Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день

– Записываю. Но после аплодисментов и дифирамбов настает время подумать о практическом использовании этого открытия. Или кроме таких мысленных посиделок это никому не сгодится?

#Теnя Полина, а мы думаем что не все так грустно!

#Кто вклинился?

#Да это наши мальчишки!

#Точно, дядя Толя! Это мы.

#И мы думаем, что работы дяди Потапа и Владика совсем небесполезны. Если надо, мы можем подключиться.

#Вы далеко? Качество <передачи> очень хорошее!

#Отсюда по прямой километров пятьдесят – недалеко!

#Да, Толя. Это тебе не Калифорния!

#А при чем здесь Калифорния?

Свиридов в импульсе ответил Потапу, кратко изложив историю контакта с бывшими сотрудниками некой американской организации – близнеца фирмы «НИПЦ».

#Есть программа работ Потапа и Владика по лазерам и их информационному использованию…

#Но с обязательным участием Свиридова как модулятора! – вклинилась Полина.

#А что без Толи нельзя? Без Толи это не работает?

#В том то и дело, что модулировать сигнал пока может только он.

#Друзья, кончайте это полоскание Свиридова! У нас в повестке дня еще сообщение Александра Гавриловича Баранова о работе нашей секции в Академии.

#Толя, давай перенесем – там очень много материала. А комкать не хочется.

#Сашенька, ты прав – сегодня наше заседание перегружено! Я записывать не успеваю.

#Командир, предложение ценное. Давайте устроим специальное заседание о работе нашей секции в Академии и по предложению о научной конференции на тему ГАМ.

#Потап прав. Переносим?

#Переносим.

#Переносим.

#Переносим.

#Переносим …

По существу на этом то закрытое заседание завершилось и начались научные будни с планами проведения экспериментов, планами проведения проверок на дальность и избирательность, исследований возможности защиты канала передачи информации и прочего, и прочего, и прочего – всего того, что сопровождает научные открытия и требует много времени и хитроумных экспериментов …

Без этой рутинной работы не могло состояться ни одно важное открытие.

А заседание по работе секции РАН под руководством академика А. Баранова состоялось чуть позже и было не менее интересным, но не мысленным, а открытым, обычным по форме.

Академия наук

– Анатолий Иванович, а я вас так и не поздравил с избранием в действительные члены Академию наук. Поздравляю от всего сердца.

– Спасибо, Владимир Владимирович.

– Кстати, как вы оцениваете конфликтную ситуацию в Академии? Вам не удалось присмотреться?

– Ситуация не конфликтная, а поистине критическая. Чреватая потерей многих научных кадров и целых направлений.

– Поясните.

Все, что было дальше, Свиридов рассказывал Тоне ночью.

– Я рассказывал о ситуации в Академии и вокруг, в основном о так называемом «ФАНО» – Федеральном агентстве научных организаций и его влиянии на науку …

– Это, что, такая подпорка для Академии? Без подпорки нельзя?

– Вопрос вытекал из того, что деятельность Академии вызывала много нареканий, в том числе из-за появления большого количества липовых академиков из числа чиновников разного уровня. Помнишь – Фортов так и не смог ответить Президенту!

– Я сказал, что и Президент и Президиум Академии утратили рычаги руководства Академией, и что величайшим заблуждением является мнение о том, что любой именитый ученый или академик способен возглавить Академию.

– И чего от тебя хотел Президент?

– В принципе он хотел, чтобы я ответил конкретно – что нужно изменить в Уставе АН и кто способен в данный момент возглавить Акажнитю.

– Толя … Неужели … ты прости меня, но неужели Президент настолько наивен, что посчитал тебя способным ответить на эти вопросы?

– Нисколько. Скорее он проверял, насколько я серьезно оцениваю ситуацию. А реально он решил подключить меня к разрешению этих проблем …

Две встречи

Тоня ждала Свиридова из Москвы – она знала, что у него сегодня состоялась встреча с Президентом по его инициативе.

Свиридов появился в туалетной комнате, под душем – но звука автомобиля не было.

