Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)

Живой рассказ отличался от письменного документа не только эмоциональностью изложения, но и некоторыми реминисценциями на тему того времени и исторических условий, в которых действовали персонажи рассказа.

В основном рассказывал Свиридов, но в некоторых местах его перебивала Тоня – она появилась у Президента вместе с мужем. Она оживляла свой рассказ деталями из своего прошлого и Президент с интересом слушал ее и даже задавал вопросы.

Это увеличивало время доклада, но значительно оживляло его.

Письменный отчет был представлен в одном экземпляре с подписями генерал-лейтенанта Анатолия Свиридова и капитана Антонины Свиридовой и с ним знакомились руководители разведок вместе. Этот отчет был более сдержан и краток по сравнению с отчетом Президенту, он содержал только изложение фактов, имен, исторических обстоятельств, и не содержал отступлений с общеисторической оценкой.

При этом были вскрыты многие ранее не известные факты и имена, открыты ранее неизвестные документы (и представлены в виде копий!), а на поставленные вопросы были даны обоснованные ответы.

И тоже с именами, уничтоженными документами (также в виде копий!), номерами счетов и справками по движению средств на этих счетах.

Детальные данные, в особенности по несуществующим на данный момент документам, произвели ошеломляющее впечатление на руководство всех заинтересованных разведывательных организаций. Но Свиридов предоставил столь убедительные доказательства достоверности приведенных им сведений, что вызвал еще большее уважение руководства.

Еще больший шок вызвал звонок руководству ГРУ, СВР и ФСБ от Президента – им сообщили о том, что генерал Свиридов уже познакомил Президента с результатами операции …

Все это породило еще одну серьезную проблему – как наградить участников операции?

А большой объем бумажной работы вызвал необходимость создания специальной комиссии для внесения изменений в личные дела сотрудников – сложность была и в том, что это были сотрудники разных структур, но и временные рамки. Существенные изменения пришлось вносить в достаточно старые дела архивного хранения.

Новые записи появились в личном деле Анатолия Свиридова, который проходил под условным именем «Заноза», которое ему присвоили еще во время его учебы в институте, и в личном деле Веры Гнездиловой с псевдонимом «Тетушка».

Стоит отметить, что Свиридов знал эти служебные псевдонимы (как и временные имена, присваиваемые на разных этапах операций) и содержание последних записей

В их личных делах появились и представления о награждении: генерал-лейтенанта Анатолия Свиридова предлагали повысить в звании (поскольку он уже был награжден высшим орденом РФ), а капитана Антонину Свиридову представили к награждению орденом «Мужества» с замечанием, что она до сих пор не получила награды (ордена «Боевого Красного Знамени»), к которой она была представлена довольно давно.

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

УЛИНА ВИДЕОТЕКА

То, что Уля хорошо готовит, стало известно давно – еще проживая у Галиных она показывала свое искусство.

Василий Васильевич радовался, Галина Игнатьевна по возможности обучала Улю поварскому искусству.

Теперь в кухне Свиридовых стоял телевизор с жидкокристаллическим монитором и рекордер с жестким диском, и Уля – и все остальные – записывали телепередачи, посвященные приготовлению пищи.

В особенности Уля любила передачи «Едим дома» Юлии Высоцкой, и активно использовала свою видеотеку.

Поэтому на столе жителей квартиры часто ожидали сюрпризы, а если не сюрпризы, то просто весьма разнообразная и вкусная пища.

А уж если ожидались гости, то фантазиям Ули предела не было – даже если это был не праздничный обед, а просто забегали знакомые.

Тоня без спора отдала Уле первое место на кухне, но охотно помогала ей в качестве неквалифицированной подсобной силы. Но чаще Тони значительно чаще и более квалифицировано Уле помогал Свиридов, занимаясь этим с удовольствием и умением, а так же Гриша, который не просто помогал Уле, но и активно учился у нее.

Свиридов не только помогал, «ассистировал» Уле, но и частенько просматривал накопленный видеоархив и систематизировал его.

Кухонная техника постоянно пополнялась стараниями всех членов семьи, и набор современных новинок по крайней мере не уступал кухне Юлии Высоцкой.

