Проклятые: История братьев Блэйк

Вернувшись без Эми в маленький городок, погрязший в смертях, Грэгори незамедлительно нашёл сгоревшую фабрику кукол, вот только у неё больше не было прошлого, оно остановилось на безумных криках людей, терзаемых языками пламени. Грэг много раз просмотрел эту жуткую картину, но так и нашёл в ней Джозефа Блэйка, точнее того, что от него осталось. Вместо зашиторотого в огне он несколько раз видел две чёрные тени, неизменно стоящие рядом друг с другом.

В истории города мало говорилось о Джозефе Блэйке, но и того что было хватило Грэгу, чтобы сделать кое-какие выводы.

Сразу после тяжёлого детства Джозефа и становления, как личности, писалось, что он основал цех по производству кукол, в котором трудился днями и ночами, пока маленькая комнатка с тремя швейными машинками не переросла в огромную фабрику с сотнями рабочих мест. Для небольшого городка, открытие подобного здания было спасением, и фамилия Блэйка прославилась на многие годы вперёд. Говорилось так же, что устав от одиночества, Джозеф женился на Клариссе Дэй, самой обычной девушке, как писали все газеты, и вскоре она родила ему двух чудесных сыновей.

Именно на этих мальчиках остановилось внимание Грэга. Дольф и Вольтер Блэйк, нося такую именитую фамилию, были невидимками. И дело было даже не в том, что все документы и архивы в городке давно сгорели. А в том, что достучавшись поздним вечером, или, как изволили выразиться соседи Дебры, «ночью» в десятки домов, он не услышал самого призрачного упоминания о них.

Подкурив ещё одну сигарету, Грэгори наклонился над кипой бесполезных бумаг, и тут ему на глаза попалось зеркальце, которое он подобрал у особняка Блэйков. Сняв перчатки, он взял его в руки и вновь перенёсся в цветущий сад, на этот раз затянутый сигаретным дымом. Что-то изменилось в этом месте, и Грэг сразу понял что именно.

Мужчина больше не смотрел, как чёрная невеста уводит девочку, он прошёл сквозь серую пелену, за черту которой в прошлый раз не смог зайти, и неустанно следовал за ними. И в этом Грэгори был не одинок… Две чёрные тени скользили за ним попятам, словно пытаясь прогнать его из мира, принадлежащего только им.

Грэг смотрел, как мёртвая невеста открыла старый погреб на заднем дворе, и девочка, не раздумывая, вошла внутрь. Сигаретный дым становился всё гуще. Грэгори пытался всмотреться сквозь него, но не смог увидеть ничего, кроме двух теней, скользнувших следом за девочкой. Видение меркло. И вот, уже почти вернувшись в реальность, он услышал детский крик, переполненный страхом.

Опять эти тени. Грэгори бросил недокуренную сигарету в пепельницу и, проведя рукой вниз по лицу, рухнул на диван. Что бы он ни делал, в каких бы местах не бывал, все дороги вели его к дому Джозефа Блэйка. Только там мужчина мог закончить все незавершённые дела и Грэг твёрдо решил − хочет семья Хоук того или нет, он непременно уже сегодня будет стоять у них в гостиной.

Пряный запах корицы, прокравшийся в сон Грэгори, заставил его приоткрыть глаза.

− Привет, маленькая, − Грэгори посмотрел в улыбающееся лицо Амелии и только сейчас понял, что его голова лежит у неё коленях.

− Ты просидел здесь всю ночь? − Эми наклонилась и поцеловала мужа. − Почему не разбудил? Я ведь могла помочь.

− Я просто рано встал, − сонно буркнул Грэгори и, повернувшись набок, обнял колени девушки, − и… решил почитать.

− Хорошо, что ты в это веришь, − Амелия взъерошила его волосы, − как, видимо и в то, что учебник по истории, с портретом Джозефа Блэйка, случайно оказался на нашей книжной полке, − девушка рассмеялась, а Грэг в ответ закивал головой.