Но Тоня этому не удивилась, а лишь включила чайник и сняла салфетку на столе с его прибора.

Свиридов спустился по лестнице уже в халате, который он надевал довольно редко.

– Привет, дорогой! – Тоня поцеловала Свиридова. – Есть будешь?

– Привет, милая! Только самую малость. Как дети?

Уже устроившись на плече Свиридова Тоня спросила:

– Президент тебя не очень мучил?

– У него было мало времени. Я ему изложил только самую суть – дело не в конфликте с «ФАНО», дело значительно глубже и серьезнее. Даже не успел рассказать суть происходящего и массовом приеме новых членов в Академию …

– Но главное ты успел сказать – что это системная ошибка, а не частный случай?

– Думаю, что недостаточно доходчиво. Но Владимир Владимирович предложил встретиться позже с большим запасом времени, и возможно, в более широком кругу …

Через несколько дней Свиридов позвонил Тоне днем:

– Тонечка, я направляюсь к Владимиру Владимировичу. Он назначил встречу и даже спрашивал мое мнение: он хотел пригласить на беседу своих сотрудников. Он хотел позвать Фурсенко, Васильеву, Фортова и Котюкова.

– Извини, но он что – сдурел?

– Я ответил почти так же. Сказал, что в их присутствии разговора не будет, а будет свара. Предложил для участия в беседе Поллыеву и Пескова. Он согласился. Я уже отправляюсь. До вечера.

А вечером Тоня снова устраивалась на плече у Свиридова и слушала его негромкий голос.

– Я телепортировался к назначенному времени и материализовался как обычно в туалете в конце коридора – им пользуется охрана. И постучал в известную мне дверь – там был заместитель начальника охраны, мой хороший знакомый, и он открыл мне следующую дверь.

– Там, в этой особой комнате для встреч Президента с нужными людьми, находились трое: Джохан Реджеповна Поллыева, Дмитрий Сергеевич Песков и сам Владимир Владимирович. По всем правилам этикета сперва я подошел к Джохан и поцеловал ей руку …

– Привет, Толя! Рада встрече!

– … и только потом вытянулся перед Президентом …

– Здравия желаю, товарищи главнокомандующий.

– Здравствуйте Анатолий Иванович. Вы пунктуальны.

– Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич!

– Здравствуйте, Анатолий Иванович!

– Мы сели за стол – на столе ничего кроме уже привычного мне ноутбука. Владимир Владимирович определил тему разговора – проблема с Академией наук, и я начал …

Тоня поудобнее пристроилась на плече Свиридова.

– Мне пришлось начать с некоторого экскурса в историю Академии, иначе было бы непонятно последующее. Рассказал о внутренних склоках и конфликтах, о последних скандальных историях вроде массового приема в академики. Попутно пришлось затронуть достоверность диссертаций многих «академиков», и не только – вообще работы ВАК.

– Это Высшая Аттестационная Комиссия? Тоже жулики?

– И немало. Я привел пример такой диссертации, посвященной разработке математической модели конкретного процесса, в которой даже приближения ни к математике, ни к модели не наблюдалось. Диссертация была защищена и утверждена. Но на примере ВАК'а я не задерживался – перешел к руководству «ФАНО».

– Диссертации единственного остепененного руководителя называлась «Трансформация условий и организационных механизмов использования имущественного комплекса российской академии наук» – то есть задачей была не организация работы науки, не руководство научными коллективами, а использование имущества институтов …

© ©

Титульная страница диссертации

– Академия с ее институтами владела громадными средствами и имуществом, в том числе используемом не по назначение, было много коммерческих проектов, не имеющих отношения к науке … Счетная палата располагала громадными массивами информации по финансовым нарушениям …

– Потом постарался обосновать общую проблему как ошибку системную, а не кадровую. Пришлось взять проблему шире … хотя не намного шире объема функций «ФАНО». Это развал основ образования с цитатой из выступления печально знаменитого Фурсенко:

«…недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других.»

– Но это же уничтожение образования в школе и далее!

