Концерт Патриции Каас. Отрывки

Таково было распоряжение Свиридова, и Мари пунктуально его выполняла.

А Свиридов выжидал, тянул время – он дожидался завершения переговоров между японской фирмой и американцами, которое должно было определить некоторые новые перспективы для фирмы «Ниссан».

Кроме того, Свиридов очень внимательно следил за сведениями о разработках электромобиля на фирме «Вольво» – а там работали серьезные люди …

И только после этого у Исидо-сан в кабинете зазвонил прямой телефон, не связанный с секретарем.

– Многоуважаемый Исидо-сан, я приветствую вас и надеюсь, что вы в добром здравии!

Отличный японский язык, может быть чуть-чуть правильный и четкий, и Исидо-сан узнал Свиридова.

– Я приветствую вас, многоуважаемый Свиридов-сан! Я бесконечно рад, что вы в добром здравии, чего желаю вам на долгие лета!

– Я бесконечно извиняюсь, многоуважаемый Исидо-сан, что не имел возможности сразу связаться с вами! Я был очень далеко от Москвы.

Обмен любезностями продолжался еще некоторое время, но затем они договорились о личной встрече в Москве. И Исидо-сан с кучей помощников и помощниц прилетел в Москву, что свидетельствовало о значительном интересе к предстоящей встрече.

Встреча состоялась в конференц-зале главного корпуса предприятия, выпускающего русско-японские электромобили «РуссLeaf».

Поскольку Свиридов знал о пышной свите японского гостя, то его свита не уступала японской.

Кроме уже знакомых им Генерального директора совместного предприятия Ракитина и его заместителя Стригунова, Генерального директора машиностроительного завода Дементьева и директора завода опытных электромобилей Волкодава, Галины Суковициной и Мари Козловой японцы увидели Главного конструктора «НИПЦ» Варданяна и Главного инженера «НИПЦ» Долгополову, Главного юриста «НИПЦ» Клиноземос и еще целую кучу вспомогательного персонала.

Исидо-сан даже пожалел, что взял с собой такую свиту – церемония представления заняла много времени, и к обмену торжественными речами они со Свиридовым смогли приступить не скоро.

Торжественное выступление Свиридова было сравнительно кратким и он посвятил его не только благодарственным словам приехавшим гостям, но и пожеланиями на плодотворное сотрудничество.

В ответной торжественной речи Исидо-сан в свою очередь благодарил хозяев за гостеприимство (он еще с трудом справлялся с головной болью после вчерашнего приема) и тоже выражал надежду на плодотворное сотрудничество в дальнейшем.

И не только в производстве электромобиля «РуссLeaf», но и в других областях.

Речи произносились на языках – то есть на русском и на японском, и поэтому требовали перевода, то тоже отнимало немало времени.

После чего по предложению Свиридов была принята программа дальнейших работ, включающая посещение заводов и деловые встречи. На этом программа первого дня была исчерпана.

– И чего ты потащил всех нас с собой? Впечатление создавал? – грубовато на правах старого друга спросил Дементьев.

– Естественно! Ты видел, сколько народу притащил с собой Исида?

– А как он радовался Мари и Галине! Прямо готов был расцеловать их! – сказала Долгополова.

– Да-а! А как он на тебя глядел?! – засмеялся Варданян.

– Что, так и будете нас везде с собой таскать? – спросил Волкодав.

– Спасибо, друзья, за компанию. Но дальше только те, кто будет нужен. Исидо тоже кроме секретаря-переводчика с собой больше никого брать не будет.

Следующая встреча состоялась через два дня, за которые Исидо-сан ознакомился с производствами в Москве и недалеко от Москвы.

На этой встрече кроме Свиридова и Исидо-сан присутствовали секретари-переводчики – миниатюрная японка и Мари Козлова. Женщины познакомились, обменялись улыбками, сели за отдельный стол.

Свиридов и Исида-сан устроились против друг друга за столом с букетом роскошных астр, бутылками минеральной воды и небольшой спиртовкой и японскими прозрачными чашечками.

Разговор шел на японском языке.