− Так и всё было, − пробормотал он и, поднявшись, поцеловал жену, а затем потянулся за свежесваренным кофе с корицей.

− Так почему ты поехал без меня? − мягко спросила Эми, взяв со стола свою кружку кофе.

− Ты знаешь ответ на этот вопрос, − он провёл ладонью по лицу, пытаясь проснуться. − Я не хочу, чтобы ты продолжала это дело. В нём слишком много смертей и… − Грэг на секунду замолчал, и ударил рукой по небольшому портрету мужчины, красующемуся в книге, − Джозеф Блэйк − зашиторотый.

Грэгори почувствовал, как Эми вздрогнула, но вслух произнесла:

− Я не боюсь его.

− Маленькая, я не знаю, как он освободился, но он питается тобой. Я попросту не позволю тебе заходить в коридоры мрака, ведь даже на них зашиторотый найдёт тебя.

− Я всё равно поеду с тобой, − Амелия поднялась с дивана и отошла к окну.

− Нет, − отрезал Грэг, − Сегодня вечером я поеду в дом семьи Хоук один.

− Это мы ещё посмотрим. Я не брошу тебя там одного.

− Эми! – разозлившись, воскликнул Грэгори и резким движением руки смахнул всё со стола. Бумаги разлетелись в разные стороны, а пепел серым пятном осел на светлом ковре. − Ты не едешь.

− Убирать это тебе, − девушка развернулась и, даже не взглянув на мужа, ушла из комнаты.

Время быстро прокручивало секундные стрелки на наручных часах Грэгори. Стоя посреди небольшой комнаты, заставленной освещёнными предметами, Грэг надел на шею распятие, положил в карман куртки розарий, нож, исчерченный молитвами и пару свечей, после чего вернулся в гостиную, где его уже ждала собранная Амелия.

− Выбирай, − начала девушка, сверкнув янтарными глазами и Грэгори невольно улыбнулся, зная о чём сейчас пойдёт речь. − Я либо еду с тобой, либо вызываю такси, либо звоню Лукасу и еду с ним.

Внезапно раздавшийся телефонный звонок, помешал Грэгу ответить жене. Протяжная мелодия надоедливо разливалась по комнате. Он внимательно осмотрелся в поисках телефона, но Амелия уже протягивала ему его.

− Грэгори Леннард, − грубо ответил он, приобняв за талию Амелию, не успевшую уйти от него.

− Это Карл. Карл Хоук,− затараторил мужчина на другом конце провода. – Вы приезжали к нам на днях и говорили, что в нашем доме призраки.

Наступила тишина, но Грэгори даже не собирался поддерживать беседу, он просто ждал, когда Карл продолжит свой рассказ. Таких звонков в жизни Грэга было хоть отбавляй.

− Так вот, − мужчина негромко откашлялся. – Нам нужна ваша помощь. В нашем доме действительно есть призраки, − в телефоне послышался протяжный скрип. − Пожалуйста, помогите нам, − прошептал мужчина и в следующее мгновение раздался жуткий грохот и Карл пропал.

− Поехали, − бросил Грэгори и, схватив со столика ключи от машины и куртку Амелии, быстрым шагом направился к выходу.

Припарковавшись у патрульной машины, Грэгори с Амелией вылетели из автомобиля и бросились к дому. В основной вход уже пытались войти полицейские, но тщетно.

− Зайдём с другой стороны! − воскликнул Грэгори и, уже меньше чем через минуту, они стояли у чёрного входа.

Несколько раз дёрнув ручку двери, Грегори схватил с клумбы камень и разбил им окно, ведущее на кухню. Быстро убрав остатки стекла рукой, он помог Амелии подняться, после чего подтянулся и забрался внутрь сам.