– Я добавил кое-что из его практики, но вскоре перешел к Академии Наук. Достаточно много материалов вплоть до законопроекта «О реформе РАН», где сама Академия видится в виде клуба академиков, не имеющих влияния на развитие науки и ее финансирование, а всем управляет «ФАНО» – а Закон подписан Президентом 27 сентября … Закон мощно пролоббирован …

– Ну, и чем завершилась ваша встреча?

– Планируется довольно широкое совещание по проблеме реорганизации АН …

Совещание

В большом зале нового здания Академии наук собрались бывшие Президенты АН и большая группа приглашенных академиков из разных регионов страны.

Шум постепенно затихал, академики ждали.

На сцену вышел Президент, движением руки остановил оживившийся зал.

– Здравствуйте. Начнем работу.

Переждав движение в зале он продолжил.

– Представляю вам Свиридова Анатолия Ивановича, доктора наук, профессора, академика, Генерального директора Научно-исследовательского и производственного центра глубокой атомной модификации вещества, генерала и орденоносца, Советника Президента и сегодняшнего докладчика. Основного.

Президент сделал паузу.

– И еще сегодня будут озвучены некоторые вынужденные решения, касающееся судьбы нашей Академии наук. Прошу вас, Анатолий Иванович.

Свиридов встал за трибуну, а за столом президиума рядом с Президентом сели Дмитрий Сергеевич Песков и Джохан Реджеповна Поллыева …

Все дальнейшее, происходившее в новом здании президиума АН, Тоня услышала в изложении мужа.

Свиридов вернулся поздно и очень усталый, и Тоня долго «приводила его в порядок», отмачивая в ванне и делая общий массаж.

После чего Свиридов выпил стакан кагора и лег, обнимая Тоню.

И его шепот Тоня услышала только под утро.

– Президент поручил мне выступить перед академиками и рассказать о предстоящих, а вернее о предполагавшихся реформах …

– Кратко, о чем мы говорили на предыдущем совещании, хотя во многом это уже было достаточно широко известно – кризис науки и Российской Академии наук явились результатом целого ряда факторов как внутреннего, так и внешнего характера.

– Я рассказывал, что некоторые высокопоставленные чиновники провозглашали, что целью образования в России является не выращивание творческой личности, а лишь грамотного потребителя достигнутых ценностей. Мне даже пришлось привести цитату: «…недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других …».

– Между прочим человек с такой философией продолжает влиять на позицию Президента в данном вопросе!

– И вообще деятельность Минобрнауки нельзя признать положительной в отношении образования, науки и самой Академии наук. За целенаправленные усилия по развалу нашей науки кое-кто еще должен ответить … Воздействие со стороны чиновников, которое увенчалось созданием специального органа – Федерального агентства под названием «ФАНО», которое по статусу может распоряжаться не только собственностью Академии, но и управлять научными исследованиями!

– О том, что по поручению Президента я занялся исследованием деятельности этой организации – в качестве Следователя по важнейшим делам при Следственном комитете Федерального Следственного бюро Федеральной службы безопасности, я не стал рассказывать …

– Дальше я немного поговорил об истории Академии в России и постепенной утрате Академией самостоятельности … Под влиянием изнутри и снаружи, под влиянием чиновничьих инициатив и горячего желания наших заклятых друзей из-за океана …

– А поскольку я оперировал фактами, то меня слушали внимательно и даже заинтересованно … и как мне кажется даже начали понимать всю глубину кризиса, в который провалилась Академия – кроме научных проблем …

– Самоуправление Академии постоянно ограничивали всякими комиссиями и управляющими фондами вплоть до «ФАНО», что провоцировало обострение внутренних проблем – тут я довольно жестко прошелся по некоторым фамилиям, и оказалось, что эти фамилии очень хорошо известны слушателям …

– Тут Владимир Владимирович поблагодарил меня и объявил перерыв, после которого будут оглашены принимаемые решения …

– Все потянулись в буфет, активно переговариваясь, и тут непредсказуемость продолжилась. Президента вызвали, ему звонил Шойгу, и мне было поручено продолжить работу совещания.

– Тебе?!