Мари включила диктофон, японка шепотом переводила слова беседующих и записывала перевод на свой диктофон – они уже договорились обменяться записями …

А Исида-сан подробно рассказал Свиридову о результатах переговоров – на межгосударственном уровне! – о будущем фирмы «Ниссан» на американском рынке. Пусть Свиридов знал все подробности переговоров, но ему было важно насколько подробно и откровенно об этом ему рассказывал Исидо-сан.

И предложения фирмы сотрудничать в реализации планов развития на рынке США в тех рамках и в тех масштабах, которые сочтет возможным Свиридов-сан.

– Дорогой Исидо-сан! Мне очень ценно все, что вы сказали! Но надеюсь вы понимаете, что я один решить все проблемы не могу.

– Я все понимаю, Свиридов-сан. Но от вашего решения зависит почти все. Или я ошибаюсь?

– Будем считать, что вы правы. Давайте встретимся у нас ..

На другой день Исидо-сан и его личная секретарша в сопровождении дух сотрудников РСПП посетили город недалеко от Москвы. У контрольно-пропускного пункта гостей высадили из автобуса и отвели в небольшой зал.

Тут Свиридов объяснил гостям, что прибыли они на закрытую территорию, после чего им было предложено сдать сотовые телефоны и часы. И только потом все в другом уютном автобусе – с электроприводом! – поехали на фирму «НИПЦ».

А там им показали почти все.

Правда демонстрация процесса производства аккумулятора начиналась с загрузки рулона, упакованного в пленку, в шлюз особочистого помещения, где и начинался процесс образования аккумулятора. Но зато гости увидели очень много интересного и затем Исидо-сан забросал Свиридова вопросами.

Тем временем чиновники из РСПП оформляли листки ознакомления и расписывались в неразглашении всего увиденного и услышанного. Потом все пообедали в институтской столовой и их доставили в Москву, в гостиницу …

Для бурно развивающегося производства электромобилей были необходимы не только аккумуляторы, но и технические жидкости и шины.

Всеми техническими жидкостями новые машины обеспечивали производства «НИПЦ», а отечественные шины японских разработчиков не удовлетворяли.

Пришлось Свиридову заниматься и этой проблемой.

В результате у фирмы «РоссLeaf» появился деловой партнер – совместное предприятие с фирмой «Континенталь» по производство шин.

Это производство появилось несмотря на намерение фирмы «Continental AG» строить крупное предприятие по производству шин в Калужской области.

Но Свиридов соблазнил руководство фирмы предложением, гарантирующем быстрое ввод в строй небольшого предприятия для целевого изготовления шин для действующего производства электромобилей и последующей – совместной! – реализации электромобилей и шин в Германии.

Совместное производство разместилось в пустующих помещениях московского шинного завода, на арендованных площадях и с частичным использованием рабочих этого завода.

Свиридову удалось это организовать быстро, как он умел делать, но основные усилия ему пришлось прикладывать не к налаживанию контактов с международным картелем «Континенталь», поскольку эта германская фирма имела свои корни в России еще с начала прошлого века.

Основные усилия понадобились для приведения рабочего контингента в нормальное рабочее состояние – бывшие работники завода были напрочь отучены от производственной дисциплины и от порядка вообще.

Но после первых громких увольнений на смену старым кадрам постепенно пришли более молодые, более адекватные и работоспособные, и именно их посылали для стажировки в Германию, в родную для этой фирмы Саксонию.

Несмотря на кажущиеся дополнительные затраты эти поездки быстро дали ощутимые результаты – и дисциплина на производстве наладилась, и производительность труда поползла вверх …

Вдобавок новыми шинами, прошедшими международную сертификацию, «обували» не только продукцию «РусLeaf», но и пускали часть шин в продажу.

А за налаживание современного производства электромобилей и современных шин малого размера Анатолий Свиридов был удостоен специальной премии Российского союза производителей и предпринимателей …

– Папа, ты очень устал?

– Ничего, Уленька, все путем.

А потом Тоня посапывая у него на плече и слушала его негромкий рассказ.

– Помнишь, я рассказывал тебе о новой пьесе? Автор новый, слабенький, постановщик тоже новый, неопытный. Он такой деликатный, что даже повысить голос не может …

– Я сегодня устроил им такое!