Истошные крики и дьявольский смех эхом разлетались по дому. Грэгори с Амелией бежали по коридорам дома, пытаясь понять откуда доносятся эти звуки, но они словно перемещались, играя с ними.

− НЕ ОТХОДИ ОТ МЕНЯ! − крикнул Грэг и схватил за руку Эми, которая засмотревшись, чуть не повернула в другую сторону от него.

На ходу сняв перчатку, Грэгори дотронулся кончиками пальцев до стены, и видение заволокло его.

Он смотрел в затянутые тьмой глаза двух похожих черноволосых мальчишек, убивающих животных и детей, смотрел на подростков, жестоко расправившихся со своими родителями, смотрел на мужчин, которые через день притаскивали в своё логово новые жертвы и сжигали заживо рабочих на фабрике.

Мгновение, и Грэг ступил на чёрные тропы.

Он шёл по костям людей, убитых братьями Блэйк. Они создали столько монстров, что чёрные тропы пошатывались в месте, отведённом Дольфу и Вольтеру. Грэгори осмотрелся. Каждая сущность здесь жадно втягивала гнилой воздух и ожидая приказа от братьев. Они все были связаны с ними. Но было на этих тропах что-то такое, от чего сущности старались держаться подальше.

Посреди одной из дорог смерти, на которой не было ни единой сущности, кроме души Марка, стояла огромная дверь, словно вдавленная в темноту этого места. За ней слышалось громкое дыхание и громкие шаги, от которых содрогались чёрные тропы. Грэгори подошёл к Марку и посмотрел в его померкшие серебристые глаза.

− Спасите мою семью, − тихо произнёс мальчик, − меня уже не спасти, он питается мной. Он питается всеми нами. Братья лишь приносят ему еду… − за дверью раздалось громкое рычание, а замочную скважину отчётливо можно было рассмотреть полыхающие алым пламенем глаза. − Меня не спасти…

−Кто он? − громко спросил Грэгори и мальчик сжался. − Марк, скажи мне кто он? − череда молитв заполонила чёрные тропы.

− Он мой, − от яростного голоса, раздавшегося за дверью, округа содрогнулась. Огромная чёрная лапа, просочилась сквозь узкую замочную скважину и, схватив всё, что осталось от души Марка, потащила его в своё логово.

Грэг принялся быстрее и громче читать молитвы, от которых демон, таящийся за дверью, на мгновение выронил душу, но, тут же подхватив её, затащил в замочную скважину. − Вы так и не смогли понять, − едкий смех пронёсся по тропам смерти, − это душа моя. Вы не могли спасти её…

− Грэгори! − громкий крик Амелии заставил оставить его чёрные тропы и вернуться в особняк.

Распахнув глаза, Грэг увидел в дальней части коридора мистера и миссис Хоук, вжимающихся в угол и Кристофера, чьё тело покрывали огромные язвы, а жутких смех, разрезал воздух на части, заставляя содрогаться.

− Крис, − взмолилась Маргарет, − Крис, не надо… мы же любим тебя…

− Заткнись, сука! − прозвучал голос, не принадлежащий Кристоферу, − Вы всегда любили только его и сейчас поплатитесь за это…

Не прекращая читать молитвы, Грэгори подбежал к Кристоферу и, сорвав с шеи распятие, с силой впечатал его мальчику в лоб.

− Грэг! − воскликнула Эми. − Осторожнее, он же…

Дальнейшие слова девушки потерялись в коридорах мрака.

Тело мальчика била крупная дрожь, изо рта шла пена, а глаза подкатывались в предсмертных конвульсиях, но несмотря на это, Грэг только сильнее вдавливал распятие Кристоферу в лоб и всё быстрее читал молитвы.

Продолжая удерживать Криса, Грэгори с силой ударил его несколько раз по лицу, так что на щеках мгновенно появились синяки, и достал из кармана куртки нож, которым быстро разрезал ладонь мальчика.

