришёл на такую же встречу. Может быть часть разговора протекает вовсе на бумаге или на пальцах…

Агаян спросил:

– Та записываешь?

– Да, Владимир Иосифович. Можете говорить.

– Ага… – Агаян покряхтел, прочистил горло. – Значит так… Это для моих. Если Левон слушает, то и лично для его ушей. Слушайте и запоминайте, люди, так как тема очень серьёзная. Что ж… Хм… Мы миримся с Кутузом.

Алекса часто заморгал. Не смотря на подпирающий кулак челюсть его отвисла. Виген помотал головой, будто ослышался, а Левон даже не пошевелился: толи угадал, о чём пойдёт речь, толи от потрясения просто онемел.

– Вот так. В самом деле миримся. Больше никакой войны. Запомните это хорошенько… А теперь о том, почему… Братва! Нас берут за горло! Какая-то сука хочет уничтожить нас! Уж не знаю, какой мотив – деньги, или что другое, но под ударом мы ВСЕ! И вы, мои люди, и Кутуз со своими балбесами… Вся эта нынешняя гнилая возня, эти аресты, грабёж наших барыг на улицах – всё это не случайно, а потому мы решили замириться. Может быть это временно, но пока это так… Сейчас прекращайте любые выпады в сторону кутузовских. С их стороны тоже отныне должна быть тишина. Пока живите из этих соображений. И вот ещё что… Возьмите, соберите весь кокс и весь герыч, что остался, нагрузите им две машины. Приготовьте ещё одну тачку и пару-тройку надёжных ребят. Потом скажу, для чего всё это. Действуйте. Через несколько дней я вам пришлю новое сообщение. Всё.

…Остаток дня прошёл в тягостных раздумьях. Левон и Алекс молчали. Каждый сидел, кусал ногти и хмурился. Виген выходил за сигаретами, его не было с полчаса, а когда пришёл, застал обоих в тех же позах, как и оставил.

Под самый вечер Левон немного оттаял, но в полный голос всё равно не говорил, будто боялся кого-то разбудить.

– Ты вот что, Виген, – произнёс он с хрипотцой, – ты вот что… Ты давай-ка подтяни Марата с его сорванцами. Пусть организуют два фургона, как Агаян велел. Со всем коксом и герычем. Давай, надо действовать, а то мы как-то глупо уже почти весь день пропустили…

Виген кивнул и удалился, похоже, довольный тем, что наконец чем-то займётся. Левон проводил его усталым взглядом и, отпуская, закрыл за ним дверь. Посмотрев на Алекса косо, он вернулся к ноутбуку и включил спортивный канал – сегодня интереснейший бой между казанской и питерской надеждами бокса. Усевшись поудобнее, он принялся смотреть поединок, следя за ним, правда, лишь в половину сознания. Вторая половина где-то глубоко, старается предугадать будущее…

Алекс до конца дня не проронил ни слова.

…Не минуло и двух дней, как пришло второе послание. Все напряжённо слушали, как Агаян разъясняет детали: раздел продаж, передача азиата, обмен оставшейся белой и серой дури на валюту. Левон кусал губы и вслушивался между строк, старался уловить какой-то тайный намёк. Алекс слушал с опущенной головой. Принёсший новую флешку Гарик помалкивал в углу.

– Это всё, что касается бизнеса, – подытожил Агаян значительно. – Теперь, Алекс, о тебе…

Левон метнул в гиганта ненавистный взгляд, но тот почему-то на слова из колонок никак не отреагировал, продолжает сидеть с опущенным взором.

– Мы с Кутузом обсудили этот вопрос и вот до чего договорились: в самом начале тебе было предложено разобраться с этим Никитой раз на раз. Хорошее было предложение, я считаю. Зря ты отказался… Сейчас его готовы повторить. – Голос Агаяна звучал вроде бы спокойно, но при этом был жёсток и резок, как удар кулаком. – Я знаю, что мы с тобой договаривались, что ты получишь Никиту… Но ведь с Кутузом мы мириться просто вынуждены, а потому ты, как сейчас мой человек, можешь посадить Никиту на нож только одним способом – завалить его на круге. Если ты согласен, то предай через пацанов. Если нет – можешь уходить, никто тебя не тронет. Даю слово.

Даже теперь Алекс не шелохнулся. Левон ещё несколько секунд глядел на него, потом отвёл взгляд, сам опустил глаза и задумался.

– Всё, я всё сказал. Встреча и обмен произойдут в ближайшие два-три дня, так что приготовьтесь хорошенько, у вас есть время. Чуть позже с вами свяжется человек Кутуза, согласуете с ним по мелочам. Всё, братва. Жду хороших новостей!

Повисла тишина. В молчании Гарик вздохнул, встал и пошёл на кухню, поставил чайник.

– Эх!.. – Алекс тяжко и шумно вздохнул. – Не было печали!..

Левон глянул на него снова, брови его полезли вверх.

– Что такое?.. – спросил он будто бы удивлённо. – Что-то случилось?..

Алекс ответил ему резким, бритвенно острым взглядом. Желваки его вздулись, а кожа на лице очертилась, словно прорисованная чёрными карандашами.

– Случилось! – Голос его прозвенел, как струна. – Случилось, дорогой!.. Кажется, ваш патрон решил меня кинуть!