Гриша по мнению Ули вполне мог самостоятельно готовить, хотя набор блюд в его ассортименте был невелик. Но что касалось детского питания – тут Гриша был вне конкуренции, хотя и не старался превзойти Улю. Поэтому оставить Верочку на попечение Гриши можно было всегда и надолго, и папу Верочка воспринимала наравне с мамой.

Но такое разнообразие блюд требовало весьма широкого набора продуктов, и за этим следили все – и Свиридов, и Тоня, и Гриша, и сама Уля.

Кулинарные способности Ули были широко известны, и она с удовольствием консультировала знакомых, а особенно тех, кто из категории «невесты» переходил в категорию «молодой жены».

Тем более, если это были девушки из Лесной школы.

Стоит отметить, что Свиридов старался по мере сил помогать Уле по хозяйству, а уж самые изысканные продукты и припасы, а так же новинки кухонной техники он всегда приносил ей с большим удовольствием – и Уля неизменно тепло благодарила и целовала «папу Толю» …

ДРАГОЦЕННАЯ МОЯ ПОЛОВИНКА

С некоторых пор Свиридов стал наблюдать за Тоней. Он делал это осторожно, так, что ни Тоня, ни окружающие этого заметить не могли.

Его интересовали малейшие нюансы ее мимики и поведения, каждый поворот головы и жест, задумчивое раздумье и веселый смех, заинтересованное внимание и зажатые в губах иголки.

Надо сказать, что Свиридову наблюдать за своей женой удавалось не часто, и даже когда он бывал дома – это еще не означало, что ему представлялась возможность понаблюдать за Тоней.

Он несколько раз ловил себя на мысли – почему ему так интересно через много лет совместной жизни наблюдать за своей близкой женщиной, хотя память не подводила его и он мог вспомнить любой миг общения с Тоней.

Он легко мог вспомнить первый момент знакомства с этой молоденькой девушкой, первые свидания, первое расставание и горячую ночь их первой близости, длительное ее отсутствие и возвращение …

Как-то Свиридов после утренней пробежки выходил из душа, обернутый в полотенце, а из кухни выглянула Тоня.

– С легким паром, Толя! Ты знаешь, а я уже начинаю забывать, когда ты последний раз брился рядом со мной после душа …

Свиридов поцеловал Тоню и, взяв ее за плечи и глядя ей в глаза ответил:

– Я подумаю, милая …

И многое другое Свиридов легко вспоминал. И часто при этом укорял себя за недостаточное внимание или недостаточную ласку, которые доставались его драгоценной половинке – несмотря на его «ненормированную» работу.

И он помнил, что после каждого отсутствия – длительного или краткого – он извинялся перед ней и старался неназойливо искупить свою вину.

Гриша несколько раз ловил отца за наблюдением за Тоней и спросил как-то – правда, наша мама такая красивая?

– Для меня – безусловно. И с годами она мне все дороже …

Работая над портретами родителей Тони Гриша как то спросил отца:

– Пап, ты видел их … живыми … Какие они были?

И внимательно выслушал рассказ Свиридова.

– Ты видел, как их казнили … Ты снимал? Нет, Тоне этого показывать не нужно! А горсть земли ты не взял с их могилы? Мне кажется, что можно символически похоронить их тут, у нас на кладбище. Как ты думаешь?

ВИОЛЕТТА

В том, что Свиридов заглянул к Скворцовым, не было ничего необычного.

Первым его встретил Витенька.

– Привет, дядя Толя! Заходи!

– А где твоя мама?

– Мама Виола в соседней квартире. Она работает. Сказала – не беспокоить. Позвать маму Лену?

– Не надо. Я сперва зайду к маме Виоле, а потом вернусь к вам. Хорошо?

– Мы тебя будем ждать!

Виолетта работала, обложившись бумагами, и встала навстречу Свиридову.

– Здравствуй, Толя! – она привычно подставила щеку для поцелуя. – Усаживайся!

Она сняла кучу диаграммной бумаги со стула, освобождая ему место.

– Я помешал тебе?

– Зато отдохну от дурных мыслей!

– Давай.

Я люблю далекий след – от весла,

Мне отрадно подойти – вплоть до дна,

И его не совершив – посмотреть,

Как костер, вдали, за мною – будет тлеть.

– Ты … Ты что? Что это? Чье? Правда, я не могу понять …

Свиридов намеренно читал чуть грубовато, подчеркивая, обрубая окончания строк.