− Давай, − громко произнёс Грэг, прикладывая раскалившееся распятие к щекам и подбородку Кристофера, − ты же должен понимать, что у нас нет времени выманивать из тебя сущность, − он приложил кровоточащую руку мальчика к земле. − Гораздо быстрее убить её в тебе.

Молитвы вновь заполнили коридоры мрака. Подросток последний раз забился в конвульсиях и бездыханно замер. Но уже в следующий миг, когда распятие вновь коснулось его лба, а последняя молитва прозвенела, Кристофер открыл наполненные ужасом глаза.

− Мам, пап, − затараторил подросток и бросился к ним в объятия, − это был не я, я не мог так сказать, − он расплакался, − простите…

− Ничего, милый, ничего…

* * *

− Тяжёлый выдался вечер, − буркнула Амелия, прижимаясь к мужу.

− Спи, маленькая, − Грэгори снял перчатки и бросил их на прикроватную тумбочку.

− Может нам стоило остаться в их доме? − обеспокоенно произнесла Эми.

− Всё это мы обсудим с ними завтра, а сейчас отдыхай, − Грэгори обнял жену и в следующую секунду круговорот будущего затянул его, не позволяя выбраться наружу.

Сквозь завесу тумана он слышит крик и сомнений не остаётся − кричит его жена, вот только Грэг не может найти её, не может увидеть. Мёртвое дыхание демонов сковывает тело Грэгори и он больше не может шевелится.

Внезапно пелена падает и он видит кровь, разливающуюся повсюду, видит, как измученное тело Амелии, многочисленные демоны разрезают острыми как бритва когтями, и медленно отрывают от нёе куски плоти, лишая жизни.

− НЕТ!!! − кричит Грэгори и резко садится на кровать, не слыша ничего кроме биения своего сердца. Такого будущего не может быть. Он не допустит этого.

Тень прошлого

Солнечный свет, пробирающийся в небольшую церквушку через витражные окна, разноцветными бликами разбивал полумрак помещения. Он, неустанно меняя рисунки на каменном полу, словно пытался что-то сказать, желая нарушить молчание этого места, но напрасно… Сегодня без спроса сюда могла входить только тишина.

Как и каждый год в этот день в церкви не проходили службы, не гремели колокола, не звучал хор голосов и её двери были закрыты для всех, кроме отца Лукаса.

Он, склонив голову, сидел на длинной деревянной скамье и, перебирая в руке розарий, безмолвно читал молитвы.

Третье декабря. Этот день и предшествующую ему неделю, Лукас пронесёт с собой через всю жизнь, сохранив в памяти каждый пазл воспоминаний…

Сильный ветер, разбивая сугробы, со свистом проносился по промёрзшим дорогам пустынной деревушки. Когда-то в этом месте стояло много домов, каждый из которых кипел жизнью.

В те времена, повседневный аромат свежевыпеченного хлеба выбирался из окон и тянулся по улице, любезно зазывая соседей друг к другу в гости и они с радостью принимали эти приглашения. Чаепития, хорошо приправленные разговорами, могли продолжаться до самого позднего вечера, а с утра история повторялась, меняя местами лишь приглашённых.

Двери в деревушке не закрывались никогда, как никогда и не угасали улыбки на счастливых лицах её обитателей. Но, к сожалению, всё хорошее, ровно, как и плохое, когда-нибудь заканчивается.

Дела в деревне пошли на спад и люди, больше не желая прозябать в этом месте, стали покидать её, оставляя после себя лишь наглухо заколоченные окна. Уныние пришло туда, где раньше царила радость.

Застрявшие здесь жители перестали ходить друг другу в гости, устраивать по выходным ярмарки, пестрящие буйством красок. Они просто закрылись каждый в своём мире, спрятавшись за щеколдами и тяжёлыми дверными замками, которые до определённого времени оставались закрытыми.