– Кому?

– В театре «Современник». Я вмешался в ход спектакля! Там в спектакле есть персонаж, проходящий сквозь все действие, но практически бездействующий …

– И тогда зачем он нужен?

– По замыслу постановщика этот персонаж должен олицетворять главное – Чистые пруды около места действия. И вот последняя сцена, должен появиться наш «рыбак», эту роль исполняет молодой мальчик, а он отлучился и опаздывает, бежит, поскальзывается и ломает ногу …

– Ой!

– И я набрасываю брезентовую куртку, вставляю ноги в сапоги, нахлобучиваю шляпу, беру пучок удочек и выхожу на сцену …

– Ты заменил бедного мальчика?

– Не совсем. У мальчика роль без слов, а я не удержался …

Свиридов молчал, но Тоня даже и не думала его подгонять.

– Мизансцена такая: спиной к зрителям на лавочке сидят парень и девушка. Рыбачек входит слева и должен молча пройти по диагонали и уйти за угол дома. А ребята уходят вправо на Чистые пруды – деревья колышутся за ажурной решеткой. Это отработанная мизансцена …

– Я вошел на сцену и обернулся к молодым. И заговорил с ними. Для них чистая импровизация, но они включились, ответили. Встали, он обнял девушку и они ушли в сторону бульвара.

– Перед выходом на сцену я успел передать звуковику отмену звукозаписи в конце – здесь по мизансцене должна звучать песня про Чистые пруды, фоном.

© ©

Чистые пруды …

Застенчивые ивы

Как девчонки,

Смолкли у воды …

– Эту запись для спектакля делал я. А теперь я встал лицом к заднику с колышущимися деревьями, спиной к залу, и запел:

© ©

Однажды ты пройдешь

Бульварное кольцо.

И в памяти твоей

мы встретимся, наверно,

И воды отразят знакомое лицо,

И сердце исцелят,

и успокоят нервы.

У каждого из нас

на свете есть места,

Что нам за далью лет

все ближе, все дороже.

Там дышится легко,

там мир и чистота

Нас делает на миг

счастливей и моложе …

– Ты знаешь, я пел … я пел всем обитателям Чистых прудов – вчерашним и завтрашним … Пел не громко, но меня слышал весь зал … Я стал петь тише, и стал гаснуть свет … Пошел занавес … все на поклоны … Аплодисменты!

– А ты? А что сказала Галина Борисовна?

– Галина Борисовна сказала, что я спас спектакль, и что я погубил спектакль … Так сыграть, повторить никто не сможет, а играть все время я не могу … А Серега Гармаш ругался, обзывал артистом … Да и другие тоже …

– А что почувствовал ты? Ты был на сцене … не пел, а играл роль …

– Ощущение совершенно невообразимо приятное …

Электромобили разрабатывали все ведущие автомобильные фирмы мира, и это сдерживалось только наличием мощных аккумуляторов приемлемого веса.

Поэтому Свиридов оценивал готовность главных производителей к созданию таких моделей для перспективного использования с аккумуляторами «ЛЕКСАР».

Размышления Свиридова осложняли два обстоятельства.

Первое – концерн «Ниссан» готовился к развертыванию в Барселоне производства электромобиля e-NV200, созданного на базе компактного коммерческого фургона NV200. Исида-сан упомянул об этом мимоходом, уточняя деталей.

Второе обстоятельство состояло в том, что в ходе контактов с Джекобом Спрингфилдом Свиридов узнал, что американской фирме удалось создать некое подобие аккумулятора типа «ЛЕКСАР», но на несколько иной основе – не с пленкой, а с гранулами особого материала. Эти аккумуляторы были слабее «ЛЕКСАР’ов», но по характеристикам намного превосходили все имеющиеся на данный момент аккумуляторы массовых марок.

И Джекоб Спрингфилд уже посылал своего представителя в Гетеборг …

На неожиданный звонок Владимир Владимирович ответил без отлагательства.

– Свиридов. Не терпит отлагательства.

– Через минуту в комнате.

Президент продолжил разговор, и извинившись, удалился.

Свиридов ждал его.