– Но это же не Высоцкий, правда?

– Правда, Тота, правда. Это всего лишь Бальмонт.

И Свиридов протянул Виолетте томик, вынув его из бумажного свертка.

– Ой, где ты достал? Спасибо тебе, Толя!

Виолетта бережно взяла изрядно потертый томик на дешевой бумаге, осторожно открыла его.

– Прелесть какая! За что мне такой подарок? Это же дореволюционное издание …

–Ты стала прекрасной женщиной за эти годы … Ты и раньше была красивой, а теперь просто расцвела …

Виолетта почувствовала в голосе и во взгляде Свиридова нечто особенное, чисто мужское.

Она встала, подола к нему и присела к нему на колено.

– Толя, я очень люблю тебя, но для меня существует только один мужчина – Витя. А тебя я ценю и люблю, как очень близкого мне человека …

– Ты для меня тоже очень близкий человек, близкая женщина, жена моего очень близкого друга, и поэтому недоступная. Ничего, кроме безобидной ласки …

– Спасибо, Толя, мы понимаем друг друга. И поверь, я ценю твою ласку и твое отношение …

Свиридов поцеловал ее в щеку и легонько столкнул с колена.

– Я пошел к Витеньке и другим детишкам … Приходи к нам.

И Свиридов через пару минут уже был увешан детишками и весело играл с ними, и они подняли такой гвалт, что к ним заглянула мама Лена и присоединилась к всеобщему веселью.

Виктор задерживался на работе, но успел к этому всеобщему веселью и с удовольствием принял участие – среди детей, мало отличимые от них по озорству, веселились обе его женщины и сам Свиридов …

НА ПРОГУЛКЕ

– Деда, я тебя не вижу!

Верочка старалась повернуть голову, но увидеть Свиридова ей никак не удавалось – она сидела в уютном рюкзачке на груди Свиридова, который шел на лыжах.

За ним, по проложенной им лыжне, шли Уля, Тоня и Гриша – он замыкал эту маленькую колонну.

– Ты меня увидишь дома, а сейчас смотри, какая красота кругом!

Деревья стояли, усыпанные снегом, снег скрипел под лыжами, где-то недалеко перекликались ребячьи голоса – почти весь город вышел в лес. Кто быстро скрылся на лыжах, кто осваивал крутую горку – на санках и на лыжах, кто медленно прогуливался по расчищенным дорожкам.

Около Дома культуры, откуда начинались дорожки и лыжные трассы, стоял большой автобус – там можно было переодеться, отогреться и просто поболтать после пробежки по лесу. А рядом, в кафе при ресторане «У Полины», горячие свежеиспеченные булочки с соками, чаем и кофе расходились, не успевая остыть.

На катке перед Домом культуры катающихся было мало – тут народ соберется ближе к вечеру, и будут кататься в свете прожекторов под музыку до позднего вечера …

Их тоже ждали «У Полины» – меню легкого ужина было изысканным и соблазняло всех, кто заходил просто погреться и послушать музыку.

Официанты в белых рубашках и блузках вежливо и старательно обслуживали посетителей, и их недостаточный профессионализм воспринимался посетителями с пониманием – ведь их обслуживали знакомые школьники …

Верочка, не вылезая из рюкзачка, норовила перехватить из рук Свиридова пирожок.

Все весело смеялись – тут, в кафе, собрались друзья и детей было много.

Потомство Скворцовых занимало целый угол с несколькими столами, сдвинутыми вместе, и конечно всем руководил Витенька.

Взрослые, числом семь, старались без особой нужды не вмешиваться.

А потом, со слипающимися глазками, Верочка переместилась к отцу, а Свиридов собрал все лыжи и все отправились домой …

НОВЫЕ МАШИНЫ СВИРИДОВЫХ

Уля получила права очень давно, еще когда не была женой Гриши.

Поэтому она спокойно садилась за руль гришиной «восьмерик» и Тониного «Гелендвагена». Правда, поводов для поездок на автомобиле у Ули было совсем немного – в Москву она обычно ездила не одна, а с Тоней, и только при поездке на пляж ей иногда удавалось порулить.