Небольшой деревянный домик распахнул свои двери перед священнослужителем, коего здесь уже давно ждали. Молодой черноволосый мужчина, облачённый в рясу, сжимал в руке маленький чемодан и осторожно поднимался по полусгнившим ступеням.

− Отец Лукас, как хорошо, что вы приехали, − всхлипнула худощавая женщина маленького роста, замотанная в серую шерстяную кофту. − Мы с мужем совсем не понимаем… − она расплакалась, − нам так страшно… мы не можем потерять и Реджи…

− Дженни, успокойтесь, − прозвучал спокойный голос священнослужителя, входящего в дом, − покажите мне мальчика.

Женщина закрыла лицо руками и быстро замотала головой:

− Я не понимаю… − прорыдала она, − почему мы… почему наша семья… Неужели Бога нет…

− Вера не должна ни на секунду угасать в Вас, − твёрдо произнёс мужчина и положил руку ей на плечо. − Слышите меня, Дженни? Ни на единую секунду. Вера всё, что у нас есть, она и только она сможет помочь. Не забывайте этого. Слышите? − женщина еле заметно кивнула. − Лишившись её, Вы потеряете душу, а ценнее души нет ничего.

Убрав руки от лица, женщина развернулась и быстрым шагом направилась к комнате, располагавшейся в конце коридора.

Лукас перекинул чемодан в другую руку и последовал за женщиной. Он хорошо знал эту семью.

У Дженни и Патрика Керт три года назад погибла дочь. Зои было семь лет. В тот злополучный день она, втайне от родителей, пошла кататься на верёвочных качелях, привязанных к ветви давно высохшего дерева. Больше живой её никто не видел. Сломавшаяся ветвь раздробила девочке позвоночник, оставив лишённое жизни тело лежать на земле.

С тех пор, Дженни не пропустила ни одной церковной службы раз в неделю проводимой в деревне приезжим священником. Она много говорила Лукасу, а он в свою очередь внимательно слушал её, давая наставления, помогая справится с болью и жить дальше ради мужа, ради их двухгодовалого сынишки.

Постепенно миссис Керт стала приходить в себя. Лукас был несказанно рад, что Дженни вновь может улыбаться, что вера дала ей надежду на светлое будущее. Но теперь их семью вновь посетило несчастье…

Женщина подошла к двери и, разрыдавшись, упала на колени. Она стала бить ладонями о деревянный пол и молить Бога пощадить её семью. Взяв миссис Керт под руку, Лукас помог ей подняться и в этот момент услышал несколько голосов, доносящихся из закрытой комнаты, и жуткий смех, пробирающий насквозь.

− Дженни, дальше я пойду сам, − священник смотрел в лицо Дженни и понимал − она не должна входить внутрь.

− Там мой мальчик, − заикаясь, проговорила женщина, − там… там… Реджи.

− Оставайтесь здесь.

Миссис Керт, освободившись от руки мужчины, облокотилась о стену и медленно сползла вниз.

− Патрик… − словно задыхаясь от слёз, прошептала она, − он там, с нашим мальчиком.

Едва войдя в комнату, Лукас бросил на пол чемодан и бросился на помощь крупному мужчине с расцарапанными в кровь руками, пытающемуся привязать собственного сына к металлической кровати. Священнослужитель с силой надавил на грудь мальчика, в то время как Патрик принялся привязывать его кисти и стопы к решёткам.

Казалось, на теле Реджи не было живого места, − его покрывали тёмно-бордовые синяки и ссадины, сочащиеся гноем. Но он не плакал. Ребёнок, яростно вырывающийся из пут, продолжал громко смеяться и, запрокинув голову назад, вцеплялся зубами в подушку,

− Он мой! − прозвучал ядовитый голос из тела мальчика и его тут же подхватили множество других звуков, вырывающихся против воли ребёнка наружу.

Принявшись произносить про себя молитвы, Лукас в мгновение оказался возле чемодана и, достав из него небольшой магнитофон, нажал на кнопку записи.