– Товарищ главнокомандующий! Через некоторое время на стартовой площадке в отрогах Кордильер произойдет авария – ракета взорвется прямо на стартовой позиции. Рядом сработает программа запуска и стартует ракета с ядерным боезарядом.

– Насколько реально достижение этой ракетой нашей территории?

– Теоретически – реально. Я могу уничтожить ракету на любом участке траектории, но не полезнее ли будет использовать нашу систему ПРО? Показать наши возможности.

– Что для этого нужно?

– Думаю, задействовать Шойгу. Можем «навестить» его прямо сейчас.

– Действуйте, я с вами.

Свиридов и Владимир Владимирович материализовались в комнате отдыха Министра обороны на Фрунзенской набережной.

– Сережа, я звонил тебе. Вот тут произошел аварийный взрыв боеголовки. Ракета стартует вот отсюда …

На столе лежала карта северной Америки, и Свиридов показал две точки.

– Вот так примерно пойдет траектория ракеты. Где, на каком участке наши системы смогут ее уничтожить?

– Запуск засечет наша стация на Чукотке … Сигнал пойдет на главный пункт ПВО. Сбивать такую ракету сможем вот на этом участке траектории.

– Насколько это надежно? По времени полета ракеты?

– Резерв времени невелик … но мы успеем. Объявить тревогу?

– Как вы считаете, Владимир Владимирович, нужно ли? Пусть система работает в реальной ситуации, а я смогу подстраховать … Я эту ракету смогу уничтожить до подлета к нашей территории.

– А точка нацеливания ракеты известна?

– Ленинград.

– Анатолий Иванович, доставьте меня обратно в Кремль. Будьте добры. Сергей Кожугетович, держите меня в курсе …

Президент появился в кабинете ровно через пять минут и продолжил заседание.

Шойгу не оповещая свои службы, но тем не менее отслеживал именно это направление и увидел сигнал службы ПВО один из первых.

Свиридов стоял позади Министра, внимательно наблюдая за срабатыванием звеньев системы.

На мониторе-демонстраторе – по программе и точкам замера – вырисовывалась траектория полета ракеты. Свиридов был знаком с программой, по которой создавалась линия траектории, поскольку в создании этой программы принимал участие Владик Медяков …

Высветилась точка пуска противоракеты, пошел отсчет – две колонки цифр, время полета чужой ракеты и время – расчетное – момента от пуска противоракеты.

– Я отлучусь! – и Свиридов исчез.

Приемом, который ему подсказали его неизвестные контактеры, он поднялся на большую высоту и «увидел» ракету, вернее инверсионный след от нее, и помчался на сближение с ней.

Он совершенно не напрягался, меняя свое положение в пространстве и скорость перемещения – этому его тоже научили неизвестные контактеры.

Кроме инверсионно следа он видел слои раскаленного воздуха, чему подивился – одно дело нагретая оболочка ракеты, а другое – волны воздушного следа с иными показателями коэффициента преломления, но у него пока не было времени для осмысления этого феномена.

Ракеты по заданной программе первоначально летела по пассивной траектории, а затем направилась вниз к заложенной программой цели. Свиридов напрягся и «увидел» координаты цели, заложенные в головке ракеты – он только собрался перевести координаты в сетку карты, как увидел старт противоракеты и переместился, чтобы видеть обе траектории сбоку.

На стойке перед ним в «коконе» бесшумно работала видеокамера, сообщая об этом помигивающим зеленым глазком, под стойкой привычно пристроился барабанный гранатомет – немецкий, с заряженным барабаном и с еще одним снаряженным запасным барабаном.

Свиридов зафиксировал взлет противоракет из сердца Европы, стайкой направившихся на перехват нашей противоракеты, и переместился поближе к ним.

Вот у этих ракет завершился активный участок и погасли выбросы реактивных двигателей,

«Ну, что же, пора!» – подумал Свиридов.

Он мгновенно приблизился на расстояние «активного удара» и мысленно приказал «цель групповая военная, аннигилировать!». Это так бы звучал приказ на человеческом языке в переводе с мысленного, которым он пользовался.

На месте ракет вспухли серые туманные клубки, превратившиеся в уходящие вверх нити.