Скворцов, хвастаясь своей «Маздой», давал Уле прокатиться за рулем, Карен с удовольствием давал Уле порулить своей большущей машиной, против чего Маргарита не возражала – таким образом, Уля была неплохо знакома с автоматическими коробками передач.

Рис. 2. «Getz» – автомобиль Ульяны Свиридовой

При необходимости Свирилов брал престижные марки у своих друзей, хотя мало кто знал, что этим друзьям он помогал в приобретении автомобиля деньгами.

Но многие друзья Свиридова – кто исподволь, а кто и в открытую – высказывали мнение, что генералу и Генеральному нужна престижная машина. Даже в гараже молодежь вместе с Иваном Гавриловичем частенько спорили о том, какую же машину стоило приобрести Свиридову.

Но первым «созрел» Гриша и увез Улю в Москву, и они вернулись домой на ярко желтой машинке с надписью «Getz». Гриша подарил эту машинку Уле.

Несмотря на весьма скромные габариты внутри уместилось все семейство во главе с Верочкой, и все разместились вполне комфортно.

И Уля покатала все семейство – до озера и обратно, и все убедились в мягкости хода и комфортабельности салона.

Вечером, поднимая тосты за приобретение, высказывались за следующее приобретение – за новую машину Свиридова.

Свиридов несколько охладил пыл семейства, объявив, что пока еще не выбрал фирму и марку.

Но оказалось, что это все же произошло – молодежь во главе с Иваном Гавриловичем подготовили небольшой обзор с рекомендациями нескольких марок – на выбор.

Наконец Свиридов сделал выбор, и прихватив с собой начальника гаража – Ивана Гавриловича – и его главного механика, поехал в Москву.

В автосалоне Свиридов быстро вогнал менеджера в ступор своими вопросами, и к нему вышел хозяин. С ним договорились быстро, хозяин записал все требования Свиридова и выразительно поглядел на него.

– Этого пока будет достаточно? – и Свиридов вручил хозяину пачку «зелени».

Хозяин даже согнулся подобострастно и многословно стал благодарить за посещение его салона, но гости сразу откланялись.

Появились гости в салоне в назначенный срок, и служащие видели сквозь стеклянные стены, что приехали они на черном «Гелендвагене».

Сперва машину осматривали Иваныч с механиком – они облазили ее всю и вконец загоняли менеджера.

Потом с машиной знакомился Свиридов, и теперь краснел и бледнел уже сам хозяин салона – такого придирчивого и знающего клиента он еще не видел.

Наконец Свиридов удовлетворился осмотром, получил все необходимые документы, передал хозяину остаток денег и все уселись в новую машину – в «Гелендвагене» остался один Воложанин.

Свиридов уверенно вывел машину на улицу и вскоре …

На милицейский пост пришло сообщение, что в их сторону от Москвы на большой скорости движутся две черные машины – «Вольво» и «Гелендваген».

Рис. 3. «Volvo XC90» – автомобиль А. Свиридова.

– Ну, и на какой такой большой скорости они движутся? – лениво спросил дежурный.

– Километров сто семьдесят, не меньше! Где начальник?

Но машины сами свернули к зданию поста, и из черного «Вольво» вышел знакомый всем Свиридов – ему отдавали честь.

– Приветствую доблестную милицию! Привыкните к этой машине, запишите номер – это моя машина.

Свиридов показал документы на машину, и свои права с красной полосой наискосок и надписью «Проверка запрещена».

И с такой же бешеной скоростью обе машины умчались.

А дома Свиридов катал все семейство – к садовому участку и обратно. Все радовались удобству салона, мягкости хода, а Верочка дотошно осваивала машину изнутри.

– Чтобы наши машины хорошо себя чувствовали давайте выпьем за их здоровье! – Тоня подняла бокал, и все чокались, даже Верочка чокнулась со всеми стаканчиком сока.

А в гараже за решетку радиатора «Вольво» пристроили две красные фары, установили сирену, полностью протянули весь крепеж и осмотрели каждую мелочь – фирма фирмой, но о начальнике сердечно заботились …

ДЕДА, У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ СЕКРЕТИК

Свиридов в очередной раз выкупал Верочку и нес ее, закутанную в теплую байковую простынку, в кроватку.

– Деда, у меня для тебя есть секретик …

– Да ну! Важный?

– Очень важный … я попросила у мамы братика. И они с папой мне обещали … А ты как думаешь?