– А вот возвратившихся в зал академиков пришлось немного успокаивать … Пескову даже пришлось постучать ручкой по графину, что с помощью микрофона давало громкий звук …

– Я был в элегантном штатском костюме твоей работы с розеткой ордена Святого апостола Андрея Первозванного с мечами …

– Президента срочно вызвали, и он поручил вести наше совещание Анатолию Ивановичу Свиридову. Продолжите, Анатолий Иванович, прошу вас! Песков объявил меня как на концерте …

– Я предложил такой порядок работы – сперва Дмитрий Сергеевич огласит Указы Президента, подписанные им только что, а после этого я отвечу на ваши вопросы – правда, далеко не на все. Дмитрий Сергеевич, прошу вас.

– Ты знаешь, Тонечка, уже после первого Указа в зале установилась мертвая тишина. А первый указ был о том, что кризисное состояние дел в Российской Академии наук вызывает серьезные опасения и впредь до выборов Президента Академии вводится особый порядок работы Академии и всех организаций, с нею связанных.

– И сразу второй Указ – наверное, самый страшный. Об утере доверия – под этим диагнозом были поименованы многие советники и помощники Президента. Этот указ вызвал много разнообразных звуков и даже выкриков из зала. Мне пришлось повторить прием, опробованный на прежнем совещании – я громко и оглушительно свистнул.

– Помогло?

– А как же! Дальше тоже был серьезный Указ – во исполнение Указа номер такой-то от такого-то числа временно исполняющим обязанности Президента Академии наук назначить … И мало кому известные имена …

– А ты их знаешь? Кто они? По моим сведениям Президент планирует в ближайшее время пресс-конференцию по всем затронутым вопросам. Это опять тебе? И ты всерьез думаешь, что за двадцать дней дюжина академиков сможет создать новый устав Академии?

– А новый не требуется – нужно исправить действующий так, чтобы он соответствовал реальности. При желании можно успеть и быстрее.

– Вопросы были простые и какие=то … мелкие, что-ли …

– Например, приведут ли намеченные изменения к корректировке бюджета Академии?

– Я ответил, что бюджет Академии уже заложен планом и на ближайшее время причин его изменения я не вижу.

– Многих волновал запрет на совмещение должностей руководителей – приведет ли это к назначению руководства сверху?

– Руководителей организаций будут выбирать научные коллективы, как и ранее. Президиум Академии будет участвовать в этом консультативно.

– Знаешь, Тонечка, были и еще вопросы, но намного мельче …

Пресс-конференция

Свиридов вернулся домой поздно и Тоня сразу определила, что он был очень сильно раздосадован. Именно раздосадован, а не сердит.

После душа и кружки молока с краюхой черного хлеба он устроился на кровати рядом с Тоней, обнял ее, поцеловал и мгновенно заснул.

Тоня тоже постаралась заснуть, зная, что пока он не восстановит силы с ней он разговаривать не будет.

Около пяти утра за окном засветлело, и Тоня ощутила движение его рук и повернулась к нему.

– Извини, дорогая, я был так сильно раздосадован, что не поговорил с тобой.

Тоня молча поцеловала мужа и устроилась у него на плече.

– Знала бы ты как меня подставил Президент!

– Ну-у?! – Тоя даже подняла голову. – Не может быть!

– Подставил. И весьма солидно. Как государственному служащему …

– Ты – государственный служащий?

– В ранге Советника Президента. Это как минимум … помнишь, на пресс-конференцию по РАН он представил меня как Советника Президента …

– И зачем ему это было нужно?

– Он сказал журналистам что это шоковая терапия, особенно если учесть обсуждаемые вопросы. Представил меня, начал разговор о событиях вокруг РАН …

– Потом Дмитрий Сергеевич что-то прошептал ему на ухо и Президент стал сворачивать разговор, а затем объявил перерыв. И сказал мне, что ему нужно срочно уехать и продолжить пресс-конференцию придется мне.

– И бросил тебя на съедение журналистам?

– Ну, насчет съедения … – И о чем же тебя спрашивали?