− Кто ты? − громко произнёс Лукас, начав читать молитвы вслух. − Как мне обращаться к тебе, скверна?

Хруст ломающихся костей повис в воздухе. Запястья мальчика несколько раз провернулись против часовой стрелки, и он резко дёрнулся на кровати, желая скинуть верёвки.

− Реджи, мальчик мой, − Патрик встряхнул сына за плечи, − да что ж это… − окна в комнату со свистом распахнулись, и невиданная сила отбросила мужчину в сторону.

− Здесь нет никакого Реджи, − грубым басом произнёс мальчик и открыл глаза, в которых не было зрачков.− Он презирал тебя, да… − донёсся другой голос из тела ребёнка, − ненавидел… – смеясь, протянул третий, − хотел убить… − прорычал четвёртый голос на латыни, − и мы забрали его себе… − закончил первый.

− Кто ты?! − твёрдо повторил Лукас, направляя на одержимого распятие. − Кто позвал тебя в этот дом?

− Убирайся прочь, тварь! − заорал Реджи, выгибая спину, словно от боли. Комнату затрясло, а огромная ваза пролетела в метре от священника, но он даже не сдвинулся с места, продолжая читать молитвы и держать в вытянутой руке распятие. − Пошёл прочь! Я убью их всех.

− Патрик! − крикнул Лукас мужчине, поседевшему у него на глазах. − Патрик! Пойдёмте, мне нужна ваша помощь.

Забрав магнитофон, священнослужитель вышел из комнаты с мальчиком и тут же опустился на колени, проверяя пульс миссис Керт, без чувств лежащей на полу в коридоре.

− Дженни, поднимайся, − Лукас похлопал по щекам женщины. − Ты должна быть сильной. Я сделаю всё возможное, чтобы вернуть твоего мальчика.

В закрытой комнате вновь раздался леденящий смех, а следом за ним, дверь распахнулась, и из неё вышел широкоплечий мужчина, из покрасневших глаз которого ручьями текли слёзы.

− Дженни! − воскликнул он и, рухнув на колени, прижал к себе жену. − Дженни, родная! − женщина слегка приоткрыла глаза и обняла мужа. − Это больше не наш сын! − воскликнул Патрик. − Нашего мальчика больше нет!

− Патрик, верьте. Просто верьте, − Лукас перебирал в руке розарий, читая череду молитв. − Реджи ещё можно спасти.

− Да к чему мне ваша вера?! − взревел мужчина. − Она не вернула мне дочь! Не вернёт и сына!

− Патрик, пожалуйста, − взмолилась женщина. − Отец Лукас − наш последний шанс.

Мистер Керт коротко кивнул и, уткнувшись жене в плечо, зарыдал.

− Очистите комнату к моему возвращению, − требовательно произнёс Лукас, в упор смотря на Патрика. − В ней не должно остаться ни единого предмета, кроме кровати, − Дженни повернула голову и с надеждой посмотрела на священника. − Я вернусь сразу, как только получу разрешение на проведение обряда экзорцизма. Ждите. Слышите меня, Дженни? Ждите и не теряйте веры.

Старинные двери ордена экзорцистов распахнулись перед Лукасом. Он быстрым шагом шёл по светлым коридорам замка, не отвлекаясь ни на приветствия с членами ордена, ни на случайные столкновения с ними. Ему нужен был только магистр. И вот, громко постучав в дверь его кабинета, он словно застывшее изваяние ждал ответа старейшины.

− Войдите, − прозвучал хриплый голос мужчины, и Лукас ворвался в его кабинет.

− Магистр, − он слегка склонил голову, а затем посмотрел в серые, почти бесцветные глаза седого мужчины, облачённого в белую мантию.

− Доброго дня, Лукас, − старейшина провёл рукой по длинной густой бороде, − что за срочное дело привело тебя ко мне?