Свиридов повернулся, чтобы понаблюдать за «встречей» ракеты и противоракеты – они быстро сближались. Противоракета приближалась к цели под углом и не долетая цели взорвалась – вспух разноцветный клубок и вниз посыпались светящиеся обломки.

«Блок управления скорее всего цел!» и Свиридов стремительно рванул за обломками, нацеливаясь на обломок, определенный им как системный блок управления и наведения.

Нагнав этот раскаленный обломок он уравнял скорость «кокона» с обломком и захватил его внутрь.

И материализовался в центральном пункте управления в здании Министерства обороны рядом с Шойгу …

Разговор между Шойгу и Президентом занял две минуты, после чего Свиридов «телепортировался» в кабинет Шойгу вместе с Президентом, Пресс-секретарем, «черным чемоданчиком» и полковником в черной морской форме.

Дежурный по Генштабу предложил вниманию собравшихся краткий видеофильм о произошедшем.

На экране возникла карта – немного выпуклая, как на глобусе.

Первая точка обозначала место аварийного взрыва.

Вторая точка обозначила место старта ракеты.

Траектория ракеты была показана довольно реалистично – активный разгонный участок, движение по параболе, выключение двигателей.

В нижней части экрана пошла строка – обнаружение нашими станциями ПВО, точки нахождения станций обнаружения.

Картинку дополняли засечки времени – в абсолютном и относительном исчислении, где за начало относительного отсчета была принята точка пуска вражеской ракеты.

– События на экране происходят быстрее натуры примерно в два с половиной – три раза.

– Почему примерно?

– Программисты уточнят.

На карте появилась точка запуска противоракеты, у нее тоже пошел отсчет времени, появилась траектория.

Внизу появилось время расчетного момента сближения ракет до подрыва противоракеты, а на территории Европы вспыхнула точки запуска противоракет противника, их траектории и отсчет времени.

– Успевали они достать нашу ракету?

– Нет. Все четыре ракеты встретились бы одновременно в одной точке …

Чужие противоракеты прошли значительную часть пути, поднялись на большую высоту – по инерции, с выключенными двигателями, и тут они … они просто исчезли.

Наша противоракета через шестьдесят секунд приблизилась к чужой ракете и их совместный взрыв был обозначен пунцовым кружком.

– Было ли предупреждение о случайном запуске ракеты с территории США? Об аварии?

– Таких предупреждений не было ни по одной из горячих линий!

– Ваши предложения о том, каким образом нам следует реагировать?

– Господин Президент, Медведев звонит Шойгу!

– Сообщите Медведеву, что я на командном пункте у Шойгу! Занят!

– Президенты всех стран получат данные об инциденте через несколько минут!

– Предложения?

– Ноту протеста!

– Обращение в Совет безопасности ООН!

– Прямая линия – по горячей связи с Президентом США.

– Что ему сказать?

– Владимир Владимирович, а я бы предложил следующее. – Свиридов говорил не спеша, задумчиво. – Нам известно об аварии. Известна точка нацеливания их ракеты – программисты уточнят, но это Ленинград. Мы думаем, что раздувать случившееся не следует, а лишь ограничиться предупреждением о том, что мы собьем любую ракету и в следующий раз выложим на всеобщее обозрение блок наведения с адресом. Или если вы хотите проверить свою ПРО – мы можем запустить небольшую ракету на Вашингтон …

– Ты даешь, Толя! То есть генерал Свиридов, ваше предложение очень … очень … очень экстравагантно!

– Но вполне в духе времени. Сергей Кожугетович, тут есть линия горячей связи с президентом США?

– Есть. У меня в кабинете.

– Но делать это нужно срочно – они могут нас опередить.

Владимир Владимирович говорил очень спокойно и на английском языке.

Положив трубку Президент помолчал и сказал:

– Через час доклад у меня. Министр обороны, командующий РВСН, командующий ПРО, генерал Свиридов.

Президент позвонил Свиридову по спецтелефону.

– Анатолий Иванович, есть необходимость прояснить некоторые … некоторые неясности. Как вы считаете, кого следует позвать? Только очень ограниченный круг …

– Шойгу. И больше никого.