– И обо мне, но основном о РАН.

– Был целый ряд вопросов о «ФАНО» – что да почему. Президент уже отвечал, но меня снова спрашивали. Пришлось процитировать им абзац из положения о «ФАНО», рассказать о составе чиновников в этой организации, более подробно поговорить о том, как чиновники хотели руководить наукой.

– А кроме «ФАНО» их ничего не интересовало?

– Сейчас! Но разговор о «ФАНО» занял так много времени. Я рассказал, какие идеи в создание подобной структуры вкладывал Михаил Ковальчук, как все исказили чиновники и что в результате вышло, и почему в ряде регионов местные академические структуры смогли найти с «ФАНО» общий язык …

– Пришлось напомнить собравшимся о той шумихе, что состоялась после проекта реорганизации РАН, о скоростном голосовании, протестах и возражениях академиков, о письмах и публикациях и многом другом …

– А «неудобные» указы о смещении ряда ведущих консультантов Президента?

– Пытались у меня разузнать о конкретных фамилиях, но у них это не вышло. Но в общем смысле пришлось буквально вправлять кое-кому мозги, хотя журналисты это не любят …

– Было много вопросов по поводу Устава и о том, какие изменения мы собираемся внести. Я рассказал, что дело не в изменении Устава, а в восстановлении смысла Устава Академии как ведущей самоуправляющейся научной организации страны. Спрашивали о конкретных предложениях в новый Устав. Я сказал, что все предложения показывают реальную заинтересованность академиков, а еще очень полезны замечания тех, кто имеет практический опыт в руководстве РАН – в нашей работе принимают непосредственное участие шесть вице президентов и два бывших Президента: Юрий Сергеевич Осипов и Валерий Васильевич Козлов.

– А на деле?

– На деле сложность может быть из-за того, что очень многое предлагается для независимости Академии, и это может вызвать сопротивление. При этом многих корреспондентов интересовало – кто же виноват в сложившемся критическом положении в Академии?

– И что же ты?

– А я отшутился, что при конфликте в семье не бывает одного виноватого, поскольку виноваты бывают обе стороны ….

– Спрашивали о научном совместительстве – почему нельзя совмещать руководство несколькими организациями. Пришлось привести данные по развалу Института теоретической и экспериментальной физики и чехарде в Курчатовском институте и целый ряд цитат из различных высказываний Ковальчука о кончине РАН и новых веяниях в науке …

– Пришлось прочесть им лекцию о роли руководителя НИИ или лаборатории, о плюсах и минусах, о возможности участия в составах Ученых советов и преподавания в ВУЗ'ах и о других формах участия в научной работе …

– Ты говорил, что в комиссии по Уставу были предложения по образованию, по участию академиков в образовательном процессе. И вообще насчет Минобрнауки – такое несъедобной название! – спросила Тоня.

– Да, академики вспомнили – такие предложения были и давно, но ничего не было реализовано. Кроме отдельных академических школ для одаренных детей. А по поводу Минобрнауки пришлось тоже процитировать высказывания некоторых вполне одиозных личностей в ранге министра, свидетельствующих о системной ошибке …

– Ну, и чем все это закончилось?

– Разговор был долгий. Песков часто удивленно поглядывал на меня, но замечаний не делал и не сделал … Но было предложено собраться после обновления Устава …

Брифинг

Свеженькие экземпляры новой редакции Устава РАН Свиридов дал Тоне и Маргарите Антиповой с просьбой высказать свое мнение по тексту.

И вечером к Свиридовым в гости заявилась Марго со смуглым мальчиком – он откликался и на Ваню, и на Ованеса.

Мальчика отправили к детям, с которыми он был хорошо знаком, а взрослые утроились у камина. Маленькие рюмочки и квадратные стаканы, бутылки с нерусскими этикетками.

Гриша и Уля пытались удалится, но Антипова остановила их.

– Молодежь, если у вас есть неотложные дела, то идите. Но ваше общество скрасит нашу … ну, если не старость, то перезрелость!

Гриша с Улей переждали словесную перепалку Свиридова и Антиповой и остались.