− Этой семье срочно нужна наша помощь, − мужчина поставил на стол магнитофон и включил запись.

Грубые голоса сущностей, увековеченные на плёнке, вновь стали перебивать друга, угрожая всем скорой расправой. Мерзкий смех, разлетевшийся по кабинету, разрывал воздух на части, желая осквернить святые стены, а хруст костей мальчика, заставил Лукаса вздёрнуть плечи. Он многое видел на своём пути экзорциста, но настолько изъеденное демонами тело… никогда.

− Оставь запись, − произнёс магистр, положив руки на стол. − Я созову собрание, и мы решим, как быть с этой семьёй.

− Террелл, − Лукас выключил запись, − ты не понимаешь. Это всё один человек. Это говорит маленький пятилетний мальчик. У этой семьи нет времени, если мы не вмешаемся, он умрёт.

Старейшина нахмурился и посмотрел в глаза Лукасу.

− Когда-нибудь ты сменишь меня, − он похлопал его по спине и хмуро улыбнулся. − Достойней замены я не вижу. А пока ступай, я даю тебе разрешение на проведение обряда. Только возьми с собой двух помощников, − старейшина задумался, − Маркуса и Альберта.

− Хорошо, магистр, − произнёс Лукас и пулей вылетел из кабинета.

Экзорцисты приехали в дом семьи Керт поздно ночью, и с этого самого момента началась их битва за душу и тело Реджи, захваченного в плен мрака демонами. И, сколько бы ни продолжалось это сражение за закрытыми дверьми спальни мальчика, двое экзорцистов знали точно − главное спасти душу, и только Лукас хотел вернуть тело мальчика семье.

Стоило Лукасу с помощниками переступить порог комнаты, как его голос зазвучал в помещении:

− Привожу тебя, злейший дух, к присяге Всемогущему Богу… − он приложил к сердцу Библию, а двое его помощников с силой одели на шею мальчика распятие, от которого на багровой коже ребёнка мгновенно появился ожёг. − Именем Иисуса Христа я повелеваю злым духам покинуть Реджи…

Сквернословия и проклятия рассыпались по комнате, стараясь задеть каждого из присутствующих, расшатывая их веру, но тщетно. Экзорцисты были непоколебимы.

− Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион, всякое собрание и секта диавольская, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса, − Лукас перекрестился, − Христа, искоренись и беги от Церкви Божией, от душ по образу Божию сотворенных и драгоценною кровию Агнца искупленных…

− Я никуда не уйду, − ответил мерзкий голос басом, и мальчик стал захлёбываться собственной рвотой, − он нужен мне. Его душа нужна нам, − тонко пропели другие голоса…

− Назови своё имя, − Лукас твёрдо стоял на ногах, смотря, как Маркус пытается наклонить голову ребёнка, по телу которого потянулись глубокие кровавые борозды, похожие на рваные раны, оставленные когтями дикого зверя.− Посему тебя, змий проклятый и легион диавольский, заклинаем Богом Живым, − экзорцисты не прекращая перекрещивались, − Богом истинным, Богом святым, Богом, Который так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную…

Череда молитв не прекращалась неделю. Лукас еле стоял на ногах, но эту схватку он проиграл. На шестой день борьбы с демонами мальчика, экзорцистам пришлось прибегнуть к методам, которые никогда не применял священнослужитель, к телесным истязаниям. Но всё было напрасно, − ни один из демонов так и не назвал своего имени, ни один из них не предстал перед судом Божьим.

На седьмые сутки мальчик скончался. Он был страшно истощён. На его коже не осталось ни сантиметра здоровой кожи. Демоны победили, они сломали Реджи и забрали не только его тело, но и душу.

Эта история изменила Лукаса. Тогда, он так и не смог посмотреть в глаза убитых горем родителей, но одно знал точно… Несмотря ни на что его вера осталась непоколебимой. Вот только ордену экзорцистов в ней больше не было места, и Лукас покинул его.