Они собрались в комнате для секретных бесед.

– Анатолий Иванович, я думаю, что следует более подробно узнать о ваших особых способностях. Мы с Сергеем Кожугетовичем знаем, что вы неоднократно принимали непосредственное участие в боевых операциях, используя свои неизвестные широкому кругу способности, и помогая нашим подразделениям специальных операций … и в других случаях. Только-что мы были свидетелями вашего вмешательства в уничтожение запущенной на нашу страну ракеты. У нас естественно возникают вопросы …

– Я не могу гарантировать вам полноту ответов, товарищ главнокомандующий. Но постараюсь!

– Итак, начнем с внезапного уничтожения ракет.

– Были случаи мгновенного уничтожения массивов саранчи … – негромко сказал Шойгу.

– Вы можете объяснить эти явления?

– Не полностью. Я могу мысленным посылом аннигилировать некоторые объекты. Например, живую органику – саранчу, хотя тогда я не был уверен в таком всеобъемлющем результате. Со временем я научился избирательно аннигилировать различные объекты – органику живую и неживую, металлы, взрывчатые вещества и объекты вооружения. Ракету я смог уничтожить с расстояния порядка километра …

Свиридов несколько лукавил – он мог аннигилировать объекты в прямой видимости, но экспериментально это подробно не проверялось.

– Аннигиляции можно подвергнуть конкретный объект, несколько объектов – как было с ракетами в этот раз, или произвести такое воздействие по площади.

– А в объеме?

– Не проверено.

– А к примеру одиночного человека можно аннигилировать?

– Возможно.

– Можно ли аннигилировать металлическое изделие, содержащее взрывчатые вещества?

– Можно. Но можно взорвать взрывчатку внутри изделия.

– Вид взрывчатого вещества и корпуса имеет значение?

– Материал корпуса не сказывается на взрыве. Взрывчатые вещества полностью не проверялись, но пока недоступные ВВ не установлены …

– Какие-либо ограничения по аннигиляции для вас существуют?

– Возможно, но я их не знаю.

– Анатолий Иванович, не считайте наше любопытство праздным – мы интересуемся этим в плане использования в целях обороны страны!

Беседа в виде вопросов и ответов продолжалась больше часа, после чего был устроен небольшой перерыв с чаем и бутербродами.

За этот час Президент и Министр обороны выяснили многое из интересующих их проблем, но услышанное порождало и множество новых вопросов.

Оставалось неясным происхождение особых способностей Свиридова, и объяснить это он сам не смог.

Но некоторые вопросы, относящиеся к обороноспособности страны и возможности некоторых видов диверсионных актов собеседники Свиридова все же выяснили …

Все подробности о происшествии – и даже те подробности, о которых кроме него никто не знал – Свиридов ночью рассказывал Тоне.

– Президент немного задержался. Все присутствующие были давно знакомы – подчиненных Сережи я знал, а еще с нами сидел Дмитрий Сергеевич …

– Это Песков?

– Да, это пресс-секретарь Президента. Помощник Сергея подготовил демонстрационный экран, подключил ноутбук.

– Владимир Владимирович извинился, мы расселись, и он предложил мне доложить об аварии с ракетой на американской базе, которая предшествовала запуску ракеты.

– Я рассказал. Авария произошла случайно, из-за нарушения температурного режима хранения изделия – ядерная реакция началась в боевой головной части без срабатывания устройства инициации заряда. Поскольку ракета была не на стартовой позиции, а в хранилище, то взрыв разрушил само хранилище внутри горного массива, и от взрыва пострадали все ракеты в этом отсеке – их там было восемь. Взрыв был зафиксирован не по выбросу радиоактивных газов, а по сейсмическому сигналу – как подземный ядерный взрыв …

– И еще я добавил, что протокол об этом инциденте я доставлю позже, когда этот документ доберется до их президента.

– Так и сказал? Нужно ли это?

– Сказал – и ладно. А потом докладывал Сергей, а его помощник демонстрировал все это на экране. Вопрос возник после непонятного исчезновения противоракет, запущенных на перехват нашей противоракеты. Вопросов было два: успевали ли они уничтожить нашу противоракету и куда они подевались?