– Я думаю, что братик нам очень нужен и скоро будет.

– Совсем скоро?

– Нет, не совсем. Маме еще нужно будет поносить его в животике, а уже потом он родится и ты будешь помогать его растить и воспитывать.

– А я сумею? А когда с ним можно будет играть?

– Ты даже не заметишь, как он подрастет – малыши растут так быстро …

Уложив Верочку, рассказав ей коротенькое стихотворение, Свиридов вышел в гостиную.

– Как, родители, получили уже заказ от Верочки?

– Получили! – почти хором ответили Уля, Гриша и Тоня.

– Вот и хорошо, вот и чудненько! Ей братик будет в самый раз.

– Папа Толя, а мы уже … – чуть-чуть смущенно сказала Уля.

– Отец, у нас уже три недели! – за Улю ответила Тоня.

– Уленька, милая! Я поздравляю тебя! И тебя, Гришка, тоже!

– И нас – тоже. Да, дедуля?

– И тебя, бабуля, я тоже поздравляю …

ВЕРОЧКА ВПЕРВЫЕ В БАНЕ

– Отец, ты считаешь, что Верочке уже можно в баню? Не рано?

– Осторожно, но можно. Ей уже пора, Гриша, постигать все радости жизни!

– Гришенька, мы же осторожно! Вот и папа Толя говорит, что осторожно. А сколько будет радости, представляешь!

И Свиридов зашел по пути в баню в подвале и записался, и в книге предварительной записи появилась строка: «Свиридовы – четыре человека с маленьким ребенком».

А в субботу …

На улице был прекрасный морозный день – сверкал снег и пощипывал щеки шаловливый морозец.

Но баня располагалась в подвале того же подъезда, где проживали Свиридовы. Верочка гордо вышагивала между дедушкой и бабушкой, держа их за руки и оглядываясь на родителей.

В бане их встретил сам главный банный специалист – Михеич.

С Верочкой они были знакомы, и среди знакомых лиц Верочке было проще освоится. И она спокойно восприняла всеобщее раздевание, и в войлочной шапочке и резиновых тапочках прошествовала в горячую парную.

Из-за Верочки температура была вполне умеренная, а все процедуры вызывали у девочки непритворный интерес.

А веники! Она смотрела, как Михеич охаживал вениками деда и бабушку, потом папу и маму. Когда очередь дошла до нее, она спокойно вытянулась на теплой деревянной лавке и веселые глазенки из-под шапки были полны ожидания.

И первые же прикосновения березового веника вызвали у нее такой восторг, что она не удержалась и начала радостно повизгивать. А Михеич бережно приучал ее тело к жару и к венику, а потом веник у Михеича перенял сам Свиридов, массируя маленькое тельце и оглаживая его вениками.

Хорошо досталось всем – и папе, и маме, и деду, и бабушке, и когда все уселись за столом в предбаннике, закутанные в простыни, Верочка даже не стала просится на руки к деду, а спокойно сидела на руках у папы и пила сок.

– С причащением тебя, Вера Григорьевна! – поздравил ее Михеич. – Теперь приходи сюда почаще, все здоровье здесь!

Позже, пообедав и выспавшись, Верочка пожелала погулять, и тепло закутанная устроилась на санках – по очереди ее катали папа и мама, дед и бабушка, и даже дядя Витя и тетя Виола.

Витенька тоже выказывал желание покатать Верочку, но ему это удавалось с трудом и он сосредоточился над руководством «своим» детским садом – над всеми молодыми Скворцовыми …

УЛЯ ОКРУГЛЯЕТСЯ

Долго ничего заметно не было, но все же Уля начала округляться.

Как «опытная» мама Уля сразу начала заниматься специальными упражнениями и придерживаться особой, «маминой» диеты. И ее стали еще бережнее освобождать от тяжелых операций – сумок с продуктами, стирки домашних детских мелочей, уборки помещений.

Гриша рисовал Улю что называется взахлеб.

Занимаясь обыденными делами на кухне Уля оглядывалась:

– Гриша, что ты меня опять разглядываешь? Неужели нашел что-то новенькое?

– Постоянно.

– Что постоянно?

– Я любуюсь тобой постоянно. Ты для меня всегда новая и удивительная …

Рисунки появлялись.