Оказалось, что машинописный текст и у Тони, и у Марго были разукрашены цветным маркерами – разными цветами на разных страницах.

Первым делом они стали перелистывать страницы и сравнивать места пометок, и оказалось, что и у Марго, и у Тони места пометок в основном совпадают.

Тогда стали сравнивать помеченные участки текста, выясняя отклонения нового текста от действующего Устава, и вчитываясь в смысл изменений.

Оказалось, что практически все изменения очень хорошо укладывались в старые редакции Устава – до того, как над ним потрудились чиновники в попытках умалить права академиков и Академии в целом …

– Толя, а Президент видел этот последний вариант?

– Деда, а брифинг – это больно?

Коленька по своему обыкновению спросил очень серьезно, тщательно выговаривая слова.

– Нет, Николаша, это не больно. Но бывает трудно и скучно.

Вечером Свиридов по обыкновению скупо рассказывал Тоне о состоявшемся брифинге.

Брифинг состоялся по инициативе советников Президента, которых корреспонденты замучили вопросами – до Свиридова напрямую корреспонденты добираться еще не научились.

Песков успокоил собравшихся, все сели, приготовили технику.

Свиридов вошел в модном светлом костюме со скромной розеткой ордена Святого апостола Андрея Первозванного с мечами и сел за стол рядом с Песковым.

– Здравствуйте, господа журналисты!

– Здравствуйте, господин генерал!

Свиридов незаметно улыбнулся.

– Что вы улыбаетесь? Я не прав?

– Я вспомнил эпизод из хорошего фильма. Там адмирала спрашивают «а вас как называть – господин член или товарищ член?» А он отвечает «адмирал он и в Африке адмирал». Так вот я генерал в соответствующей обстановке, а для вас я Советник Президента Свиридов Анатолий Иванович …

Журналисты и некоторые спецслужбы провели труднейшую работу по расшифровке личности неизвестно откуда появившегося рядом с Президентом генерала.

И кое-что выяснили.

Кто-то вспомнил о неизвестном мужчине рядом с Путиным на вечере памяти Собчака.

Кто-то вспомнил о неизвестном полиглоте, появившемся рядом с Путиным, и удивившим собравшихся знанием самых экзотических языков.

Кто-то вспомнил о международной конференции в Индии по проблемам атомной модификации вещества и ее российском представителе.

Общим в целом ряде воспоминаний было обстоятельство, отмеченное фотографами и спецслужбами – никак не удавалось сфотографировать (или сохранить на видео) этого неизвестного, или по крайней мере получить нормальное изображение мужчины.

К этому добавилось то, что на недавней встрече с Президентом, где неизвестный был представлен как Советник Президента Свиридов Анатолий Иванович, и был опознан журналистами как генерал-полковник, но никто из снимавших фото– и видеорепортеров не смог затем похвастаться качественным фото Свиридова.

Максимум что удавалось снимавшим – это изображение лица в больших очках, стекла которых бликовали с засветкой изображения.

И теперь перед корреспондентами сидел Свиридов в больших очках в черепаховой оправе.

– Так как будем работать? Задавайте вопросы.

После мгновенной паузы все перекрывая друг друга заговорили, потом смолкли.

Было несколько корреспондентов с фотоаппаратами и ни одного с видеокамерой.

– У вас настоящий раритет, Сергей Андреевич! Это же «Киев», наследник не менее именитого «Контакса»!

Сидящий во втором ряду быстро снимал Свиридова, ловко переводя кадры.

– Подставной … – громко пробурчали из зала.

– Вы тоже подставной, Гаврила Романович? Вы вооружились японской техникой, прекрасной и без электронных компонентов. Но где вы добыли фотопленки – наши, отечественные, черно-белые? Сергей Андреевич хотя и зарядил оба свои фотоаппарата черно-белой пленкой, но это пленка современная, цветная, дающая при проявке эффект монохромного негатива! А у вас А2 – знаменитейшая советская фотопленка! Где взяли? Но даже это не дает гарантии получения хорошего снимка моей персоны!