Папка пополнялась, нередко Уля позировала Грише в его кабинете, сидя или стоя на столе. И одетая, и обнаженная.

Ульяна в послании сообщила мадам Женовьеве о своей беременности и сразу получила восторженный ответ и приветы от всех знакомых. Густав Драйзер и фрау Иохим через мадам Женовьеву передавали приветы и поздравления ей и Грише.

Мадам Женовьева осторожно спрашивала, что прислать Уле и ребенку.

Гриша и Тоня со Свиридовым старались находить время и «выгуливать» Улю – вместе с Верочкой. Верочка очень внимательно следила за фигурой мамы и ждала изменений.

И она первая огласила «у мамы животик растет!».

И заметила, что папа гладит маму по животику и даже легонько целует ее животик прямо через платье и что-то шепчет.

Теперь не Уля выводила гулять Верочку, а Верочка выводила гулять маму.

Вся Витенькина орава у Скворцовых, куда они часто заходили в гости, сразу стали ухаживать за Улей, гладить ее по растущему животу, оказывать и другие знаки внимания.

Взрослое население Скворцовых тоже радовались за Улю, за Гришу, за Свиридовых.

Уля с Верочкой часто навещали детскую ораву Скворцовых. Витенька и остальные малыши всегда с радостью воспринимали эти визиты. Верочка мгновенно включалась в детские игры, а Уля обменивалась новостями с той из женщин, кто был на этот раз дома.

И с любой из них – с Леной, с Виолеттой, с Машей или с Елкой – Уля всегда находила общий язык, интересные общие темы для разговоров и обсуждения животрепещущих новостей.

А потом она заходила к детям, и там ее встречали радостным визгом. И очень быстро заметили округляющийся живот Ули и приняли деятельное участие в обсуждении предстоящего появления брата у Верочки.

Животик у Ули округлялся достаточно активно.

Уля меняла одежду, Верочка уже прикладывала ухо и спрашивала, почему братик молчит.

И Боря, и УЗИ подтвердили пол будущего Свиридова – ждали мальчика.

Погладить округлившийся животик Уля разрешала и маме Тоне, и папе Толе – и бабушка, и дедушка разговаривали с внуком …

Поглаживая округлившийся живот Ули Свиридов приговаривал:

– Привет, внучек! Как поживаешь? Мы тебя ждем! И я, и бабушка, и сестренка, и твой папа – все тебя ждут и уже любят …

Названные «сестренки» Свиридова при встрече всегда находили для Ули ласковые слова, офицеры Воложанина ни разу не позволили Уле нести сумку из магазина, помогали подсадить Верочку на качели, на карусель – рядом со своими ребятишками, которые Улю считали своей наравне со всеми женами офицеров …

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВЕРОЧКИ

Верочка очень серьезно отнеслась к празднованию своего дня рождения, и в особенности к выбору гостей. Писать она сама не умела, поэтому список гостей под ее диктовку писал и папа, и дедя, и баба …

Список получился огромный – ведь Верочка была знакома с огромным количеством детей.

И Уля пошла в ресторан Полины.

– Здравствуйте, Полина Харитоновна. У меня проблема.

– Здравствуйте, Ульяна Владимировна. Сейчас мы решим вашу проблему. Но, может быть, не так официально? Просто Полина, хорошо?

– Просто Уля! У нашей с Гришей дочки Верочки намечается день рождения, а гостей она хочет собрать очень много, у нас дома им не поместится …

– Отгородим часть зала пальмами, соорудим маленькие столики, возьмем в садике мебель. А уж о меню – не беспокойтесь, все будет детское!

– Но придут и взрослые … Например, все Скворцовы, все войско Воложанина с детьми, рыжая банда Ивановых, Докукины, Ника с Владиком, Полина Олеговна с мужем и Мальчиком, Баранов с Карцевой, Долгополова с Потаповичем, Антипова с Кареном, Худобин с Дианой … Я боюсь, что еще многих забыла …

– И все равно не страшно! Вы, Уленька, составьте список, а мы прикинем – как лучше расставить столы, как рассадить детишек …

– Наверное, это будет дорого?

– А вот этот вопрос мы решим с Анатолием Ивановичем.

Над списком сидели долго – все вместе: Свиридов, Тоня, Гриша, Ульяна и Верочка.